Последний вздох (гет)

Переговорив с Роном ещё несколько минут и настоятельно рекомендуя ему следовать советам «лучшего друга», Том покинул импровизированное убежище и медленно направился в сторону кабинета директора.

Не желая ни с кем общаться по пути, парень активировал мантию и невидимкой пошёл по пустым коридорам. В голове набатом бил колокол. Директор явно что-то задумал. И ему бы развернуться да бежать из Хогвартса, но собственная гордость не позволит. Как, впрочем, и магический контракт с дурацким кубком, который он подписал не по своему желанию. Не выполнит условия — лишится магии. А этого позволить себе никак не мог. Не у магглов же прятаться потом?

«Но что делать с Дамблдором? Противостоять я ему сейчас не могу. Гоблин сказал, что моё магическое ядро нестабильно. Как будто… Как будто в теле ребёнка произошли разительные изменения неясного происхождения. Ага, неясного. Была одна полноценная душа четырнадцатилетнего подростка и маленький осколок души, а теперь… Теперь просто маленький осколок» — Том задумчиво вышел на лестничную площадку. Вращающиеся лестницы его всегда нервировали своим хаотичным поведением. А благодаря мантии-невидимке их чары не замечали студента. Именно поэтому, когда Том ступил на первую ступеньку, лестница по одной ей ведомому алгоритму начала движение в сторону. — «Чёртовы лестницы… Ладно, подождём. Интервал около пяти минут между перемещениями, да?»

И лже-Поттер стал ждать, облокотившись спиной о перила.

«Дамблдор… Будет ли он в открытую мне вредить или устроит очередное испытание для избранного, в котором этот самый избранный очень эпично погибнет? Честно говоря, непонятно, что в действительности думает и хочет Альбус Дамблдор. С одной стороны, он явно играл с моей жизнью и жизнью малыша Поттера… С другой… У меня нет явных доказательств, что в моих бедах виноват седовласый старик»

Лестница вновь повернулась — Том поспешил в другое крыло, где и был расположен кабинет директора. Был выходной и коридоры пустовали, поэтому никто не мог помешать рассуждениям парня.

«Если старик хотел бы, ещё там в коридоре что-нибудь сделал. Обливейт, чтобы не знал о раскрытии… Вызвал бы авроров, сыворотка правды и вот у директора чистосердечное признание Тёмного Лорда»

Отсутствие информации тревожило Риддла. А ощущение беспомощности бесило. Ему бы вернуть свою былую силу, хотя бы на момент шестого курса.

Магически Поттер был одарён, даже удивительно для полукровки. Даже слабо верится, что его мать магглорождённая. Но сейчас магия мальчика нестабильна и магический резерв пополнялся не хотя. Поэтому позволить себе что-то действительно серьёзное Том не мог. Никаких темномагических заклинаний высшего уровня, которые он изучал уже будучи Тёмным лордом, воспоминания о которых обрывочны, как и многие события из жизни Волан-де-Морта. Никаких сражений с сильными мира сего вроде Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора… Ничего.

«Осталось дождаться ответа от гоблинов по поводу проверки крови и магии… А там можно проработать курс зелий.»

Витая в собственных мыслях, Том не сразу заметил первокурсника возле окна. Мальчишка уставился в пустоту остекленевшим взглядом. Слишком похоже на Империус — расфокусированный взгляд, расслабленное тело. Слизеринец оглянулся — в коридоре никого нет. И уже хотел проверить память мальчишки заклинанием, как тот заговорил.

— Он не помнит. Не должен помнить. Но будь осторожен, ведь всё можно переписать, — стоило мальчику договорить последние слова, как его взгляд прояснился и он, качнув головой из стороны в сторону, поспешил прочь.

«Хм… Сами по себе слова ничего не значат и не несут никакого смысла. Скорее звучат бредом в устах младенца. И всё-таки…»

Риддл уже давно думал о том, чтобы забрать артефакт у грязнокровки, но всё никак не хватало на это времени. Были другие неотложные дела, которые он хотел успеть сделать. И вот теперь — точное подтверждение того, что маховик времени всё-таки оказался в его руках.

