Все меняется, ничего не исчезает (гет)

Прим. автора: вот та самая глава с тем самым обоснуем, что занял у меня так много времени. Я старался как можно четче прописать мотивы персонажей и их цели. Приятного чтения.

Люциус, уже успев в достаточной степени оценить мрачность древних сооружений, медленно двигался по следам его старого друга. Найти их было не сложно – два ряда следов были отчетливо видны среди многовековой пыли. И останутся тут еще на долгие годы.

Не так давно Люциус миновал кучу праха, который некогда был не живой не мертвой ведьмой. Интересно, как он её убил? А как бы это сделал сам Люциус? Их подходы практически ко всем делам в корне отличались. Люциус, к примеру, как можно быстрее связал себя узами брака, Роуз же был холостяком до сих пор. И не имеет значения, что Малфой преследовал исключительно деловую выгоду – «добропорядочные семьянины» пользуются, куда большим доверием на политической арене, нежели «ветреные, хоть и видные холостяки». Отличались и их мотивы присоединения к Пожирателям Смерти — Роуз шел за верой, Люциус за будущим. Даже итоги той, первой проигранной войны, для них были одинаковы, хоть и достигнуты совершенно разными путями. Люциус откупился и открестился. Роуз же… ему было куда проще. Сдержанный Джон, до того тихо и спокойно выполнял все поручения, что он просто… нигде не засветился! Как гениально то! Все что ему надо было – это обходится без пыток и лишних свидетелей, а так же иметь очень узкий круг общения даже среди своих…

Люциус остановился, впервые за долгий переход, услышав что-то помимо звука его собственных шагов. Крик. Далекий, еле слышимый, но различимый крик. С каждой секундой он становился все громче, все ближе.

Чувствуя неладное, Люциус закрыл руками уши. И вовремя. Практически физически различимое эхо силой ударило по ушам и оглушило бы, не встреть преграду. Не узнать крик он попросту не мог – как ни как полный боли возглас принадлежал его другу. В этом Люциус не сомневался, хоть и ни разу его не слышал — Джон умудрился ни разу не попасть под горячую руку Темного лорда.

Малфой рванул вперед, навстречу своему союзнику. Желание не вмешиваться пропало, уступив место некому подобию волнения.

Бежал он недолго — нужный зал вынырнул из темноты буквально после нескольких минут гонки со временем и борьбой с разнообразными криками. Картина, представшая его глазам, оказалась более зловещей, чем мог предположить Люциус. Посередине зала наполненного зеленовато серебристым светом, совсем рядом с начерченным рунным кругом лежало столь хорошо знакомое тело.

«Роуз, — мигом узнал его Люциус. – Он мертв?»

Люциус помедлил. Врываться в незнакомую древнюю комнату с мертвым телом внутри было бы большой глупостью. Кто знает, какие опасности хранят в себе эти древние напольные плиты, какими ловушками оборудованы стены, какие охранные заклинание натянуты в этом помещении. Он продвигался медленно, шаг в шаг повторяя пусть своего друга, каждый метр, прислушиваясь к магическому фону. Таким темпом он достиг тела друга только за несколько минут. Подойдя ближе, Малфой увидел и второе, раньше не видное, тело – мальчика. Ребенок лежал, не моргая, смотря в потолок, и зажимая горло руками.

«Жертва?» — в этом месте Малфой предпочитал думать, а не говорить. Больно уж непредсказуем звук в этом месте.

«Значит, оставим на потом», — решил Люциус и наклонился над другом.

То, что он увидел, было столь отвратно, сколь и впечатляюще.

«Как? — этот вопрос возник первым, стоило ему взглянуть на раны. – Что здесь произошло и как это получилось?» Сухое, почерневшее будто от сильного огня, вскрытое горло было омерзительно. Его вид был столь противен, что даже он – бывалый Пожиратель смерти, повидавший всяких ужасов на это свете, не мог спокойно смотреть на него.

«Чем это его так? Проклятие? Часть защиты?» — недоумевал Малфой.

Люциус повернулся к мальчику, лицо которого уже принимало синеватый оттенок. Кровь медленно просачивалась между стиснутых на горле пальцев. «Значит, сердце бьется, — сделал вывод Малфой, заворожено наблюдая за мальчиком. – И он даже не потерял сознания, что было бы фатально. Экий малец!».

