Червь (джен)

Когда я уже собралась уходить, мне в голову пришла одна мысль:

— Сука уже перебралась на свою новую территорию? Мы ведь планировали её переезд на городские окраины.

— Ещё нет, — ответила Сплетница. Она вернула кляп на место. Суинки с отвращением зажмурилась.

— То есть сейчас она где-то неподалёку от депо?

— Ага.

— Если мы хотим туда добраться, не потеряв слишком много времени, нам понадобится транспорт.

— Брукс заведёт любую брошенную машину и научит, как это делать — чтобы вы могли справиться сами, когда соберётесь вернуться, — предложила Сплетница.

— Нет. Не уверена, что машина проедет по всем завалам и мусору, которого полно возле депо. Насколько я знаю, Сука ничего не расчищала, да там и до нынешней разрухи было не так просто ориентироваться.

— Если поедем туда на машине… — начал Мрак.

Я закончила за него:

— То будем рисковать, что она сломается, у нас кончится бензин, или мы где-то застрянем, и тогда, чтобы добраться до территории Баллистика, нам придётся пересечь половину города. Давайте минимизируем шансы, что что-нибудь пойдёт не так.

— Нищие не выбирают — сказала Сплетница.

Я глянула на Суинки.

— Мы кейпы, а не нищие. Я думала про возможности Солнышка и какую-то вариацию воздушного шара, но не знаю, как быстро мы будем передвигаться таким образом. Но можно придумать что-то ещё. У наших сил почти неиссякаемый источник энергии. Я использую свою силу почти весь день, каждый день — но она от этого не изнашивается. Можем мы придумать дополнительные способы быть мобильными, когда в нашей команде нет Суки?

— Можешь попробовать поступить как в "Джеймсе и гигантском персике", — сказала Чертенок. — Только всё наоборот. Жучки на ниточках и птичка для поездок.

Я покачала головой.

— Мои жуки быстро устанут. Остаётся Птица-Хрусталь.

— Я могу лететь только с кем-то одним, — произнесли Регент и Птица-Хрусталь в унисон.

— А что если ты не полетишь? — спросила я.

* * *

Оглядываясь назад — не лучшая из моих идей.

Мы отдавали свои жизни в руки Птицы-Хрусталь. Или в руки Регента — смотря с какой точки посмотреть. И это не значило, что мы доберёмся куда нам нужно за рекордное время.

Мы сняли с петель деревянную дверь, и Птица-Хрусталь нашпиговала её стеклом. Регент, я и Чертёнок встали на дверь, а Птица-Хрусталь летела над нами и тянула стекло за собой. Под нашим весом задняя часть двери просела больше, чем передняя — слегка приподнявшись, дверь скользила по мелководью на всё ещё затопленных улицах.

Мы, должно быть, двигались со скоростью шестьдесят-семьдесят километров в час, но на поворотах нас сильно заносило и иногда мы врезались в стены. Это не считая того, что мы влетали в машины и цепляли мусор, всё ещё покрывавший улицы, нам не за что было держаться, у нас не было кресел, ремней безопасности или тормозов. Для устойчивости я использовала шёлковый шнур, но из-за него лишь сильнее чувствовала, насколько сильно нас мотает из стороны в сторону на поворотах. Я недооценила, насколько, даже при такой низкой скорости, безопаснее находиться внутри салона автомобиля, когда от поверхности дороги тебя отделяют метр-полтора твёрдого материала.

Так или иначе, мы направлялись глубже в доки. Наше самодельньное средство передвижения переближалось к ограждению из проволочной сетки.

— Регент, забор! — я наклонилась к его уху, чтобы убедиться, что он меня услышал.

Скорость не изменилась. Полквартала, ещё двадцать метров…

— Забор! — повысила голос я.

Десять метров...

Птица-Хрусталь ударила по забору волной стекла, наклонив его под углом в сорок пять градусов. Наше судно чуть приподняло нос, и мы вскочили на забор как на импровизированный трамплин, на секунду или две зависли в воздухе, и грохнулись о землю, продолжив путь.

— Вот мудак, — выругалась я.

