Кто...ты? (гет)

— Десять вечера, — протянул Снейп, не отрываясь от своих бумаг. — Поздновато вы сегодня, Поттер.

Гарри виновато опустил голову. Рон, полный решимости победить в завтрашней игре с Хаффлпафом, за временем не следил, продержав команду на целый час дольше.

— Садитесь, — Снейп кивнул в сторону двух стульев, одиноко стоящих посреди кабинета.

Гарри неуверенно опустился на краешек стула. Занятия оклюменции в этом году были более спокойными — нужно было просто сидеть и выкидывать все мысли из головы. Одну за другой. А потом представлять, будто вокруг головы — защитная стена. И ни замечаний, ни комментариев Снейпа — лишь скрип пера, шаги и скрип дверок шкафов. Однако сегодня ожидалось нечто другое. Это можно было предположить хотя бы по второму стулу.

— Попытайтесь выстроить блок попрочнее сегодня, — Снейп все еще что-то писал.

Гарри послушно закрыл глаза. Все что нужно — сосредоточится на своем дыхании.

Вдох... выдох... вдох... выдох... В голове — блок и никто не может забраться внутрь... Это очень прочный блок... Вдох... выдох... вдох... выдох...

— Поттер.

Гарри вздрогнул и открыл глаза. Снейп уже сидел перед ним. Интересно сколько времени прошло?

— Сегодня мы проверим ваш блок на прочность, — его голос был непривычно спокойным. — Я попытаюсь проникнуть в ваш разум, попытайтесь удержать блок. Готовы?

Снейп нахмурился и, дождавшись уверенного кивка, достал палочку и совсем тихо произнес:

— Легалименс!

Ударная волна чуть не сбросила Гари на пол, по телу пронеслась судорога, померкли цвета, стихли звуки — в одно мгновение перед глазами пронеслись воспоминания — сегодняшний завтрак, Гермиона, читающая какую-то книгу, "почему ты больше не улыбаешься?", затолканные на самое дно чемодана фирменные свитера Уизли, Макгрубер, предлагающий стать лидером...

Стало не хватать воздуха, голова закружилась, воспоминание за воспоминанием лилось из него рекой, словно открылись все шлюзы,

Надо прекратить, остановить!..

Где-то в подсознании еще шла борьба, Гарри чувствовал ту часть себя, что пыталась закрыться от цепкого взора профессора, сознание ухватилось за какую-то мысль, стало темно и холодно и в следующую секунду, чуть не захлебнувшись хлынувшим в легкие кислородом, Гарри неожиданно увидел...

...это были не его воспоминания... это были...

Женщина и мужчина, кричащие друг на друга, плачущий черноволосый мальчик... Дрожащие от холода руки, окоченевшие пальцы... Выскользнувшая баночка — об пол вдребезги. Лили Эванс, совсем еще юная, и идущая вслед за ней девочка с густыми каштановыми волосами...

— УБИРАЙСЯ!

Гарри открыл глаза — Снейп схватился за голову, он весь трясся. И он не мог поставить блок.

— УБИРАЙСЯ ИЗ МОЕЙ ГОЛОВЫ! — взвыл он, вскочив на ноги.

Стул повалился на пол с невероятным грохотом, перед глазами встали новые воспоминания.

Гром молнии, дождь застилающий глаза, нечем дышать, кашель раздирает горло, и крик:

— Северус!..

— Северус!

Послышались чьи-то шаги, грохот, и спустя секунду поток воспоминай прекратился, словно прямо между Гарри и Снейпом встала толстая перегородка. Слабость разлилась по телу, Гарри приоткрыл глаза — Курой Макгрубер стоял посреди кабинета, сжав предплечья Снейпа, лицо которого не было видно за спутавшимися черными волосами. Профессор прерывисто дышал, мелко дрожа, его палочка валялась на полу.

— Иди в свою спальню, Поттер, — спокойным голосом велел Макгрубер.

Гарри послушно кивнул, тяжело поднявшись на ноги. Было холодно, и голова раскалывалась. Но даже не смотря на это, Гарри не мог не чувствовать спиной жгучего взгляда профессора зельеварения пока шел к выходу из кабинета. Воспоминания Снейпа еще тускло светились в сознании.

И разбитое зелье, и кашель, и девушка с каштановыми волосами.