— Покажи, что у тебя тут, — прошептал Люциус, с трудом разжимая стиснутые пальцы. – Хуже не будет.

Мальчик не отпускал, с удивительной силой пережимая собственное горло. Малфою пришлось не слабо потрудится, чтобы, в конце концов, увидеть рану живьем.

— Роуз так и не научился орудовать ножом – после беглого осмотра решил Люциус — не задето ни одной артерии, но гортань перерезана. Без надлежащей помощи – ранение смертельно.

Малфой в очередной раз поразился ребенку. Будь то специально, или случайно, но то, что он умудрился не потерять сознание – спасло ему жизнь. Невероятно, при таком то ранении.

«Помочь ему?» – отстраненно спросил сам себя Люциус и задумался.

А стоит? Стоит ли своими руками вытаскивать с того света свидетеля произошедшего? Не будет ли лучшим дать ему умереть тут? Ответ был очевиден – нет . Темный лорд ненавидел незнание. Он не любил загадки, тайны, интриги, когда они каким-либо боком касались его самого. Взгляд Люциуса наткнулся на черепки, которые когда-то раньше явно были чашей. А значит Роуз облажался. Впервые в своей жизни Роуз не смог выполнить прямой приказ Темного Лорда. И поплатился за это жизнью, пускай и не от рук своего хозяина.

Виновник мертв. Это плохо. Люциус знал, что в этом случае, крайним окажется он. И что еще хуже – его жена или сын, что возрастом недалеко ушел это этого окровавленного бедняги.

Малфой поднял палочку.

— Прости парень, ты должен жить. Пока что.

* * *

От резкого рывка Эрик очнулся, причем в вновь подвешенном состоянии. Если бы не зудящая боль в шее и ребрах, если бы не ноющие виски и тяжеленная голова, все произошедшее ранее можно было бы считать дурным сном. Но, увы. Все то же знакомое чувство невесомости на этот раз сопровождалось приятным, прохладным, наверняка еще ночным, ветерком. Вернулись и всевозможные звуки. После оглушительной тишины подземелья, даже шорох травы, шум ветра или легкие голоса птиц звучали как-то необычно прекрасно.

Эрик с трудом приоткрыл кажущиеся многотонными веки. Новый конвоир был ему не знаком – высокий мужчина с идеально прямой осанкой и светлыми волосами платинового оттенка, невольно напоминающими ему об отце.

Он попытался было что-нибудь сказать, но из зудящего горла вырвался лишь неразборчивый хрип.

— Успокойся, тебе пока нельзя говорить. – Произнес мужчина сухим, бесцветным голосом. И мгновение спустя добавил, – А лучше продолжай спать.

Один невесомый взмах палочкой, и уже знакомый бледно-голубой луч устремился в его сторону.

* * *

Второй рывок портала оказался не намного приятнее первого, да и конечное место, тоже красотой не блистало. Обшарпанный, ветхий двухэтажный дом, местами прогнивший и прохудившийся. Здание не ведало ремонта уже долгие годы.

Люциус появился у ржавых ворот и, следя за своей ношей, осторожно вошел. Дорога, ведущая через сад, была подстать особняку – разбитая каменная кладка с проросшими сорняками. Ступать приходилось аккуратно, ибо любой неосторожный шаг мог легко доставить неприятности. В свой прошлый визит Люциус лишь чудом не подвернул тут себе ноги. В заросшем саду, что располагался по обе стороны от дорожки, громко копошился какой-то старик.

«Странный малый, — подумал Люциус. – До восхода еще несколько часов».

— Здравствуйте, молодой господин, — услышав Малфоя, вздернулся садовник. – Как поживаете?

— Неплохо, Фрэнк, не плохо, – не останавливаясь, безучастно ответил Люциус заколдованному старику.

Скрипнув дверью, он вошел в старый дом и, осторожно ступая, поднялся по лестнице на второй этаж. Тихий стук в деревянную дверь эхом разлетелся по всему дому. В комнате раздался резкий вздох, торопливые шаги, и вот в открывшейся двери показалось лицо, недавно спящего Квирелла.

