Червь (джен)

Мы замолкли, когда Регент с Виктором вышли из камеры.

— Ну и как им рулить? — спросила Сплетница.

— Как мерседесом с невидимым и заедающим рычагом переключения передач.

— Пояснишь?

Виктор потянулся и сказал:

— Всё замечательно двигается, он в превосходной форме, но когда он марионетка, его сила работает не так, как следует. Я не понимаю, какие умения я одалживаю, или у кого я их краду. Думаю, мне нужно его сотрудничество...

Наш пленный слегка ухмыльнулся.

— ...но кажется, он не собирается нам помогать, — закончил Регент.

— Значит, вопрос в том, стоит ли нам тратить время и убеждать его, или надо пойти другим путём, — сказал Мрак.

— Через несколько минут Рой нужно будет уходить. Проверим, что ты сможешь сделать прямо сейчас?

— Давай, — Мрак протянул руки и окутал Виктора тьмой. Секундой позже он сказал: — Я что-то нашёл. Кто-нибудь здесь говорит на иностранном языке? Sug puppene til horemammaen din?

— Нет, — ответила Сплетница. — Ты научился этому у Виктора.

— Мне это вообще ни к чему… А как выбрать, что именно я краду?

Сплетница пожала плечами:

— Возможно, ты можешь украсть только то, что на поверхности. Давай, Регент, попробуй что-нибудь из боевых искусств.

— Каким образом? Я ничего не умею.

— Виктор умеет. Будешь драться, используя мышечную память марионетки, понял? Попробуй подвигаться, посмотрим, может, что-нибудь и вылезет. А Мрак нам скажет, что ему удалось захватить.

Через несколько секунд из клубов тьмы начали мелькать кулаки Виктора, внутри он активно двигался.

Мрак повёл плечами:

— Ага, есть боевые искусства. Я что-то забираю, но очень медленно.

Сплетница улыбнулась.

— Бери всё, что сможешь. Посмотрим, что останется при тебе.

— Как-то это уныло, — Мрак сел на стул. — Я всегда гордился тем, как оттачиваю мастерство, тренируюсь и всё такое. А тут я будто жульничаю. Получаю результат без труда.

— Ты сам говорил, что тебе вечно не хватает времени и желания заниматься боевыми искусствами, — возразила Сплетница

— Говорил. Но это не означает, что так будет всегда. Через несколько лет, когда всё наладится, я мог бы найти для этого время. Зарабатывать пояса, научиться как следует драться.

— Если не хочешь этим заниматься, — сказал Регент, — я найду, куда потратить время.

— Да нет, всё нормально, — Мрак покачал головой. — Просто немного не по себе. Но я буду полезнее, если смогу драться лучше, разнообразнее. Ага, я снова получил иностранный язык. Кажется, латынь. Можешь ещё подвигаться?

Регент вздохнул.

— Он пытается отвлечь тебя, — нахмурилась Сплетница. — Напрягает мозги, чтобы вытащить на поверхность ненужные навыки. Давайте я провожу Рой, а потом поговорю с Вывертом. Может, кто-нибудь из его людей вколет Виктору какую-нибудь штуку, чтобы нарушить его концентрацию и при этом не вырубить.

Наркотики. “Вроде тех, что Выверт использует для Дины”, — подумала я. И у нас будет шанс обменяться парой слов по поводу нависшей надо мной угрозы.

Интересно, в чём дело? Дела у меня идут, возможно, лучше, чем у всех остальных его подручных. Почему он не может просто отпустить Дину, приняв, скажем, какие-то меры предосторожности и убедившись, что она его не предаст?

Если он не будет делать ничего аморального, то я для него — не угроза.

Мы оставили Регента и Мрака дальше разбираться с Виктором, вышли из крыла с камерами и ступили на металлический мостик над нижним уровнем. Я заметила Скитальцев возле двери хранилища, за которой удерживали Ноэль. Солдаты занимались своими делами.

Я попыталась осмыслить то, что увидела, и кое-что показалось мне странным.

— Почему столько солдат? — спросила я. — Сколько их здесь? Пятьдесят, шестьдесят?

— Около того, но тут ещё не все.

