История Мародеров (джен)

Если Слизерин полным составом не испытывал сомнений в причастности Снейпа к происшедшему за обедом, сам Северус был абсолютно уверен в том, что это дело рук его заклятых врагов. И начал искать способ, как нанести ответный удар побольней. Долго думать не пришлось: помощь пришла с самой неожиданной стороны. Нарцисса Блэк — эта принцесса Слизерина — как-то небрежно обронила, что мятежный кузен Сириус сильно привязан к младшему брату и, увы, не оставляет попыток вырвать его из их общества. До сих пор Северус не общался с младшим Блэком: ему вполне хватало старшего. Но после слов Нарциссы задумался. Что, если подружиться с Регулусом? Наверняка это взбесит проклятого Блэка.

Блэк вообще неимоверно раздражал Северуса. Нет, он ненавидел их всех, но Блэка — больше. У него от рождения было все то, чего никогда не было у самого Северуса, и чем так хотелось обладать: знатная фамилия, богатство, влиятельная семья. Если бы Блэк поступил на Слизерин, как ему и положено, он немедленно стал бы королем факультета. Куда там Малфою! А этот придурок так легко от всего отказался! А главное, нисколько об этом не жалел, беспечно проводя время в дурацких выходках вместе с Поттером. Кстати, о Поттере. В последнее время он слишком много вертелся вокруг Лили. Хотя она не обращала на него внимания, это еще один повод, чтобы досадить им.

И ни за что на свете Северус не признался бы даже самому себе, что больше всего завидовал их дружбе.

В Большом зале он подсел к Регулусу и, к великому изумлению последнего, завязал с ним разговор. Краем глаза наблюдая за гриффиндорским столом, он с удовлетворением заметил, как прищурился Блэк, с тревогой глядя в их сторону. Регулус, как ни странно, его стремление общаться поддержал. Ведь не мог же он не знать, какие отношения у Северуса со старшим Блэком? Но Регулус то ли, поругавшись с братом, решил ему насолить, то ли имел еще какие-то соображения — в любом случае, Северусу это было только на руку. Из Большого зала они вышли чуть ли не в обнимку, провожаемые злыми взглядами со стороны гриффиндорского стола.

Конечно же, ответная реакция не заставила себя ждать. Враги номер один подловили их, когда они возвращались после занятий в свою гостиную.

— Рег, — раздался голос старшего Блэка, — можно тебя на пару слов?

Остальные трое держались чуть позади него, испепеляя Северуса взглядом. Регулус настороженно глянул на брата, но сделал в его сторону пару шагов. Северус остался стоять, где стоял, насмешливо наблюдая за этой сценой. Блэк зыркнул на него и с нажимом произнес:

— Наедине!

Регулус упрямо вскинул голову, становясь еще больше похожим на брата. Северуса от этого сходства между ними всегда передергивало.

— У меня нет секретов от Северуса! — с вызовом заявил младший.

Старший опасно сощурился:

— Рег, а помнишь, я просил тебя внимательнее выбирать себе друзей?

— А что такое? — Регулус с деланной невинностью хлопнул ресницами.

— Рег, в последний раз предупреждаю…

— Знаешь что, Сириус? — деланное спокойствие и непонимание разом слетело с Регулуса. — Хватит мне указывать! Ты мне не отец! И, кстати, об отце — он-то как раз одобряет моих друзей.

Сириус помрачнел и тихо произнес:

— Еще скажи, что я тебе не брат. Отец ведь это тоже одобрит! А уж маман и подавно.

Северус чуть не зааплодировал Блэку: сам же толкает мелкого к такому заявлению! Тот долго еще не решился бы сказать это первым, а теперь — пожалуйста, старший брат дает ему прекрасный повод окончательно порвать с ним. Регулус несколько секунд открывал и закрывал рот, а потом вдруг сощурился совершенно в сириусовой манере и прошипел:

— И скажу! Ты первый предал семью, так что теперь пожинай плоды!

Сириус в ступоре уставился на него, точно не веря своим ушам, да и остальные гриффиндорцы выглядели потрясенными. Северус внутренне возликовал: месть сладка, о да! Однако Блэк быстро пришел в себя и, резко повернувшись к Снейпу, процедил:

— Ты! Ты поплатишься за это, Нюниус!

— Ты так думаешь? — Северус быстро достал палочку, но Блэк оказался быстрее:

— Таранталлегра!