Если бы не визит к Дамблдору, Том прямо сейчас развернулся бы и пошёл в гриффиндорскую башню за артефактом. Особых проблем, по идее, возникнуть не должно.

«Но ведь не из-за этого я переместился во времени, не так ли? И что еще важнее, кто написал пятую симфонию Бетховена? Отсылка к персонажу, который рассуждал по поводу парадоксов перемещения во времени

Постояв ещё пару мгновений, Том бросил Гоменум Ревелио. И никого не нашёл.

«Хм, а ведь на мантию заклятие не работает. Если я и заклял первокурсника, то далеко не факт, что буду разгуливать по Хогвартсу без мантии… Полагаю, будущий я где-то рядом.»

Кивнув самому себе, Риддл тихо прошептал:

— Я понял, — и пошёл дальше, уверенный, что его услышали. Оставалось надеяться, что он не устроил временной парадокс или ещё какой-нибудь катаклизм. Не наступил же он по дороге на бабочку?

Кабинет директора охраняла горгулья. А Том не спросил у Грейнджер пароль. И теперь стоял, сбросив невидимость, напротив каменного изваяния, вспоминая все возможные варианты.

— Хм… Лимонный щербет? — попробовал Риддл один из старых паролей. Статуя никак не отреагировала. «Видимо, пароль неверный. Что там ещё старый маразматик может придумать?» — Лакричные палочки? Нет? Апельсиновые корочки? Мой мальчик? Гарри Поттер? Грин-де-Вальд?

Возможно, Поттер бы так и стоял напротив гаргульи, пытаясь подобрать пароль, если бы из кабинета директора кто-то не вышел. Том услышал, как скрипнула дверь, начала со скрежетом двигаться лестница, а после каменная статуя отодвинулась в сторону.

— Здравствуйте, профессор Дамблдор, — кивнул Том старику. Как бы он ни относился к директору Хогвартса, нельзя было терять лицо. «Держим мину при плохой игре, да, Том?»

— Мистер Поттер… А я всё думаю, кто тут тревожит бедную Гвендолин… Забыли пароль? Идёмте…

— Хм… — Риддл немного замешкался, но всё-таки пошел следом за профессором вверх по лестнице. Старый маг дал имя каменному изваянию — это сбило юношу с толку. Короткий путь наверх, и вот они уже в кабинете директора. Мужчина указал ему на кресло перед столом, а сам занял своё рабочее место.

— Я рад, что ты пришёл, Гарри… — директор приветливо улыбался гриффиндорцу. Будто и не было никакого диалога в коридоре. Или, более вероятно, он что-то готовил. — Чаю?

— Нет, спасибо, директор. Я недавно ел, — Том бегло глянул на стол, где стояли пока ещё пустые чашки и маленький чайничек. Директор ждал его и наверняка собирается сделать что-нибудь. Добавить сыворотку правды например.

— Понимаю, Гарри… Тогда просто поговорим. О турнире. А точнее о том, как твоё имя оказалось в кубке. Дважды.

Альбус Дамблдор положил на стол перед юношей два клочка бумаги. Том взял один из них в руки, внимательно осматривая. На одном из них значилось «Гарольд Джеймс Поттер» написанное явно его рукой. Подписи школы не было. Второй был более лаконичен и почерк отличался: «Гарри Поттер. Хогвартс.» — значилось на клочке пергамента. И Том чувствовал на них слабые следы собственной магии. Ещё в далеком детстве он научился чувствовать магию. Её вкус. И сейчас он ощущал ровно то, что ощущает после применения заклятий в теле юного Гарри Поттера. Вкус его магии.

— Хм… Вот это, — Риддл подвинул первый пергамент к директору, — мой почерк. Последняя работа, которую я подписывал, была сдана совсем недавно новому преподавателю по Защите от Тёмных искусств. Предполагаю, что именно он кинул его в кубок.

— Не думаю, что профессор Грюм стал бы делать нечто подобное.

— А второй… Не знаю кто его написал, но это не я, профессор.

— Я так и думал, что ты скажешь нечто подобное, — директор убрал пергамент в сторону.

— В турнир я вписан дважды, так? Почему и чем мне это грозит?

