Пламенное сердце (гет)

Мы всей бригадой решили, что если уж и наглеть, то до самого конца, останавливаться нельзя. Таким образом, мы начали помогать в отстраивании Асакусы. Ремонтные работы, что даже неудивительно, шли очень и очень быстро: сразу видно, что не впервой; у местных опыта в этом деле было ого-го сколько.

Я вспоминала, как впервые приехала в Асакусу после массового самовозгорания жителей. Тогда тоже за один день большая часть зданий была починена.

Мы работали до самого вечера, и я, если честно, не понимала, останемся ли мы здесь с ночёвкой или отправимся обратно в церковь. Капитану или лейтенанту я этот вопрос не задавала, а сами они ни о чём таком не говорили — видимо, решили действовать по ситуации и гостеприимности Седьмой бригады.

А Седьмая оказалась очень и очень гостеприимна. Жители, получившие от нас неоценимую помощь в восстановлении Асакусы и отдельно полюбившие Тамаки за её распутный синдром, ближе к вечеру начали зазывать нас в различные бары и питейные заведения, дабы отпраздновать не только смерть огнечеловека, но и установления чего-то вроде дружбы межу нашими бригадами.

Вот только про сотрудничество говорить было рано, потому как капитан Шинмон пока не вынес своё окончательное решение. Я очень надеялась, что наша помощь доказала ему чистоту наших намерений. Во всяком случае, если в начале строительства от него пахло удивлением и непониманием, то под конец — благосклонностью. Думается мне, я уже знала ответ на этот вопрос.

Как я уже сказала ранее, плотники уже покинули свои рабочие места и разбрелись кто куда, прихватив членов нашей бригады. Капитан и лейтенант, насколько мне было известно, отправились осматривать окрестности — местные пообещали им что-то вроде экскурсии. Принцесса Хибана, чья бригада выполняла нашу работу, пока мы были в Асакусе, что-то намудрила, поэтому было решено отправить Айрис обратно в церковь для поддержания порядка. Артур опять куда-то пропал, но думается мне, что он просто опять погряз в своих рыцарских мечтаниях, мучая какого-нибудь беднягу рассказами о великих подвигах. Маки-сан стала неким авторитетом среди местных силачей, и те решили, что если не смогут перебороть её по силе, то хотя бы перепьют. Впрочем, кто кого перепьёт — вопрос хороший. Тамаки направилась с ней. Я же прошерстила какую-никакую мелочь в карманах и уже собиралась было пойти к Маки-сан, дабы с ней хлебнуть чего-нибудь алкогольного (к счастью, в Токийской Империи возраст совершеннолетия составлял восемнадцать лет, а мне ровно столько и было), как ко мне прилипли две девочки-воспитанницы капитана Шинмона:

— Эй, куда ты направляешься? — спросила одна из них.

— Нам скучно, развлеки нас! — потребовала другая. Я подняла бровь на такое заявление.

— Ты что, глухая? Мы же сказали, развлеки нас! — вновь заговорила первая.

— Не буду, — фыркнула я.

Эти девочки, как я уже успела понять, переняли у капитана Шинмона худшие стороны его характера. Таким образом, они не были зазнайками и не считали, что им все должны, просто были чересчур грубы и не умели разговаривать достаточно вежливо. И не важно, кем был их собеседник, обычным работягой или самим Императором — они бы разговаривали с ним так, как умели.

Тем не менее, я не желала терпеть такое отношение к себе:

— Если вы хотите, чтобы я с вами поиграла, попросите вежливо, и я не откажу.

— Вот ещё, быть вежливой с кем-то вроде тебя, — фыркнула вторая девочка.

— Ну на нет и суда нет, — развела руками я. — Тогда я, пожалуй, пойду по своим делам, а вам удачи в поисках нового компаньона для игр.

Девочки нахмурились. Я почувствовала исходящий от них запах растерянности и недовольства: видимо, раньше им так не отказывали. В какой-то мере оно и было понятно. Девочки обладали резким характером, под стать характеру капитана Шинмона, местами даже были резче и грубее. Многие люди просто прогибались под подобным командным тоном, решая, что легче выполнить просьбу-приказ, чем спорить. Потом, чего дороже, эти двое каких-нибудь пакостей устроят. А судя по лицу девчонок, они вполне могли.