— Зачем? Я так поняла, что он использовал их против Империи Восемьдесят Восемь, но зачем солдаты нужны сейчас? Он не задействовал их против Губителя, против Девятки. Я так понимаю, их можно было бы направить, чтобы сдержать Барыг и Избранников, не дать им развернуться, когда они преуспевали. Но получается, что сейчас Выверт тратит огромное количество денег на солдат, которых не собирается использовать.

— Ну, — Сплетница прислонилась к ограждению. — Во-первых, пока им платят деньги здесь, они не уйдут к кому-нибудь ещё.

— Так.

— И мне кажется, это часть его плана. Они будут нужны. Или на всякий случай, или для чего-то важного.

Я кивнула. Можно, конечно, спросить, в чём именно заключается план, но я не хотела говорить ничего подозрительного на случай, если нас подслушивают. Всё-таки сейчас мы на территории Выверта.

Сплетница, похоже, моих забот не разделяла. Она наклонилась ближе и прошептала:

— Перед тобой сейчас две задачи. То есть тебе нужно сделать несколько вещей. Первое, если в нашей группе агент, и наши разговоры прослушиваются, значит, нам нужен агент в группе Выверта. Кто-то, кто сможет сообщать нам о ходах Выверта, которые он пытается от нас скрыть.

— Баллистик? — спросила я.

— Хм, — прошептала она в ответ. — Расспроси его. Будь осторожна, но попытайся определить, насколько близок он с остальными Скитальцами. Как сказала Душечка, Трикстер не особенно близок с командой. Посмотрим, насколько Баллистик не в ладах с лидером, и, может быть, мы сможем немного продвинуться в этом направлении.

— Ладно.

— Это будет нелегко, потому что у меня есть чувство, что он недолюбливает тебя, и недоволен, что ты наступаешь ему на пятки.

Я нахмурилась.

— Вторая задача — выжить при возможной попытке убийства… — продолжила она.

— Немного волнуюсь по этому поводу.

— Он решился на это только сегодня утром, так что все приготовления будут сделаны позже.

— Ты не знаешь, как он хочет это провернуть? Что он планирует?

Она покачала головой:

— Знаю только, что Выверт собирается сделать это сегодня вечером, возможно, в связи с твоим заданием насчёт мэра.

— Ты в этом уверена?

— Если предположить, что он хочет убить тебя, то всё идеально сходится, тем более, если учесть, что у него было больше причин послать Чертёнка, а не Трикстера.

— Это ещё почему?

— Я уже ввела Чертёнка в курс дела, но Выверт беспокоится об эмоциональном состоянии Мрака и о том, как оно влияет на всю команду.

Я кивнула. Значит, он хочет убрать с доски Чертёнка, чтобы посмотреть, как Мрак справляется самостоятельно.

— Итак мы сохраняем всё в секрете. Я не знаю, когда всё получится сделать, но я поговорила с Чертёнком и Регентом, и вроде как намекнула об этом Суке. Мы хотим сделать тебя лидером нашей команды. По крайней мере, на некоторое время.

Я резко повернулась и посмотрела на неё.

— Это разумнее всего. Ты лучше схватываешь ситуацию на поле боя, знаешь, как использовать наши способности. Ты мыслишь тактически, — проговорила она вполголоса.

— Почему не ты? — спросила я. — Ты старше, у тебя больше опыта, ты, судя по всему, можешь отслеживать Чертёнка, и ты можешь определять слабости врагов.

— Я сомневаюсь, что у меня больше опыта, — признала Сплетница. — По крайней мере, мой опыт того не стоит. Увод денег у разработчиков программного обеспечения и казино не может сравниться со схваткой лицом к лицу с Манекеном.

— Остальные доводы в силе.

— То, что мы делаем тебя главной, не означает, что я не смогу заниматься всем остальным. Если хочешь по любому вопросу обратиться ко мне — пожалуйста. Вопрос только в том, кого нам следует слушать, когда в критический момент нужно быстрое решение.

— Я в этом не сильна. У меня хорошо получается, только когда я могу заранее всё спланировать, учесть всё, что происходит.

— Мне кажется, ты лучше, чем сама о себе думаешь. Я и раньше говорила и повторю сейчас: у тебя здорово получается импровизировать.

— Только когда речь обо мне. О моих способностях. Я не знаю, смогу ли делать то же самое, когда нужно будет думать ещё о четверых.

