По ту сторону... Часть 1. Против Времени (джен)

Ремус стоял и молча смотрел в окно. По быстро темнеющему небу мягко стлались серо-сизые облака, но даже несмотря на подгонявшие их резкие порывы холодного ветра, они всё равно были не в силах скрыть от пронзительного взгляда молодого оборотня ТО, что подобно темнейшему проклятью из Темной магии, снова нависало над его головой.

В чёрном небе, подобно круглому сверкающему шару с рождественской ёлки, заливая всё холодным белым светом, висела полная луна. Его кошмар и его Метка, с которой ему было суждено прожить всю оставшуюся жизнь и умереть, нося её глубоко в себе…

Взгляд карих глаз скользнул по крутому склону, по каменным ступеням, ведущим к домику Лесничего, по тыквенным грядкам, не заметив или попросту не обратив внимания на чёрную тень, мгновенно исчезнувшую из его поля зрения.

Ремус подавил вздох и обернулся, затылком продолжая ощущать, как немыслимой тяжестью давит на него луна.

Джеймс с тоской смотрел в окно, отчаянно борясь со сном, но пока что борьба была не в его пользу. Питер же, подсвечивая себе слабеньким люмусом, уткнулся в книгу, старательно, но безуспешно пытаясь запомнить прочитанное.

Ни у кого из Мародёров не было настроения ни для разговоров, ни тем более для прогулки по Лесу, правда, в отличие от друзей у обречённого на трансформацию оборотня выбора не было с того самого момента, как зубы Фенрира Грейбека впились его плечо.

К тому же Джеймса, не меньше самого Ремуса беспокоила перспектива остаться с оборотнем один на один — Хвост не в счёт. А в том, что он в одиночку сумеет удержать оборотня от посещёния Хогсмида, Джеймс о-очень сомневался: им и вдвоём с Сириусом иногда с трудом удавалось загнать оборотня обратно в Хижину, а теперь, когда Бродяга окончательно сжёг последние мосты, связывающие его с Мародёрами… Чёртов слизеринец! Думает только о самом себе!

— Сохатый, — тихо позвал его Ремус, и Джеймс мгновенно поднял голову.

— Нет, — сразу же ответил он, догадываясь, о чём снова пытается заговорить с ним Люпин. – Нет, Лунатик. Одного тебя мы тут не бросим.

Джеймс скрестил руки на груди, чувствуя как неуверенность, исходящая от Люпина постепенно передаётся и ему. Ремус вздохнул, набирая воздух для ещё одной попытки образумить друзей, когда тихо скрипнула, приоткрываясь входная дверь

Все находившиеся в комнате удивлённо уставились на вошедшего. Питер выронил книгу.

— Сириус?!

* * *

Ива насторожилась.

Корни, на много метров уходящие вглубь земли ощущали чьё-то приближение. Ива яростно взмахнула голой ветвью и почувствовала, как лёгкое тело незваного гостя ловко уклонилось от страшного и, казалось бы, неминуемого удара.

Ива рассвирепела. Она узнала эти шаги. Легкая крадущаяся поступь крупного и сильного зверя. Дерево вновь взмахнуло ветвями, одновременно вытаскивая из земли огромный корень и собираясь прихлопнуть наглеца, но тот снова успел вовремя увернуться от удара и в следующее мгновение Ива беспомощно замерла более не в силах пошевелиться.

Тёмный силуэт тихо проскользнул в небольшой лаз, скрытый от посторонних глаз в корнях Ивы.

Несколько минут зверь бесшумно крался по деревянным ступеням. Верный нюх подсказывал, что незадолго до него здесь прошли четверо человек, но один вскоре ушёл. Пёс нерешительно замер перед дверью, прислушавшись к звукам, доносящимся из комнаты, но так ничего и не услышав, лапой чуть отодвинул дверь и проскользнул внутрь.

