Червь (джен)

Мы остались одни, и я направила своего “скакуна” на максимально возможную для него высоту. Благодаря силе я чувствовала, насколько высоко мы поднялись. Её радиус охватывал обширную сферу вокруг меня, и поскольку я поднималась всё выше, сила покрывала всё меньше и меньше земной поверхности. Ещё чуть-чуть, и область её действия перестанет достигать земли подо мной.

Было немного страшновато находиться так высоко, ведь я только начала летать.

Но я летела. И полет мой был намного более самостоятельным, чем я когда-либо могла себе представить. Я чувствовала то же, что и жук, каждое его движение подчинялось моей воле, как движения моих собственных рук, моргание или дыхание.

Тишина была почти жуткой. Первый раз с тех пор, как проявилась моя сила, мириады сигналов и откликов от роя стали настолько тихими. У меня под бронёй были насекомые с капсаицином, ещё несколько сотен в карманах для инструментов и под наплечниками, а ещё снаружи, на ткани костюма. Стрекоз-ретрансляторов ради их же безопасности я направила вверх, а всех остальных заставила искать убежище внизу. По сравнению с десятками тысяч насекомых, которых я могла чувствовать в любом месте города, это была почти тишина.

Как давно я привыкла полагаться на насекомых, передающих мне сенсорную информацию? Сейчас я своими собственными глазами следила, как члены моей команды мчатся в укрытие. Я чувствовала себя неуютно, не имея возможности поручить насекомым осмотр окрестностей в поисках потенциальных угроз.

Самолёт двигался медленнее, чем я ожидала. Он появился из облаков и пересёк небосвод на высоте немногим большей моей. Он оставил за собой приглушённый рёв и бомбы. Чёрные точки, гораздо меньшего размера, чем можно было подумать, но их было много. Пятьдесят? Сто? Вряд ли с того места, откуда я наблюдала, можно сказать точно.

Бомбы были нацелены на парковку, на которой находились Джек и Ампутация. Они поразили всю окрестную область, ковёр из взрывов и пламени покрыл всё вокруг. В мгновение ока территория, которая только что была заполнена стоячей водой, оказалась покрыта огнём, который поднялся выше некоторых самых низких зданий.

Спустя несколько мгновений после бомбежки по мне ударила волна раскалённого воздуха. На летающее создание это подействовало как волна или поток воды. Потребовались все силы, чтобы удержаться от паники, сохранить концентрацию и контроль над гигантским жуком. Не пытаясь бороться с турбулентностью, я примирилась с ней, принимая удар и нестабильность. Когда волна прошла, я сконцентрировалась на том, чтобы удержать равновесие и сориентироваться в пространстве.

Бомбы взорвались рядом с тем местом, где мы только что были, но не настолько близко, чтобы мы оказались в зоне поражения. С другой стороны, я не была уверена, что взрыв — или ударная волна, если она была — не повредили бы нам.

Зазвонил телефон.

— Лягушка "Р", — поприветствовал меня голос Сплетницы.

— Лист "Л", — ответила я. — Все наши в порядке?

— Все. Эми здесь.

— Что-то известно о Джеке и Ампутации? Или Краулере?

— Краулеру досталось больше всего. Но я могу предположить, что когда-то он специально сидел в кремационной камере, и потому легко пережил эту бомбардировку.

— Огонь уничтожил на нём шёлковые верёвки, — сказала я.

— Ты можешь снова его связать?

— Не здесь и не в ближайшее время.

— Ладно.

— Каковы шансы, что Ампутация и Джек выжили?

— Слишком высоки.

Я посмотрела на пекло внизу. Самое высокое пламя опало, но ковёр огня покрывал всё в радиусе пяти кварталов. Машины, которые по большей части уцелели, теперь стояли обугленными остовами, взрывы выломали фасады некоторых зданий, и пламя выжгло внутри всё дотла.

— Как можно выжить после такого?

— А как бы выжила ты? — спросила она. — Или так… если бы ты не знала, что конкретно происходит, где бы ты нашла самое безопасное укрытие?

Я припомнила варианты, которые сама рассматривала.

— Канализация? Или банковское хранилище? Не знаю, выдержит ли канализация или ливневый коллектор, а банковское хранилище легко может стать печкой.

— В любом случае, нужно проверить.

— Если они там, мы не сможем до них добраться.

