Осень на двоих. Чертог Пустоты (гет)

Жизнь, как планета, круга не очертит,

А на воде всё ширятся круги:

Я бьюсь как рыба, пойманная в сети.

Я внешне жив, но внутренне погиб.

Меня вопрос внезапный занимает:

Не поздно ль откровенье снизошло?

Вчерашний день, бледнея, выцветает...

За что цепляться? Было и прошло!

И захотев опять начать сначала

Я оглянусь, но пройдены пути:

Там кто-то был, — а тут его не стало.

И вход закрыт, и выход не найти.

Назад не ляжет завершённый путь,

Ушедших дней обратно не вернуть.

«Гермиона Грейнджер — образцово-показательная гриффиндорская отличница, подруга Гарри Поттера, преданная и благородная магглорожденная умница, шпионит для Тёмного Лорда, с лёгким злорадством размышлял Том. — Если бы она узнала, кому выбалтывает все секреты Поттера, бедняжку удар бы хватил».

Но надо отдать ей должное, не будь Гермионы со своей влюбленностью и обостренным чувством справедливости, он бы узнал о маленьком клубе Поттера слишком поздно… если бы вообще узнал. Том в который раз похвалил себя за гениальную предусмотрительность, ведь все эти страдания, пока он играл с ней в любовь оказались не в пустую. Теперь его посвящали во все мельчайшие подробности занятий дуэльного клуба. Оставалось только понять, как использовать эту информацию с выгодой для себя. Том отогнал очередную волну раздражения, наблюдая за Поттером, который с комфортом развалился на диване в компании Дафны и Блэйза.

«Ну просто сама невинность», — ядовито размышлял он, до сих пор не понимая, как Гарри со своей патологической привязанностью к Арчеру мог так умело скрывать от него правду о дуэльном клубе. Более того, хитрый гаденыш проводил занятия в то же время, когда проходили собрания слизеринского клуба, чтобы Арчер ничего не заметил. Нужно отдать мальчишке должное, Том не думал, что тот сможет так мастерски всё организовать и при этом не выглядеть виноватым. Арчер сердито скривился, отказываясь признаваться самому себе, что гадкое чувство, обосновавшееся в груди с момента признания Грейнджер, подозрительно напоминает примитивную обиду. Тёмный Лорд никогда не обижался. Он был выше этого. Тогда отчего же ему так неприятно осознавать, что Гарри за его спиной устроил этот цирк? Пожалуй, это досада. Да. Определенно досада. На самого себя. Что он не заметил неладное. Всё верно. С чего бы ему обижаться? Глупость какая. Но ещё больше его мучило гнетущее раздражение от того, что первым его порывом, после того, как он узнал о дуэльном клубе, было устроить Поттеру грандиозную выволочку, ведь было очевидно, что эта дурацкая затея ни к чему хорошему не приведет, и Гарри снова по уши влез в проблемы. Только вот с чего бы Тёмному Лорду беспокоиться о проблемах Мальчика-Который-Выжил? И с каких это пор над ним довлеют эмоциональные порывы, а не холодный, расчётливый разум? Чёртов Поттер…

Том хмуро уставился на огонь в камне, задумчиво водя пальцем по губам. И всё же порой у него возникало такое чувство, будто Гарри знает наперед все его планы и действует на опережение. Но это же невозможно. Том откинулся на спинку кресла, краем уха слушая, как Поттер с Гринграсс обсуждают домашнее задание по чарам.

Мог ли мальчишка что-то подозревать?

Способен ли он так ловко изображать доверчивую наивность и при этом вести свою игру? Способен, конечно. Том не раз наблюдал подобную двуличность. Но до этого тот никогда не применял её к лучшему другу. С Арчером он всегда был предельно честен. Он мог соврать кому угодно, но только не Тому. Возможно ли, что он так полагался на доверие Поттера, что допустил в чем-то ошибку? Даже если мальчишка подсознательно начал ощущать в поведении Арчера подвох и сам не понимает причины собственной скрытности — это плохой знак. Не ровен час, он начнет совать свой нос, куда не следует и может сорвать Тёмному Лорду все планы, а это крайне нежелательно.

Или вся эта таинственность действительно обусловлена лишь тем, что Поттер опасается насмешек со стороны друга?

«Что, черт возьми, с ним не так?! — раздраженно подумал он. — Не человек, а кубик Рубика какой-то. Только начинаешь думать, что разобрался с одной стороной, как оказывается, что остальные три никуда не годятся, и нужно снова все перекручивать заново».

И всё же нужно было что-то решать. Мальчишка становился слишком непредсказуем. Том должен выяснить, что на самом деле творится в этой лохматой голове, и взять под контроль его поведение как можно скорее. С начала учебного года прошло уже три месяца, а план Тома в отношении Поттера не продвинулся ни на дюйм. Слизеринцы, хоть и не спешили становиться с ним лучшими друзьями, поглядывали на Гарри с уважением за его квиддичные заслуги. Грейнджер, которая уже давно должна была вдрызг разругаться с Поттером, организует с ним тайный дуэльный клуб. Ученики других факультетов, вместо недоверия к Гарри, после статьи Скитер, идут к нему учиться. Снейп трясется над ним, будто тот хрустальный. Половина членов Ордена Феникса готовы усыновить его не глядя. Он, дьявол бы его побрал, даже с Блэком помирился, хотя летом всё так хорошо начиналось.

Такими темпами к концу учебного года Поттер будет увешан друзьями и союзниками как рождественская елка гирляндами. А это в планы Тёмного Лорда не входило. Пора было прекращать этот фейерверк дружелюбия. И быстро.

— Том!!!

— Что? — он вырвался из собственных мыслей, вопросительно взглянув на Гарри, тот весело фыркнул.

— Ты выглядишь так, будто планируешь убийство, — заметил он.

— Ты не так далек от истины, — холодно улыбнулся Арчер. — Ты что-то хотел?

— Ага, — Гарри кивнул. — У нас тут возник очень важный научный спор. Как считаешь, если прутики с гоночной метлы привязать к обычной метле для уборки, она полетит?

Том со вздохом прикрыл глаза. Порой он решительно не понимал, как в одном человеке могут уживаться хитрый изворотливый ум и тотальная глупость.

* * *

Северус Снейп начал серьезно подозревать, что его параноидальная недоверчивость, не раз спасавшая ему жизнь, дала сбой. С другой стороны, он никак не мог понять, где именно и когда. Расположившись в кресле возле камина, он вот уже час бездумно смотрел на огонь, прокручивая в голове исключительно странный разговор с Драко, состоявшийся прошлым вечером. Высказав свой вопрос относительно наследственности Арчера, мальчишка вдруг стал до отвращения уклончиво отвечать на все последующие расспросы. Северус даже не мог понять, что именно вызывало опасения младшего Малфоя: то, что Арчер может угрожать планам Тёмного Лорда или что тот перешел на его сторону. Второе предположение, конечно, казалось бредом сумасшедшего, потому что, не смотря на свой паршивый характер, Том был лучшим другом Гарри Поттера и ради него пошел бы на что угодно. Но именно эта его особенность и вызывала опасения. Понятия о морали у Арчера были весьма специфические, и выкинуть от переизбытка чувств он мог что угодно.

Снейп откинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза, восстанавливая в памяти минувший разговор с Малфоем.

— Сэр, — прочистив горло, начал Драко, — что вам известно о родословной Тома Арчера?

Северус вопросительно поднял брови.

