Червь (джен)

Темнота. Она ощущалась почти физически, как вода на большой глубине, своим весом сдавливающая голову и плечи.

Давление усиливалось отчасти из-за усталости, отчасти из-за голода и в какой-то степени — жажды. Она понятия не имела, сколько прошло времени. Можно было бы вести счет времени по месячным, но её тело решило, что это бесполезная трата ценных ресурсов. Месячных не было, и она понятия не имела, сколько минуло недель или месяцев.

Темень была такая, что она не понимала, открыты её глаза или нет. Она словно чувствовала как давление темноты затрудняет каждый её вдох. Ситуация усугублялась тем, что в комнате стоял запах немытого тела, смешанный с ароматами открытой канализации.

Вытянув ладонь, она нащупала едва тёплую руку — настолько тонкую, что её можно было обхватить, сомкнув большой и средний пальцы. Её ладонь скользнула ниже, пока пальцы не нащупали маленькую ладонь. Телесный контакт помог привязать физические ощущения хоть к какому-то контексту. Давящее чувство пропало.

— Я хочу есть, — сказала девочка рядом с ней.

— Я тоже.

— Хочу домой.

— Знаю.

Послышался звук ключа, вставляемого в замок, и её сердце замерло.

Свет будто ножом полоснул по глазам, но она не отводила взгляда. В комнату вошёл высокий, смуглый и длинноволосый мужчина, держа в одной руке фонарь, а в другой — тарелку с едой.

Он поставил перед ними еду и повернулся к выходу.

— Спасибо! — сказала она ему и увидела, как он замешкался.

Дверь захлопнулась за его спиной.

— Ты его поблагодарила? — слова прозвучали осуждающе.

Ей нечего было возразить. Сердце тяжело стучало. Она взглянула на тарелку. Похлёбка и хлеб: едва ли хватит одному человеку, не говоря уже о двоих. Она бы могла сказать, что поблагодарила его в надежде, что их будут кормить чаще, но не была уверена в своей искренности.

— Давай… давай просто поедим, — ответила она.

* * *

— Я за квартал заметил, что ты здесь, — заговорил Алан. — Яркий свет в этих офисах будто умоляет нарушителей спокойствия заметить и прийти. А двери не заперты.

Кэрол удивлённо посмотрела на него.

— Мне всё равно, — ответила она, собравшись с мыслями.

— Я так и понял, — усмехнулся мужчина.

— Ты вернулся?

— На время. Партнёры попросили быть поблизости, если вдруг магазин придётся быстро закрывать.

— В случае, если город решат эвакуировать?

— Точно. А ты что делаешь? Это бумаги с нижнего этажа?

Кэрол кивнула и посмотрела на забитый документами ящик с надписью "1972".

— Мне сказали, мы сможем скопировать их на цифровые носители, когда активность поутихнет. Вряд ли когда-нибудь будет спокойнее, чем сейчас.

— Задумка была в том, чтобы каждый в офисе принял посильное участие, — ответил Алан.

— Все так и делают.

— Вот только ты здесь одна, — сказал Алан и обеспокоенно нахмурился. — Что происходит? Ты в порядке?

Она покачала головой.

— Рассказывай.

Кэрол вздохнула.

Присев на край её стола, он потянулся и выключил сканер:

— Говори.

— Когда я решила присоединиться к Новой волне, мы с Сарой договорились, что я не оставлю работу и буду соблюдать баланс между карьерой и жизнью супергероя.

Он кивнул.

— Я чувствую, что должна продолжать работу даже после того, как Левиафан уничтожил город. Мне нужно сдержать данное самой себе обещание, чтобы не сойти с ума. Наведение порядка помогает. Почти как медитация.

— Я не могу представить, каково это — оставаться в городе после всего случившегося. Я видел всё в новостях, но не понимал, насколько всё плохо, пока не вернулся.

Кэрол улыбнулась:

— Да уж, не очень. Наркоманы и отморозки решили объединиться и захватить город. Бойня Номер Девять...

Алан удивлённо покачал головой.

— Возможно, ты слышал, что моего мужа серьёзно ранили во время нападения.

— Ричард об этом упоминал.

— Травма головы. С трудом мог сам есть, ходить и разговаривать.

— Но Эми ведь целительница?

— Эми всегда утверждала, что не умеет исцелять повреждения мозга.

Алан скривился.

— Ясно. Не повезло.

Кэрол улыбнулась, но улыбка вышла совсем нерадостной.

— Представь себе моё удивление — после нескольких недель заботы о муже, когда я вытирала еду с его лица, помогала принимать ванну, водила в туалет и обратно, Эми в конце концов решила его вылечить.

— Не понимаю.

— Я тоже. Но и Эми уже не спросить, так как она сбежала из дома как раз тогда, когда Марк позвонил мне и сообщил, что он в порядке.

— Произошло что-то ещё?

— Произошло много всего. Но думаю, это не пойдёт нашему разговору на пользу, если я начну подробно рассказывать, как ко мне домой пришла Бойня номер Девять, устроила битву, разрушившую весь первый этаж, как Ампутация заставила Эми убить одного из своих монстров Франкенштейна, и предложила присоединиться к ним.

Алан уже было открыл рот, чтобы задать вопрос, но промолчал.

— Только это строго между нами, хорошо? — попросила Кэрол. — Мы ведь друзья?

— Безусловно, — автоматически ответил он и после недолгого размышления добавил: — Эми, должно быть, перепугалась?

— Похоже что да. Когда она сбежала, Виктория отправилась за ней, но вернулась домой ни с чем. Я думаю, что она была расстроена даже больше, чем я, тем, что у Эми столько времени ушло на лечение Марка. Она едва могла говорить от злости.