— Но и они оттуда не выберутся. Джек скользкий тип, но и его прижали на время. Минуточку.

Я услышала на заднем фоне другие голоса.

Спустя несколько секунд Сплетница вернулась к телефону.

— Генезис уже создала тело, способное выдержать огонь. Солнышко думает, что сможет уменьшить пламя, выжигая кислород вокруг и втягивая жар в своё солнце. Если у неё получится, это даст нам некоторое пространство для манёвра.

— Что мне делать? — спросила я.

— Разведывай. Смотри, будут ли какие-то признаки передвижений противника. Если ты никого не увидишь, проследи за Краулером. Они наверняка согласовали место встречи, и он может вывести нас на остальных… Ты не видела Легенду?

— Нет.

— Тогда, держу пари, он преследует Сибирь. Или, во всяком случае, уменьшает ущерб, который та могла бы нанести. Он не сможет повредить ей, но связывает её руки до тех пор, пока та вынуждена нести грузовик и защищать своего создателя. Легенда придумает, как это использовать.

— Точно.

— Итак, Краулер может вывести нас на остальных.

— Я им займусь.

Я положила трубку.

Я справилась, когда сражалась с Луном, я справилась, когда сражалась с Ожог. Но для моей силы огонь был той ещё проблемой.

Так мало насекомых выжило. Некоторые спрятались под тротуаром или в самой нижней части ближайших зданий, но жар и горячий воздух убивали их. Я была осторожна, уделяя особо пристальное внимание защите жука, чтобы он не погиб, не опалил крылья и не потерял способность летать.

Эми сделала его прочным, но я бы не хотела испытывать удачу, когда до земли было больше шестидесяти метров, а море огня внизу не давало мне ни единого шанса пережить падение.

Задача была ещё та, одновременно следить за полётом, ведь в отличие от остального моего роя у жука не было автопилота, а с другой стороны искать на земле оставшихся насекомых. Канализация и ливнёвка были горячими, но в них можно было укрыться. Джеку и Ампутации будет непросто ориентироваться под землёй. Левиафан направлено разрушал ливневые стоки, а после они забились мусором и обломками и поэтому оказались частично затопленными. Под землёй осталось не так много места, чтобы злодеи могли свободно передвигаться.

Они погибли? Возможно. Я быстро просканировала и исключила те области, в которых были насекомые, и могла скрыться Девятка.

Краулер… Я увидела как он бредёт по улице, прямо сквозь огонь, не обращая на него ни малейшего внимания. Он неторопливо и медлительно направлялся в сторону парковки, на которой находились герои.

Я отметила, что герои всё ещё были заморожены во времени. Их было трудно различить, поскольку они находились в эпицентре взрыва. Медведицы не было видно, а Сталевар…

Сталевар сражался.

Тайник и Стояк всё ещё были заморожены, Сталевар защищал их от серии атак. Окружающая жара нагрела героя так, что его кожа начала светиться, тонкая проволока волос сплавилась в один ровный слой. Пламя наверняка сожгло бы одежду и оставило голым, но на нём был такой же огнестойкий костюм, как и на других членах его команды, хотя верхняя часть комбинезона была завязана вокруг пояса.

Его противником был Манекен. Его было труднее всего разглядеть, он двигался прижимаясь к земле, скользя между машинами и сквозь пламя, стараясь не попадаться на глаза Сталевару. У него было четыре руки, одна пара длиннее, чем другая. Он перемещался дёргаными движениями. Весь его вид и поведение делали его похожим на насекомое.

Я увидела, как он остановился позади одной машины, припал двумя парами рук к бамперу и стремительно распрямился, испуская клубы дыма и пара. Машина взлетела в воздух. Пролетела она недалеко, всего около трёх метров, однако покатилась, врезалась в Сталевара, прижала его к замороженным товарищам.

Сталевар толкал пылающий остов автомобиля и пытался освободиться, но следующая машина уже взлетела в воздух и приземлилась сверху на Тайника и Сталевара.

Пока Сталевар кромсал машины, разрывая кузова, чтобы сдвинуть их по частям, Манекен перемещался по парковке, подтаскивая новые машины к Сталевару и его товарищам. Вскоре рядом с ними оказались минивен, седан и пикап.