Тем не менее, я сама была не лыком шита и не собиралась уступать им. Более того, я не собиралась перевоспитывать их — это заботы капитана Шинмона, не мои. Если ему нравится, каких грубиянок он воспитывает, то пожалуйста. Вот только скажут ли ему сами девочки «спасибо» за это в далёком будущем — кто знает.

Так что лезть в чужое воспитание я не собиралась, но хотела бы, чтобы отношение ко мне было соответствующим. Я, может, и не заслужила их уважения, но вежливости — вполне. Я весь день таскала балки не для того, чтобы мне приказывали что-либо.

— Эй, ты не можешь так уйти! — топнула ногой одна из них. — Ты, глупая.

Я остановилась, услышав эти слова. «Глупая» не было каким-то серьёзным оскорблением, но мне всё равно стало неприятно.

— Может я и глупая, но хотя бы не хамка, — ответила я, обернувшись. — Засим, удачи. — И ушла, махнув на прощание рукой.

Итак, я оказалась у бара, откуда уже слышала голос Маки-сан. Та выглядела вполне бодренькой и счастливой, выпивая чарку саке. Мужчины собрались за одним столом вокруг неё, подбадривая. Рядом с ней сидела Тамаки, которая явно чувствовала себя не в своей тарелке, постоянно жалась и опускала взгляд.

Я подошла к ней и положила руку на плечо, чуть улыбнувшись и тем самым приободряя.

— Всё в порядке? — спросила я.

— Да, — кивнула она. — Просто мне подставляют саке, несмотря на то, что я отказалась. Из-за этого немного неудобно.

— Неудобно — потому что ты не пьёшь. Надо выпить, и станет очень удобно, — заверил её один из мужчин. Рядом прошла официантка, которая громким смехом поддержала его слова:

— Вот-вот, тут все свои! Нечего стесняться!

Я качнула головой. Такой уж в Асакусе был народ, чьи традиции удивительным образом сохранились ещё со времён средневековой Японии. Для них разделить с кем-то чарку саке — это всё равно, что побрататься. Вряд ли Тамаки знала такие тонкости, для неё они скорее всего выглядели некими дикарями. Крайне дружелюбными и добродушными, но всё же дикарями.

Вот только для них отказ Тамаки выпить больше воспринимался как отказ выстраивать крепкие дружеские отношения. Надо было помогать.

— Всё в порядке, она просто не любит вкус алкоголя, — влезла в разговор я. — А вот я с радостью разделю с вами саке. Ну-ка, какая чарка тут предназначалась моей подруге?

Рабочие вокруг радостно захлопали в ладоши, один из них даже попытался дружески хлопнуть меня по спине, но реакция Маки-сан была быстрее: она перехватила руку мужчины и отвела её в сторону.

— Простите, наша Шинра не очень любит чужие прикосновения, — произнесла она.

— Одна не любит алкоголь, другая прикосновения. В Восьмой бригаде все такие? — добро посмеялся мужчина, который хотел меня хлопнуть по спине.

— Веселее, когда у каждого свой заскок, — подмигнула я. Мне пододвинули чарку саке, и я, как и полагалось, в один присест опустошила её. Алкоголь обжёг горло, я почувствовала небольшую сухость, но в принципе мне было нормально. Один из плюсов быть пирокинетиком — это возможность выжечь весь алкоголь внутри своего тела. Пока я к такому не собиралась прибегать, только если перепью. Но и много лучше не пить.

В итоге мы ограничились где-то парой чарок саке, выходя из бара через полтора часа. Мы на самом деле больше болтали и обсуждали различные темы, нежели пили: после первой чарки, которая знаменовала начало нашей дружбы, далее пить было уже не обязательно.

На улице стало ещё темнее, и мы с Маки-сан и Тамаки направились в сторону базы Седьмой бригады. Уже на подходе к ней мы повстречали Артура, который гонялся за девочками-близняшками — видимо, те нашли себе третьего игрока вместо меня. Как оказалось, все трое играли в салочки, только девочки называли это «скучнейшим занятием в мире» (хотя я чувствовала запах радости и счастья, исходивший от них), а Артур — «охотой на злых гоблинов».

Маки-сан тут же расселась на энгаве, наблюдая за этой троицей и хихикая, я же подумала, что пока у нас ещё есть свободные полчасика, надо бы прогуляться по Асакусе. Так что я, сказав, куда ухожу, отправилась на прогулку. Тамаки предпочла пойти со мной, сказав, что хочет полюбоваться традиционной Токийской Империей в вечернее время суток.

