Amor spina est (гет)

Энн, хорошенько подумав, согласилась обменяться квартирами с Бертом. Ключи он должен был передать ей днём в сквере на «нейтральной территории», что объяснил особенностями защитной и следящей магии. Берт пришёл раньше, чем Энн, он ждал её, сидя на скамейке. Энн в который раз удивилась его внешнему виду. Он выглядел, как безобидный выпускник колледжа, юноша без мускулов. Впечатление усиливалось очками, как-то криво сидящими на носу, и растерянной улыбкой. Он казался беззащитным. Именно к таким и привязываются хулиганы.

— Привет, Энн.

— Привет. Ты специально?

— Ты о чём?

— Пугало изображаешь. Зачем это тебе здесь-то?

— Не надо, чтобы меня видели другим.

В случае необходимости Берт мгновенно преображался из недотёпы в мракоборца или полицейского со стальным взглядом. Это производило сильное впечатление.

— Берт, всё это очень странно и неправильно, — сказала Энн. — Я имею в виду наш с Эйлин фактический побег.

— Да, это всё как-то по-дурацки, — согласился Берт. — Я тебе уже говорил и повторю: жить раздельно очень трудно. Ты всё равно будешь стремиться к нему. Это... изматывает.

— Сейчас мне плевать на это, Берт. Я одно знаю: без него нам с Эйлин спокойнее.

— Ты не против, если я закурю?

Энн кивнула.

— Но ты ведь позволишь Северусу видеться с Эйлин?

— Конечно, если он только захочет.

Они помолчали, и Энн заговорила с тоской:

— Знаешь, Берт, я чувствую себя преданной. Я ведь его любила очень сильно, а он постепенно растоптал всю мою любовь. И Эйлин к нему сначала тянулась, у неё даже слово первое было «папа»! А он и её от себя оттолкнул.

— А вы уходите от него ко мне, — бухнул Берт.

Энн вытаращилась на него в немом изумлении. Она словно дар речи потеряла и только глотала ртом воздух.

— Но я старше тебя на семь лет! — да уж, ничего умнее ей в голову не пришло!

— А я состарил разум и моложе только по возрасту, — ответил он серьёзно. И тут же без перехода: — Энн, я должен идти. Меня вызывают на службу. Еды полный холодильник, — Берт сунул ей ключи и трансгрессировал.

«С ума сойти! — думала она о словах Берта. — Просто свихнуться!» Но сразу к нему в квартиру она не поехала, а отправилась к бабушке с дедушкой повидать дочь. Та очень обрадовалась, когда узнала, что они с мамой пока поживут у дяди Берта, а вот с родными Энн пришлось объясняться. Теперь они оба держали сторону Энн и не понимали, почему та попросту не переселится к ним. «Я не могу прятаться за вашими спинами», — твердила она. К Берту она трансгрессировала ближе к вечеру. Обида и боль снова начали грызть её. Какой же наивной дурой она всё время была! Первое время жизни с Северусом его сарказм казался ей милой чертой любимого человека, а резкость она списывала на неумение расслабляться и горести, которые он перенёс. Она считала, что всё это наносное, что на самом-то деле он вовсе не тот стервец, каким себя показывает. Полагала, что он всё время носит маску неприятного человека. Но она обманывалась. Никакая это была не маска! Он был именно тем, кем казался. А перенесённые горести — лишь отговорка. Прав был Берт тогда!

На душе у неё стало до того паршиво, что она не нашла ничего лучшего, как избавиться от тоски вином. После двух бокалов поняла, что только мрачнеет, и послала Берту письмо с просьбой о встрече. Напиваться в одиночку ей не хотелось. Когда он пришёл, встретила его такими словами:

— Берт, я решила надраться.

Он внимательно посмотрел на неё и ответил:

— Что ж, поддерживаю. Я забронировал столик в кафе. — Энн удивилась, и Берт это понял. — По твоей записке было ясно, что ты не в духе, вот я и подумал, что нам надо развеяться. Но сначала я в душ!

Пока Берт был в ванной и переодевался, Энн на скорую руку собралась. Берт явился в парадной одежде, благоухая парфюмом.

— Костюм тебе очень идёт! Шикарно выглядишь! — таким она его, пожалуй, и не видела никогда. — Мы идём к магглам?

— Увидишь. Ты, как всегда, прекрасна. Вот портключ.