Манекен не выражал эмоций, не было ни бахвальства, ни монологов, только методичное воплощение плана. Он подошёл к передней части пикапа, оторвал капот, всеми четырьмя руками ухватился за двигатель. Снова взрывной бросок, сопровождаемый клубами пара, двигатель перелетел через голову Манекена и оказался на второй машине. Он нырнул под седан и приготовился повторить бросок.

Тайник и Стояк не будут заморожены вечно. Промежуток времени может быть совсем маленьким, секунд тридцать. Что, если они очнутся, а сверху на них навалены машины? Это будет ужасно.

Хуже того, Тайник прятал несколько героев в другом измерении. Если он погибнет, что будет с ними?

Они должны были подготовиться к возможному столкновению с Краулером до того как все очнутся, но Манекен? Я была удивлена, что он смог функционировать в огненном аду.

Мне пришлось напомнить себе, что он был специалистом по враждебным средам, которые не были значительно враждебнее этой. Он был гением, он умел решать проблемы и выживать. Он был упорным, и в наших предыдущих столкновениях мне удалось получить преимущество лишь потому, что он в открытом бою он был вне своей стихии.

Манекен специализировался на нападениях со стороны, в неожиданный момент, бил по слабым местам. Он предпочитал нападать на Технарей из-за своих собственных бзиков, однако ещё и потому, что без своих устройств те были беззащитны.

Сталевару удалось оттолкнуть прижимающий его автомобиль. Удерживая над головой штабель машин, он нашёл место, свободное от горящих обломков, куда можно было поставить ногу и оттолкнул машину.

Пока он пытался разобраться с грудой возвышавшихся над ним горящих машин, Манекен ударил. Словно поршень, он врезался в Сталевара, и отскочил назад под прикрытие огня и дыма. Сталевар поскользнулся на мостовой, врезался в автомобиль, и машины, которые он держал над головой, рухнули. Одна при падени зацепилась шасси за туловище Тайника. Верхняя машина перевернулась и замерла, косо упираясь в землю.

Что я могла сделать? У меня не было дальнобойного оружия. И я не была уверена, что мой жук сможет выдержать меня и что-то ещё достаточно тяжелое, чтобы скинуть на Манекена.

Я развернулась и полетела к своим товарищам, вытаскивая на лету сотовый.

— Нужно какое-то снаряжение, — сказала я Сплетнице. — Манекен атакует героев, и приближается Краулер.

— Поняла.

В небе появилась сфера Солнышка, вспыхнула и исчезла. Сигнал. Я направилась туда.

Сплетница сказала, что Солнышко использовала свои сферы, чтобы расчистить дорогу. Странным образом, тьма Мрака также расчищала путь. Остальные стояли так, чтобы следить за всеми возможными путями нападения.

Я приземлилась, но не смогла правильно выставить ноги жука вниз во время столкновения с землей. Они ударили его в живот, вмялись в него снизу.

— Что с ним? — я торопливо слезла с него. — Он в порядке?

— А это он? — спросила Сплетница.

Эми шагнула немного вперёд.

— Его ноги работают на чём-то типа гидравлики. Когда он летит, жидкость перекачивается в систему полёта. Знаешь, как трудно было сделать эту штуку способной летать? Я никогда ничем подобным не занималась.

— Он великолепен, — сказала я. — Честно. Спасибо. Как думаешь, могла бы ты сделать его немного больше, пока я подготовлюсь? Я могу собрать насекомых.

— Нет.

Я услышала отказ, когда уже наполовину развернулась к Сплетнице.

— Нет? Если есть физические ограничения, тогда, может, можно улучшить нервную систему, или скопировать какие-то летательные инстинкты, чтобы не нужно было так сосредотачиваться…

— Нет, Рой. Я не сказала, что не могу. Я не буду.

Я развернулась к Эми. Она покачала головой.

— Это не предмет роскоши. Это не подарок. Ты сказала, что нужно как-то сбежать, нужна мобильность? Прекрасно. Вот она.

— Прямо сейчас Манекен и Краулер атакуют Стражей. Твоя сестра там, с ними.

Я заметила, как она изменилась в лице, услышав это.

— Она крепкая, с ней всё будет в порядке.

— Не в этот раз. Тайник переместил её в другое измерение. Если он умрёт до того, как вернёт её обратно…

Она побледнела.

— Идиотка, — пробормотала я. — Не могу больше тратить на тебя время.

Прежде чем она смогла что-то ответить, я повернулась к своим товарищам по команде.