— Кубок был несколько доработан. Мы наложили чары, чтобы не позволить ученикам младше семнадцати лет участвовать в турнире, даже если они, по мнению Кубка, достойны. Ограничительная черта — лишь дополнительная мера предосторожности, не более, — спокойно говорил директор. От прежнего веселья не осталось и следа, но и ничего негативного от него Риддл не чувствовал. Лишь печаль и усталость повидавшего многое человека. — При этом кубок сканировал всех студентов школы, в том числе, гостей, чтобы познакомиться со всеми и уже из них выбрать самого достойного. Самого сильного, способного справиться со всеми испытаниями турнира. Но только при одном условии — он должен добровольно кинуть в кубок своё имя…

—… И, поскольку неизвестный кинул обрывок моей работы по ЗоТИ в кубок, артефакт решил, что я буду чемпионом Хогвартса? Но этого, видимо, не знал бросавший, поэтому и заставил артефакт думать, что участвуют четыре школы, а я — единственный представитель четвёртой?

— Да, скорее всего, так и было, — Дамблдор слабо улыбнулся. — Но первый пергамент… По каким-то причинам кубок решил, что тебе есть семнадцать лет и ты достоин участвовать в турнире. Не знаю, кто его подкинул, раз ты уже доказал свою невиновность, но это не столь важно.

— Самый сильный и достойный… Мне едва исполнилось четырнадцать, — Том постарался придать как можно больше эмоций в голос. Старался быть чуть больше Поттером, чем обычно. Неизвестно, хорошо ли у него получалось, но очень старался.

Том мысленно продумывал варианты. Дамблдор сейчас ни словом, ни жестом не показал, что вторгался в сознание своего студента. Будто не знал, что перед ним ущербная копия Тома Риддла. Или знал… Следы магии заставляли задуматься о том, что он всё-таки поработал с памятью старика.

«Он не помнит. Не должен помнить» — юноша вновь и вновь прокрутил простые слова в голове. — «Значит я вернулся во времени и… Что я сделал? Изменил ему память? Стёр? Подстроил так, что встречи и не было?»

— Я понимаю, Гарри, что ты не хотел во всём этом участвовать… — старик глядел на него из-под очков, поглаживая свою бороду. Сейчас перед студентом был не Альбус Дамблдор, великий светлый маг и чародей, а просто уставший старик.

— Видимо, это уже традиция. Ни года без приключений, — Том натянуто улыбнулся. Ему совершенно не нравилось, что его лишили возможности спокойно восстановиться. Лишили свободы воли и выбора. Глупый артефакт, глупые люди, глупый турнир. Ему не нужна слава. По крайней мере такая слава.

Не нужны жалкие галлеоны, ведь у Поттера есть наследство. А после того как он разберется со своей памятью и восстановит искалеченную душу, желательно в процессе не погибнув от собственной руки, тогда он сможет вернуть и свою жизнь. Свою настоящую жизнь.

— Профессор. Если вы позволите, я хотел бы вернуться к подготовке к турниру. Другие чемпионы знают больше моего… — юноша вздохнул, чуть потупив взгляд. — А на счёт моего предположения… Всё-таки проверьте, профессор.

<hr>

После разговора с Альбусом Дамблдором, Том решительно направился на поиски зубрилки Грейнджер. Он был полностью уверен в том, что уже использовал маховик времени. На это указывали косвенные признаки: заколдованный первокурсник, следы магии его магии на пергаментах, к которым он едва ли притрагивался до этого. Это знание усиливало уверенность Тома в том, что он добудет артефакт у Гермионы. Осталось только это осуществить.

Он был почти уверен, что найдет Гермиону Грейнджер в одном из трех мест: Большом зале, библиотеке или гостиной Гриффиндора. С момента ссоры Рона и Гарри, Гермиона была сама не своя. Она старательно избегала попыток других людей узнать причину их ссоры. Точнее подробности их ссоры.

Шаги Риддла отзывались эхом по каменным полам, когда он вошел в Большой зал. Солнечные лучи, проникающие через витражи, играли на столах, создавая мозаику света и тени. Пройдясь взглядом по столу Гриффиндора, Риддл не обнаружил Гермиону. Уточнив у одного из сокурсников, молодой гриффиндорец подтвердил его догадки о том, что Гермиона находится в гостиной.

