Вампир, который… (джен)

— Вам не стыдно требовать деньги за свои слёзы? — на голубом глазу выдал командир Эмеральд.

— Простите, что? — я аж опешила.

— У вас, как видно, со средствами всё очень и очень хорошо, — он сощурился. — А для того, чтобы у вас появились слёзы, вам и делать ничего не нужно. Тем не менее, вы просите двенадцать тысяч за слезинку. Не стыдно?

— С чего бы мне должно быть стыдно? — я изогнула бровь. — Вам ведь тоже не стыдно брать деньги за использование своих сил для исцеления. Более того, силы у вас просто есть, чтобы исцелять ими, вам не нужно учиться, проходить особые тренировки, чтобы дар открылся. Вампирам же для того, чтобы их слёзы обрели те свойства, за которые и платят, пришлось для начала умереть, а затем ещё не упокоиться по любой причине лет так триста.

— Допустим, — командира перекосило. — Но зачем вам деньги, если они у вас уже есть?

— Что за мания у живых в последнее время — золото моё пересчитывать? — я скривилась. — Сколько бы денег у меня ни было, я их заработала. Тяжким трудом, замечу. Что же до цены слёз — её устанавливает анклав. Мы, конечно, можем с ней не соглашаться, но они почти единственный покупатель. Если вы лично не хотите платить, я дала Анике отсрочку. Если это всё, можете идти.

— Нет, это не всё, — он поджал губы. — После разговора в ставке я сходил в расположение вверенных мне животворящих и рассказал то, о чём вы упоминали. Мы согласились с тем, чтобы пожертвовать вам по стакану своей крови.

— Все? — я удивлённо изогнула бровь.

— До единого, — командир самодовольно кивнул.

— И что вы удумали на этот раз? — я поставила локти на стол и переплела пальцы перед лицом. — Целебные зелья добавите? Живую воду? Заклятие восстановления жизненной силы?

— Почему вы думаете, что мы что-то задумали? — он сощурился. — Судите по себе?

— По прошлому опыту, — я криво усмехнулась. — В искренность намерений я могла бы поверить, если бы поучаствовать согласились человек пять. Ну, максимум, семь. Но все — только если вы задумали какую-нибудь гадость. Впрочем, это уже не личное дело между мной и вами, так что вам нужно поговорить с нашим старшим. За всех вампиров принимать решения может только он.

Не дав возразить, я поднялась и подошла к пологу. В голове проносились мысли о том, как бы так позвать Аластора, чтобы при этом наружу не выходить: что-то не хотелось мне оставлять животворящего в своей палатке без присмотра. Но старый вампир такую проблему предвосхитил — он стоял буквально у входа. И делал это с таким видом, как будто лучшего места для наблюдения за облаками во всём лагере просто не было, а вовсе он не ждал, что я высунусь его позвать. Мне и слова произнести не пришлось — едва я только показала нос, Аластор кивнул мне и вошёл в палатку.

До стола мы с вампиром дошли вместе. Старший уселся напротив командира, откинулся на спинку стула и воззрился на него в ожидании. Я посмотрела сначала на одного, потом на другого, покачала головой и всё-таки вышла. Честно говоря, было очень странно оказаться изгнанной из собственной палатки, но пусть уж лучше они там поговорят, чем животворящий ещё больше прошляется по нашему лагерю.

Вечерело, хотя до заката было ещё далеко. Большие облака лениво проплывали по небу, не скрывая солнца. А у меня было плохое настроение. Не очень-то хорошим оно было ещё с визита Зильбера — хоть мы и помирились вроде как, я ещё не могла сказать, что рада встрече. Да и весь день с самого пробуждения не принёс ни минуты радости. Я подумала отправиться в общий шатёр, но тут же отбросила эту мысль: если Тристан и Миргаил там, едва приду я, начнётся словесная пикировка. А у меня на неё душевных сил не было. И я поплелась в общий лагерь в надежде развеяться. Впрочем, в шаге от крайних палаток обнаружились трое животворящих — Василь, Алесь и Аника.

— Здрасьте, — кисло поприветствовала я их. — Какая нужда привела вас к отстойнику нежити?

