Правила игры (гет)

Мысль о судьбе Беллатрисы Лестрейндж не отпускает Гермиону, тем более что сам Волан-де-Морт сказал, что видит в бывшей мисс Грейнджер один из вариантов замены своей бывшей самой фанатичной сподвижницы.

Тем же вечером в голубой спальне Гермиона сидит за трюмо и медленно, осторожно расчесывает гриву волос после мытья. Люциус полулежит в постели, до пояса накрытый одеялом, и читает очередной пухлый том из семейной библиотеки.

— Расскажи мне, пожалуйста, о Беллатрисе Лестрейндж, — просит Гермиона, не поворачивая к мужу головы.

Малфой опускает книгу на одеяло и удивленно смотрит на жену. Вопрос застал его врасплох.

— Откуда такой интерес?

— Просто. Расскажи! Ты же хорошо ее знал?

— Да, довольно хорошо. Она же была моей свояченицей. Хотя общего у нас было мало. Белла на три года старше меня, поэтому вращалась в старшей компании, да и я не люблю настолько эксцентричных и непредсказуемых людей, чтобы стремиться к общению с Беллой и подобными ей.

— А можно поподробнее? — Гермионе не готова сдаться так легко.

— Всю историю жизни хочешь услышать? — криво усмехается Люциус.

— Если можно, — Гермиона поворачивается к нему и делает просящие глазки.

— Эх, и чего это тебя так заинтересовала Белла! — картинно вздыхает. — Я уже сказал, что она была на три года старше меня. К тому же из семьи Блэков. Я понимаю, что ты судишь по Сириусу, но он всегда считался белой вороной. Блэки помешаны на родословной и чистокровности. Малфои, по сравнению с ними, просто магглолюбы. Сигнус, отец Беллы, был сумасшедшим в этом вопросе. Генеалогия волшебных семейств его завораживала. Он сам составлял уточненные фамильные древа, искал историю далеких предков. В общем, увлеченный историей семьи поборник чистокровности. И дочерей он воспитывал соответственно. В Андромеде это в итоге вызвало протест, в Цисси — равнодушие, а в Белле — фанатичную поддержку. Чистокровных волшебников немного, все друг другу родственники и все общаются между собой, поэтому я с детства знал Беллатрису. Яркая, энергичная, очень умная. Такой я ее помню с самого начала. Она выступала заводилой во всех детских компаниях.

Люциус переводит дух и окончательно откладывает книгу. Гермиона уже закончила с волосами, и теперь просто сидит на табурете перед трюмо, и в упор смотрит на мужа.

— Белла хорошо училась в школе, была старостой. Всегда в центре внимания, всегда море поклонников. Гордость для родителей. У нее вырисовывалось большое будущее. Насколько мне известно, на шестом курсе Белла познакомилась с Темным Лордом. Понятия не имею, кто их свел, возможно, кто-то бывавший и у Блэков, и у Повелителя. А может и сам Сигнус. Белла была просто очарована. Она быстро вошла в доверие и стала выполнять ответственные поручения. Темный Лорд коллекционирует талантливых людей, а Белла, несомненно, была очень талантлива. Она с самого начала стала одной из самых приближенных к нему людей, одна из очень немногих женщин, удостоенных Метки. Насколько мне известно, Белла сразу же влюбилась в Лорда и отдалась ему со всей пылкостью своей натуры. Они оставались любовниками до самой ее смерти. Может, у нее даже был ребенок от него. Об этом ходят упорные слухи, но я в них не верю. Если б ребенок был, Лорд не стал бы его скрывать. Понятия не имею, почему Повелитель не женился на Беллатрисе, видимо, хотел защитить ее от повышенного внимания. Так или иначе, почти сразу после школы Белла вышла замуж за Родольфуса Лестрейнджа, однокашника и одного из самых первых сподвижников Темного Лорда. Не знаю, были ли они близки, но детей в этом браке точно не было.

— С нашей стороны Беллатриса казалась сумасшедшей… — осторожно замечает Гермиона.

— С нашей тоже. Ей сносило крышу от любви к Лорду, от страха за него, от собственной буйной натуры. Много там наслоилось. Тем более все эти темномагические эксперименты оставили на ней свой отпечаток. Она проводила их намного меньше, чем Лорд, но все-таки в стороне не оставалась. Белла была совершенно непредсказуема.

