И Гарри Поттера в придачу! (гет)

Праздники пролетели как один день. Других покушений не случилось. Собственно, не так-то просто найти исполнителей для подобных дел, уж больно риск велик. Я грешным делом подумала, что заказными убийствами могут промышлять местные маги, но Антонин объяснил, что это не практикуется. При легальном существовании волшебников доказать зловредное колдовство достаточно легко. И наказание за него серьезное. Тем более что Ричард — член королевской семьи и занимает очень важные должности. Это уже не просто уголовное преступление будет, а государственная измена.

Местные маги были склонны преуменьшать свои возможности и демонстрировать лояльность властям. И сами сдавали любителей заработать на заказах магглов. Во избежание. Конфликт никому не нужен.

— Если бы леди Стенли сама была ведьмой, тогда дело другое, — сказал Антонин, — но, как говорят у меня на родине, бодливой корове Бог рогов не дает. А местные ей разве что гороскоп составят, да еще какими расчетами помогут. Не тот уровень, чтобы рисковать.

Это были хорошие новости, но я решила не самоуспокаиваться и еще кое-что узнать у леди Сесили.

— Что ты хочешь узнать? — спросила она.

— Мне пришло в голову, миледи, что на моего сына и Джона никто не обращает внимание из-за того, что они рождены вне брака. Это хорошо, дети в безопасности, но почему в расчет принимают только законных детей? Да, рожденный в браке получает преимущество при наследовании, но ведь в его братьях и сестрах течет та же кровь их отца. Я просто хочу понять.

Она вздохнула.

— Ты права, это нам на руку. И я тоже не понимаю, в чем тут дело. Может быть в том, что мой сын открыто признал всех своих детей? Считают, что кого-то необычного он стал бы прятать?

Я отчетливо хмыкнула.

— Да, — кивнула леди Сесили, — но для этого надо знать Ричарда. Очень хорошо знать. К тому же никто в открытую не заявляет о чудесах. Слухи, не более того.

Теперь кивнула я. Ну да, оборотни и единороги — сказки. Кто-то кого-то вылечил, так молитва, бывает, и не такие чудеса творит. Даже происшествие с Мортоном списали на отравление какой-то французской едой, а то, что он сгинул в застенках Священного Трибунала, так, к тому же отсутствовали пресса и телевидение. Слухи перемещались по стране медленно, обрастая диковинными подробностями. А раз подробных отчетов, заверенных свидетельскими показаниями, никто не писал, то к ним и относились именно как к слухам. Про короля тоже много чего говорили: и про то, что женился на дочери ведьмы, и про занятия магией вспоминали. Никому же не мешало.

Своим в Мортленде я рассказала все.

— Шизофрения, как она есть, — сказала Гермиона, — тут психиатр нужен.

— Басти, чего еще наболтал? — спросил Люциус.

— Так я же говорил, — Лестранж задумчиво уставился в потолок, — про смерти. И что ее сын станет королем и женится на принцессе. Сына нет, но она себе уже следующего придумала, как я понял. А что касается смертей… Ну, смерти двух детей короля. Сына Ричарда Глостера и его жены. Про то, что детей короля признают незаконнорожденными, тоже ляпнул. А еще про эту девочку, на которой младший принц женился.

— Про яд ничего не говорил? — уточнила я.

— Нет, я старался тумана напустить. И про солнечное затмение тоже сказал.

— Раз смерть Кларенсов прошла по расписанию, то у нас есть время, — предположил Лавгуд.

— У мадам часики тикают, — напомнил Снейп, — еще немного, и даже зелья не помогут хоть кого-то родить. Разве что совсем уж темную магию задействуют.

Рабастан почесал в затылке.

— Такая тетка на все пойдет, точно говорю. Эх, сдается мне, на это солнечное затмение многое завязано. Если его не будет, то получится, что мы свою реальность создали, но до этого еще дожить надо. Что там у нас по расписанию?

— Война с Шотландией, — вспомнила я.

— А вы неплохо справляетесь, — послышалось из угла.

— О, давненько не виделись, — ухмыльнулась я.

Мне вернули кривую ухмылку.

— Что с хроноворотом? — тут же спросил Снейп. — Это действительно «Обрушитель царств»?

— Да. Если вам удастся до него добраться, то я его с удовольствием уничтожу. Он этому миру не принадлежит. Только вот защиту даже мне не преодолеть. Ограничения и на нас действуют.

— Эта полоумная до хроноворота не может попытаться добраться? — спросила я. — Вот кто готов на все.

— Она и попытается, — кивнул черт, — настойчивая особа.

— Когда применяли хроноворот, и что тогда случилось? — задал вопрос по существу Люциус.

— Датское завоевание, — ответил черт, — хорошо вовремя остановились. До того, что в вашем времени творилось, дело не дошло. Но, как видите, последствия до сих пор ощущаются.

В когтистой лапе появился изящный кулон. Черт протянул его мне.

— Держи подарочек. Воспользоваться можно трижды. Сама пройдешь и других проведешь. Любая точка в Англии. Но смотри, на ерунду не трать. И пока не пользуйся. Скажу, когда можно будет.

— Спасибо! — на мою ладонь лег тонкий диск из непонятного серебристого металла на тонкой цепочке. Я тут же надела этот амулет. На всякий.

— Исчез, — констатировал Рабастан. — Полезная вещь, между прочим.

