Летние мальчики (джен)

К себе дракона Гарри не рискнул нести. Чревато оглаской, знаете ли… но, к счастью, ему было кому доверять. И Гарри поскребся в дверь Рейми, тот бесшумно открыл её и, увидев гостя, посторонился. Пройдя к столу, Гарри положил на него платок с собранной скорлупой, потом туда же осторожно ссадил из-за пазухи новорожденного дракончика и с надеждой посмотрел на Рейми:

— Ты мне поможешь его месяц продержать тут? А потом я уеду домой и заберу его с собой. Папа мне разрешит, я уверен, и потом… я брату обещал. Ты же знаешь, как он болеет…

Разумеется, Рейми знал. Он кивнул, склонился над столом, внимательно изучая дракончика, пальцем провел по горбатой спинке, вскинул глаза на Гарри…

— "Это девочка".

На это Гарри лишь кротко вздохнул — ну что ж поделать-то, девчонка так девчонка.

— "Девочки любят красивые имена", — намекнул Рейми. — "Ты сам её назовешь?"

— Норвегия, — подумав, буркнул Гарри. — Я назову её Норвегия.

Рейми кивнул и, знаком велев подождать, ушел. Вернулся со свежей рыбой, которую тут же распластал и разделал, отделил от костей куски и подал Гарри, а тот начал скармливать их дракончику. И заметил как бы между делом:

— А в учебнике написано, что новорожденному норвежскому горбатому нужно дать ковшик цыплячьей крови, а туда ещё немного бренди надо добавить.

— "Годится для того, чтобы вырастить дикого дракона-кровопийцу"… — знаками объяснил Рейми.

Гарри нахмурился.

— То есть… их специально выращивают такими… кровожадными?

— "Ну да"… — пожал плечами Рейми. — "А для чего ещё драконов растить?"

Гарри горько вздохнул — всё верно, драконов выращивают для ингредиентов и охраны каких-либо важных объектов вроде сверхсекретных банковских сейфов. И для этого как раз и нужна их природная злоба, которую маги специально усиливают. Ну уж нет, если понадобится, то Норвегию он вообще травоядной сделает! Ещё чего… ему вовсе не нужна адская машина для убийства со встроенным огнеметом, его вполне устраивает вот такая ласковая лапочка, приветливая и добрая.

— Рейми, а откуда ты знаешь, чем её кормить?

— "Я друид и я понимаю её, кроме того, я знаю, чем питаются драконы, рожденные на свободе. Ты не поверишь, но детеныши венгерского хвосторога едят молодые побеги пихты и лиственницы, а береговые горбатики в больших количествах поглощают ламинарию, морскую водоросль. А в неволе их сразу с рождения знакомят со вкусом крови, отчего они становятся крайне агрессивны, что для них не очень хорошо…" — Рейми помолчал и добавил: — "Ты совершил чудо, Гарри, ты оказался рядом в её самый важный момент жизни, если бы не ты… в общем, ты не дал ей одичать".

Гарри с интересом взглянул на него, Рейми кивнул и улыбнулся:

— "Составители учебников по драконологии очень удивляются, сталкиваясь с фактом того, как взрослые норвежцы охотятся на рыбу, бедняги даже вообразить себе не могут, что на свете существуют рыбоядные ящеры. Они все подвержены вечному шаблону — если дракон, то свирепый и кровожадный".

