Милосердие (джен)

Примечания:

Я знаю, вы думали, что работа заброшена, но оно живое. :)

Неумолимо течёт время, струясь сквозь пальцы. Один однотипный день сменяется другим.

Рон и Гермиона сторонятся его, поэтому большую часть занятий он сидит вместе с Невиллом, иногда разделяя парту с Полумной при совместных занятиях с когтевраном. Дамблдор по-прежнему избегает Гарри, Снейп продолжает уничтожать его никудышные зелья, а Малфой и его прихвостни не прекращают строить козни. Иными словами: жизнь идёт своим чередом. Разве что, с назначением Амбридж на роль Генерального Инспектора, атмосфера в школе становится ещё более напряжённой, чем прежде.

— Я здесь для того, чтобы внедрить одобренную Министерством методику, — объясняет им профессор Амбридж в понедельник. — Методику, которая не поощряет учеников высказывать своё мнение о предметах, в которых они мало смыслят. Ваши прошлые преподаватели этой дисциплины, по-видимому, давали вам больше воли, но ни один из них — за исключением, возможно, профессора Квиррелла, который хотя бы ограничивался темами, проверенными на протяжении веков, — не удовлетворил бы министерскую инспекцию.

Гарри не может поспорить с тем, что Квиррелл был куда более хорошим преподавателем, чем тот же Локхарт. Однако, он всё равно решает высказаться:

— Да, Квиррелл был чудесным учителем. Только с одним маленьким недостатком: у него Волдеморт торчал из затылка.

После его слов в классе воцаряется оглушительная тишина. Затем:

— Я думаю, ещё одна неделя дополнительных занятий пойдёт вам на пользу, мистер Поттер.

Так вечерние отработки с кровавым пером становятся для Гарри привычным делом и частью его ежедневной рутины.

«Я не должен лгать».

С каждой новой строкой он чувствует себя всё менее устойчивым. Пылающая ярость, с каплями собственной крови, оседает внутри его сердца. Его одолевает ощущение, что стоит только поднести к Гарри спичку, и воздух вокруг него вспыхнет, настолько он злится.

— Закончили, мистер Поттер? — заискивающе спрашивает женщина. — Покажите мне.

— Да, профессор, — всегда вежливо отвечает он, ни разу не взглянув ей в глаза.

Гарри показывает ей руку, а затем уходит в своё общежитие, зная, что следующим вечером вернётся вновь.

И есть ещё Сириус. Вернее, отсутствие от него какого-либо ответа на то письмо, которое он ему послал ещё в воскресение. Гарри ждёт ответную корреспонденцию в понедельник, во вторник и среду. Но, с наступлением четверга, когда все его однокурсники получают свою утреннюю почту за завтраком, а он остаётся ни с чем, ему приходится смириться с чужим молчанием. Снова.

Удивительно, но именно суббота, наконец, приносит ему чувство успокоения, даже несмотря на предстоящую встречу с Волдемортом.

Он приветствует Барти Крауча на рассвете с робкой улыбкой на бледном лице.

— У тебя хорошее настроение, Поттер? — интересуется мужчина и протягивает ему руку, лукаво выгнув одну бровь. — Хотя выглядишь ты, честно говоря, не очень. Мне остаётся только завидовать мешкам под твоими глазами.

— Долгая неделя, — Гарри лишь ведёт плечами. Он покрепче хватается за чужое запястье, и в следующее мгновение они вдвоём оказываются в знакомом ему холле поместья Малфоев.

Несмотря на дружелюбное обилие солнечного света, в доме их встречает тягостное безмолвие: ни тиканья часов, ни шелеста ветра, ни каких-либо признаков жизни вокруг. Эта всеобъемлющая тишина кажется ему угрожающей.

Его растерянный взгляд обращается к самодовольному Барти, который жестом призывает Гарри следовать за ним.

— Что происходит? — спрашивает он, осторожно ступая за мужчиной к широкой лестнице, ведущей на второй этаж. — Разве я не должен учиться у Волдеморта трансгрессии?