Я провела рукой по шее и груди. Кулон совершенно не ощущался, но я знала, что он на месте.

— А воспользоваться сможешь, когда нынешний король умрет, — фыркнул черт.

И пропал. Скотина рогатая, непарнокопытная. Козел…

— Значит, отсрочка все-таки есть, раз даже артефактом пока нельзя пользоваться, — сказал Рабастан, — некоторые из них довольно долго настраиваются на владельцев.

— Мне последнее время кажется, что мы тут останемся навсегда, — задумчиво проговорил Люциус. — Вы заметили, как мы все изменились? Боюсь, что в будущем, каким бы оно не стало, нам делать нечего.

Снейп вызвал Тирли и приказал подать вина.

— Я тоже так думаю, — сказал он, — XX век кажется далеким и уже непонятным. Что там делать? И возможностей таких не будет. У меня никогда не было такой зельеварни, редких книг, ингредиентов. Лонгботтомы тоже не рвутся обратно. Невилл говорил, что у него большие планы. С принятием Статута Секретности многое изменилось, пропали редкие виды животных и растений. И не только магических. Есть шанс принять полезные законы. Он даже на банк семян замахивается.

Я вздохнула. Они были правы. Я тоже не могла себе представить, что брошу Дика, всех остальных. Дикона. Да и что мне делать в XX веке-то? На спецслужбы работать? Страшно представить, чем заниматься заставят, я же и лекарь, и убийца в одном флаконе, так сказать. А если все вернется обратно, то как дальше жить без магии? Только в петлю и останется.

— Мы здесь неплохо устроились, — согласился Эдгар, — там всего этого не будет. И не забывайте про Тома. Здесь он ученик Саймона, гарантировано займет достойное место, а там? Опять в Темные Лорды? А Гарри? Сириус?

— Не-не-не, — Сириус замотал головой, — лучше останемся. У нас с женой скоро малыш родится. Нельзя же оставить его здесь, а самим вернуться. А Барбаре каково будет?

Гермиона тяжело вздохнула и бросила взгляд на Снейпа.

— Я, честно говоря, вначале очень хотела вернуться домой, — тихо сказала она, — но потом поняла, что здесь … Не то чтобы здесь было лучше... Просто дом здесь.

Дом, милый дом. Я обвела взглядом большую комнату Мортленда. Да уж… А если еще вспомнить экологию XX и XXI веков, постоянный шум, свет, излучение. Вонь от выхлопных газов. Жуткую еду, воду и воздух. После холмов, лугов и болот Йоркшира это будет невыносимым. Не в тайгу же бежать.

— Я точно не смогу вернуться, — сказала я.

— Не исключено, что на нас многое держится, — заметил Снейп, — теоретически можно представить себе тот же несчастный случай, допустим, на охоте. Взрыв котла. Еще что-то. Но нет никакой гарантии, что с нашим исчезновением все не вернется на круги своя. Враги могут перейти к более активным действиям. Использовать приворот. Отравленные стрелы уже были.

— Меня больше интересует, где хранится этот хроноворот, — почесал кончик носа Лестранж, — ни у кого идей не появилось?

— Хогвартс, — сказала Гермиона.

— О, нет! — простонал Драко. — Тебе туда так хочется?

— Вовсе нет, просто подумай, — она отхлебнула вина. — Это должно быть место, куда не так-то просто попасть. Это раз. Место, где можно спокойно колдовать и проводить любые ритуалы. Это два. И, как мне кажется, там должен быть очень сильный магический фон, чтобы затерялись излучения от артефакта.

— А почему не Гринготс? — спросил Гарри.

— Ну, ты ляпнул! — Драко даже головой покрутил. — Во-первых, гоблины все еще враждуют с магами. А, во-вторых, никакого Гринготса не было во времена датского нашествия. Его и сейчас нет. Просто подумай, зачем особый магический банк, если можно спокойно пользоваться услугами магглов? Или не менее спокойно хранить золото в сундуке? Гоблины подсуетились сразу же, как только маги приняли Статут, воспользовались ситуацией и неразберихой. Ведь волшебникам пришлось кучу средств переводить из обычных банков.

— Никогда об этом не думал, — вздохнул Гарри, — но да, согласен. Кто же отдаст врагам такую страшную штуку.

— Наверняка хранители есть, — предположил Лестранж.

— Нет, — покачал головой Лавгуд, — это не может быть Хогвартс. Я бы поставил на нейтральную территорию. Ни англичане, ни шотландцы не отдали бы такую вещь врагу. Это какое-то место, где особые законы. И думаю, что это остров.

— Остров Мэн? — нахмурился Люциус.

— Или Джерси, — кивнул Лавгуд, — у них тоже особый статус. И это острова. Именно там могли спрятать опасную вещь, чтобы, в случае чего, обезопасить другие территории. А может, и Сент-Меррис, там древнее аббатство.

— Надо будет прикинуть, — согласился Лестранж.

Я допила вино и попрощалась. Пора было возвращаться в Миддлхэм. Тоже дом.

— Ты уезжаешь? — спросил меня Том, который кормил бельчонка орехами.

— Да, уезжаю. Как у тебя дела?

— Хорошо, — улыбнулся он, — у меня столько дел. Мы с Хагридом скоро пойдем лечить корову в деревню. Это очень важно — вылечить корову, потому что иначе у людей не будет молока.

