Слепой сон (джен)

«Он дал мне достаточно веревки, чтобы повеситься. Очевидно, он не понимал, что, когда петля завязана, она подойдет к любой шее».

© «Имя ветра» Патрик Ротфусс

Кем на самом деле являлась Зои Лоуман? Изнеженная богатая девочка, к которой жизнь оказалась чертовски несправедлива. Зои Лоуман не знала боли физической, но отлично представляла, что значит боль моральная и душевная. Кем была Злата, далекая русоволосая девочка из прошлого, любимая дочь своих родителей? Она была той еще пацанкой, и она знала, какой разносторонней может быть боль физическая, но тоже мало представляла себе, что значит метаться и заходиться в крике от боли. У них обеих был низкий болевой порог. И обе они мало представляли себе, как может быть изобретателен человек, подобный Бьякурану, в желании причинить боль своему противнику.

Миг озарения и единения души был коротким и ослепительным, только прочувствовать его Зои не успела — боль не позволила. Сначала острые иглы пронзили мозг и несколько длительных минут терзали ее голову. Единственное, что успела заметить едва соображающая Зои, что вокруг было много липкой густой жидкости. И запах был такой… неприятный... металлический... Вот только откуда было столько крови? Бьякуран же ничего такого не делал. Не делал же?..

Потом боль начала накатывать волнами, и это были уже не простые привычные иглы, которые со временем сошли на нет, это был внутренний нарастающий пожар. Пламя то опадало, принося долгожданную передышку, то взмывало вспышкой, заставляя Зои бесноваться и скулить, почти не воспринимая реальность.

Эта боль была особенной, отличной от боли перелома, гудящей головы или ноющих синяков, нет, эта боль была безумно, чрезвычайно невыносимой, она состояла из тысячи оттенков, которым Зои не могла подобрать названия. Тело пыталось отгородиться от боли, вот только проблески беспамятства были совсем короткими и совсем не приносили облегчения. Зои хотелось бы провалиться в обморок, чтобы ее засосала тьма и отрезала от страданий, но этого не происходило, словно что-то подспудно мешало это сделать.

Зои горела заживо, Зои почти обезумела.

Происходящее вокруг откладывалось в голове короткими кадрами. Взволнованные крики и причитания. Звук топота ног и голос, уверенно отдающий приказы и увещевающий сохранять спокойствие. Дрожащие мужские руки, гладящие по голове и осторожно сменяющие холодный компресс. Отчетливый нашатырный запах и отчаянная просьба на ухо ни в коем случае не терять сознание.

Зои куда-то несли и что-то говорили, вокруг царила суета и гам, но едва ли Зои замечала это, поглощенная очередной вспышкой боли, перемешанной с пламенем. Зои уже не кричала, хрипела, в легких почти не осталось воздуха, от нарастающего жара губы потрескались и из трещинок сочилась кровь — чувствовался соленый привкус во рту.

И, словно этого было мало, Зои стала проваливаться все глубже и дольше в полузабытье, вот только оно совсем не было спасительным. Забытье было беспокойным, недобрым и лучше бы Зои испытывала боль в эти моменты, чем вспоминала все это.

Немым укором необъятное тело Толстяка распласталось на полу, а вокруг него багрово-красным ореолом растекалась кровь. Она пачкала грязно-белые туфельки и подол некогда темно-зеленого платья, которое от пыли и крови стало неприятного болотного цвета.

С покорной обреченностью отчаявшегося человека Зои смотрела на остывающий труп и не могла пошевелиться, она не могла даже найти в себе силы и отползти от расползающейся лужи крови, всем ее телом завладел ужас и тупая апатия.

— Он бы наверняка помешал нам, — охотно пояснил Томми, разглядывая дело рук своих с интересом заядлого маньяка. — Слишком жалел тебя, маленькое отродье. Очень жаль, что именно Толстяка поставили мне в напарники, очень жаль. С кем-то другим я наверняка смог бы договориться.

Зои подняла голову, уже не удивляясь тому, что говорил этот человек. Внутри разве что вяло всколыхнулось облегчение, что напарником Томми не оказался кто-то вроде того липкого и мерзкого Тито, тогда ее участь была бы гораздо страшнее.