— Отец отправился сюда, — чуть нервно отозвалась Аника. — Он пришёл из ставки и сказал, что мы все должны сдать по стакану крови для вампиров, чтобы усилить авангард, а потом ушёл. Я проследила за ним, и…

— Не съедят его там, — хмыкнула я. — Мне командир Эмеральд сказал, что это было ваше добровольное решение. Во время нашей с ним неприятной встречи в ставке я сказала, что вампиры могут ненадолго получить силу животворящих, если выпьют их крови. Генералы решили, что это могло бы стать хорошим подспорьем. Но… Уже несколько тысяч лет вампиры пьют только кровь, отданную им добровольно. Это касается и той, что проливается во время подобных кампаний. В приказном порядке… Если Аластор узнает, вряд ли примет такой «подарочек».

— Госпожа Тиранис, вы сейчас заняты? — мрачно спросил Василь.

— Похоже на то? — я склонила голову набок.

— Если нет, не могли бы вы провести с нами занятие? — спросил он. — После принятия слёз наши силы возросли, но ещё неясно, насколько. Я был бы благодарен, если бы вы помогли оценить это.

— Хорошо, — я кивнула.

Своя логика в этом была — вряд ли кто-то мог в большей степени оценить атакующую силу их магии, как не вампир. А мне, в свою очередь, они всё равно не могли навредить, даже если бы захотели. Так что мы с ними прошли в обход лагеря к самой дальней тренировочной площадке. Окольный путь выбран был неслучайно: если бы мы пошли напрямик, нашлось бы немало любопытных, куда это трое животворящих вампира конвоируют. Тут даже если ложки найдутся, осадочек останется.

К этому времени все желающие подтянуть навыки фехтования с площадок уже рассосались. Не было там никогошеньки. Впрочем, так было во время каждой кампании: совсем уж плохие воины надеялись спрятаться за спинами тех, кто получше, а самые лучшие рассчитывали, что между ними и умертвиями будут ещё вампиры. Тренироваться ходили в обязательном порядке, но энтузиазма в этом было ноль. Однако я их не осуждала — нашествие было не тем мероприятием, на котором кому-то хотелось бы оказаться в первом ряду. Вампирам, собственно, тоже не хотелось, только выбора не было.

От остального лагеря дальнюю тренировочную площадку ко всему прочему прикрывали густые кусты. Мы начали спарринг с простых и коротких обменов ударами, и я подумала, что звон клинков может быть слышен и в лагере. Впрочем, оттуда доносился даже стук кузнечного молота, и не одного, так что на фоне общего шума мы должны были затеряться. Силу животворящие начали выпускать постепенно, неторопливо наращивая мощь. Я чувствовала её, но теперь она меня совсем не угнетала. Вот, значит, как можно полностью нейтрализовать этих нежитененавистников…

Я увлеклась собственными размышлениями и сдерживанием сил в пределах пятнадцати процентов, а потому слишком поздно заметила грохот ещё одного сердцебиения. Вспышкой мелькнула мысль, что нас всё-таки кто-то нашёл и этот кто-то решил присоединиться к животворящим в избиении меня. Оттолкнув меч Василя, я отскочила назад, чтобы приготовиться к ещё одному противнику, но произошло нечто неожиданное: Алесь оказался на земле, прижатый огромным чёрным тигром.

— Луций? — я озадаченно нахмурилась.

Тигр зарычал в лицо животворящего. Отпускать Алеся он явно не собирался. Помощь от бывшего ученика была несколько неожиданной, и я растерялась. Луций тем временем отступил с распластанного тела и встал между мной и животворящими. И я совершенно перестала понимать, как это воспринимать.

— Луций, это был спарринг, — я выпрямилась и опустила меч. — Это… Мы просто проверяли, как… э… Как изменились их навыки и силы с зимы. Ничего опасного и тем более противоречащего перемирию.

Оборотень повернул ко мне голову. Звериные морды не так богаты на мимику, как человеческие лица, но Луций умудрился сощуриться и пристально на меня уставиться. Через пару секунд он кивнул, ещё раз рыкнул на животворящих, а потом подошёл ко мне и боднул головой в бедро. На мой вопросительный взгляд тигр кивнул на свою спину.