Берт протянул ей маленькую хрустальную лилию с тонким ароматом. Перемещение было мягким. Они оказались в готическом фойе ресторана, где их встретил хостес и препроводил до «столика». Но «столик» оказался уютным кабинетом с небольшим столом и удобными диванчиками! Энн в очередной раз удивилась.

— Ты меня заинтриговал, Берт, — только и сказала она. — День сюрпризов!

— Да брось, просто расслабимся немного, — он подмигнул. — Я никогда не был в таком месте. Ручаюсь, ты тоже. Как тебе тут?

— Очень уютно. Радостная готика, я бы сказала.

— Ага, точно.

Они сделали заказ и стали болтать о том, о сём, как обычно.

— Может, музыку? — спросил Берт. — Дома я редко без музыки сижу. Что-то мягкое?

— Давай.

Над диванчиком Берта висело старинное волшебное радио. Берт вынул из кармана небольшую коробочку, извлёк из неё пликатор (1) и вставил в «радио»: оно оказалось проигрывателем. Из затейливо спрятанных в стенах и арках колонок полился блюз.

— Очень хороший звук, — отметила Энн. — За освобождение! — она подняла бокал. — За новую любовь!

Через некоторое время она вдруг открыла, что перед ней сидит не просто Берт, а привлекательный мужчина с обворожительными манерами, и всё это очень похоже на первое свидание. В свете свечей искрились резные бокалы с белым вином. Берт пригласил её на танец. Стол и диванчики уменьшились, а само помещение увеличилось; музыка словно бы шла отовсюду. Они медленно закружились по кабинету: рука Энн в крепкой ладони Берта, её кисть у него на плече, и он аккуратно придерживает её своей рукой. «Очень эротично, — подумала Энн, — что он не стремится прижать меня покрепче, зато смотрит сияющими глазами. Какой прекрасный аромат от Берта!» Композиции менялись, и Энн с Бертом не столько танцевали их, сколько переживали. На «I Put a Spell on You» и «Coz I Love you» усиленно строили глазки, на «Feeling Good» и «Oceans & Streems» словно бы движениями рассказывали друг другу свои истории. Это было волшебно! Энн очень давно не танцевала. Они снова уселись за стол. Берт взял её руку в свои, мягко перевернул ладонью вверх и поцеловал в запястье. Это было удивительно приятно и возбуждающе. Никогда и никто ещё так не делал!.. Почему, почему Северус не мог быть таким? Будь он сейчас на месте Берта, обязательно сказал бы что-нибудь уничижительное, разрушил бы романтику…

— Энн, — тихо сказал Берт, — ты уверена, что хочешь зайти дальше?

— Нет, — честно ответила она. — Особенно на пьяную голову.

— Я хочу, чтобы всё было по-настоящему, — Берт так и не отпустил её руку, поцеловал снова. — Мы с тобой стали семьёй раньше, чем присоединили его…

Внезапно дверь кабинета буквально взорвалась! Берт мгновенно выставил защиту и прикрыл Энн. В кабинет ворвался Северус и, не останавливаясь, с налёта ударил Берта кулаком в лицо. Тот упал, кровь хлынула из разбитой брови. В этом момент появилась охрана ресторана и Северуса схватили.

— Я знаю этого человека, он останется здесь! — рявкнул Берт. — Он в своём праве! — добавил он гораздо спокойнее. — Мы будем разговаривать, отпустите его.

— Вы должны пообещать, что никакого шума не будет (2), — потребовал один из охранников.

— Я обещаю.

Охранники удалились. Северус стоял, как изваяние, весь облик его дышал бешенством. Он втягивал воздух сквозь зубы. Энн так и сидела на диванчике в уголке. Берт, стоя у стола, приложил к рассечённой брови салфетку, и она быстро промокла.

— Хороший удар, — заметил он. — Не ожидал от тебя.

— Романтический вечер? Я вам помешал? — процедил сквозь зубы Северус. Крылья его носа раздувались.

— Сам видишь, — спокойно ответил Берт, не меняя позы.

Энн обнаружила, что не может ни говорить, ни двигаться.

— Тебе понравилось, Эгберт? — медленно спросил Северус.

— Что понравилось?

— Развлекаться с моей женой!

— Хоть это и не так называется, Сэвэр, но да, понравилось, — с негой в голосе ответил Берт. — У неё замечательно отзывчивое тело, а кажа, а губы… — Он отхлебнул вина, лицо его приняло мечтательное выражение.

