Пламенное сердце (гет)

Примечания:

16-я глава: я наконец-то ввожу Бенимару как основного персонажа

После произошедшего с Реккой мне дали отпуск. Короткий, но отпуск. Написание отчётов (в том числе и моего) скинули на лейтенанта Карима и Тамаки. Последней, кстати, ещё крупно влетело за произошедшее, но верхушка приняла во внимание тот факт, что моя подруга ни о чём не подозревала, а потому наказание ей смягчили. Вроде как теперь она занималась какими-то общественными работами, а также была официально переведена в Восьмую бригаду как временный член — то есть до тех пор, пока её наказание не закончится.

Нашу так называемую стажировку было решено прервать. Мы с Артуром, Джаггернаутом и Кириши вернулись в свои бригады. Тамаки последовала за нами. Подругу тут же разместили вместе со мной, из-за чего мне пришлось убирать вещи с нижней кровати и освобождать половину шкафа. Но это было не критично, так как мы до этого три года жили вместе в училище. Я наоборот, была рада, что больше не буду одна.

Буквально через день после составления отчётов и переезда Тамаки к нам сам Император назначил дату экстренного собрания для всех капитанов — между прочим, прямо во время моего отпуска. Причиной тому, конечно же, были те белые балахоны, убившие Рекку, сам Рекка, а также я и мой Всплеск Адоры, а потому я и Тамаки тоже были приглашены.

Всё это время принцесса Хибана волчком вилась вокруг меня. Она постоянно спрашивала о моём самочувствии, пыталась накормить обедом, погладить по голове, обнять и всячески позаботиться. Поначалу это было приятно, но в какой-то момент стало переходить все границы. Я понимала, что нравлюсь Хибане совсем не как друг, но её интерес начинал становиться немного нездоровым. Я не собиралась из-за этого прекращаться общение с ней. Хибана была таким человеком, это просто черта её характера. Когда она чем-то или кем-то увлечена, она отдаёт всю себя, будь то наука или любовь. Я просто принимала это, но не поощряла. Мне нужно было грамотно выстроить отношения с Хибаной, чтобы не обидеть её, но и перевести всё в дружбу (хотя, признаюсь честно, было крайне приятно быть чьим-то любовным интересом). Для этого требовалось время, которое у меня появится после сбора капитанов — мой драгоценный отпуск на целую неделю. И я очень надеялась, что никто и ничто не нарушит его.

Я потянулась, сидя рядом с Хибаной в машине: капитан Пятой бригады решила отправиться на собрание вместе с нами, а не с Хайджимой Индастриз, что меня не особо удивило. Единственное, что меня напрягало — это последствия этих действий. Официально Хибана работает на Хайджиму, поэтому неизвестно, что с ней могут сделать, если узнают, что она сотрудничает с Восьмой бригадой и даже поставляет нам информацию. По головке за такое не погладят — это точно.

Мы уже подъезжали к зданию Аматерасу, когда капитан Оби внезапно произнёс:

— Если хотите, потом можем устроить вам экскурсию по Аматерасу. Шинра, ты же никогда здесь не была, да?

— Было бы неплохо, — кивнула я. Однако мои планы резко поменялись, стоило мне открыть дверь на улицу. В салон машины, куда не проникал воздух снаружи благодаря внутренней вентиляции, резко наплыл целый океан запахов. Я закашлялась, захрипела и схватилась за горло, пытаясь вдохнуть свежего воздуха, но такого просто не было. Принцесса Хибана тут же подскочила ко мне, закрывая дверь машины и прижимая меня к своей груди.

— Боже, Шинра, ты в порядке? — взволнованным голосом спросила она. Могу поклясться, её руки дрожали.

— Да, — прохрипела я, — просто слишком много внезапных запахов. — К счастью, Хибана знала о моей проблеме, а потому отнеслась к ней со всей серьёзностью. Не так давно, ещё до того, как мы отправились в Первую бригаду, я ей рассказала о моей чувствительности к запахам. Хибана предположила, что это может быть как-то связано с моим Всплеском Адоры, а затем пообещала, что поищет какое-нибудь решение. Пока всё, что она придумала — это блокировать одни запахи другими. Ну или затыкать нос.