Регент и Чертёнок заржали.

О чём я только думала, связавшись с этой парочкой?

Мы добрались до района депо, и поездка стала куда более тряской. Ехать приходилось по разросшемуся бурьяну, железнодорожным путям и горам мусора. О том, что мы достигли пункта назначения, грохот и вопли сообщили нам раньше, чем насекомые. Когда мы оказались достаточно близко, я попросила Регента остановиться.

Сука и собаки сражались — и было понятно, что бой идёт уже давно.

Здесь было шесть собак, включая Ублюдка, Бентли и Сириуса, но только Ублюдок и Бентли сейчас дрались. Сука, Шавка и Кусака тоже были заняты боем, а гражданские помощники Суки прятались неподалёку. Девушка-ветеринар ухаживала за собакой поменьше.

Оценив ситуацию, я не смогла понять, почему у них возникли сложности с противником. Модуль, созданный Драконом, не был большим. Не похоже, что в нём помещалось много оружия или снаряжения. Он был метра два с половиной в высоту и ширину, с огромными, толстыми, где-то в треть от общей массы, руками, которые заканчивались непропорционально большими толстыми когтями.

Шавка закричал, затем щёлкнул зубами так, что мои насекомые смогли это услышать. Его сила обратила звук в ударную волну, извергнувшуюся на бронированный модуль. Тот пошатнулся и отпрянул назад, почти упав с крыши брошенного вагона, на котором стоял. Одна из изменённых Сукой собак схватила модуль и начала рвать его когтями и зубами.

Модуль Дракона, почти мгновенно поднявшись, стряхнул с себя собаку и прыгнул вперёд, чтоб оказаться ближе к противникам. Его встретил Кусака, выставивший вперёд кулак. Вместе с вшитыми в ткань его перчатки шипами и лезвиями, кулак впятеро превышал нормальный размер руки. Модуль, в полёте свернувшийся в грубое подобие шара, отбросило обратно к поезду.

Неужели мы прибыли уже к завершению боя?

Творение Дракона встало. Меня это не удивило. Оно раскинуло лапы в стороны и начало сминать когтями стенки поезда. Мои насекомые подсказали, что происходит: оно втягивало в себя металл и перемалывало его при помощи внутернних механизмов. Корпус слегка раздался в стороны, освобождая место для нового материала, внутренние механизмы сместили бронированные пластины, закрывая самые тяжёлые повреждения.

Я подошла к месту схватки, Чертёнок и Регент следовали за мной. Я видела, что Сука, её подчинённые и собаки ранены и сильно избиты, их покрывали грязь, ушибы и царапины. Когда я подошла, Сука посмотрела на меня широко раскрытыми глазами.

— Он всё никак... — прохрипела она между тяжёлыми вздохами, — не сдохнет!

Будь я на месте Дракона, я бы не стала выставлять против Суки эту грубую машину, но Технарь, видимо, решила, что это будет неплохая драка. Или это была идея Оружейника? Я вспомнила, как во время драки на благотворительном вечере тот пытался не просто победить Суку, а унизить её, заставить подчиниться.

Но здесь не было зрителей.

Что у нас ещё есть? Модуль Дракона поглощает металл — именно это мешает Суке его победить?

— Он вырезает из металлолома запчасти, — сказала я. — Самовосстанавливается.

— Знаю.

— Так не давай ему получать металл.

— Сама, блядь, не хочешь попытаться?

Плохо. Вероятно, с тех пор, как мы прибыли к месту драки, этот модуль успел послать сигнал другим. Мы не можем знать наверняка, сколько времени будет действовать приказ Суинки не вступать в бой, поэтому надо быть готовыми к подкреплению. Вот только у одной только этой хрени хватит сил, чтобы утомить и измучить нас. Нелегко будет справиться с ним за то малое время, что у нас есть.

Что это такое? Мелюзина? Какой-то там гибрид Нидхёгга? Или Азазель, предположительно созданный для того, чтобы справиться с Девяткой, но в качестве второстепенного проекта нацеленный на Неформалов?