Снова находясь в сознании, Зои по звукам и тряске поняла, что ее куда-то везли. Она лежала на заднем сиденье, кусала потрескавшиеся губы и тихо хныкала (и даже такой простой звук давался ей с трудом, в горло будто песка насыпали). Кто-то осторожно гладил ее волосы и целовал руки, что-то шепча — она не слышала, что звуки слышались приглушенно, как через толстый слой ваты и, если абстрагироваться от реальности, казалось, находишься в вакууме. Можно было помечтать и представить, что боли не было и царили приятные и успокаивающие тишина и темнота.

Мысленно Зои молила богов, чтобы эта агония, наконец, закончилась. Боги Зои не слышали.

Сознание вспыхнуло ярко и быстро, словно спичка, снова проваливаясь в забытье.

— Хочешь узнать, почему ты умрешь сегодня?

Встряхнувшись и взяв себя в руки, Зои встала на ноги, всем телом опираясь на стенку и стараясь не поскользнуться на крови, разлитой вокруг. Озарение вспыхнуло внезапно и подарило отчаявшейся душе капельку надежды: возможно, у нее был шанс? Возможно, все еще не было потеряно? Может быть, единственное, чего ей не хватало, это времени?

— Это связано с моими родителями? С их бизнесом?

— Для маленькой девочки ты слишком проницательна.

— Вы их ненавидите?

Томми на это ничего не ответил, только криво оскалился, подтащил небольшую деревянную коробку и устроился на ней со всем удобством. Вот только Зои видела, что расслабленность его была напускная, карие глаза все также оставались цепкими, а взгляд предвкушающим и немного безумным.

— У меня тоже была дочь. Темноволосая и кареглазая, она росла шебутной и была не по годам умной. С женой мы в ней не чаяли души. Это был брак по расчету, который в любовь так и не перерос, но мы были друзьями и партнерами и нас роднила любовь к дочери. Вижу, ты уже поняла, к чему я виду.

И, действительно, Зои уже примерно догадывалась, о чем ей расскажет этот человек.

— Тридцать лет я проработал в дочерней компании «Louman Industries», и меня выкинули на улицу, как бесполезный мусор. Меня и еще пять тысяч человек только потому, что компания начала работать в убыток. Потом, словно этого было мало, у дочери обнаружили опухоль головного мозга в запущенной стадии.

Зои опустила голову и стиснула в кулаках подол платья, грудь разрывало от ненависти и острого сожаления одновременно.

— Мы боролись до самого конца, но этого оказалось мало. Если бы у меня была работа, у нас было бы больше возможностей, мы, возможно, смогли бы увезти ее в другую страну и лечить там. Понимаешь теперь, в чем вина твоей семьи?

Зои резко подняла голову, вглядываясь в отравленное ненавистью лицо.

— Думаешь, я единственный, у кого оказалась такая трагичная история? Нет, Лоуманы разрушили множество жизней и ты, как их отродье, обязана искупить их грех.

Звуки сирены безжалостно били по оголенным нервам. Зои пылала не только внутри, но и снаружи, повышенная температура тела добавляла еще больше острых ощущений. Зои вдруг подумалось, что тогда, на дуврском складе, она приобрела свою жизнь в кредит и теперь сполна за нее расплачивалась. Возможно, так все и было? Возможно, она должна была умереть там? Но что-то пошло не так.

— Но я не хочу умирать.

Томми ничего не ответил, он только улыбался безумно и мечтательно, взгляд у него был расфокусированный, кажется, он ее даже не услышал.

Зои лихорадочно огляделась, пытаясь отыскать что-нибудь, что бы ей помогло. Возможно, ей нужно хорошенько спрятаться? Или поискать выход? Или не тратить на это время, ведь со склада наверняка так легко не выберешься, и поискать что-то, что помогло бы отбиться? Но, серьезно, что сможет сделать она, маленькая девочка, против взрослого мужчины?