Северус отпрыгнул в сторону. Реакция у него, конечно, была похуже, чем у этих звезд квиддича, но тоже неплохая. И тут неожиданно он получил помощь от младшего Блэка:

— Инкарцеро!

Не ожидавшего нападения с этой стороны Сириуса связали волшебные путы. Эх, жаль, он был не один! Его друзья тут же вмешались: и его освободили, и Рега блокировали.

— Не заставляй меня сражаться с тобой, Регулус, — зловеще сощурившись, попросил Блэк.

— Тогда оставь в покое Северуса! — нахально ответил тот.

Несколько мгновений братья, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза. И вот Блэк отступил:

— Ладно, Нюниус, тебе повезло. На этот раз. Но не надейся, что этим все и закончится, — он смерил врага холодным высокомерным взглядом.

— Ну, что ты, Блэк, — ехидно протянул Северус в малфоевской манере, — я надеюсь как раз на обратное.

Стычкой он остался доволен: проклятый Блэк получил чувствительный удар с той стороны, откуда совсем не ожидал. Будет впредь знать, как связываться со слизеринцами!

Как только слизеринцы удалились, все аристократическое высокомерие слетело с Сириуса, и у него сделалось настолько потерянное лицо, что друзья беспомощно переглянулись, не зная, что предпринять. Слова брата его явно больно задели.

— Сириус, — Джеймс положил ему руку на плечо.

Но тот мотнул головой, отказываясь от утешения, и тихо произнес:

— Джим… парни… не обижайтесь, но я хочу сейчас остаться один.

— Как скажешь, старик, — Джеймс отступил назад. — Только на улице не мерзни, как в тот раз…

Сириус невольно усмехнулся и, благодарно кивнув друзьям, ушел, засунув руки в карманы.

Никто из них даже не догадывался, что, вернувшись в свою спальню, Регулус упал на кровать лицом в подушку и долго плакал в одиночестве, пока не вернулись его сокурсники.

* * *

Весна в том году была ранней. Уже к началу апреля все вокруг цвело, стало совсем тепло, и школьники все чаще стали проводить свободное время во дворе. На свежем воздухе, напоенном весенними ароматами, даже уроки делались легче и быстрее. К маю можно было купаться в озере, что и делали некоторые самые отчаянные мальчишки.

Но с весной приблизились и экзамены, стало больше домашних заданий, а для членов квиддичной команды еще и участились тренировки, поскольку близилась решающая игра за кубок школы. Свободного времени оставалось совсем мало, и оно было тем более ценно.

Утро Лили началось с перепалки с Поттером, ставшей за этот год традицией. Едва войдя в Большой зал, чтобы позавтракать, она была встречена радостным криком:

— Привет, Эванс! Как дела?

Вот что за манера — орать через весь зал? Будто нарочно делает, чтобы все оборачивались и смотрели на нее. И ведь все смотрели! Кто-то — с любопытством, кто-то — ехидно улыбаясь, а кто-то — даже и с неприязнью… Настроения это, конечно, не улучшало.

— До того как тебя увидела, были отлично, Поттер! — отбрила Лили.

Привлекать к себе еще большее внимание не хотелось, и, чтобы пресечь дискуссию на тему: «За что ты со мной так?», она села подальше от него.

Проводив ее разочарованным взглядом, Поттер переключил внимание на друзей, время от времени все-таки поглядывая в ее сторону и взлохмачивая себе волосы. И как ему не надоест? Ведь шагу ступить невозможно, чтобы не услышать очередное: «Как дела, Эванс?» — или: «Эй, Эванс, пойдешь со мной в Хогсмид?» Ощущение, что кроме этих двух фраз она от него в последнее время больше ничего не слышит. Лили усмехнулась. А ее отказы ни капли не снижают его энтузиазма. Согласиться, что ли, чтобы отстал наконец? Хотя нет, плохая идея. С его-то самоуверенностью еще решит, что она в него влюбилась.

А ведь был нормальный мальчик первые два года. Правда, излишне шумный и авантюрный, но, в общем и целом, вполне милый. На третьем же курсе ему словно крышу снесло. И теперь он только и делает, что красуется перед публикой. Будь он чуть-чуть поскромней и поспокойней, перестал бы заколдовывать на каждом шагу первого попавшегося под руку слизеринца… Так, стоп. О чем это она? Лили покосилась на сидевшую рядом Алису. В этом году подруга начала экспериментировать с прической, и сегодня темно-русые волосы были уложены в хитроумное сооружение, закрепленное шпильками с разноцветными бабочками. Бабочки иногда шевелились и махали крылышками. Выглядело это красиво, но сама Лили по-прежнему предпочитала стягивать волосы в обычный хвост.