— У твоих дочерей близкие отношения. Ощущение предательства должно быть значительно сильнее.

Кэрол согласно кивнула, вздохнув.

— Впереди много дел. Понятно, почему тебе нужна тишина и работа, чтобы успокоиться.

Кэрол поёжилась.

— Это ещё не самое страшное. Виктория загорелась идеей присоединиться к Стражам и несколько дней назад приняла участие в сражении с Девяткой. Судя по всему, она была серьезно ранена, её забрали с поля боя, чтобы оказать помощь. С тех пор её никто не видел.

— Забрали? Кто?

— Неформалы. Они практически исчезли из виду. Я пыталась найти их во время патрулирования, но всё говорит о том, что они разделились, чтобы контролировать большую территорию. Это большой город, с множеством камней, которые нужно перевернуть, и углов, за которые нужно заглянуть.

— Значит, Виктория исчезла?

— Или мертва, — сказала Кэрол и несколько раз моргнула, пытаясь удержать слёзы. — Я не знаю. Я патрулировала, искала, и вдруг почувствовала, что теряю спокойствие. Я ненавижу себя за это, но я решила прийти сюда, думала, что пятнадцати минут или получаса хватит, чтобы успокоиться и продолжить поиски.

— Не нужно винить себя за это.

— Она моя дочь, Алан. С ней что-то произошло, а я не знаю, что.

— Извини. Я могу чем-то помочь?

Она покачала головой.

— Я могу связаться кое с кем. Если мы развернём поиски…

— Это слишком опасно, когда столько суперзлодеев и вооружённых отморозков на улицах. Во время столкновений даже гражданские предпочитают сначала стрелять, а уже потом задавать вопросы. К тому же… — она подняла телефон с края стола и показала ему экран:

— Нет сигнала.

Он нахмурился:

— Не знаю, что и сказать.

— С возвращением в Броктон Бей, мистер Барнс.

* * *

— Кэрол, просыпайся.

Кэрол заворочалась. В последнее время она подолгу спала.

У входа стоял мужчина. Сердце будто подпрыгнуло в груди.

Он повернул фонарь. Незнакомец.

— Время вышло, — произнес он с сильным акцентом.

— Не понимаю, — начала говорить Сара слабым голосом.

— А где… где другой человек? — спросила Кэрол. Она почти устыдилась, что не могла назвать его иначе.

— Тихо, — огрызнулся мужчина. Он вытянул руку, в которой не было фонаря, и Кэрол увидела нож. Она охнула или даже всхлипнула. Сложно сказать, что это было, звук вырвался непроизвольно и был похож на взвизг или пронзительный вскрик. Она съёжилась.

— Нет, нет, нет, — визжала Сара, тряся головой.

Время вышло. Теперь Сара поняла, о чём шла речь.

Они столько времени провели во тьме, в собственных отходах. Так мало ели, так сильно ослабли, а теперь они умрут. И больше всего Кэрол бесило то, что они так никогда и не узнают причины.

— Нет! — закричала Сара севшим голосом.

Яркий свет ослепил Кэрол. Она закрыла лицо руками. Когда зрение вернулось, мужчина стоял на четвереньках. А ее сестра… Сара поднималась.

Хотя “поднималась” не совсем точное слово. Она была в вертикальном положении, и её ноги шевелились, однако пальцы ног едва касались пола. Она словно стала невесомой. Сара приблизилась к мужчине, поднимая руку.

Опять ослепляющий свет. Он не обжигал и не резал мужчину, но тот отлетел словно от удара и врезался в дверной проём. Она била его снова и снова, ещё и ещё, сопровождая каждую атаку криком. Во время кратких вспышек света Кэрол видела окровавленное тело. Он был избит, превратился в кровавое месиво.

Она не могла заставить себя остановить сестру. Впервые за долгие недели и месяцы она почувствовала тень надежды.

Пока Сара переводила дыхание, на несколько секунд вновь воцарилась тьма.

Кэрол попыталась подняться, но ноги подкосились — слабые, словно вареные макаронины.

Она была настолько поглощена попыткой удержать равновесие, что едва заметила его.

Мужчина, который приносил им еду, стоял в дверном проеме, подняв руку. В ней было оружие.

Тишину в комнате нарушил оглушительный звук выстрела.

Но они остались целы. Сара подняла руки, и между ними и мужчиной образовалась пылающая прозрачная стена.

Он пытался напасть на них? Кэрол никак не могла этого понять. Ведь именно он заботился о них. Она радовалась, когда он приходил. А теперь было такое чувство, что всё это испорчено, разрушено.

Она чувствовала, что её предали, но не понимала, почему.

Ещё один выстрел. Она вздрогнула, но не из-за звука, а словно от пощечины.

Затем тишина.

Наступила тишина. Без голода, боли, без чувства предательства. Даже Сара и стена света исчезли.

Плоская поверхность простиралась во все стороны от неё, но у неё не было тела. Кэрол могла смотреть во все стороны сразу.

Трещина пробежала по поверхности. Когда пыль осела, долгое время ничего не происходило.

Ещё трещины.

Она осознала, что это яйцо, и в тот же момент скорлупа лопнула.

Обитатель яйца выбрался из трещины, разворачиваясь во все стороны. С каждым движением он становился всё больше и больше.

Из того же яйца появлялись другие, разбегаясь вокруг, словно искры фейерверка. В первые секунды после рождения каждый раскрывался во что-то огромное и непостижимое.

Но её внимание было приковано к первому. Она почувствовала, как он потянулся и вошёл в контакт с другим, который находился на той же траектории. Остальные делали то же самое, образовывали пары. Иногда даже по трое, но большинство по двое.

Супруги? Партнёры?

