Нет покоя голове в венце (джен)

Если Какаши и научился чему-то за свои тридцать три года, так это тому, что люди были заложниками привычек. Какаши нравился его стиль жизни: читать одни и те же книги, общаться с одними и теми же людьми, по возможности есть одни и те же блюда…

Вряд ли Лис был исключением из правила. И это, по мнению Какаши, поможет предсказать его следующий шаг.

Он рассеянно пожевал кончик карандаша и уставился в блокнот.

План 1: Подмена Хокаге

Преимущества: ЭЛЕМЕНТ НЕОЖИДАННОСТИ! Я всё это время был тем странным санитаром!

Недостатки: Подвергает опасности Наруто — недопустимо!

Он нахмурился и снова взялся за карандаш. Тогда вариант 2…

План 2: Врежь-Каге

Преимущества: Особо никого не подвергает опасности

Недостатки: Выманит ли это Лиса? Придётся ли ему вмешаться, или он будет просто сидеть сложа руки и наслаждаться тем, как Коноха лишается лидера и скатывается в пропасть бесконечного хаоса и отча…

Какаши оторвал карандаш от бумаги и пришёл к выводу, что «Врежь-Каге» — бесполезный план. Разочарованно вздохнув, он вычеркнул его из списка. Его мозги медленно закипали, и придумать что-то стоящее становилось всё сложнее. Ему нужен был сон и как можно больше. Однако в его нынешнем состоянии он сомневался, что даже недельный сон поможет рассеять туман в его голове.

Послышался стук когтей по дереву, и через секунду на стол запрыгнул Паккун. Он бегло просмотрел записи Какаши. Извечная морщина между его глазами стала ещё глубже.

— «Врежь-Каге»? — он хмыкнул и ткнул лапой в страницу. — Что это за план такой?

Какаши бросил на него слегка обиженный взгляд и придвинул блокнот к себе.

— Это важная работа. Смотри, не натопчи мне тут.

— Больше похоже, что ты разрабатываешь аркадную игру, — Паккун поморщил нос.

— Не думаю, что мои коллеги-Каге оценили бы, запатентуй я что-то под названием «Врежь-Каге». Подумают ещё невесть что.

— Люди думали об этом с тех пор, как изобрели должность Каге. Проблема в том, чтобы заставить Каге стоять неподвижно достаточно долго, чтобы врезать.

— Ты на что намекаешь? — Какаши подозрительно прищурился.

— Я просто говорю, будь я больше и быстрее тебя, я бы…

Его прервал негромкий стук (хотя, судя по лукавому блеску в маленьких глазках мопса, Какаши догадался, к чему он клонил). Дверь приоткрылась, и внутрь заглянул Тензо.

— Хокаге-сама, — поприветствовал он измученным голосом.

— Просто Какаши.

— Хокаге-сама, — упрямо повторил Тензо.

— Вот кому точно понравился бы «Врежь-Каге», — пробормотал Паккун.

Какаши отложил карандаш и бесцеремонно спихнул нинкена со стола.

— В чём дело, Тензо?

Пока Паккун, бурча, удалился в угол комнаты, Тензо подошёл к столу. Его понурые плечи и насупленные брови не сулили ничего хорошего. Подозрения Какаши подтвердились, когда Тензо сказал:

— Перед больницей собралась толпа людей. Они хотят знать, что происходит. Очевидно, они прознали о… причастности Сая и считают его предателем. Кто-то даже упоминал Генму-сана.

«Настоящая толпа? С вилами и факелами?» — хотел спросить Какаши, но шутка потонула во внезапном приступе кашля. Он продлился недолго, однако к концу его дыхание вырывалось из горла с болезненным хрипом.

Первой его мыслью было то, что это наказание за неуместную шутку, но затем в голову начали приходить более серьёзные вопросы. Кашель при отравлении? Дурной знак. Какаши не почувствовал вкуса крови во рту, что несомненно радовало, но это всё равно означало внутренние повреждения. Грудь больно сдавило, и ему пришлось напомнить себе вдыхать и выдыхать помедленнее. Гипервентиляция только всё усугубит.

Не помогло и то, что Тензо тут же склонился над ним с обеспокоенным видом.

— Семпай?.. Может, мне позвать Сакуру?

Какаши отмахнулся.