— Ты хочешь, чтобы я села на тебя верхом? — едва не теряя челюсть, спросила я.

Луций снова кивнул. Я медленно моргнула, не веря в происходящее. Оборотень фыркнул и снова боднул меня в ноги. И я сдалась. Забравшись на спину Луция, я махнула рукой животворящим, и он сорвался с места, мгновенно скрывшись в лесу. К лагерю вампиров оборотень промчался окольным путём, каким, впрочем, только тигр и мог пройти. Уже у чёрных палаток он притормозил и вопросительно посмотрел на меня. Я указала на свой вымпел, и он направился к моей палатке. А я с запозданием подумала, что у меня там шли переговоры и не факт, что они закончились. Однако, когда Луций подошёл к входу, а я ещё не успела с него слезть, Аластор и командир Эмеральд как раз и вышли. Комментировать увиденное они, впрочем, не стали: вампир задорно улыбнулся, а животворящий помрачнел. И пока я спешивалась, они ушли. Стоило мне только откинуть полог, чтобы войти, как Луций по-кошачьи просочился внутрь и через пару шагов остановился, снова уставившись на меня.

— Могу предложить тебе ванну и полотенце, — я пожала плечами. — Моя одежда на тебя не налезет, а брать что-то без спроса у парней я не буду.

Хотя мне показалось, что после слова «ванна» оборотень уже ничего не слышал — он кивал и подпрыгивал, отрывая только передние лапы. Я проводила его, показала, где отрегулировать воду, и выдала большое банное полотенце — они были укомплектованы в ванной зоне палатки. Сама же ушла в гостиную, рухнула на диван и уронила голову в ладони. Какого овоща здесь вообще происходит?

Я просидела в прострации минут пятнадцать, пытаясь осмыслить, как вообще всё так вышло. Я догадывалась, что Луций мог оказаться здесь, но не думала, что мы с ним встретимся. Всё же найти кого-то среди такой толпы было не так просто, тем более что я и не планировала искать. И я бы просидела так до того момента, когда Луций закончил плескаться, но меня вырвал из задумчивости голос Аластора:

— Переживаешь, что привела третьего мужчину, когда у тебя уже есть два?

— Это мой ученик, — я подняла голову. — Лучший выпускник «Регалиона» этого года. Это точно не то, что можно было бы подумать.

— И зачем ты его привела? — вампир сощурился.

— Без понятия, — я покачала головой. — Луций сам меня нашёл. И прийти сюда тоже было его решением. Выяснить у оборотня что-то, пока он в звериной форме, не больно-то представляется возможным, так что придётся подождать, пока он накупается, и только потом расспросить.

— С тобой не соскучишься, — усмехнулся Аластор и уселся на диван напротив.

— Как поговорили с командиром? — я решила сменить тему.

— Отвратительно, — криво улыбнулся старший. — В этот раз они удумали добавить серебряную пыль в кровь перед тем, как отдать. В таком количестве, чтобы тест, если наша паранойя заставит проверить, не обнаружил, но тем не менее. Это в дополнение к живой воде, заклинанию и эфиру своей силы. Это тот, с которым пара капель их крови становится мощнейшим эликсиром жизни.

— О-о, — протянула я. — И ты, полагаю, послал его к умертвиям с таким подарочком?

— Нет, я решил подложить животворящим своеобразную свинью, — Аластор коварно улыбнулся. — Я передам их кровь в лазарет. И передам тайно от их имени. Эти лицемеры никогда не сдавали кровь для исцеления в госпиталях, хотя иногда приходили пафосно лично помочь раненым. И тут такой подарок, да ещё и не из рук в руки, а тайно… Я бы хотел посмотреть на лицо командира, когда он об этом узнает.

— Я бы тоже, — усмехнулась я.

И именно в этот момент в гостиную вышел Луций в одном полотенце вокруг бёдер. Ну, ничего другого я ему не дала, так что этого следовало ожидать. Мы с Аластором уставились на него, а он на нас. И вот я думала, что оборотень должен был прекрасно слышать, что я не одна. И вполне мог бы догадаться, что можно было бы и подождать, пока второй вампир уйдёт.