Используя потайные коридоры, Риддл быстро направился к башне Гриффиндора. Каждый его шаг был продиктован решимостью получить маховик времени. Он ведь уже использовал его в прошлом, и успех этой операции укреплял его уверенность в собственных силах. Но время, как известно, поддается искажениям, и Риддл знал, что все может измениться.

Когда он приближался к гостиной, дверь внезапно распахнулась перед ним. Гермиона, кудрявая голова которой была видна в проеме, на мгновение уставилась на него с недоверием, но затем ее черты расслабились.

— Здравствуй, я хотел с тобой поговорить, — Том кивнул себе за спину, предлагая пройтись вместе по коридорам.

За Гермионой, в гостиной, мелькнуло лицо Рона Уизли, с непониманием глядящее на пару. Ведь, несмотря на некоторые секретные сделки между ними, для большинства Гриффиндорцев Рон и Том были бывшими друзьями. Все прекрасно помнили как Уизли обвинил Поттера во всех смертных грехах. Как уязвлённая знаменитость не захотела быть подстилкой под заносчивое эго рыжеволосого идиота. А самому Уизли, кажется, было не понять причины по которым Гермиона всё ещё дружила с «предателем Поттером».

И пускай галлеоны заткнули злые уста шестого Уизли, но не могли заставить его думать о «лучшем друге» иначе. Том считал мальчишку слишком продажным. Впрочем, это было выгодно ему. Пока что.

Пока они шли, Гермиона прервала молчание: — Я иду к декану.

— Зачем?

— Я много думала на счёт твоих писем…

— И что не так с моими письмами, Гермиона?

Они продолжали диалог, и с каждым словом Том чувствовал, как он все дальше уходит от своей маски, показывая истинное лицо — лицо человека, готового идти на всё ради своих целей.

— Всё так… просто… — Гермиона замедлила шаг, в её глазах проскользнула тень сомнения, — Просто я подумала, что артефакт лучше отдать.

Старинные портреты на стенах мимоходом наблюдали за парой, их вечные обитатели переплетались в шёпот, раздававшийся на фоне разговора двоих студентов.

— А я как раз хотел попросить его у тебя… Я хотел… — Том вздохнул, словно каждое следующее слово требовало от него особого усилия, — Выяснить с его помощью, кто же меня подставил.

Гермиона нахмурилась: — Идея хорошая, но что это изменит? Помиришься с Роном и пойдете бить ненавистнику лицо?

— Слишком по маггловски, — усмехнулся Риддл, его глаза заблестели холодным огнём, — Петрификус в спину и два флакона зелья. Зелье правды и зелье болтливости.

Гермиона посмотрела на него с недоумением, но в её взгляде проскользнуло и что-то ещё — возможно, узнавание или даже сочувствие.

— С каких пор ты… — начала было она.

— С тех пор, как чуть не погиб от самых мерзких тварей во всем мире… Дементоры, — ответил Том, слегка поморщившись, — А если и использовать что-то маггловское, то это оружие. Пистолеты, винтовки, гранаты… Надо прикупить один такой и Лорд Воландеморт мне больше не сможет быть угрозой.

— Я понимаю, — начала Гермиона, заметно выбирая правильные слова. — Но и отдать тебе артефакт я не могу. Тебе нельзя его использовать. Ты участник турнира. В правилах это прописано. Пункт 157, если быть точным. Он был добавлен после инцидента в 1789 году. Участник турнира, Финлей МакДафф, отправился в прошлое практически сразу после того как объявили результаты турнира. Он наперед знал все условия. Подставил чемпионов других школ. И выдернул победу у законного победителя из-под носа.

Том ожидающе посмотрел на Гермиону. Конечно же она вычитала это из книг, но без подтверждений звучит как плохо написанный роман про мальчика-который-смог.

— Выяснилось всё спустя год. В одном баре «чемпион» Финлей напился, просаживая и наследство родителей, и собственный выигрыш. Кто-то услышал про маховик времени. Приехали мракоборцы, арестовали его и отправили на допрос. Так как он всё отрицал, то было решено использовать сыворотку правды. И он всё выложил.

