Когда розы снова зацветут (гет)

Как всегда, Большой зал был украшен праздничными декорациями. Вдоль стен возвышались дюжины огромных ёлок, на каждой сверкали разноцветные шары и мишура и можно даже было заметить живущую там семью фей.

Гарри подозревал, что среди веток скрывались и другие существа, но сам пока их не видел.

«Может, это нарглы?» — весело подумал он, вспоминая эксцентричную девушку с платиновыми волосами.

Он мало что знал о нарглах и морщерогих кизляках, но с тех пор, как Луна поддержала его той ночью в Министерстве, она неизменно вызывала у него улыбку своими странными, но очаровательными причудами.

— Чему ты там улыбаешься, Эванс? — вырвал его из мыслей Карлус. — У нас первым уроком зелья.

Гарри поморщился.

Даже отсутствие Снейпа не заставило его полюбить зельеварение. Карлус был с ним полностью согласен, хотя тому не приходилось годами терпеть этого человека с мертвенно-бледной кожей и крючковатым носом.

Может, плохое знание зелий было своего рода наследственным проклятием?

— К счастью, до конца семестра осталось всего несколько дней, — напомнил Гарри. — Так что потом — никаких зелий пару недель.

Карлус с облегчением кивнул, его настроение заметно улучшилось.

— Что это ты там читаешь? — вдруг спросил Огден. — Обычно ты только раздел с инвестициями смотришь.

Гарри ничего не сказал, просто пододвинул ближе к нему утренний выпуск «Ежедневного Пророка».

— «Лучшая жевательная резинка Друбблс»?

Гарри кивнул: разместить рекламу в середине газеты было гениальным ходом мистера Глэддинга.

Тот, судя по всему, успел развести оживленную деятельность, поскольку уже заключил сделку с магазином «Сладкое королевство» по продаже этой жвачки. Глэддинг рассказал Гарри о своей идее по рекламе, и тот охотно согласился, оплатив ее.

— Погоди, это же одна из тех компаний, в которую ты вложил деньги, да? — спросил Карлус.

— Да, — коротко ответил Гарри.

— Чёрт возьми, — восхищённо сказал Тиберий. — Тут сказано, что она продаётся в «Сладком королевстве». Ты станешь богатым!

— Не стану, — возразил Гарри.

Жвачка принесёт стабильный доход, но этого не хватит, чтобы уйти на пенсию в семнадцать лет.

— Но это неплохое начало, — добавил Карлус.

Гарри кивнул.

И хотя до выхода на полки товаров от доктора Фойерверкуса пройдет ещё какое-то время, эта инвестиция тоже обещала хороший доход. В данный момент продукция находилась под пристальным вниманием отдела по борьбе с неправомерным использованием маггловских артефактов, но Гарри надеялся, что задержка не будет долгой.

Признаться, он не подумал об этом моменте, когда вкладывал деньги, но сейчас не слишком переживал, потому что был уверен, что всё сложится как нужно. Его, конечно, радовала возможность дополнительно заработать, но в данный момент мысли были сосредоточены на другом.

Гарри не мог поверить своей удаче, когда наткнулся на объявление от начинающего мастера метёл, который искал финансирование для своего прототипа — модели «Нимбус 100». Без малейших раздумий он выложил недоумевающему магу нужную сумму, и хотя запасы золота сильно поубавились, он знал, что это вложение принесёт значительную выгоду в будущем.

— Рад за тебя, — с гордостью сказал Карлус. — Это рискованная игра, но, похоже, она того стоит.

Минерва бросила на Гарри весёлый, понимающий взгляд, после чего принялась намазывать масло на тост.

Только она знала о его небольшом преимуществе.

— Пока что всё идёт хорошо, — ответил Гарри.

— Ты приедешь к нам на второй день Рождества?

— Да, — подтвердил Гарри.

В этом году он собирался провести Рождество с Фламелями. На этом настояла Пернелла, но Поттеры вновь пригласили его к себе, как и в прошлом году. Когда они узнали, что Гарри не сможет провести с ними Рождество, то пригласили в гости на следующий день вместе с Фламелями. К удивлению Гарри, Николас и Пернелла с радостью приняли приглашение. Либо же они не хотели ставить Гарри перед выбором. Как бы то ни было, это устраивало всех, хотя Гарри подозревал, что Поттеры не до конца понимали, что их ждёт, когда речь шла о Николасе.

За Пернеллу Гарри не волновался. Она была замечательной женщиной — воспитанной и доброй. Николас же был её полной противоположностью.

— Не могу дождаться встречи с Фламелями, — радостно заявил Карлус. — Николас, наверное, невероятно интересный человек.

— Ты и половины о нем не знаешь, — усмехнулся Гарри.

Карлус явно хотел что-то спросить, но его прервала Поппи, кивнув в сторону двери.

— Кто это с Диппетом? — спросила она.

— Не знаю, — нахмурилась Минерва, — но они идут к нам.

Гарри обернулся и увидел, что директор приближается к нему в сопровождении крупного, невзрачного мужчины в золотого цвета мантии. Некогда чёрные волосы незнакомца были густо покрыты сединой, как и аккуратно подстриженная козлиная бородка. Темно-карие глаза хмуро изучали учеников вокруг с явной задумчивостью.

— А, мистер Эванс, — несколько обеспокоенно поприветствовал директор Гарри. — Это Владимир Федеров, представитель Департамента правосудия Международной конфедерации магов. Он хотел бы поговорить с вами.

— Не просто поговорить, мистер Диппет, — поправил его Федеров. — Я здесь, чтобы провести первичную оценку мистера Эванса. Вы ведь подавали заявку на работу боевым магом, да?

