A Familiar Place (гет)

По дороге памяти Гермионы

Гермиона сидела в своей комнате, выполняя оставшееся домашнее задание. Ученики вернутся в Хогвартс уже завтра, а послезавтра начнется новый семестр. Им с Драко предстояло вернуться к прежней линии поведения. Каникулы прошли замечательно. В то рождественское утро они проснулись почти одновременно. На Гермиону свалилось понимание того, что она, совершенно голая, лежит в постели с не менее голым парнем, и несколько часов назад они занимались любовью. Она почувствовала, как щеки заливает румянец. Драко ухмыльнулся и, коснувшись ее щеки, спросил:

— Чего краснеешь?

Вспомнив причину, Гермиона покраснела еще сильнее. Драко поцеловал ее: «Счастливого Рождества!» Он выбрался из кровати, абсолютно игнорируя собственную наготу (в отличие от Гермионы), и протянул ей маленькую коробочку:

— Рядом с твоей кроватью еще подарки. Я встал пораньше и перенес их в твою комнату, но этот хотел отдать лично в руки.

Радостно пискнув, Гермиона сорвала обертку: он подарил ей набор заколок для волос, усыпанных бриллиантами и изумрудами. Очень старых и очень дорогих заколок.

— Дар волхвов? — рассмеялась Гермиона. Драко кивнул и отвернулся, ища глазами штаны.

— Спасибо. Стой тут! — воскликнула она и, обернувшись простыней, выскочила из комнаты. Вернулась она с двумя свертками и вручила их Малфою, едва не подпрыгивая от нетерпения, пока Драко разворачивал упаковку. В первом были антикварные карманные часы, на задней стенке которых было выгравировано: «Д. Мы больше не будем одиноки. С любовью, Г.»

— Великие умы мыслях одинаково, — рассмеялся Драко. — Мы как Джим и Делла, — добавил он, вспоминая имена героев истории О. Генри. — А там что? — кивнул он на второй сверток.

Они сели на кровать, и Малфой начал разворачивать второй подарок. В коробке оказалась старинная книга сказок Ганса Христиана Андерсена. Он легонько стукнул Гермиону по голове своим подарком:

— О, как неожиданно — Грейнджер дарит мне книгу! — шутливо воскликнул он и поцеловал ее. Отложив книгу, он начал стягивать с нее простыню. — Могу я теперь удостоиться чести развернуть свой настоящий подарок?

Гермиона шлепнула Драко по руке, но тот не отстал. Частично завернувшись в простыню вдвоем — на Драко уже были джинсы, они уютно устроились на кровати, обмениваясь поцелуями, обнимаясь, болтая.

Спустя час, уже полностью одетые, они отправились в комнату Гермионы разворачивать оставшиеся подарки. Это был самый лучший праздник, который у них когда-либо был.

…Наступило четвертое января, и вот Гермиона сидит, смотря в окно, не способная больше сконцентрироваться на работе, полностью отдавшись мыслям о нем.

Теперь им предстояло вести себя по-старому, а ей этого так не хотелось. Однако в противном случае снова посыплются записки и угрозы, и им с Драко опять придется прятаться по углам. Как же славно не скрывать свои отношения! Отложив книжки, Гермиона решила разыскать Драко. Не обнаружив парня ни в гостиной, ни в его комнате, Гермиона уселась на его кровати и решила дождаться обладателя.

Она обняла малфоевскую подушку, вспоминая их первую ночь — первую из нескольких. Проснувшись поутру, они приняли вместе душ, а потом вместе разворачивали подарки. Гермиона ужаснулась, когда в ванной для девочек вдруг возник Малфой. К тому моменту она как раз взяла мочалку и собиралась намылить тело, как вдруг шторка отодвинулась, и он забрал мочалку из ее рук. Драко заботливо вымыл все ее тело, не пропуская ни малейшего участка. Смывая мыло с Гермионы, он покрывал поцелуями ее свежевымытую кожу, а затем, присев, поцеловал ее живот, развернул спиной к себе — и поцеловал каждую ягодицу. Гермиона ужаснулась, но была в восторге.