— Посиди немного в машине, попробуй привыкнуть, подышать через окно, — предложил наш капитан. Я кивнула, прикрывая глаза и поудобнее устраиваясь в объятиях Хибаны. От неё пахло шоколадом с клубничной начинкой — запахом её влюблённости. Однако сейчас он был лучше и приятнее того, что стоял на улице.

Все, кроме меня и Хибаны, уже вышли из машины, направляясь в здание церкви. Я просто несколько минут пыталась привыкнуть к запаху, доносящемуся снаружи. Я чувствовала гарь, очень сильную, но оно и неудивительно — всё же Аматерасу питала всю Токийскую империю и работала на силе пламени. Однако, что поразило меня ещё больше — это чёткий запах злости и ненависти. Острота, перемешанная с гнилью и гарью, создавали невообразимый букет «ароматов», от которых хотелось сбежать.

— У тебя есть какие-нибудь мощные духи? — тихо спросила я. — Или, быть может, я могу никуда не идти?

— Надо, — покачала головой принцесса и принялась рыться в своей сумочке. Вскоре на свет показалась небольшая бутылочка духов довольно популярного бренда.

Недолго раздумывая, я опрыскала ими свой воротник и запястья в надежде перебить вонь. Хуже не стало, но теперь приходилось дышать короткими вдохами через рот. Принцесса Хибана внимательно посмотрела на меня, а затем достала тканевый платок, хорошенько поливая его духами.

— Если станет совсем плохо, то поднеси его к носу, — произнесла она. Я благодарно улыбнулась, думая о том, какая же всё-таки Хибана прекрасная девушка. Я, конечно, не особо думала об отношениях, но, быть может, стоит дать ей шанс?

Мои размышления прервала сама Хибана:

— Собрание почти началось, идём.

Я кивнула, и мы вышли из машины. Я ступала неторопливо, едва дыша и мысленно надеясь на то, что мой нос привыкнет к этой вони. Однако эта смесь запахов заставляла крепко задуматься: почему от Аматерасу так пахнет? Что здесь произошло? Чья ненависть здесь настолько сильна? Даже от моей бабушки и то, слабее пахло.

Сглотнув горькую слюну, я вошла в здание церкви вслед за Хибаной. Теперь к предыдущему букету вони прибавился запах морского бриза, который из-за Рекки вызывал во мне одно лишь отвращение. Легче не становилось. Собрание ещё не началось, а я уже хотела покинуть его.

Медленно проходя к своему месту, я оглядывалась по сторонам. Здесь уже собрались все капитаны. Что удивительно, даже капитан Седьмой бригады был здесь, хотя он ненавидел подобные встречи. Я пересеклась взглядом с лейтенантом и выдавила из себя улыбку, чуть кивнув ему в знак приветствия. Тот помахал рукой в ответ. Удивительно, что он меня запомнил. А вот капитан Шинмон, судя по поднятой брови, — нет.

— Если уж Шинмон вылез из своей берлоги, то дело совсем худо, — услышала я тихий голос Хибаны совсем рядом. Она за руку провела меня к остальным членам Восьмой бригады и села рядом. Я прикрыла глаза. От нехватки воздуха у меня начинала кружиться голова.

— Как часто такие собрания вообще происходят? И как долго они будут длиться? Я не выдержу, — прошептала я.

— Не знаю, — честно ответил капитан Оби, — на моей памяти такое впервые. — Хибана кивнула, соглашаясь с ним.

— Если тебе станет совсем плохо, то ты можешь уйти, я провожу тебя, — пообещала она, и я благодарно улыбнулась:

— Спасибо. — И всё же было приятно, когда обо мне так заботились. Прошлая тринадцатилетняя я, находящаяся в приюте Хайджимы и проходящая через бесконечные опыты, ни за что не поверила в то, что однажды меня будут окружать такие замечательные люди.

Какое-то время мы сидели в молчании, а затем вышел Раффлес Третий в компании двух священников. Раффлес Третий был старым сморщенным как изюм стариком. В силу возраста у него не хватало нескольких зубов, а сам он ходил сгорбившись. Я подняла бровь: я, конечно, знала, что нашей страной правит старик, но не настолько же. Он там, случаем, не хочет передать власть своему сыну или внуку?