Три пары глаз удивлённо уставились на громадного чёрного волкодава вошедшего в комнату и сейчас настороженно принюхивавшегося. Зверь вздрогнул от неожиданности, когда здоровенный учебник по Трансфигурации с грохотом упал на пол, вздев клубы пыли.

Первым опомнился Ремус.

— Сириус? Это ты? – не скрывая восторга, спросил он.

Пёс, высунув наружу длинный розовый язык, нахально ухмыльнулся и разлёгся на пыльном полу, поочередно разглядывая то Джеймса, то Ремуса.

Люпин улыбнулся.

— Согласен. Глупый вопрос.

Чёрный хвост утвердительно хлопнул по полу, вздымая тонкий слой пыли. Питер чихнул, тем самым, обратив на себя внимание воссоединившихся в Хижине Мародёров.

— Будь здоров, — в один голос пожелали Джеймс и Ремус, тогда как Сириус неожиданно для всех громко зарычал, обнажив острые клыки.

— Сидеть, — весело улыбаясь, скомандовал Джеймс, не замечая удивлённого взгляда, которым наградил его ничего не понимавший Ремус. Впрочем, Питер похоже понимал не больше, если уж не меньше него самого.

Никто из них не удивился когда пёс, вместо того чтобы покорно оставаться на месте, вдруг прыгнул прямо на Джеймса, с трудом удержавшегося на ногах после такого напора.

— Ну всё! Ты сам напросился! – выпалил тот, не без усилий спихивая с себя развеселившегося Бродягу, и через мгновение пёс оказался крепко пришпиленным к полу громадными рогами Сохатого.

— Может хватит? – ненавязчиво поинтересовался Ремус, ощущая как вдруг резко заболели все мышцы, начиная перестраиваться под новое тело.

Мародёры всё поняли мгновенно. Питер отложил книгу в сторону, и через секунду со стула соскользнула крупная серо-коричневая крыса. Бродяга медленно вышел вперёд, прикрывая собой оставшегося позади оленя.

— Я рад, что ты всё-таки пришёл, — выдавил из себя Ремус, прежде чем, забыв всё от сотрясшей его боли рухнуть на пол.

Пёс с ненавистью посмотрел на заглянувшую в окно полную луну.

Оборотень поднял голову и плотоядно облизнувшись, принюхался. Он был голоден.

* * *

Позади что-то глухо взорвалось, но низко склонившийся над котлом мужчина не обратил на это никакого внимания. От варившегося зелья валил густой зеленовато-серый дым, и дышать в разгромленной лаборатории становилось всё сложнее и сложнее.

— Что вам надо? – с трудом прохрипел старый волшебник, когда снова очнувшись, увидел свою уничтоженную лабораторию и валявшиеся рядом деревянные обломки – всё что осталось от его волшебной палочки.

Колдун даже не пошевелился, продолжая методично помешивать кипящее варево, видимо ничуть не опасаясь нападения со спины.

— Я спросил, что вам от меня надо?! – с ненавистью глядя на согбенную спину, выкрикнул зельевар, не в силах забыть стоявшее перед глазами видение – два практически одинаковых куска дерева и валявшиеся рядом с ними грязно-серые клочки шерсти единорога. Несмотря на обуревавший его смертельный ужас, маг никак не мог понять, КЕМ надо быть, чтобы вот так запросто, лёгким движением руки сломать ВОЛШЕБНУЮ ПАЛОЧКУ.

Мужчина медленно повернулся к нему. Равнодушно сверкнули в прорезях маски зелёные глаза. Он неторопливо поднял палочку.

— Avada Kedavra, — в молодом голосе прозвучала нескрываемая скука человека, для которого убийства были даже не развлечением или своеобразным способом выплеснуть обуревавшую им ненависть, а всего лишь нудной и необходимой обязанностью.

Ярко-зелёная вспышка, такая же холодная и смертельно опасная как глаза Пожирателя и старик-зельевар уже мёртвым повалился обратно на каменный и залитый зельями пол.