— Госпожа Тиранис, — чуть склонил голову Луций. — Я искал вас.

— Ты выбрал очень странное место для этого, — я нахмурилась.

— Если я помешал, прошу прощения, — он кратко улыбнулся. — Но выглядело так, как будто животворящие напали на вас втроём.

— Если бы они напали, я не стала бы сдерживаться, — я пожала плечами. — Или улетела. Разве ты их не узнал? Это же троица, которая была у нас по обмену.

— Узнал только когда уже уронил того парня, — поморщился Луций.

— Так, притормозили, — вклинился Аластор. — Тиранис, ты что, дралась с животворящими?

— Не то чтобы прямо дралась, — я поморщилась. — Повторяю, это мои ученики были. Пусть я почти ничему и не успела их научить за три недели. Я столкнулась с ними на границе лагеря, когда оставила вас с командиром в своей, между прочим, палатке. Они попросили о спарринге. Ничего такого. Мы обошли лагерь, чтобы умы не смущать, и убрались на тренировочную площадку за густыми кустами. Хотя там вообще никого не было. А потому я и не понимаю, как меня нашёл Луций.

— По запаху, — оборотень пожал плечами. — Или вы думали, усиленное обоняние только волкам дано?

— Ладно, проехали… — я посмотрела на вампира. — Правда, ничего страшного не случилось. Не стоит придавать этому значения.

— Но их было трое, — не успокоился Луций. — Разве это можно назвать обычным спаррингом?

— Очень скоро нам предстоит драться, когда на одного будет приходиться по сотне противников, — я пожала плечами. — Трое — это ерунда. Тем более для меня. Закрыли тему. Лучше скажи, зачем ты меня искал?

— А, точно, — оборотень помрачнел. — Госпожа Тиранис, вы не могли бы выпить моей крови?

— Что? — я опешила.

— У меня… — он замялся. — Дело в том, что у меня полнокровие. И я с утра чувствую приближение приступа. Отец говорит, что в первый раз будет особенно тяжко. И ещё он сказал, что раз уж так сложилось, что вампиры здесь, лучше попросить кого-то из вас выпить крови. Кровопускание тоже бы помогло, но я подумал, что можно напрямую, раз уж я знаю вас.

— Вот… как… — медленно протянула я. — А за время учёбы проблем ни разу не было?

— Нет, — он мотну головой. — Я проводил профилактику, хотя даже не был уверен, что недуг у меня проявится. Сегодня симптомы проявились впервые.

— Ясно, — я кивнула. — Это обязательно должна быть я?

— Мне не принципиально, — оборотень пожал плечами. — Я просто подумал, что обратиться к вам будет проще всего.

— Если ты не против, могу я? — спросил Аластор. — Я очень давно не пил живой крови. В первый раз это в любом случае не очень приятно, но я достаточно стар, чтобы сделать всё аккуратно.

— Я не против, — кивнул Луций. — Если относиться к этому, как к медицинской процедуре, не имеет особого значения, кто её проводит, если он достаточно умел.

— У тебя прекрасный ученик, Тиранис, — вампир поднялся и подошёл к нему. — Аластор, — представился он, протягивая руку. — Старший из вампиров на данный момент.

— Луций, — ответил оборотень, принимая рукопожатие. — Как мне?..

— А садись, где удобно, — пожал плечами вампир. — Расслабься и постарайся не думать об укусе. Будет немного больно.

Оборотень кивнул и сел на диван, с которого Аластор только что встал. Луций откинулся на спинку и запрокинул голову, чуть отклонив её в сторону. Вампир загородил его от меня и склонился. Через мгновение в мой нос ударил запах пряностей, а ушей достиг сдавленный стон. Через пару минут всё было кончено, и Аластор выпрямился.

— Порядок? — спросил вампир.

— Это и правда было немного больно, — кивнул Луций. — Но, похоже, симптомы начали отступать.

Вампир открыл было рот, чтобы сказать что-то ещё, но наше внимание привлёк шорох откинутого полога. В палатку ввалились Тристан и Миргаил. Так они нас и застали: меня на одном диване, Луция в одном полотенце на другом и Аластора, стоящего между нами. И в воздухе ещё оставался лёгкий флёр крови.