— Мне нужны бомбы. Ну или гранаты, что-то, что можно скинуть сверху, чтобы нанести урон.

— Держи, — сказал Баллистик.

Он отстегнул один из своих поясов и протянул мне. По всей длине в него было вложено шесть гранат. Пояс был слишком широк для моей талии, и я просто повесила его на шею.

Эми шагнула вперёд и положила руки на моего жука. Я отошла в сторону, игнорируя её.

— Возьми это, — сказал Трикстер. Он достал маленький пистолет и вручил его мне. Стал объяснять, показывая пальцем. — Десять патронов. Здесь ручной предохранитель. Здесь рычажный предохранитель. Это мой запасной.

Он оказался тяжелее, чем выглядел. Его вес казался ещё больше, если учесть, что это орудие убийства. Я сунула его в одну из петель, которые так до сих пор и не использовала, и дважды проверила, надёжно ли он занял своё место.

— Спасибо.

Я отвернулась и забралась на жука.

— Не могу ничего обещать, но полёт должен теперь отнимать меньше твоего внимания, — сказала Эми.

— Ладно, — ответила я.

— Так что сосредоточься на помощи моей сестре.

— Я помогу любому, кто будет в этом нуждаться, — ответила я.

Со второй попытки мне удалось взлететь. Я ненадолго зависла над землей, чтобы оценить то, что Эми сделала с жуком.

В движениях жука была какая-то логика, но это не был тот вид инстинктивного поведения, к которому я привыкла. Как я поняла, она запрограммировала его на воспроизведение последних полученных инструкций, так что мне не нужно было постоянно концентрироваться на поддержании его движения.

Я поморщилась и подавила этот инстинкт. В текущем виде он был опасен. Если меня собьют во время полёта, жук может продолжить лететь. Та же проблема, если я отвлекусь, когда я буду разворачиваться, или наклонять его, чтобы скомпенсировать вес.

Нет, после проверки мне не понравилось, насколько ненадёжным сделало управление это нововведение. Я могу использовать его только в отдельных случаях. Этого же результата я могла достичь с помощью моей силы, с большим эффектом и точностью. Однажды меня вырубили, а моя сила продолжала направлять насекомых согласно последнему отданному мной указанию.

Бесит.

Я поспешила обратно к полю боя. Сила Стояка действовала примерно от тридцати секунд до десяти минут. Сталевар сражался, когда я улетала, и единственный шанс Стражей был в том, что он продержится.

Я услышала бой раньше, чем смогла разглядеть что-либо в дыму. Огонь всё ещё не погас, но почти везде всё, что могло гореть, сгорело. Пожалуй, кроме содержимого бомб.

Возможно, было опасно находиться здесь, в дыму, и для меня, и для жука, но я подлетела ближе.

Послышался визг раздираемого металла и грохот ударов. Я облетела одно особенно густое облако чёрного дыма и увидела, как Сталевар кромсает машины. Его руки превратились в огромные ножи. Манекен бросил в него машину, а Сталевар прыгнул вперёд, и впечатал её обеими руками в землю. Манекен использовал момент и рванул вперёд, его ноги на мгновение коснулись плеч Сталевара, и он спрыгнул на землю. Тянувшаяся вслед за Манекеном цепь опутала Сталевара, опрокинула его, потащила прочь от его союзников.

Сталевар разрушил большую часть приготовлений Манекена, но всё ещё оставался один горящий грузовик, нависающий над Тайником. Он был достаточно большой, чтобы раздавить товарищей Легенды, если Стояк не успеет добраться до него и заморозить.

Я осторожно изменила позу, оценила ветер и вытащила гранату из висевшего на шее пояса.

Плохая идея использовать гранаты без какой-либо подготовки.

Я вытащила чеку и бросила гранату вниз.

Ветер отнёс её дальше, чем я рассчитывала. Она упала в нескольких метрах позади Тайника, покатилась, затем взорвалась. Машину, которую подпирал Тайник, отбросило, перевернув через крышу. Другие обломки разбросало.

На меня нахлынуло облегчение от того, что они не вышли из стазиса, раньше, чем граната разорвалась.

Манекен отступил от Сталевара и посмотрел на меня. Сталевар, в свою очередь, поглотил большую часть металлической цепи и оторвал остаток от своего тела. Он менял форму своих рук значительно быстрее, чем во время нашего нападения на штаб-квартиру СКП.