— Он сирота, усыновленный магглами, — осторожно ответил он, пристально разглядывая лицо своего ученика. — Но, полагаю, это вы и сами знаете.

Малфой в ответ чуть скривился.

— Я говорю о его настоящих родителях.

— О них у меня сведений нет, — негромко сообщил Северус. — И не то чтобы я задавался целью их найти. К чему эти расспросы?

— Мне просто стало интересно, — безразлично дернул плечом Драко. — Ну, вы ведь понимаете, — он многозначительно взглянул на декана, — сейчас никому лучше не верить. А Том уж чересчур много внимания к себе привлекает. Лучший ученик, талантливый маг, староста, глава Слизеринского Клуба, лучший друг Поттера, — он выдержал небольшую паузу, блуждая взглядом по кабинету профессора. — Такие, как он всегда много чего скрывают, разве нет? — на этих словах он перевел взгляд на Снейпа. — И я вдруг обеспокоился, можем ли мы ему доверять? Что если он не тот, кем кажется?

— И эти выводы вы сделали на основании?.. — потребовал продолжения Снейп.

— Мы слишком мало о нём знаем, — пожал плечами Малфой. — это может быть опасно.

— Драко, — Северус сцепил пальцы замком, прожигая ученика подозрительным взглядом, — для кого именно может быть опасен Арчер?

На этот раз Малфой молчал почти минуту, тщательно обдумывая свои следующие слова.

— Понятия не имею, сэр, — протянул он. — Но вы ведь понимаете, что сейчас такое тяжелое время, что удара в спину можно ожидать даже от лучшего друга, — он дёрнул уголком губ в полуулыбке. — Хотя, конечно, иногда даже предательство — это обманный маневр, цель которого — защитить близких людей, разве нет?

Северус раздраженно фыркнул: «Честное слово, не ребенок, а сплошь вода и загадочность», — но общий смысл послания он всё же уловил. Только вот все эти намёки ему не слишком нравились.

«Мог ли Арчер, чисто гипотетически, связаться с Тёмным Лордом или кем-то из Пожирателей и заделаться их шпионом? — Северус скривился. — Чушь. Кто вообще станет разговаривать с пятнадцатилетним сопляком? — он нахмурился. — С другой стороны, когда этот сопляк — лучший друг Гарри Поттера, это имеет смысл».

На собрании Пожирателей Тёмный Лорд сказал, что в школе есть шпион. Эта же информация подтвердилась в истории с похищением отца Эрмелинды. И речь определённо была не о Северусе. Тогда о ком? Может ли им оказаться некто, на кого подозрение падет в последнюю очередь? Например, тихий, умный, сдержанный и опасно скрытный юноша, которого все считают лучшим другом Гарри Поттера. И о котором больше ничего не известно. Потому что кому какое дело до нелюдимого сироты, хоть и талантливого?

Снейп мысленно содрогнулся. Это была плохая комбинация. Очень-очень плохая. Даже будучи его деканом, Северус мало что мог сказать об этом мальчике. Чем он увлекался, о чем думал, какие у него были цели и планы, какие слабости? В течение последних четырех с лишним лет Томас Арчер для Снейпа был лишь безмолвным, не очень-то приятным приложением к Гарри Поттеру. Обычным ребенком. Но так ли это было на самом деле?

В конце концов, как именно Арчер выжил прошлой весной? Кто его спас? Ведь кто-то определенно его спас. Но какой ценой?

И главный вопрос — догадывался ли Поттер, что его друг примкнул к другой стороне? Замешан ли в этом Гарри? И если замешан, то каким, Мерлина ради, образом? Снова пытается выгораживать своего приятеля, как на втором курсе?

«Дьявол! — мысленно прорычал Северус. — Да мальчишка под пытками не сознается, если это касается Арчера».

Снейп замер.

Или всё тут совсем наоборот?

Он мысленно вернулся к своей теории о том, что Гарри Поттер имеет прямое отношение к возвращению Тёмного Лорда, возможно даже каким-то образом содействовал этому, чтобы спасти Арчеру жизнь. Но эта теория была слишком зыбкой и оставляла множество вопросов без ответа. И всё же, если в это уравнение добавить всего одну неизвестную ранее величину, то многое встанет на свои места. Имя этой величине — Томас Арчер.

Так и кто же кого тогда выгораживает?

Если на мгновение представить, что этой весной Гарри оказался лицом к лицу с возродившимся Тёмным Лордом, то вполне можно предположить, что Арчер, исцелившись от яда, заключил с последним сделку, чтобы спасти жизнь лучшему другу. Отсюда это заклятие памяти, блокирующее воспоминания Поттера и вызывающее панические атаки каждый раз, когда тот пытается что-то вспомнить.

Да уж… Похоже, Гарри даже не представляет, какую опасную игру за его спиной затеял Том.

Только при чем тут родословная Арчера?

Северус тяжело вздохнул. Разговор с Драко зародил в его голове слишком много вопросов, на которые у него всё ещё не было ответов. Он открыл глаза, уставившись в потолок. Похоже, теперь у него стало на одну проблему больше. Потому что если Том устроил некую гонку на выживание, то рано или поздно в неё окажется втянут и Поттер. И не дай Мерлин, шрамоголовый балбес начет собственное расследование раньше, чем Снейп разберется, как поступить с этой информацией. Потому что в то мгновение, как вмешается Поттер, проблема превратиться в катастрофу.

* * *

Том сделал глубокий вдох и открыл глаза, глядя на бескрайнюю гладь озера. Вода у самого берега была прозрачной и чистой, но чем больше была глубина, тем светлее она становилась, пока не превращалась в неподвижную пучину расплавленного серебра, в глубинах которого скрывалось то, что он искал.

Сознание каждого человека было чем-то неповторимым и индивидуальным. Мастерство легилимента измерялось тем, насколько хорошо он может совладать с чужим разумом и как быстро способен подчинить его своей воле. У кого-то он был изворотливым и неуловимым, словно зыбучие пески в пустыне, у кого-то хаотичным и изменчивым, как вихрь торнадо, у некоторых разум был настолько простым, что походил на детские геометрические фигуры. Но никогда прежде Том не видел сознания настолько неподвижного. И настолько невыразительного.

Планируя пробраться в голову к Поттеру, он ожидал увидеть тут бардак, бурю и хаос, густо замешанных с фейерверком мыслей и чувств, но встретила его гулкая тишина и шелест прибрежных волн. Не было урагана изменчивых эмоций, кружения страстей и страхов, вереницы воспоминаний, воя сомнений — ничего из того, что предполагал найти здесь Том. Лишь бескрайнее белое пространство и зеркальная гладь огромного озера. Тёмный Лорд мысленно скривился. Задача оказалась сложнее, чем он рассчитывал — выходило, что все важные чувства и мысли скрывались на дне под толщей воды, что походила на расплавленное серебро, и чтобы попасть туда, нужно было в эти воды погрузиться с головой.

Опустившись на колени, Том уперся ладонями в прибрежный песок, такой же белый, как и всё вокруг, и взглянул в озеро. В прозрачной воде с тихим шорохом накатывали на берег волны мимолетных мыслей — всё то, что проносилось ежесекундно в голове Гарри: какая-то повседневная чепуха вроде домашних заданий и игры в шахматы с Малфоем. Но начать следовало именно отсюда — с прибрежных вод. Нужно было понять, насколько чувствителен разум Гарри к внушению. Подмешать каплю чёрной краски в чистую воду и посмотреть, как легко она окрасится в другой цвет.