* * *

Это было ясное солнечное утро. Облака лениво ползли по беспечно светлому небу, солнце светило не ярко — отличная погода для квиддича. Как эта глупая игра может увлекать кого-то?

И меня она когда-то увлекала... Так давно...

— Северус, я удивлен, — Дамблдор вытащил из сколадок своей мантии кулек каких-то цветных конфеток, — ты же ходишь только на матчи своих учеников?

Снейп пожал плечами. Что побудило его выйти сегодня из замка и направится к квиддичному полю, он не знал.

Игроки взмыли в воздух. Полеты... Мечты о полетах мучили его молодость. Хотя не только они.

Снейп нахмурился. Проклятый Поттер... Захороненные давным-давно воспоминания вновь всплывали в сознании, терзая душу, сердце, разум.

Небо тогда так не сияло... Тучи прятали небесный свод, дождь застилал глаза, так что и не увидишь игроков. Почему игру не могли перенести на более благоприятный в плане погоды день, Снейп до сих пор не понимал.

Играли тогда слизерин и гриффиндор. Кругом неистового болели ученики: справа — однокурсники, слева — хаффлпафцы.

Голос комментатора тонул в криках скандирующих болейщиков, но одно было понятно — гриффиндорцы лидировали.

Поттер, как всегда хотел выделится. Финты выделывал... не видел небось ни черта, но разве это возможно, не выпендриться то?...

Грянул гром, вспышка молнии... и когда слизеринцы вскочили, заорав в ответ на первый гол своей команды, Северус почувствовал наступление приступа. Сойдясь в неистовом кашле, юноша полез в карман за лекарством, мокрые пальцы не удержали гладкого стекла, баночка выскользнула, закатившись за лавку. Между тем дышать было все сложнее... А кругом... Кто заметит?..

— Северус? Северус!

Незнакомый голос рядом. Кашель раздирал горло, глаза уже застелили слезы, проклятая болезнь! Чья-то рука коснулась плеча — девушка с густыми каштановыми волосами озабоченно смотрела на него.

— Северус, что с тобой?..

И отчаянный кашель ответ. Лекарство, мне нужно лекарство! Дикая жестикуляция, непрерывный кашель...

...Склонившись, девушка глянула под лавку, нашарила бутылочку. Дрожащими руками протянула Снейпу.

Одного глотка было достаточно для успокоения. Проклятая болезнь.

Откинувшись на спинку, юноша выдохнул, девушка не сводила с него взволнованного взгляда.

— Ты болен?.. — спросила она сочувствующим тоном...

Ты болен?..

Странно, что никто из однокурсников Снейпа никогда не видели того, что увидела на одной квиддичной игре глупая хаффлпафка. Ее лицо, блестящее от воды, особой красотой не отличалось, его облепляли промокшие волосы, один герб хаффлпафа, вышитый на ее мантии, говорил, что она не из того уровня. Но Снейп все еще тяжело дышал, голова немного кружилась...

— Я умираю.

Глаза девочки расширились, сделав ее лицо еще более некрасивым, губы задрожали.

— Эт-того не может быть... — пробормотала она жалобно. — Как же так?..

Слизеринцы взвыли, гриффиндорцы заорали что есть мочи — с победным выражением на лице Поттер тряхнул кулаком, в котором был зажат золотой снитч.

Мокрая от капель дождя ладошка накрыла судорожно сжавшиеся на пустой бутылочке пальцы.

С очередным громом молнии матч слизерин-гриффиндор закончился.

С того злосчастного дня Снейп видел ее постоянно. На завтраках, обедах и ужинах, просто в коридорах. Хаффлпафка подбегала к нему поговорить, узнать самочувствие, просто поделится радостью. Впервые кто-то интересовался им, впервые кто-то заводил с ним дружескую беседу... И хотя Снейп знал, что это из жалости, что это из сочувствия, он сам вскоре стал искать ее в коридорах, сам рассказывал свои переживания, сам делился радостью...

Ее звали Анна. И она знала о Северусе Снейпе то, что не знал никто.

Он умирал.

В детстве, когда ему было лет шесть или семь, он сильно порезался в лаборатории отца, опрокинув на себя какую-то колбу с зельем. Прозрачная жидкость смешалась с кровью, но Снейп спрятал осколки и остатки зелья — папа так сильно кричал, когда что-то ломалось в его лаборатории. Тогда ему казалось, что лучше промолчать... А вылилось все в пять лет болезненных приступов кашля. В больнице Святого Мунго посоветовали одно лекарство — но оно лишь отстрачивало новый приступ, снимал боль...