Все нашли своё место вокруг разрушенного яйца. Прижимались к выбранным компаньонам, тёрлись о них, проникали друг в друга и сквозь, продолжая расти.

Яйцо задрожало. Или нет? Нет, это иллюзия. Было множество копий яйца, множество версий, каждое шевелилось, отделяясь одно от другого с появлением тонких двойных изображений.

Затем одно за другим они сжались в одну точку. Яйцо в центре группы этих существ было последним, и на короткое мгновение оно задрожало от давления и энергии остальных.

Когда оно взорвалось, существа, оставшиеся в живых, взмыли в обширную пустоту, и за ними следовали облака пыли. Все по парам, вместе с компаньонами они направились в разных направлениях.

Она снова была в тёмной комнате и смотрела на мужчину.

Предателя.

Воспоминание почти исчезло, но она чутьём поняла, что с ней произошло то же, что и с Сарой.

У него кончились патроны. Вот и хорошо, потому что Сара почти сразу вместе с Кэрол упала на пол. Сияющая стена исчезла.

Кэрол шагнула к нему, испытывая настолько яркие, дикие и противоречивые эмоции, что ей удалось найти золотую середину, тот островок нейтралитета, где осталось только смешанное чувство предательства.

В её руках возникло оружие, образованное из света, энергии и электричества. Грубое, неаккуратное, размерами чуть больше бейсбольной биты.

Когда она ударила его по ноге, оружие перерезало кости и плоть, не встретив сопротивления. Она отстраненно подумала, что так даже лучше, ведь у неё сейчас не было сил на более мощный удар.

Лишённый ноги, мужчина упал на пол и закричал.

Она ударила его снова и снова, как Сара била другого человека. Вот только она не пыталась избить его в кровавую кашу. Она била насмерть.

Когда она закончила, оружие исчезло. Сара обняла её, и Кэрол обняла её в ответ.

Когда она заплакала, это был не плач тринадцатилетней девочки. Это был настоящий безутешный вой, который вряд ли можно услышать от ребёнка.

* * *

Стук в дверь. Она подняла голову.

Это была Леди Фотон. Сара.

— Что ты здесь делаешь? Я тебя повсюду ищу.

— Хотела в одиночестве подумать. Прийти в себя.

Леди Фотон посмотрела на неё с сочувствием. Кэрол ненавидела этот взгляд.

— Зачем я тебе понадобилась?

— Мы обнаружили Сплетницу. В какой-то степени. Вышли с ней на связь и заключили сделку.

Кэрол не понравилось, как это прозвучало, но она ничего не сказала. Это могло взволновать её сестру, стать началом спора.

— Чего она хочет и что предлагает?

— Она просит о двухнедельном перемирии. Неформалы не причиняют вреда ни героям, ни жителям, а мы их не замечаем.

— Что даёт им время объединиться и закрепиться в городе.

— Возможно. Я говорила с Мисс Ополчение. Она не думает, что за такой период времени они смогут достигнуть чего-то значительного. У Неформалов полно проблем с белыми расистами и остатками Барыг. Протекторат и Стражи не заключают перемирие и по-прежнему будут оказывать на Неформалов давление.

— Я бы не была столь оптимистична, — заметила Кэрол, снова вздохнув. — Жаль, что меня не было на тех переговорах.

— Мы не знали, где ты. Давай не будем препираться. Важно лишь то, что Сплетница направила нас по верному пути. Нам кажется, мы знаем, где находятся твои дочери.

Дочери? Во множественном числе?

Кэрол не могла подобрать названия тревожному чувству, которое внезапно охватило её.

— Дай мне полминуты переодеться, — произнесла она, вставая с кресла.

* * *

— Сдавайся, — приказала Брандиш.

— С чего бы мне это делать? — спросил Маркиз. — Я всегда обыгрываю твою команду, эта ситуация ничем не отличается от предыдущих.

— Тебе некуда бежать. Мы знаем, где ты живешь, — произнёс Мегаватт.

— Я могу сбежать куда угодно, — ответил Маркиз, пожимая плечами. — Это всего лишь дом, я не расстроюсь из-за его потери. Дорогой дом, признаю, но это не имеет значения для такого неприлично богатого человека, как я.

Бригада Броктон Бей приблизилась к человеку, стоящему у кожаного кресла и одетому в черный шелковый халат. Он не отступал.

— Если позволите мне допить вино… — начал он, наклоняясь к бокалу, который стоял рядом с креслом.

Мегаватт и Брандиш бросились в атаку. Они не успели сделать и двух шагов, как Маркиз превратился в подобие морского ежа, костяные шипы толщиной с иголку торчали из каждой поры, некоторые достигали в длину пяти метров.

Брандиш упёрлась ногой в пол, чтобы остановить движение и активировать силу. Тело мгновенно сжалось в точку, окружённую многослойным сферическим силовым полем. Это значит, что она не шлёпнется на задницу и сможет принять более подходящую позу, когда будет возвращаться в человеческую форму.

Мегаватт не обладал такой ловкостью. Он сумел остановиться, упёршись ногой в пол из красного дерева, которое обеспечило сцепление, но сделал это недостаточно быстро, чтобы суметь избежать костяных игл. Их кончики ломались об его кожу и подлетали в воздух.

Леди Фотон открыла рот, чтобы выкрикнуть предупреждение, но было уже поздно. Осколки стали падать на землю вокруг Бризанта и начали принимать форму, способную порезать ему ступню. Бризант упал на одно колено. Брандиш мельком увидела рану, в основном, кровь. Она не заметила ничего, напоминающего кость, однако Маркиз, похоже, заметил.

Раздался звук, напоминающий хлопок фейерверка, и Бризант закричал.

Иглы втянулись обратно. Маркиз повёл плечами, словно расслабляя мышцы.