Алиса не заметила ее переживаний. Собственно она вообще ничего не замечала, поскольку с увлечением наблюдала за симпатичным светловолосым пятикурсником, который неподалеку от них болтал с друзьями и смеялся. Как же его зовут? Ах да! Фрэнк Лонгботтом… И Алиса туда же! У нее, правда, кажется, все взаимно: Фрэнк тоже иногда бросал на нее быстрый взгляд и улыбался. Может, в Хогвартсе в этом году эпидемия какая-нибудь, а Лили и не знает? А что? Эпидемия под названием «любовная лихорадка». Лили усмехнулась своим мыслям. Какая чушь иногда в голову лезет!

Она снова покосилась на мальчишек. Поттер и Блэк что-то увлеченно обсуждали, склонив друг к другу темноволосые головы, с совершенно одинаковыми улыбками на губах. При всей их непохожести, порой они становились неотличимы, как близнецы. Люпин изучал какой-то пергамент, время от времени с легкой улыбкой поглядывая на своих приятелей. Единственный вменяемый человек в этой четверке. Петтигрю меланхолично жевал, глядя перед собой невидящими глазами. Кажется, он еще не до конца проснулся. Лили поморщилась. Было в этом Петтигрю что-то… неприятное. И эта его манера смотреть на Поттера с раболепным обожанием... Как так можно? Она не могла понять, каким он вообще образом оказался в этой безбашенной компании. Ей всегда казалось, что Петтигрю несколько трусоват для их выходок.

— Лили, ау! О чем задумалась? — с ехидной улыбкой позвала Алиса.

— Кто бы говорил! — не менее ехидно ответила Лили.

— А что? — подруга недоуменно моргнула.

— Как это что? А кто тут полчаса, не отрываясь, пялился на Лонгботтома?

Алиса покраснела:

— Ничего не полчаса, не преувеличивай, — и тут же перешла в наступление: — А сама-то ты на кого сейчас смотрела? Уж не на Поттера ли?

— Еще чего! — Лили фыркнула, отчаянно надеясь, что не покраснела, как только что Алиса.

Та недоверчиво хмыкнула, но тут же сменила тему.

— Посмотри на Джулию и Элинор, — с тихим смешком сказала она.

Ну, точно — любовная лихорадка! Указанные девочки сидели с совершенно одинаковым идиотским выражением на лицах и с восторгом наблюдали за Блэком, чуть ли не открыв рот и поминутно вздыхая. Впрочем, они были не одни такие. Половина девочек гриффиндорского стола поглядывала на него с точно таким же выражением. Лили презрительно фыркнула. Нет, кто спорит, Сириус — красивый мальчик. Даже очень красивый. Но чтобы вот так… Это же унижение собственного достоинства. Тем более что он их, похоже, вообще не замечает.

— Привет, мальчики! — рядом с Люпином плюхнулась запыхавшаяся Марлин МакКиннон.

Мальчишки в ответ заулыбались, начали ее о расспрашивать. С такого расстояния было не разобрать, о чем именно. А Марлин, смеясь и бурно жестикулируя, что-то рассказывала. Удивительно, как они умудрились подружиться. Хотя было в Марлин нечто, что сближало ее с мальчишками. Возможно, любовь к приключениям и склонность к нарушению правил. Лили усмехнулась, заметив, как Джулия и Элинор прожигают Марлин убийственным взглядом. Еще бы — им-то Блэк никогда так не улыбается! Многочисленным поклонницам предназначалась «улыбка для чужих» — вежливая, но равнодушная. А вот на Марлин он смотрел с другой улыбкой — для друзей — теплой и светлой, настоящей. Иногда он так улыбался и Лили, хотя она совершенно не понимала, с какой радости: друзьями они никогда не были.

Нет, с достаточного расстояния все они, и Поттер в том числе, казались довольно милыми.