Гарри молча кивнул, поднимаясь.

— Тогда следуйте за мной, — распорядился Федеров. — Мистер Диппет, если это возможно, найдите, пожалуйста, нам отдельное помещение.

— Конечно, — согласился директор.

Гарри уже хотел последовать за ними, когда почувствовал, как кто-то схватил его за рукав. Это была Минерва.

— Ты правда подал заявку? — взволнованно спросила она.

— Да, — коротко ответил Гарри, стараясь не обращать внимания на удивлённые и обеспокоенные взгляды, которые тут же были направлены на него.

— Я не думала, что ты действительно решишься, — вздохнула Минерва, отпуская его рукав.

Она была расстроена.

Гарри не знал, по какой причине, но сейчас у него не было времени на размышления. Диппет и Федеров ждали.

— Поговорим об этом позже, — успокаивающе сказал он и, улыбнувшись, вышел из зала.

— Ваши друзья, похоже, не в восторге от вашего выбора, — заметил Федеров, когда они зашагали по коридору.

— Они просто волнуются, — пренебрежительно ответил Гарри. — Для них все по-другому. Их жизнь давно распланирована. Со мной же все не так просто.

Федеров недоверчиво посмотрел на него, а затем кивнул.

— Да, — ответил он.

Гарри наблюдал за Федеровым: его глаза будто постоянно ощупывали пространство, как в свое время делал Грюм.

«Постоянная бдительность!»

Сейчас эти слова значили для него больше, чем когда-либо.

— Разве вы не должны были заранее уведомить меня об аттестации? — хмуро спросил Гарри.

Федеров ухмыльнулся.

— Боевой маг должен быть готов ко всему и в любое время, — сказал он так, словно повторял эту фразу уже много раз. — Вы готовы, мистер Эванс?

— Вот мы и на месте, — вклинился в их разговор Диппет и жестом указал на пустой класс на третьем этаже, который редко использовался по прямому назначению. — Думаю, этого вам вполне хватит.

Федеров кивнул.

— Я бы хотел, чтобы вы тоже остались, мистер Диппет. Вы ведь дали рекомендацию мистеру Эвансу.

— Да, — подтвердил директор.

— Вы считаете его способным?

Диппет слегка нахмурился.

— Я бы не стал давать рекомендации, если бы сомневался.

Федеров рассмеялся.

— Не представляете, как часто я слышу такие слова, — заметил он, — но я сам буду решать, есть ли у мистера Эванса то, что нужно. Многие мальчики считают, что готовы, но единицы действительно справляются, — добавил он.

После достал из-под мантии небольшой сундучок и, увеличив его, начал выкладывать на пол разные предметы. Закончив, он удовлетворённо кивнув.

— Сегодня вам нужно продемонстрировать всё, о чем я попрошу. Если я буду удовлетворен вашей работой, то представлю собственную рекомендацию, чтобы вы могли перейти к следующему этапу процесса подачи заявления. Если нет, то на этом для вас всё и закончится. Вы поняли, мистер Эванс?

— Да.

— Отлично. Но прежде чем мы начнём, вы должны знать, что во время аттестации вы находитесь под действием законов, установленных Международной конфедерации магов, которые касаются боевых магов. Это означает, что всё, о чем я прошу во время аттестации, будет находиться в пределах ваших обязанностей. Ясно?

Гарри кивнул.

— Для начала я бы хотел, чтобы вы продемонстрировали пять заклинаний, которые можно использовать для нейтрализации или задержания разыскиваемого преступника. Все они должны быть не смертельными, — проинструктировал Федоров, увеличивая тренировочный манекен.

Гарри начал с простого оглушающего, затем наложил заклинание обездвиживания, следом — заклятие полного связывания. Потом трансфигурировал ноги манекена так, что они оказались развёрнуты в противоположную сторону, и, наконец, заковал его в толстые железные цепи.

— Хорошо, — похвалил Федеров. — Теперь я бы хотел, чтобы вы продемонстрировали два способа эффективной маскировки: один, который скроет вас во враждебном районе, второй, который позволит слиться с толпой.

Гарри начал с первого, наложив на себя заглушающие и маскирующие запахи чары, после чего наколдовал Дезиллюминационное заклинание. Получив одобрительный кивок Федерова, он снял заклинания и принялся менять свою внешность: волосы стали светлыми, глаза — голубыми, форма лица изменилась так, что его теперь никто бы не узнал.

— Очень хорошо, мистер Эванс, — с одобрением произнёс Федеров. — Прекрасная работа с трансфигурацией и чарами.

— Совершенно верно, — добавил Диппет.

— Несмотря на то что основная ваша задача — задержать преступников, бывают случаи, когда это невозможно, — сурово продолжил Федеров. — Если вы не можете или не хотите убивать в случае необходимости, вы рискуете погибнуть. Люди, которых вы будете преследовать, крайне опасны и без колебаний прибегнут к любым средствам, чтобы избежать поимки. А ваша смерть — это тонна бумажной волокиты для меня, чего мне очень не хотелось бы. С учётом этого, продемонстрируйте три смертельных заклинания. И помните, мистер Эванс, я прошу вас показать, как бы вы убили человека, если бы это потребовалось. Ограничений по выбору заклинаний нет.

Федеров ожидающе скрестил руки на груди, а Гарри бросил взгляд на директора, тот неохотно кивнул в знак согласия.

Гарри сделал глубокий вздох и приготовился к первому заклинанию.