Малфой, замер, опешив от внезапно посетившей его мысли — он так спешил, что позабыл о времени суток. Что если он разбудил Темного Лорда?

— Люциус? – холодный голос Волдеморта прервал его размышления. Квирелл кивнул. – Пропусти его.

Комната, в которой расположился Лорд, ни капли не изменилась с последнего визита Малфоя. Все та же убитая мебель, подкашивающееся кресло и лишь один более менее целый предмет в помещении – зеркало.

— Где она? – Волдеморт не разменивался на приличия. – Ты принес её, Люциус?

Впервые за последние несколько лет в голосе Темного Лорда промелькнула надежда. Надежда на то, что столь долгое ожидание подошло к концу. Надежда на успех, что долгих одиннадцать лет обходил его стороной. И тут, пора было начинать надеяться Малфою – второй провал Темному Лорду дастся нелегко.

Не в силах ответить, Малфой преклонил колени и дрожащими руками достал из кармана кучку черепков, некогда бывших древним артефактом. Пояснений не требовалось. Чаша, способная создать все мыслимые алхимические ингредиенты, оказалось куда хрупче многих других заколдованных вещей.

Люциус в страхе уткнулся глазами в пол. Он не оправдывался, не блеял о невиновности и непричастности. Малфой знал – ему позволено заговорить об этом, только после прямого приказа Темного Лорда. Сейчас же он мог лишь принять незаслуженную кару.

Температура в комнате резко поднялась на пару градусов, хотя камин в тот же миг погас. Чудом уцелевшие окна задребезжали, грозясь в любой момент взорваться фонтаном из стекла и дерева. Лорд Волдеморт гневался.

Рядом, буквально в метре от Люциуса, раздался тяжелый звук падающего тела, невольно привлекая его внимание. Квирелл и так не жилец был убит всплеском неудержимой ярости. А значит…

Малфой застыл, не в силах поднять взгляд на истинную форму Лорда Волдеморта. Он знал, что тот наблюдает. Он чувствовал его взгляд на себе. Он чувствовал его ярость… и ждал кары.

— Говори, — Малфой ощутимо вздрогнул от раздавшегося объемного, направленного будто бы одновременно отовсюду, холодного голоса. – Что случилось? Где Роуз?

Вслед за вопросом раздался резкий звук, таки треснувшего дерева, а следом и бьющегося стекла. Потухший огонь в камине вновь вспыхнул, обдав жаром склоненного аристократа.

— Роуз мертв, милорд, – Люциус как можно аккуратнее подбирал слова. – Когда я его нашел, он был рядом мальчишкой и разбитой Чашей. Я не знаю, что произошло. Мальчишка единственный свидетель.

Малфой замолк, ощутив рядом с собой НЕЧТО.

— Подними голову, Люциус, – вновь раздался пугающий голос. – Посмотри на меня.

Ноги Малфоя предательски задрожали. Он не хотел… Он боялся… Поднять голову? Что может быть легче, тем более для него – не привыкшего её склонять? Но не сейчас. То, что в данный момент находилось с ним в этой убогой комнатушке, вызывало страх, путало мысли, выходило за рамки разумного. Бессмертное существо, что подобно паразиту могло цепляться к чужим телам, питаясь их жизнью, их энергией, их чувствами. Ненасытное чудовище, больше напоминающее бездушного дементора, чем когда-то перспективного юнца из рода Слизерина. Люциус боялся его. Боялся, что стоит ему сейчас взглянуть этому страху в глаза, как он овладеет им, подобно рядом лежащему мертвому Квиреллу. Боялся потерять себя.

— Не бойся, Люциус, — Волдеморт, казалось, прочитал его мысли. Или он, в самом деле, способен чувствовать страх? – Квирелл провинился, подвел меня. И мне пришлось быть к нему куда ближе, чем этого хотелось.

Люциус прекрасно понял, что Темный Лорд имел ввиду. Это было наказанием. Ужасным наказанием. Ждет ли оно его сегодня, как плата за упущенную Чашу? Поздно предаваться сомнениям. Люциус, страшась, поднял голову.