— Вы с Хагридом молодцы, — улыбнулась я в ответ, — я очень вами горжусь. Ты учись, и у тебя все будет хорошо.

— Ага! — он отдал бельчонку оставшиеся орехи и убежал в хижину Хагрида.

Я вскочила в седло. Лошадь пошла шагом. Том… Вот кому тут лучше всех. Дом, друзья, много еды, учеба. Его куда, случись что?

Лошадь вброд перешла реку, и я отпустила поводья. Вперед!..

Антонин тоже стал думать, где может находиться хроноворот.

— А может быть, все проще? — предположил он. — Его мог обезвредить и кто-то один. Поэтому его и не найти. Уж про некое место с особым статусом точно бы какие-то слухи ходили. А так все шито-крыто. Мест с сильным излучением много. К тому же спрятать хроноворот мог и не слишком сильный маг. Ему могло банально повезти, так тоже бывает. Ухватил опасную вещь, сунул в тайник, даже в чужой тайник.

— Ничего себе, проще, — возмутилась я, — да так мы его вообще не найдем. Даже про смерть Кощееву информации больше было. А ведь это сказка, то есть, герой в любом случае получит подсказки, волшебных помощников и победу.

— Пока что волшебными помощниками тут мы, — хмыкнул Антонин, — но дело не в этом. Но герой-простак, которому везет потому, что у него чистые помыслы, есть в сказках всех народов мира.

— Про ученика чародея не забудь, — напомнила я, — вот наша сказка.

— Это да, — согласился Долохов, — но я бы именно байки и послушал. Или почитал. Сказки там всякие, истории.

Можно было и сказки почитать, почему нет. В смысле, сказки пока никто не записывал, а вот легенды — да. Байки народ тоже травил охотно. Там, правда, больше малопристойных подробностей имелось, но кто знает, вдруг повезет.

Энн пожаловалась, что ей стали сниться кошмары. Это было серьезно. Методика старинная, веками отработанная. Таким образом и до безумия доводили, и до смерти. Пришлось срочно изготавливать амулет. Причем кровь взяли не только у Дикона и графини, но и у меня.

— По-другому не получится, — вздохнул Снейп, — давай руку.

— Так я же… — пробормотала я, но возражать не стала. Ничего себе, как связь закрепилась, но подумать об этом и потом можно, сейчас главное помочь.

Луна сплела ловца снов. Амулет активировали, и кошмары ушли.

— Никогда не думал, что есть столько способов навредить человеку, — прокомментировал ситуацию Дикон.

— Как говорится, человек знает лишь один способ передавать жизнь, и тот получил от Господа, — ответила я, — зато сам придумал множество способов эту жизнь уничтожать. А магия дает иллюзию безнаказанности.

Дикон нахмурился и кивнул. Понятно, что ему все это не нравилось. Да и кому такое могло понравиться.

Новости приходили нерадостные — что из Бургундии, что из Шотландии. Чувствовалось, что скоро будет война. Королю Эдварду оставалось всего ничего. А я, кажется, поняла, зачем мне вручили порт-ключ.

Дикона на трон буквально подсадят, это понятно. Епископа Батского за шиворот притащат, чтобы он рассказал о том, что дети короля бастарды. С покушениями тоже удастся справиться. Оставались украденная Риверсами государственная казна и Большая Королевская Печать, попавшая в руки королевы. Причем последнее было намного опаснее пропавших денег. Это самый настоящий артефакт, придающий любой бумаге силу обязательного к исполнению закона. Можно ли даже на секунду дать его в руки не очень умной женщине, готовой на все, чтобы остаться на троне или рядом с ним? Боящейся до трясучки, что вылезет правда о ее браке? Ни в коем случае. Придется спасать. А вот именно этой помощи мне Дикон и не простит. Ну и ладно…

Наши Три Солнца теперь общаются втроем. Идея наша с Энн, разумеется. Но Дикон не возражал.

Довольно занятно, как быстро Джон и Дик взяли под покровительство Нэда. Вернее, как быстро Нэд сообразил, как управлять своими старшими братьями. И я бы не сказала, что он ими манипулирует, хотя и не без этого, конечно.

Джон и Дик были не глупее, если что. Просто Джон привык больше полагаться на физическую силу и знал, что рядом есть кто-то, кто все придумает намного лучше, чем он. А Дику было все равно. Он к обоим относился чуточку покровительственно, как самый старший, соглашался играть на придуманных Нэдом условиях и всегда успевал разрулить ситуацию до того, как она могла выйти из-под контроля. Поодиночке все трое оставались мальчишками, но вот вместе это уже была сила. Они даже своего отца заставляли с собой считаться. Дикон частенько не мог понять, как это он сам разрешил очередное безобразие. Потом, конечно, раскусил маневры, покрутил головой и усадил сыновей за стол переговоров. Уж не знаю, до чего они там договорились, но три обормота стали вести себя намного тише. Ревности между ними, что показательно, не наблюдалось. Дик и Джон спокойно относились к тому, что наследником являлся Нэд. Сработал принцип: «а зато у меня». Тут я постаралась, конечно. Да и сам Дикон никогда особо не выделял законного сына. Нэд будет правителем, Джон — знаменитым воином, а Дик — целителем. Они всегда помогут друг другу, и все у них получится. Искренне надеюсь, что это у них не пройдет. Мы с Энн тоже не делили эту банду на своих и чужих, если что.