— Попытаемся вместе, — сказала я. — Регент, нам нужна Птица-Хрусталь. Чертёнок, поддержишь нас с тыла. Перетащи пострадавших в безопасное место. Ты когда-нибудь ходила на курсы первой помощи?

— Мрак сказал мне сходить, но как-то не срослось.

Я вполголоса выругалась.

— Да ладно, я не так уж виновата. С тех пор, как я к команде, никакого продыху. Да и не то, чтобы тут где-то были такие курсы.

— Они наверняка есть.

Я смотрела, как модуль отступил от поезда, меняя форму таким образом, чтобы распределить новый материал, который он внёс в своё тело.

— Но найти их не так-то просто, — объяснила Чертёнок.

— Просто позаботься о пострадавших. Не знаю, насколько ты можешь нам тут помочь. Кажется, один из помощников Суки вон там, — указала я ей.

— Хорошо, — Чертёнок направилась в ту сторону.

— Говорю тебе, — прорычала Сука, — С ним нельзя драться. Оно не дохнет.

— Мы попробуем. Должен быть способ. Шавка и Кусака, вы в порядке?

— Ранен, — сказал Кусака.

Шавка кивнул.

— Горло пострадало. Продолжаем сбивать эту фигню с ног, но она восстанавливается.

— Ещё одна или две попытки, — сказала я. — Ударим всем, что у нас есть. Сука, каким собакам меньше всего досталось?

— Бентли и Ублюдку. Я давала силу ещё нескольким, но они не хотят драться, пока на них самих не нападают.

— Тогда нам понадобится помощь Бентли и Ублюдка.

— Ублюдок недостаточно обучен.

Я взглянула на волчонка. Он был раз в пять или шесть больше обычного. Он быстро рос последние несколько недель — но всё ещё оставался щенком. И мутировал он иначе, чем остальные собаки. Может ли быть это из-за того, что у разных родов семейства псовых есть свои особые типы мутаций?

Модуль Дракона поднял руку и выстрелил в нашу сторону цепью с захватом-кошкой на конце. Мы бросились в стороны прежде, чем он смог поймать кого-то из нас.

— Продолжает пакостить, — пробормотал Шавка. — Пытается измотать нас. Выжать как лимон.

— Давайте больше не дадим ему шансов. Те, у кого сила дальнего действия, нападают первыми. Остальные их прикрывают.

Я ещё даже не закончила говорить, когда Птица-Хрусталь швырнула в модуль Дракона дверью со стеклянным покрытием. Она собирала вокруг себя настоящие стеклянные волны, стягивая осколки из обломков поездов и собирая их по обочинам. Созданный Драконом механизм отступил, укрывшись за поездом, с которого только что собирал металлолом.

— Держите его подальше от металла! — напомнила я.

Легче сказать, чем сделать. Территория, где мы находились, была заполнена железнодорожными путями, ржавыми вагонами и свалкой из всякого хлама, от дорожных знаков до мусорных баков. Металла тут было завались.

У меня оставалось не так много вариантов. Насекомые этому металлическому телу не навредят. Значит, главным становится способ, который я опробовала на Манекене.

Шавка трижды крикнул, выпуская побольше дыма, прежде чем подорвать его. Модуль прикрылся конечностями, оставив беззащитными бока — и в один из них тут же вцепился Бентли. Модуль рухнул лицом вниз, затем потянулся и ухватился за два рельса с железнодорожного пути. Одним движением он снова поднялся на ноги и вырвал их с мест. Рельсы гнулись и ломались, когда модуль начал поглощать их, перемалывать измельчителями и какими-то более сложными устройствами.

Бентли атаковал снова, но модуль взмахнул рельсами, ударил пса в прыжке и отбросил в сторону. Через секунду Бентли поднялся, оттолкнулся лапами и прыгнул на создание Дракона прежде, чем оно успело среагировать, и яростно впился в металл зубами и когтями.