— Нет, всё нормально, — прохрипел он, — он уже прошёл. Давай займёмся делами насущными. Толпа линчевателей, Сай, вилы и факелы.

— Не уверен насчет линчевания, семпай, но в глазах граждан это выглядит странно, когда двое предполагаемых предателей лежат в больнице под минимальным наблюдением. Жители Конохи могут усомниться в ваших решениях, — нерешительно добавил Тензо.

— Думаю, это именно то, чего хочет Лис, — пробормотал Какаши, проводя руками по лицу. Он слишком устал для этого. Какие у него вообще были варианты? Молчать и ждать, пока они уйдут? Бездействие только усугубит ситуацию, а также сыграет Лису на руку. Ну и что тогда? Сообщить гражданам, что какой-то маньяк разгуливает по округе, завладевая умами людей? Вот народ обрадуется! Скоро абсолютно все будут думать, что они могут стать следующими жертвами.

Нет. Нужно контролировать ситуацию.

— Скажи им вот что: у нас есть веские основания полагать, что ни Генма, ни Сай не виновны. Поскольку ситуация всё ещё развивается, мы будем относиться к ним так же, как относились бы к другим подозреваемым. Это включает в себя право на лечение, — здесь он ненадолго отошёл от темы и добавил: — И если среди них есть снобы, которые считают, что заключённым вовсе не следует предоставлять медицинскую помощь, им стоит ещё раз взглянуть на мои политические реформы, — он снова прокашлялся. — Иди сам. Они тебя уже знают и ассоциируют со мной. Будь настойчив, отправь их домой. Убедись, что они знают, что у нас всё под контролем. Контроль — это самое важное, — закончил он, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Комната вращалась у него перед глазами, и всё, чего он хотел — это вернуться в кровать и спрятаться под одеялом.

Когда он снова открыл глаза, Тензо странно на него смотрел: в его глазах читалось что-то среднее между беспокойством и сомнением. Какаши видел этот взгляд раньше, и сейчас он нравился ему ещё меньше, чем тогда.

Но Тензо, видимо, решил оставить этот разговор на потом.

— Будет сделано, сэр. А пока, вы уверены, что мне не надо вызвать врача? — спросил он вместо этого.

— Абсолютно, — Какаши отмахнулся от опасений Тензо. — Если он мне действительно понадобится, я попрошу Наруто позвать Сакуру. Иди. Спаси Сая от разъярённой толпы, — добавил он, надеясь, что сухой юмор сможет скрыть вполне реальное беспокойство. Тензо работал лучше всего, когда Какаши был уверен в своих распоряжениях.

Как и ожидалось, Тензо не понял шутку. Он вздохнул и заговорил снова:

— Семпай, есть ещё кое-что. Люди беспокоятся. Они хотят знать, что происходит. Во взрыве штаба погибли люди, и вся деревня видела, как обрушилась ваша башня. Они знают, что что-то происходит, но не знают что именно. Они напуганы, Хокаге-сама. Иначе они бы так себя не вели.

Какаши ущипнул себя за переносицу.

— Ты прав, Тензо. Вот почему так важно, чтобы это больше не повторилось. Нам нужно опередить Лиса и предсказать его следующий ход. Именно поэтому… что ж. Я кое-что придумал. План не совсем надёжный, но, думаю, каких-то результатов мы добьёмся. Между тем, я попрошу тебя внимательно следить не только за моими агентами, но и за охраной Цунаде. Я также приставлю к ней, э-э, лично отобранного телохранителя. Надеюсь, ты не против, что я немного превысил свои полномочия.

Тензо моргнул. Наверно, это было немного чересчур: одалживать одного из агентов без ведома командира АНБУ, даже если ты Хокаге. С другой стороны, человек, которого имел в виду Какаши, не был активным членом АНБУ — да и вовсе не состоял в АНБУ. Теперь ему просто нужно было убедить себя, что это правильное решение…

— Надеюсь, ты мне доверяешь, Тензо, — Какаши серьёзно посмотрел ему в глаза. — Мне нужно, чтобы ты мне доверял.

На лице Тензо промелькнуло необъяснимое выражение, как будто он был чем-то озадачен. Тем не менее, он кивнул.

— Конечно, Хокаге-сама. Я готов вам жизнь доверить.

— Ма-а, давай надеяться, что до этого не дойдёт. Можешь идти.

