Дитя Дурмстранга (гет)

Гарри распахнул дверь в комнату Рона. Его друг сидел на разобранной кровати, уставившись в одну точку. На полу валялась пустая бутылка вермута.

— Рон! —Гарри кинулся перебирать бумаги на столе. — Где эта книга Гермионы о пророчестве?

Рон мигнул и ответил пьяным голосом:

— Я не знаю.

Гарри потряс друга за плечи:

— Приди в себя! Где Гермиона хранит свои переводы? Я видел воспоминания МакГонагалл. Бустаманте — дочь Люциуса Малфоя!

Рон икнул:

— Ну и что. Мне плевать. Гермиона сейчас с Крамом. С этим гребаным Виктором Крамом! — Рон ударил кулаком по подушке.

— Рон, — Гарри заглянул другу в глаза. — Она поехала туда, потому что он умирает.

— Да она спала с ним! — Рон еще раз ударил подушку. — Он трахал ее!

— Рон.., — только и смог сказать Гарри.

— Трахал мою девушку! — снова повторил Рон. — Крам то, Крам се. Крам — самый пиздатый ловец в мире. Крам — лучший студент Дурмстранга. Крам занимается благотворительностью и любит животных! Сраных животных! И еще трахать мою Гермиону!

— Рон, я понимаю, ты ни о чем другом не можешь думать, но просто скажи мне, где Гермиона хранит свои переводы, — взмолился Гарри

— Там, — Рон указал рукой на стол.

— Но там ничего нет! — Гарри удивленно поднял брови.

— Правильно, — ответил Рон спокойно. — Потому что я их выкинул.

— Выкинул?! — Гарри округлил глаза. — Куда?

— В окно, — пожал плечами Рон. — Я выкинул их в окно.

Гарри подбежал к окну. Внизу белел снег. Разлетевшиеся желтые свитки пергамента были бы видны на белом фоне — но Гарри ничего не увидел.

— Ветром что ли отнесло? — он разочарованно покачал головой и повернулся к Рону. — Зачем ты это сделал? — Гарри присел на краешек кровати.

— Она уехала к своему болгарскому хахалю. Я выкинул ее сраный перевод, — флегматично отозвался Рон, отрыгнув вермутом.

— Рон, — Гарри развел руками. — Алкоголь действует на тебя ужасающе. Ты можешь понять, что поступил очень глупо? Бустаманте — дочь Люциуса Малфоя, ты можешь это понять?

Рон встал ногами на кровать и, держась за полог, продекламировал:

— Правильно! Во всем виновата Бустаманте! Если бы она не заявилась сюда, Гермиона не уехала бы к Краму! — не удержавшись, Рон упал на подушки.

— Тебе нельзя пить, — Гарри поджал губы. — Ты не можешь себя контролировать!

— Я…могу…себя…контролировать, — Рон махнул рукой.

Внезапно его губы скривились. Гарри, догадавшись, что сейчас произойдет, в ужасе спрыгнул с кровати. Он подбежал к Рону, надеясь довести его до туалета, но опоздал.

Уизли вырвало на их с Гермионой почти супружеское ложе.

* * *

— Тебе еще воды? — Гермиона поднесла стакан к пересохшим губам Марисы.

— Благодарю, — ответила та и сделала глоток.

Они сидели в больничном коридоре рядом с палатой Крама.

— Мариса, — Гермиона явно смутилась, назвав своего профессора по имени. — А как ты узнала, что Виктор жив?

Мариса посмотрела на Гермиону с усмешкой.

— Давай, Гермиона, — сказала она, наморщив лоб. — Скажи уже это. Зачем ты задаешь мне такие вопросы? Неужели надеешься, что я отвечу правду? Или тебе нравится, когда люди, застигнутые врасплох, неумело лгут? Скажи мне сама, как я узнала, что Виктор жив.

— Я думаю, — Гермиона сделала глубокий вдох, — что ты видишь его душу.

— Какая ты проницательная, — Мариса отхлебнула еще воды. — Просто гений. И почему я вижу его душу?

— Потому что у тебя дар Грин-де-Вальда, — выпалила Гермиона, удивившись собственной смелости.

— Продолжай, — Мариса устало потянулась. — Развивай свою мысль.

— Как я смогла понять, — Гермиона смущенно посмотрела на Марису. — Это означает, что ты спасла чью-то душу, отобрала ее у Того-Кого-Нет. И теперь ты проклята Темными силами.

Мариса кивнула.

— Видишь, — произнесла она, — я не Пожиратель Смерти. У тебя на лице было написано, как сильно ты меня в этом подозреваешь.