Очень медленно он поднёс руку к воде и коснулся кончиками пальцев прохладной поверхности озера. Выждав пару мгновений, он погрузил руку глубже и сосредоточился, выпуская в сознание Гарри едва уловимый импульс внушения легкий и незначительный, словно тихий шепот, но при этом достаточно настойчивый, чтобы просто его проигнорировать. По водной глади начали медленно расходиться круги, когда магия Тома коснулась разума Гарри.

Ещё несколько секунд Риддл наблюдал, как потревоженные воды легкой рябью расходятся в стороны и уже собрался погрузиться глубже, чтобы взглянуть на воспоминания и мысли Поттера, когда что-то вдруг изменилось.

К берегу с тихим шорохом подступила последняя волна и замерла, так и не отступив обратно. За этой волной, будто преследуя созданные Томом круги на воде, эта неестественная неподвижность захватила всё озеро, превращая воду в стекло. Плеск волн стих и вокруг наступила оглушительная тишина. Риддл с подозрением огляделся, пытаясь понять, что происходит, и в это мгновение из глубин стеклянного озера начал бесшумно подниматься молочно-белый туман, скрывая из вида застывшие воды. В удушливой, гнетущей тишине пелена тумана надвигалась на Тома, обступая его со всех сторон, пока всё вокруг не скрылось в густом мареве.

«Что, к дьяволу, это такое?» — насторожено подумал он, медленно выпрямляясь, когда вдруг осознал, что не может высвободить руку, которую ранее опустил в воду, будто она вмерзла в лед. В душе всколыхнулась лёгкая обеспокоенность. Так не должно было быть. Ни один человеческий разум на такое не способен. Даже хорошие окклюменты просто отгораживали сознание стеной, не пуская туда посторонних, или создавали поддельные воспоминания. А это… это было похоже на ловушку.

Том медленно обвел взглядом безмолвный белый мир, затянутый пеленой тумана, и замер, внезапно осознавая, что из глубин сизой мглы что-то неотрывно наблюдает за ним. Что-то живое. Разумное. То, чего здесь быть не должно.

Риддл снова попытался высвободить руку, скованную витками дымки, когда в тумане беззвучно проскользила исполинская тень. Послышался шорох перьев и скрежет когтей, а за ним низкое, утробное рычание, пока невидимое во мгле существо медленно обходило Тома по кругу. Обеспокоенность, что он испытывал до этого, сменилась страхом и злостью, когда Риддл осознал, что не может использовать свою магию, освободиться и покинуть разум Поттера, будто что-то здесь сковывало его силы, делая совершенно беспомощным перед незримым существом, что хищно кружило вокруг него.

Стараясь не терять из вида огромную тень, Том лихорадочно соображал, как выбраться из этой ловушки, перебирая все возможные варианты и, раз за разом, пытаясь вырваться из чужого сознания. Он так сосредоточился на этом, что не сразу понял, когда мерные шаги вдруг стихли и мир погрузился в вязкую, переполненную угрозой тишину. Том замер, вглядываясь в белое марево, прислушиваясь к каждому шороху, к любому вздоху или шелесту. Казалось, кошмарное затишье длится вечность, Риддл даже на мгновение понадеялся, что это создание, чем бы оно ни было, ушло, как вдруг за гранью тумана, практически в шаге от Тома, серебристо-зеленым огнём вспыхнула пара глаз, окатив его пламенеющей яростью. Забыв о скованной руке, он резко отшатнулся, и в ту же секунду из глубин неподвижной, серой мглы на него бросился огромный серебристо-белый зверь, который был будто соткан из витков тумана. В дюйме от лица клацнули клыки, прежде чем существо вновь растворилось в тумане и волна ледяного воздуха, смешанная с оглушительным рычанием сбила Тома с ног, отбросив на несколько футов назад. Одновременно с ударом о холодный пол он услышал крик Гарри. Мир на миг померк, а когда он снова открыл глаза, то обнаружил что лежит на спине посреди Выручай-Комнаты, а рядом с ним на коленях стоит Поттер, обхватив голову руками и крича от боли.

Растерянный и сбитый с толку, Том поднялся, опираясь на локти, и сел. Перед глазами всё поплыло, и он тряхнул головой, пытаясь прийти в себя и одновременно понять, что он увидел. Воспоминания о неподвижном белом мире, где властвовали туман и тишина, и кошмарном существе, обитающем в глубинах этого тумана, казались такими яркими, словно всё это происходило наяву. Словно всё это было реальным.

Всё это не могло существовать в подсознании человека! Это не было похоже на чье-то подсознание! Это, чёрт возьми, вообще ни на что не было похоже!

Риддл почти в ужасе уставился на Поттера.

«Кто ты такой, дьявол тебя раздери?!» — в ярости сжимая кулаки, подумал он.

Крик Гарри оборвался и он, тяжело дыша, уперся ладонями в пол, слепо глядя прямо перед собой.

— Ты в порядке? — дежурно уточнил Том, не спеша приближаться к мальчишке.

— Нет, — сипло прошептал он. — Что… что это было?

— Это, — Том провел рукой по лбу, стирая пот и пытаясь взять себя в руки, что бы придумать более-менее вразумительный ответ, — это, полагаю, был врожденный ментальный щит.

Гарри резко вскинул голову, обратив на друга горящие негодованием глаза, в глубине которых тот различил серебристое мерцание ярости белого зверя и едва не отшатнулся.

— Полагаешь?! — дрожащим от злости голосом переспросил он. — У меня чуть голова не взорвалась!

Том вглядывался в глаза Поттера, наблюдая, как в них медленно угасает нечеловеческое серебристое сияние и, прочистив горло, осторожно спросил:

— Что ты почувствовал?

— Сначала ничего, — откинув со лба влажную от пота челку, сказал он. — А потом мне будто нож в череп воткнули. Что произошло?

Риддл покачал головой.

— Не знаю, — нехотя сказал он. — В твоём сознании возникла, хм, своего рода завеса из тумана.

— Тумана? — Гарри заметно напрягся. — Как он выглядел?

— Как туман, — раздраженно бросил Том. — Просто белая пустота и туман.

Поттер в задумчивости закусил губу.

— И, эм, и всё? — осторожно уточнил он.

Том с подозрением сощурился.

— Что ты знаешь?

— Ничего, — торопливо отозвался Гарри. — Просто спрашиваю, — он помолчал, словно размышляя, стоит ли задавать следующий вопрос и все же не сдержался: — А ты больше в этом тумане ничего не видел?

— Видел, — пристально наблюдая за выражением лица собеседника, ответил Риддл.

— Что? — так и не дождавшись продолжения, нетерпеливо спросил Поттер.

— Не знаю, — помедлив, ответил Том. — Какое-то существо.

— Существо? — Гарри заметно побледнел. — А на что… на что оно было похоже?

— Я его не разглядел, — Том скривился. — Но эта тварь явно злобная… и огромная.

Гарри в мрачном молчании уставился в пол.

— То есть выходит, если кто-то попробует залезть ко мне в голову, увидеть там у него ничего не получится? — помолчав, заключил он.

— Полагаю что так, — досадливо скривился Риддл.

Поттер насмешливо глянул на него.

— Я слышу нотки разочарования в твоём голосе, — заметил он.

— Я просто немного удивлен, — надменно бросил Том, потом, вспомнив, что всё еще сидит на полу, степенно поднялся на ноги и поправил мантию. — В любом случае, чтобы это ни было, оно неплохо защищает твоё сознание.