Тензо поклонился (зачем?) и ушёл, оставив Какаши одного. Он медленно поднялся с кресла и потянулся. Что-то хрустнуло у него в спине. Какаши поморщился.

— Стареете, сенсей, — подал голос Наруто, появившись в дверях.

Какаши приподнял бровь.

— А ты становишься всё более пронырливым. Как долго ты там стоял? — не будь он так рассеян, Какаши непременно бы заметил особый пряный запах, обычно возвещавший о присутствии Наруто — ну, или его ослепляющую сигнатуру. Но, видимо, Наруто начал учиться её подавлять. В кои-то веки.

Мысль о том, что шиноби такого калибра, как Наруто, мог незаметно подкрадываться к людям, была довольно пугающей. Но Какаши не надо об этом беспокоиться, верно?

Наруто пожал плечами. Уголки его губ приподнялись.

— Достаточно долго. Ну что, расскажете мне наконец об этом вашем плане?

Какаши не ответил. Наруто подошёл к его столу и потянулся к блокноту.

— А… — Какаши собирался остановить его, но не успел. Он тут же оставил попытки: вряд ли Наруто вообще разберёт его каракули.

— Сенсей, ваш почерк даже хуже моего! Что это вообще означает? — Наруто вперился глазами в бумагу и зачем-то перевернул её вверх тормашками, как будто заметки от этого стали бы понятнее.

Какаши просто надеялся, что неразборчивость почерка Наруто (что бы он ни говорил!) не поможет ему расшифровать записи Какаши.

— Не знаю, что ещё за «странный санитар», но вот эта часть… «Подвергает опасности Наруто — недопустимо!» — прочитал вслух Наруто, разрушив надежды Какаши избежать объяснений.

Наруто вопросительно наклонил голову.

— Разве не мне это решать? — спросил он, одарив Какаши взглядом, до жути напоминавшим сердитый взгляд Кушины, не раз снившийся ему в кошмарах. В реплике Наруто не было того пыла, который присутствовал в их предыдущих беседах, но суть была предельно ясна.

— Э-э… Наверное, решать за тебя это… — неуверенно начал Какаши, безуспешно пытаясь придумать причину, по которой просить своего самого сильного подчинённого принять участие в важной миссии было плохой идеей.

Конечно, это попадало под категорию несерьёзного отношения к Наруто. Он до сих пор обижался, считая, что Какаши «не обращался с ним, как со взрослым», и потом, если он откажет Наруто, то разрушит свою репутацию шиноби, сосредоточенного на командной работе. Какаши посмотрел в серьёзные глаза Наруто и решил, что не наступит второй раз на те же грабли. Этот план в любом случае невозможен без его помощи.

— М-м-м, намёк понят. Ладно, давай просто… Садись, я тебе расскажу. Честно говоря, ты как раз тот, кому стоит об этом знать… — он вздохнул и начал объяснять роль Наруто в своём плане.

Под конец Наруто смотрел на него широко выпученными глазами.

— Вы сумасшедший. Ну точно с ума сошли, — засмеялся он. — Я готов!

* * *

Сакура настороженно поглядывала на охранников. По словам Цунаде, они пришли около часа назад; ворвались в больничную лабораторию со всей воспитанностью и грацией восьмилетних учеников Академии. Цунаде была явно раздражена их присутствием, однако до сих пор не отослала их прочь. Это могло означать только одно: Цунаде считала их присутствие необходимым.

Сакура понимала, что они здесь только потому, что Лис охотился и за Цунаде. Ведь, конечно, этому эгоистичному ублюдку просто надо было преследовать обоих наставников Сакуры. Двух сильных и опытных шиноби, которыми Сакура дорожила и которых не хотела потерять.

Сакура изо всех старалась не вертеться на месте. Она снова украдкой посмотрела на Цунаде.

Цунаде наконец оторвалась от записей и фыркнула:

— Ты не могла бы прекратить?

— …Что прекратить? — спохватилась Сакура.

— Глядеть на меня так, будто я вот-вот рассыплюсь, — проворчала Цунаде. — Я даже не та, кого отравили.

Сакура вздрогнула и отвела взгляд.

— Простите, Цунаде-шишо. Просто… раз они здесь… — она ткнула пальцем в охранников. — Ну… Я подумала, что Лис хочет добраться и до вас.