Кэтрин поглядывала на мальчишек снисходительно. Ей уже пора было задумываться о женихах. Отец приданым обеспечит, это понятно. Впрочем, основным приданым в ее случае являлись родственные связи. Девочка получилась хорошенькая, умненькая, ей дали прекрасное образование. Уж не знаю, что там в другой реальности случилось с ее замужеством, в смысле, не поспешил ли муженек избавиться от ставшей вдруг неудобной жены. Теперь-то мы проследим, чтобы ничего плохого не произошло. Те же гороскопы десять раз перепроверим — есть специалисты.

Из Лондона доходили не самые приятные слухи. Умерла юная жена принца Ричарда, а король быстренько провел через парламент акт, закрепляющий ее огромное наследство за юным вдовцом. Понятно, что деньги и земли в хозяйстве нужны всегда, но одним росчерком пера король восстановил против себя могущественных Говардов, имеющих все права на наследство. Мне все это тоже не нравилось, если честно. Не хотелось верить, что девочка умерла не своей смертью, хотя и об этом шептались.

Беспорядки на границе продолжались, выливаясь в кровопролитные стычки. Следовали ответные рейды. Король то фактически объявлял войну, то спускал все на тормозах. А война — это сбор ополчения и поборы. Дикон, в конце концов, освободил от дополнительных поборов город Йорк и все графство.

Проблема была еще и в том, что король все никак не мог решиться назначить своего брата командующим армией. При этом сам добрался максимум до Ноттингема. Ясно, что проблемы со здоровьем давали о себе знать, но сколько можно тянуть? Невозможно держать целую страну в постоянной боевой готовности. Рванет обязательно.

Наконец, свершилось. Дикона назначили.

Мы с Антонином сопровождали его во всех этих метаниях по границе и на встречи с братом. Уже всем было ясно: герцог Глостер представляет из себя очень серьезную силу, и случись что с королем, надеяться остается только на него. А то, что у Эдварда очень серьезные проблемы со здоровьем, не заметил бы только слепой. Я даже опасалась, не предложит ли Ричард, чтобы его брата лечил Дик, но этого, к счастью, не произошло. Дикон помнил свои клятвы. К тому же его былое восхищение старшим братом давно сошло на нет. Очень сильный удар по этому чувству нанес поход во Францию, а добила его казнь Джорджа. Ричард оставался верным подданным короля, но свои ресурсы предпочитал оставить при себе. И прекрасно.

Энн охраняли Гарри и Драко при поддержке остальных магов, а мне досталось душевное спокойствие Дикона, который периодически закипал и лез на стену из-за поведения своего братца. И вот свершилось — военный поход начался.

Постоянно переходивший из рук в руки город Бервик тут же открыл ворота. Дикон оставил небольшой отряд осаждать не сдавшуюся цитадель города и спокойно двинул прямо на Эдинбург. А чего мелочиться? Шотландские бароны зачем-то посадили своего короля в подвал королевского замка и перевешали часть придворных. Мы с Антонином даже поинтересовались, может, у них так принято? Воевать, в смысле?

Англичане воевали по старинке и просто вошли в Эдинбург, не отвлекаясь на странные ритуалы и церемонии. Собственно, на этом военные действия и кончились, начались переговоры.

Дикон, воспрянувший во время военных действий, опять потух. Переговоры сводились к тем же самым приграничным крепостям, включая Бервик, разбою на границе, дележке приданого принцессы Сесили, помолвленной с наследником шотландского престола, браку Дорсета с сестрой шотландского короля и правам шотландского герцога, удравшего сперва во Францию, а потом в Англию. Герцог был согласен на все, лишь бы его восстановили в правах и больше не трогали, шотландцы были согласны вообще на все (когда враг расположился в столице, права не покачаешь), договоры подписали быстро.

— Французы хотя бы денег отвалили, — прокомментировала все это я.

Дикон тяжело вздохнул и приказал отвести армию обратно. В любом случае, город Бервик перешел к англичанам.

Победу широко и громко праздновали, Дикону пожаловали титул Лорда Севера. Приближался очень важный рубеж нашего пребывания в этой реальности, от которого зависело практически все. Герцога Глостера мы подстраховали, как могли, теперь надо было спасать и страховать короля Ричарда III. Дни Эдварда IV были сочтены.

Рождество 1482 года мы отпраздновали очень весело. В Мортленде составляли план действий на ближайшее время. Договорились, что отдавать во вражеские руки не стоит не только печать, но и королевскую казну. И вообще, нечего всяким Вудвиллам безобразничать.

— И что предлагаете? — спросила я. — Тауэр взять? Вместе с королевской сокровищницей и заговорщиками? Кто там? Дорсет и остальные? И продержаться там до появления Ричарда? Ох, он нам потом и устроит…

— Победителей не судят, — напомнил Рабастан.

— Захватить Тауэр — это мечта моего детства, — скромно признался Люциус.

— Сокровищницу придется вернуть, — напомнил ему Эдгар, — но мне тоже эта идея нравится. Охранять герцогиню будут дамы, Антонин останется при герцоге, а мы рванем. Можно и порталом, который Барбаре вручили, для первого перемещения не пользоваться. Уж к Тауэру мы прорвемся. Саймон и Гермиона останутся на хозяйстве — вдруг кого эвакуировать понадобится. И сварите побольше снотворного, чтобы с гарнизоном разобраться. И укрепляющего для нас. А у Барбары одно лишнее перемещение останется, когда она у королевы печать отбирать будет.