— Отлично, — Гарри тоже поднялся на ноги и, болезненно скривившись, помассировал виски.

— На твоём месте, я бы так не радовался, — ворчливо заметил Риддл, наблюдая как тот устало усаживается в кресло. — Это не совсем нормально, что в твоей голове живет нечто подобное.

Гарри бросил на друга долгий взгляд.

— До тех пор, пока оно охраняет мой разум от вторжения, меня всё устраивает, — легкомысленно отмахнулся он.

Том холодно взглянул на Поттера. Тот явно знал больше, чем показывал. Но когда и как он видел эту тварь? И что это такое?! Дьявол! Он на мгновение и правда поверил, что это существо убьёт его! Риддл сжал руки в кулаки, подавляя в себе желание устроить Поттеру допрос с пристрастием.

Ну что же… выходит, он наткнулся на очередной тупик — чтобы ни обитало в подсознании мальчишки, оно не даст ему так просто вмешаться в ход его мыслей.

— Черт, голова раскалывается теперь, — массируя виски, пожаловался Гарри. — Надеюсь, на этом наши уроки окочены?

— Видимо, да, — медленно протянул Том, с почти искренним сочувствием взглянув на мучающегося мигренью Поттера. — Как видно, вреда от них больше, чем пользы.

«По крайней мере, до тех пор, пока я не пойму, что за тварь обитает в твоём сознании и как ее уничтожить», — злобно подумал он.

* * *

Северус сцепил пальцы замком и мрачно взглянул на директора Хогвартса.

— Когда?

— Этой ночью, — Дамблдор задумчиво вертел в руках чашку с чаем. — И, насколько я могу судить, волшебная пресса этот инцидент либо проигнорировала, либо они и не подозревают, что это вообще произошло.

Снейп бросил ещё один взгляд на маггловскую газету, где сообщалось об аварии на железной дороге недалеко от Лондона. Журналисты писали, что трагедия произошла на пути в Брентвуд, когда поезд внезапно сошел с рельс. Из-за аварии были повреждены железнодорожные пути, а все пассажиры и машинист погибли. В целом, ничего сверхъестественного в этой новости не было. У магглов подобные явления случались нередко. Не такие фатальные и не с таким количеством разрушений, конечно, но, тем не менее, это не было чем-то особенным. С другой стороны, за последний месяц близ Лондона и в нескольких провинциальных городах такие происшествия вдруг начали происходить слишком часто: то взорвался рейсовый автобус до Ноттингема, то в какой-то мелкой деревушке случился настолько масштабный пожар, что всё поселение было буквально стёрто с карты Великобритании, то в Дареме вдруг случилось наводнение, которое смыло половину города. Теперь вот это. И хотя все эти события казались лишь чередой трагических случайностей, все вместе они составляли весьма мрачную последовательность. И не смотря на это, возможно, даже Северус не придал бы этим новостям значения, так как все несчастные случаи затронули только магглов, но Дамблдор утверждал, что на месте каждого происшествия ощущалось присутствие магии. Более того, изучив воспоминания пострадавших и свидетелей, директор обратил внимание, что многие за несколько дней или даже часов до катастрофы видели небольшие группы людей, с лицами, скрытыми белыми масками, одетых в длинные черные балахоны. И складывая вместе все эти факты, напрашивался единственный вывод.

— Одного я не могу понять, — помолчав, сказал Снейп. — Зачем устраивать все эти происшествия? Всё это, — он махнул рукой в сторону газеты, — никак не отражается на политической ситуации в волшебном мире. Никто из волшебников даже не в курсе, что у магглов что-то происходит. И, насколько мне известно, никто из магов не пострадал. Так с чего вдруг устраивать настолько хаотичные атаки?

— Сложно понять ход мыслей безумца, — печально покачал головой Дамблдор. — Возможно, он таким образом вымещает свою злость, или тренирует Пожирателей для грядущих нападений…

— Но это, черт возьми, не тренировка боя, — Северус фыркнул, — это массовые убийства и разрушения. Причем весьма грубо исполненные, словно работали какие-то безмозглые любители, а не опытные маги. К тому же все эти новости не встревожат волшебников, не заставят их прятаться в своих домах и пугаться собственной тени.

— Мы уже поняли, что он не торопится сообщать во всеуслышание о своем возрождении, — напомнил директор. — А значит, целью этого… безумия, является не попытка запугать.

— Тогда что он делает? — почти в отчаянии спросил декан Слизерина.

Альбус некоторое время ничего не говорил, отстранённо глядя в окно, за которым медленно клонилось к горизонту солнце.

— Не знаю, — вздохнул он. — Возможно, все эти атаки не так хаотичны, как мы думаем. Возможно, он ищет что-то…

Северус на это лишь досадливо скривился. Он не знал, что происходит в штабе Тёмного Лорда, не знал, что тот планировал и, увы, не мог заявиться туда без приглашения, прекрасно понимая, что это холодное безмолвие со стороны Волдеморта означает лишь одно — Снейпу он больше не доверяет. И в связи с этим открытым оставался другой вопрос — кто теперь выполняет роль шпиона вместо Северуса? Мысли профессора невольно обратились к Томасу Арчеру. Мог ли это действительно быть он? Способен ли этот мальчик так жестоко предать лучшего друга?

И какое отношение ко всему этому имеет его родословная, которая вдруг стала объектом интереса младшего Малфоя?

По крайней мере, одну загадку Снейп мог разгадать довольно быстро.

— Альбус, — негромко произнёс он, задумчиво водя пальцем по губам, почувствовав, как директор повернул голову, обращая на него взгляд, Снейп выпрямился в кресле, взглянув в его голубые глаза, — мне нужно ваше разрешение, чтобы на два дня покинуть Хогвартс.

— Могу я узнать, куда ты хочешь отправиться? — вежливо уточнил Дамблдор.

— В мой дом, — пояснил Снейп. — Мне нужно изучить пару книг, которые я, увы, не могу выносить из своей библиотеки.

— Что ж, если это необходимо…

— Боюсь, что да.

— Хорошо, — благожелательно кивнул директор, — если тебе потребуется больше времени…

— Не потребуется, — заверил его Северус. — Двух дней будет более чем достаточно, — он поднялся на ноги, — благодарю, директор.

— Надеюсь, ты поделишься со мной результатами своих изысканий, — улыбнулся Дамблдор.

— Если они оправдают мои ожидания — непременно, — заверил его Снейп и направился к выходу.

— Я попрошу профессора Герхард тебя подменить, если понадобиться, — мурлыкул ему вслед Альбус.

Снейп на это только кивнул и закрыл за собой дверь, слишком занятый собственными мыслями, чтобы обращать внимание на провокационные нотки в интонации директора.

* * *

У Гарри болела голова. Болела с того самого дня, как они с Томом провели это дурацкое занятие окклюменцией. И болела она так сильно, что ни о чем другом даже думать не мог. Ни сон, ни обезболивающие зелья, ни холодные компрессы не помогали, и с каждым днём Гарри становился все мрачнее и раздражительнее. Он всеми силами старался избегать одноклассников, опасаясь, что сорвется и наговорит кому-нибудь гадостей. Другие были не виноваты, что у него болела голова. Даже Том был не виноват, хотя Гарри очень хотелось сорвать на лучшем друге досаду и злость, ведь если бы не настойчивое предложение Арчера обучить его окклюменции, ничего подобного бы не произошло. С другой стороны, Том ведь не хотел ничего плохого, напротив — он пытался научить Гарри защищать свой разум и, кажется, сам не ожидал подобного исхода. Но, так или иначе, результат вышел скверный.