— Тёмный Лорд приготовил для тебя другой урок.

— Какой?

— Исторический, — усмехается Барти и сразу же замолкает.

Зловещая дымка окутывает воздух вокруг них, пока Гарри послушно следует за Краучем, чувствуя внутри себя знакомое онемение. Его тень верно струится за спиной в свете утреннего солнца, подобно плащу-невидимке, накинутому на плечи.

Неотвратимое дежавю одолевает всё его естество, когда Крауч приводит их к тёмной дубовой двери и кивком головы велит Гарри входить.

* * *

Ожидание — благодетель.

Острый взгляд Волдеморта ни на мгновение не покидает тихого гостя, сидящего в кресле напротив.

Всё в этом человеке вызывает в нём глухую ярость наравне с безграничным уважением. Бесполезно отрицать всю ту пользу, которую мужчина приносит, находясь рядом с ним. Тем не менее всегда, есть множество «но». И в последнее время их стало слишком много.

В своей задумчивости он проводит пальцами по волшебной палочке в его руке. Ему нужен только повод, также, как нужна и первопричина.

Дверь за спиной гостя нерешительно отворяется, и в кабинет осторожно ступает Гарри. Волдеморт быстро скользит по нему глазами, отмечая болезненную бледность и огромные синяки под глазами, а затем жестом подзывает мальчика ближе.

— Садись, — говорит он ребёнку, вставая на ноги и взмахом руки указывая на собственное кресло. Мужчина, расположившийся в кресле напротив, заметно напрягается, когда Волдеморт делает шаг в сторону, чтобы пропустить Гарри.

Поттер некоторое время нерешительно стоит в дверях, но через мгновение заходит вглубь комнаты. Но лишь для того, чтобы резко замереть на полушаге. С, и без того бледного, лица мальчика сходят все краски, как только Северус Снейп слегка поворачивает голову и встречается с ним взглядом.

— Поттер? — поражённо шепчет профессор, являя взору Волдеморта брешь в его тщательно созданной маске.

Полные паники и страха глаза мальчика обращаются к нему, словно моля о помощи.

«Снейп расскажет всем, и тогда я труп. Он убьёт меня, я труп, я труп, я такой труп», — внутренняя истерика Гарри настолько громкая в его мыслях, что Волдеморт может слышать её без зрительного контакта с Поттером. Он также начинает чувствовать нотки чужого ужаса, отравляющие его собственные эмоции.

Верно. Первопричина.

— Садись, Гарри, — вновь говорит Волдеморт тоном, не оставляющим возражений, и вновь указывает на своё собственное кресло.

Мальчик слушается.

— Мой Лорд, я прошу прощения, — подаёт свой голос Снейп, как только подросток усаживается на место. — Но могу ли я узнать, что здесь делает отродье Поттера? Стоит ли мне поздравить вас с…

Покорная и раболепствующая речь мужчины заставляет его поморщиться в отвращении.

— Замолчи, Северус, — велит он, и Снейп закрывает рот под недоверчивый взгляд Гарри.

Волдеморт делает пару шагов по комнате и останавливается прямиком за спинкой кресла Поттера, вызывая у мальчика неприятный холодок по коже, который передаётся и ему. Тем не менее, Гарри не страшится его. Нет. Весь ужас ребёнка вызван нежелательным разоблачением перед его профессором.

— Слушай внимательно, Гарри, — советует он. — Слушай, смотри и учись.

Поттер не отвечает, и всё же Волдеморт чувствует — тот внемлет его словам.

— Северус, — вновь обращается Тёмный Лорд к Снейпу. — Расскажи нам с Гарри о том, как так вышло, что ты успешно служишь двум противоборствующим сторонам.

Свирепый взгляд профессора незамедлительно тускнеет, а всё его лицо принимает отрешённый вид. Выверенное безразличие, выставленное им с Гарри на показ, подобно щиту.