— Сломал ногу? Как неуклюже.

Звезда был выведен из строя следующим. Один из осколков, воткнувшихся в полку, раскрылся и проткнул его плечо. Флёр сумела удержать его от падения на груду костяных иголок.

Брандиш переставила ногу. Осколки костей, лежащие повсюду вокруг неё, сдвинулись, некоторые трансформировались в клубочки сверхострых игл, готовых вонзиться в того, кто на них наступит. Из опыта она знала, что они запросто проткнут подошвы её ботинок.

Леди Фотон выпустила в направлении Маркиза серию лазерных выстрелов, которые разрывали книжные полки, антикварную мебель и стеллажи с винными бутылками. Маркиз защитил себя костяным щитом, увеличивая его размер, пока тот не стал выше и шире создателя.

“Он пытается зарыться”, — подумала Брандиш. Он часто делал подобное в прошлом: скрывшись из виду, зарывался под землю, а затем неожиданно атаковал из-под пола или через крышу.

— Осторожно! — крикнула она.

Леди Фотон выпустила собранный в её руках остаток энергии, направив лазерные выстрелы в щит Маркиза. Затем, как на тренировке, она приготовилась защищать силовым полем Бризанта, Флёр и Звезду. Брандиш и Мегаватт могли обороняться сами.

В углу комнаты возник щит из костяных пластинок, который защитил дверь в чулан от попадания лучей залпа Леди Фотон. Маркиз вынырнул из пола неподалёку, направляя костяное остриё вверх сквозь поверхность, затем разобрал конструкцию и снова явил себя.

— Что ты защищаешь? — спросила Леди Фотон.

— Я бы сказал, но ты мне не поверишь, — он осмотрелся вокруг. — Может, сменим обстановку? Я бы не возражал.

— Похоже, мы должны использовать любое преимущество, — сказал Мегаватт.

— Если вы просто пытаетесь повысить шансы на успех, то да. Но нужно ли вам это делать? Думаю, не стоит.

“Обычно он так себя не ведёт”, — подумала Брандиш. Его сила даёт ему возможность управлять костями. Свои собственные кости он может заставлять расти или уменьшаться, изменять как форму, так и объём. В каком-то смысле это делает из него умелого оборотня. Его способности управлять чужими костями ограничены и позволяют только менять форму. Кроме того, чем дольше кость отделена от тела хозяина, тем менее он способен управлять ею. Каждую секунду разговора костяные осколки, рассыпанные по комнате, теряют свой потенциал. Он ставит себя в невыгодное положение.

Впрочем, только относительно. Уже двое бойцов вышли из строя, а они даже не коснулись его. Трое, если брать в расчет Флёр, которая занимается раненым Звездой.

Тем не менее, Маркиз не развивает своё преимущество. Особенности силы и характера делали его исключительно умелым противником, способным превращать одно преимущество в другое. Или даже из одного делать три. В его характере не было и намёка на честную игру, он растаптывал своих врагов и безо всякой пощады ровнял их с землей.

Может быть, он растерян?

Даже если и так, это не особо его замедлило. Что-то упало ей сзади на голову, обхватило и закрыло обзор. Когда она попыталась разорвать помеху, то обнаружила, что предмет жесткий, неподатливый.

Она на секунду переключилась в сферический облик, затем обратно в человеческий: всего секунда — и лицо свободно. Она подхватила предмет одной рукой в воздухе, не дав ему упасть.

Это была повязка на глаза, сделанная из сплошной кости, хотя раньше это была часть черепа. Вероятно, этот предмет лежал на книжной полке позади неё. Глупо было не заметить.

За те мгновения, которые она боролась с повязкой, Маркиз успел пленить Леди Фотон, заключив её в колонну из плотной кости, которая, похоже, прыгнула на неё с пола или с потолка. Судя по свечению, которое проникало через барьер, героиня явно пыталась пробиться наружу с помощью лазеров. Она вполне могла бы справиться с этим одним выстрелом, но тогда она рисковала поразить товарищей.

В итоге сейчас Маркизу противостоял только Мегаватт. Маркиз наносил множество ударов мощной костяной косой, торчащей из его кисти. Мегаватт был силён и защищён электромагнитным полем — после каждого удара косы разлетались искры. Однако герой не пытался нанести ответный удар.

Она поняла, почему. Каждый взмах косы был рассчитан так, чтобы движение могло поразить либо раненого Бризанта, либо Звезду, если электромагнитное поле исчезнет.

А Бризант не мог стрелять, поскольку Маркиз мог спрятаться за костяной сферой за долю секунды до взрыва сферы. Звезда ранен, Флёр не может отвлечься, а Леди Фотон обездвижена.

— Брандиш! — крикнул Мегаватт. — Тот же план, мы вдвоём!

Верно. Их план всё ещё мог сработать. Просто его сложнее выполнить.

Понадобится мужество.

Она прыгнула вперёд, формируя из энергии копьё, направленное в Маркиза.

Он бросил на неё взгляд и ударил в её сторону ногой в пол. Пальцы ноги превратились в зазубренную неровную рябь костей, которая потянулась к ней. Не в состоянии найти место, чтобы ступить, она убрала копьё и прыгнула, приземлившись на руки.

Костяные иглы вырвались из-под земли вокруг неё, взмыли вверх, формируя клетку.

Она создала из энергии пару ножей, полоснула и рассекла прутья.

Сейчас самое сложное. Брандиш бросилась под взмах косы.

Оружие Маркиза буквально разлетелось на кусочки, лезвие и рукоятка пролетели мимо.

— Осторожнее, — упрекнул её Маркиз, — ты же не хочешь потерять голову?

Мегаватт перешёл от обороны к нападению и бросился на злодея.