Гарри посмотрел на малышку, та вдумчиво вгрызалась в очередной кусок филе, прикрыв глаза, она, похоже, кайфовала, сося вкусный рыбный сок, её треугольная мордочка была густо перемазана волоконцами рыбы. Когда она доела, Рейми салфеткой тщательно вытер её мордашку, потом сходил в кладовую и принес глубокий противень, примерил к дракончику и кивнул — подходит! — после чего ушел за песком. Гарри и Норвегия остались дожидаться его. Гарри в кресле, а Норвегия пристроилась на его коленях, тесненько и тепло прижалась к животу, свернулась калачиком, как странное подобие котенка, и задремала, сыто посапывая. А Гарри, поглаживая её, кротко размышлял о том, что читал о драконах, и понимал, что здесь и сейчас произошел огромный разрыв всех мировых шаблонов. Везде же написано, что новорожденных драконят тут же следует напоить цыплячьей-говяжьей-свиной кровью, щедро сдобренной грогом, ромом или бренди… Это якобы согревает их и придает им необходимый тонус. Угу… будет тут тонус, если младенца алкоголем накачать… А потом их надо злить и постоянно держать в напряжении, чтоб не расслаблялись и всегда были начеку и вечно готовыми к атаке. Тьфу, слов нет… Вот и вырастают они вот такими, злобными и яростными, не поддающимися приручению. Ну и кто тут умный дрессировщик? Сами же их… одичивают. Вот. Нет, пришел к выводу Гарри, не умеют люди драконов выращивать. Лично он Норвегию по-другому будет воспитывать, любовью и лаской, благо, что скоро летние каникулы.

Вернулся Рейми с ведром мелкого речного песка, насыпал в противень и поставил его в уголок за кушетку. Посмотрел на Гарри и кивнул. Гарри встал и осторожно переложил спящую малышку в песок, та, не просыпаясь, тут же закопалась в него, довольно урча.

И начались у Гарри экзамены с драконом вприкуску. После каждого урока они с Рейми спешили к нему в комнату проверить-проведать питомца и каждый раз находили крупные перемены в обстановке. Норвегия вела себя соответственно своему возрасту и природе, любознательная дракошка старательно познавала мир, лазая по комнате и пробуя всё на зубок. Нашла и сжевала старые пергаменты-конспекты Рейми. Та же участь постигла и книги с ботинками. Порвала подушку и одеяло, получившийся результат ей понравился, и она, воодушевившись, накинулась на остальные подушки… Так что когда парни вошли в комнату, то окунулись в пуховой ураган, долго чихали и кашляли, пытаясь разглядеть предметы сквозь летящие перья. Гарри первый понял, что случилось, и, направив палочку перед собой, скомандовал:

— Репаро!

Перья и пух вернулись в подушки и одеяла с матрасами, прорехи сами собой «зашились», а виновница была найдена и наказана посадкой в угол. До ужина. В общем, у Гарри было много практики в восстанавливающих чарах и благодаря малышке он получил высший балл на экзамене по чарам. А также ему пришлось практиковаться в левитации и манящих чарах. А как ещё отобрать у дракона ботинок или домашнюю работу? Кроме того…

Однажды МакГонагалл остановила Рейми и Гарри в коридоре. Зачем-то принюхалась и строго осведомилась:

— Мистер Стоунхендж, почему от вас постоянно пахнет рыбой?

— А мы Вольта кормим, — первым сориентировался Гарри. — Он хоть и внешне пёс, но внутри-то он кот.

— Понятно… — успокоилась директриса. — Кстати, передайте профессору Снейпу, чтобы превратил кота обратно. Профессора Дамблдора скоро снова заберут в Мунго, так что Гарри Поттеру не обязательно возвращаться на второй курс, Дамблдора здесь не будет.

Рейми замахал руками, Гарри перевел:

— Он спрашивает, а что с профессором Дамблдором, и кто будет преподавать Трансфигурацию?

— Дамблдора отправляют на пенсию по возрасту и болезни. Трансфигурацию буду преподавать я. Возможно, подам в отставку, чтобы на следующий год нам назначили нового и постоянного директора. Мне не по силам, знаете ли, молодые люди, совмещать должности декана, преподавателя и директора. Это для меня слишком большой груз, если не сказать — кусок.

Рейми изобразил вежливый поклон, Гарри попрощался, и они разошлись.