— Ты права, — сказал он, не оборачиваясь. — Использование маховика в целях турнира было бы нечестным. Но… мне не ради турнира он нужен. Если быть честным, я хотел бы всё это предотвратить. Не дать злоумышленнику и шанса оставить моё имя в кубке. Или злоумышленникам. Ведь записки то две.

— Гарри, — начала Гермиона с неким сожалением в голосе, — я понимаю твои мотивы. Но изменение прошлого это не просто изменение одного момента. Это может изменить всё. Ты слышал про эффект бабочки? Если бабочка машет крыльями в одном месте мира, то на другом конце мира может произойти ураган. Если ты поменяешь что-то в прошлом, последствия могут быть непредсказуемыми и далеко не всегда благоприятными. Я не могу рисковать всем, что у нас есть, ради одного момента. Независимо от того, насколько этот момент кажется нам важным сейчас.

— Вот оно как. Ясно. Значит я никогда не узнаю кто меня подставил.

Том вздохнул. Вытащить артефакт из рук зубрилки добровольно не получилось. Силой тоже вряд ли что-то получится. Было слишком много свидетелей их встречи. Пока они шли, Томас насчитал уже семь потенциальных свидетелей. Если, конечно, не считать тех, кто видел как они вместе уходили от гостинной Гриффиндора. И если с Гермионой Джин Грейнджер что-то случится, то вопросы будут задавать ему. А Риддл и так не был уверен в том, что Альбус Дамблдор забыл о их небольшом разговоре в коридоре школы. И привлекать излишнее внимание к себе любимому очень не хотелось. Этого внимания у тушки Поттера и так было чрезмерно.

— Знаешь, Гермиона, — начал Том, улучив момент, когда они подошли к двери кабинета декана Гриффиндора, — я действительно считаю, что маховик времени — это невероятно опасная вещь в руках неопытного волшебника. И хотя я и готов был использовать его ради своих целей, я осознаю, что это было бы не правильно.

Гермиона вздохнула, её взгляд был полон беспокойства.

Том остановился перед дверью и постучал.

Спустя мгновение дверь открылась, и на пороге стоял профессор Макгонагалл, декан Гриффиндора.

— Мистер Поттер, мисс Грейнджер, — её голос был строг, но дружелюбен. — Что привело вас ко мне так поздно?

Гермиона сделала глубокий вдох: — Профессор, я хочу вернуть маховик времени.

Макгонагалл на мгновение уставилась на Гермиону, затем перевела взгляд на Тома, словно ища подтверждение её слов. Её взгляд стал ещё более проницательным.

— Мисс Грейнджер, — произнесла она тщательно выбирая слова, — меня удивляет, что вы решились на такой шаг. Особенно учитывая, что вы уже использовали маховик в этом учебном году.

Гермиона опустила взгляд, краснея от стыда. — Я осознала, профессор, что такой артефакт в руках учащегося может привести к непредсказуемым и опасным последствиям.

Том добавил: — Я убедил Гермиону поделиться своими опасениями со мной. И, признавая опасность маховика, я поддержал её решение отдать его. Этот артефакт не для шуток.

На мгновение Гермиона странно посмотрела на Гарри, словно пытаясь понять, почему он взял на себя инициативу. Однако она решила не высказываться на этот счет.

Макгонагалл кивнула. — Мудрое решение, мистер Поттер. И благородно с вашей стороны, мисс Грейнджер.

Гермиона извлекла маховик из сумки и протянула его профессору.

— Спасибо, мисс Грейнджер, — сказала Макгонагалл, беря маховик. — Я обязательно передам его директору. Я уверена, он будет рад узнать, что у наших учеников есть ответственность и благородство.

Том и Гермиона кивнули в ответ.

— Ну… Вот и всё. Мы пойдём, профессор, — Поттер улыбнулся и потянул за собой Гермиону. Возвращаясь в башню Гриффиндора, Том и Гермиона молча шли рядом, каждый поглощен своими мыслями. После долгого молчания, Том заговорил:

— Гарольд Джеймс Поттер. Именно так я подписал своё эссе на последнем уроке по Защите от Тёмных Искусств, — Поттер чуть повернул голову к Гермионе — И именно так было написано на пергаменте, которое выплюнул Кубок Огня. Дамблдор показал мне эти клочки.