— Но когда-нибудь ваш сын умрет от этой болезни, — сказал доктор тогда маме. — через четыре, может пять лет.

Мама впоследствии так и не узнала, что мальчик слышал этот разговор...

...когда-нибудь ваш сын умрет...

Но почему-то не было страшно. Только непонятное безразличие охватило всю жизнь.

Зачем это все, если скоро умирать?..

Солнце ослепило глаза, непонятно каким образом счет уже был 10:30, хотя Снейп не помнил ни одного гола. Видимо, слишком углубился в воспоминания.

Воспоминания...

— Сева!

Она снова бежала к нему через весь коридор, размахивая книжным листом.

— Смотри, что я нашла! — она ткнула юноше под нос страницу, затыкала пальцем в какую-то строчку. — Это состав одного зелья... Если тут кое-что доработать, то можно сделать тебе ле...

— Тсс!..

Схватив глупую девчонку за руку, Снейп затащил ее в ближайший кабинет.

— Ты хочешь, что бы все узнали?..

Ее щеки покрылись румянцем, глаза опустились.

— Прости...

Когда она смущалась, она казалась еще более маленькой, чем была. Наверное, она расстроилась...

— Ну... Ну ладно, что ты там нашла?

И снова ее глаза горят двумя озорными огоньками.

Все-таки она забавная... Хоть и называет меня какими-то дурацкими именами.

Она объясняла что-то... Она была так счастлива, что может чем-то помочь.

Радостный смех разлился в ушах, Снейп зажмурился, отвернувшись от игры. Воспоминания яркими картинками мелькали перед глазами.

Анна, протягивающая ему яблоко... Анна, листающая книгу... Анна, болтающая с Эванс... Анна, потирающая ушибленный локоть... Анна... Анна... Анна...

Руки дрожали, в груди разливался холод. Спальней еще владела сонная дрема, но один мальчик уже не спал. Северус сидел на кровати, крутя в руках заполненную серой жидкостью колбу.

Никто не знал, что он работал над лекарством. Найденные Анной книги очень помогли, в нужном зелье нужно было заменить лишь пару составляющих... но правильно ли это? Не приведет ли это к смерти?

Была не была — несколько глотков и ожидание. Ничего не происходило. Северус откинулся на спину, вперившись взглядом в потолок.

Не подействовало?..

Стадион взорвался воплями, Снейп подскочил на месте — а, нет, это лишь бладжер Поттера задел. Юношу отбросило к трибунам, но кажется цел, лишь руку оцарапал. Солнце ослепляло — когда оно стало таким ярким? Дамблдор добродушно улыбнулся, предложив отведать своих конфет.

...Анна смеялась, протягивая Северусу развернутую пачку конфеток берти-ботс. Он уже поднял руку, что бы взять себе одну, как дыхание снова сбилось, кашель царапнул горло сильнее, чем раньше. Снейп поспешно сунул руку в карман, выхватил баночку с обычным лекарством, пальцы дрогнули...

...и за одно мгновение осколки осыпали пол, лечебное зелье растеклось по холодному полу...

Кашлять между тем становилось все болезненнее, дышать было уже нечем, Анна что-то кричала, слезы стекали по бледным щекам, обхватив уношу руками, она уже рыдала ему в плечо, вздрагивая при каждом особенно отчаянном кашле... Казалось, что эту боль уже нельзя терпеть... это все зелье виновато... Не надо было его пить... Северус зажмурился, горло сдавило наисильнейшей болью и вдруг... Словно открылся какой-то клапан, давая доступ кислороду.

Вздохнув полной грудью, Снейп чуть не ошалел от счастья — помогло! Но...

...тело Анны вдруг стало тяжелым, руки безвольно обвисли — Северус успел поймать ее только у самого пола. Ее лицо было мертвенно бледным, глаза плотно закрыты.

— Анна!..

Ее покрытый испариной лоб, белые простыни, взволнованное лицо мадам Кнехерт.

— Это Синдром Паники, — паника в ее голосе. — Я ничем не могу ей помочь, мальчик!