Встав в полный рост, Драко провел руками по ее мокрому телу, все еще стоя позади; одной он обхватил ее поперек груди, а вторая спустилась ниже, выделывая пальцами такое, что скоро у Гермионы начали подгибаться ноги. Почувствовав, что она близка к оргазму, Малфой развернул ее и усадил на себя. Они занимались любовью стоя, омываемые потоками горячей воды.

Вынырнув из воспоминаний, Гермиона сильнее стиснула подушку и улыбнулась. Кто бы мог подумать — секс в душе с Малфоем! Она еще сильнее обняла подушку и почувствовала запах Драко, исходящий от наволочки. Ей вспомнился третий раз, и она снова покраснела.

…После Рождества тогда прошло уже пять дней, они сидели одни в библиотеке. Драко задумчиво рисовал пальцем круги на коленке Гермионы, и вдруг она почувствовала, как его рука скользнула выше и пытается пробраться под ее трусы! И где — в библиотеке! Для Гермионы библиотека была святилищем, и было бы святотатством осквернять подобными действиями свой храм. Вытаращив глаза, она скинула с себя его руку и выбежала из библиотеки.

Поначалу Драко подумал, что обидел ее, но в дверях Гермиона обернулась:

— Ну, ты идешь? — и выскочила в коридор.

Драко одним махом сгреб книжки и побежал за Гермионой в ее комнату, где они продолжили начатое. Хлопнув дверью, Драко притянул девушку к себе и требовательно, со значением поцеловал. Они, будто времени ни на что не хватало, наскоро раздели друг друга: он путался в пуговицах ее блузки, пока она стягивала с него свитер, он скидывал с себя ботинки, а она вытягивала ремень из его брюк. Вскоре, совершенно голые, они с остервенением целовали друг друга прямо посреди комнаты. Подхватив Гермиону одной рукой под ягодицы, а другой — за талию, Драко усадил девушку на себя и понес к кровати. Он упал на покрывало спиной вперед, увлекая Гермиону за собой. Она хотела было слезть, но Драко удержал ее, положив ладони на бедра. Они бесконечно целовались, обнимались, играли друг с другом. Гермиона чуть развела его ноги, не совсем понимая, правильно ли делает, и, оседлав Драко, начала двигаться в ритме, который казался ей правильным и естественным. В этот раз он кончил чуть быстрее. Они заснули на кровати, полностью обнаженные…

Вернувшись в настоящее, Гермиона поднялась, подошла к столу Драко и принялась разглядывать, что там лежало. Она увидела законченное эссе по зельям, где он неверно написал одно слово. Взмахом палочки Гермиона исправила ошибку. Она вернулась обратно и улеглась на покрывало, вспоминая их с Драко четвертый раз. Этот раз изменил все, и теперь Гермиона не знала, что и думать.

Она вспоминала, как сидела на диване в гостиной, делая очередное домашнее задание, а Драко устроился на полу напротив нее, читая книгу. Время от времени Гермиона нарочно задевала его ногу, а он отпихивал эту самую ногу от себя. Дождавшись очередного пинка, Драко ухватился за ее лодыжку и почти скинул Гермиону с дивана. Та протестующе вскрикнула и дернула его за волосы. Как она поняла потом, никто не смел трогать малфоевскую прическу.