Мой рой начал окружать модуль. У меня было достаточно шёлка, и насекомые легко находили щели, в которые можно заползти, но я не могла найти что-то уязвимое. Внутри механизма было жарко, и, приближаясь слишком близко к его центру, насекомые погибали. Здесь всё было сделано на совесть: провода защищала прочная стальная изоляционная сетка, поршни и клапаны были запечатаны и загерметизированы, все деликатные конструкции прятались в специальных боксах без кожухов и крышек. Насекомые не могли никуда пролезть.

Использовать шёлк, чтобы привязать торс модуля, бессмысленно. Паучий шёлк, конечно, крепче стальной нити — но это же бронированный механизм, способный оторвать от путей железнодорожные рельсы и смять их в руке! Даже прочный как сталь материал бессилен против машины, которая может разрывать металл.

Я должна придумать что-то поумнее. Я использовала шёлковые шнуры, чтобы закрыть клапаны или заклинить их в открытой позиции. Остальные усилия я сосредоточила на стратегической цели, сплетая канаты толщиной в руку. Пока что конечности модуля свободно двигались, но моей целью было не связать его, а ограничить степень подвижности.

Кусака использовал свои способности увеличивать части собственного тела на железной челюсти из медвежьего капкана и вцепился в руку модуля. Но, чтобы избежать ответного удара, ему пришлось отступить и откатиться в сторону. Встав на ноги, он выплюнул два пальца и часть конечности противника. Я поспешно заставила насекомых объединить усилия и с помощью шёлковых нитей собрать упавшие части и отнести их подальше.

Кусака дважды ударил по модулю увеличенными руками, а затем отступил. В драку бросился Бентли — он потянул механизм за другую руку, используя всю силу, которую давали ему мускулистые передние лапы, шея, челюсть и плечи. Он изо всех сил старался вырвать конечность из крепления.

Модуль наклонился и упёрся ногами, чтобы компенсировать вес повисшего на конечности двухтонного бульдога. Он использовал повреждённый манипулятор, чтобы схватить собаку за шкирку и опрокинуть её на бок.

Птица-Хрусталь швырнула в модуль волну перемешанного со стеклом мусора. Меньше чем через секунду после того, как на него обрушились мусорные баки, деревянные доски и поддоны, вторая волна ударила его сзади, прямо по ногам.

Оставаясь на спине, модуль двинулся в нашу сторону, выстрелив ещё одним захватом. Судя по скорости, с которой двигался захват, он вполне мог пробить кому-то грудную клетку, но всем нам удалось убраться с дороги. Часть людей Суки двигалась медленно, усталость сказалась на их реакции и скорости.

Ладно, это непросто — но ничего невозможного, с другими модулями бывало и посложнее. Оставалось только определиться, как продолжать натиск, не позволяя ему собрать слишком много металла для самовосстановления, и надеяться, что он не дождётся подкрепления. Если повезёт, другие модули либо после приказа Суинки останутся в режиме ожидания, либо будут заняты Трикстером, Солнышком и Мраком. Не было ничего хорошего в том, что им придётся лезть в драку — но это повышало наши шансы выбраться из этой заварушки.

Модуль прошёл пару метров, прикрываясь конечностями от шумовой атаки Шавки и заградительного огня Птицы-Хрусталь, но его остановил натянувшийся шёлковый канат, который я привязала к его шее. Другой конец я намотала на колёсную ось одного из проржавевших поездов. Я волновалась, что ось не выдержит, но эластичность шёлка в сочетании с его прочностью и углом натяжения гарантировали, что канат не порвётся. Модуль потерял равновесие, и Кусака и Бентли получили шанс подобраться к нему, прижать к земле и разорвать.

Я бросила взгляд на Суку, стиснувшую зубы.

Модуль вырвался из их хватки, и Сука скомандовала Бентли отступить. Я видела, что модуль искалечен, металл разорван и пошёл трещинами. Да, он продемонстрировал нам технологии самовосстановления, но сейчас каждая его часть была разбита вдребезги. Я не хотела недооценивать технологии Дракона, но…

Горячий пар с шипением вырвался из недр модуля за секунду до того, как он вывернулся наизнанку. Части внешней брони модуля сминались и словно впитывались внутрь, а внутри возникали и устанавливались на место новые детали. Они всё ещё дымились от жара сердца машины, где переделывались и видоизменялись.