Первые два дня Гарри просто блуждал по школе угрюмой, молчаливой тенью, ожидая, что головная боль пройдет сама собой. Но этого так и не произошло, и чем больше проходило времени, тем ярче в душе разгоралось пламя негодования на мир вокруг, затмевая все остальные чувства. На третий день Гарри обратился за помощью к Эрмелинде, но, так как часть про неудачный урок окклюменции, завесу из тумана в подсознании и зверя пришлось опустить, она тоже мало чем смогла ему помочь, решив, что у него обыкновенная мигрень. В итоге Поттеру пришлось сделать вид, что лекарство помогло и, сияя фальшивой улыбкой, оставить профессора целительства в покое.

Но боль никуда не делась. И это начало его пугать. Гарри хотел поговорить с кем-нибудь, спросить совета или умолять о помощи, но не знал, к кому можно обратиться. Снейп на несколько дней уехал из школы, Сириус бы просто из-за него переживал, а помочь ничем не смог, Ремуса тоже до Рождества беспокоить не стоило, а писать письмо Хельге и несколько дней ждать ответа, мучаясь неопределенностью, было выше его сил. Кто оставался? Том? Гермиона? Глупости. Они бы только замучили его пустыми расспросами. Больше никому довериться Гарри не мог. Боль и бурлящее в душе раздражение сделали его не только вспыльчивым, но и недоверчивым ко всем вокруг, включая лучшего друга, который, к слову сказать, совершенно не обращал внимания на состояние Поттера. Или делал вид, что не обращает. В любом случае это бесило Гарри так же сильно, как и не проходящая мигрень.

С каждым днём злость поднималась откуда-то из глубин подсознания и с каждым ударом сердца растекалась по венам клокочущим, ядовитым потоком, отравляя разум и чувства. В Хогвартс вернулся Снейп, но Гарри уже не хотел обращаться к нему за помощью. Никто не мог ему помочь. Не мог или не хотел. Шли дни, и Гарри всё сложнее было противиться соблазнительному шепоту ярости в душе, который грозил перерасти в оглушительный вопль исступления.

— Мистер Поттер…

— Что?! — Гарри поднял голову, обратив раздраженный взгляд на профессора.

Снейп в холодном равнодушии вопросительно изогнул бровь.

— Не припомню, чтобы я позволял вам использовать подобный тон по отношению к учителю, — прокомментировал он, Поттер лишь молча смотрел на него в ответ, а в изумрудных глазах не отражалось ни страха, ни вины.

Северус опасно сощурился.

— Позвольте узнать, что произошло с вашими манерами за последние дни? — уточнил он.

Весь класс замер, предчувствуя бурю. Ни для кого не было секретом, что за последнюю неделю Поттера будто подменили. Он стал замкнутым и мрачным, почти перестал общаться с друзьями, а если и общался, то чаще срывался на них или огрызался, чем поддерживал цивилизованную беседу. И всё же до этого он ни разу не вел себя так по отношению к профессорам.

— У вас вопрос по поводу моего зелья, сэр? — сдержано поинтересовался Гарри.

— У меня вопрос по поводу вашего поведения, Поттер,— процедил Северус, наблюдая, как в зеленых глазах мерцает совершенно необъяснимая с логической точки рения злость.

— Моё поведение никак не касается урока, который вы преподаете, насколько я могу судить, сэр, — в тон декану отозвался тот, заработав несколько шокированных взглядов от сокурсников, даже Том в ироничном недоумении изогнул брови, быстро переглянувшись с Малфоем и Забини. — Так что если вы не начали совмещать зельеварение с этикетом, то я бы хотел вернуться к своей работе…

— Вы забываетесь, мистер Поттер, — после долгой паузы известил Снейп, чувствуя, что с мальчишкой творится что-то неладное, но не желая обсуждать это в окружении стольких благодарных слушателей. — Это неприемлемо. Отработка сегодня в семь. Так же я ожидаю от вас эссе с классификацией целебных снадобий, в состав которых входят цветки папоротника.

— Как угодно, сэр, — равнодушно бросил Гарри и, как ни в чем не бывало, вернулся к подготовке ингредиентов для зелья.

Снейп ушел к своему рабочему столу, обратив оттуда долгий взгляд на обнаглевшего мальчишку. Гарри, конечно, порой забывался и вел себя заносчиво, но никогда раньше Северус не видел в изумрудных глазах такой пламенеющей ярости. Поттер был не просто зол. Он был взбешен.

* * *

— Да что с тобой не так? — ворчливо поинтересовался Том за обедом, стараясь не обращать внимания на подозрительные взгляды декана Слизерина, которые тот бросал то на него, то на Поттера. — За один неполный день ты заработал три взыскания.

Гарри комментарий друга проигнорировал, мрачно разглядывая содержимое своей тарелки.

— Поттер нынче в ударе, как я погляжу, — презрительно заметил Драко. — Мы по твоей милости тридцать баллов потеряли.

— И это не предел, судя по его настроению, — весело добавил Забини.

Дафна, сидящая напротив Гарри, лишь молча бросила на того оценивающий взгляд и опустила глаза в журнал «Ведьмина мода», потеряв интерес к разговору.

— Спорим, три не предел? — продолжал развлекаться Блэйз. — У нас после обеда ЗОТИ.

Драко болезненно скривился.

— Так мы и до пятидесяти балов за день доберемся, — тоскливо протянул он.

— А то и до шестидесяти, — подхватил Нотт, враждебно покосившись на Поттера. — Может, его оглушить? Пускай в лазарете полежит до вечера.

Гарри в полной тишине отложил вилку, сокурсники мгновенно свернули дискуссию, почти опасливо воззрившись на него. Но вопреки их ожиданиям, тот лишь окатил всех присутствующих ледяным взглядом, после чего поднялся из-за стола и покинул Большой зал. Блэйз поежился, провожая его взглядом.

— У меня одного от него мурашки по коже? — поинтересовался он.

— И какая муха его укусила? — задумчиво выразил общее мнение Малфой, после чего обратил вопросительный взгляд на Тома: — Арчер, ты не в курсе?

Тот смерил Драко высокомерным взглядом.

— А я что, похож на его персонального психоаналитика? — колко осведомился он.

— Ну так вы вроде как лучшие друзья, — недоуменно напомнил Блэйз.

— Вроде как, — прокомментировала из-за журнала Гринграсс, бросив на Арчера ядовитый взгляд, — да, Том?

— С чего вдруг такие странные намёки, Дафна? — «ласково» улыбаясь, мурлыкнул Арчер.

— Даже и не знаю, — она снова сосредоточилась на своём журнале. — Мне казалось, тебя должны беспокоить подобные перемены в поведении друга, — она мимолетно усмехнулась. — Если, конечно, ты всё ещё считаешь его своим другом.

Малфой напряженно уставился на сокурсницу.

— Что ты имеешь в виду, Дафна?

Она лишь безразлично повела плечом.

— Ничего, Драко, совершенно ничего.

Малфой на это ничего не ответил, лишь бросил осторожный взгляд на Тома, который крутил в руке кубок с тыквенным соком, наблюдая за Гринграсс с опасной задумчивостью. В его тёмных глазах застыл могильный холод.