Окончательно стянув Гермиону на пол, он принялся ее щекотать, а ведь Гермиона терпеть не могла щекотку! Она попыталась защекотать его в ответ, но в конце концов сдалась, растянувшись на полу, ее все еще слегка потряхивало от смеха. В этот момент Драко поцеловал ее чуть ниже пупка — там, где до этого щекотал, и запустил руку ей под футболку, лаская грудь. Он аккуратно приспустил ее штаны до бедер, методично расстегивая пуговицы и дергая вниз молнию. Гермиона прикрыла глаза, и Драко принялся покрывать поцелуями все ее тело. Как оказалось, Драко умудрился полностью стянуть с нее штаны и занялся трусами, и, только почувствовав голой попой шершавый ковер гостиной, Гермиона наконец осознала, что он сделал. И вот они лежали на полу гостиной, куда мог зайти любой — если бы кто-то остался в школе на каникулы, и увидеть их, а на Гермионе осталась только футболка, свитер и носки. Тогда ей казалось, что никогда в жизни так не смущалась. Как же она ошибалась!

Гермиона осознала ошибку, когда Драко стал целовать ее… там! В ужасе распахнув глаза, она попыталась остановить его и отползти в сторону, но Драко был сильнее и не дал ей пошевелиться. Гермионе оставалось только повторять «нет» и «я не хочу!», хотя ей безумно нравилось, что он делал. Не обратив на нее внимания, Драко продолжил, и Гермиону накрыло самым сильным за все три раза оргазмом. Ничего не ожидая взамен, Драко завернул ее в плед, и они оба задремали…

…Гермиона теперь была красная как помидор. Снова сев на кровати, она поняла, что завелась, поэтому решила найти мистера Малфоя, где бы он ни был, и, возможно, слегка повеселиться. Устроить своего рода прощальный залп перед тем, как войска повернут назад, к дому.

Выйдя из спальни, она решила направиться в Большой зал — близилось время ужина, и Драко мог быть уже там. Гермиона практически дошла до лестницы, как вдруг увидела профессора Стивенса, ожесточенно спорившего с Терри Бутом. Гермиона быстро пригнулась и выглянула из-за перил, пытаясь расслышать, о чем они говорят, но до нее донеслись только обрывочные фразы: «…я знаю, к чему это приведет…», «…я не позволю…», и один раз она расслышала собственное имя. Гермиона поднялась и решительно зашагала вниз по лестнице, обнаружив свое присутствие. Профессор Стивенс уже уходил прочь.

— С наступившим, Терри! Ты что-то рано.

Тот в ужасе уставился на нее, осознав, кто перед ним. Он поднялся на пару ступенек навстречу ей и протянул руку. Гермиона осторожно ее пожала.

— Да, я вернулся на день раньше. Слышал, что случилось у вас в комнатах, пока все были в отъезде… Мне очень жаль, даже не верится! — Он качал головой, все еще держа ее за руку.

На миг она задумалась: а не мог ли Терри удаленно перевернуть их комнаты вверх дном? Однако в глубине души она понимала, что это невозможно. Терри отпустил ее, и она сказала:

— Спасибо, Терри. Ты не видел Драко?

— Нет, не видел, — отозвался тот, — но я иду наверх, в спальню. Если увижу Драко, передам, что ты его искала.

Он продолжил подниматься наверх, но один раз обернулся — Гермиона успела заметить мелькнувшую на его лице озабоченность. Сама же она направилась вниз, разыскивая Драко.

Я знаю, что это был ты

Драко, как она и думала, обнаружился в Большом зале — он ужинал. Факультетские столы вернулись на свои места, равно как и стол для восьмикурсников в углу. Гермиона уселась рядом и пристроила голову у него на плече. Прошло несколько минут, но Гермиона так и не притронулась к еде, и Драко поинтересовался:

— Ты не голодна?

— Малфой, как ты думаешь, может ли Терри Бут стоять за всеми этими записками и угрозами? — как будто невзначай спросила она вместо ответа.

Сам Драко уже задумывался над этим, но его удивило, почему вдруг это пришло в голову ей. В ответ на его вопрос Гермиона рассказала, что Терри вернулся, и описала сцену между ним и преподавателем.