Маркиз окружил себя пластинками кости, напоминающими распустившийся цветок в обратной перемотке, и погрузился под землю.

Раньше Брандиш погналась бы за ним на нижний этаж, где был, похоже, винный погреб.

Но сейчас она развернулась и бросилась к двери в чулан, создавая из шипящей энергии меч, разрубила пластины кости, преграждавшие путь. Замахнулась мечом, чтобы пробить деревянную дверь…

Маркиз возник между ней и дверью чулана. Она без колебаний вогнала меч ему в плечо. Запахло палёной плотью. Рана была обожжена той же энергией, которая создала лезвие.

— Проклятье, — прошептал Маркиз и пошатнулся.

Он упал, и она приставила меч к его шее. Дай он малейший повод, и она убьёт его.

Она смотрела на него сверху вниз. Его длинные волосы... такая незначительная деталь, но что-то ещё в его облике разбудило отдалённые, тёмные воспоминания о комнате без света и провалившейся попытке получить выкуп. По коже побежали мурашки, она почувствовала, как вскипает ярость.

Понадобилось некоторое время, чтобы остальные оправились, пришли в себя и убедились, что серьёзных ранений нет.

— Что ты так тщательно скрываешь? — спросил Мегаватт. — Здесь ты прячешь свои незаконные доходы?

Маркиз усмехнулся.

— Можно и так сказать. Это самое ценное сокровище в мире.

— Что-то в новостях не упоминалось, где ты это украл, — произнесла Леди Фотон.

— Украл? Нет. Скорее, преданный поклонник и последователь вверил мне её.

— Её? — переспросила Брандиш. Но Леди Фотон уже открывала дверь.

Девочка. Малышка, ненамного младше Вики. С каштановыми волосами и веснушками, она прижимала шелковую подушку к груди. Одетая в ночную рубашку с кружевным воротничком и манжетами, слишком дорогую для ребенка.

— Папа, — глаза девочки широко распахнулись в беспокойстве. Она крепче сжала подушку.

— Ребята, познакомьтесь с Амелией. Амелия, это люди, которые о тебе позаботятся.

Среди многих уставившихся на него была и Брандиш.

Он криво усмехнулся:

— Мне кажется, что без медицинской помощи долго я не протяну, так что вряд ли мне удастся переломить ситуацию в свою пользу. Я полагаю, вы победили.

— Что значит “мы позаботимся о ней”? — спросила Леди Фотон.

— У меня есть враги. Разве вы хотите, чтобы она попала к ним в руки? Это будет неправильно.

— Им и не нужно о ней знать, — ответил Мегаватт.

— Мегаватт… попытайся последить за моей мыслью. Глупые стереотипы существуют только потому, что такие люди, как ты, их поддерживают. Враги всегда всё узнают, всегда докопаются до истины. Отправь её в приёмную семью — и всем заинтересованным сторонам тут же станет известно.

— Поэтому ты хочешь, чтобы её забрали мы? — спросила Брандиш. Она всё ещё не могла в это поверить.

— Нет, — жалобно проговорила девочка. — Я хочу к тебе!

— Да, — ответил Маркиз.

— У засранца есть ребёнок? — недоверчиво пробормотал Звезда. — Сколько ей, пять?

— Шесть, — ответил Маркиз.

Шесть. Столько же, сколько и Вики. Выглядит младше.

— Она отправится к матери, — решила Леди Фотон.

— Я боюсь, её матери нет в живых. Рак. Амелия и я встретились позже. Около года назад. Теперь, когда я думаю об этом, то должен признать, я наслаждался её обществом больше, чем всеми своими преступлениями вместе взятыми. Довольно удивительно.

“Точно его дочь”, — подумала Брандиш. Сходство было поразительным. Нос отличался, брови тоже, но она была дочерью своего отца.

Внезапно ее осенило.

Она не могла отделаться от смутного воспоминания о безымянном человеке, которого она убила в ту ночь, когда обрела силы. Она ненавидела Маркиза настолько, что не могла выразить в словах, однако каждый раз, когда она сталкивалась с ним, её одолевали воспоминания о том событии. Вероятно, это не случайно.

Она задумалась: возможно ли, что это потому, что на каком-то уровне он ей нравился. Может быть, подсознательно она пытается защититься от повторения ошибки?

— Пожалуй, чересчур близко, дорогая Брандиш, — сказал Маркиз.

Она посмотрела вниз и увидела, что бессознательно надавила на лезвие. Когда она отодвинула его, то заметила, что у основания шеи остался ожог.

— Премного благодарен, — с лёгкой иронией произнес он.

Его манеры и вежливость были настоящими. Маркиз был честен, он играл по правилам. По своим правилам, однако он ни разу не отступил от них. Это не совпадало с её представлениями о злодеях. Это раздражало, создавало ощущение неправильности.

Ощущение усиливалось, когда она смотрела на маленькую брошенную девочку. Слой за слоем, собранные в одном человеке. Злодей, воспитанный человек, ребёнок.

— Вы не можете его забрать, — сказала им девочка.

— Он преступник, — возразила Брандиш. — Он совершил много плохих дел и должен отправиться в тюрьму.

— Нет, он же мой папа. Он читал мне на ночь, готовил кушать и смешил меня. Я люблю его больше всех на свете. Не забирайте его у меня. Не надо!

— Нам придётся. Таков закон.

— Нет! — закричала девочка. — Я ненавижу тебя! Ненавижу! Никогда тебя не прощу!

Брандиш потянулась, будто её прикосновение могло успокоить девочку.

Но девочка спряталась в чулан.

В темноту. Она чувствовала, что непреодолимая пропасть разделяет её и ребёнка.

— Вызовем СКП, — произнес Мегаватт. — Нужно взять Маркиза под стражу.