Грудная клетка манекена разлетелась на щепки, осыпав пол кусками материала. Будь это человек — это была бы смесь костей, крови и плоти.

Федеров поднял руку, останавливая дальнейшие действия, чтобы осмотреть повреждения.

— Мёртв, — спокойно констатировал он, прежде чем восстановить манекен. — Продолжайте.

Гарри произнёс второе заклинание, от которого череп манекена сжался и разрушился под магическим давлением.

— Что это было за заклинание? — хмуро спросил Федеров, заметив, что никакого видимого луча света не было.

— Это стихийная магия, — объяснил Гарри. — Я использовал для нее воздух в помещении.

Федеров почти злорадно ухмыльнулся.

— Весьма изобретательно и хорошо исполнено, — заметил он. — Мне не нужно даже проверять, чтобы утверждать, что человек был бы мёртв.

Он снова восстановил манекен, жестом приглашая Гарри продолжить. В его глазах теперь горел искренний интерес.

Федеров явно ждал чего-то особенного, и Гарри не собирался его разочаровывать.

Прицелившись палочкой, он трансфигурировал две парты в дальнем конце класса в копья и призвал их к себе. Глухие удары раздались, когда одно копьё пронзило манекен в затылок, а другое — в грудь.

Федеров захлопал в ладоши.

— Эффективно и достойно подражания. Сможете ли вы это сделать с живым человеком, пока неизвестно, но это ваша забота, мистер Эванс. Сегодня я должен обсудить с вами ещё три вопроса, и первый из них не требует использования волшебной палочки.

Гарри убрал ее в рукав.

— В заявке вы указали, что обучались окклюменции. В мои обязанности входит проверка всех заявленных вами навыков, — объяснил Федеров. — Из уважения к искусству защиты разума я прошу вашего разрешения попытаться прорвать ваши ментальные щиты. Если мне это удастся, я немедленно отступлю.

Этого испытания Гарри ждал меньше всего.

Месяцы тренировок со Снейпом, когда тот беспрепятственно вторгался в его сознание, вызывали у Гарри сильнейшие головные боли, и, похоже, тот даже наслаждался этим.

Гарри глубоко вдохнул и кивнул. Федеров медленно достал палочку.

— Легилименс.

Сначала казалось, что ничего не происходит, но вскоре Гарри почувствовал знакомое давление, хотя оно не шло ни в какое сравнение с тем, как ощущалось вторжение Снейпа.

Очевидно, тот не сдерживался, пытаясь пробить несуществующую защиту Гарри: его атака была похожа на удар тараном по двери, в то время как атака Федерова скорее напоминала отмычку, пытающуюся пробить себе путь внутрь.

— Должно быть, у вас был отличный учитель, — прокомментировал Федеров, прекращая вторжение в разум. — Для вашего возраста у вас весьма мощная защита.

Гарри нахмурился.

И это всё?

Никакой головной боли, и ему почти даже не пришлось сопротивляться. Странно, но он был несколько разочарован этим испытанием.

Неужели жёсткие методы Снейпа оказались настолько эффективными?

Другого объяснения не было, хотя Гарри знал, что этот человек прекрасно владел искусством окклюменции и легилименции, уступая, по словам Дамблдора, только Волдеморту.

Гарри покачал головой: он никогда не думал, что однажды будет благодарен Северус Снейпу хоть за что-то.

— Осталось два испытания, — напомнил Федеров, прерывая размышления Гарри. — Ваша защита крепка, но она может оказаться недостаточной, если противник решительно настроен овладеть разумом. С вашего позволения я наложу на вас заклятие Империус, чтобы проверить, сможете ли вы ему противостоять.

— Это действительно необходимо? — встревоженно спросил Диппет.

Гарри махнул рукой, успокаивая директора. Он был уверен, что справится. Если даже Темный Лорд не смог его подчинить, то Федеров и подавно.

— Империо!

Федеров не подал никаких сигналов перед тем, как произнести заклятие, и не дал Гарри времени подготовиться. Тем не менее, приятное тепло, охватившее его, не заставило его уступить требованиям Федерова.

— Сделайте кувырок, мистер Эванс... Сейчас же!

Гарри с лёгкостью вытеснил чужое присутствие из своего сознания, и Федеров удивлённо моргнул.

— Впечатляюще, — пробормотал он, внимательно разглядывая Гарри. — И, наконец, вы указали, что свободно владеете ещё одним языком, что является обязательным требованием для всех кандидатов. На каком языке будет проводиться проверка?

Во время разговора Федеров достал из кармана небольшой футляр и увеличил его. Внутри оказалось несколько десятков стеклянных сфер разных цветов.

— На парселтанге, — ответил Гарри.

Федеров опешил, а затем расхохотался.

— У меня нет такой сферы, — усмехнулся он. — Может быть, вы найдете способ продемонстрировать ваши знания?

Гарри нахмурился, но кивнул и достал палочку. С шипением он призвал большую кобру, которая явно была не в восторге от внезапного вторжения в ее личные границы. Она злобно зашипела, раздувая капюшон и занимая оборонительную стойку.

— Стой! — приказал Гарри.

Змея повернулась к нему, её язык мелькнул в воздухе, словно пробуя воздух на вкус.

— Никто не причинит тебе вреда. Успокойся.

Кобра ещё мгновение разглядывала его, потом медленно опустила голову вниз и опустилась на пол.

— Можно я тебя подниму? — спросил Гарри.

— Но только потому, что пол холодный, — прошипела змея. — Я не люблю холод.

Гарри рассмеялся и аккуратно обернул кобру вокруг своих плеч, где она уютно устроилась, спрятав голову на шее и удовлетворённо вздохнув.