Увы, длилось это впечатление недолго, поскольку на уроках Поттер опять начал выделываться, а после уроков приглашать Лили в Хогсмид. И, конечно же, он не упустил возможности поцапаться с каким-то слизеринцем. Хорошо хоть на этот раз не с Северусом. И хорошо, что дальше взаимных оскорблений дело не зашло. Неужели он не понимает, что эти стычки могут печально закончиться? Захотелось шарахнуть его чем-нибудь тяжелым, чтобы перестал уже вести себя так по-идиотски.

А тут еще профессор Слизнорт окончательно испортил Лили настроение, заведя любимую песенку на тему: «Ах, Лили, и почему ты не на моем факультете? Такой талант! Тебе было бы гораздо лучше в Слизерине». Лили не выдержала и дерзко ответила:

— Не думаю, профессор! На вашем факультете не очень-то любят «грязнокровок»! — она сделала особое ударение на последнем слове.

Класс замер. Ее дерзость балансировала на грани хамства учителю. Блэк ухмыльнулся и поднял вверх большой палец, Поттер подмигнул ей. А вот Северус поник и старался не смотреть на нее. Ну а что? Разве она не права? И разве сам Северус не называет так всех маглорожденных? Для нее он, правда, делает исключение, но чем она от других отличается?

— Ну-ну, Лили, зачем ты так? — добродушно пробормотал профессор, но наконец-то отстал от нее.

— Ну, ты даешь, Лил! — с веселым ужасом в голосе прошептала Алиса.

Лили только передернула плечами и занялась своим зельем.

* * *

— Итак, господа, — торжественно объявил Сириус. — Мы собрались здесь сегодня, для того чтобы…

— Кончай спектакль, Сириус, — прервал его Ремус.

— Вот блин, всегда ты так, Рем — на самом интересном месте прерываешь! — Сириус обменялся наигранно печальным взглядом с Джеймсом.

— Вас если не прервешь, то разговоры еще на час затянутся, — усмехнулся Ремус. — А мы сюда вообще-то по делу пришли.

Дело у них действительно было вполне серьезное. Мародеры собрались в Выручай-комнате, чтобы попрактиковаться в анимагии. На этот раз помещение выглядело как довольно просторный зал с единственным, зато большим столом, на котором были сложены многочисленные пособия по анимагии.

В книгах говорилось, что превращение происходит не сразу. Поначалу будущий анимаг превращается как бы частично. То есть у него вырастает шерсть, или перья, или еще что-то от того животного, которое станет его анимагической формой. Целый год они тренировались, но пока никто не смог отрастить себе даже самой маленькой волосинки. Дело осложнялось и тем, что у них не было опытного наставника, который мог бы подкорректировать их действия и пояснить книжные рекомендации. Расспрашивать МакГонагалл в открытую было опасно, а те вопросы в самой обтекаемой форме, на которые они все-таки решились, особой ясности не внесли. Но Мародеры не сдаются! И они упорно продолжали тренироваться.

— А куда спешить-то? — вопросил Сириус и, поймав взгляд Ремуса, добавил: — Ладно-ладно, заткнулся. Приступаем к операции. Сегодня я первый.

Ремус всегда нервничал на этих занятиях — гораздо больше, чем они сами. Он до сих пор не слишком одобрительно относился к этой затее, боясь, что если что-то пойдет не так, он не сможет помочь. Именно поэтому Сириус каждый раз пытался его развеселить. Но обеспокоенный Ремус веселиться был не склонен.

Сириус закрыл глаза и сосредоточился на своих ощущениях, попытавшись представить восприятие мира с точки зрения собаки. И вдруг… на него обрушилась волна запахов и звуков. Шорох мантий стоящих рядом друзей, их дыхание, звук переступающих ног, снаружи в коридоре чьи-то шаги, свист ветра за окном. Сириус понял, что, даже ничего не видя, он ясно представляет себе, что сейчас делают его друзья, в каких позах стоят. А уж запахи были настолько разнообразны, что просто сбивали с толку.

— Ух ты! — услышал он потрясенный шепот Джеймса и резко распахнул глаза.

Звуки и запахи сразу пропали, зато на руках он увидел густую черную шерсть, которая несколько мгновений спустя исчезла.

— Получилось? — Сириус, все еще не веря, посмотрел на друзей.

— Получилось! — Джеймс подпрыгнул, вскинув кулак. — Е-ху!

Сириус довольно улыбнулся: наконец-то дело сдвинулось с мертвой точки! И тут же принялся объяснять друзьям, как повторить его достижение:

— Я понял, в чем дело! Надо не просто представлять себя животным, а представить, как бы это животное воспринимало окружающий мир. То есть сосредоточиться на запахах и звуках.