Гермиона подняла бровь: — А на другом?

— Просто «Гарри Поттер, Хогвартс». — Том вздохнул. Его тревожило то, что кто-то манипулирует его жизнью. Не дает и свободы воли. Не дает спокойно почувствовать себя наконец-то живым. Пусть ближайшее время его жизнь и была бы похожа на дешевый сериал, а он сам плохо знает собственную роль. Но его и этого лишили.

Она кивнула: — Значит, один из них бросил кто-то из наших. Студент, вероятно. Но первый, с твоей полной подписью… Ты думаешь, это мог сделать профессор Хмури?

Парень пожал плечами.

— Подозреваю. Но когда я поделился этим с директором Дамблдором, он отказался расследовать действия Хмури. Не знаю, почему. Даже если всё это лишь совпадение, почему он не захотел узнать правду?

Гермиона задумчиво посмотрела на Тома. — Но зачем профессору Хмури этим заниматься?

— Я пытался разгадать это. Хмури ведет себя странно, но мотив? Не уверен. На моем месте мог бы быть кто-то другой.

Гермиона присела на ближайшее каменное ограждение, глубоко задумавшись: — Может, это не только о тебе. Возможно, это что-то большее, что-то, что связано со всем турниром. Хмури — лишь одна из фигур на шахматной доске.

Том приостановился: — Это интересная мысль. Но кто ещё может быть заинтересован в этом?

— Ты знаешь, Гарри, — начала Гермиона, акцентируя на его имени, — Хогвартс — место, где многие скрывают свои тайны. Мы знаем только верхушку айсберга. Вполне возможно, что профессор Хмури лишь исполнитель чьих-то приказов или часть чьего-то плана.

Том кивнул, задумчиво посмотрев на закат: — В любом случае, мы должны быть настороже. И оставаться вместе. Чем больше у нас союзников, тем лучше.

Гермиона улыбнулась: — Согласна. И ты прав, нам нужно больше союзников. Гарри, может быть, стоит помириться с Роном? Он ведь твой старый друг.

Том мгновенно затвердел, лицо его исказилось: — Помириться? После того, как он повел себя? Я не могу просто забыть, что он предал меня, Гермиона.

— Возможно, он просто был расстроен из-за всего происходящего, — возразила она. — Рон — человек эмоций, он иногда говорит не то, что думает.

Том покачал головой: — Нет, Гермиона, это было не что-то мимолетное. Я чувствую, что он со мной только потому, что я «избранный». И после всего, что произошло, я действительно не хочу иметь дело с человеком, который видит во мне только заголовки газет.

Гермиона вздохнула, уставившись на пол: — Я понимаю тебя, Гарри, но друзья — это те, кто рядом, когда ты в беде. И Рон был рядом много раз. Просто подумай об этом.

Гарри вздохнул, остановившись и смотря пляшущие огни факелов. Он пожал плечами, и в его голосе слышалась усталость.

— Гермиона, я помню наш первый год. Когда напал тролль Квирелла, именно я искал тебя и убедил Рона идти со мной. А что он делал до этого? Оскорблял тебя, именно из-за него ты и ушла тогда в дамский туалет. Да, он стал моим первым другом в этом мире, но я чувствовал себя так странно, когда на этих каникулах учился в Норе. Рон всё время отговаривал меня и говорил, что это бесполезно. Я не знаю, что с ним не так. Возможно, он просто беспечный идиот, или может быть ещё что-то. Но я не собираюсь восстанавливать отношения с человеком, у которого эмоциональный диапазон стальной ложки и ума столько, сколько у курицы.

Гермиона смотрела на него, пытаясь понять, что думает. — Гарри, я понимаю твои чувства, но Рон тоже чувствует себя преданным. Нужно найти способ помирить вас.

— Вот и ищи… А я… я пожалуй пойду. Нужно ещё завершить одно дело, — Том резко развернулся и быстрым шагом ушел в сторону лестниц. Там он скрыл своё присутствие с помощью мантии-невидимки. Гермиона было поспешила следом, но она уже не увидела Гарри Поттера. Была лишь пустота.

Риддл, осторожно огибая Гермиону, поспешил к кабинету декана, надеясь на то, что она ещё не успела уйти.