— Не волнуйся, — посоветовал Малфой, выслушав ее, — я тебя защищу. Кроме того, в школе полно мракоборцев, вряд ли кто-то рискнет вытворить что-либо у них под носом. Мы в безопасности.

Несмотря на сказанное, сам Драко почувствовал, как внутри разгорается пожар. Он ощутил жгучую ненависть по отношению к ублюдку или ублюдкам, посмевшим посягнуть на счастье, которого Драко удалось добиться впервые в его жизни. Он никому не позволит разрушить его мир. Он выследит негодяя, раздавит как червяка, заставит заплатить.

Голода больше не было, но увидев, что Гермиона все-таки взяла вилку, решил доесть. Она то и дело косилась на Драко. Малфой понимал, что она волнуется — за это время он успел изучить Гермиону Грейнджер лучше, чем себя самого. Он успокаивающе сжал ее колено.

Поужинав, они направились наверх. Драко решил разыскать Терри и выяснить, что он знает.

— Ты закончила с домашним заданием? — спросил Малфой, зная, что это отвлечет Гермиону.

— Нет, — ожидаемо ответила она. — Занятия начнутся послезавтра, надо доделать все, пока не поздно…

— Точно, — согласился он и поцеловал ее в щеку. Гермиона скрылась в своей комнате.

Драко пошел к двери, за которой была комната Бута, и постучался.

— Драко, что такое? — Из-за двери показался ее хозяин.

— Ты мне объясни, — парировал Драко, без приглашения заходя внутрь. Терри посторонился, пропуская Малфоя. — Итак, я полагаю, ты в курсе, что случилось в наших с Гермионой комнатах?

— Да, услышал сразу, как только вернулся — мне рассказал один из когтевранцев, который оставался на каникулы в школе. Поверить не могу, ужасно не повезло…

— А я думаю, это не невезение. Я думаю, что какой-то долбанутый мудак черт знает зачем пытается запугать ни в чем не повинную девчонку.

— Ну да, — отозвался Терри, опираясь на свой стол. Драко подумал, что у парня, должно быть, стальные нервы — на его лице не дрогнул ни единый мускул, он выглядел очень спокойным.

— Что ж, Терри, — начал Драко, — выходит, ты не в курсе, что происходит?

Терри выпрямился.

— Разумеется, нет! Если бы знал, я бы его уже остановил.

— Забавно, а мы нашли новые записки с угрозами и все письма Гермионы, которые приходили ей с начала года, в комнате твоей девушки. Прямо рядом с личными вещами Гермионы. И как же они могли там оказаться?

Терри пришел в ужас. Естественно; даже мракоборцы не были в курсе — знали только те, кто был «в деле», а Терри такого поворота явно не ожидал.

— Я понятия не имею, откуда они там взялись, но могу ручаться, что Падма — она моя подруга, кстати, а не девушка — не имеет к этому ни малейшего отношения.

— А я и не говорил, что это она, — невозмутимо отозвался Драко, решив перейти прямо к делу. — Я думаю, это ты, но не знаю, зачем это тебе, потому и пришел. Имей в виду: я слежу за тобой, и не думай, что я буду белым и пушистым, как на людях. Я все еще безжалостный злобный сын пожирателя, слизеринец и так далее, и я терпеть не могу, когда угрожают мне или тем, кого я люблю, — прошипел Драко, подойдя вплотную к Терри.

— Проваливай, Малфой! — рявкнул Терри, указав на дверь. На его лице не отразилось ни капли вины — он выглядел оскорбленным.

Драко направился к выходу, но затем обернулся:

— Скажи мне вот что, Бут. Я слышал, что у когтевранцев, равно как и у слизеринцев, существует множество тайных сообществ, среди которых — так называемое Братство ворона. Слышал о таком? — Драко взял с комода Терри книгу, полистал ее и кинул на кровать.

