Дитя Дурмстранга (гет)

Сектумсемпра

Марису отбросило назад, она врезалась в шкаф, и на пол посыпались книги. Сверху на нее упала стопка толстых учебников. Девушка вскрикнула. Драко Малфой занес палочку для нового заклинания. Хотя, казалось, она не нужна была вовсе — только слова слетали с уст Драко, как Мариса ощущала действие этих слов на своей шкуре. Она не успевала даже поднять палочку для обороны.

— Драко, хватит! — Джинни попыталась вмешаться

— Сектумсемпра! — закричал Малфой, и все тело Джинни в миг покрылось кровоточащими ранами.

— О Господи, Джин! — Рон бросился к сестре.

— Петрификус Тоталус!

Драко скрутил паралич. Профессор Бустаманте, вся в ссадинах и кровоподтеках, поднялась со своего места.

— Что вы делаете, Малфой? — Мариса была зла.

— Как вы учили, профессор. Быстрота реакции, — когда заклинание было снято, Драко усмехнулся.

— Я не учила применять заклинания из списка запрещенных для использования в обычной жизни.

— Цитирую, профессор: «Согласно Кодексу Аврората, аврор в случае крайней необходимости может применять запрещенные заклинания»

— Учебная дуэль — крайняя необходимость? Крайняя необходимость, аврор Малфой?! И, что, разве крайней необходимостью было чуть не убить Джинни Уизли?! Она сейчас в лазарете по вашей вине. Я согласна, вы имели полное право нападать на меня любым способом. Но ваша подруга…как вы могли так поступить с ней? Это же смертельное заклинание.

— Джинни Уизли мне не подруга, — равнодушно заявил Малфой. — Ну, как, вы поставите мне высшие баллы в зачет?

— Поставлю, аврор Малфой. Все действительно было на высшем уровне: применение заклинаний, быстрота реакции, скорость, блоки, стратегия. Но имейте в виду: хорошим аврором вам все равно не стать. Вы не умеете дружить. И не отделяете врагов от друзей. У хорошего командира всегда сильная армия. Вы командир, Малфой. Но армии у вас нет.

Все свободны!

— Как Джинни? — шепотом спросила Гермиона., выходя из кабинета.

— Опасность миновала, — Рон только что вернулся из больничного крыла. — Малфой! Я его убью!

— Он уже у МакГонагалл. Я думаю, его могут выгнать.

— С ним что-то странное. Бустаманте победить не так-то просто, а он ее сегодня чуть не убил, — Гарри только что подошел. — Еще чуть-чуть, и она бы тоже была в больничном крыле.

— Я бы с радостью ее там навестила, — хмыкнула Гермиона.

— Герм, перестань, — уверенно сказал Гарри. — На ее уроках мы занимаемся самообороной. Это очень нужно. Она, конечно, странноватая, но не больше.

— Да она прикольная! — Рон улыбнулся. — Классно играет в квиддич.

— Тебе бы только квиддич! — обиженно надула губы Гермиона. — Она Пожиратель. И она обладает даром Грин-де-Вальда, я вам говорила.

— Гермиона, — Рон мягко положил руку на плечо своей девушки. — Ты прекрасно знаешь, что Гри-де-Вальда признали ненормальным. После него осталась куча записей в Министерстве, их все выкинули. Отец говорил, там полный бред! Про то, что морщеногие кизляки захватят землю и поверхность луны состоит из дерьма боггартов! Он был наголову болен. И ты веришь тому, что он написал про какой-то там дар? Профессор Бустаманте — не Пожиратель Смерти. Ее любит МакГонагалл, а МакГонагалл в людях не ошибается.

— Я переведу то, что он написал, — сердито ответила Гермиона. — И тогда вы все мне поверите.

— Старорумынский? — Рон заметно повеселел. — Должно быть, занятный язык.

— Рон!

— Герм, остынь. Вот кто меня беспокоит, так это Малфой. Он как будто бы стал сильнее…и злее, — задумчиво произнес Рон.

— Нда…— только и смогла ответить Гермиона.

* * *

Мариса, кутаясь в зимнюю мантию, шла по Хогсмиду. В будний день здесь было не так шумно, как обычно. Ссадины и синяки ныли. Последние несколько недель она почти не спала. Каждый вечер она брала метлу и шла в Лес, надеясь найти камень. Она применяла все известные ей заклинания поиска, но тщетно — камня не было. Как и обладателя ужасных красных глаз.

— Жив еще, Вик? — Мариса посмотрела налево. — Кажется, тебе давали не больше двух месяцев, а вот уже гляди — декабрь на дворе.