Стараясь не впадать в истерику, Зои сделала шаг в сторону, отодвигаясь от этого сумасшедшего подальше. Он и этого не заметил, потому Зои сделала еще несколько тихих шагов. Внутри все замирало от страха и ужаса, но стоять на одном месте и ждать своей участи было совсем глупо.

Мужчина что-то нашептывал себе под нос, и Зои решила, что момент был подходящий: она рванула вглубь склада. С небольшой заминкой «очнулся» маньяк и закричал что-то явно нецензурное, Зои не вслушивалась. Она и так с трудом соображала от страха, пытаясь отыскать место, куда бы можно было бы спрятаться.

Склад был огромным, сырым и запущенным. Единственное более-менее чистое местечко в нем было место, где держали Зои, видимо, преступники хорошо подготовились. В остальном склад был больше похож не на склад, а на свалку под крышей — конечно, в нем не было привычного мусора, но вот сваленное железо, балки, гниющие деревянные коробки находились повсюду маленькими кучками.

Забежав за груду мусора, Зои обнаружила машину и, недолго думая, быстро спряталась под нее. Сердце заполошно стучало где-то в районе горла, и Зои старалась дышать размеренно и спокойно, участившееся дыхание могло ее выдать.

— Цып-цып-цып, — послышался издевательский голос неподалеку, Зои в панике закрыла рот двумя руками, пытаясь поменьше дышать и не двигаться. — Где же ты, цыпленочек? Тебе совсем не будет больно, я постараюсь сделать это быстро. Если ты, конечно, сейчас вылезешь и не будешь впустую тратить мое время, тогда да, я сделаю это быстро. А если нет…

С трудом, но Зои душила в себе рыдания. Похищение, поездка в машине, полной похитителей, с завязанными глазами, несколько часов на складе — все это сильно вымотало девочку, у которой не было в жизни огорчений страшнее разбитой коленки. И эти разговоры мерзких похитителей с сальными и черными шуточками, словно она, Зои, пустое место, постоянный страх за собственную жизнь… За что Зои все это было? Разве она это заслужила? Разве она должна расплачиваться за грехи своих родителей?

Зои закусила кулак, но слезы все равно непрерывным потоком стекали по грязным щекам и падали на бетонный пол. Это было так чертовски несправедливо! И она так устала, Зои хотелось скрючиться в позе эмбриона на полу и ждать своей участи, будь что будет… Вот только опыт более взрослого сознания подсказывал, что чуда не случится. Что чудо можно совершить только своими руками и не чьими больше.

Помощи было ждать неоткуда. Неизвестно, когда полиция и родители смогут ее найти.

— Ладно, — послышался раздраженный голос этого сумасшедшего совсем неподалеку. Зои вздрогнула и огляделась, носки мужских кроссовок виднелись в просвете между полом и днищем машины. — Давай поиграем в прятки, раз ты так хочешь, маленькое отродье, но потом не кричи, что я тебя не предупреждал.

Зои отодвинулась от мужчины, тихонько и аккуратно вылезла из-под машины с другой стороны и, замирая от ужаса, оббежала сваленные в большую кучу обломки. Кажется, не заметил? Зои, буквально распластавшись на хламе, выглянула из-за угла. Томми как раз в этот момент заглядывал под машину.

Выдохнув, Зои огляделась в поисках более надежного места. Смертельные прятки продолжались.

Приходила в сознание Зои медленно. Жар внутри не утихал и, кажется, горел уже целую вечность. У Зои уже не было сил на то, чтобы плакать, хныкать или кричать — просто хотелось, чтобы эта агония уже закончилась. Хотелось либо потерять сознание надолго, пока боль не утихнет, либо умереть. И умереть было даже предпочтительней, потому что потеря сознания с не вовремя проявившейся памятью была совсем не к месту, после этого Зои чувствовала себя еще более разбитой.

Вокруг суетились доктора, ее везли на каталке очень быстро, с ветерком — это немного охлаждало разгоряченную кожу, которая стала очень чувствительной, даже прикосновение одежды к коже вызывало неприятные ощущения, что уж говорить о чужих прикосновениях? Конечно, доктора, очевидно, хотели как лучше, но Зои даже простонать не могла, настолько обессилела.