Сириус чувствовал, что объясняет не очень внятно, испытанные им ощущения вообще было сложно объяснить, но друзья, кажется, поняли.

— Так, теперь я, — заявил Джеймс и тоже закрыл глаза.

Некоторое время ничего не происходило, а потом на голове Джима вдруг проклюнулись небольшие рога. Сириус хихикнул: выглядело это очень забавно. Ремус и Питер тоже фыркнули.

— О, я понял, что ты имел в виду! — благоговейно прошептал Джеймс и открыл глаза.

Он глянул на свои руки и разочарованно спросил:

— Ничего не произошло?

Сириус молча развернул друга лицом к зеркалу. Тот обалдело смотрел на свое отражение, пока рога не исчезли.

— Рогатый! — широко улыбаясь, протянул Сириус.

— На себя посмотри! — не остался тот в долгу и, подумав секунду, добавил: — Грим!

Переглянувшись, все четверо расхохотались. Даже Ремус был доволен их успехом и перестал нервничать.

— Ну, Пит, твоя очередь, — Джеймс хлопнул приятеля по плечу.

Питер нервно сглотнул: ему казалось, что у него никогда ничего не получится. Но под внимательным руководством друзей, с их подсказками, хоть и не сразу, но удалось-таки и Питеру отрастить короткую серую шерстку. Он поначалу даже глазам своим не поверил. А когда поверил, радостно запрыгал по комнате.

Они долго еще по очереди тренировались, пытаясь сохранить восприятие животного с открытыми глазами, но пока не очень получалось, и все изменения держались не дольше минуты.

— Что ж, — заключил Ремус с улыбкой, — поздравляю вас с почином. Следующий этап — задерживать изменения на большее время и попытаться сделать так, чтобы они исчезали по желанию, а не самопроизвольно.

— Мы можем потренироваться еще, — сказал Сириус.

— Нет, — решительно воспротивился Ремус. — Хватит на сегодня. Вы устали, можете потерять концентрацию, а это опасно.

Вопреки обыкновению спорить никто не стал, поскольку они на самом деле сильно устали. Эти тренировки отнимали уйму сил.

К тому же они планировали заняться еще одним делом, не менее интересным. А именно — составлением карты Хогвартса. Точнее, поиском заклинаний для нее, поскольку сама карта была уже нарисована. Причем, благодаря помощи Выручай-комнаты, на ней были отмечены такие места и тайные ходы, о которых мало кто знал, а может, и вовсе никто не знал. Но пока это была обычная карта, хоть и очень подробная.

После долгих обсуждений, смеха, проб и неудач, мальчикам удалось заставлять карту исчезать и появляться. Но дальше дело не шло. Для того чтобы на карте появлялись все обитатели замка, как они задумали, подходящих заклинаний найти не удалось. Единственное, на что они наткнулись — заклинание слежения, — предполагало нанесение на карту образца крови того, кого она должна отображать.

— Не, это нереально, — произнес Джеймс, взлохматив себе волосы. — Представляете, как мы подходим к МакГонагалл и просим у нее каплю крови?

— Ага, или у Дамблдора, — согласился Сириус.

Ребята рассмеялись, ясно представив себе эту картину… и выражение лица их декана при этом… и что она им скажет!

— Это еще не самое страшное, — зловеще произнес Ремус. — Представьте себе, как мы просим каплю крови у Снейпа…

Ответом ему снова был дружный хохот.

Определенно, это заклинание не подходило. А значит, придется изобретать самим. Но они не отчаивались и продолжали свои эксперименты. В конце концов, маскирующее карту заклинание — уже успех. Его они хоть и не полностью придумали сами, а модифицировали уже известное, но и это было значительным достижением для их возраста, вселяющее уверенность, что и все остальное со временем получится.

В Выручай-комнате друзья просидели до поздней ночи и, рассудив, что возвращаться в башню уже не имеет смысла, решили заночевать прямо здесь. К тому же, идти в такую даль по школьным коридорам, скрываясь по пути от Филча и дежуривших учителей, сил уже не было. Комната тут же предоставила им удобные кровати и перекинулась под гриффиндорскую спальню. С соответствующим цветовым оформлением.

Отличное настроение омрачала только мысль о том, что через пару дней начнутся экзамены, а там они разъедутся на лето и расстанутся до начала следующего учебного года.