— Надо еще какие-то средства связи придумать, — сказала я, — на всю крепость нас маловато, не будем же перекрикиваться.

— Обязательно! — согласился Лавгуд.

И работа закипела, а мне было тревожно. Исчезнуть просто так не получится, поводом решили выставить гороскоп короля.

Снейп и Гермиона котлами варили снотворное и укрепляющее. Кстати, они оба окончательно перестали скрывать свою связь, даже перебрались в одну комнату. Маленький Том воспринимал их, как своих приемных родителей. И хорошо.

Я на свой страх и риск поговорила с Диконом.

— Прости, что лезу, но твой брат болен, — сказала я, — вдруг что-нибудь случится.

— Ты хочешь сказать, что он может умереть? — Дикон бросил на меня косой взгляд.

— Все мы смертны, — напомнила я, — но он король. А его сын слишком мал. Его мать не очень разумная женщина. К тому же у нее много алчных родственников, которых ненавидят в стране. Если что-то случится сейчас, то будет смута, а ты останешься единственным взрослым мужчиной в семье. И разбираться с тем, что могут натворить королева и ее родственники, придется тебе.

Дикон пожал плечами.

— Я могу только желать своему брату выздоровления и долгой жизни, — ответил он, — но я понимаю, о чем ты. Но почему это тревожит тебя?

— Королева может захотеть стать регентом при малолетнем сыне, — ответила я, — но ведь у тебя намного больше прав. Так что тебя могут попытаться убить. Тебя удивляет, что я этого не хочу?

— Ты будешь обо мне плакать? — Дикон вздернул бровь.

— Нет, я буду тебя ругать, что ты это позволил и допустил, — отрезала я.

Он усмехнулся.

— Я не дам себя убить, не бойся. Это не так просто, как кажется моим врагам. И мне не нравится, что ты думаешь о таких вещах.

— Мне тоже это не нравится, но эти вещи не исчезнут, если о них не думать. Послушай, может быть стоит, чтобы кто-то следил за тем, что происходит в Лондоне?

— За этим следят. Но это…

Я вздохнула. Не мое дело. В этом весь Дикон. Ох, отольется мне спасение королевской печати, но я не отступлюсь.

Самое смешное, что известие о смерти короля мы в Йорке получили еще до самого события. Даже траурная месса в Минстере состоялась.

Я оставила записку: «Встретимся в Лондоне. За Энн проследят и в обиду не дадут». И рванула в Мортленд, переодевшись в мужской костюм и спрятав волосы под капюшоном плаща. На всякий случай. Антонин отвел глаза слугам в резиденции, а стражники на городских воротах на меня никакого внимания не обратили.

Меня ждали с нетерпением. Пентаграмма была расчерчена, ритуал рассчитан, Гермиона вручила мне тяжелую сумку с зельями.

— Я с вами! — подорвался Шелтон, которого в этот раз ввели в суть дела.

— И я! — не остался в стороне Хагрид.

— Легко, — ухмыльнулся Рабастан, — только амулетики наденьте, а то мало ли что. Так, народ, выйдем прямо на территорию крепости, есть там пара местечек, точно знаю. В драку не лезем, в конфликты не вступаем. Тирли добавляет зелье в котлы с едой и бочонки с элем и вином, а мы ждем. Ну, если кто не заснет, тогда уже вяжем. Понятно? Нам шум ни к чему. Всех, кто придет — впускаем, обратно не выпускаем. Ну а Барбара рванет за печатью.

— Ясно! Ясно! Пошли уже.

Медленно раскалялись линии пентаграммы. Этот был тот же ритуал, с помощью которого пугали Тюдора, только теперь мы могли пройти полностью.

— С Богом! — выдохнул Снейп.

Ощущения так себе: было тяжело и больно, но вот все закончилось, и мы вывалились в каком-то темном закутке.

— Не промазали, — заметил Лестранж, — вон Фонарная башня. Ну что, зовем Тирли? И пошли искать коменданта.

Комендант нашелся легко и непринужденно.

— Во дают! — поморщился Драко. — Король еще живой, а они уже казну вывозят. Это мы удачно зашли. И вовремя.

— Грабим короля? — громко спросила я, делая шаг вперед.

Злоумышленники замерли. Дорсет, еще несколько человек.

— Что здесь делает эта женщина? — крикнул комендант. — Стража!

Гарри и Драко скрутили всех.

— Похоже, Барбара, тебе стоит поторопиться с печатью, — сказал Люциус, — как бы и ее не прихватили заранее.

И я отправилась туда, где находилась королева. Подарок черта позволял перемещаться без заданных координат — только по желанию. Со мной отправился Сириус в образе пса.

Вообще странно, что печать передали королеве. Так боялись Ричарда, что согласились на то, что важнейший артефакт попадет в руки не самой умной женщины, способной натворить дел? А чего его бояться-то? Настолько рыло в пуху? Или у королевы имелся какой-то компромат на того, у кого печать находится сейчас? Или же этот тип рассчитывал, что королева станет регентом и, разумеется, щедро отблагодарит предателя?