— Ещё в школьные годы Люциус Малфой заметил мои способности к зельеварению и сотворению собственных заклятий. Он привёл меня сразу после окончания школы... Тёмный Лорд же любезно согласился принять меня в ряды своих сторонников, даже несмотря на то, что я был… не из чистокровной семьи.

Снейп говорит монотонным, глуховатым голосом. Его тёмные сальные волосы низко падают ему на лицо.

— Верно, Северус, — соглашается Волдеморт. — Продолжай. Как ты пришёл к Дамблдору?

Гарри неловко ёрзает, когда профессор не решается сразу заговорить.

— После долгих размышлений, о том, как ещё я могу служить делу моего Лорда, я понял, что у меня есть прекрасная возможность стать шпионом. Я пришёл к Дамблдору с липовым раскаянием о том, что совершил огромную ошибку, присягнув на верность Тёмному Лорду, и пообещал исполнять все приказы Директора в обмен на…безопасность некоторых людей.

Волдеморт слегка склоняет голову набок. Ему доводилось слышать ложь убедительней.

— Каких именно людей? — спрашивает он, не сводя красных глаз с бледного мужчины.

Снейп тихо поджимает губы, вся его челюсть едва заметно двигается в тщательно сдерживаемой ярости. Волдеморт же видит лишь чужое отчаяние.

— Лили Эванс.

Поттер рядом с ним напрягается и вытягивает спину, слегка поддаваясь вперёд. Словно акула, почуявшая в воде кровь.

— Откуда ты знал, что ей грозит опасность, Северус?

— Была война…

— Северус, — мгновенно перебивает его Волдеморт, когда Снейп хочет увильнуть от прямого ответа. Настоящего ответа. — Откуда ты знал, что именно ей грозит опасность?

Он слышит, как мужчина напротив них тяжело выдыхает. Его загнанный взгляд скользит от Тёмного Лорда к Гарри.

Волдеморт упивается этой покорной обречённостью.

— Профессор, — холодный голос Поттера неожиданно прорезает затянувшееся молчание, нависшее над комнатой. — Откуда вы знали?

— Я слышал пророчество, — тихо отвечает Снейп, едва выговаривая слова.

Он видит, как хмурятся брови мальчика, когда он пытается обдумать услышанное.

— Пророчество?

— Верно, Гарри, пророчество. Как я уже говорил однажды, ты был обещан этому миру, — легко ухмыляется мальчику Волдеморт. — Впрочем, почему бы Северусу не напомнить мне, как именно оно звучало?

— Мой Лорд…

Его тон мгновенно меняется, и всякая ухмылка пропадает с лица Тёмного Лорда.

— Это была не просьба.

Пальцы Снейпа впиваются в подлокотники кресла, когда мужчина вновь начинает говорить.

— Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда, рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца...

— Как ты услышал пророчество?

— Я подслушивал собеседование Сивиллы Трелони, проходящее с Дамблдором в Кабаньей Голове. Мне удалось услышать лишь часть, но этого было достаточно, чтобы…

— Чтобы? — подтолкнул его Волдеморт.

— Чтобы рассказать вам.

Ощущение неукротимой ярости, бурлящей под кожей, не является его собственным. Волдеморт опускает глаза на разгневанного Гарри, готового испепелить собственного профессора свирепым взглядом.

— Вы, — шипит мальчик, медленно поднимаясь с кресла и выпрямляясь во весь рост.

Пересохшие губы Снейпа растягиваются в самоуничижительной ухмылке.

— Да, Поттер, я. На тот момент мне не было известно, о чьём именно ребёнке идёт речь, так что я рассказал всё моему Лорду. Позже, когда я понял…

— Твой дорогой профессор молил меня пощадить твою мать, Гарри, — говорит Волдеморт, привлекая всё внимание и всю ярость Поттера к себе. — И я пообещал ему это. Пообещал ли тебе тоже самое, Дамблдор, Северус?

Глухой голос Снейпа едва различим:

— Да.

— Но моя мама мертва, — шепчет мальчик. Его глаза покраснели от непролитых слёз.