Гермиона вздыхает и опускает глаза.

— Иди ко мне, — зовет Люциус, и она перебирается со своего табурета в его объятия на кровати. — Скажи, почему ты вдруг заинтересовалась Беллатрисой?

Гермиона утыкается лицом ему в плечо и глухо рассказывает о произошедшем сегодня в кабинете Волан-де-Морта. Она не знает, что это за Жак, и Малфой не знает. Но главное и так ясно. Она одна из кандидатур на замену погибшей Беллатрисы.

Люциус напрягается от этой новости. Он явно недоволен.

— Слушай, если Лорд предложит тебе более тесное сотрудничество, это будет хорошим шансом. Не отказывай ему. Ты теперь с нами, помощь ему лишь поможет тебе. Но… если ты станешь любовницей Лорда, мне будет неприятно.

Малфой стушевывается, но Гермиона его понимает. Чтобы успокоить мужа, она нежно целует его в грудь.

— Не волнуйся. Он сам захотел, чтобы я стала твоей женой. Я не нужна ему как женщина, только как мозги. Я не уверена, что готова сотрудничать, но в том, что я никогда не окажусь в его постели, можешь быть уверен. Да и в других сферах… где мне заменить Беллатрису!

— Ты себя недооцениваешь. Да и Лорда тоже. Он точно знает, чего ждать от людей, поэтому если чего-то от тебя захочет, то прежде научит справляться с подобными задачами. У тебя все получится!

Гермиона по-прежнему не уверена, хочет ли справляться. Ведь это предательство ее друзей! Но эти друзья мертвы! Разве будет предательством по отношению к мертвым выжить и устроиться в новом послевоенном мире? Эта дилемма чисто морального плана не дает Гермионе покоя, но никто из ее нынешнего круга не может помочь ей с ним. Бывают такие вопросы между человеком и его совестью, которые никто со стороны не может и не имеет права решать.

А вот неясность с заменой Беллатрисы на Гермиону разрешается довольно быстро. Уж спустя пару дней Волан-де-Морт снова зовет ее к себе, только теперь помимо поручения ей бумажной работы он начинает ее учить. Сначала это кажется неправильным — учиться у величайшего темного мага нашего времени, но постепенно любознательность в Гермионе побеждает голос запутанной морали.

Она с интересом погружается в мир истории магии, которую так поверхностно и сухо рассказывал в Хогвартсе профессор Бинс, и темных искусств. Оказывается, что среди темной магии далеко не одни проклятия, там же много и других вещей, которые вполне можно использовать, не идя на компромисс с собственной совестью.

Волан-де-Морт дает ей книги для прочтения, которые открывают Гермионе такие вопросы, которыми она раньше и не подумала бы задаться. Глотая страницу за страницей, она начинает иначе смотреть на те идеи, которые пропагандирует Темный Лорд. Погружение в тайны родовой магии, магии артефактов, магии, завязанной на жертве крови, дает новый взгляд на прежние вещи. Чистокровные действительно сильнее, а браки с магглами разбавляют магическую силу в крови. Проблема не в том, что магглорожденные второго сорта, они просто не знают много того, что с рождения знают дети волшебников и чему невозможно научить, только впитать с молоком матери. А древние рода дают своим отпрыскам еще и преимущества, которые волшебники накапливали и формировали годами! Такого подарка никогда не получить ребенку магглов, пусть и обладающему волшебными способностями. Это несправедливо, но это так. Причем об этом пишет огромное количество авторов, в том числе и те, чьи имена Гермионе хорошо известны по школьной программе, только в связи с другими вопросами.

Помимо чтения Волан-де-Морт дает Гермионе и практические занятия. Он учит ее разным заклинаниям, защитным и боевым, взаимодействию с разными магическими существами и растениями, усилению собственных способностей и навыков. Гермиона впитывает все как губка. Ее впервые учат индивидуально, если не считать занятий окклюменцией со Снейпом, и впервые ей кажется, что темп обучения соответствует ее способностям, а не замедлен.

Гермиона стремится к все большим знаниям. Она уже не боится Волан-де-Морта, она восторгается тем, каким количеством информации он обладает. Ей кажется, что ни один профессор Хогвартса столько не знает. Сейчас она видит Волан-де-Морта как ученого, и эта его ипостась ей нравится. Она притягательна, потому что так же пытлива и жаждет знаний, как и сама Гермиона. В таком образе она понимает Темного Лорда.