— Думаю, я увидел достаточно, — объявил Федеров, собирая свои вещи.

— Как я справился? — спросил Гарри.

Федеров усмехнулся.

— Лучше многих, — ответил он с загадочной улыбкой. — Я свяжусь с вами в ближайшее время, но на вашем месте я бы уже начал думать над псевдонимом. Вы же не хотите стать охотником, за которым охотятся, мистер Эванс.

— Так и сделаю, — кивнул Гарри.

— Тогда мы встретимся снова, когда придёт время, — сказал Федеров. — Мистер Диппет, не проводите ли меня?

Директор кивнул и ободряюще улыбнулся Гарри, когда они с Федеровым выходили из класса.

Несколько секунд Гарри задумчиво гладил чешую кобры, размышляя о том, какое странное и неожиданное утро у него выдалось. Зато он смог прогулять зелья по уважительной причине, а если Федеров действительно был так впечатлён, как казалось, то это ещё на шаг приблизило Гарри к получению лицензии боевого мага.

— Хочешь, я верну тебя обратно? — спросил он у змеи.

Ответа не последовало.

Змея уже спала на его плечах, и Гарри, не желая её тревожить, осторожно сел на пол. Змея помогла ему, и меньшее, что он мог сделать, — это дать ей отдохнуть.

* * *

Собравшиеся лорды и леди Визенгамота с любопытством наблюдали за Арктурусом, когда он вошёл в зал. Некоторые перешёптывались между собой, вероятно, гадая, что он здесь делал.

Арктурус не обращал на них внимания. Его взгляд был сосредоточен на министре Фоули, чьё выражение оставалось таким же строгим, как и у остальных.

— Мистер Блэк, чем мы можем вам помочь? — спросил министр.

— Я здесь, чтобы представлять свою семью вместо отца. Его болезнь не позволяет ему уделять должное внимание обязанностям лорда Блэка.

Фоули нахмурился.

— Мы не получали официального уведомления от вашего отца, — сказал он.

— Это потому, что он не в состоянии этого сделать, — ответил Арктурус.

— И мы знаем почему, — с самодовольной улыбкой отозвался лорд Паркинсон.

— Не сомневаюсь, Паркинсон, — вспыхнул Арктурус. — Видимо, Селвин слишком болтлив. Но он забывает, что имеет дело с Блэками, и однажды получит, что заслужил. Если вы не хотите оказаться в таком же положении, вам лучше заткнуться.

Паркинсон презрительно фыркнул.

— Думаешь, я боюсь тебя, мальчишка?

Арктурус пожал плечами.

— Может, и нет. Хотя, возможно, и стоило бы. Я не мой отец, Паркинсон. Не думайте, что я не сверну все ваши сделки с нынешним лордом Блэком при первой же возможности. Или не разоблачу как подлого ублюдка. Я видел письмо, которое вы отправили моему отцу после того, как узнали о его состоянии. Я видел их все, — добавил он, обращаясь ко всем собравшимся. — А теперь, если нет возражений, я займу свое место.

— Тебе не место здесь, мальчишка! — вмешался Селвин.

Арктурус посмотрел на него холодным взглядом и усмехнулся.

— Похоже, вы принимаете моё поведение за бахвальство, — вздохнул Арктурус. — Я ожидал такой реакции, поэтому, чтобы доказать свою серьёзность, я уже предпринял несколько шагов. Поскольку именно вы стали катализатором того, что остальные начали выдвигать свои нелепые требования, я разорвал все связи между семьями Селвин и Блэк. Это означает, что все активы, переданные вам нашей семьёй, должны быть возвращены в полном объёме, все совместные предприятия закрыты, а ежемесячные выплаты, которые вы получали от прошлых браков или других договорённостей, прекращаются с сегодняшнего дня. Мой адвокат и гоблины оказались весьма полезными в этом деле.

Арктурус достал из кармана толстый конверт и протянул его ошарашенному лорду.

— В письме вы найдете все нужные детали, — ухмыльнулся он. — Может быть, через пять лет или около того, если я увижу, что вы усвоили урок, я пересмотрю своё решение.

Селвин разорвал конверт и, прочитав письмо, побелел от ярости.

— Ты не имеешь права на это! — прорычал он. — У тебя нет таких полномочий!

— Всё уже сделано, — ответил Арктурус. — Как наследник Блэков, я могу предпринимать любые действия, если сочту, что нынешний лорд не может исполнять свои обязанности в полной мере. У вас есть шестьдесят дней, чтобы заплатить то, что вы должны, или я заберу всё.

Селвин побледнел ещё сильнее, а Арктурус бросил на него последний презрительный взгляд, после чего повернулся к министру Фоули.

— Примите мои извинения, министр, но мне необходимо было показать свою решимость. Надеюсь, остальные лорды и леди обратили на это внимание.

— Это было невозможно не заметить, — осторожно заметил министр. — Нет ли возражений против того, чтобы мистер Блэк действовал от имени своего отца?

Никто не произнёс ни слова. Демонстрация силы Арктуруса заставила их замолчать. Однако для него это был лишь первый шаг. В ближайшие дни несколько других участников собрания также почувствуют последствия своих попыток навредить его семье.

Они поймут, что Арктурус — настоящий Блэк, который держит своё слово, а не наивный юнец, каким они его считали.

— Поскольку возражений нет, прошу вас занять своё место, мистер Блэк, — предложил Фоули.

Арктурус так и сделал, бросив последний предупреждающий взгляд на собравшихся, и с облегчением мысленно выдохнул.

