Маргоша - 4 (гет)

1. Ресторан "Балчуг-гриль". Маргарите приходится срочно придумывать новую легенду о взаимоотношениях Маши, Игоря Реброва и Андрея Калугина:

— Э-э-э… Это мой первый муж. Я поменяла фамилию и паспорт… И имя заодно.

На лице Сергея искреннее удивление:

— Значит, ты уже была замужем? Ну, когда мы встретились? А кто ж тогда этот второй…, Андрей?

Марго уходит от ответа:

— Теперь по очереди мой вопрос. Что произошло тогда с тобой? Куда исчез?

— Вышло все неожиданно. Мы пошли на разборку с этим Андреем, немного помахались, тут милиция — у него документы с собой, а у меня в машине. Я с ментами собачиться, а они не слушают — хвать и в отделение. Ну, там еще с ними побазарили..., слово за слово и на пятнадцать суток. Когда выпустили пошел к твоей маме, Вере Михайловне… Тут она меня и «обрадовала», что ты вроде замуж вышла и уехала… Сказала, чтобы я к тебе больше не ходил и не донимал… Так ты значит второй раз замуж вышла? За этого Андрея?

2. Квартира Егоровой — старшей. Каролина Викторовна отдыхает у себя дома. И продолжает время от времени ворчать:

— Толстый придурок выжил из ума. Попомнит он меня.

Но ее деятельная натура не терпит простоя — вскоре она уже набирает номер телефона знакомой журналистки из желтой прессы:

— Лапа, ты меня еще не забыла?

В трубке слышится слащавый женский голос:

— Ну, что вы, Каролина Викторовна. Испания была прелесть.

— Как ты смотришь на то, чтобы встретиться и поболтать?

После секундного замешательства следует вопрос:

— Есть повод?

— Разве желтую прессу не интересуют скандалы?

При таком раскладе собеседница готова пообщаться, не откладывая дело в долгий ящик — давненько не было громких скандалов, пошел спад тиражей и частенько горячие темы приходится высасывать из пальца:

— Скандалы? Где? Я ничего не знаю.

В голосе Каролины Викторовны звучит торжество:

— Как где? В гламурном глянце под названием «Мужчина и женщина»!

3. Ресторан "Балчуг-гриль". Марго запнувшись на вопросе Сергея о браке, торопливо придумывает на ходу:

— Нет, не вышла. И не уехала. Да мы с Ребровым и не разводились. Но возможно до этого дойдет…

Аксюта кивает:

— Я его встретил у твоего дома.

— И о чем вы говорили?

— Да, в общем-то, ни о чем. Я спросил, где ты, он ответил, что в Питер уехала.

Ответ Гоши легко ею обыгрывается:

— Ну да, ездила в командировку. Скоро снова уеду. А зачем ты приходил?

Сергей тянется взять ее руку в свою:

— Не мог я смириться, что тебя потерял. Меня долго в Москве не было, а когда вернулся, захотелось встретиться и попросить прощения.

В принципе, теперь Марго полностью в курсе случайной встречи Аксюты и Реброва, никакого там прошлого чувства нет и можно завершать спектакль. Но это вовсе не снимает подозрений с Гоши и не объясняет его странного поведения, желания стать женщиной и родить, не снимает слухов о романе с Зимовским. И если он сейчас за ними наблюдает и видит в Маргарите соперницу своим притязаниям на будущего мужа, то самое время спровоцировать. Она предлагает спутнику:

— Потанцуем? А то мне уже скоро пора.

Еще немного пофлиртовав с Сергеем во время танца, она теснее прижимается к нему: «Интересно, Гоша нас видит?». Аксюта не выдерживает:

— Можно я тебя поцелую?

— Если только, в знак прощения.

Скрипя зубами, Гоша наблюдает за парочкой и мрачнеет с каждой минутой: «Может это у нее от беременности? Гормоны играют?».

4. Квартира Ребровых. Вечером после ужина Гоша, все-таки, садится за ноутбук писать статью, но продолжает недовольно ворчать:

— Ну что за дурацкое название «Клятвы и измены»…

Работа идет вяло — его уши пытаются уловить звуки из соседней комнаты, где уединились Марго и Аня. Игорь подозревает, что сейчас именно он их предмет обсуждения: «Наверняка сплетничают про меня!». Не дают ему покоя и мысли о неожиданном свидании жены с Сергеем Аксютой, и их прощальный поцелуй: «Что же между ними было раньше? Насколько они близко знакомы?».

О Сергее думать странно... Если отбросить последнюю минутную встречу, то виделись они почти два года назад, когда он был еще Машей Васильевой... Гоша усмехается: «Да, ту встречу целомудренной не назовешь... Мда-а-а… А после парка мы пошли к Сергею…Может быть это память тела, и потому Марго тянет к Аксюте?».