Мы с Сириусом оказались в небольшой комнатке, примыкающей к королевской опочивальне. Короля, судя по всему, уже приготовили к смерти. В любом случае, кроме дыхания он никаких признаков жизни не подавал. Рядом никого не было. Тоже показательно: это уже практически труп, а живым нужно позаботиться о себе. Хорошо еще драгоценности никто не ворует, те же кольца с пальцев не рвут, а то бывали моменты в истории. Ну, и где королева? У меня всего два перемещения осталось.

Скрипнула дверь, и в комнату скользнула женская фигура. Она быстро оглядела помещение, наклонилась над королем, потом махнула рукой. В комнату просочился мужчина в облачении священника. Мы с Сириусом навострили уши.

— Вот печать, Ваше Величество, — проговорил мужчина, — ей действительно лучше находиться у вас. Милорд Дорсет уже в Тауэре, так что деньги будут. Скоро заготовят указы к армии и флоту, чтобы они не подчинялись герцогу Глостеру. Принца доставят в Лондон в самое ближайшее время, и он будет коронован. Большая часть совета на вашей стороне. Вы будете регентом.

— Но ведь Глостер… — пробормотала королева, но тут же жадно схватила печать.

Мужчина поклонился и вышел. Королева замерла посреди опочивальни с печатью в руках. Мне отчетливо было видно мечтательное выражение ее лица. Все, наш выход.

Сириус быстрой тенью метнулся к двери, отсекая королеву от выхода. Я накинула капюшон так, чтобы он скрывал мое лицо.

— Ну что? — спросила я. — Налюбовалась? А теперь отдай мне.

— А? — мадам испуганно уставилась на меня. Открыла рот, чтобы заорать, но заткнулась, услышав рычание. — Кто здесь?

— Отдай печать, вдова Грей, и тебе никто не сделает ничего плохого, — сказала я.

— Я? Да как ты…

— Мадам, не надо визга. А то прибегут, поинтересуются, чего это сожительница короля с печатью делает. Ну, чего уставилась? Все знают, что никакой свадьбы не было. А обещать жениться и валить в постель король был мастак. Не факт, что и леди Батлер первой оказалась. Давай сюда! Что ты с ней делать будешь, овца безрогая? Орехи колоть? Дай, кому сказала!

Сириус зарычал громче. Мне все это надоело, и я просто вырвала печать из жадных лапок Лиз Вудвилл. Она взвизгнула и бросилась на меня. Шаг в сторону, подножка, и королева влетела лбом в подножье королевской кровати. Бум!

Я подняла ее за шиворот. Жива. И тут мне в голову пришла совершенно хулиганская идея. Надо же придумать какое-то объяснение, куда делась печать. Будет им объяснение. Тяжелый кругляш впечатался в щеку королевы, оставив хорошо известный отпечаток.

Сириус очеловечился и распахнул дверь. Пинок под королевский зад. И жутким голосом:

— Не далась печать королевская в руки недостойные, воровские! Лишь достойному достанется!

В том помещении толпилось порядочно народу, что нам только на руку. Я тут же подхватила Сириуса и активировала порт-ключ. Нам пора в Тауэр. Теперь оставалось ждать.

В Тауэре царили тишь, гладь и Божья благодать. Маги запечатали все ворота, кроме главных, повесили везде маячки и не без комфорта устроились в той самой Фонарной башне.

Я показала им печать.

— Большая часть дела сделана, — сказал Люциус, — теперь нам остается продержаться до прибытия герцога с наследным принцем.

Я кивнула и приняла из его рук кубок с вином. Мы сделали все, что могли, остальное на Ричарде. А все равно сердце не на месте. Он очень умный, быстро просчитывает ситуации, у него огромный авторитет и высшая власть в стране на сегодняшний день, но как все это зыбко. А еще неизвестно, не изменили ли мы что еще? Вдруг не получится мирно распустить сопровождение принца Эдварда? Или какой-нибудь идиот решит выслужиться перед Вудвиллами?

— Очередные гости, — проговорил Лавгуд, взглянув на засветившийся шар, стоящий на столе.

Еще один член семейки Вудвиллов явился поторопить родича с вывозом казны.

— Скоро их складывать некуда будет, — хмыкнул Паркинсон, — но зато все деньги останутся в королевстве, и никто не будет отдавать неправомочных приказов. Королева тоже деморализована. К тому же уже все знают, что она пыталась прибрать к рукам печать. Еще бы разузнать точно, что сейчас творится во дворце.

— Переполох, — послышалось из угла, — ищут печать. Тем более что королева сдала епископа Рочестера и Линкольна, который ей печать и передал. Там уже кто-то помянул нечистую силу и покойницу Жакетту, в том смысле, что в ведьмины руки артефакт не дался. Все забыли и про умирающего короля, и про наследного принца, и про герцога Глостера. Служат молебен о возвращении печати. Здорово придумала с этой печатью на лице, кстати, мои поздравления.

— А дальше что? — спросила я.

— Дальше? — хмыкнул черт. — Герцог взбесился от твоей записки и прижал к стенке всех, кого поймал. Начал с Антонина. Вытряхнул информацию, что вы собрались помешать родичам королевы воспользоваться королевской печатью и казной. Разозлился еще больше, что его не поставили в известность. Принял присягу подданных от имени племянника и уже выдвинулся к Ладлоу. Молись, Барбара, чтобы остыл к тому времени, когда до Лондона доберется.