Доктора переговаривались, о чем-то спрашивали Зои, но она воспринимала все это как досадный задний фон. Боль убивала ее физически, а воспоминания подтачивали морально и этому, кажется, не было конца.

Звук шагов отскакивал от стен, словно упругий мячик, эхом разносился по всему помещению. Томми ступал уверенно, не торопясь, иногда подпрыгивал от нетерпения, кажется, его даже забавляли эти «прятки». Он опять что-то шептал себе под нос, словно насылал проклятья, и от неразборчивого сумасшедшего шепота Зои становилось совсем не по себе. Конечно, это лишний раз помогало ей ориентироваться, где находился маньяк, но морально легче от этого не становилось. Если от простых похитителей Зои еще могла знать, что ждать, то действия этого сумасшедшего предугадать было трудно.

И совсем не было похоже, чтобы Томми паниковал.

Зои помнила, что остальная банда должна была вскоре вернуться. Если верить подслушанным разговорам, они должны были встретиться с заказчиками и получить деньги. Это могло бы ее спасти и могло бы принести хоть какую-то надежду, если бы Зои была уверена в том, что заказчики банду не кинут. Опыт из прошлой жизни подсказывал, что в подобных крупных сделках в первую очередь гибли наемные исполнители. Да и кто сказал, что участь попадания к таинственному заказчику окажется легче смерти? Кто сказал, что она не пожалеет, что не умерла здесь, на складе?

Зои спрятала лицо в ладонях и вдохнула поглубже, стараясь успокоиться. Нельзя было паниковать, нужно было сохранять ясный и трезвый рассудок. Поистерить и поплакать можно было уже потом, когда все закончится.

Зои оглянулась, прислушалась к шагам и перебежала в закуток между стеной и кучей хлама — отсюда хорошо просматривался весь склад, а саму Зои почти не было видно, если только не подойти вплотную. Выхватив из кучи мусора железный прут, Зои почувствовала себя чуть увереннее.

Прислушавшись к звукам, Зои обомлела. Шагов слышно не было.

— Ну что, поиграем, маленькая паршивка? — прошипел Томми ей в лицо, схватив за волосы. Зои закричала.

Это было настоящим сумасшествием, но Зои впервые задумалась об этом, пытаясь отрешиться от боли: возможно, она, Зои, не должна была существовать? Возможно, она оказалась ошибкой в отлаженной божественной системе, и вселенная подобным образом избавлялась от нее, насылая все больше и больше неприятностей?

Зои подумалось, что эта «неприятность» могла оказаться для нее смертельной.

— Гленн, — прошептала Зои. Она хотела сказать кое-что еще, но очередная вспышка боли ослепила ее, и она захрипела. Кто-то схватил ее за руки, баюкая ладони в руках, но Зои только дернулась в панике и затихла.

Не растерявшись, Зои развернулась, насколько позволяла мужская хватка, и со всей доступной ей силой зубами впилась в тощую руку маньяка-похитителя. Рот сразу же наполнился соленой кровью.

— Ах ты, маленькая сучка! — закричал Томми и наотмашь ударил Зои по лицу. Удар был такой силы, что голова девочки дернулась, а сама Зои отлетела на несколько метров, пропахав спиной бетонный пол. Все ее тело неприятно ныло, в особенности саднящая спина и лицо, видимо, на щеке кровью наливался очередной синяк. Он пульсировал, его дергало от боли, но Зои не позволила себе предаться жалости. Когда перед глазами перестали летать черные мушки, она постаралась отползти от похитителя, но он оказался быстрее и проворнее — схватил ее за ногу и подтянул к себе. — Не так быстро!

Зои попыталась лягнуть мужчину, но он невероятным образом увернулся, подтащил к себе девочку и подставил монтировку острым концом к ее горлу.

Зои сглотнула вязкую слюну, загипнотизированным взглядом уставившись на оружие в чужих руках (оно неприятно царапало бледную кожу почти до крови), и подняла взгляд на Томми, который улыбался предвкушающе и немного безумно и постоянно облизывал губы, что вблизи казалось еще более отвратительным.