5. Заговорщицы, укрывшись в спальне, ведут военный совет. Анюта сгорает от любопытства:

— Ну и как прошло воссоединение?

Судя по рассказам Сергея Аксюты, встреча с Игорем произошла не намеренно — не он был целью визита бывшего возлюбленного Васильевой. Маргарита, выйдя из ванной и запахивая на себе красный халатик, неопределенно пожимает плечами:

— Нормально прошло. В теплой дружественной обстановке. Похоже, их встреча была, все-таки, случайной.

— Ну, вот... На фига было в это болото опять лезть? Теперь гадай, откуда прилетит.

Сомова опасается, что прошлое, которое вздумала баламутить Маргарита, может дать ответную волну. Как уже показала жизнь, разбушевавшийся Сергей способен на крайние поступки. Марго равнодушно отмахивается:

— Да, ладно. Разберемся.

— По крайней мере, твои подозрения отпали. Ну, а как у вас с Гошей?

Но об этом у Марго понимания еще меньше:

— Да никак. Да и не отпали они вовсе. Не просто же так Маша Васильева убежала со свадьбы именно к Сергею... Значит, чувства у нее какие-то были к нему... А может быть еще и не исчезли.

Анюта недовольно морщится:

— Брось. Гоша тебя любит.

Маргарита в ответ язвит:

— А может, я не о Гоше беспокоюсь, а о Маше Васильевой? Надо же ее жизнь как то обустраивать после затмения. Вот я и поспособствую.

6. Гостиная в полумраке. Пальцы Игоря замирают на клавишах ноутбука, и он пытается уловить голоса, зазвучавшие вдруг громче. До него доносится:

— Брось, Гоша тебя любит!

Игорь даже встает с дивана и подходит, ближе к двери в спальню, тихонько соглашаясь:

— Конечно, люблю.

Увы, голоса утихают, сменяясь невнятным бормотаньем, не разобрать. «О чем это они?». Приходится вновь возвращаться к компьютеру и статье. Пальцы Гоши замирают на клавишах ноутбука:

— Ну и что же написать? Ладно, попробуем так:

« Клятвы и измены.

Часто, вступая в супружеские отношения, мужчины и женщины произносят клятву верности. Кто-то обещает это совершенно искренне, кто-то произносит с долей иронии, кто-то отдает дань многовековой традиции. Что же потом толкает нашу драгоценную половину на измену? Среди психологов ходит поговорка: «От хорошей жизни так не поступают». Так, когда и почему наступает эта нехорошая жизнь?»

Игорь останавливается и бормочет:

— У нас-то все, по-другому... Клятвы, конечно, были, не спорю..., но ведь никаких же измен!

7. Бар «Дедлайн». За столиком в углу, Каролина Викторовна буквально входит в раж, раскрывая тайны «М&Ж» перед сидящей перед ней знакомой журналисткой. Каролина уже полчаса поносит Егорова и сотрудников глянца, смакуя фривольные подробности, которые узнала из сплетен и додумала сама, но акула желтого пера все еще сомневается — без иллюстративного материала и фотографий даже самая сногсшибательная сплетня мало у кого вызовет интереса:

— Каролиночка, суховато как-то, получается. Вот если бы фотографии какие...

— Так размочи! Лапа, открой журнал — там, на форзаце весь зверинец. У вас при печати все равно ни одной рожи не узнать.

Журналистка усмехается:

— И то дело.

Сообщницы, наконец, приходят к компромиссу, но на всякий случай, Каролина Викторовна перезванивает Егорову, желая убедиться, что Зимовский не уволен. Скоро на том конце слышится ответ:

— Алле!

— Боренька, это я. Ну, как ты? Не передумал с Зимовским?

— Я на бессмысленные предложения время тратить не собираюсь.

В голосе бывшей жены слышится сладкий яд:

— Нет? Хозяин барин, хозяин барин...

8. Квартира Ребровых. За окном темно. Гоша ставит последнюю точку в тексте и потягивается: «Уже почти полночь, надо бы Марго показать, да ведь наверно уже спит». Хотя Сомова давно ушла к себе в комнату, но из-под двери супружеской спальни все еще пробивается свет и Игорь скребется в дверь:

— Марго..., пусти, пожалуйста.

Но получает решительный отказ:

— Ребров! Я уже сплю... И вообще, тебе сюда путь закрыт.

Гоша предпринимает новую попытку:

— Марго, я по делу.

— Ха! Вешай лапшу на уши кому-нибудь другому. Все, меня нет!

Разочарованно Игорь плетется назад к ноутбуку:

— Ну и фиг с тобой. Отправлю без благословения.