Цунаде бросила на неё острый взгляд.

— Мне стоило догадаться. Ты сообразительная девушка. И всё же, ты помнишь кого-нибудь, кому удалось меня одолеть?

«Нагато», — подумала Сакура, вспоминая какими по-птичьи хрупкими были руки Цунаде, пока она лежала в коме.

— Разве мне нельзя волноваться? — она слабо улыбнулась.

Цунаде снова фыркнула.

— Поверь мне, переживания Шизуне хватит на нас обоих. Лучше сосредоточься на том, ради чего я тебя сюда позвала.

Сакура переступила с одной ноги на другую.

— …Вы до сих пор не сказали, зачем я здесь.

Это было правдой. Какое-то время назад Цунаде вызвала её в свою личную лабораторию, и Сакура поспешила прийти. Оказавшись там, она провела по меньшей мере пять минут, просто наблюдая за наставницей, настолько сосредоточенной на работе, что она даже не заметила Сакуру.

Цунаде моргнула.

— Правда? Хм, наверное, я слишком задумалась… Взгляни-ка на это, — она указала на бумаги, разложенные перед ней.

Сакура подошла к столу. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять, на что она смотрит.

— Это печать, — наконец сказала она. — Как та, которую я использовала на Какаши-сенсее.

— Присмотрись внимательнее, — приказала Цунаде.

Сакура изучила тонкие чернильные линии. Не похоже на работу Цунаде — она вообще не была уверена, чья это работа. Рисунок выглядел более подробным, более замысловатым, чем те, которые она привыкла видеть, и куда сложнее, чем печати, разработанные ею. Это дело рук мастера печатей.

Она провела пальцем по линиям.

— Похоже на мою печать, но со своими отличиями. Я не понимаю эти дополнительные символы…

— Напомни Какаши, чтобы он научил тебя обычным техникам фуиндзюцу, а не только тем, что касаются медицинского ниндзюцу. Тебе бы пошло на пользу. Эту печать я разработала вместе с Узумаки Карин. Символы, которые ты здесь видишь, — она указала на круг, — по сути, выполняют функцию фильтра. А эти, — она указала на другую пару, — регулируют кровоток.

Сакура нахмурилась, обдумывая услышанное. Её печать была предназначена для того, чтобы задержать яд, изолировав его от кровотока и задержав в одном месте. Эта техника несовершенна, ведь мелкие частицы яда всё равно просачивались внутрь. Однако эта новая печать…

— Цунаде-шишо, такая печать отфильтровала бы весь яд через его кровоток. С какой стати?..

Цунаде бросила на неё оценивающий взгляд.

— Да, ты права — и это задумано не просто так. Ты ведь понимаешь механизм нейтрализации и выработки иммунитета. Именно на этих двух принципах я и хотела сосредоточиться. Мы не можем вывести яд из тела Какаши, не убив его, и мы не можем заставить его антитела бороться с ним: я пробовала этот подход, но яд оказался слишком сильным.

Цунаде указала на другой символ в круге печати.

— Тогда мне пришла в голову другая идея: что, если печать функционирует как своего рода второе «тело», которое могло бы само бороться с ядом и отфильтровывать чистую кровь? — она повернулась к Сакуре.

Девушка насупила брови.

— Как почка? Это было бы невероятно — но разве это возможно?

— Теоретически, да, — вздохнула Цунаде и снова посмотрела на печать. — Эта неполная версия. Все нужные расчёты и корректировки слишком сложны даже для меня, не говоря уже о Карин. Она опытна, но не вундеркинд, каким была Кушина. Я бы спросила Какаши, ведь он и сам мастер фуиндзюцу — не на уровне Джирайи, конечно, но один из лучших среди тех, что остались у нас в деревне, — но у него сейчас и так достаточно забот.

— В теории эта печать может спасти его. Или убить, — выдохнула Сакура. — Нам надо проверить.

— На ком? — Цунаде покачала головой. — Нет… Если нам удастся, это пан или пропал.

Сакура закусила губу.

— Если мы сможем убедить Лиса отпустить сенсея…

Цунаде горько рассмеялась.

— Ты правда думаешь, что он согласится? Я в это не верю, Какаши точно в это не верит. Нет, Лис — старожил. Боюсь, даже Наруто не смог бы его уговорить. Поэтому… вот, — она снова кивнула на печать, на этот раз с таким презрительным видом, что у Сакуры скрутило живот.