— Что здесь происходит? — нахмурился Тристан.

— Медицинские манипуляции, — кисло отозвалась я.

— Луций? — опознал оборотня Миргаил. — Почему ты здесь?

— В смысле? — он изогнул бровь. — Нашествие, кампания…

— Нет, я имею в виду, почему ты конкретно здесь — в палатке Тиранис, — мотнул головой эльф. — Тем более в таком виде.

— Ну, я пришёл в форме тигра, — Луций пожал плечами. — Следовало обойтись без полотенца?

— У вас, оборотней, у всех какая-то личная неприязнь к смущению? — Миргаил повернулся к Тристану, и тот только фыркнул.

— Кажется, мне стоит уйти, — Луций поднялся. — Госпожа Тиранис, спасибо.

— Конечно, без проблем, — я кивнула. — Хотя я ничего и не сделала.

— Господин Аластор… — оборотень повернулся к нему.

— Во-первых, без господина, — мотнул головой вампир. — А во-вторых, да, разумеется, ты можешь прийти, когда снова начнёт накатывать. Я предупрежу остальных. Лучше тебе, конечно, найти меня или Тиранис для этого, но здесь достаточно вампиров, которые могут тебе помочь. Если ты учился в «Регалионе», должен знать Эмилио. Он, разумеется, тоже здесь.

— Спасибо, — улыбнулся Луций и скрылся в ванной зоне.

Оттуда к нам вышел уже тигр, снова кивнул и на этот раз покинул палатку. А я подумала, что так ведь и оставила животворящих недопроверенными. Бардак…

Аластор внезапно спохватился и напомнил мне, что уже почти ночь. А это означало, что надо собираться на тренировку для вампиров. Так что Аластор ушёл, а я направилась в гардеробную надевать доспехи. Всё же магия — удобная штука: без неё мне понадобился бы оруженосец, а то и не один, чтобы меня в них заковать, но в эти я была способна облачиться без посторонней помощи. К тому же они подгонялись настолько точно, что практически не стесняли движений. Как будто орихалк был, вдобавок ко всему, ещё и гибким. Мне оставалось только шлем натянуть, когда в гардеробной объявились Тристан и Миргаил.

— Куда это ты собралась в боевом облачении? — спросил оборотень, складывая руки на груди.

— Надо начать тренировки с вампирами, — отозвалась я. — Большинство редко берёт в руки оружие, так что надо освежить в памяти. А кому-то и научиться.

— Научиться? — озадаченно спросил Миргаил. — Ты хочешь сказать, что некоторые вампиры никогда не брали в руки оружие?

— Типа того, — я кивнула. — Если быть точной, после возвращения власти над собой «отец» даёт вампиру базу, но это так, ерунда. То есть защититься от рыцарей хватит, но толпа умертвий — это другое всё-таки. Так что не с нуля учиться, а просто вспомнить или изучить наиболее эффективные приёмы.

— С тобой пойти можно? — нахмурился Тристан.

— Остановить я вас не могу — вы взрослые и самостоятельные, — я пожала плечами. — Хотя должна заметить, это не то зрелище, которое следовало бы кому-то показывать до начала сражения.

— Мы не будем мешать, — усмехнулся Миргаил.

— Да у вас бы и не получилось, — хмыкнула я. — Меня больше беспокоит то, что вы увидите. Это… деморализует. На общие площадки мы не пойдём — будем искать полянку в лесу, чтобы никто нас не видел. Так что придётся тащиться за нами.

— Не проблема, я отлично вижу в темноте, — пожал плечами эльф. — За группой летучих мышей как-нибудь смогу уследить.

— Я предупредила, — кивнула я и водрузила на голову шлем.