Испуганное старое лицо медсестры еще больше испугало, Снейп уже не помнил, как он добежал до лаборатории профессора зелий, чем вскрыл замок, как ему посчастливилось не наткнуться на самого профессора.

На изготовление лекарства — всего три часа.

Горячий ободок котла обжег пальцы, от едкого дыма над зельем слезились глаза. Стирать пот тыльной стороной ладони, усердно мешать шипящее варево.

Лишь бы помогло, лишь бы помогло!

— Кто... ты?..

Анна!..

Кто... ты?..

Родители увезли ее через пару дней. Она начала учиться в другой школе, она не писала и не звонила... Да Снейп и не ожидал этого.

Кто... ты?

— Сева!..

И ее задорный смех. Ее густые волосы, пахнущие лесом. Ее теплые ладони.

— Сева!..

Кто... ты?..

И ее робкое объятие. Ее улыбка — искренняя, добрая...

— Сева!..

Мокрая от капель дождя ладошка сжала его пальцы.

Джеймс Поттер тряхнул кулаком, в котором был зажат золотой снитч.

Гарри Поттер, сжимал в руке золотой мячик, разодранная кисть окрасила рукав кровью.

И снова гриффиндор победил.

* * *

Ученики кричали, как ненормальные, в воздухе искрилось чувство победы. Новый комментатор — Гермиона не запомнила его имени — вещал что-то в свой микрофон, игроки Гриффиндорской команды победно кружили по полю. Гермиона подобрала полы мантии и прибавила шаг.

Как старосте, мне нужно узнать, как там Поттер, ведь он, кажется, поранил свою руку.

Гермиона кивнула сама себе, словно от этого ее слова становились более правдивыми.

В воздухе Гарри не было, видимо он пошел обработать рану. Проклятые бладжеры, их надо запретить законом!.. То есть... ну... они калечат... тут всех...

Гермиона взволнованно приблизилась к раздевалкам, потопталась, нервничая, постучала.

Ответом ей стала тишина, постучав еще раз, девушка заглянула внутрь.

Гарри сидел на лавке, опустив взгляд к своей поврежденной руке. Кровь медленно стекала по запястью, юноша видимо и не пытался ее остановить. В левом кулаке трепыхал серебряными крылышками снитч. Гарри не рад победе?

Гермиона шагнула вперед.

Подняв голову, юноша бессмысленно посмотрел на гриффиндорку, его глаза были абсолютно пусты, словно бы он спал с открытыми глазами.

Одна капелька крови скатилась по руке и разбилась о каменный пол.

Гермиона тревожно подскочила к Гарри, присела рядом с ним и взяла в руки его кисть.

— Больно, наверное, — протянула она, глядя на разодранную в кровь тыльную сторону его руки.

Зрелище не из приятных, пускай это просто глубокие царапины. Сунув руку в карман, Гермиона поспешно извлекла свой платок, быстро обвязала ладонь. Белая ткань тут же окрасилась кровью, знакомая картинка затронула сознание, вызвав очередное головокружение.

Тряхнув головой, подняла глаза на Гарри.

— Больно? — участливо спросила она, машинально поглаживая зажатую в ладонях руку.

— Нет, — на удивление ровным и спокойным голосом ответил Гарри

— Может, пойдем в больничное...

— Нет, — не меняя тона повторил Гарри. — Мне не больно.

Снитч сверкнул своими крылышками, освобожденный. Гермиона немного последила за его передвижением по комнате, снова перевела взгляд на лицо Гарри. Она все еще держала его руку, и это не могло не волновать ее.

Я пришла лишь удостоверится, что с ним все в порядке.

Но отпустить тяжелую ладонь не могла.

— Мы выиграли... здорово да? Наша первая игра — и победа... — она сама не понимала, что несет. — Следующая игра с равенкло и действительно важно тренироваться, что бы...

— Важно? Ты думаешь это важно?

Гермиона оторопела — бережно перевязанная ее платком рука мягко сжала ее пальцы.

— Я люблю летать... Я люблю... летать... Я вижу снитч... и я могу поймать его... Но зачем мне этот маленький золотой мячик?

Он поднял глаза пару секунд понаблюдал за парящим над ним снитчем. Рывок — и мячик снова в его сжатом кулаке.

— Вот... Я его снова поймал... Но зачем он мне?..

И снова яркие блики под потолком.