— Не знаю, к чему ты клонишь, — ответил Терри, — но единственное сообщество, о котором я слышал и к которому обычно принадлежат слизеринцы, — это Пожиратели смерти, где твоего папочку весьма уважали, и я слышал, что и у тебя есть там членство. Не разбрасывайся обвинениями, Малфой, ты можешь и понятия не иметь, во что ввязываешься и с кем имеешь дело. И да: не спеши кидать камень, если сам не безвинен. — Терри распахнул дверь в коридор: — Вон отсюда, пока я тебя сам не вышвырнул.

Драко медленно вышел из комнаты, похлопав Терри по щеке — тот дернул головой в сторону.

— Будь паинькой, Бут, я за тобой слежу, не забывай.

Драко тем временем решил заняться другими делами. Ему нужно было написать письмо старому другу. Он хотел как можно больше выяснить о Братстве ворона. Он всегда думал, что Братство — плод досужих сплетен, но теперь был уверен, что это не так, и надо было понять, какие цели преследует Братство и имеет ли к этому всему отношение Терри Бут.

Он написал своему бывшему однокласснику, Блейзу Забини. Блейз был одним из тех людей, кто никогда ни во что не ввязывался, но при этом все про всех знал и был в курсе всех событий. Он попросил друга о встрече завтра в Хогсмиде. Драко знал, что Блейз решил не ввязываться в войну и путешествовал по Европе, поэтому оставалось только надеяться, что тот все же получит его письмо. Отправив сову, Малфой аккуратно спустился по обледенелым ступенькам вниз и на миг задержал взгляд на сером январском небе. Он чувствовал себя беспомощным — таким же, как и весь прошлый год. Он не мог контролировать ничего, что происходило тогда — мог только бестолково сидеть и смотреть, как разворачиваются события, и неважно, какое впечатление они на него производили. Что ж, больше он сидеть без дела не будет. Теперь он будет держать все ниточки в своих руках, и ничто и никто не встанет между ними с Гермионой.

Спустившись, Драко направился прямиком в ее комнату и обнаружил Гермиону спящей прямо на столе. Он почувствовал укол вины за то, что засадил ее за учебники. Наверняка она уже опережала их всех на пару месяцев. Он слегка потряс ее за плечо:

— Просыпайся, малыш.

Гермиона подскочила и в панике огляделась, но успокоилась, увидев Драко. Взяв ее на руки, он подошел к кровати и сел, усадив Гермиону к себе на колени.

— Ты ходил разговаривать с Терри, да? — спросила она.

Похоже, Гермиона тоже успела неплохо изучить его.

— Ходил, — не стал отпираться Драко.

— И что выяснил?

— Ничего. — «И ведь не соврал».

Он лег на спину, увлекая ее за собой, и вздохнул.

— Знаешь, сегодня, похоже, наш последний свободный от всех вечер. Как только вернутся остальные, будет очень сложно бегать туда-сюда друг к другу.

Гермиона коснулась ладошкой его щеки:

— Как мы поступим — будем скрывать от всех свои отношения или нет? Я немного запуталась, на чем мы тогда остановились.

Он улыбнулся:

— Думаю, сейчас ты решишь, что я все нарочно подстраиваю для собственной выгоды, но все же: давай будем вести себя честно. Мы любим друг друга, и пусть другие об этом тоже знают.

Именно это она и хотела услышать. Она подняла глаза:

— Я тебя люблю.

Гермиона подарила ему глубокий, томный поцелуй, отстраняясь, чтобы покрыть его губы быстрыми поцелуями, и отодвинулась, когда он пытался притянуть ее к себе для еще одного поцелуя. Она сводила его с ума, выбрасывая из головы все мысли!

— Ты мне нужна, Грейнджер, — заявил он, и это было сущей правдой. Где-то внутри ворочалось беспричинное беспокойство, но он точно знал, что теперь она нужна ему больше воздуха. Гермиона заперла дверь заклинанием, и они снова предались полюбившемуся за время каникул делу. Некоторое время спустя они лежали под одеялом, прижавшись друг к другу, сильное тело — к нежному, и полоска лунного света начала закрадываться в комнату через окно.