— Я слышала, что ребята из Седьмой хотят в одиннадцать вечера устроить салют, — поделилась она.

— О, правда? Тогда нам нужно найти лучшее место для обзора! — хлопнула в ладоши я. До салюта оставалось аж два часа, но я очень надеялась, что мы сможем его застать, а не уедем раньше. Даже если капитан Оби решит уехать прямо сейчас, я буду слёзно молить его остаться подольше.

Кстати, о капитане Оби. Его вместе с лейтенантом Хинавой мы заметили в конце улицы, на которой располагалась база Седьмой бригады. Мы с Тамаки приветливо помахали им рукой, и они подошли к нам.

И тут я почувствовала что-то неладное. Эти двое пахли чужеродно, отвратительно, прямо… прямо как тот остаточный запах от парней в белых балахонах, что убили Рекку.

Я нахмурилась, стиснув руки в кулаки. Кто это такие? Как им удалось принять внешность капитана и лейтенанта Восьмой? Во всяком случае, надо бы обезвредить их и допросить.

— О, Шинра, Тамаки, мы вас искали, — произнёс лже-Хинава. — Не знаете, где капитан Шинмон?

— Должен быть на базе, — ответила ничего не подозревающая подруга. Я положила ей руку на плечо, чуть сжав. Тамаки не поняла, что я имела ввиду под своими действиями, но явно ощутила, что со мной что-то не так.

— О, не могли бы вы позвать его сюда? Хотим обсудить с ним кое-что.

— Да, конечно, — медленно кивнула я. Это была ловушка для капитана Шинмона? Похоже на то. Что ж, теперь надо как-то дать Тамаки знать, что люди, стоящие перед нами, не те, за кого себя выдают. В мою голову пришла идея: — Кстати, капитан Оби, хотела у вас спросить. Помните, вы обещали мне, что наконец-то отселите меня от Артура и переселите к Тамаки? Когда я смогу перенести свои вещи из комнаты Артура?

Тамаки удивлённо посмотрела на меня. Я никогда не жила с Артуром. Пусть он и был моим другом, он оставался мужчиной, и я не могла без страха позволить себе остаться один на один с ним в своём самом беззащитном состоянии, а потому сама мысль о моём сожительстве с Артуром была дикостью для всей Восьмой бригады. Тем более, что мы с Тамаки уже давно жили вместе.

Вот только эти двое никогда не состояли в Восьмой бригаде, а потому лже-Оби ответил:

— О, да, конечно. Ты можешь перенести их уже завтра после нашего возвращения.

Теперь Тамаки перевела свой удивлённый взгляд на него. Я чуть крепче сжала руку на её плече, и она наконец-то поняла, что я хотела ей показать.

— Что ж, тогда мы пойдём найдём капитана Шинмона, — улыбнулась я.

Мы с Тамаки развернулись к ним спиной и сделали несколько шагов в сторону базы. Я посмотрела на нахмуренное лицо подруги и едва заметно кивнула ей. В следующий момент два материализовавшихся кошачьих хвоста схватили лгунов. Те захрипели. Я резко развернулась на пятках, сжигая к чёрту выделенные мне сегодня Седьмой бригадой сапоги, и подлетела к самозванцам. Лже-Хинава получил пяткой в подбородок, а лже-Оби — кулаком в солнечное сплетение. Они оба отлетели в сторону, но Тамаки не отпускала свои верёвки-хвосты, дёргая их обратно таким образом, что лже-Оби сам налетел лицом на моё колено, а лже-Хинава мощным ударом ноги был вдавлен в землю с такой силой, что по той пошли трещины — да, я не поскупилась на пламя.

Лица самозванцев начали искривляться, как будто они выпили оборотное зелье из Гарри Поттера, и вот на месте капитана Оби и лейтенанта Хинавы уже лежали два незнакомых мне мужчины. Оба были без сознания — я их хорошенько долбанула.

— Отнесём их к остальным, быстрее, — произнесла я. Тамаки кивнула, поднимая пленников, покрепче связывая их своими хвостами, и мы поспешили в сторону базы Седьмой бригады. Так как Тамаки всё же было тяжело тащить сразу двух огромных мужиков, одного я взяла за воротник и поволокла по земле, при этом подруга на всякий случай не стала убирать пламя.

Нас встретили удивлёнными взглядами, среди которых были и оставленные нами Артур, близняшки и Маки, а также подошедшие лейтенант Конро и капитан Шинмон.