— Ни одна мать не будет стоять в стороне и смотреть, как убивают её ребёнка, Гарри.

Жгучая ярость покидает тело Поттера, пока тот начинает мерить нервными шагами комнату, попутно заламывая руки.

— К чему весь этот разговор? — гнусаво спрашивает Гарри.

Волдеморт некоторое время изучает мальчика критическим взглядом, а затем делает несколько шагов по направлению к нему. Он становится рядом с Поттером, возвышаясь над абсолютно расстроенным подростком. Отголоски боли, подобно назойливым комарам, впиваются в плоть.

Его взгляд замирает на чужом покрасневшем шраме.

— У нашей связи есть первопричина, Гарри, — объясняет он, сохраняя свой голос спокойным. — И ключ к пониманию нашей связи лежит в пророчестве. В его полной версии, поскольку, очевидно, известная нам часть больше не может дать никаких здравых ответов на все интересующие нас вопросы. Почему ты не умер после смертельного проклятия? Почему мне пришлось волочить жалкое существование в течение десятка лет? Почему твой шрам так реагирует на меня? И почему я ощущаю отголоски всех твоих ярких эмоций?

Волдеморт резко хватает Гарри за подбородок, заставляя его встретиться с ним взглядом.

— И, если ты всё ещё грезишь о победе надо мной, кто даст тебе гарантию, что она не обернётся для тебя ещё большим горем? Так ли ты уверен в своей исключительности, что готов слепо поставить на кон всё, что у тебя есть?

— Я не…

— Ты — да! — рычит ему в лицо Волдеморт. — Посмотри на своего профессора, Гарри. Посмотри на то, что сделало пророчество с ним.

Поттер задыхается от переполняющих эмоций и отчаянно трясёт головой. Тёмный Лорд отпускает его, позволяя отойти на несколько шагов.

— И ты, Северус, — обращается он к мужчине. — Взгляни на Гарри.

Снейп безоговорочно подчиняется.

— Причина, по которой он находится сейчас здесь, рядом со мной, заключается в недальновидности твоего хозяина и безграничной глупости людей в вашем курином Ордене. Ты не можешь винить за это Гарри, и ты не будешь этого делать. В противном случае, тебе не понравятся последствия, с которыми ты столкнёшься.

— Да, мой Лорд, — слегка поражённо выговаривает Снейп, обращая к Гарри недоверчивый взгляд.

— Ты сохранишь его присутствие здесь в тайне от Дамблдора, Северус, — продолжает Волдеморт. — Ты также научишь Поттера охранять этот секрет самостоятельно, подобно тому, как ты пытаешься скрыть все свои истинные мысли и намерения от меня.

Последние слова заставляют профессора побледнеть ещё сильнее.

— Я… Мой Лорд?

— Это твой последний шанс, Северус Снейп. А теперь, оставь нас с Гарри наедине, но не покидай поместье.

Мужчина мгновенно поднимается на ноги, склоняет перед голову, а затем направляется к двери. Бросив напоследок Поттеру нечитаемый взгляд, он выходит из комнаты.

Волдеморт видит, как всё напряжение покидает плечи Гарри, стоит только профессору оставить их одних. Мальчик тяжело выдыхает и нервным движением смахивает в сторону свою отросшую чёлку.

— Получается, ты знал о нём? — интересуется он.

— Да.

— Почему ты не убил его?

— Предательство Снейпа не приносило мне много проблем, и они полностью нивелировались его исключительными умениями. Ты не найдёшь более талантливого зельевара во всей магической Британии. Я также советую тебе не рубить с плеча, и со своей стороны дать аналогичный шанс профессору проявить себя, Гарри. Если нелояльный Северус приносит мне столько пользы, сколько же он может дать тебе?

Взгляд, который дарит ему Поттер, полон замешательства.

— Что ты имеешь в виду?

— Лили Эванс мертва, — медленно произносит Волдеморт. — Почему всё ещё жив Северус Снейп?

Он видит, как Гарри задерживает дыхание, ожидая его слов.

— Потому что жив ты.