Малфой не был теоретиком в области душ и приведений. Он не рассуждал на многочисленные метофизические темы, не думал о жизни после смерти. Но если то, что предстало его глазам и есть душа, тогда все люди в глубине своей души были теми еще монстрами. Не то черный как смоль дым, не то размытая клякса висела перед ним в воздухе. Ни рук, ни головы, ни рта, ни ушей – ничего не напоминало в этом существе человека. Лишь два узких, горящих ярким красным огнем глаза, свободно плавали по всей его поверхности.

— Я смотрю, тебе нравится, – вновь раздался со всех сторон холодный голос Темного Лорда. – Великолепная форма, не правда ли?

Люциус не двигался, хотя первоначальный шок от лицезрения этого «чуда» уже прошел. Стоя на трясущихся коленях, он представлял как эта дымка, через рот и ноздри проникает в его тело, обживаясь в нем и подчиняя своей воли. И с трудом сдержал рвотный позыв.

— Не важно, — так и не дождавшись ответа, произнес Темный Лорд. – Разбуди мальчонку. Мне надо у него кое-что узнать.

Дважды повторять не пришлось. Вскочив, Люциус подошел к ребенку и, направив на того палочку, разбудил его. Затравленные глаза мальчика распахнулись в тот же момент. Его руки, взметнулись к горлу, ощупывая его, и обнаружив повязку, опустились.

— Я тебя подлатал, — бросил Люциус, наблюдая за ребенком. – От ранения ты не умрешь.

Слова призванные утешить мальчика, произвели обратный эффект. Казалось, что тот понял истинный смысл его слов, чего попросту не могло быть – слишком он был юный. «Не умрет от ранений», – сказал Люциус. Он не исключил других вариантов.

— Нам от тебя кое-что…

— Дальше я сам, Люциус, — от всеобъемлющего холодного голоса мальчик испуганно оглянулся и уткнулся взглядом в истинную форму Темного Лорда. – Ты стал слишком мягок. Семейная жизнь плохо на тебя влияет.

Люциус промолчал и отступил от бедного ребенка. Темный Лорд же, напротив, подплыл к самому лицу.

— Смотри мне в глаза! – резкий приказ буквально вмял мальчика в пол.— Не моргай!

Люциус ужаснулся .

«Легилименция! Значит даже в такой форме, Темный Лорд может проникать в сознание!»

Он невольно отклонился от Волдеморта. Ужасное открытие для того, кто совсем недавно предавался не самым верным мыслям. Что если его уже прочли? «Нет, — мотнул головой Люциус, успокаивая себя, — я бы заметил».

— Опусти защиту, — донесся до Люциуса недовольный голос Темного Лорда. – Иначе будет только хуже.

Малфой несколько потрясенно посмотрел на мальчика, что в свои годы уже умел защищать свой разум. Он не смог научить этому Драко несмотря на года практики! Невероятно. Но этот, достойный уважения, факт Волдеморту был безразличен.

— Опусти защиту, или я сделаю это сам! – рявкнул Темный Лорд на уже практически невменяемого мальчика. – Я не шучу!

Но ребенок лишь мотал головой из стороны в сторону смахивая выступившие слезы. Волдеморт не выдержал. Дымка на мгновение озарилась бордовой вспышкой, будто подчеркивая растущую ярость существа, и в тот же миг раздался пронзительный крик мальчика. Его тело вдавилось в пол, руки скреблись по полу не решаясь подняться против этого неведомого противника. Крик наполненный не болью, а страхом, паникой и отчаяньем разнесся по дому. Мальчик вновь переживал сегодняшний день.

«Что же там произо…» — не успел задаться вопросом Люциус, как вся комната вспыхнула.

Пламя, подстать багровому сиянию в центре тела Волдеморта охватило все, что только горело. Огонь пожирал пустующий, накрененный деревянный шкаф, перебрался на стену и поднялся к самому потолку. Пустующие оконные рамы вспыхнули следом. Языки пламени не щадили ничего.

Малфой оглянулся, любуясь разгулом стихии, и чуть было не пропустил момент, когда огонь добрался и до него. Но чтобы сбить пламя с загоревшейся мантии и защитить себя от распространяющегося пламени, хватило и одного движения палочкой.

— Люциус, — до ужаса спокойно промолвил бестелесный дух – объясни мне...