Всё прошло не так гладко, как он надеялся, но могло быть и хуже.

Ему бы хотелось сохранить семейные дела в тайне, но глупость Селвина вынудила его предпринять более решительные меры. И все же было довольно приятно иметь дело с этим глупцом, а вид того, как он неловко ерзает на своем месте, доставил Арктурусу неожиданное удовольствие.

* * *

— Не думала, что он действительно подаст заявку, — пробормотала Поппи.

Гриффиндорцы ждали возвращения Гарри в общей гостиной. Уроки уже давно закончились, а его всё ещё не было.

— Это же Гарри, чего мы ожидали? — вздохнул Карлус. — Надо было сразу догадаться, что он так поступит.

— А как же его инвестиции? — спросила Августа. — Если всё идёт хорошо, ему ведь не обязательно становиться боевым магом.

— Он и так не обязан им становиться, — вмешался Тиберий. — Он это делает, потому что хочет.

Минерва молча кивнула. Хотя её не радовала карьера, которую выбрал Гарри, она не считала, что имеет право отговаривать его.

Она знала больше остальных о том, через что Гарри прошёл за свою жизнь. Для неё его решение было обдуманным, в то время как другим казалось, что он просто не понимает, во что ввязывается.

Минерва сомневалась в этом. Гарри не стал бы так безрассудно подвергать себя опасности. Он точно знал, на что подписывается.

— Но что же нам делать, чтобы остановить его? — задала вопрос Поппи.

Тиберий покачал головой.

— Забудь об этом, Поппи. Ты же знаешь, если Гарри что-то решил, переубедить его невозможно. Вспомни хотя бы, как он занялся инвестициями.

— Но тут на кону не только золото, — возразила Августа. — Это может стоить ему жизни. Минни, ты же можешь его отговорить?

— Ты действительно думаешь, что он послушает? — спросила Минерва. — Он упрямый, и Тиберий прав. Если он решил, что хочет этим заниматься, то не изменит своё решение.

— Значит, мы ничего не можем сделать? — спросила Поппи.

Минерва угрюмо кивнула.

— Мы поддержим его, — решил Карлус. — Если это действительно то, чем он хочет заниматься, то кто мы такие, чтобы пытаться остановить его. Он наш друг, и то, что он безрассудный идиот, которого я собираюсь придушить, ничего не меняет.

Хотя мысль о том, что Гарри намеренно подвергает себя опасности, была ей неприятна, Минерва не видела смысла спорить.

Тот факт, что они не согласны с ним, не давал им права пытаться отговорить его.

— Он безрассудный идиот, — согласилась Минерва, — но он наш безрассудный идиот.

— О, спасибо, — раздался голос Гарри у входа в гостиную. — Но я бы обошелся просто без «идиота».

— Могу назвать тебя болваном, — сухо предложила Минерва.

— Можешь, но тогда на Рождество останешься без подарка.

— И что ты ей подаришь в этом году? — поинтересовался Тиберий.

— Наверное, собственную квиддичную команду, — усмехнулась Поппи.

Гарри покачал головой.

— Нет, кое-что попроще, но действительно полезное.

Минерва подозрительно взглянула на него, но озорной блеск в глазах вызвал ответную улыбку на её лице.

Нечасто они видели его с такой стороны.

Обычно он был серьёзен, и Минерва это понимала, но иногда, когда он позволял себе расслабиться, в его взгляде появлялся проблеск того же веселья, что и у Карлуса. Эти моменты были редкостью, но ей было приятно видеть его таким беззаботным.

— Как всё прошло? — поинтересовался Тиберий у Гарри.

— Думаю, хорошо, — ответил Гарри. — Я узнаю наверняка, когда он свяжется со мной, но я точно ничего не завалил.

— Ты действительно хочешь этим заниматься? — спросил Карлус.

— Да, — уверенно кивнул Гарри. — Я понимаю, что вам это может показаться странным, но я уверен, что это то, в чём я могу быть полезен. Я смогу увидеть мир и принести реальную пользу.

У Гарри были планы.

Минерва знала об этом, и хотя он не делился подробностями, они определённо у него были. Будь то предотвращение убийства его родителей или нечто более масштабное, он думал о будущем, и она не могла избавиться от мысли, что получение лицензии боевого мага вписывалось в эти планы.

Возможно, она сможет обсудить это с ним?

Если что, знание его истинных намерений может успокоить ее. Она лишь надеялась, что он захочет поделиться с ней.

То, что он будет мотаться по всему миру и попадать во всевозможные неприятности, пока она находится в Шотландии, ей не нравилось.

Нет, она обсудит с ним эту тему, когда представится возможность.

— Значит, сегодня вечером подарки? — взволнованно спросила Поппи, временно оставив в стороне выбор Гарри, хотя ей он тоже не нравился.

* * *

Рождество приходило и уходило, как и любое другое время года, уже столетиями. Даже Пернелла давно утратила интерес к праздничным излишествам, и Фламели не особо отмечали этот день. Они всегда обменивались подарками, но не устраивали праздничного обеда и не украшали дом. Однако в этом году всё было иначе.

Гарри собирался приехать к ним на каникулы, и, хотя Николас уже не помнил, каково это — быть таким молодым, они с женой решили устроить более традиционный праздник ради мальчика.

Гарри прибыл поздно вечером и обнялся с ними как с людьми, к которым испытываешь искреннюю привязанность. Николасу хотелось верить, что Гарри действительно привязался к ним. А если и нет, то он хорошо скрывал это. Они обменивались письмами несколько раз в неделю через шкатулку, которую Николас подарил ему всего год назад. Несмотря на трудное положение, мальчик держался молодцом, и Николас безмерно гордился им.