— А раньше…ты была Пожирателем? — чуть слышно спросила Гермиона.

Мариса на свою руку, обмотанную бинтом до локтя.

— Знаешь, что бывает с предателями, Гермиона? — она задумчиво посмотрела на дверь, за которой лежал Виктор. — Точнее, с самым главным предателем, Предателем Крови? Его метка горит адским пламенем, пока не прожигает руку до костей. В современном мире существует целая куча продвинутых заклятий для лечения ожогов любой сложности. Человека, которого только что вытащили из огня, можно вылечить парой-тройкой латинских слов. Но это, — Мариса размотала бинт. — Это вылечить нельзя.

Гермиона тихо ахнула. Все предплечье Марисы было обугленным до черноты.

— Видишь? — Мариса пошевелила рукой. — В обычной жизни не больно, но когда я вижу гребаные души, поднимается пламя. И до конца не заживает. Иногда они приходят ночью. Пару раз я чуть заживо во сне не сгорела. Сейчас привыкла.

Гермиона, осмелившись, провела пальцем по черной коже Марисы. Сквозь обугленную кожу еле-еле проступали какие-то очертания.

— Метка? — одними губами спросила Гермиона.

— Метка, — усмехнувшись, сказала Мариса и снова замотала предплечье бинтом.

— Мариса, — Гермиона неловко тронула Бустаманте за плечо. — А чью душу ты спасла? Ну, когда предала Темные силы?

— Фреда Уизли.

— Фреда? — Гермиона не смогла скрыть удивления. — Но ведь чтобы спасти душу, она должна была быть у Того-Кого-Нет. Спасти можно душу мертвого…

— Душу мертвого, — ответила Мариса.

— Но ведь Фред не…

— Душу мертвого.

— Фред не умирал!

— Спасти от Темного владычества можно одну душу, душу мертвого. Эту душу можно освободить, но тогда ты будешь проклят.

— О нет! — Гермиона закрыла лицо руками. — Значит, он…

— Да.

— Но почему он тогда…ожил? Ведь спасти — значит освободить, значит отдать Богу…

— Гермиона, — Мариса зло посмотрела на собеседницу. — Я твою мать не знаю, почему он ожил! Я уже гребаных полтора года не знаю, почему вместо того, чтобы улететь на небо, его рыжая душонка вернулась в тело! Слушайте меня, аврор Грейнджер, и слушайте внимательно. Вы влезли не в свое дело, как всегда. Как только мне пришел ответ из английского Министерства, что все книги о Грин-де-Вальде уже были отосланы в Хогвартс, я сразу поняла, что их взяли вы. И я также сразу поняла, в чем вы меня подозреваете. Так что вот какое дело — если о том, что у меня есть Дар и что я Предатель Крови узнает кто-то из Пожирателей, меня убьют. Но это еще полбеды. Потому что вряд ли вы перевели последнюю страницу Пророчества, где написано, как меня убьют и что после этого будет. Будет ритуальное убийство, после которого к темной стороне вернется небывалая сила. Так что молчите обо всем об этом, пока я не найду Воскрешающий камень и не убью себя сама. Вы можете сказать об этом только в самом крайнем случае и только самым проверенным людям, да и то, если будет стоять вопрос о жизни и смерти.

Гермиона чуть заметно кивнула.

— Вот и чудненько, — Мариса хлопнула в ладоши. — Значит, мы друг друга поняли.

Она встала со своего места.

— Счастливого Рождества, Гермиона, — сказала она. — Надолго здесь?

— Пока Виктору не станет легче.

— Ну-ну, — Мариса еще раз кивнула и направилась к камину

— Мариса!

—Да? — девушка остановилась.

— С Виктором…вы же не могли его оживить? А он…выжил.

— Люди иногда выживают не потому, что находится какой-нибудь супер-маг или супер-врач, делающий невозможные вещи, а потому, что они очень хотят жить, — заметила Мариса, печально улыбнувшись.

— Мариса…

— Что еще?

— Скажите Виктору, что я…

— Такие вещи говорят только лично. А то, что ему нужно знать, он знает и так.

Поддавшись непонятному порыву, Гермиона вскочила со стула, подбежала к Марисе и крепко обняла ее. Мариса неловко похлопала ее по спине.

— Спасибо, — по лицу Гермионы катились слезы. — Спасибо…

— Хватит, хватит. Сегодня Рождество, в это праздник не нужно плакать, — говорила Мариса, неловко похлопывая по спине рыдающую Гермиону.