— Кто это? — спросил последний.

— Самим хотелось бы знать, — вздохнула я.

— Я не знаю, как, но они приняли облик капитана Оби и лейтенанта Хинавы. К счастью, мы смогли их вычислить, — ответила Тамаки. Капитан Шинмон приподнял бровь, но подруга больше не стала ничего объяснять, лишь сгрузила пленников перед энгавой. Я села перед ними на корточки, подобрала валяющуюся рядом палочку и ткнула ею одного из самозванцев в щёку. Тот оставался без сознания. Где-то на заднем плане бесновались близняшки, пытаясь пробраться поближе к бессознательным телам и повторить мой тыкательный подвиг. К счастью, Артур их пока удерживал, чему девочки были не очень-то и рады.

— Они хотели встретиться с вами, капитан Шинмон, — произнесла я, поднимая глаза на бога разрушений. — Скорее всего, они хотели устроить вам какую-то ловушку.

— Стоило вам прийти, как в Асакусе стали твориться странные вещи, — прокомментировал он, носком ботинка пиная того парня, который притворялся капитаном Оби. — Неплохо вы их отделали.

— В основном отделывала-то Шинра, — мяукнула где-то в стороне Тамаки, и капитан Шинмон перевёл взгляд на меня.

— Хорошая работа, — кивнул он.

Я чуть опустила голову и не смогла сдержать подобие той самой улыбки, за которую меня прозвали демоном. Я чувствовала себя как никогда гордой: меня похвалил сильнейший человек в Токийской Империи. Это как получить признание от самого крутого человека в целой стране.

Я прокашлялась, стараясь скрыть эту отвратительную улыбку. Этому поспособствовали близняшки, которые всё же вырвались из хватки Артура и принялись пинать самозванцев, причитая, что так им и надо.

— А ты, оказывается, сильная! — произнесла одна из них, и я почувствовала лёгкий запах свежести — они начинали меня уважать. Я в ответ чуть вздёрнула подбородок.

— Надо привести их в сознание и выведать, кто они такие, откуда взялись и чего хотели. А ещё найти настоящих капитана Оби и лейтенанта Хинаву, — произнесла Маки-сан, подходя ко мне. От неё немного веяло алкоголем, но я чувствовала лёгкий жар, идущий от неё: найдя где-то огонь, она управилась с ним так, чтобы выжечь весь спирт из тела. Я поспешила сделать то же самое, только немного иным способом: разжигая огонь внутри себя.

— Меня вот что волнует, — подал голос лейтенант Конро, — если эти двое приняли облик капитана Оби и лейтенанта Хинавы, то скорее всего есть и другие такие же. Надо найти их и обезвредить.

— Верно говоришь, — согласился капитан Шинмон и обернулся ко мне. — Как ты вычислила этих двоих?

— По запаху, — ответила я. — У меня очень острый нюх. Капитан Оби, например, всегда пахнет мятным гелем для душа, потом и железом, а лейтенант Хинава — едой и смазкой для пистолета. Запахи этих двоих отличались, вот я и заподозрила что-то неладное. А потом задала вопрос, ответ на который могли знать только настоящие капитан Оби и лейтенант Хинава.

— Трудно будет задавать вопросы каждому встречному в Асакусе, — почесал подбородок капитан Шинмон. Он ещё что-то хотел сказать, но его прервали крики неподалёку. Капитан приподнял норэн, выходя на улицу.

Мы высунулись за ним. На улице спорили два человека, причём, судя по всему, один обвинял второго в том, чего он не делал. Лейтенант Конро поспешил вмешаться, выясняя ситуацию. Первый мужчина утверждал, что его товарищ парой минут ранее ни с того ни с сего вылил на него ведро воды, второй же это отрицал, говоря, что в этот момент вообще был на другой улице.

— Либо кто-то из них врёт, либо тут начудил самозванец, — произнесла Тамаки. Я кивнула, склоняясь ко второму варианту.

— Ты, с кошачьими ушами, останься здесь и стереги пленников. Остальные, пошли пройдёмся по Асакусе. Надо поймать этих самозванцев быстрее, чем они успеют устроить здесь беспорядки. Ты… — он посмотрел на меня.

— Кусакабэ Шинра, — заново представилась я.

— Да, Кусакабэ, попробуй отыскать других самозванцев с помощью своего носа.

Я кивнула. Идея, конечно, неплохая, но как много самозванцев нас тут ждёт?