Малфой сглотнул, уже догадываясь, о чем хочет спросить Волдеморт

— ...каким образом, вот это, – Волдеморт указал на корчащегося мальчика, который с видимым трудом сохранял сознание, — умудряется обыграть двух взрослых магов, а одного из них и вовсе убить?!

Малфой вновь склонил голову – с каждым новым словом, всеобъемлющий голос становился все яростей, подпитывая и так бушующее пламя.

— Ему повезло, милорд, — четко проговорил Малфой, не поднимая глаз.

— Повезло?! – гневно взревел Волдеморт под треск ломающейся мебели. – Этот мальчишка сжег глотку Роузу! И это ты называешь везением?!

— Милорд, Роуз был ранен. Он не мог…

— Не мог что? – в голос Волдеморта таки проскочила нотка сарказма. – Убить беспомощного ребенка? Или…

Люциус почувствовал, как НЕЧТО приблизилось вплотную к его лицу, обдав могильным холодом, ощущаемое, несмотря на полыхающее кругом пламя.

— … или ты пытаешься оправдать его?

— Ни в коем случае, милорд, — Люциус отчаянно замотал головой. – Я не знаю произошедшего, потому могу лишь предполагать.

— Только это тебя и спасает, — раздался уже более мягкий голос бестелесного мага. – Потуши его.

Люциус сразу понял, что имел ввиду Волдеморт и, резко повернувшись, он увидел, как уже медленно стихающее пламя охватило ногу принесённого им мальчика. Его вялые попытки сбить огонь ни капли не помогали. Ребенок был столь вымотан, что не было сил даже на спасение собственной жизни.

— Что делать с мальчиком, милорд? – сухо спросил Люциус, одним движением палочки гася одежду ребенка. – Убить?

Волдеморт не ответил. Он неспешно подплыл к лежавшему мальчику, и наклонился над ним, впиваясь ему в глаза.

— Ты только погляди на него, — холодный голос казалось, издевался над ребенком. — Такой юный, а уже убийца. Причем не по случайности.

Малфой сглотнул, в тайне опасаясь решения Волдеморта. Он редко когда не убивал своих врагов на месте, и эти моменты навсегда оставались в памяти Ближнего круга. Бесчисленный пытки, унижения и всяческие муки ожидали тех, кто воистину заслужил гнев их Лорда.

— Этот малыш, голыми руками лишил жизни нашего глубоко уважаемого Роуза, — продолжал Лорд, смотря точно в глаза перепуганного мальчика. — Он так хотел жить, что смог убить другого. Разве я могу даровать такой воле легкую смерть?

Волдеморт оторвался от мальчика и, в ожидании ответа, взглянул на Малфоя. Люциус неуверенно покачал головой.

— Нет! — рявкнул Лорд, созданным порывом ветра сдувая стеклянную крошку. — Убить его быстро было бы подарком, который он не заслужил! Пусть и невольно, пусть случайно, но он влез в МОИ дела! Он помешал МОИМ планам!

Пламя в камине в очередной раз вспыхнуло. Раздался стон — немота, наложенная на мальчика, спала.

— Прошу... не убивайте... — донеся до Люциуса еле слышный хрип.

— Видишь? Что я говорил? Жить он хочет! Так пусть живет! — холодный, с толикой безумия смех, разлетелся по комнате. — Как там говорил Дамблдор? Есть вещи, что куда хуже смерти? Ах-ха-ха!

— Милорд, — растерялся Люциус, уже полностью потеряв суть происходящего. — Что вы имеете в виду? Что вы хотите? Я не понимаю...

— А понимать не твоя забота, Люциус! — в очередной раз перебил его Волдеморт. — Твоя задача лишь четко выполнять мои указания!

— Прошу прошения, милорд. Какие будут указания?

Темный Лорд отплыл от корчащегося ребенка и, больше не глядя на эту досадную помеху, вымолвил:

— Для начала сотри паршивцу воспоминания об этом доме...

* * *

Это утро Тейт мало чем отличалось от сотен других, уныло банальных и похожих друг на друга. Приняв ванну, наложив макияж и причесавшись Энн взглянула на часы. Ровно сорок три минуты. Как и каждый раз.

— Эта пунктуальность меня убьет, — кинув очередной взгляд на часы, пробурчала Энн.