— Мы проверим это в деле. Если только ты не собираешься утверждать, что Мрак всё ещё способен действовать в критической ситуации.

Я помрачнела и покачала головой.

— Разумеется, этот разговор не имеет значения, если тебя убьют. Не допусти этого.

— Легко говорить. Не дай себя убить — и всё?

— Ты окажешься в непростой ситуации рядом с двумя Скитальцами: самым аморальным из их группы и самой универсальной из всех. Держи ушки на макушке, постарайся быть непредсказуемой, чтобы они не смогли загнать тебя в ловушку.

Осталось только выяснить, как это сделать.

— Баллистик идёт, — сказала Сплетница. Я посмотрела и увидела, что Баллистик поднимается по лестнице в дальнем конце перехода. Минуты через три он будет рядом.

— Пару советов напоследок, пока я ещё не ушла?

— Он злится. Выверт втянул Скитальцев во всё это обещанием помочь им с Ноэль, но есть две зацепки, которые мы можем использовать. Во-первых, я не знаю, действительно ли Выверт намерен использовать найденные решения. Во-вторых, Баллистика это волнует меньше всех остальных. Или, наверное, лучше сказать, он не хочет помогать именно потому, что это так важно Трикстеру.

— Судя по твоим словам, это не трения между членами команды. Больше похоже на открытую вражду.

— Думаю, когда-то они были действительно близкими друзьями, но сейчас порознь.

Ну что же, я знакома с подобными обстоятельствами.

— И ещё, — почти прошептала она. — Могу сказать, что проблема Ноэль — далеко не единственный кризис, который они пытаются преодолеть. И то, что они в первую очередь занимаются Ноэль — больной вопрос для Баллистика.

— Расплывчато. И я не могу упомянуть ничего из этого, не признавая, что получила информацию от тебя.

— Ага, — ответила она, затем выпрямилась и повернулась к Баллистику.

— Здесь как будто плетутся заговоры, — заметил он. Похоже, что придумывая дизайн своего костюма, он вдохновлялся кейпами какой-то другой эпохи. Лишь некоторые детали соответствовали цветам его команды. На чёрном с красными узорами костюме крепились броня и набивки, которые визуально укрупняли его. Отверстия на квадратной маске были только для глаз. Все тело опоясано ремнями с подсумками.

— Заговоры? Между нами? — улыбнулась Сплетница.

— Шептались здесь о чём-то.

— О мальчишках, — сказала она и подмигнула.

— Хм, — не похоже, что он поверил.

— Нет, мы правда говорили о мальчишках. Точнее о Мраке, и о том, что, возможно, стоит сменить лидера команды.

— Эй! — сказала я раньше, чем поняла, зачем она это говорит. Она поделилась секретом, чтобы заработать некоторую толику доверия.

Она пожала плечами:

— Они всё равно рано или поздно об этом узнают. Мне кажется, Баллистик не побежит сдавать нас Выверту.

Он скрестил руки на груди:

— Пытаетесь сделать меня соучастником?

— Конечно. Ты справишься, — сказала она ему и хлопнула меня по плечу. — Пойду поговорю про наркотики для Виктора. Удачи вам обоим.

— Скажи, — произнёс Баллистик, когда Сплетница удалилась. — Ты смогла преодолеть ощущение болезненной неловкости, когда она рядом?

— Ага, — сказала я. — К такому со временем привыкаешь.

Я не стала добавлять, что ощущение неловкости, про которое он говорил, было связано с количеством секретов, которое люди пытались от неё скрыть. Это было очевидно.

— Ты всё ещё хочешь пойти? — спросил он. — Знаешь, я могу справиться в одиночку.

— Я и не сомневалась. Но мне, в общем-то, хотелось посмотреть твой район.

— Зачем?

— Я управляю собственной территорией. Может быть, увижу какие-нибудь идеи, которые смогу использовать. Да и хочу посмотреть, как справляются люди в других местах.

— Я бы ещё раз спросил "зачем", но не уверен, что пойму твой ответ.

— Если город не бросят, в твой район начнут возвращаться люди. Даже после того, как будет восстановлена инфраструктура, они будут требовать от тебя определённых вещей.