Сталевар отсалютовал мне своим рукой-ножом, которая была длиннее, чем он сам.

Мы перешли в наступление на Манекена. Я использовала две гранаты, чтобы выгнать его из убежища и помешать ему швырять машины в героев, Сталевар непрерывно пытался подобраться к нему поближе.

И у Сталевара, и у Манекена были, казалось бы, неограниченные физические силы. Оба демонстрировали неожиданные новые приёмы — скрытые приспособления и оружие у Манекена, способность менять форму у Сталевара.

Но нельзя было сказать, что они равны.

Манекен мог атаковать Сталевара чем угодно из своего арсенала, но я сомневалась, что это хотя бы замедлит героя. А вот один добротный удар Сталевара, вероятно, мог стать для Манекена катастрофой.

Проблема в том, что, хотя Сталевар обладал силой, он был тяжёл. Конечно, это позволяло ему достичь верхнего предела атлетических возможностей. Однако Манекен, наоборот, был быстрее, чем олимпийский бегун, ловчее любого гимнаста. Он мог извернуться и проскользнуть под машиной, мгновенно изменить направление движения, и это если не учитывать другие его преимущества. Я подозревала, что он мог видеть сквозь огонь и дым, и, в то время как способность Сталевара менять форму позволяла ему создавать в основном ударное оружие, Манекен мог использовать свои руки как кошки, чтобы преодолевать большее расстояние и держаться на удалении.

Преимущество, которое мы получили — выиграное время. Манекен не мог позволить себе остановиться, чтобы бросать машины в замороженных героев.

Из недостатков — Краулер услышал шум нашего сражения и приближался. Он находился уже в соседнем квартале и перешёл с шага на рысь.

— Краулер! — изо всех сил крикнула я.

Сталевар оглянулся на меня, я показала направление.

К сожалению, Манекен тоже это слышал. Он снова переместился и приготовился бросить в героев очередную машину.

Я выдернула чеку у следующей гранаты и бросила её в направлении Манекена.

Назовите это “химией”, ритмом, или просто тонкостями боевого опыта, но в команде рождается чувство локтя, ты интуитивно понимаешь, кому можно доверить свою спину и кто, в свою очередь, полагается на тебя. Между Сталеваром и мной такого не было. Я принимала как данное, что тяжеловес должен взять на себя наиболее сильного противника, а остальные члены команды сосредотачиваются на вторичных угрозах. Так решали вопросы Неформалы.

Сталевар… Не знаю, как он это понимал, может быть, он привык, что Стояк, или Виста брали на себя самых грозных и проблемных противников, а он разбирался с остальными. Может быть, в его предыдущей команде привыкли к такой тактике. А может быть, он защищал своих товарищей от Манекена и не доверял мне в этом вопросе.

Я не знаю точно, почему он так поступил, но Сталевар развернулся к Манекену в тот самый момент, когда граната покинула мою руку.

Это было катастрофа в двух смыслах. Исчезла внезапность, на которую я рассчитывала. Я была вынуждена закричать:

— Граната!

Манекен отбросил машину и прыгнул в сторону задолго до взрыва. Сталевар тоже сумел остаться вне зоны поражения.

Проломив пылающую будку парковки, неожиданно появился Краулер и атаковал Сталевара. Вся неуязвимость, которой владел юный герой, была беспомощна перед грубой силой чудовища. Когти Краулера врезались в него, обнажив серебряные кости и медные и золотые органы.

Осталось две гранаты. Я бросила одну. Манекен отступил, Краулер, не отводя взгляда от Сталевара, встал на две задние ноги и отбил гранату телом героя.

Через секунду раздался взрыв, Сталевара отбросило от Краулера. Я увидела, как он неуклюже поднялся, в процессе трансформации его раны закрывались. Он не мог ничего сделать с потерянным количеством материала.

Дела плохи.

Манекен подал знак Краулеру, прижал кончики пальцев обеих рук к своему "рту", затем вытянул руки и растопырил пальцы. Краулер поднял голову, и Манекен показал на застывших героев. Я услышала гортанные раскаты смеха Краулера.

Нет!

Что я могла сделать? Я была сторонним наблюдателем, фактически бессильная, если не считать жука. У меня был пистолет, но он был бесполезен против Краулера, и с такого расстояния я не надеялась попасть в Манекена. У меня осталась одна граната, но я знала, что Краулер чихать на неё хотел.