— Вы… не уверены, сработает ли она, правда? — нерешительно спросила она.

— Будь у меня больше времени и образцы получше, я бы в два счёта поставила его на ноги. Но у нас нет времени, и нет возможности взять ещё образцы, — призналась Цунаде.

— Но Саске сказал…

— Я знаю, что он сказал. Веришь или нет, я даже проклятому Орочимару написала, но он уверял меня, что никак к этому не причастен. Ему знаком базовый состав, но тот, кто создал этот яд, добавил в него своего креатива. Он даже был заинтригован, скользкий старый…

— Если вы обратились к нему, должно быть, вы сильно беспокоитесь, — Сакура почувствовала прилив нежности к наставнице. Цунаде, несмотря на ворчливость, действительно заботилась о своём народе. Настолько, чтобы обратиться к единственному человеку, который выводил её из себя как никто другой.

Цунаде фыркнула.

— Ну, я ту шляпу снова не надену, так что я приложу все усилия, чтобы тот, кому она сейчас портит причёску, смог ещё немного её поносить.

Сакура расплылась в улыбке, но её радость быстро исчезла. Она внезапно вспомнила, что Бык сказал об отце Какаши-сенсея. Цунаде принадлежала к тому же поколению, что и он, и точно знала больше. К тому же, Какаши был её правой рукой в течение пяти лет. Наверняка она видела его личное дело.

— Цунаде-шишо, у Какаши-сенсея есть… привычка никому не говорить, когда он в беде. Я подумала, может нам… сообщить его родственникам? — предложила Сакура.

Говорить о семье в деревне шиноби всегда было трудно просто потому, что для многих это была деликатная тема. Сакура так и не набралась смелости спросить Какаши, и, спрашивая Цунаде, она чувствовала себя неловко… и немного трусливо. Но она хотела узнать правду, а из Какаши-сенсея и клещами ничего не вытянешь.

Цунаде отвела взгляд.

— У него их нет, Сакура. Некому сообщать.

Что-то внутри Сакуры оборвалось. Нет семьи. Она подозревала. Временами у него было такое же выражение, как у Наруто с Саске, такое же замешательство всякий раз, когда она ещё подростком жаловалась на то, что родители слишком вмешивались в её личную жизнь. Он не упоминал никого из родственников, и в его квартире не было никаких фотографий.

— Совсем никого?

— Когда-то был клан, ещё до того, как он родился, но война ничего от него не оставила. Отец Какаши попал в Коноху ещё ребёнком. У него никого не было, и когда он умер, Какаши тоже остался один. Что касается его матери… Она умерла молодой.

Никого. Сакуре вдруг стало очень любопытно, какими были эти люди. Странно представлять Какаши-сенсея человеком, у которого были родители, но, разумеется, они у него должны были быть. Даже он когда-то был ребенком, как бы трудно это ни было представить.

— Цунаде-шишо… Это правда, что отец Какаши-сенсея был… — у Сакуры перехватило дыхание.

Цунаде повернулась к ней на середине слова.

— Был кем? — она пристально посмотрела на Сакуру.

— Я слышала, что он был предателем… — Сакура испуганно осеклась. Очевидно, она сказала что-то не то.

Лицо её наставницы моментально переменилось. Цунаде так крепко вцепилась в стол, что костяшки её пальцев побелели.

— Предателем? Сакумо? Даже после стольких лет кто-то по-прежнему верит в эти бредни?

— Простите, Цунаде-шишо, я не хотела…

— Нет, ты не виновата. Виноват тот, кто тебе это сказал. Какой идиот распускает эти глупые слухи? — процедила Цунаде, агрессивно роясь в бумагах на столе.

— Это был Бык, приспешник Лиса, — Сакура опустила голову. — Он намекал… Он сказал, что Какаши-сенсей был сыном… трусливого предателя.

— Хатаке Сакумо был… О нём можно многое сказать, но он боролся за то, во что верил. Не забудь об этом, Сакура. Не важно, что тебе будут говорить другие, — Цунаде хотела добавить что-то ещё, но вместо этого просто отвернулась.

Кровь стучала у Сакуры в ушах. Воздух внезапно стал тяжёлым.

— Цунаде-шишо?..