— Просто ты подходишь ко всему как средневековый лорд, который управляет слугами и крепостными, а я скорее присматриваю за всеми.

Я показала в сторону выхода, он вздохнул, и мы пошли наружу.

— Ты действительно хочешь ограничиться ролью простого надсмотрщика?

— Когда мне перепадает столько бабла? Когда даже крутейшие в городе воротилы от одного моего вида бросаются бежать? Конечно, — он придержал для меня дверь.

— Выходит, всё определяется этим? Баблом и страхом?

— Я живая пушка, а всё вокруг — всего лишь груды снарядов. Чего ты ожидаешь? Думаешь, меня не надо бояться?

— Я думаю, что можно иметь деньги и власть, можно вселять ужас, когда это необходимо, но в то же самое время можно изменять мир к лучшему.

— Не думаю, что оно того стоит — надрывать задницу ради того, чтобы кому-то стало немного приятнее или комфортнее перед наступлением конца света.

— Так ты из тех, кто зациклился на этом, да?

— Миру конец. Как ты можешь отмахнуться от этого?

— Может и не придёт.

— Ну да, — ответил он, явно посмеиваясь надо мной.

Так не пойдёт. Сплетница сказала, что Баллистик зол, но похоже, это не тот вид злости, который проявляется у Суки. Чтобы ни происходило с Ноэль и с группой в целом, что так расстраивало Солнышко, это заставляло Баллистика злиться на весь мир, на обстоятельства. Совершенно другой вид злости: ему было на всё и на всех наплевать.

И как мне в этом случае до него достучаться?

Я решила сыграть на этом.

— Ясно, значит единственное, чего ты хочешь — это деньги и власть? Тогда почему тебя так раздражает, что я пошла с тобой? Чем я тебе мешаю?

— Это моё дело, моя территория, я способен справиться сам. Неприятно, что Выверт думает, что мне нужна чья-то помощь. И невежливо, что ты вызывалась, не спросив меня заранее.

— Ладно, — сказала я. — Теоретически, учитывая, что ты сказал раньше, какое мне до этого дело? Всё равно миру конец через несколько лет. Что с того, если я попаду к тебе в немилость?

— Это другое, — раздражённо ответил он.

— Почему? Потому что в данном случае кинули именно тебя?

— Потому что мы, по существу, коллеги. А если мы собираемся сражаться рядом, то не должны беспокоится о такого рода вещах.

— Вот как? Прежде всего, мои отношения с людьми на моей территории намного прочнее, чем с любым из Скитальцев. И если когда-нибудь ты соберёшь больше людей, для тебя, возможно, будет также. Так что я не уверена, что купилась на эту фигню о “коллегах”.

— Сравнила хрен с морковкой. Кейпов и не кейпов.

— Прекрасно, — он оставил уязвимость для наступления. — Тогда я просто сделаю замечание о других твоих “коллегах”. Остальных Скитальцах. Очевидно, что у вас есть трения. Недовольство. Душечка говорила об этом. Так что, мне кажется, ты сам не веришь в то, что говоришь.

— Это тоже совсем другое.

— Ты всё время так говоришь. Может быть, принципы, по которым ты живёшь, не настолько устойчивы, чтобы выдержать простейшие вопросы. Разве что ты сможешь объяснить, что именно здесь по-другому?

— Ты пытаешься выудить информацию о моей команде.

— Мне интересно, что происходит, ага. Но ещё я пытаюсь понять тебя. Ты же сам сказал, что мы коллеги.

— Разве не ты только что спорила со мной по этому поводу?

— Скажи, веришь ли ты в это на самом деле, и я в соответствии с твоими словами изменю свои доводы.

Он вздохнул.

— Я не пытаюсь разозлить тебя, честно, — сказала я. — Но ранее я имела дело с разными интересными личностями, вроде Суки, Регента и Чертёнка, и понимаю, что не смогу с тобой общаться, пока не уясню, что ты из себя представляешь. Поэтому я хочу предпринять дополнительные усилия, чтобы разобраться и лучше понимать тебя в будущем…

Я прервала свою речь, наблюдая за ним, не даст ли он подсказку, что знает, что Выверт планирует лишить меня будущего. Но ничего не было. Я не видела его лица, но в его позе, походке и жестах ничего не изменилось.