Ещё один приятный сюрприз от магов — изнутри забрало было прозрачным, как будто перед лицом была стеклянная маска, не создававшая слепых зон. Как же прекрасно, что в этом мире есть такая магия. И как же прекрасно, что у вампиров в этом мире есть на эту магию деньги… Застегнув на талии перевязь с мечами, я обратилась мышью и вылетела из палатки. В небе ко мне присоединились другие летучие мыши, и мы всей кучей полетели искать место для тренировки. Такое нашлось минутах в двадцати полёта — то есть достаточно далеко, чтобы случайно к нам никто не припёрся. Миргаил не соврал — они действительно следовали за нами по пятам, а потому выломились из подлеска как раз тогда, когда мы с Аластором синхронно обратились из мышей в свои человеческие формы. Возникновение остальных рыцарей, будто материализующихся из воздуха в ночной тьме, эльф и оборотень пронаблюдали во всей красе. А зрелище это и в самом деле впечатляло. Если бы ещё вампиры хоть в каком-то подобии порядка приземлялись, вообще была бы картина… Впрочем, понадобилось едва ли полминуты, чтобы все распределились так, чтобы никому не мешать, и обнажили мечи, тускло заблестевшие в свете месяца и звёзд. Я уже хотела было начать тренировку, как моего слуха коснулся шорох со стороны Тристана и Миргаила. Я обернулась. Ирея. Ну конечно.

— М-м, — с мурлыкающими интонациями протянула она. — Какие интересные у нас тут живые.

Из доспехов на ней был только пояс с мечом. Но она хотя бы в платье пришла, а не, например, в пеньюаре — она могла. Впрочем, наряд её был достаточно открытым, но зато двигаться он ей точно не мешало.

— Ирея, — позвала я.

— Тиранис, дорогая, ты не говорила, что твои живые выглядят вот так, — очаровательно улыбнулась она, поглаживая плечо Тристана и заглядывая в глаза Миргаилу.

— Ну, надо думать, была причина, — кисло отозвалась я. — Если ты пришла не с мечом работать — уматывай. Отвлекать только будешь.

— Нет, я пришла тренироваться, — она отлипла от эльфа и оборотня и заняла место среди остальных вампиров. — Тем более, что эти двое просто скала. Мало мужчин на меня вообще не реагируют. Хотя… Если они твои, Тиранис, удивляться нечему.

— Ирея, выбирай выражения, — рыкнул на неё Лодедуил. — Или я тебя неправильно понял, или ты только что назвала нашу прекрасную воительницу страшненькой?

— Сдурел? — голос Иреи напрочь утратил всякое кокетство и мурлыканье. — Тиранис прекрасна! Я только хотела сказать, что мы с ней красивы слишком по-разному. Как… Ну, как я и Тиранис, собственно.

— Как блудница и монашка? — хмыкнул Клод.

— Как блудница и паладин, — поправил Аластор.

— Прекратите балаган! — зычно рявкнула я. — Или умертвий мы не рубить, а забалтывать собираемся? Начнём со стойки, которую все должны помнить.

Насколько бы вампиры ни были сборищем гражданских, мечи в воздух они подняли совершенно синхронно. Мы с ними пару десятков раз повторили связки движений так, чтобы их вполне мог рассмотреть совершенно любой, а потом начали проделывать то же самое уже на максимальной скорости. Зрелище было впечатляющее. И для живых — деморализующее. В головах особо впечатлительных и молодых, кому предстояла первая встреча с умертвиями, вся нежить находилась на одном уровне способностей. А это было совершенно не так. Но ведь к каждому не подойдёшь и не объяснишь…

Тренировка продлилась два с половиной часа. Вампиры дружно отработали связки, и было совсем непохоже, что хоть кто-то устал. Большинство держали меч уверенно, хотя я могла видеть недостаток опыта. Впрочем, должно быть, только я. Тем не менее, двоим вампирам удалось меня удивить: навыки Зильбера и Бая значительно возросли с нашей с ними прошлой встречи. В принципе, мы могли бы и продолжить, но даже здесь большинство так или иначе продолжало свою основную деятельность, а потому практически все хотели вернуться в свои палатки и заняться делом. Я, впрочем, тоже хотела, но потому, что мне нужно было поспать. Мой режим и так находился в полном раздрае, а хотелось бы привести себя в норму к началу сражения.