— Медицинская помощь тоже могла бы пригодиться, вы не могли бы это устроить? — спросил Маркиз.

— … и подлечить его, — завершил свою речь Мегаватт.

Брандиш отошла в сторону. Остальные разберутся. Она подождёт снаружи, направит службы к поместью мимо установленных Маркизом ловушек.

Она ещё ждала вызванные службы, когда наружу вышла Леди Фотон, ведя за руку ребенка. Она усадила девочку в машину и захлопнула дверь.

Леди Фотон подошла к стоящей на каменных ступенях Брандиш.

— Мы не можем отправить её в органы опеки. И речь идёт не только об угрозе со стороны его врагов. Как только люди узнают, что она дочь Маркиза, они начнут соревноваться за право добраться до неё.

— Сара... — начала Брандиш.

— А затем её похитят. Попытаются использовать её способности, а если она унаследовала хотя бы что-то от отца, то будет очень сильной.

— Значит, тебе нужно забрать её, — ответила Брандиш, несмотря на то, что мысленно просила сестру отказать. Идея заботиться о дочери Маркиза вызывала тревогу своим зловещим сходством с воспоминаниями, которые хоть и изредка, но возвращались, даже после того, как семья воссоединилась.

— У нас с Нилом мало денег, ты же знаешь. Нилу не везёт в поисках работы, и все наши накопления идут на дело Новой Волны, подготовка к которому займет еще несколько месяцев, а нам двоим нужно на что-то жить…

Брандиш поняла. С ужасным предчувствием она озвучила мысль вслух.

— Ты хочешь, чтобы мы с Марком её забрали.

— Ты должна это сделать. Амелия одного возраста с Вики. Думаю, они подружатся.

— Не очень хорошая идея.

— Почему ты так упрямишься?

Брандиш потрясла головой.

— Я… ты ведь помнишь, что я никогда не хотела иметь детей?

— Помнится, ты говорила что-то подобное. Но затем появилась Вики.

— Я согласилась на Вики только из-за Марка, и согласилась совсем не сразу.

— Марк поможет справиться и с Амелией.

Брандиш могла бы сказать, как Марк измотан. Что его обещания оказались пустыми. Она могла бы сказать, что он посещает психиатра из-за подозрения на клиническую депрессию. Но она промолчала.

— Дело не только в этом. Ты ведь знаешь, мне сложно доверять людям. И ты знаешь, почему.

Она заметила, что выражение лица Леди Фотон едва уловимо изменилось.

— Мне жаль говорить об этом, — сказала Брандиш. — Но это важно. Я решилась на Вики, потому что знала её с первого дня. Она росла внутри меня, я растила её с рождения… она будет в безопасности.

— Я не знала, что ты так зациклилась на этом.

Брандиш пожала плечами, качнув головой, будто это могло прекратить этот разговор.

— Этот ребенок заслуживает больше, чем я могу дать. Она не часть меня. Я не могу почувствовать привязанность, если нет кровного родства.

Особенно с дочерью Маркиза.

— Она нуждается в тебе. Ты её единственный шанс. Я не могу, Флёр и Звезда слишком молоды, чтобы растить детей, а отправить ее в другое место будет катастрофой.

Брандиш решилась на самый честный ответ:

— Она мне не нужна. Я не могу забрать её.

Брандиш взглянула на ребенка, которого поместили в машину команды. Малышка стояла на сиденье, прижав руки к стеклу. И не отрывала взгляда от Брандиш, будто обладала лазерным зрением.

Брандиш отметила для себя, что окно было слегка приоткрыто. Возможно, девочка слышала весь их разговор. Брандиш отвернулась.

Леди Фотон, как она часто делала, предпочла взывать к эмоциям, а не к разуму.

— Ты сумела преодолеть себя, чтобы полюбить Марка и довериться ему. Ты сможешь сделать то же самое и для этой девочки.

* * *

Лгунья.

Брандиш не сводила глаз с девочки-подростка. Эми даже не могла смотреть ей в глаза. Слёзы заливали её лицо.

— Где Виктория? — требовательно спросила Брандиш.

— Мне так жаль, — ответила Эми охрипшим голосом. Она начала плакать задолго до того, как кто-то появился.

Брандиш душили слезы, но она сдержалась:

— Моя дочь мертва?

— Нет.

— Объясни.

— Я… Я не могу… нет… — заикалась Эми.

Она едва не ударила девчонку.

— Что произошло с моей дочерью?!

Эми вздрогнула, будто её и правда ударили.

— Кэрол, — мягко заговорила Леди Фотон. — Спокойнее...

Они стояли в затянутом туманом разрушенном районе. Эми вышла через минуту после их появления и загораживала собой дверь. И всё же в девушке не было сопротивления, это больше походило на попытку задержать их и предотвратить неизбежное.

Эми обхватила себя руками, которые тряслись несмотря на то, что плотно держались за плечи. Зубы стучали, словно ей было холодно, хотя вечер был тёплым.

Девочка была в шоке? Кэрол не испытывала ни малейшего сожаления. Эми не пропускала её к Виктории. Виктории, которую она почти считала мертвой.

— Эми, — продолжила Леди Фотон, — что происходит? Ты и не впускаешь нас, и молчишь. Просто скажи.

Эми вздрогнула.

— Я… она не позволяла мне помочь ей, она была такая злая, что я успокоила её своей силой. Её тяжело ранили, поэтому я поместила её в кокон, чтобы она исцелилась.

— Хорошо. Значит, Виктория в порядке?

Леди Фотон терпеливо добивалась ответа от Эми.

“Конечно нет, — подумала Брандиш. — Что в данной ситуации может говорить о том, что она в порядке?”