— Ты не собираешься перестать докапываться и лезть в мои дела, да? — спросил он.

Мысленно я отнесла его к типу людей, во многом схожему с Сукой. Только он был умнее, и воздействовал на оппонента не угрозой немедленного применения грубой силы, а — как же это назвать? Сепарацией? Разрывом связей, тем, что он станет считать меня своим врагом, из-за чего с ним тяжелее будет сотрудничать в будущем?

Возможно, это объясняет раскол между ним и другими членами его группы.

— Если ты меня попросишь? Я отстану, но… — под влиянием момента я решила действовать так же, как и с Сукой в тех случаях, когда я была уверена, что она не собирается меня ударить. — Я думаю, мы оба согласимся с тем, что сам факт твоей просьбы будет означать, что я права.

— Грязный трюк.

— Конечно.

— И что же ты хочешь узнать? Мне нужно раскрыть свои самые глубокие, мрачные тайны?

— Меня устроит, если ты расскажешь, почему вы так злитесь на Трикстера, и почему на него зол именно ты.

— Не-а. Не могу сказать.

— Не можешь или не хочешь?

— Не хочу. У нас соглашение, согласно которому, мы держим кое-что в секрете даже от Выверта. И я не собираюсь рассказывать об этом тебе.

— Мне не нужна конкретика.

— Тебе не нужно знать даже в общих чертах.

— Ну почему? Может быть, именно ты нуждаешься в том, чтобы поделиться? Один из твоих товарищей сказал, что ужасно одинок, а ведь он ближе к остальной части команды, чем ты. Может быть, ты тоже чувствуешь себя одиноким? Может быть, тебе некому излить душу?

— Я же парень. Мы не делимся своими эмоциональными переживаниями. Ты что, пытаешься прикинуться Сплетницей? Зачем тебе так нужны подробности? Не похоже на простое любопытство и желание получше узнать коллег.

“Просто очень многое зависит от моей способности получить твою поддержку против Выверта”.

Но у меня не было достойного ответа, и я промолчала. Мы продолжили идти по улице по направлению к озеру-кратеру. Наши ноги шлёпали по тонкому слою воды.

— Он отнял у нас всё, — прервал молчание Баллистик.

— Трикстер?

— Трикстер. Когда всё начало разваливаться, он взял на себя инициативу и принял несколько решений. Плохих решений. И сейчас наша группа — это всё, что у нас осталось. Ни друзей, ни семьи, ни дома, в который можно вернуться, и единственная цель — исправить проёбы Трикстера.

Когда-то я обратила внимание, как Солнышко неохотно использует свою силу. Возможно, это из-за разрушений, которые она произвела в прошлом? Погибли люди? Может быть, это были члены их собственных семей? Или к этому имела отношение Ноэль?

Это могло объяснить, почему они избегали использовать свои силы на полную, и почему они так настойчиво пытались удержать Ноэль под замком, когда мы противостояли Девятке.

— Остальные, возможно, ненавидят Трикстера, но всё ещё уважают его, — продолжал Баллистик. — Либо они не уважают его, но и не испытывают ненависти. Скорее первый вариант. Лично я уже не испытываю к нему ни дружеских чувств, ни уважения, однако, похоже, что в нашей группе я такой один.

— И что ты собираешься с этим делать?

— А сейчас мы вернулись к началу. Я уже объяснял. Деньги, страх, уважение, жизнь в комфорте в качестве злобного надсмотрщика.

— И после всего что ты сказал про ненависть, после обвинений в том, что он разрушил твою жизнь, ты даже не хочешь ему отомстить? — спросила я как можно более небрежно.

— Нет. Я в этой группе только по одной причине: я измазался в дерьме. Я не собираюсь действовать против Трикстера. Я согласился на договор с Вывертом, потому что думал, мы вернём хоть что-то из того, что потеряли. Но я вижу лишь наивные надежды своих товарищей на выполнение пустых обещаний Выверта. Типа, Сплетница найдёт ответ, или он сделает запрос каким-нибудь учёным, изучающим паралюдей. И, разумеется, никаких ответов мы не получим.

— Возможно, они где-то есть.