Со спины Сакура видела, как напряглись плечи её наставницы. Её светлые волосы казались блёклыми и жёсткими в холодном свете лаборатории.

— Извини, Сакура. Прошло много времени, и всё равно… Двадцать пять лет назад по Конохе ходило много бредовых слухов, которые особенно осложняли жизнь тем, кого звали Хатаке. Это разорвало их семью на части. Вот и всё.

— «Вот и всё» ничего не объясняет, — едва слышно сказала Сакура. Насколько ужасными должны быть слухи, чтобы разлучить семью? Она не могла представить, чтобы Какаши-сенсей был так зол на кого-то, — не говоря уже о собственном отце, — что они поссорились из-за этого. Или семьи не стало из-за того, что Сакумо умер? И вообще, как он умер?

Цунаде глубоко вздохнула. В то мгновение она выглядела на все свои пятьдесят восемь лет.

— Сакумо был моим другом. Я не поддержала его, когда он больше всего в этом нуждался. Никто из нас не был до конца уверен, насколько это были слухи, а насколько — правда. Мы подвели его. Деревня подвела его, и из-за этого он расстался с жизнью. Мать Какаши умерла за несколько лет до него. Больше никого не осталось.

Сакура пошатнулась — её голова закружилась.

— Вы не расскажете мне, что произошло?

Цунаде колебалась. Наконец она покачнула головой.

— Это не мой секрет, и не мне им делиться. Мне жаль, Сакура, но тебе придётся спросить его.

Сакура старалась не показывать своё разочарование слишком явно.

— Он никогда не ответит, — буркнула она.

— Скорее всего, нет, но это его право, — поправила её Цунаде. Она собиралась с мыслями, пока складывала чертежи печати в папку из плотной бумаги. — Я сохраню их. Если вдруг настанет день, когда эта печать нам понадобится, я позабочусь о том, чтобы она была готова к использованию.

И на этом всё. Если Цунаде не хотела что-то обсуждать, переубеждать её было бесполезно. В этом отношении она не так уж сильно отличалась от Какаши-сенсея.

Чувствуя, что вместо ответов она получила только больше вопросов, Сакура покинула лабораторию и отправилась на поиски своей команды.

* * *

Саске дождался наступления темноты, чтобы сделать свой ход.

Ускользнуть от охранников было легко — намного сложнее было избегать Сакуру и Наруто, которые явно его искали. В конце концов, он одурачил их с помощью клона, который пошёл с ними ужинать. Саске не ожидал многого от этой вылазки, но когда клон в конце концов растворился, его сознание внезапно затопили воспоминания об угрюмой Сакуре, рассказывающей им о своём разговоре с Цунаде.

Двадцать пять лет назад горе было тем, кто носил имя Хатаке.

«Тебе было кого винить в своей потере. Мне оставалось обвинять только давно умерших».

Он собрался расспросить Какаши в следующий раз, когда они останутся наедине. И в этот раз он не примет загадочную чушь, которую обычно выдумывал Какаши. Саске был уверен, что всё, что произошло в прошлом, было ключом к пониманию Какаши — и, возможно, и его собственного будущего.

«Белый Клык Конохи», — сказал им Наруто, как только Сакура поведала свою часть истории. Так прозвали отца Какаши. Кто-то, известный даже в Сунагакуре, предположительно равный по силе с саннинами. Саске смутно помнил это имя из учебников истории, но не мог вспомнить подробности. Тогда ему не показалось особенно странным, что подвиги настолько знаменитого шиноби были описаны так расплывчато, но теперь он понимал. У каждого шиноби Конохи с прозвищем была своя история. Легенда.

У Хатаке Сакумо было только имя.

А для кого-то наравне с саннином это просто немыслимо.

Но пока что Саске придётся отложить мысли о таинственном Белом Клыке в сторону и заняться чем-то совершенно другим: планом, который он разработал перед тем, как отослать своего клона с друзьями.

Когда разъярённая толпа перед больницей наконец разойдётся, воплотить его будет совсем не трудно.

Охранники АНБУ, расставленные вокруг комнаты 208, были хитрыми и наблюдательными, но даже бьякуган не мог противостоять гендзюцу, усиленному риннеганом. Саске сделал его мягким, просто усыпив Хьюгу. В конце концов, он чувствовал некоторое родство с их кланом и не хотел лишний раз им вредить. На другого охранника он наложил гендзюцу, которое должно было создать впечатление, что в комнате ничего не происходит. Всё, что он увидит — это спящего Сая.