В ноздри ударил приятный, будоражащий аромат — кофе, каждое утро доставляемое ей домовыми эльфами, уже ждало её на столике. Энн немедля ухватилась за чашку и с удобством устроилась в кресле, подмяв под себя ноги. Точно, как и вчера. Точно, как и за день до этого. Все неизменно и однообразно. И это тяготило её непостоянную натуру.

Шармбатон угнетал. Подобно вампиру эта Академия высасывала из неё силы, энергию, инициативность. С каждым днем Шармбатон все сильнее и сильнее давил на ёё молодые, слабые плечи, топя в скуке, монотонности и унынии. И лишь благодаря некоторым личностям, Энн как-то умудрялась держаться на плаву. Второго года она здесь не вытянет...

В тишине кабинета раздалась тихая трель заведенного заклинания.

— Пора на завтрак, — сладко подтянулась Тейт, поднимаясь с кресла.

Этот путь до столовой Энн казалось, могла пройти даже с закрытыми глазами. Одна и та же дорога изо дня в день. Коридоры полные великолепия и изящества, приелись уже на вторую неделю, и все чаще проходились с затуманенным взором. Весь путь стал лишним временем для размышлений. Но не сегодня...

До боли знакомый небольшой предмет лежал посередине коридора на полпути до трапезной. Энн остановилась и с недоумением подняла плюшевого мишку.

— Ну, Гэлбрайт, — возмутилась Энн, видя, как результат её двухдневной работы пылится на полу, — чтобы я еще хоть раз тебе помогла...

Обозленная, полная решимости сделать юному нахалу выговор при первой возможности она явилась на завтрак.

— Доброго утра, коллеги, — поприветствовала Энн других преподавателей, занимая свое место за столом, — и приятного завтрака.

— И вам того же, дорогая, — за всех ответила мадам Максим. — Все хорошо?

Энн отстраненно кивнула в ответ, глазами во всю уже разыскивая Эрика. И впервые не смогла найти того за своим столом. Проспал?

— Энн, дорогая, — раздался, наверное, самый неприятный её слуху голос, — ты не выспалась?

Тейт незаметно передернулась и повернулась к собеседнику, коим оказался профессор Фредерик Ру — здешний преподаватель бытовых чар. Мужчина, хоть и не старый, но, тем не менее, гораздо старше самой Энн, с первых её дней появления в Шармбатоне всячески уделял ей излишнее внимание. Темноволосый, не в пример своей фамилии, преподаватель щедро накачивал порцией раздражения уже за завтраком. Но профессиональная этика, есть профессиональная этика — Энн терпела.

— С чего вы взяли, профессор? — подчеркнув формальное обращение, ответила Тейт. — Я отлично спала.

— Просто на Вас совсем лица нет, — уловив намек, Фредерик в очередной раз потерпел поражение в попытке перейти на "ты".

Энн вспыхнула и отвернулась. Вот мужлан!

— Вы бы постыдились, Фредерик, такое девушке говорить, — в их разговор вклинилась мадам Максим. — Это как минимум не вежливо.

На его поспешные извинения Энн уже не обратила внимания. Этот мужчина её не интересовал. Мало того, что она была не многим старше, чем большая часть учениц этой школы, так еще и Фредерика это кажется, не волновало. Может, стоит обсудить это с мадам Максим? Всегда могут найтись глупышки, что могут повестить на взрослого мужчину.

Но не она. Нет. Энн была из редкого типа девушек, что предпочитают быть не добычей сильного, смелого, храброго или наглого, а самим быть охотницами. Подачки, воспринимаемые не как иначе, как падаль, её не интересовали. Энн знала, что встреть она того самого — уже не что не сможет встать у неё на пути. Она догонит, загонит и возьмет то, что ей нужно. Может оттого её личная жизнь была столь скучна?

Но не суть. Единственным, что сейчас волновал Энн, был один дерзкий мальчик, так и не явившийся на завтрак.

— Паскаль! – уже после завтрака окликнула Энн, завидев друга Гэлбрайта. Ну, или бывшего друга.

Аман, шедший с группой мальчиков, остановился.

— Догонишь, — бросил через плечо другу Лерой, и скрылся за поворотом.

Аман, бросив раздраженный взгляд за угол, развернулся лицом к подошедшей Тейт.