Наблюдая, как Гарри аккуратно разрезает свой ростбиф, Николас не мог не вспомнить другого мальчика, которого они с Пернеллой однажды приняли к себе в дом.

Альбус и Гарри были похожи: оба блистали умом, оба были одарёнными и всегда преданно относились к тому, что делали.

Но на этом их сходство заканчивалось.

Они оба пережили немало испытаний в юности, но справлялись с ними по-разному.

Альбус стал замкнутым, подавил амбиции и посвятил себя преподаванию — делу, где было мало власти, потому что считал, что ему не следовало ею обладать.

Гарри был его полной противоположностью.

Вместо того чтобы смириться со всем, что выпало на его долю, он стал мстительным и решил, что те, кто причинил ему вред, дорого заплатят за это. И Николас мог бы забеспокоиться о его мотивах, если бы не знал, что Гарри — добрый и заботливый мальчик. Он был тем, кто выжил, человеком, закалённым в опасных ситуациях. Да, он был мстительным, но в свете всего, что с ним произошло, это было неизбежно.

Альбус спрятался от своих проблем в работе, но это был не путь Гарри.

Может быть, это было неожиданным следствием ритуала, хотя Николас, по правде говоря, сомневался в этом. Гарри просто становился тем человеком, каким должен был стать.

— Альбус упоминал, что ты подал заявку на лицензию боевого мага, — заговорил Николас.

— Да, — подтвердил Гарри. — Я думал стать аврором, но не хочу работать на Министерство.

Николас понимающе кивнул.

— Думаю, это подходящая для тебя карьера, — ответил он. — Ты достаточно талантлив и уже не раз сталкивался с опасными ситуациями.

— Николас, не поощряй его, — укорила Пернелла.

— Гарри не нуждается в моём поощрении.

— Верно, — согласился Гарри.

— Но вот, что мне интересно, — это что тобой движет? — спросил Николас. — Ты достаточно талантлив, что мог выбрать любой путь. Уверен, у тебя есть веская причина.

Гарри сглотнул.

— Я не знаю, что ещё делать, — тихо признался он. — Я понимаю, что не смогу остановить войну, но это хотя бы что-то. Так я смогу быть на континенте, учиться тому, что мне нужно, и если представится шанс избавиться от худших из них, я им воспользуюсь.

Николас кивнул.

— Эта война действительно будет настолько ужасной?

— Погибнут миллионы, — с горечью ответил Гарри. — И магглы, и мы.

— Миллионы? — ахнула Пернелла. — Ты не преувеличиваешь?

— Хотелось бы, но нет. Это будет самая страшная война в истории магглов и магов.

— Merde (прим. пер: (фр) вот дерьмо), — вздохнул Николас. — Не хочу тебя отговаривать, Гарри, но что ты собираешься делать?

Гарри пожал плечами.

— Я пока не знаю, — признался он, — но став боевым магом, я окажусь в более выгодном положении, когда настанет время действовать.

Николас задумчиво кивнул.

— Но есть одна вещь, о которой ты, возможно, забыл, — сказал он серьезно. — Если ты зарегистрируешься в МКМ, они смогут призвать тебя сражаться на их стороне. Ты можешь оказаться на передовой в открытом бою.

Гарри кивнул.

— Я понимаю, но если это будет необходимо, я готов.

Николас не знал, гордиться ему или беспокоиться из-за того, как охотно Гарри готов был окунуться в самый центр конфликта, поэтому решил промолчать.

Гарри поступит так, как сочтёт нужным, и ничто не сможет его остановить.

Пернелла тоже это понимала, и после стольких лет совместной жизни им с Николасом не нужно было обсуждать это вслух, они и так знали, что всё, что они могут сделать, — это быть рядом, когда Гарри понадобится помощь.

Рано или поздно этот момент наступит.

Даже если им останется лишь просто смириться с тем, что Гарри увидит и сделает. Ему понадобится их поддержка, и Николас мог лишь надеяться, что мальчик доживёт до этого дня.

Он нахмурился, вспомнив пророчество о Гарри и Тёмном Лорде, чьи судьбы оказались переплетены.

«И один из них должен погибнуть от руки другого…»

Странным образом эти слова успокоили старого алхимика.

Если верить пророчеству, Гарри не погибнет на поле боя где-то на континенте. Смерть придет к нему только от руки этого Волдеморта. И хотя Николасу не нравилась мысль о том, что мальчик столкнется с таким опасным врагом, шансы на победу в дуэли с одним противником все равно были выше, чем случайно попасть под шальное проклятие в гуще сражения.

Нет, если бы Николас захотел, он бы уберёг Гарри от участия в грядущем конфликте, но этого не должно было произойти, как впрочем ему не грозила и смерть в ближайшем времени.

Судьба Гарри решится в тот момент, когда он встретится с врагом, который отметил его как равного себе.

И именно равным ему он и становился.

* * *

Как всегда, Минерва провела большую часть рождественского дня в церкви среди паствы своего отца. Её жизнь дома разительно отличалась от той, что она вела в магическом мире. Здесь она не пользовалась палочкой, хотя уже была совершеннолетней для этого.

Родители никогда не запрещали, но мать в свое время приложила немало усилий, чтобы скрыть свою ведьминскую сущность, и Минерва не хотела, что отец чувствовал себя неловко. Он никогда не говорил, что разочарован тем, что она тоже ведьма, но и особой радости от этого не испытывал.