— Не-а. Зачем ему давать нам то, что мы хотим, ведь тогда он останется без наших услуг? Но сейчас мне уже всё равно. У меня договор с Вывертом и я буду его придерживаться, пока не появится хорошая причина его нарушить. А если такая причина найдётся, нахуй команду, нахуй Выверта. Однако нет никакого смысла с кем-то связываться, если потом пара оставшихся лет жизни уйдёт на поиск такой же непыльной работёнки.

— Напоминает клаустрофобию: ты сам себе ставишь такие ограничения, дела команды отодвигаешь на задний план. Хочешь остаться один?

— Я не буду один. Думаю, у меня достаточно бабла и уважения, чтобы заполучить поклонниц. Этого хватит на следующие пару лет. Если ты только не собираешься утверждать, что есть смысл устанавливать долгосрочные отношения — ведь нам всем недолго осталось.

Я вздохнула. Не было смысла продолжать. Стало ясно, что Баллистик не передумает, а у меня не было хорошей причины убедить его присоединиться к нам.

Мы прошли несколько кварталов в молчании. Когда перед нами возникло озеро, которое Левиафан создал в центре города, мы повернули в сторону северной части Кукольного городка.

— Ну и как мы это сделаем? Какая стратегия нападения? — спросил Баллистик.

— Есть шансы, что ты дашь мне сделать первый ход?

— И получить все лавры? — его голос стал жёстче.

— Если у меня получится, ты получишь половину. А если я потерплю неудачу, то всё целиком.

— Нет.

— Что?

— Я понял, что ты делаешь. Ты решила выставить Скитальцев в дурном свете. А себе урвать кусок пирога покрупнее. Используешь любую возможность, чтобы получить уважение, урвать побольше власти. Всегда на первом месте.

— Ты спятил.

— Ну да. Тогда объясни-ка, почему ты так надрываешься на своей территории.

— Я делаю свою работу, забочусь о людях.

— Не-а. Это не всё. Что-то заставляет тебя пахать изо всех сил. Ты ищешь способ подсидеть нас.

Он остановился. Я подождала и развернулась лицом к нему.

— Я тебя не виню, — усмехнулся он. — В смысле, это довольно гнусно, ведь мы должны работать вместе, но я понимаю: ты хочешь быть наверху.

— Мы работаем вместе.

— Я здоровяк и в хорошей форме, но это не значит, что я тупой. Ты думаешь, я не заметил, что ты пытаешься вогнать клин в нашу команду? Интересуешься, нет ли у меня неприязни к остальным?

Блядь. Это было поле боя Сплетницы, а не моё. Сейчас всё начнёт накаляться и, как я могла представить, выплеснется на меня.

Я откашлялась и пояснила:

— Я интересовалась, потому что очевидно, что у тебя неприязнь к остальным членам твоей команды, и я хотела дать тебе шанс поговорить об этом.

— Ага, значит жуткая девочка с жуками — на самом-то деле просто няшка, — голос был переполнен сарказмом. — Никаких тайных мотивов.

— Думай что хочешь, — сказала я. — Не бери в голову.

— Да пошла ты нахуй, — ответил он. — Нет, я не дам тебе первой разобраться с кукольницей. Как только я её увижу, сразу выведу её из игры, причём так, что на сто процентов будет понятно, что это сделал я один. Ты получишь то, что хотела, посмотришь мою территорию, а я получу то, что я хотел — закончу зачистку и смогу пойти расслабиться.

События развивались совершенно не так, как мне бы хотелось. Я едва не застонала от отчаяния, однако отдала одну команду насекомым и глубоко вздохнула.

— Хорошо.

— Да ну?

— Но я лучше останусь за линией огня. У меня впечатление, что я тебя задела, так что может быть отдохнём друг от друга? Чтобы не попасть под удар?

— Я бы не стал ставить под угрозу план Выверта. Но, наверное, тебе и правда лучше отойти в сторонку.

Я кивнула и повернулась, чтобы уйти.

Ладно, не будет у нас агента среди Скитальцев.

Но всё ещё была возможность чего-то достичь здесь.

Насекомые отследили передвижения Куклы по Кукольному городку. Она быстро перемещалась вместе с небольшой группой людей. Многие были так плотно закутаны тканью, что это заставляло меня задаться вопросом, были это настоящие люди или кто-то из её созданий.