От подобных мыслей меня отвлекла Тамаки, ударом локтя заставляя сложить руки в молитве. Я послушалась, а затем мы вновь сели на свои места.

— Давайте начнём наше собрание. Вы все уже введены в курс дела. Существует организация, представляющая опасность для страны. Проповедник, белые балахоны, жуки… Любой их поступок является ересью по отношению к той защите, что послал нам Солнечный бог! — громко произнёс он, а я подняла бровь: извините, это собрание капитанов или просто воскресный день в церкви? — Пламенные бригады! Объявляю Проповедника еретиком и призываю уничтожить его! — Нет, серьёзно, какого чёрта это напоминает мне объявление Крестового похода в каком-нибудь двенадцатом-тринадцатом веке, а не важный сбор супер-людей, которым необходимо победить неизвестное зло?

Я промолчала, лишь выразительно закатила глаза, за что получила тычок от Тамаки. А вот капитан Седьмой бригады молчать не стал:

— Что за хрень про Солнечного бога, — фыркнул он.

Я не сдержалась и громко прыснула, когда увидела, как вытянулось лицо Раффлеса Третьего, и теперь все гневные взгляды были сосредоточены не на капитане Шинмоне, а на мне. Я тут же сделала вид, что кашляю, от чего мне стало только хуже: я действительно сильно закашлялась, от чего глубоко вдохнула эту ужасную какофонию запахов и мне стало только хуже. Я сидела в три погибели, и пока остальные капитаны переругивались, принцесса Хибана гладила меня по плечу. Но не то, чтобы это помогало.

В конце концов Хибана поднялась и громко попросила разрешения для меня покинуть собрание — мол, мне плохо, я ещё не отошла от сражения с Реккой. Раффлес Третий махнул рукой, не сводя злобного взгляда с Шинмона Бенимару.

Я с трудом поднялась на ноги и покинула церковь. На улице, что удивительно, мне стало легче: намешанные чужие запахи остались там, позади. Теперь здесь были только гниль и гарь. Хибана поднесла к моему рту надушенный платок, и я вдохнула через него полной грудью, вновь заходясь в приступе несдержанного кашля. Не знаю, сколько я так прокашляла, но под конец у меня ужасно драло горло.

— Эй, ты в порядке? Не умираешь? — услышала я голос капитана Шинмона и подняла на него слезящиеся глаза.

— Всё хорошо, — прохрипела я, — просто не было сил там больше находиться. Кусакабэ Шинра, пирокинетик третьего поколения и пожарный второго класса Восьмой бригады, — представилась я на всякий случай. — А собрание уже закончилось?

— Нет, я просто не собираюсь находиться среди них ещё хоть минуту, — фыркнул он. Я кивнула, как никогда понимая весь скепсис капитана Шинмона. От него всё также пахло сногсшибательной силой, и этот запах был чем-то новым, чем-то живительным среди всей этой какофонии. Я не чувствовала страха или напряжения, который обычно испытываю рядом с мужчинами, наоборот, я будто бы глотнула свежего воздуха.

— Да, это так. Кстати, лейтенант Конро, позвольте поблагодарить вас за запрос в моё училище, — я поклонилась, тем самым выражая лейтенанту благодарность.

— Запрос? — поднял бровь капитан Шинмон, оборачиваясь к своей правой руке, тот неловко почесал щёку. — В первый раз слышу.

— При нашей встрече мне очень понравился потенциал, заложенный в этой девочке, да и по результатам она была лучшей во всей академии, так что я решил, что было бы неплохо получить такого бойца в наши ряды.

Шинмон поднял вверх правую бровь, но никак не прокомментировал ситуацию, лишь кивнул. Что удивительно, я не почувствовала запаха гнева или раздражения, наоборот, какой-то вины. Это показалось мне странным.

— Шинра ни за что не вступила бы в ряды таких варваров, как вы, — фыркнула принцесса Хибана, задрав нос.

— Да нет, думаю, на тот момент я бы согласилась, но сейчас мне хорошо в Восьмой, — призналась я.