Тристану и Миргалу всё же пришлось объяснить разницу между разными видами нежити и их способностями. Помогло, впрочем, то, что одиночных умертвий они уже видели, так что долго убеждать их всё же не пришлось. На том мы и улеглись. И уже засыпая, я думала о том, что палатка, наверное, всё же должна как-то закрываться — мне совершенно не хотелось опять проснуться от того, что кому-то припекло со мной поговорить.

Проснулась я снова в одиночестве. Выходить на улицу не хотелось, искать общения тоже, так что я переоделась и улеглась на диван в гостиной, предавшись размышлениям о том, как бы так устроить, чтобы кампания прошла полегче. Не то чтобы можно было избежать потерь при условии неминуемого боя, но всё-таки что-то можно было сделать. Мои мысли крутились вокруг разведки — стоило выяснить, нет ли среди умертвий лича. В зависимости от этого можно было перестроить стратегию сражения, чтобы она была наиболее эффективной. Я как раз перебирала в памяти всё то, что читала о построении боя с многочисленным противником, когда меня накрыло неприятным ощущением. Я встрепенулась и села: в палатку вошёл командир Эмеральд. Нет, надо точно вытрясти из Аластора, как палатка закрывается. А если никак, пойти и вытрясти из какого-нибудь мага способ это сделать.

— Я думала, вы больше сюда не придёте, — вместо приветствия заметила я. — Аластор сказал, что вы всё обсудили.

— С тем вампиром мы действительно обсудили всё, что касалось крови животворящих для вашей братии, — он кивнул. — К вам, Тиранис, у меня разговор более личного характера.

— Что-то я не уверена, что хочу иметь хоть какие-то личные дела конкретно с вами, — я поморщилась. — Но если вы пришли разговаривать, так давайте разговаривать, а не пытаться давить на меня силой. Личному разговору могут помешать потревоженные вампиры. Или мои живые могут вернуться в любой момент.

— Не хочу знать, чем вы их удерживаете при себе, — командир произнёс это так, как будто предполагал нечто такое, о чём вслух говорить не принято. А у меня не было ни малейшего намерения его переубеждать.

— В любом случае, этот ваш «разговор личного характера» надолго? — я всё-таки поднялась, сложила руки на груди и склонила голову набок.

— А ты куда-то торопишься? — он резко сменил форму обращения на совершенно неуважительную.

— А тебя это вообще не касается, — меня перекосило. — Убирай силу и говори, что нужно, или проваливай.

— Думаю, тебе будет интересно взглянуть на один документ, — всё же убрав силу, командир достал из кармана свиток довольно древнего вида. — Это магический документ, и ему уже не одна тысяча лет. В нём есть кое-что, что я считаю необходимым показать тебе.

Мужчина прошёл к столу и раскатал по нему свиток. Желтоватая бумага оказалась с метр в длину, но командир провёл по ней пальцем, и текст заскользил следом. Командир провозился с полминуты, прежде чем остановиться на каком-то куске ветвистой схемы.

— На что я смотрю сейчас? — поинтересовалась я, совершенно не понимая, что он хотел мне этим сказать.

— Этот свиток хранит родословную моей семьи, — с гордостью произнёс животворящий. — Все члены моего рода упомянуты здесь. В этой части, вот смотри, твоё имя.

Я слегка наклонила голову, чтобы получше рассмотреть. Что ж, имя у меня действительно было редкое. Но помимо него совпали и остальные детали: имена родителей и брата, дата рождения, место. Вот только их имена были чёрными, и под ними были годы жизни, а моё — багровым, и после чёрточки даты там не было.

— Правильно ли я понимаю — ты хочешь сказать, что мы с тобой дальние родственники? — протянула я.

— Весьма дальние, — кивнул животворящий.

У меня подкосились ноги. Я слепо нашарила стул и тяжело рухнула на него. Новость была, мягко говоря, так себе. Несколько секунд я пыталась уложить этот факт в своей голове, но мой разум отказывался его принимать. Я сжала переносицу до боли, возвращая себя в реальность.

— Какой неприятный сюрприз, — наконец протянула я. — Я этого не знала. И предпочла пребывать в неведении и дальше.

— Ты не понимаешь, — командир снисходительно улыбнулся. — То, что произошло с тобой, не должно было так закончиться.