Суставы модуля изменили положение, и он встал на четвереньки.

Я его узнала. У него не было ракетных установок, и он стал заметно меньше, но всё же это был тот самый модуль, который использовала Дракон, когда мы впервые встретились. Модуль, который она отправила против Левиафана. Он просто отбросил внешнюю оболочку, и мы увидели меньший механизм, тот, что был внутри. Возможно, у модуля в битве с Левиафаном были те же способности и умение самовосстанавливаться, что и у этого модуля, но он просто не успел их проявить. Вот только я даже не знала, как описать только что увиденное. Настолько мастерский ремонт, что у меня не находилось слов, чтобы его охарактеризовать. Реинкарнация?

Я довольно легко представила, как это работает. Когда модуль получал достаточно внешних повреждений, он переделывал себя с помощью резервной части с запасными деталями, спрятанной глубоко внутри его тела, или просто сбрасывал внешний слой и вновь становился полностью готовым к бою. Дайте ему возможность собрать металл для сырья — и он будет работать, пока не разрядится батарея.

С теми штучками, которые может сделать такой Технарь как Дракон — вроде холодных термоядерных реакторов и самоподдерживающихся источников энергии — батарейка в модуле будет жить очень, очень долго.

С другой стороны, это не новая модель. Значит, это не Азазель, о котором говорила Суинки.

— Ты могла бы и рассказать об этом, — сказала я.

— Я сказала, — ответила Сука, сердито глядя на дымящийся модуль. — Сказала — он, бля, неубиваемый.

— Могла объяснить, почему.

— Да откуда ж я знаю, почему!

Процесс перекомпоновки убил всех насекомых, которых я расположила на модуле, и сжёг шёлковый шнур, которым я его привязала. Было немного любопытно, сколько на чёрном рынке могут дать за штуку типа электромагнитных девайсов Оружейника. Что-нибудь, что поможет уйти невредимым при сражении с Технарём.

Технари обладали множеством достоинств, которые они могли использовать: у них была потрясающая способность к увеличению эффективности при совместной работе с товарищами по команде, они умели подстраивать свои силы для борьбы с необычными угрозами или людьми. Мне, с другой стороны, совсем не стоило ввязываться в драку с теми, кто управлял пламенем, холодом, электричеством, обладал повышенной выносливостью и мог просто смахнуть с себя насекомых, или мог уничтожить множество моих маленьких слуг за один присест. До сих пор я справлялась благодаря импровизации, и меня немного расстраивало то, что Технари существуют благодаря тому, что могут продумать всё заранее.

Да, я знала, что Технари часами работают над своими изобретениями, а я вижу только конечный результат их вложений. Мне было всё равно. Неважно, создавали они плюшевых монстров-переростков, ловушки с часовым механизмом, бронированные непобедимые модули, летучие ранцы, взрывающиеся гитары или программы, рассказывающие, как выиграть бой — Технари были огромной занозой в заднице.

— Новый план, — сообщила я. — Ударим его достаточно сильно, чтоб замедлить, а потом смоемся.

— Хочешь сбежать? — спросила Сука.

— У нас нет выбора.

— Есть, — сказала она, всё ещё сердито глядя на модуль. — Мы как-нибудь прикончим эту хрень, так что ты придумывай план, как ты обычно это делаешь. Мы сделаем, как ты придумала, и я не отдам свою территорию этому бронированному уёбку.

Я уставилась на Суку, пытаясь понять, но всё же не понимая, как она видит ситуацию. И тут меня осенило. Так вот почему Дракон и Оружейник отправили против неё именно этот модуль! Дело не в том, что он приспособлен против её силы. Дело в том, что он создан для борьбы с её упрямым характером. Её мозги работают так, что она не может прекратить драку, пока у неё есть хоть малейшее ощущение, что она может выиграть. Не важно, что в перспективе мы проиграем гораздо больше — она сосредотачивалась на том, чтобы нанести максимальный ущерб прямо сейчас, а отступать было для неё недопустимо.