* * *

Снейп смерил стоящего напротив него мальчишку долгим, колючим взглядом.

— Объясните мне, Поттер, как можно было за один день заработать четыре взыскания и потерять шестьдесят баллов? — процедил он.

— Я проснулся пораньше, — плоско пошутил Гарри, безразлично разглядывая декана.

— Перестаньте паясничать, Поттер! — прорычал Северус. — Что с вами творится всю последнюю неделю? Вы отвратительно справляетесь с заданиями, на вас жалуются учителя, вы на каждом шагу грубите окружающим, загоняли квиддичную команду до такой степени, что мистер Забини от переутомления едва не упал с метлы…

— Дело не в усталости, сэр, он просто криворукий идиот, который…

— Поттер! — сердито перебил Снейп. — Если вас что-то тревожит, вы можете…

— Что? — резко оборвал его речь Гарри. — Вам рассказать?

— Именно так, — стараясь не сорваться, согласился Северус. — Я ваш профессор и ваш декан. Если с вами что-то происходит, я должен знать.

На какое-то крохотное мгновение Снейпу почудилось скользнувшее в глазах мальчика глухое отчаяние, но оно так быстро сменилось злостью, что он не успел ухватиться за это чувство и как-то среагировать, когда тот дрожащим от гнева голосом процедил:

— Сэр, если ваша отработка не включает в себя душеспасительные беседы, то прошу вас дать мне уже какое-нибудь задание. У меня полно домашней работы на завтра.

Северус поджал губы, раздраженно рассматривая упрямого идиота.

— Что ж, раз вы так настаиваете, — бархатистым голосом произнес он, — то отправляйтесь в кладовую и разберите сложенные там травы. И упаси вас Мерлин, если вы их неверно разложите.

Обычно подобная унылая, монотонная работа приводила мальчишку в ужас, но на этот раз тот лишь резко кивнул и, не проронив ни слова, скрылся за дверью кладовой. Снейп откинулся на спинку кресла и, сцепив пальцы замком, в мрачной задумчивости уставился на то место, где минуту назад стоял Гарри. Он видел, что в последние дни мальчишку буквально переполняет ярость. Но откуда она взялась и что её вызвало?

* * *

— Во имя Мерлина, Финниган! — прорычал Поттер на субботних занятиях КАБРиСа. — Мне иногда кажется, что я тут сам с собой разговариваю! Неужели так сложно, чёрт возьми, хоть раз сделать всё как надо?!

Симус, тяжело дыша, взглянул на Гарри.

— Ты слишком быстро атакуешь! — защищаясь, воскликнул он. — Я не успеваю сориентироваться!

— Бедный ты бедный, — ядовито процедил Поттер. — Когда на тебя нападут Пожиратели, приведи им этот аргумент, возможно, они вежливо дадут тебе отдышаться. Ещё раз! — рявкнул он, не давая Симусу и слова сказать.

Стиснув зубы, Финниган снова принял боевую сойку и приготовился защищаться, но ни выдохнуть, ни сконцентрироваться он не успел, так как Поттер двумя резкими взмахами палочки обезоружил его и сбил с ног.

— Жалкое зрелище, — с ледяной надменностью глядя сверху вниз на Финнигана, заключил Гарри.

— Да ты что, издеваешься?! — поднимаясь на ноги, возмутился тот.

— А мне тут весь день ждать, пока ты с мыслями соберешься? — огрызнулся Гарри, чувствуя, как клокочущая злость волнами проходит по всему телу.

— Гарри, он прав, — осторожно вмешалась Гермиона, другие ребята, отрабатывающие заклинания в парах, начали останавливаться, оборачиваясь к главе клуба. — Ты слишком агрессивно атакуешь.

— Ой прости, не знал, что вы тут все из сахара слеплены, — язвительно фыркнул Поттер. — Может, мы тогда вперед забегаем? Давайте к основам вернемся? Кубики с буквами раскладывать научимся? В песочнице поиграем?

— А ты не много на себя берешь, Поттер? — нахмурился Рон. — С чего вдруг ты решил, что можешь так себя вести с нами?

— Боже мой, ужас какой! — испугано распахнув глаза, Гарри прижал руку к груди, — Я задел твои нежные чувства? — он широким жестом указал на проход, ведущий в гостиную Гриффиндора. — Выход там, если что, иди поплачь.

— Да что с тобой такое? — недоуменно спросила Гермиона.

— Со мной все нормально! — теряя терпение, прошипел тот. — Меня просто до чертиков достало тратить своё время и силы на людей, которым даже лишний раз книжку лень открыть, — он резко замолчал, обводя взглядом удивленные и рассерженные лица ребят, гнев почти душил его. — Знаете что? — тихо сказал он. — Хватит с меня этого цирка. Если вам так хочется впустую тратить своё время — вперед! У меня и без вас проблем хватает.

На этом он в гробовом молчании вышел из аудитории. Остальные члены дуэльного клуба провожали его абсолютно растерянными взглядами.

— Итак, наш белый и пушистый Мальчик-Который-Всех-Любит немного озверел, — натянуто улыбаясь, подытожил Блэйз.

— Он уже неделю сам не свой, — задумчиво заметила Дафна. — С ним что-то происходит.

— Ну и что? Это не повод вести себя как засранец, — фыркнул Дин.

— И с чего он вдруг такой бешеный? — присвистнул Рон, почесав затылок.

— Я думаю, что это не он, — тихо сказала Луна, задумчиво накручивая на палец прядь своих светлых волос, казалось, поведение Поттера её совершенно не удивило.

— В смысле? — нахмурился Симус.

— Это не он злится, — благожелательно улыбаясь, пояснила Лавгуд. — Злится кто-то другой, а Гарри просто чувствует его злость.

Ребята непонимающе переглянулись, после чего все, не сговариваясь, посмотрели на Гермиону, та обреченно вздохнула.

— Я с ним поговорю, — пообещала она и торопливо покинула аудиторию, направляясь следом за другом.

— Эй, Лавгуд! А что значит злится кто-то… — Рон замолчал и удивлено моргнул, сообразив, что странноватой ученицы Рейвенкло в кабинете больше нет, — другой… — на автомате закончил он предложение и оглянулся на одноклассников. — Мне иногда кажется, что она привидение.

— Гарри! — Гермиона нагнала друга, до того, как он успел добраться до входа в гостиную старост Слизерина.

Он резко обернулся и в сумеречных тенях тайного хода девушке на миг почудился серебристый отблеск в изумрудных глазах.

— Гарри, — повторила она, останавливаясь в нескольких шагах от него. — С тобой всё нормально?

Он смерил её нечитаемым взглядом.

— Да, — холодно ответил Поттер. — Просто голова болит.

— Ты всех там напугал, — робко улыбнувшись, заметила Грейнджер, махнув рукой в сторону уходящего наверх тоннеля, где далеко позади осталась тайная аудитория, тот в ответ даже не улыбнулся, разглядывая её лицо пустым, безучастным взглядом.

— Чего ты хочешь? — сухо уточнил он.

— Понять, что с тобой творится.

— Просто болит голова, — повторил он, разворачиваясь, чтобы уйти, но Гермиона снова его окликнула, шагнув ближе.