— Так, с этого места поподробнее, — я сощурилась, подняв на него глаза.

— Как ты знаешь, способности животворящих пробуждаются после десяти лет, — начал он. — Согласно семейной хронике, талант к фехтованию у тебя пробудился раньше, и тебя отдали в школу при ордене рыцарей. — Меня передёрнуло. Воспоминания о том времени приятными было не назвать. Впрочем, если мои родители были животворящими, это объясняет, почему меня приняли в семь лет, хотя обычно брали только с двенадцати. — Твоя животворящая сила не пробудилась ни в десять лет, ни в одиннадцать, ни даже в двенадцать, и тебе было решено просто не говорить о ней, чтобы не расстраивать, — продолжил Эмеральд. — Твои родители думали, что она уже вряд ли пробудится вообще, если только её не подтолкнёт энергия смерти. И так и произошло — того вампира привела в чувство именно твоя сила.

— Иными словами, в деревне было трое животворящих, которые могли привести его в чувство и избежать трагедии, но они ничего не сделали, — я сжала пальцами переносицу. — Просто позволили тому, кто и убивать-то не хотел, разрушить несколько жизней, в том числе своё посмертие, надеясь, что получат ещё одного животворящего. Я ничего не упустила?

— Ты не понимаешь, — снова эти ноты снисхождения. — Что там пара-тройка жизней каких-то крестьян и даже вампира, когда речь идёт о пробуждении силы животворящего?

Я просто открыла и закрыла рот. У меня в голове слова просто отказывались складываться в предложения, чтобы как-то сформулировать, что я думала по этому поводу. А думала я, в основном, что-то очень непечатное.

— В хрониках указано, что несмотря на пробуждение сил, ты потеряла слишком много крови, и тебя было не спасти иначе, как обратить в вампира, — продолжил Эмеральд. — Что, собственно, тот вампир и сделал. По идее, его должны были оставить в живых до тех пор, пока ты не вернула бы сознание и не стала бы полноценным вампиром, но твой отец решил, что от его крови не может быть ни вампиров, ни личей, так что обратившего тебя быстро обезглавили, а тебя саму заковали в цепи и вывезли в лес. Расчёт был на то, что ты ещё не пила крови и в тебе была сила животворящего, так что был шанс, что ты выжила бы и снова стала человеком.

— И меня бросили умирать очень страшной смертью сразу после того, как я только что умерла не менее страшной смертью, — протянула я. — И что ты хочешь от меня после всего вот этого?

— Почему бы тебе не простить стоимость слезы моей дочери? — он улыбнулся. — Мы же семья.

— В свете всего рассказанного… — я сжала переносицу и поморщилась. — Убирайся-ка из моей палатки. И забудь, где она находится. А ещё сходи к магам из Визардиана и вымарай моё имя из своей родословной.

— Ты можешь об этом сильно пожалеть, — Эмеральд помрачнел.

— Уже жалею, — я мрачно посмотрела на него. — Жалею, что вообще стала с тобой разговаривать. Надо было выставить тебя сразу, как ты припёрся. И что ты можешь мне сделать? Упокоить меня — силёнок не хватит. Испортить репутацию? Это даже не смешно. Я — высшая нежить, тысячелетний вампир, которого собственная семья бросила умирать, не позволив даже принять посмертие с помощью «отца». Куда уж хуже-то? Вряд ли существует хоть что-то, что могло заставить меня сожалеть об окончательном разрыве с кровными родственниками.

Эмеральд зло сощурился, а потом быстро скатал свиток и, лязгая латами, вылетел из палатки. Головой я понимала, что теперь у него ко мне личная неприязнь, но делать с этим всё равно ничего не собиралась — я ему и до этого не особенно нравилась. Но теперь он буквально обещал мне пакость. И я даже терялась, чего можно было ожидать от него. Силы-то у него животворящие, а вот натура — насквозь гнилая. И начать Эмеральд мог с того, что пойдёт к Аластору и покажет ему этот свой свиток. И стоило только подумать об этом, как старый вампир буквально вбежал в мою палатку и в несколько шагов добрался до меня. Мы уставились друг на друга, и я почему-то была уверена, что моя родословная ему известна.