— Нужно было подождать, прежде чем выпустить её, чтобы убедиться, что она полностью исцелилась. Я…

У нее надломился голос, и она остановилась.

— Продолжай, — поторопила Леди Фотон.

Эми взглянула на Брандиш, которая стояла с каменным лицом, сложив руки на груди.

“Если дам волю эмоциям, если я скажу или сделаю что нибудь, я потеряюсь, я сломаюсь”, — думала Брандиш. Сердце стучало в груди.

— Я не хотела, чтобы она дралась со мной. И не хотела, чтобы она преследовала меня или ненавидела, потому что я снова использовала на ней свою силу.

Снова?

— В общем, я подумала, что помещу её в транс и сделаю так, чтобы она забыла всё, что случилось. Всё, что я сделала, и всё, что сказала Бойня номер Девять, и всё, что я сказала, чтобы они ушли. Пустые обещания и…

У нее охрип голос.

— Что произошло? — в сотый раз задала вопрос Брандиш.

— Она лежала там, и я захотела попрощаться, и я… я...

Что-то в голосе Эми, в её тоне, позе, заставило последний кусочек паззла встать на место, и внезапно множество вещей стали понятны.

Кэрол выступила вперёд, намереваясь пройти мимо Эми. Мимо Амелии. Его дочери.

“Она никогда не смогла бы стать моей дочерью, потому что никогда не переставала быть его”.

Загнанная крыса кусается. Эми поняла, на что пойдет Брандиш, и рефлекторно вытянула руку.

В ладонь Брандиш прыгнуло оружие. Почти такое же, как то, первое, которое она создала: уродливая дубинка из чистого света. Она повела оружием и парировала движение Эми, которая отскочила в сторону, широко раскрыв глаза.

Куда идти? Брандиш взглянула на комнаты слева, затем на коридор перед ней. Оглянулась назад и увидела прижавшуюся к стене Эми. Двинулась к лестнице, оглянулась на Эми и увидела на её лице страх и беспокойство.

Прежде чем Эми возразила, Брандиш уже поднималась наверх, перепрыгивая через две ступени.

— Кэрол! — закричала Эми, взлетая по ступеням. Она так торопилась, что был слышен звук падения.

— Стой! Кэрол! Мама!

Открытой оставалась лишь одна дверь. Она вошла и остановилась, не двинувшись с места, даже когда услышала позади себя Эми.

— Пожалуйста, дай мне объяснить.

Брандиш не могла себя заставить двигаться или говорить. Эми расценила молчание как разрешение.

— Я всего лишь хотела снова увидеть её улыбку. Чтобы кто-то обнял меня, прежде чем я уйду навсегда, чтобы больше никогда вас не беспокоить. Я… я обещала себе, что после этого уйду. Виктория бы ничего не вспомнила. И я всё бы закончила. А потом я бы ушла и провела остаток жизни, исцеляя людей. Отдала бы им свою жизнь. Я не знаю. В качестве расплаты.

Леди Фотон тоже поднялась наверх. Вошла в комнату, остановившись прямо перед Брандиш и зажав рот руками, прошептала:

— О Господи.

Эми продолжала говорить монотонным голосом, звучавшим особенно странно на фоне недавнего всплеска эмоций, словно сейчас включилась магнитофонная запись. Возможно, в некоторой степени так оно и было: все аргументы и оправдания, которые она придумала, сейчас выливались из неё сплошным потоком.

— Я хотела, чтобы она была счастлива. Я вносила изменения. Убирала, расширяла, меняла так, чтобы всё служило нескольким целям. У меня был материал из кокона. Когда я закончила, я начала отменять всё обратно, все физические и все ментальные изменения. Но я так устала, мне было страшно и одиноко, и я решила отдохнуть, перед тем как закончить, хоть я и изменила что-то, но ещё больше нужно было исправить. И прошли дни, и я…

Брандиш сжала кулаки.

— Я потеряла след. Я забыла, как изменить её обратно.

Карикатура. Искажённое отражение того, как Эми видела Викторию. Лебединый изгиб шеи, нежные руки, бесчисленные другие черты, проявляющиеся тут и там по всему телу. Объективно это тело могло бы даже казаться красивым, если бы оно не носило отпечаток отчаяния, одиночества и паники. Её тело в какой-то степени выражало теперь подавляющий ужас, который пережила Эми. Виктория больше не могла самостоятельно передвигаться, и безвольная плоть свешивалась с края матраса на пол.

— Я не знаю, что делать.

Предательство. Брандиш знала, что подобное произойдёт, в тот самый момент, когда Сара попросила ее забрать девчонку. Не это, но что-то похожее. В руке Брандиш проявилось оружие.

— Пожалуйста, скажите, что мне делать, — взмолилась Эми.

Брандиш повернулась, рука занесена для удара, для мести. Она остановилась.

Девочка была жертвой, слабой, беспомощной. Жертвой своей природы, но всё же жертвой. Сломленной.

И теперь, когда всё раскрылось, её сходство с Маркизом исчезло. Не было ни малейшего напоминания о времени, проведённом Брандиш в тёмной клетке, ни малейшего сходства с её тюремщиком. Больше всего девочка сейчас была похожа на Сару, когда они вырвались из дома, где их держали, беспомощных и испуганных.

Она выглядела как Кэрол многие годы назад.

Оружие исчезло, и руки Брандиш безвольно повисли.

* * *

— Мне жаль, — произнёс электронный голос.

Кэрол наблюдала за Эми через стекло.

Эми словно изменилась, преобразилась. Могла ли Кэрол считать это знаком того, что она приняла свою ношу? Или это облегчение? Даже если это означало, что худшее уже произошло, и не осталось страшных предчувствий, которые могли бы мучать Эми? Разумеется, у неё был стыд. Ужасная вина. Это очевидно. Девочка не могла ни с кем встретиться взглядом.