— Вы что-то хотели? — тон, подстать выражению лица, был недовольный. — Я вообще-то спешу.

— Куда бы ты ни торопился, я уверена, что у тебя еще найдется на это время, — строго проговорила Энн, задетая подобным отношением к своей персоне. — И следи за тоном, когда к тебе обращается профессор.

Выговор не подействовал. Аман лишь склонил голову некотором подобии извинения и продолжил раздраженно взирать на неё. "Ну и пусть, — решила Энн, — сейчас не важно".

— Вы с Гэлбрайтом из одной комнаты, так? — спросила Тейт, и, получив в ответ утвердительный кивок, продолжила. — Почему его не было на завтраке? Он заболел? Проспал?

Мальчик, наконец, поменялся в лице.

— Ни вчера после отбоя, ни сегодня с утра в комнате я его не видел, — не задумываясь, ответил Аман.

Энн, неожиданно для себя, вцепилась мальчику в плечи, и слегка встряхнула.

— Ты уверен?

— Да, да! — Аман отмахнулся от взволнованной девушки — Мы вчера почти до полуночи играли в плюй-камни. Эрика я не видел.

Энн обреченно опустила руки. Уже забытая тревога, не покидавшая её весь вчерашний вечер, вернулась с новой силой. Это уже не могло быть совпадением! Не поблагодарив мальчика, не обращая внимания на скорый звонок, Энн быстрым шагом двинулась в ученические спальни. Она должна сама все проверить!

* * *

Наконец. Наконец он прибыл в столь желанные весь день стены родного поместья. Наконец он дома. Наконец он может предаться забвению.

Или не может. Вряд ли то, что он совершил сегодня, можно будет утопить в стакане Огневиски, как в былые времена. Вряд ли это деяние когда-нибудь сотрется из его памяти. Вряд ли он когда-нибудь сможет простить себе содеянное.

И, тем не менее, он сделал это. Люциус не подвел Темного Лорда.

— Дорогой? — раздался обеспокоенный голос его, таки ставшей любимой, супруги. — Что случилось?

Её голос, полный искренней заботы и волнения, лишь подсыпал соль в еще не зажившую рану. Зная она, какому аду он подверг ровесника их сына, изменился бы её голос? Стала бы она его презирать? Разочаровалась бы в нем? Наверно нет. Хотя кто их, матерей, знает.

— Ничего серьезного, — не смотря на внутренние противоречия, он не допускал и мысли о правдивом ответе. — Просто много работы.

Нарцисса поджала губы. Этот жест Люциус выучил уже давно — он означал неверие. Но дальше поджатых губ, дело не пошло. Его жена умела не задавать лишних вопросов.

— Просто пришлось опять сорить деньгами, — решил-таки успокоить женщину Люциус. — А расценки у Визенгамота, пускай и не полного состава, растут.

— Очередной подставной суд?

Люциус кивнул. Не столько суд, сколько готовый приговор. Но это Нарциссе знать было не обязательно. В родовом поместье он мог говорить без утайки — лишних ушей информация, сказанная здесь, достигнуть не могла в принципе, но взваливать всю правду на плечи жены он не собирался.

— Кто на этот раз? — Нарцисса не допытывалась, но лишь просто поддерживала разговор.

На краткое, незаметное никому, кроме него самого, мгновение Люциус запнулся.

— Очередной журналист. Судили за клевету, хоть статья и не вышла в свет.

Женщина понимающе кивнула, удовлетворенная ответом. Люциус знал, что говорить. С окончания Первой войны всегда умудрялся найтись писаки, что всеми доступными способами, пытались вывести его семью на чистую воду. К слову не всегда безуспешно. С ними приходилось бороться всеми имеющимися силами и ресурсами. И все чаще Люциус замечал за подобными пешками, большую руку Дамблдора.

— Обедать будешь? — Нарцисса помогла мужу раздеться. Люциус покачал головой.

— Нет, меня ждет работа. Буду у себя в кабинете.

Фраза, означающая лишь одно — не беспокоить. Люциусу нужно было немного побыть одному. Ему и бокалу Огневиски.

…а ведь он хотел только стереть ему память…

* * *

"НЕТ! Только не Гарри! Только не Гарри! Пожалуйста, я сделаю все, что угодно..."