Он разрешил ей учиться в Хогвартсе, использовав в качестве легенды ту же ложь, что и мать, когда родители только познакомились. Для жителей деревни Минерва училась в специальной школе-интернате, что оправдывало ее отсутствие дома большую часть года.

На самом деле это не было ложью, но ощущалось именно так.

Она действительно училась в специальной школе, но такой, о существовании которой магглы даже не подозревали.

По правде говоря, Минерва не вписывалась в этот мир.

Она была ведьмой и гордилась этим.

Она не могла представить свою жизнь такой же, как у матери: постоянно скрывать свою ведьминскую сущность и спрятать навсегда волшебную палочку от мужчины, за которого вышла замуж.

Роберт МакГонагалл всё ещё боролся с тайной, которую носил в себе, учение его бога противоречили необходимости защищать жену и дочь. Её отец был хорошим и честным человеком, но его разрывали на части вещи, которые были для него важнее всего.

Неудивительно, что его жизнь не была лёгкой.

— Минерва? — позвала мать, осторожно постучав в дверь спальни перед тем, как войти. — Я просто хотела убедиться, что с тобой всё в порядке. Ты что-то очень тихая, как вернулась домой.

Минерва кивнула.

— Всё нормально.

— Не похоже, что ты в порядке.

Минерва фыркнула.

Мать всегда видела, когда она старалась скрыть свое настроение. На самом деле, Минерва не была в порядке, но она не знала, что ещё можно сказать о том, что терзало её мысли, кроме того, что она уже рассказала своим друзьям.

— Пойдём, — мягко сказать мать. — Выпьем горячего шоколада, и ты мне всё расскажешь. Твой отец заснул у камина и вряд ли проснётся скоро.

Несмотря на подавленное настроение, Минерва улыбнулась и кивнула. Отец всегда засыпал после долгих служб.

— Где ты это взяла? — внезапно спросила мать, указав на метлу, аккуратно прислонённую к стене.

Минерва привезла свою «Комету» домой, чтобы за каникулы почистить и отполировать её.

— Это рождественский подарок от друга в прошлом году, — пояснила она.

— Должно быть, это очень хороший друг, — заметила Изобель, приподняв бровь. — Я, конечно, давно уже не живу в волшебном мире, но помню, что метлы стоят немалых денег. Кто этот друг?

— Гарри, — коротко ответила Минерва.

Он всё равно скоро всплыл бы в разговоре, и она не видела смысла скрывать правду. В доме МакГонагаллов и так хватало тайн.

— Гарри? Мальчик?

Минерва кивнула, чувствуя, как заалели её щеки.

— Это не то, что ты подумала, — поспешила она уточнить.

Изобель подняла руку, останавливая её.

— Это не моё дело, — просто сказала она. — Ты уже взрослая девушка, Минерва, и твои решения — это твой выбор. Я не стану вмешиваться.

Она действительно не вмешивалась. Изобель Росс когда-то почти отреклась от своей семьи из-за выбор мужа. Родители и родственники не могли смириться с тем, что она вышла замуж за маггла. Именно поэтому она сама никогда бы не стала относиться к своей дочери так, как сделали ее собственные родители.

— Так значит это Гарри подарил тебе метлу?

Минерва кивнула, и мать с интересом наклонилась поближе, её глаза блестели от любопытства.

— А что он подарил тебе в этом году? — спросила она.

Минерва указала на угол комнаты, пытаясь сдержать смех.

— Лежанка для кота? — растерянно спросила Изобель.

Минерва не удержалась и рассмеялась, ощущая, как лицо заливается румянцем.

— Если бы ты знала историю, которая за этим стоит, ты бы поняла, — пояснила она.

Вместо роскошного подарка Гарри купил ей лежанку для кошки.

«На случай, если тебе нужно будет место для сна».

Так гласила короткая записка, прикрепленная к подарку. И хотя это не была дорогая метла или что-то подобное, Гарри не смог бы выбрать более значимый для нее подарок.

— Теперь я совсем ничего не понимаю, — рассмеялась Изобель.

— Похоже, мне придётся всё объяснить, — вздохнула Минерва, уже чувствуя себя неловко из-за того, чем собиралась поделиться с матерью.

* * *

Когда Карлус предложил пригласить в гости Фламелей на второй день Рождества, он и не надеялся, что те примут приглашение. Ожидал вежливого отказа, но к его удивлению, этот легендарный человек и его жена охотно согласились.

Карлус с интересом наблюдал, как мать суетилась на кухне, чтобы проследить, что всё идёт по плану. Даже обычно невозмутимый Уильям Поттер заметно нервничал от предстоящей встречи с такой именитой парой.

Сам Карлус не ощущал особого напряжения. Возможно, он был слишком молод, чтобы осознать важность события, но скорее это было связано с теми письмами, которыми Гарри обменивался со своим дядей и дал ему прочитать некоторые из них. Николас Фламель мог быть живой легендой, но он оставался человеком со своеобразным чувством юмором и склонностью подшучивать над соседями.

И судя по всему, случалось это весьма часто.

— Они здесь, — объявил Уильям и глубоко вздохнул, после чего отправился навстречу гостям в заранее обговоренном месте.

Когда Хогвартс-экспресс привез их в Лондон, Уильям вручил Гарри портключ, который должен был доставить их сюда.

— Пожалуйста, лорд Поттер, зовите меня Николасом. У меня нет такого титула, как у вас.

Вошедшие в комнату мужчина и женщина выглядели куда моложе, чем можно было бы ожидать от шестисотлетних волшебников.