Я тяжело вздохнула. Что и требовалось доказать. Ой, что будет…

— А вообще, оно как? — спросила я.

— Все по плану, — загадочно усмехнулся черт и исчез.

На меня смотрели с сочувствием. Я пожала плечами. Дело сделано, к чему плакать над пролитым молоком. Орать я тоже умею, если что.

— Может быть, как-то маякнуть? — неуверенно предложил Лавгуд. — Антонину, хотя бы? Пусть передаст, что у нас все хорошо.

— Сову отправить? — тут же предложил Драко. — Поттер, надо послать Тирли за твоей совой, а потом написать.

— А вдруг какой-нибудь тип Хэдвиг прибьет? — спросил Гарри.

— От вида Тирли там точно массовая истерика случится, — сказала я, — и неплохо, если бы герцог увидел прибытие почты, а то еще не поверит. Пусть Тирли отнесет Хэдвиг и проследит, чтобы никто ее не обидел. Люциус, пиши отчет о проделанной работе.

Малфой кивнул. Отчет составили довольно споро. Проинструктировали и сову, и Тирли. И стали ждать ответа. Ответ пришел от Антонина.

«Хорошо, что прислали сову, я уже собирался через Тирли связываться. Ну, вы там даете. Мысленно я с вами. Повторять слова милорда не буду, сам узнал много нового. Вам приказано сидеть тихо и не отсвечивать. Постарайтесь продержаться до нашего прибытия.

Ваш Тони».

В эту записку была вложена вторая.

«Раз уж захватили казну и печать, то никому не отдавайте. Виновных допрошу лично. Если узнаете что-нибудь о происходящем в городе или на королевском совете, то сообщите.

Ричард, герцог Глостер».

— По крайней мере, одобрил, — сказал Люциус, аккуратно складывая оба письма, — теперь будем думать, как узнавать новости.

— Допрашивать каждого нового гостя, прежде чем усыпить, — предложила я, — можно с веритасерумом. У меня есть, если что. И много.

— Хорошая идея! — согласились все.

Гости нас особо не посещали.

Король, наконец, помер, и прискакал гонец с приказом стрелять по такому поводу из пушек. Гонца аккуратно упаковали. Из пушек мы, правда, бабахнули, как сумели. Повод солидный, да и традиции нельзя нарушать.

Потом заглянули насчет сохранности королевской казны. Еще что-то было по поводу чеканки монет и значков к коронации. Печать, по слухам, продолжали искать всем королевским советом. Епископа взяли под стражу. Королеву от греха подальше спровадили в убежище при Вестминстерском аббатстве вместе с дочерями и вторым сыном. Наконец, кто-то заметил, что из Тауэра никто не возвращается.

Присланного на разведку лорда Гастингса постигла все та же участь. И его свиту тоже. Вот когда началась паника. Ведь за тем, как они проходили на территорию крепости, следили с большим интересом. Очень может быть, что кто-нибудь и предложил бы пойти на штурм, но на стене был замечен Хагрид.

Уж не знаю, что там себе напридумывали лондонские обыватели, но теперь за крепостью наблюдали с середины реки. Ближе подходить не решались.

Мы честно отчитывались во всех этих безобразиях Ричарду. Он написал, что принц разболелся, но был экстренно вылечен братом Саймоном, так что уже в ближайшее время торжественная процессия въедет в Лондон. Антонин тайком сообщил, что была попытка покушения, но какая-то вялая. Похоже, что страшные слухи о великанах, захвативших Тауэр, и нечистой силе, укравшей королевскую печать, разошлись по стране.

Все надеялись на герцога Глостера. Шотландцев победил? Пусть теперь с великанами сражается. И вообще, он брат покойного короля, ему по должности положено — как Великому Коннетаблю и далее по списку.

Мы спросили, не надо ли стрелять из пушек при въезде принца в столицу? Опыт уже есть, так что всегда пожалуйста.

Ричард от орудийного салюта отказался, причем в непарламентских выражениях. Похоже, что не остынет.

И вот, наконец, этот великий день настал.

Насколько мы поняли, принца доставили в дом то ли епископа, то ли лорда-мэра, а потом Ричард самолично отправился в Тауэр. В Лондоне звонили колокола. Темза была забита судами и лодками. Народ давился на мосту. Представители духовенства остановились на почтительном расстоянии от Тауэра.

С очень зловещим скрипом приоткрылась створка ворот… Дикон спокойно спешился, бросил поводья сопровождающим. Небрежным взмахом руки остановил свиту и вошел в ворота.

Ахнули так, что на башне флюгер завертелся.

Мы спокойно стояли прямо за воротами и дружно опустились на одно колено, протягивая ключи от крепости, отдельных помещений, собственно сокровищницы и монетного двора. У меня в руках была печать.

— Счастливы видеть вас в добром здравии, милорд, — проговорил Люциус, которому мы доверили вести переговоры, — и просим принять наши соболезнования по поводу кончины вашего брата, нашего короля. Все злоумышленники надежно заперты, а просто задержанные могут быть отпущены в любой момент. Все на ваше усмотрение. Мы сдаемся и надеемся на ваше милосердие и справедливый суд.

Дикон взял у меня печать.

— Даю слово чести, милорд, что никто не пользовался этой печатью, пока она находилась у меня в руках, — сказала я.

Он кивнул.