Северус едва не кинулся на него, но застыл. Энн сначала не поняла, в чём дело. Берт заколдовал его. Видимо, какое-то время они невербально боролись: в попытке освободиться Северус сначала побелел, а потом начал краснеть от натуги. У Берта по лбу и на разбитую бровь потекла капля пота. Энн видела все детали, как при крупном плане в кино.

— Неплохо, Сэвэр, — проговорил Берт. — Неплохо для любителя. Но я — профи. Ты хоть представляешь, сколько я тренируюсь? У меня три полноценные тренировки в неделю и четыре облегчённые. Каждую тренировку я отрабатываю это заклинание раз по двадцать. Посчитай, сколько раз в год. Ты все силы напрягаешь, а я лишь немного вспотел. Что же ты хочешь нам сказать?

— И сколько же вы крутите роман за моей спиной? — выговорил Северус.

«Тон холодный, как абсолютный нуль», — отметила Энн про себя. Рядом с её мужем появился стул, и он на него уселся деревянными движениями. Видимо, Берт ослабил контроль; он стоял в нескольких шагах от Северуса и сверлил того глазами.

— Ты уверен, что хочешь знать? — Берт сделал паузу. Северус, если это было возможно, напрягся ещё сильнее. — Нисколько. Но этот твой вопрос… Он показывает, что ты не уважаешь ни Энн, ни меня. Энн никогда бы тебе не изменила! Да и быть любовником — ниже моего достоинства. И уж тем более, когда дело касается тебя. Я слишком ценю вас обоих для этого! Но вот тебе это и в голову не пришло! Ты всегда думаешь о людях хуже, чем следует, вот это-то и есть главная проблема.

Энн по-прежнему не могла ни пошевелиться, ни вмешаться в разговор.

— Хорошая попытка, Сэвэр! — воскликнул вдруг Берт. — Да ты не дёргайся, — посоветовал он без перехода. — Всё равно не освободишься. И заметь: я очень деликатен с тобой. Ты сидишь, я просто держу тебя. А если б на моём месте был ты, я бы тут от боли корчился. Ты бы уж постарался меня наказать! Потому что ты по-другому не можешь. Ты изводил Энн и Эйлин, я молчал. Думал, это не моё дело, я не должен вмешиваться. Но всякому терпению приходит конец.

Берт снова замолчал.

— Ты больше никогда не обидишь ни Энн, ни Эйлин, — жёстко сказал он. Точнее, поставил перед фактом. — Иначе будешь иметь дело со мной. Мы всё выяснили?

— Д-да, — сдавленно выдавил Северус.

— Я прошу тебя уйти, — тон теперь был другим; Берт был сама вежливость.

Северус поднялся со стула, сжал руки в кулаки и какое-то время смотрел Берту в глаза. Потом он резко развернулся и удалился. Потрясённая всем этим Энн тоже освободилась.

— Прости, что заколдовал и тебя, Энн, — мягко обратился к ней Берт. — Так было проще. Вот чёрт! — с досадой проговорил он. — И надо же ему было испортить нам вечер!

— Но как он вообще здесь оказался? — нервничала Энн. — Как?

— Не переживай так, — Берт попытался её успокоить. — «Жизнь-в-кольцо» так сработала.

— Это значит, он в любую секунду может появиться рядом со мной? Когда захочет? — только этого ей не хватало!

— Не думаю. Иначе он сразу тебя достал бы на работе. Видимо, всему виной наши танцы. Точнее, то…те… — Берт запнулся и продолжил: — Те ощущения, которые они вызвали.

Они замолчали; Берт участливо смотрел на Энн, чего она не замечала.

— Мне нужно прийти в себя, Берт. Аж трясёт.

— Сейчас помогу. Мы так успокаиваем пострадавших. Просто смотри мне в глаза.

Энн так и сделала; напряжение постепенно оставило её, но вдруг полились слёзы. Берт сел рядом, приобнял, а Энн рыдала, пока не выплакалась. «Такое бывает, не страшно, — тихонько приговаривал Берт. — Просто нервы. Всё пройдёт».

Домой они поехали на такси. Энн так и пребывала в состоянии потрясения. Берт доставил её в свою квартиру, заверил, что здесь она и Эйлин будут в полной безопасности, и ушёл.

Примечание:

1. Пликатор: аналог дискеты, диска или флешки. Образовано от plico, cui, (atum), are складывать, свёртывать

2. «никакого шума не будет»: формула, согласно которой Берт берёт на себя всю полноту ответственности за решение, но администрация вправе вышвырнуть всю компанию вон любым способом.