— Всем жаль, — ответила Кэрол пустым голосом.

— Даже тебе? — спросила Дракон.

Кэрол увидела, что Эми поплелась вперед. В наручниках, в общем-то, не было необходимости. Это просто формальность. Эми бы не сбежала.

— У тебя последний шанс, — поторопила Дракон.

Кивнув, Кэрол толкнула дверь и вышла на стоянку.

Эми наблюдала за её приближением.

Довольно долго они обе молчали.

— Заключённый 612, пожалуйста, подготовьтесь к перевозке в Бауманнский центр заключения паралюдей, — прозвучал голос из грузовика.

Вооружённая охрана может подождать. Это было не решение суда… Эми добровольно попросила направить её в Клетку.

Кэрол не могла вымолвить ни слова.

Поэтому она подошла ближе, сокращая дистанцию между ней и Эми. Поначалу робея, она потянулась к ней.

Она сжала свою дочь в крепких объятиях, будто пытаясь этим движением заставить понять невысказанные слова.

Она не могла простить Эми. Не сможет никогда. Ни на мгновение. Но она сожалела.

Эми, с трудом сдерживаясь, отступила назад и забралась в грузовик.

Кэрол молча наблюдала, как двери автоматически закрылись и заблокировались, как грузовик выехал с парковки и исчез вдали.

В оцепенении она вернулась в офис, окна которого выходили на парковку. Слева от двери на мониторе появилось лицо Дракона. Стул возле компьютера был свободен.

— Теперь всё? — спросила Кэрол.

— Её доставят туда и закроют до конца её жизни, если не появятся исключительные обстоятельства.

Кэрол кивнула.

— В одно мгновение я лишилась обеих дочерей.

— Твой муж решил не приезжать?

— Он поговорил с ней в её камере утром. Он решил, что важнее сопровождать Викторию в Пенсильванию.

— Я не знала, что она едет сегодня. Если бы ты сказала, я бы перенесла отъезд Эми Даллон.

— Нет. Ничего. Пусть лучше так.

— Ты не хотела видеть, как Викторию увозят в психбольницу для паралюдей?

— Виктории больше нет. Кроме пародии на неё, ничего не осталось. Мы с Марком так решили.

— Понимаю.

— Могу я посмотреть, если не трудно?

— Что именно ты хочешь увидеть?

— Её прибытие? Я знаю, что тюрьма раздельная, но она всё же…

— Это не так. В Бауманнском центре есть связь между мужскими и женскими блоками.

Кэрол кивнула.

— Тогда я должна это увидеть. Пожалуйста.

— Она прибудет только к вечеру.

— Я подожду. Если я усну, разбудишь меня?

— Конечно.

Дракон не решилась прощаться или произносить дальнейшие слова утешения. Лицо исчезло с экрана, и на его месте возник вращающийся знак с эмблемой Гильдии с одной стороны и щитом Протектората с другой.

Кэрол терпеливо ждала несколько часов. Мыслей не было. Она не могла думать о случившемся, боялась сойти с ума. Ничего не было ни в настоящем, ни в будущем… да и не могла она его представить. Она не могла вообразить, что будет с Марком без Виктории. Не могла представить, как продолжит жизнь в качестве Брандиш. Возможно, ей следует заняться разбором дел. Чем-то попроще, чем уголовное право, менее напряжённым. Хотя бы на некоторое время.

Час или около того она занимала себя разглядыванием брошюр и книжных обложек. Читать книги сейчас — это слишком.

В какой-то момент Брандиш задремала. Её радовал и лучик солнечного света, проникавший в окно, и свет флюоресцентной лампы на потолке. Недавние события вернули её прежние страхи перед темнотой.

Ей показалось, что она только что уснула, когда её разбудил голос Дракона.

— Кэрол.

Она подошла к монитору.

Изображение было с камеры наблюдения. Камера смотрела на двери. Скорее всего, двери лифта. Они открывались.

— Тебе нужен звук?

— Наверное, это неважно. Да.

Через секунду появился звук. Объявление по внутренней системе тюрьмы:

— …один-два, Эми Даллон, она же Амелия Лавер, она же Панацея. Тюремный блок Е.

Кэрол смотрела, как девушка вышла из лифта. Она сняла противогаз и бросила его на пол. Перед ней собрались люди, другие заключённые из того же блока встречали нового жителя.

Сколько это продлится?

Она бы спросила Дракона, но у неё перехватило дыхание.

Он появился пару минут спустя, когда женщина, которая, должно быть, была самопровозглашённым командиром блока Е, разговаривала с Эми.

Он постарел.

Почему-то Кэрол казалось, что Маркиз остался молодым и сильным, как и в последний день их битвы. В день, когда она встретила Эми. Но на его лице появились глубокие складки. Он выглядел даже благороднее, хотя и старше.

Не похож на призрака, который преследовал её в кошмарах.

А позади него стоял Лун.

Лун поддерживает Маркиза? Это было трудно представить. Или они просто друзья? Представить это было одновременно и легче, и труднее. Но это беспокоило, словно добавляло реализма в сюрреалистичную картину.

Лун и Маркиз шагнули вперёд, но женщина из тюремного блока преградила путь Луну, пропуская только Маркиза.

Маркиз остановился в нескольких шагах от своей дочери. Такой же цвет волос, цвет глаз.

“В тот самый день, когда я перестала видеть в ней его дочь и увидела, что она может стать и моей, он забрал её назад”, — подумала она.

— Я ждал, — сказал он.

Этого было достаточно. Вот Кэрол и получила долгожданный ответ на так и не заданный вопрос.

Она вышла из офиса на ярко освещённую улицу, оставив воссоединение проигрываться на экране.