И они срабатываются, что-то подолгу обсуждают, даже спорят. Причем Волан-де-Морт всегда говорит тихо, мягко и вкрадчиво, а Гермиона горячится, бегает по комнате, размахивает руками. Ее энергия требует выхода. Ей хочется активной деятельности, и она вполне разворачивает ее, помогая Снейпу с зельями, Темному Лорду с бумагами, да еще и постоянно чему-то учась. Гермиона сама не отдает себе отчета, что становится похожа на молодую Беллатрису Блэк. Вот только без заскока по части чистокровности и без склонности к кровожадности.

Гермиона не видит в себе этого зарождающегося сходства, зато его видят Волан-де-Морт и Люциус Малфой…

— Я дочитала Вульфрика Седого, — гордо заявляет Гермиона, входя как-то в кабинет Темного Лорда. — Кого вы посоветуете почитать мне еще?

— Почитай Эрика Уосфайна, его трактат «О магии викингов», это тебе будет интересно, — Волан-де-Морт отрывается от своих расчетов и смотрит на Гермиону.

Она краснеет под его внимательным взглядом, но ее глаза горят восторгом новых открытий. Она обнимает дочитанную книгу, крепко прижимая ее к груди, и готова бежать за новой.

— Знаешь, у меня никогда не было такой способной ученицы, — улыбается Волан-де-Морт. Он теперь выглядит как приятный пятидесятилетний мужчина с тонкими губами и очень выразительной мимикой. Картину портят только красные глаза с вертикальными зрачками.

— Спасибо, милорд, — Гермиона краснеет еще больше.

— Ты очень способная девушка, я рад, что оставил тебя в живых. От тебя можно ждать великих свершений. Может быть, мне стоит бояться твоего возрастающего могущества? — он театрально хмурится, но глаза смеются.

— Конечно, нет, милорд, — испуганно отшатывается Гермиона.

— Да не пугайся ты так! Тебе ничего не грозит. Я не разбрасываюсь талантливыми людьми! К тому же ты первая ученица, которая сможет постепенно освоить все, что я знаю, у тебя хватит на это способностей. Когда соберусь умирать, раскрою тебе все секреты, ведь эти олухи все равно ничего не поймут, — Волан-де-Морт усмехается. Гермиона понимает, что это лишь фарс, ей не доверяют настолько, чтобы раскрыть все секреты. Да и не соберется Темный Лорд умирать, не зря он всегда стремится к вечной жизни.

— Спасибо за доверие, милорд, — все же выдавливает она.

— Эх, родись ты чистокровной, каких высот могла бы достичь! И почему судьба бывает так насмешлива! — и Волан-де-Морт снова опускает глаза в бумаги, давая понять, что аудиенция закончена.

Гермиона с поклоном выходит и еще долго пытается понять, что это было. Настоящая похвала и искреннее расположение или скрытая угроза и предостережение? Чего на самом деле хотел от нее Темный Лорд. Посоветоваться можно только со Снейпом, он единственный понимает тонкие расчеты Волан-де-Морта в его идеально выверенной игре. Люциус не настолько хорошо разбирается в людях. Вот только вряд ли Снейп когда-нибудь удостаивался чего-то подобного, видел их Повелителя таким, чтобы судить с должным основанием.

И опять Гермиона одна. Она запуталась, но распутать паутину, сплетенную вокруг нее Волан-де-Мортом, под силу лишь ей одной. Слишком хитрый игрок двигает ее по невидимой шахматной доске, чтобы можно было полагаться в этом вопросе на чужие суждения. Все так сложно… Вот бы кто-нибудь объяснил Гермионе, по каким правилам ведется эта игра! Но никто и никогда ей этого не расскажет просто потому, что никто не знает полностью этих правил, разве что кроме самого Волан-де-Морта и покойного Дамблдора. Вот с кем хорошо было бы поговорить! С Дамблдором! Но как это устроить? И Гермиона решает, что в этом деле можно посоветоваться только с одним человеком, точнее даже не с человеком, а с портретом Адаминны Малфой. Вот только поймать постоянно перемещающуюся свекровь довольно трудно. Но поставив себе цель, Гермиона всегда ее достигает.