— Гарри, послушай, ты злишься, я понимаю, — она вздохнула, — они порой все ведут себя как балбесы, часто не выполняют дополнительные задания и не читают книги, которые ты им советуешь, да. Но им нравятся эти занятия! Нравится учиться у тебя, слушать твои объяснения, наблюдать за тобой. Ты ведь действительно хороший учитель. Я даже не представляла насколько хороший! Неужели ты не видишь, как они смотрят на тебя? Как внимают каждому слову? — с жаром продолжала она, стараясь не обращать внимания на то, что его лицо остаётся совершенно бесстрастным, она хотела достучаться, должна была достучаться до него! — За этот месяц ты для многих стал примером. Они уважают тебя, Гарри. Но и это не всё. Как же ты не замечаешь, что все эти ребята не просто хотят чему-то у тебя научиться? Они хотят быть твоими друзьями!

— Я всего этого не просил, — безразлично ответил Гарри и, окинув Грейнджер презрительным взглядом, направился прочь в сторону Слизеринской гостиной.

На этот раз Гермиона не стала его останавливать. Она ещё долго стояла на месте, обеспокоенно наблюдая, как силуэт её друга скрывается в тенях коридора и слушая его удаляющиеся шаги. С Гарри действительно что-то было не так, и она совершенно не представляла, как ему помочь.

* * *

— Я думаю, он просто бесится от того, что эти ваши дуэльные занятия стали его обязательной программой, — предположил Том, когда Гермиона поделилась с ним своими переживаниями. — Ты же знаешь, он терпеть не может обязательств.

— Нет, дело не в этом, — Грейнджер покачала головой. — Из-за КАБРиСа он и раньше ворчал, но никогда ещё так не срывался на ребятах. Шутил, язвил, иногда отпускал колкости, но, — она беспомощно развела руками, — ты же знаешь Гарри! Он может и смерти человеку пожелать так добродушно, что никто даже не поймет, что это от чистого сердца было.

Том помолчал.

— То есть, ты думаешь, он странно себя ведет, — заключил он.

— А ты — нет? — Гермиона удивленно вскинула брови. — Даже Дафна отметила, что Гарри сам не свой…

— Дафна? — Том удивленно изогнул брови. — С каких это пор ты общаешься с Гринграсс?

— Э-э-э, ну, — Гермиона робко улыбнулась, — с тех пор, как она и Блэйз записались в состав членов дуэльного клуба.

Арчер со стоном закатил глаза.

— Во имя Мерлина, об этом вашем клубе что, вся школа кроме меня знала?

— Ну почти, — Грейнджер смущенно смахнула невидимую пылинку с рукава Тома и мягко взяла его за руку, — ты злишься?

— Не на тебя, — глядя в сторону, протянул он.

— А на кого?

— На мироздание в целом, — шутливо отозвался Арчер, разглядывая неподвижную гладь школьного озера, покрытую тонкой коркой льда.

— Я думаю, ты должен с ним поговорить, — предложила Гермиона.

— С мирозданием?

Она против воли весело хмыкнула.

— С Гарри, невыносимый ты негодяй!

— И почему сразу негодяй? — Том улыбнулся, искоса глянув на неё. — С мирозданием поговорить проще, чем с Гарри, — он заметил, как она нахмурилась, и терпеливо пояснил: — Он не любит говорить о своих проблемах.

— Но тебе он всё рассказывает, — напомнила Грейнджер.

— По-видимому, не всегда, — Арчер скривился. — Со мной он в последнее время стал таким же скрытным, как и с другими.

В глазах Гермионы вспыхнуло возмущение.

— Не понимаю, почему! Ты же столько делаешь для него!

— Он, полагаю, видит это как-то иначе, — нехотя пробормотал Том.

— В жизни не поверю, что у Гарри хватит совести считать тебя предателем, — отрезала Гермиона. — Вам давно пора поговорить.

— Мы уже говорили…

— И что?

— Он думает, что я хочу присоединиться к Волдеморту.

Грейнджер ошеломленно моргнула.

— Он тебе в лицо такое сказал?! — прошептала она, глубоко шокированная и возмущенная.

— Прямо не сказал, конечно, но намекнул, — Том взглянул в пылающие негодованием карие глаза и, аккуратно заправив за ухо девушки прядку её вьющихся каштановых волос, мягко улыбнулся: — Не переживай так, Гермиона, уверен, мы во всем рано или поздно разберемся.

— Меня просто так злит его отношение, — она покачала головой. — Ты же его лучший друг.

— И он знает это, поверь мне, — Том подался вперед, коснувшись губами её губ в быстром поцелуе, — всё будет хорошо, — пообещал он и, чуть отстранившись, деловито продолжил: — А теперь, расскажи-ка мне подробнее, кто ещё состоит в этом вашем клубе анархистов.

Глаза Гермионы вспыхнули весельем.

— Осторожнее Том, а то я решу, что ты завидуешь, — лукаво предупредила она, Арчер гордо вскинул голову.

— Чему, позволь узнать? Глупой игре в героев где-то в заброшенной аудитории?

— Но это же не просто «заброшенная аудитория»! — весело передразнила его Грейнджер. — Ты умрешь от зависти, когда узнаешь, где мы занимаемся!..

* * *

Гарри сидел на подоконнике, отстранённо глядя в окно, когда Том и Гермиона вошли в Выручай-Комнату. Стоило им переступить порог аудитории, как он медленно повернул голову, смерив обоих пылающим взглядом.

— О, ну надо же, вы соизволили вспомнить, что мы договорились сегодня поработать над картой, — вопреки горящей в изумрудных глазах ярости, голос его оставался ровным и очень спокойным. — Жаль только, что вы так же не вспомнили, что встреча должна была состояться час назад.

— Гарри, прости, нас задержали на дежурстве, — миролюбиво улыбнулась Гермиона.

— О, ну конечно, — протянул Поттер. — Ваши «обязанности старост». Это же так важно.

— Разумеется, это важно, — нахмурилась Грейнджер. — И не нужно разговаривать с нами таким тоном. Если тебя что-то злит, просто объясни, в чем дело.

— В чем дело? — Поттер удивленно вскинул брови. — У тебя правда хватает наглости спрашивать? — его губы растянулись в ядовитой усмешке. — Смешно даже, что двое моих самых близких друзей держат меня за идиота вот уже четыре месяца. Как считаешь, есть повод для злости?

Гермиона недоуменно склонила голову к плечу.

— Что ты…

— Имею в виду? — перебил её Поттер, ловко спрыгивая с подоконника на пол. — О, ничего особенного, кроме того, что вы парочка лживых лицемеров, которые сочли выше своего достоинства просто честно сказать мне, что вам куда интереснее крутить роман по тёмным углам школы, чем помочь мне восстановить карту, которая была уничтожена по твоей вине!

Грейнджер вздрогнула, уязвлённо взглянув на него.

— Гарри, я ведь уже извинилась, — тихо сказала она. — Ты же сам понимаешь, что я не специально…

— Да-да-да, — он закатил глаза, — ты не специально отдала карту на растерзание Пивзу, не специально везде суешь свой нос и не специально решила, что это хорошая идея влезть в нашу с Томом дружбу, уютненько в ней обосноваться, а потом вышвырнуть из неё всё лишнее, то есть меня!

Теперь Гермиона смотрела на него так, будто тот внезапно сошел с ума.

— Гарри, что ты такое говоришь? — дрогнувшим голосом прошептала она. — Я бы никогда…

— Вот только не надо строить из себя святую, — презрительно бросил он. — Я-то думал, мы с тобой друзья, а ты всё это время за моей спиной настраивала против меня моего лучшего друга!

— Что?! — ахнула девушка. — Гарри, ты в своём уме?