— Это был пятый, — мягко сказала Гермиона.

— Кто — пятый? — не понял Драко.

— Пятый раз мы занимаемся любовью. Ну, или четвертый, не знаю, — думая вслух, ответила она. — Тот случай в гостиной считается? Копуляции⁽¹⁾ ведь не было.

Драко расхохотался. Она еще и подсчеты вела! Сквозь смех он выдавил: «Да кто вообще так говорит — копуляция?!», или: «Понятия не имел, что ты разы считаешь!», а потом даже выдал: «А оценки ты мне тоже ставишь?» Он так хохотал, что на глазах выступили слезы; мысли разбегались, и он все никак не мог угомониться.

— Хватит ржать! — возмущенно повторяла Гермиона, больно ударяя Драко в грудь.

Отсмеявшись, Малфой сказал:

— Тот раз в гостиной можешь считать. Думаю, я бы даже обиделся, если бы ты его не учла.

Теперь улыбнулась Гермиона:

— Что ж, тогда уже пять раз. — Чмокнув его в подбородок, она добавила: — И да: оценки я тоже ставила, и твой средний балл пока на высоте.

Они оба рассмеялись и спустя некоторое время уснули.

В гостиной кое-кто слышал, как Драко с Гермионой смеялись. На дворе была ночь, а он сидел в ее комнате. Что ж, они определенно вывели свои отношения на новый уровень. «Что ж, — подумал наблюдатель, — пора повысить ставки». Он вихрем бросился по коридору, обдумывая свой следующий шаг.

Ярко, ярко мне в пути ночью, звездочка, свети; в небесах, во тьме ночной не забудь, кто ты такой⁽²⁾

Драко проснулся еще затемно. Он тихо вернулся в свою комнату: ему не хотелось, чтобы кто-нибудь — в частности, Терри — обнаружил его с утра в комнате Гермионы. Бросив взгляд в окно, он увидел сову, сидящую на подоконнике. Впустив в комнату колючий студеный воздух, он узнал сову Блейза Забини и отвязал от ее лапки короткую записку:

«Тащи свою задницу наружу, козлина, я уже себе все тут отморозил. Встречаемся на входе в деревню. БЗ»

Драко оставалось только гадать, сколько времени сова просидела у него на подоконнике, но все равно написал ответную записку, прося Забини оставаться на месте и сообщая, что он скоро будет. Накинув пальто, Малфой, словно вор, прокрался к выходу из замка, пересек школьный двор и выскользнул за ворота, почти бегом преодолев путь до Хогсмида. Посреди тропинки, ведущей в деревню, он обнаружил бывшего однокашника.

— Не запылился, Малфой, — поприветствовал его Блейз.

— Спасибо, что пришел. Мне нужно задать тебе очень важный вопрос, — начал Драко. Он рассказал ему все: о своих родителях в тюрьме, о возвращении в школу, о своих отношениях с Грейнджер, об угрозах и записках. Блейз оставался спокойным: ни один мускул не дрогнул на его лице, выдавая шок или удивление. Наконец, Драко попросил: — Расскажи все, что знаешь о Братстве ворона.

— Знаю о таком: мамин четвертый муж — или пятый, уже не помню — был членом этого сверхсекретного сообщества, — вспомнил Блейз. — Насколько я понял из того, что вычитал в дневнике отчима после его безвременной кончины, членами этого сообщества являются как бывшие, так и нынешние когтевранцы⁽³⁾. Как тебе известно, дорогой Драко, все когтевранцы в глубине своих черных интеллектуальных душонок считают себя умнее и мудрее других. По этой причине они думают, что лучше остальных понимают, как должен быть устроен мир. Братство считает своим долгом исправить ошибки тех, кому не так повезло в жизни с мозгами. В том числе сделать так, чтобы виновные были наказаны, а герои получили заслуженную награду в случае, если этого почему-то не произошло.