Гермиона испуганно поймала взгляд Гарри — он вел себя странно, очень странно...

— Смотри... я вижу снитч... Я могу его поймать... Хочешь, я еще раз его поймаю?

Гарри уже дернулся, что бы встать на ноги, но Гермиона силой усадила его на место.

— Гарри! — воскликнула она. — Что с тобой?!

Юноша моргнул пару раз. Пустота в его глазах дрогнула и разбилась, бездонную изумрудную бездну заполнили печаль, боль и волнение.

— Прости... я... — юноша отвел глаза и нервно поправил очки. — Я...

Вдруг он сморщился, схватившись за перевязанную руку.

— Черт… — он прикусил губу.

— Больно?.. – в очередной раз спросила Гермиона, качнувшись к нему.

Юноша наоборот отпрянул, поднялся на ноги.

— Да нет… не очень… м-м… Гермиона…

Неожиданно его руки оказались на ее плечах, глаза оказались совсем близко.

— Ты… не боишься меня? – с отчаянием спросил он.

— Нет, нет, я не боюсь тебя! – поспешила заверить его Гермиона и даже приподнялась чуть-чуть с места, но тут же поняла, насколько близко они находятся, и смущенно отстранилась. – Я… правда не боюсь тебя, Гарри.

— И мы… можем продолжать быть друзьями? – спросил он непонятным тоном, словно бы хотел этого и не хотел одновременно.

— Конечно, можем! – напущено возмутилась Гермиона, всматриваясь в его лицо.

Вот… вот сейчас…

И точно. Его лицо озарила улыбка. И не просто улыбка, она была даже чуть шире, чем раньше. И тут же сердце до краев наполнилось счастьем. Он улыбался. Снова.

А это было лучше всяких подарков.

Потянувшись вперед, Гермиона чмокнула юношу в щеку, выпрямилась, что бы уйти и дать ему переодеться, но неожиданно Гарри притянул ее к себе, и, зарывшись лицом в волосы, поцеловал каштановые кудри.

— Спасибо, — пробормотал он срывающимся голосом, — спасибо…

Дверь в раздевалку скрипнула, чуть приотворившись, за ней послышались шаги игроков гриффиндорской команды, громкое «шшш!!!» и любопытное молчание. Затем тихий голос Рона велел всем прекратить подсматривать и за дверью разлилась тишина.

Но ничего этого ни Гарри, ни Гермиона не заметили.

Золотой снитч кружил у них над головами, блики от его крылышек скакали по стенам.

Из окна приветливо улыбалось небо.

Замечательный денек сегодня, правда?..

* * *

Я боюсь?

Мне стыдно, что моего сына обошла какая-то грязнокровка!

Я должен.

Только сверх ожиданий за защиту? Я разочарован!

Проклятая Грейнджер.

Грязнокровки — отбросы общества!

Я должен... она заслужила...

Мне стыдно, что моего сына обошла какая-то грязнокровка!

— Вот ты где!

Чернильница опрокинулась, свитки пергамента полетели на пол — сердце перевернулось в груди, но тут же успокоилось. На пороге спальни стоял вытянутый юноша с темными волосами и пронзительными черными глазами.

— А, это ты, Нотт...

— Чего это такой нервный? — по лицу однокурсника скользнула усмешка. — Совсем замучила лидерская доля?..

Драко отвернулся, взмахнул палочкой — чернильное пятно, растекшееся по всему столу тут же исчезло.

— Что-то вроде того.

Нотт хмыкнул, усевшись на свою кровать.

— Да... понимаю. Уизли, конечно, не проблема, но с Поттером забот не оберешься... Кстати, ты, вижу, домой не собираешься?

Драко пожал плечами.

— А вот я уезжаю, — Нотт похлопал по сумке, лежащей на кровати. — Планы на праздник имеются? Ну... там гриффиндорцев "поздравить"?

Нельзя упускать такой шанс! Отплатить Грейнджер! За все!

— Да не особенно. По мелочам.

— А... Ну ясно... — Нотт поднялся на ноги, повесив тяжелую сумку на плечо. — С наступающим, Драко.

— С наступающим, — откликнулся Малфой.

Шаги за дверью протопали вниз по лестнице, в спальне улеглась тишина. Наклонившись, Драко поднял упавшие свитки, развернул один. В заголовке черными чернилами сияла недавно сделанная надпись:

"С рождеством, Грейнджер!"