— Я не хочу выставлять вас на всеобщее обозрение, — сказал он, — потому что слухи по Лондону ходят ужасные. Сделаем так: сейчас в крепость войдет мой эскорт, и вы смешаетесь с ним, только вот, что с вашим лесником делать?

— Давайте его спрячем, а потом вернем в Йоркшир, — тут же нашелся Лестранж, — у нас есть способ. Или попросим Тирли.

Дикон вздрогнул, когда увидел домовичку.

— Тирли, ты сможешь вернуть Хагрида домой? — спросила я. — А то на него могут напасть.

— Тирли будет очень, очень сложно, — вздохнула эльфийка, — но она постарается.

Мы попрощались с довольным Хагридом, и Тирли отправилась с ним в Мортленд. Ричард резко развернулся и вышел из ворот. Мы дружно пристроились к щелке. Да, похоже, местная общественность даже не дышала, пока происходил наш разговор. Дикон высоко поднял руку, демонстрируя королевскую печать, и огромная толпа разразилась приветственными криками. По знаку Люциуса мы широко распахнули ворота и впустили сперва эскорт герцога, а потом и всех остальных.

Смешаться с хорошо знакомыми парнями было легко, тем более что они кое-что знали от Антонина. Официальные лица в полном шоке обозревали сонное царство.

— Это какие-то чары, — не очень уверенно проговорил архиепископ Кентерберийский, — все, кто входил в крепость, засыпали. А теперь эти чары пали.

— Королевская печать не захотела переходить в недостойные руки, — напомнил лорд-мэр, — а эти люди, судя по всему, хотели украсть королевскую казну. Чудо! Господь не допустил больших бед в королевстве. Возблагодарим же его!

После небольшой благодарственной молитвы Дикон начал раздавать распоряжения. Люциус с помощью Тирли будил стражников, гонцов, служащих и арестантов.

— Что за покушение было? — шепотом спросила я у Антонина.

— Планировалось что-то серьезное, — тоже шепотом ответил он, — и это как-то связано с болезнью принца. Саймон сказал, что пацан вообще не жилец. Сейчас его зельями накачали, потом надо будет, чтобы Дик посмотрел. А я напомнил, что у нас веритасерум есть. Ну, милорд за ужином лорду Риверсу и подлил. Не знаю, что тот ему выболтал, но утром и его, и еще троих арестовали. Так что действительно напасть на нас никто не смог. А эскорт принца герцог распустил.

— На меня и остальных очень злился? — спросила я.

— Да, — Антонин показательно вздохнул, — он же привык все решать сам. И, по-моему, бесился, что вы удрали и его бросили, даже спал плохо. Так что готовьтесь, леди Барбара, разборка вам обеспечена. Остальным вряд ли что-нибудь достанется, все ваше.

Я уже привычно вздохнула.

— Ну, ребята, вы даете! — Сайкс хлопал по плечам Гарри и Драко, которых очень хорошо знал. — Такое отмочить! Эх, жалко, милорд велел языки на привязи держать! Но нам-то вы расскажете?

Слухи все равно разойдутся, подумалось мне. И маги точно догадаются, в чем тут дело. Но вряд ли кто-то будет против. Ребенок на троне — это всегда неустойчивая власть, борьба за влияние и проблемы в стране. А тут еще всеобщая нелюбовь к Вудвиллам. Да и память о том, что творилось при Генри VI, еще не успела выветриться. А у Ричарда, помимо прав на престол, еще и авторитет, репутация. Популярность. Так что орать о колдовстве никто не будет. Подождут.

Наконец, Дикон раздал все распоряжения. Официальные лица отчитались, что на сундуках с деньгами печати не нарушены. Пленников разместили по камерам (мы сгрузили их в одном из помещений башни). Можно было приступать к другим делам.

— Ты сейчас же отправишься в Байнардс Касл, — сказал Ричард, тоном, не терпящим возражений, — вечером поговорим.

Вечером, так вечером. И чего не в Кросби Плейс, спрашивается? Обязательно у мамочки останавливаться? Вот кто мне сейчас мозги через уши вытянет.

— Хорошо, — спокойно проговорила я.

Со мной отправили несколько сопровождающих. Угу, очень поможет, если я порт-ключом воспользуюсь, но это крайнее средство. Сперва надо попробовать договориться. Моя миссия все еще не выполнена. Да и… Не могу я уже без этого типа.

Леди Сесили встретила меня, поджав губы.

— Так и знала, что это ты, — сказала она, — хорошо, что тебя никто не узнал. Ни к чему, чтобы нашу семью связывали с колдовством.

Я даже соболезнования по поводу кончины старшего сына выразить не успела.

— Извините, миледи, — проговорила я, — я сейчас не готова это обсуждать.

— Иди в свою спальню и не смей из нее выходить! — повысила голос герцогиня. — И только попробуй воспользоваться какими-нибудь штучками в моем доме!

— Миледи, раз вам все это так неприятно, то, может быть, мне не стоит задерживаться здесь? — не выдержала я.

— Сейчас же в комнату!

Блин… Ну в комнату, так в комнату.

Я сбросила тяжелый плащ, расстегнула пояс и жадно выпила целый кубок вина, заботливо оставленный кем-то у кровати. И рухнула прямо на пол. «Как же глупо быть настолько доверчивой после всего…» — было моей последней мыслью.