При помощи насекомых я нарисовала для неё стрелки, указывающие направление в сторону от Баллистика. Она сначала не слушала, но как только Баллистик нанёс свой первый удар, сопровождаемый оглушающим грохотом, всё изменилось. Судя по звуку, он запустил в здание автомобилем. Через некоторое мгновение удар повторился. Я зашагала быстрее. Можно было бы подозвать Атланта, но я не хотела, чтобы меня сбили в воздухе.

Кукольный городок был в ужасном состоянии. Он жестоко пострадал от нападения Девятки и последующего сражения между ними и армией Крюковолка. На зданиях остались отметины от ударов Крюковолка, отверстия и разрезы от лучей Чистоты. Некоторый урон нанесла Менья: то здесь, то там на металле и камне виднелись следы её перчаток.

Я толкнула дверь и вошла в разрушенное здание. На меня смотрела Кукла. Её маска треснула, а изношенное платье было измазано в крови. Рядом с ней стояло шестеро человек, каждый из которых носил маску и костюм. Кукла в натуральную величину, человек, завёрнутый в ткань настолько, что был похож на мумию, маленькая девочка в обтягивающем костюме из фланели с отверстиями для глаз, один из которых был синим, другой зелёным.

У Куклы под началом есть кейпы? Или...

Нет.

Это были люди, которых Ампутация подвергла своим пластическим операциям. Люди, которые стали похожи на членов Девятки. Они прятали лица и тела, полученные от Ампутации.

— Что тебе надо? — спросила Кукла.

— Поговорить, — ответила я.

— Твой товарищ, судя по звукам, не особо стремится поговорить, — ответила она и вздрогнула, когда неподалёку раздался очередной удар.

— Я решила рискнуть и предупредить тебя о нём. Он хочет навредить тебе, чтобы показать пример остальным. Это не мои методы.

— Не думаю, что могу доверять тебе.

— Тебе придётся. Потому что я действую за спиной Баллистика и вроде как рассчитываю, что ты выслушаешь меня, потому что если я провалюсь, то союз моей команды со Скитальцами окажется под ударом.

И союз с Вывертом.

Она оглянулась по сторонам. Я почувствовала, как невдалеке кто-то движется: позади меня укрывался один из её людей. Насекомые подсказали, что он не вооружён, и одет в привычный для обитателей Кукольного городка тканевый костюм. Я решила не замечать потенциального противника. Удар ножом я выдержу — надо просто быть настороже, чтобы он не ударил дубинкой по голове.

— Я знаю, что сзади ко мне подкрадывается человек, — сказала я. — Можем мы просто поговорить, чтобы никто не нападал на меня со спины?

— И о чём же ты хочешь поговорить?

— Тебе неслабо досталось. Девятка сделала тебя мишенью, так же как и людей, о которых я забочусь. Людей, которых я люблю. Это несправедливо. Так что я тут подумала — у меня есть деньги. У меня есть доступ к другим ресурсам. Не так много, и наверняка недостаточно, но, может быть, мы сможем найти врачей для твоих друзей и семьи? Исправить то, что с ними сделали?

— И что ты хочешь взамен?

— Вступай в мою команду. Я…

— Нет.

— Выслушай меня, — тихо прошипела я. — Это лучшая гарантия безопасности для всех присутствующих. Это позволит вам избавиться от Баллистика. Ведь даже если ты убежишь от него сегодня, он сравняет с землёй половину Кукольного городка и вернётся завтра. Всё останется так же, как сейчас, ты будешь так же свободна, но мы будем доставлять тебе всё необходимое. Не просто рис и питьевую воду, а хорошую еду. Медицинскую помощь. Нормальное убежище. Всё, что от тебя нужно — это участие на словах, и вместе мы сможем исправить очень многое из того, что пошло наперекосяк.

Человек позади меня подошёл ближе. Я повернулась посмотреть на неё, и в тот же момент она атаковала.

Между её пальцев, словно кастет, торчали три металлических шипа. Когда она воткнула их в моё плечо, они прошли сквозь костюм и кость, как горячий нож сквозь масло. Она сбила меня с ног и толкнула на землю.

— Леди ответила “нет”, — сказала Флешетта, одной рукой прижимая меня к земле и занося другую для удара.