Разложив пергамент на столе, Драко обмакнул перо в чернильницу.

Грязнокровка заплатит.

Сполна.

* * *

— Проклятие!

Невилл отвлекся от чтения и нарисовал очередную палочку на полях. Уже пол часа Рон Уизли расхаживал по спальне и проклинал все и вся. А если быть точным, то количество гневных воскликов за весьма короткий промежуток времени составлял уже 11 штук.

— Проклятье! Тысячу раз проклятье!!!

О. Тысяча одну палочку на страницах книги Гермиона не простит, значит пора закругляться.

Из-за спинки кресла показалась голова Джинни.

— Рон, хватит кидаться проклятьями, у меня уже голова болит! Кто тебе так не угодил, а?

Рон резко развернулся и сжал кулаки. Тяжело выдохнул и, спрятав руки в карманы, выплюнул:

— Гарри.

— И чем это? — лицо Джинни вмиг помрачнело, пальцы сжали спинку кресла.

— Ну... чувствую, навредит он Гермионе своей дружбой! — он перешел на шепот. — Вдруг она вспомнит что-нибудь? Гарри слишком легкомысленен!

Джинни промолчала, опустив глаза. В одно мгновение она стала такой ранимой, что сердце екнуло в груди.

— Рон... — Невилл отложил книгу, нахмурившись, — не думаю, что Гарри рисковал бы жизнью Гермионы...

— А мне кажется, что он и не задумывается об этом! — Рон раздраженно плюхнулся в ближайшее кресло. — Черт. Ему важен только он сам!..

— Рон, ты не прав, — возмутился Невилл. — Гарри заботится о Гермионе больше, чем кто-либо. В чем в чем, а вот в эгоизме его нельзя обвинить!

Рон лишь отмахнулся.

— Ничего ты не понимаешь...

Ничего ты не понимаешь!..

...тюфяк...

...толстяк неуклюжий...

... Да что ты мне сделаешь, увалень?..

...да мы тебя одним мизинцем!..

...Они просто не знают тебя!.. Послушай меня, Невилл, ты еще сможешь показать им, что чего-то стоишь!..

Так говорил профессор Макгрубер.

...Никогда, запомни, никогда не слушай их. Только ты один знаешь, каким ты являешься. Так покажи им это!...

Так он сказал.

— Гарри уже не важно, умрет Гермиона или нет. Ему важно, что бы она была с ним, а насколько это рискованно — плевать ему на это! Так что хватит его оправдывать...

Ты имеешь свое мнение, так не бойся его высказывать!.. Покажи окружающим, что Невилл Лонгботтом — личность! Встань против них, и они испугаются!..

Так он сказал.

— Заткнись, Рон.

Лицо гриффиндорца вытянулось, глава расширились.

Невилл поднялся на ноги, чувствуя как руки сжимаются в кулаки.

— Заткнись, Рон, — повторил он жестко. — Ты просто завидуешь... ты просто завидуешь Гарри, потому что он сильнее тебя. Потому что он честнее и умнее всех нас, и потому что Гермиона любила его таким, какой он есть, а не потому что видела в нем Мальчика-Который-Выжил. И даже зелье Снейпа этого не изменит! Черт возьми, Рон, я не ожидал от тебя такого!..

Джинни приложила ладонь ко рту, переводя взгляд от Невилла к брату. Тот в шоке смотрел на однокурсника, бледнея на глазах. Он хотел что-то ответить, но видимо не мог, немо открывая и закрывая рот, как рыба.

Неужели это Рон? Смешливый, бойкий, надежный? Неужели этот отвратительно-завистливый человек, поливающий грязью честное имя Гарри — Рон Уизли на самом деле?

— Пойми, Рон, обманами и заговорами ты ничего не изменишь! Ты лжешь, Рон! Ты лжешь, что бы опорочить Гарри и возвысить себя! И это отвратительно.

Развернувшись, Невилл зашагал к лестнице, чувствуя два пораженных взгляда на своем затылке и перемешанное с злостью удовлетворение в груди. За спиной послышался слабый голос Рона:

— Невилл...

Что он хочет? Оправдаться? Продолжить гнуть свою линию? Хватит!

Не оборачиваясь, Невилл бросил коротко:

— Я все сказал.

и вышел вон из гостиной.

* * *