— Рад это слышать, — улыбнулся лейтенант, а затем перевёл взгляд на капитана, от которого пахло нетерпением. — Ладно, мы, пожалуй, пойдём, а вы обе берегите себя.

— Да, до свидания, — поклонилась я, смотря на то, как их спины отдаляются. Вместе с ними уходил и запах силы, а это значило, что гарь и гниль вновь начали забиваться в ноздри, заставляя меня морщиться и подносить платок к носу.

— И откуда ты только знаешь этих обезьян? — фыркнула Хибана, и я коротко рассказала о том, как в прошлом ездила в Асакусу. — Да уж, странные вещи творятся вокруг тебя.

— Их могло и не быть, если бы на мою семью не напали в детстве, — просто ответила я. И это было правдой.

Если бы не то возгорание, то я могла сейчас окончить школу, поступить в университет, ходить с подругами друг к другу на ночёвки, заботиться о Шо и не думать ни о чём, связанным с белыми балахонами или Проповедником. Моя жизнь была бы куда проще, чем сейчас, я бы никогда не открыла в себе Всплеск Адоры и мне не пришлось бы хоронить огнелюдей несколько раз в неделю.

Однако всё сложилось так, как сложилось, и всё, что оставалось мне — это бороться.

Мы ещё немного посидели с Хибаной у ворот, а затем я заставила её вернуться в церковь и досидеть собрание до конца. Нехотя капитан Пятой бригады покинула меня, я же осталась одна, садясь прямиком на ступеньки и не убирая платок от носа.

Однако мне не дали спокойно посидеть. Вскоре я услышала рядом знакомый ехидный голос:

— Похоже, тобой заинтересовались другие бригады.

— Давно не виделись, Джокер, — ответила я.

— Как идут поиски?

— Ну… Как-то. Тут немного другая проблемка вылезла, если ты заметил. Эти жуки, тот пепел, да и белые балахоны… Скажи, они же все связаны, да?

— Правильно мыслишь, — кивнул мой знакомый, затягиваясь сигаретой. Я чуть поморщилась: ветер дул в мою сторону, и теперь я чувствовала сигаретный дым в копилку той отвратительной смеси запахов.

— Знаешь, было бы проще, если бы ты просто рассказал мне обо всём без этих утаек и недоговоров. Ты ж вроде хотел быть компаньонами, так что изменилось?

— Я немного подумал и решил, что звание моего компаньона надо ещё заслужить, — ответил он. Я крепко зажмурилась: от всех этих тайн, недомолвок и прочего становилось тошно. Мне надо уйти отсюда и хорошенько отдохнуть!

— Не собираюсь этим заниматься, — раздражённее, чем следовало бы, ответила я. — Во всяком случае, бригады и так будут вести охоту на этих белых балахонов. Но ты же это уже знаешь, не так ли?

— Совершенно верно, — широко и довольно улыбнулся Джокер, облокачиваясь спиной о каменную колонну, при этом оставаясь в её тени. — Думаю, ты также будешь рада услышать, что скоро мой союзник присоединится к вашей бригаде. Сможешь общаться со мной через него. Так сказать, наладим компаньонскую связь.

— А другого места ты не мог найти, чтобы сказать всё это? Мы сидим рядом с Аматерасу, у входа в церковь, где собрались капитаны практически всех пламенных бригад и Император.

— В этом вся соль — вершить беззаконие под носом у этих остолопов, — рассмеялся Джокер, а я едва сдержалась, чтобы не ударить себя рукой по лбу. Этот человек позёр, сумасшедший, выпендрёжник или всё вместе? — Что ж, мне пора, а потому дам тебе последний подарочек — ценное наставление. Если продолжишь рыть под Проповедника и его организацию, найдёшь своего брата. Он там кто-то вроде большой шишки, даже белые доспехи носит, на ангела похож.

Всё внутри меня замерло, а голос будто пропал. Я резко обернулась к Джокеру, позабыв и про тряпку у носа, и про всё на свете. Мой брат был не просто жив, он, оказывается, находился в подчинении у Проповедника?

Я хотела было переспросить об этом у Джокера, заставить его повторить свои слова только для того, чтобы быть уверенной, что мне не послышалось, но мой знакомый пропал во всполохе пламени, напоследок желая мне удачи.

Я осталась одна.