Сообщение МакГонагалл передали, Северус превратил кота обратно, и Лорд Волан-де-Морт испытал огромное облегчение, оказавшись снова в кошачьей шкуре. Правда, ненадолго. Во время одного вечернего променада к нему подошла Миссис Норрис и, растопырив лапку, надавала ему когтистых пощечин по усатой морде. Два её сына-подростка сидели неподалеку и круглыми глазами смотрели, как мама чихвостит папу. Филч не стал отдавать котят, увидев, что их всего двое, он решил, что вполне способен прокормить последних отпрысков своей престарелой кошки. Ну, а Миссис Норрис, найдя, наконец, блудного папашу, высказала все свои претензии по поводу его отсутствия и неуплаты алиментов. Отведя душу, наоравшись и исхлестав когтями всласть наглую черную морду, оскорбленная киса удовлетворенно удалилась. Котята двинулись было следом, но… мать пригвоздила их к месту взглядом и велела остаться с ветреным папашей, мол, с неё хватит, теперь его очередь их воспитывать. Прилежные сыновья маму послушались, подошли к папеньке и ласково потаранились в него лбами с двух сторон, оглушая радостным мурлыканьем.

Надо было видеть офигевшую морду Волан-де-Морта… Ни с того ни с сего сваливаются на голову два сынка-переростка… Ну а чем ты думал, когда жизнь зарождал? Ах да, конечно, ты хотел всего лишь крестраж освободить, ну так извините, сэр, но правда жизни заключается вот в этом, в новом поколении. И ходили теперь по школе три роскошных черных кота, Вольт Волан-де-Морт и два его сына, которых старый Филч окрестил простенько и со вкусом — Бафомет и Вельзевул, а покороче, по-домашнему их называли ещё более ласково — Баффи и Вельзи. Ну что сказать, демоны, они… демоны, одним словом, а уж их воплощение в котиках… не буквальное, конечно, а посредством имен, но котики были те ещё дьяволята. Они папаше вздохнуть свободно не давали, как и маме до этого, впрочем, куда бы ни пошел Темный Лорд, сыновья следом шли, всегда и везде. Приляжет папа, а мальчики тут же с боков навалятся, уткнутся в папины уши и давай урчать, что твои моторчики, причем рокотали они почище трактора. Бедный Лорд просто потом обливался — жарко было, хоть совсем не дыши! А их котячьи игры… вот уж не знаю, продолжать ли? Лордику это было равнозначно концу света, когда котейки налетали на него со всех сторон, сверху и даже как-то снизу и ка-а-ак придавят папеньку к полу своими немаленькими тушками, а они, кстати, весили прилично, по семь килограммов каждый, чистокровные мейн-куны всё-таки. Вот так Темный Лорд познал радость отцовства.

* * *

За три недели, что оставались до начала каникул, Норвегия подросла вдвое; если из яйца она вылезла размером с небольшую кошку, то к моменту отъезда вымахала до размеров средней собаки. Примерно с лабрадора. О ней никто не знал, даже Гермиона, Гарри никому не рискнул о ней рассказать, понимал, что проболтаться может даже самый верный друг. Его самого-то порой так и подмывало похвастаться драконом, рассказать, какая она умная и послушная.

Невзор принес очередное письмо из школы, Альберт прочитал, поперхнулся, подавившись яичницей. Откашлялся, отдышался, перечитал снова. Посмотрел на жену. Та настороженно и вопросительно уставилась на него.

— Петунья, дорогая, пожалуйста, не упади со стула… Гарри везет домой дракона. Для Дадли. Просит встретить его с переноской для крупной собаки.

Два дня Гарри учил Норвегию сидеть тихо в деревянном ящике, в котором её собирались пронести в поезд. Он был достаточно щелястым, так что задохнуться в нем она не могла. А дракона сквозь узкие щели нельзя было разглядеть. Странная забава Норвегии не нравилась, она ворчала, упиралась лапами в пол и наотрез отказывалась залезать в ящик. Но Гарри был терпелив, он раз за разом заманивал её внутрь, давал какую-нибудь вкусняшку, накрывал крышкой на несколько минут, а потом выпускал и очень долго нахваливал и ласкал за послушание. Постепенно до драконички дошло, что это зачем-то нужно — немного посидеть в коробке до тех пор, пока хозяин не выпустит. Но как же ей это не нравилось, кто бы знал… и так она все сроки пересидела в яйце, а тут ещё и коробка. Но маленький хозяин так просил, а Норвегия слишком обожала его, чтобы огорчать понапрасну, и в конце концов соизволила сидеть в ящике сперва час, потом два, и три, и пять, и… сутки. Потом игра усложнилась: Гарри выпустил её из коробки и попросил залезть в другую. Заинтригованная дракошка подчинилась, и, к её восторгу, её покатали, потаскали ящик с ней туда-сюда. Она была дико обрадована. И с этой минуты была готова сидеть в ящике хоть целую вечность.