Карлус едва мог себе представить, как по его мнению должны были выглядеть маги, прожившие шесть столетий. Он покачал головой и увидел, наконец, Гарри.

Он шел позади беседующих взрослых.

— Тогда можете называть меня Уильямом, — ответил его отец. — Не вижу смысла в формальностях.

Николас Фламель тихо рассмеялся.

— А это, должно быть, ваша жена, Анжелика, — с теплотой в голосе произнёс он, бережно взяв её руку и слегка прикоснувшись губами. — Очень приятно.

— Спасибо, что приняли наше приглашение, — ответила Анжелика.

Николас приветливо улыбнулся, затем обратил внимание на Карлуса и одарил его пристальным взглядом.

— Это наш сын, Карлус, — представил его Уильям.

Тот пожал протянутую руку, достойно ответив на крепкое рукопожатие.

— Гарри очень тепло отзывался о вас — о всех вас, — добавил Николас. — Ах, где же мои манеры. Это моя жена, Пернелла.

— Рад познакомиться, — ответил Карлус, слегка поклонившись.

— Вижу, ты читал ту книгу, — усмехнулся Гарри.

Карлус прищурился.

— Подойди поближе, и я отблагодарю тебя как следует. Ты хоть представляешь, насколько это было неловко?

— Карлус! — одёрнула его Анжелика.

— Книга? Какая книга? — спросил Николас.

Карлус раздражённо достал из-под мантии злополучную книгу и протянул ее Фламелю.

— «101 способ завоевать женщину», — прочитал вслух Николас и рассмеялся. — Ты ему ее подарил?

Гарри невозмутимо кивнул.

— Уверен, она ему пригодится, когда он наконец решится пригласить кого-нибудь на свидание, — многозначительно ответил Гарри. — У него ведь обаяние тролля.

— Неправда! — возразил Карлус.

— Ладно, хватит, вы двое, — вмешался Уильям с ухмылкой глядя на подростков. — Сдается мне, что вы оба полные невежды во всем, что касается женщин.

— Весьма вероятно, — согласился Николас. — Ах да, пока не забыл. Гарри говорил, что вы присматриваете за деревней, что это часть ваших обязанностей в соответствии с титулом. Это для ваших людей, — добавил он, доставая из мантии конверт и передавая его Уильяму.

— Это очень щедро, мистер... Николас, — поблагодарил тот.

Фламель отмахнулся.

— Ваша семья заботилась о Годриковой Лощине еще до моего рождения. Это настоящая преданность, и долг, который вы не обязаны были брать на себя. Если память мне не изменяет, раньше этим занимались именно Певереллы.

— Вы хорошо знаете историю, — заметил Уильям.

Николас кивнул.

— Ещё в мои юные годы семья Певереллов была окутана тайнами, и их наследие только возросло с прошедшими веками. Думаю, всегда найдутся те, кто будут искать Дары.

— Дары? — переспросил Гарри.

— История, которую многие считают старой сказкой, — ответил Фламель. — Три брата, три артефакта огромной силы и таинственная фигура, которую называют Смертью.

— А что такое Дары? — поинтересовался Гарри.

— Ну, в данном случае это три магических артефакта, которыми владели братья Певереллы. Но, думаю, Уильям расскажет ее лучше. С тех пор, как я впервые услышал эту историю в детстве, она уже несколько раз менялась.

— Считается, что эти Дары были подарены Смертью трем братьям в награду за то, что они её обманули: непобедимая и могущественная волшебная палочка, камень, способный воскрешать мёртвых и мантия-невидимка.

— Верно, — кивнул Николас. — Люди всю жизнь охотятся за этими артефактами, чтобы завладеть их силой. Единственный, о котором я хоть что-то слышал, — это волшебная палочка, которая переходила из рук в руки на протяжении веков.

— Вы верите в эту историю, Николас? — несколько тревожно спросил Уильям.

Николас пожал плечами.

— Не вижу причин, почему бы им не существовать. Я сам создал камень, который позволяет мне жить столько, сколько я пожелаю. Не так уж трудно поверить, что где-то там могут быть и эти артефакты. Но мне, конечно, хочется верить, что семьи, которые ими обладают, тщательно их хранят. Кто знает, какие неприятности могу случиться, если они попадут не в те руки?

Уильям кивнул.

— Это может быть очень опасно, — заметил он.

Карлус задумчиво посмотрел на отца и пожилого алхимика, вспомнив о мантии-невидимке, которую отец подарил ему на одиннадцатый день рождения.

«Береги её, Карлус. Эта мантия хранится в нашей семье уже несколько поколений, и она более особенная, чем ты можешь себе представить».

Так он тогда сказал. Неужели это правда?

Карлус не знал, а Гарри, похоже, был озадачен не меньше: он хмурился, размышляя о правдивости этой легенды. Он даже не догадывался, что, возможно, находится всего в нескольких десятках футов от одного из Даров.

Если мантия-невидимка и правда была той самой из сказки, то это был бесценный магический артефакт.

Сказку о Трёх Братьях родители читали Карлусу еще в детстве, но он никогда не связывал её с собственной мантией. По крайней мере, до этого момента. И, следуя за остальными к столу, он не мог перестать думать о том, что стало с остальными Дарами.

Где камень, воскрешающий мёртвых? И где эта непобедимая палочка?

Мысль о враге, владеющем таким оружием, не давала покоя. И хотя он сомневался в реальности истории, часть его надеялась, что это всего лишь миф.

Потому что, если легенда была правдой, то где-то там существовал человек, владеющий этой палочкой. А это его совершенно не устраивало.