Саске подавил свою чакру так глубоко, как только мог, и одним плавным движением запрыгнул на кровать. Глаза Сая резко распахнулись. Саске быстро зажал ему рот рукой и толкнул обратно на подушку. Сай поднял руки, но Саске это предвидел. Несколькими точными ударами чидори он парализовал конечности Сая. Этого хватит ненадолго, но Саске и не нужно было много времени.

Он медленно отстранился, всё ещё прижимая Сая ногой к кровати.

— Даже не думай кричать. Никто тебя не услышит. Я хочу задать тебе пару вопросов.

Сай тяжело дышал, но выглядел он не таким испуганным, каким ожидал его увидеть Саске. В его угольно-чёрных глазах читалась дерзость, и Саске уважал это. Когда Саске убрал руку, Сай не пошевелился.

— Чего ты хочешь? — прохрипел он.

— Ответы. Ты в сговоре с Лисом или нет? — потребовал Саске и сильнее надавил ногой.

Что-то промелькнуло в глазах Сая, но тут же исчезло.

— Я не предатель, — процедил он.

— Это не то, что я спросил. Это ты пытаешься убить Какаши и навредить деревне или нет?

— Я не предатель, — настойчиво повторил Сай.

Саске всмотрелся в его лицо. Он мало что знал о Сае кроме того, что тот пришел заменить его в Команде 7. Этот факт сам по себе не вызывал у него неприязнь, но то, что он служил Данзо, вызывало у Саске презрение.

Наруто хорошо разбирался в людях, но он также был чересчур наивным. Даже Какаши иногда доверял самым неподходящим людям. Саске, с другой стороны, не был ни доверчивым, ни наивным, так что именно ему предстояло выяснить правду.

Паралич пройдёт через десять секунд. Саске ещё сильнее вдавил Сая в кровать, отчего ему стало трудно дышать.

— Говори правду или умри.

— И что потом? Что подумает наша команда? Думаешь, они обрадуются, что ты убил меня? — прохрипел Сай, но его голос не был похож на голос неловкого юноши, которого Саске было так трудно понять. Возможно, это пробивалась личина агента Корня, матёрого убийцы, совершившего много преступлений в своей жизни.

Саске моргнул. На ум неожиданно пришли образы убитых горем Наруто и Сакуры. Даже Какаши будет разочарован и опечален…

Он схватил Сая за ворот больничной рубашки и притянул поближе.

— Просто скажи мне правду!

Если бы не риннеган, он бы ничего не заметил, но он успел увидеть вспышку чакры за долю секунды до того, как она его настигла. Неожиданно она окутала его разум подобно туману и…

Итачи плакал, пронзая сердце отца своим мечом. Их с Саске мать плакала и умоляла сына остановиться. Её шаринган превращался в мангекьё, пока она с ужасом смотрела, как истекает кровью её муж. Итачи медленно повернулся к ней. Его рыдания стали громче, когда он перерезал ей горло…

Задыхаясь, Саске свалился с кровати. Сердце бешено колотилось у него в груди. Почувствовав, что сплетённое им гендзюцу рассеялось, он машинально метнул чакру и кунай в сторону Сая.

Сай соскочил с кровати, но резко вскрикнул: чакра Саске пронзила его бок. Он добрался до двери раньше Саске и выскользнул наружу, едва не поскользнувшись на своей крови.

Саске затошнило. Это… это было не гендзюцу — это было воспоминание, воспоминание Итачи, о нет…

Реальность снова дала о себе знать, когда из коридора донеслись истошные крики Сая:

— Он сошёл с ума! Кто-нибудь, помогите — Учиха сошёл с ума!

Саске с трудом поднялся и вышел из палаты.

Где тут же столкнулся с полубезумными, дикими глазами Сая — и взглядами других шиноби, как пациентов, так и медиков, столпившихся в коридоре.

Заставших его, как им показалось, после попытки убить Сая.

Двадцать пять лет назад горе было тем, кто носил имя Хатаке, но сегодня та же судьба ожидала наследника клана Учиха. Особенно, если его поймали за покушением на близкого товарища Хокаге.