Шавка выпалил длинную цепь ругательств, бомбардируя модуль. Тот прочно упирался в землю всеми четырьмя конечностями и даже не пошатнулся: вопли Шавки не особо повредили его броню.

— Взгляни на это с другой стороны, — сказала я, стараясь быть спокойной. — Мы его уже победили. Чёрт, каждый раз, когда ты заставляла его меняться — это была твоя победа. Сколько раз он это сделал?

— Четыре.

— Четыре раза ты надрала ему задницу. Если ты сейчас отступишь, это будет пять побед и одно поражение, если это вообще можно назвать поражением. Но мы не можем оставаться здесь слишком долго, иначе одна из твоих собак неминуемо пострадает.

Словно чтобы подтвердить мои слова, Бентли, вцепившийся в шею модуля, завыл, когда творение Дракона попыталось повалить его на землю. Кусака прыгнул механизму на спину. Увеличенными руками в покрытых шипами перчатках он стал срывать с модуля бронированные пластины. Бентли присоединился к нему, вцепившись зубами в нижнюю часть "позвоночника" модуля, если его можно было так назвать.

Она недобро прищурилась.

— Мы бежим?

— Сперва нам надо остановить его, чтобы он не стал нас преследовать. Ещё чуть-чуть, ребята! Регент, приготовься! Нам нужно столько стекла, сколько ты сможешь притащить!

Модуль повернулся к нам. Три Властелина стояли в тылу и бросали в бой насекомых, собак и взятую в рабство безумную суперзлодейку.

Модуль начал светиться, выпускать пар, и Кусака просто взвыл, отпрыгнув от спины модуля. Бентли реагировал медленнее, но и он отступил, мотая башкой из стороны в сторону, когда ему обожгло морду.

Мы отступали на несколько шагов, когда модуль делал один шаг вперед. Он запрокинул голову назад, замер, почти глядя в небо, и открыл рот. Над нами заструилось синее пламя, которое разливалось по земле за нашими спинами, отрезав нам путь к отступлению. Нужно было найти укрытие, чтобы капли или искры не попали на нас. Я вовсе не была уверена, что это вообще пламя — огня с такой температурой я никогда не видела. Возможно, это был жидкий катализатор, поддерживающий огонь, или это была плазма, но мне вовсе не хотелось касаться этой хрени, чтобы выяснять подробности.

Все мы, включая собак, Кусаку и Шавку, попытались спрятаться внутри ближайшего здания. Стены затряслись, когда модуль начал карабкаться по стене на крышу. Похоже, что искусственные интеллекты явно неравнодушны к возвышенностям.

— Нужно ударить наверняка, — я говорила тихо, чтобы модуль не услышал. — Один хороший удар.

— Но у нас нет того, кто бы хорошо ударил, — сказала Чертёнок. Я обернулась и увидела её, сидящую возле ветеринара и одной из раненных собак. — Может быть, Птица-Хрусталь… Но все остальные могут нанести лишь много маленьких ударов.

— Нужно, чтобы кто-то хорошенько ударил его один раз. Но не Птица-Хрусталь, — пояснила я.

— Не могу, — сказал Кусака. — Я не могу сильно вырасти без непоправимого ущерба самому себе.

— Поясни, что за непоправимый ущерб.

— У меня появляются рубцы, растяжки, постоянная ломота и боль. Словно что-то сидит у меня внутри, за грудиной, и круглосуточно болит.

— Понятно, — сказала я. — Шавка?

— Я не могу повредить этого гандона.

— Ты вроде бы кричал трижды, создавая своими воплями дым и взрывы. Способен на большее? Громче и сильнее кричать?

— Это мой предел. Скорее всего нет.

— Бентли ранен, — сказала я. — Что с Ублюдком?

— Возможно, он меня послушается. Но может напасть на кого-то ещё. Он слишком опасен, когда большой.

— Но модуль тоже опасен. Если ты не заметила, он пытается измочалить нас в хлам, чтобы арестовать, или спалить заживо. Мы можем использовать одну из твоих собак — а Ублюдок в наилучшей форме. Нам придётся использовать его.

Сука нахмурилась:

— Как?