— О, ну конечно! Скажи, что я свихнулся! — прорычал он. — Ведь так в «Пророке» и пишут: «Гарри Поттер поехавший на всю голову псих»! Удобно, ничего не скажешь!

— Да ты!.. — Гермиона задохнулась от возмущения. — Да как ты можешь?! Всё это время ты сам! Сам постоянно отталкивал Тома! Подозревал его в каких-то ужасах! Врал ему! Человеку, который ради тебя стольким рискует! И ты говоришь, что я рушу вашу дружбу?! — теперь она была в такой же ярости, что и Гарри, и оба совершенно не обращали внимания на притихшего Арчера, который наблюдал за происходящим с расчётливым любопытством. — И все что ты теперь можешь это кидаться абсурдными обвинениями?! Ты хоть понимаешь, что вообще он ради тебя делает?!

— Не смей, — сузив глаза, прошипел Гарри, — вести себя так, будто ты все знаешь лучше других. Не лезь не в свое дело. Моя жизнь, как и моя дружба с Томом, тебя, чёрт возьми, не касается! Ты думаешь, что всё знаешь? Так вот ты ошибаешься! Ни черта ты не знаешь, Гермиона. Так что не делай вид, что стала вдруг экспертом в отношениях между людьми!

— Можно подумать, ты в этом преуспел! — огрызнулась она.

— У меня, по крайней мере, есть друзья, — ехидно заметил Гарри. — А у тебя что? Маленький кружок гриффиндорских неудачников, которые тебя из жалости приняли? Если бы не я и Том, кто вообще захотел бы с тобой общаться?

Гермиона застыла, с болью глядя на него.

— Прекрасно, — глухо прошептала она, бросив уязвлённый взгляд на Тома, который за всё это время даже не подумал за неё заступиться. — Пожалуй, на этом можно остановиться.

Сказав это, она выскочила за дверь.

— Скатертью дорожка, — ядовито процедил ей вслед Поттер.

Арчер пронаблюдал, как за Гермионой закрылась дверь, и неторопливо прошелся вперед по направлению к лучшему другу.

— Браво, Гарри, — ехидно улыбаясь, пропел он, — большей гадости даже я бы придумать не смог…

Он осекся, поймав взгляд Поттера, и остановился. Тот явно был не в себе, Том заметил это уже давно, но сейчас, глядя на него, он видел в глазах Гарри дикий отблеск, словно оттуда на него взирал взбешенный зверь. Зверь, сотканный из тумана, с серебристо-изумрудными глазами, в которых полыхала такая же исступленная ярость. И вся она была сейчас направлена на Арчера.

— Тебе смешно? — хрипло прошептал Поттер.

— Ты хоть сам понимаешь, что ведешь себя как сумасшедший? — спокойно заметил Том.

— Нет, — почти нараспев ответил тот. — И вот незадача… мне плевать.

— Научись уже самоконтролю, Гарри, — насмешливо протянул Арчер. — Психоз тебя не красит.

— Знаешь что, Том? — голос Поттера упал до еле различимого шипения, серебряные искры в его глазах горели все ярче. — Мне до истерики осточертело твоё заоблачное самомнение. Почему бы тебе просто им не подавиться?

— Послушай меня, Гарри…

— Иди к ЧЕРТУ!

С последним его словом по комнате пронеслась волна ледяного ветра, стирая в пыль гобелены на стенах и разнося в щепки мебель. Том среагировал мгновенно — выставив вокруг себя щит, но неистовая, безумная стихия расколола защиту на части за доли секунды, сбив Арчера с ног. Пролетев почти десять футов, Том врезался спиной в стену и упал на пол. В тот же самый миг, с последней волной стихийной магии серебряный огонь гнева в глазах Гарри застыл и медленно угас, а вместе с гневом исчезла мучительная мигрень, сводящая его с ума все эти дни. Несколько мгновений Гарри неподвижно стоял на месте, приходя в себя и постепенно осознавая, что сейчас натворил. Взгляд его переполнялся ужасом.

— О Боже, — прошептал он, чувствуя, как к горлу подступает паника. — О Боже мой… — ещё секунду он в оцепенении смотрел на лучшего друга, лежащего на полу, после чего, опомнившись, бросился к нему, в два прыжка преодолевая разделяющее их расстояние. — Том? О Господи, Том! Ты слышишь меня? Ты в порядке? Пожалуйста, будь в порядке! — упав рядом с ним на колени, Поттер перевернул его на спину, вглядываясь в бледное лицо. — Том? Том! Том, прости меня! Пожалуйста, прости ме…

— Да заткнись ты уже, дьявол бы тебя побрал, — мученически простонал Арчер, открывая затуманенные болью и раздражением глаза. — Совсем свихнулся? — прижимая руку к груди, он со стоном принял сидячее положение, продолжая сверлить Поттера негодующим взглядом. — Ты мне все ребра переломал, кретин.

— Прости меня, — глухо пробормотал Гарри. — Пожалуйста, прости, я не понимаю, не знаю, что на меня нашло…

— Ну конечно ты не знаешь, — проворчал Том.

— Давай я помогу, — Гарри вытащил волшебную палочку.

— Что ты собираешься делать? — с легким недоверием, даже опаской, уточнил Арчер.

— Диагностические чары, — тут же пояснил Гарри. — Вдруг ты и правда что-то сломал? — он с совершенно несчастным лицом уставился на друга. — Том, пожалуйста, прости меня! Я не хотел…

— Да понял я, — нетерпеливо перебил Арчер. — Давай уже свои диагностические чары, только не ной ради Мерлина, у меня от твоих воплей голова раскалывается.

Гарри неуверенно улыбнулся и тут же приступил к проверке причиненного ущерба, в то время как Том неотрывно наблюдал за испуганным и встревоженным другом. В зеленых глазах не осталось ни следа злости и ярости, ни искры серебристого безумия, которое рвалось уничтожить всё на своём пути. Это снова был привычный и знакомый ему Гарри Поттер, без какого-либо намека на кровожадную агрессию.

Что ж, по крайней мере, теперь он точно знал, что его маленькое внушение все же сработало. Хотя он и не ожидал такого взрыва, но своего добился, ведь Гарри наконец-то любезно соизволил разругаться с Гермионой. И даже не смотря на то, что злость прошла, заложенные в его голову мысли и подозрения в отношении Грейнджер никуда теперь не денутся. Только вот, похоже, больше он провернуть такой фокус не сможет. Хотя сам Гарри и не понимал, кто подмешал в его сознание непрошеные мысли, зверь, обитающий там, учуял чужое вмешательство и пришел в ярость.

В это мгновение Том сделал два крайне важных вывода:

Если разозлить зверя в подсознании, то зверь разозлит Гарри.

Если зверь разозлит Гарри, то он превратится из доброго и мирного мальчика в смертельно опасное оружие.

Чем бы ни было то существо, оно было куда сильнее и страшнее, чем мог предположить Тёмный Лорд. И в отличие от Поттера, оно не знало ни жалости, ни сострадания. Увы, ни зверем, ни его сокрушительной яростью управлять Риддл не мог. А теперь, из-за манипуляций Тома, зверь был взбешен. Настолько взбешен, что попытался его убить. И вполне возможно, если подобное повторится, остановить этот гнев не сможет даже сам Гарри.

От автора// Всем привет! Я вернулась с новой главой. Всё ещё верю и надеюсь вернуться к обновлениям дважды в месяц, но ничего не обещаю. График жизни пока немного безумный)))