— Если я скажу, почему жив, ты будешь надо мной смеяться, — болгарин пристально посмотрел на подругу.

— Давай, Вик. Порадуй меня.

— Она за меня молится.

— Кто?

— Гермиона.

— Она молится? За тебя?— удивилась Мариса.

— Да, каждый вечер, в ванной, перед сном. Она шепчет: «Господи, сделай так, чтобы Виктор выжил». И плачет, — Вик стал грустным.

— Так значит, ты за ней следишь?

— Да, — смущенно пробормотал Вик.

— Так-так, дружище. А я, между прочим, тоже хочу, чтобы ты выжил. И каждый день иду в хренов лес искать камень. А не просто стою в ванной, обливаясь слезами. Я делаю что-то.

— Басти, — Крам умоляюще посмотрел на девушку. — Ты мой лучший друг. Я знаю, тебе не нравится Гермиона, но я люблю ее.

— Люблю-люблю, — пожала плечами Мариса. — Я все понимаю, правда. И тебе помогают ее молитвы?

— Знаешь, мне как-то сразу захотелось жить. Очень захотелось. И я живу. Врачи говорят, состояние стабильное, но они не ждут, что я выйду из комы.

Всю оставшуюся дорогу до магазина, где продаются сигареты, двое друзей шли молча.

— Кстати, — Крам наконец прервал молчание. — Я тоже иногда за тобой наблюдаю.

— И что же? — Мариса подняла бровь.

— Ты смешная. Иногда ты спишь в обнимку с метлой, не раздеваясь, когда очень устаешь. И еще поешь, думая, что никто не слышит. И…ты тоже молишься.

— Как интересно, — Мариса усмехнулась.

— Да, молишься. Редко правда. За меня, за семью. И за Фреда.

— Вик, не смей больше за мной наблюдать.

— Я не специально. Я прихожу к тебе. А ты спишь. Ну, или молишься.

— Или пою.

— И это тоже.

Крам растворился в воздухе, и Мариса толкнула дверь магазина.

Фрэнк, волшебник средних лет с хитрым лицом и волосами соломенного цвета, поприветствовал гостью и по привычке вручил ей несколько пачек.

— Сегодня L&M, — сказал он, шепелявя. — Устроит?

— Вполне, — Мариса расплатилась галеоном. Маггловские сигареты стоили бешеные деньги.

Закуривая, она вышла на крыльцо. Никотин — вот что поддерживало в ней жизнь. Никотин, поиски камня, снова никотин. Одержимая идеей найти источник своего дара, она не помнила, когда в последний раз ела. Единственное, что радовало — больше никто не оживал.

Вдруг кто-то толкнул дверь изнутри магазина, и Марисе пришлось отвлечься от своих мыслей и посторониться.

— Извините, — буркнул он, не глядя.

Мариса вгляделась в лицо незнакомца:

— Фред?

Фред Уизли поднял глаза. Ситуация была неловкая. Уже нельзя было сделать вид, что он ее не заметил и пройти мимо.

— Мариса, — кивнул он без улыбки. — Я думал, в будни никто не ходит в Хогсмид.

— Я курильщик, ты же знаешь. Я хожу в Хогсмид, когда у меня заканчиваются сигареты.

Повисла длинная пауза.

— Ну, я пойду? — Фред облизнул пересохшие губы.

— Иди, — кивнула Мариса.

Фред спустился по ступенькам.

Мариса смотрела ему вслед. Он был в той самой бежевой мантии, в которой прыгал с колеса обозрения. Кажется, слегка похудел. Постригся. В сумке — какие-то продукты.

— Фред, — еле слышно окликнула Мариса. — Я тебе соврала тогда!

Фред обернулся.

— Ты мне нравишься. Очень нравишься. Но мы не можем быть вместе по ряду причин. Очень серьезных причин.

Фред упер руки в бока.

— Знаешь, что-то я тебе не верю, — произнес он спокойно. — Если ты решила сказать это только чтобы меня не обидеть, то ты сделала это зря. Я знаю, ты видела Джорджа и он наверняка сказал, что ты своим отказом меня задела. Я знаю брата, он вечно что-нибудь ляпнет. Так что не надо теперь, мучаясь угрызениями совести, пытаться смягчить то, что сделала. И казалось бы, вратарь сборной Аргентины, Бустаманте, десятый номер, — Фред притворно закатил глаза. — А ведешь себя, как маггловская школьница!

Фред круто развернулся и быстрым шагом пошел к платформе.

Когда он скрылся из виду, Мариса чуть слышно заплакала.