— Ты научила его приносить вещи? — спросила я.

Она кивнула.

— Тогда пусть принесёт что-нибудь большое, — сказала я. — Жди моего сигнала и накачай его силой по максимуму. Все остальные — сматывайтесь отсюда.

Я видела, что Сука напряглась. Её помощница, ветеринар, встала и нервной походкой направилась к нам, стараясь при этом держаться от неё подальше.

— Вы меня тут бросаете.

— Нет, мы на тебя рассчитываем, — сказала я. — Дождись моего сигнала — и иди к нам с Ублюдком. Нанесите модулю столько повреждений, сколько сможете.

Мы побежали все вместе, Бентли сразу последовал за нами. Я ощутила, как модуль Дракона развернулся в нашу сторону и задрал голову, чтобы извергнуть ещё один поток жидкого огня.

В жилом районе? Так-то здесь не было жителей, но… ну, модуль вполне мог об этом знать. Возможно, это ещё одна причина, по которой его направили именно сюда.

— Резко направо! — крикнула я. Мы свернули в соседний переулок прежде, чем огонь коснулся земли.

Модуль прыгнул. Я дернула Чертёнка за запястье, оттаскивая её с дороги. Он приземлился неподалеку, а затем пролетел через нашу группу, заставив Кусаку, Шавку и девушку-ветеринара броситься на землю.

Он контролирует каждое движение. Всё, что он делает, точно рассчитано. Даже самые опасные его атаки направлены на то, чтобы причинить боль, но не убить. Даже эта боль была минимальной. Готова поспорить, что, оставайся Кусака на спине модуля, когда тот начал раскаляться — модуль попытался бы стряхнуть кейпа, чтобы не допустить серьёзных ожогов. Должен был быть способ использовать это ограничение. Проблема в том, что я не была уверена, где и как для этого модуля проходит черта, которую нельзя переступать. Я не могу слепо верить, что они будут следовать правилам, и поставить на это свою жизнь — и, тем более, чьи-то ещё жизни.

Я подала знак Суке, и спустя мгновение, она вышла из здания. Ублюдок был больше, чем я когда-либо видела его, и он был немного другим… он выглядел менее “неправильным” по сравнению с остальными собаками. Шипы и выступы хребта были расположены более симметрично — внешность казалась более красивой. Слюна стекала из уголков его рта, когда он понёсся вперед, сжимая в челюсти деревянный столб.

Модуль был уже на полпути к нам, когда Ублюдок ткнул его в живот концом столба. Механизм заскользил по тротуару, из под его когтей полетели искры, когда он цеплялся ими в асфальт в поисках опоры.

— Вытащи его! — закричала я. Не дожидаясь, пока Сука ответит, я отдала следующий приказ: — Регент, нафаршируй дыру стеклом!

Сука натянула цепь Ублюдка, и он подался вслед за ней назад, всё ещё сжимая столб в пасти. Когда модуль упал, выяснилось, что у него дыра в броне — впрочем, гораздо меньше, чем я надеялась, и выбит сустав в том месте, где нога крепится к тазу.

Птица-Хрусталь призвала поток стекла и втолкнула его в образовавшееся отверстие. Мне не нужно было отдавать следующий приказ. Не нужно никаких других признаков, насекомые сразу подсказали, что она использует свою силу: это был крайне высокий звук, неслышный человеческому уху. Через секунду ноги модуля потеряли устойчивость, и его тело рухнуло вниз.

Модуль пытался подняться, двигал конечностями в поисках опоры. Он всё ещё функционировал. Я вполголоса выругалась, по-прежнему отступая.

Птица-Хрусталь махнула рукой, и модуль протащило несколько шагов в том же направлении. Она управляла стеклом. Ещё более решительно она толкнула механизм к ближайшему зданию, протащила через переулок и впечатала в противоположную стену.

Она повторила этот маневр ещё дважды, прежде чем модуль начал принимать контрмеры. Он начал перестраиваться, и стеклянные осколки выскальзывали из отверстий наружу. Третья форма, что-то для полётов по воздуху.