Затаив дыхание и пытаясь не делать резких движений, Зои нащупала прут за спиной, который выронила в пылу драки. Она перехватила его посередине и прерывисто вздохнула, у нее был всего один шанс и не было права на ошибку.

— Надеюсь, ты успела помолиться напоследок за упокой своей души? — насмехался мужчина, он уже, похоже, чувствовал себя человеком, полностью контролирующим ситуацию. Если у Зои получится, самонадеянность его погубит.

— Нет, не успела, — ответила Зои, с силой сжимая прут за спиной. — Но я успела помолиться за твою!

И всадила эту железку Томми прямо в глаз.

Он кричал пронзительно и громко, Зои даже позлорадствовала немного, отползая от корчащегося тела подальше. Было ли ей жаль этого человека? Было. Немного. Вот буквально несколько десятков минут назад ей было действительно жаль Томми, когда он рассказывал ей свою историю, а сейчас, когда он пытался ее убить, Зои совсем не было жаль этого человека. Жалость здесь была не к месту, потому что либо ты его, либо он тебя.

— Похоже, я недооценил тебя, маленькая сучка, — затихнув, страшно рассмеялся Томми. — И как же рука не дрогнула?

И, действительно, рука у Зои не дрогнула, вообще было удивительно, как она с первого раза попала именно в глаз? Наверняка с перепугу.

Думать о таких глупых вещах вообще-то было некогда, но перед лицом смертельной опасности мысли в голову лезли какие-то совсем дурацкие. О том, что где-то на складе валяется ее потерянный грязно-розовый заяц и там же, скорее всего, недоеденная булочка с повидлом, что с родителями они уже в любом случае не смогут поехать в Диснейленд на следующей неделе, даже если она выживет и вернется домой и что собрать тот потрясающей красоты паззл с прудом, лебедями и кувшинками она уже тоже вряд ли сможет. За паззл было особенно обидно, Зои хотела его оформить в рамочку и повесить на стенку.

Отстранено думая обо всем этом, Зои потихоньку отползала все дальше от заходящегося безумным смехом маньяка и внимательно следила за каждым его движением, стараясь не обращать внимание на кровавый провал левого глаза.

Переход от одного состояния к другому был очень стремительным и единственное, что в какой-то степени спасло Зои, это то, что она внимательно следила за этим психом. Рывок к девочке был быстрым и неожиданным, вот только Зои отползла уже достаточно далеко, монтировка раскрошила бетон совсем близко от ног Зои, но, слава Богу, не задела. Томми разочаровано зарычал и поскользнулся на крови, которая обильным потоком вытекала из его глаза. Зои же, не теряя времени даром, рванула к машине, но пробежала недолго и недалеко. Томми схватил ее за руку и дернул на себя что есть силы, Зои крутануло и выбило воздух из легких.

Осознала себя Зои уже на полу: мужская рука сжимала ее запястья в железной хватке, чужое тело придавило сверху, не позволяя брыкаться, а вторая рука схватила Зои за лицо и с силой стукнула ее затылком об пол.

Зои заскулила, настолько боль была резкой и ослепительной. В глазах потемнело, черные мушки перед глазами превратились в огромные темно-серые кляксы, которые мешали сосредоточиться и оценить обстановку. Звякнуло железо, и Зои поняла, что ей конец — видимо, Томми дотянулся до монтировки и собирался с ней покончить.

Отчаяние накатило с новой силой, но Зои старалась ему не поддаваться, сопротивляясь до самого конца. Она зажмурилась (оскал Томми пугал до ужаса), дернулась в путах, но это было бесполезно, мужчина только сильнее разозлился и снова ударил ее по голове. Затылок вновь взорвался ослепительной болью, голова гудела и звенела, Зои уже с трудом соображала, мечтая, чтобы все закончилось быстро.

В груди медленно начал нарастать горячий комок то ли сожаления, то ли горечи. Он быстро распространялся по телу и, когда Зои учуяла запах гари и поняла, что что-то не так, было уже поздно. Последнее, что она запомнила, был треск и надсадный мужской крик.