Настал день отъезда. Ящик с драконом от замка до поезда доставил Филч, хе-хе… знал бы он. Норвегия, чувствуя чужой запах и чужие руки, сидела тихо, как подопытная мышь под наркозом. Что ж, Гарри отлично её выдрессировал! Кряхтя и охая, старый завхоз доволок тяжелый ящик до обозначенного вагона и купе, чей номер был указан на крышке, плюхнул груз на лавку и покинул состав. В положенное время купе заняли Гарри и Рейми, Норвегия, поняв, что хозяин рядом, совершенно успокоилась, свернулась поуютней и задремала. Она наконец поняла, что к чему, её таким образом куда-то перевозят, вот и всё… Потом купе пополнилось Гермионой и Невиллом, они косились на большой деревянный ящик, но не спрашивали, что в нём, а из-за шума колес не слышали, как в ящике время от времени что-то вздыхало и ворочалось.

Альберт с трудом дождался поезда, а когда тот прибыл, нетерпеливо пошел вдоль состава, заглядывая в окна в поисках сына. А вот и они! Гарри и Рейми радостно махали ему с площадки. Гарри, счастливо взвизгнув, прыгнул к папе на руки, Альберт поймал сынишку и прижал к груди, чувствуя заметное облегчение. Несмотря на странное письмо с драконом, Гарри был цел и невредим, на нём не было ни ожогов, ни царапин. Гарри отстранился и заглянул папе в глаза:

— Ты переноску привез?

Альберт вздохнул и щелкнул пальцами, невербально призывая багажную тележку с переноской.

— Отлично! — просиял Гарри и спрыгнул с рук отца. — Неси её в вагон, папа!

Гермионы и Невилла в купе уже не было, и Гарри прикрыл дверь и задвинул шторку. Двухметровый Альберт едва поместился в скромном купе с ящиком и двумя парнями. Рейми открыл крышку ящика, Гарри переноску. Позвал:

— Вылезай, Норвегия.

Из ящика высунулась треугольная клиновидная голова коричневого дракона, янтарно-желтые глаза зверя скользнули по лицу Альберта, из пасти показался кончик языка… Гарри похлопал по крыше петбокса и снова позвал:

— Сюда, Норвегия, залезай сюда!

К изумлению Альберта, дракон плавно и послушно перетек из ящика в переноску. Гарри закрыл дверцу и радостно улыбнулся папе и Рейми.

— Здорово, мы справились! Всё у нас получилось!

Мужчины молча переглянулись, взялись за ручки петбокса и, вынеся из купе, понесли по коридору. Гарри сзади поволок чемодан и клетку с Невзором и Скайвокером. Невзор сидел на жердочке и злобно смотрел вниз, на распластанного слепыша, тот лежал на дне клетки, нелепо растопырив крылья и слепо тараща невидящие космические глаза. Да, Гарри всё-таки решил забрать совенка к себе. Так-то за ним всем курсом ухаживали, кормили, клетку чистили, воду в поилке меняли, но брать к себе домой никто не решался, это огромная ответственность — держать слепую птицу. Но Гарри понадеялся, что ему родители и Дадли помогут. И когда стало точно ясно, что совенка никто не берет, Гарри посадил Скайвокера в клетку Невзора.

Платформа, барьер, автомобильная стоянка. Погрузка и посадка в семейный пикап. Гермиона подозрительно смотрит на переноску, до неё только сейчас доходит, что в ящике целый день сидел кто-то живой. Недобро сверлит глазами Гарри, тот виновато разводит руками и взглядом обещает показать зверя дома…

Дорога сквозь июньскую жару. Она душная и мокрая, над Лондоном клубится густой туман вперемешку с дымом — извечный смог, который никогда не надоедает лондонцам. И вот наконец-то дом…