Птица-Хрусталь ударила модуль о стену прежде, чем тот закончил превращение. Упавшие осколки взлетали, пытаясь найти новые лазейки и трещины, чтобы скользнуть внутрь.

Модуль раскалился — нагрев был естественной частью процесса реинкарнации или пересборки. Стекло расплавилось, и я смотрела, как оно вытекает в дырки и выемки в броне.

Птица-Хрусталь снова попыталась толкнуть его. Модуль едва шевельнулся. Кажется, Птица-Хрусталь не так искусна в управлении расплавленным кремнием.

Мы продолжали отступать назад по переулку. Модуль задрал голову и приготовился отрезать нам отступление с помощью пламени.

Во втором раунде их турнира Сука проткнула модулю основание шеи. Огонь разлился вокруг него, в конце концов пламя перекинулось на столб, и Сука прекратила атаку.

Она развернула Ублюдка и крикнула:

— Это шесть блядских побед! Уходим!

Мы побежали. Рой я держала позади себя, чтобы следить за передвижениями модуля — и почувствовала, как он шагнул вперед, а затем рухнул — конечности его не слушались.

Даже передние конечности? Это интересно.

Стекло. Оно расплавилось, но снова застыло в частях тела, наиболее удаленных от раскаленного центра.

Я могла бы сказать Суке, что она повредила модуль так, что мы можем победить его на сто процентов, но я закрыла рот. Не стоит заставлять её действовать на основании того, что может быть ложными предположениями. Если он освободится, найдёт способ перестроить все области, куда попало стекло, или просто откажется использовать конечности и перестроится в меньшую форму… слишком много вероятностей. Лучше оставить всё как есть и скрестить пальцы на удачу.

Хреновы Технари! Какая, чёрт побери, у Дракона специализация? Создавать устройства в два раза быстрее, чем другие Технари? Дохрена разных модулей, дохрена разных проектов и задач, которые так мало связаны друг с другом. Если вообще связаны.

Мы пробежали два или три квартала, прежде чем нам пришлось остановиться. Птица-Хрусталь направила осколки в ближайшую дверь, а затем потянула ее на себя. Сани для Регента и Чертёнка.

Я уговорила девушку-ветеринара сесть к Бентли на спину, другой помощник Суки забрался на него позади меня. Шавка подошел к Ублюдку, но тот зарычал на него. Мы задумались, как будут передвигаться Шавка и Кусака, но тут Регент и Птица-Хрусталь пригнали ещё одну дверь.

Мы довольно-таки весело доехали до логова Баллистика. Планировали добраться к сумеркам, но солнце ещё даже не садилось.

В убежище никого не было. Мы проверили всё дважды, и разошлись по округе, чтобы найти их. Я с сожалением достала из панели на плече своих насекомых-ретрансляторов. Я чувствовала горечь, когда брала их в руки, аккуратно передавая стрекозам, которые могли поднять их в воздух. Ретрансляторы умирали.

Панацея не создала насекомым-ретрансляторам пищеварительную систему, и, спасая от голодной смерти Атланта, я совсем забыла обратить внимание и на них. Скорее всего, это не имело особого значения, поскольку Мраку всё равно не хватило бы времени, чтобы поработать и с ними.

Стрекозы распределили моих ретрансляторов так, чтобы я могла поддерживать связь со всеми, пока мы ищем Мрака, Трикстера, Солнышко и Баллистика. Насекомые — сильные, хорошо приспособленые выживать существа. Я знала, что некоторые тараканы довольно долго могут жить без головы. А других насекомых можно заморозить и разморозить, и они станут лишь немного слабее. Им нужно совсем мало пищи — если учесть размер их тела. А мои ретрансляторы так долго продержались, не обладая способностью есть вообще! Их физиология, конечно, не была похожа на жуткое смешение всего и вся, как у Атланта, и они сохранили базовые механизмы спячки, в которую впадали, находясь без активности. Они с трудом могли тратить свои силы просто на расширение моего радиуса действия.

Я нашла следующий модуль Дракона раньше, чем всех остальных, и сразу поняла, какой. Вероятнее всего, это Азазель.