Краулер плюнул ядовитой слюной на Тайника и Стояка. С высоты, на которой я находилась, было видно, как слизь пенилась и пузырилась.

Можно ли убрать её, используя гранату? Или слюна слишком вязкая? Могу ли я рискнуть?

Я не успела узнать. Тайник вернулся к жизни.

Представить не могу, о чём он подумал. Он ушёл в оцепенение из сражения с Джеком и Ампутацией на затопленной парковке, а очнулся, стоя лицом к лицу с Краулером и Манекеном посреди моря огня.

Может, он и был готов к этому, но вряд ли он ожидал плевок кислотой. На огнеупорной ткани его костюма стали появляться дыры.

Тайник сохранил самообладание… понятия не имею, как. Сложно представить себе, что он чувствовал, ощущая как через дыры в костюме проникает жар и дым. Он начал изменять пространство при помощи силы, выпуская героев на поле сражения.

Двое из членов Девятки, по-видимому, не собирались дать ему этого шанса. Они атаковали героя.

На этот раз Сталевар взял на себя самого сложного противника. Он прыгнул в сторону Краулера, его рука заострилась как игла и потянулась к самому крупному глазу. Я знала, что Краулер был способен уклониться от атаки Баллистика. Он должен был видеть попытку Сталевара, но ему было наплевать. Игла смогла лишь чуть-чуть проникнуть в глаз, но Сталевар воспользовался ею, чтобы закрыть собой морду Краулера.

Я вытащила пистолет и направила его в спину Манекена. Он бежал по прямой. Я сняла пистолет с ручного предохранителя, сжала рукоять обеими руками, чтобы нажать рычажный предохранитель, поймала Манекена в слегка дрожащий прицел. Припомнился совет из фильмов. Плавно, без рывка нажать. Стрелять на выдохе…

Образы людей, убитых в моём районе Манекеном, промелькнули перед глазами. Фельдшеры, стервозная старая докторша, люди, отравленные газом. Мои люди.

Отдача прошла через руки и сильно встряхнула меня.

Манекен упал.

Блядь, как мне это удалось? Я сидела, потрясённая отдачей от выстрела и тем, что у меня всё получилось.

Я прицелилась в лежащую фигуру и выстрелила ещё раз, всего за секунду до того, как он перекатился и поднялся на ноги. Было непонятно, попала я или нет.

Краулер на секунду отвлёкся и этого хватило, чтобы Тайник переместил сюда героев. Слава, Призма, Мисс Ополчение, Триумф…

Сталевар упал на землю и переключился на отступающего Манекена. Возможно, он как-то скоординировал это с остальными, трудно сказать. Слава, в её сплошном огнеупорном костюме, явно намеревалась взять на себя оборону, подменив Сталевара.

Я была настолько занята Манекеном, ища возможность снова в него выстрелить, что чуть не пропустила то, что случилось дальше.

Краулер оказался достаточно близко к Славе, чтобы она могла его ударить. Она клюнула на приманку и взмахнула рукой, затем изогнулась в воздухе и попыталась ударить ногой. Он легко увернулся от обоих ударов, открыл рот и изрыгнул на неё поток слюны и желчи.

С её одеждой произошло то же что и у Тайника, вот только намного, намного быстрее. Через мгновение на ней остался только обтягивающий костюм, который она надевала под бело-золотое платье. Защитное поле всё ещё оберегало её.

Я вытащила гранату. Может, это отвлечёт его достаточно для того, чтобы она…

Краулер рванулся вперёд и ударил Славу головой. Он рухнула и жёстко ударилась о землю.

Её кожа покраснела, почернела там, где слюна Краулера попала на неё. Изъеденная кислотой плоть стала растворяться, обнажая мышцы. Слава закричала, забилась в истерике, не замечая, что земля, по которой она каталась, всё ещё горела.

С помощью насекомых, которых я разместила на своих товарищах по команде, я определила, что они далеко. Слава и Тайник выбыли и нуждались в немедленной медицинской помощи — Тайник вернул оставшихся из Протектората и Стражей, и рухнул на руки одного из старших.

Краулер с нарочитой медлительностью двинулся вперёд. Было видно, как он облизывал губы.

Положение стремительно ухудшалось, и я не знала, могу ли я сделать что-нибудь ещё.