Забини привалился к рядом стоящему забору и продолжил:

— Они существуют что-то около тысячи лет — еще со времен Кандиды Когтевран. Во время первого правления Волан-де-Морта и его последующего падения на их совести были убийства и пытки многих Пожирателей, которые, по их мнению, избежали правосудия, но это было сделано тайком. Братству не хотелось в открытую объявлять о своем существовании: им казалось, что так будет правильнее. Осознания собственного величия им было достаточно. Во время второго пришествия Волан-де-Морта и последующей войны с ним они снова дали о себе знать. Братству плевать на чистоту крови, и они не видят мир в черно-белых тонах, в отличие от нас, слизеринцев. У них все вокруг имеет разные оттенки серого. По всей видимости, им показалось, что многие Пожиратели и сторонники идей Лорда, а также кое-кто из чиновников в Министерстве не получили по заслугам, и они снова решили навести порядок — в том виде, в котором он им виделся.

— А откуда ты знаешь про то, что было во вторую войну? — встрял Драко. — Твой четвертый или пятый отчим уже десять лет как лежал в могиле, поэтому рассказать о самоуправстве Братства уже не мог.

— Драко, неужели все эти годы в Слизерине тебя ничему не научили? Наблюдай, слушай, запоминай — вот мой девиз. Таким образом можно узнать много удивительного и интересного, — откликнулся Блейз и добавил: — Так что, теперь ты с гриффиндорской принцессой, да? Знаешь, я часто слышал от когтевранцев, что ее место — среди них. Думаю, ответ на твой вопрос корнями уходит в это мнение. Ах, ну и еще тот факт, что большинство также считает, что ты должен быть наказан и сидеть вместе с родителями. Я так, если что, не думаю, но, как ты знаешь, я отношусь ко всему индифферентно.

— Да уж. Ты этакая ходячая Швейцария, — сухо прокомментировал Драко.

Блейз улыбнулся:

— Не забывай, кто ты, Малфой. Некогда ты был Его Мерзейшеством в Слизерине. Я это не к тому, что я не одобряю ваших с Грейнджер отношений — я к тому, что тот Малфой, которого я знал и, по большей части, презирал, не позволил бы кучке полоумных интеллектуалов побить его в его же собственной игре. Ты — сын своего отца, вот и докажи это. Помни, кто ты, и не позволяй ублюдкам вершить самосуд.

— Спасибо, Забини, — поблагодарил Драко, тряхнув руку Блейза. — Удачи тебе.

— И тебе. И да: в следующий раз, когда тебе приспичит меня увидеть, лучше прихвати с собой бутылку двадцатилетнего скотча!

Распрощавшись, Драко пошел обратно по практически полной темноте. В небе мерцала одинокая звездочка. Малфой понял, что теперь у него появилось еще больше вопросов, нежели ответов. Одно он знал наверняка: если кто-то и правда так хотел наказать Драко, черта с два он, Малфой, позволит им использовать для своих целей Гермиону.

1) Копуляция — соитие. — Прим. перев.

Вернуться к тексту

2) Автор взял строчку из знаменитой детской колыбельной “Twinkle, Twinkle, Little Star”. Эта же колыбельная обыгрывалась Кэрроллом в «Алисе в стране чудес» в сцене Безумного чаепития с мышью Соней. Тексты на обоих языках можно посмотреть тут: https://iomedia.ru/ririchiyo/twinkle_twinkle_little_star_rus/ — Прим. перев.

Вернуться к тексту

3) На всякий случай напомню тем, кто забыл английский, что Ravenclaw, он же Когтевран, образован из двух слов: «ворон» (или устаревшее «вран») — “raven” — и «коготь» — “claw”. — Прим. перев.

Вернуться к тексту