— Не стоило мне мешать, — склонившись над телом, спокойно произнёс мужчина и снова вернулся к котлу.

Сверившись с лежавшей перед ним книгой, непроницаемо-чёрная обложка которой была сделана явно не из простого пергамента, он достал из внутреннего кармана чёрной мантии небольшой флакончик и осторожно откупорил его. Первая… вторая… третья… седьмая… тягучие красные капли медленно падали в котел и растворялись в зелье, оставляя после себя кроваво-красные круги.

Покончив с последним ингредиентом, мужчина аккуратно заткнул пробкой флакон, на дне которого ещё оставалось немного жидкости, в которой можно было без малейшего труда угадать кровь, и при том кровь отнюдь не животного. Человека. Зелье вскипело, и котел мгновенно заволокло туманом. Мужчина резко подался вперед, напряжённо вглядываясь в грязно-серую завесу. Драгоценная книга упала на мокрый пол, но колдуну сейчас было не до этого.

Из мутно-серой завесы повалившего из котла тумана на него пристально смотрело хорошо знакомое всему магическому миру Англии лицо.

Маг удовлетворённо улыбнулся и тут же принялся брезгливо отряхивать местами испачкавшуюся мантию.

Без сомнений, Лорд будет ОЧЕНЬ доволен.

Предатель должен умереть. И он умрёт.

Как только зелье Истинных Видений прекратило своё действие, мужчина резко повернулся на каблуках, оставляя за собой тело мёртвого зельевара и практически полностью разрушенную лабораторию. Больше здесь его ничто не держало.

Сомнений в том кому Лорд поручит выполнить новое задание, он не испытывал.

* * *

Вековые деревья Запретного Леса угрожающе перешёптывались, недобрыми взглядами провожая медленно продиравшуюся сквозь заросли колючего кустарника четвёрку.

Необычное шествие возглавлял громадный чёрный волкодав с серыми, слишком человеческими глазами, за ним следовал не менее громадный волк, в котором обитатели Запретного Леса мгновенно учуяли оборотня и поспешили убраться подальше с дороги странной процессии. Следом за оборотнем аккуратно переставляя копыта и время от времени склоняя украшенную ветвистыми рогами голову грациозно выступал поистине благородный олень, на спине которого, крепко вцепившись в короткую шерсть довольно острыми коготками сидела серо-коричневая крыса.

Неожиданно пёс замер и, угрожающе зарычав, принюхался, но через мгновение, видимо посчитав, что чужак, запах которого он учуял не представляет для них угрозы, продолжил лишь ему одному известный путь.

Заросли чёрного кустарника чуть заметно шевельнулись, когда странные даже по меркам не менее странных и опасных обитателей Леса животные затерялись среди деревьев.

Длинная стрела с острым наконечником вернулась в колчан к своим сестрам, а лук, до этого направленный на невиданных ранее в Лесу животных был закинут обратно за спину.

Пышный хвост раздражённо хлестнул по мускулистому крупу, заодно прихлопнув несколько вконец обнаглевших кровососов.

Голубые глаза незнакомца с несвойственным для его народа любопытством проследили за процессией из укромных зарослей.

— Какие интересные люди к нам зачастили, — лукаво улыбаясь, произнес он. – Совсем страх потеряли…

Легко перепрыгнув через прогнивший ствол давно рухнувшего дерева, и чуть поморщившись, когда особенно острый камушек впился в копыто, он рысцой направился в самую глубь Леса, где жили в своё удовольствие остатки того, что когда-то было могущественным кланом кентавров – полулюдей, полулошадей.

Спокойным шагом миновав заставу, он подошёл к костру, и тут же направился в сторону поджидавших соплеменников.

— Ну наконец-то, — вместо приветствия раздражённо произнес гнедой кентавр с длинными, то и дело спадавшими на лоб волосами. – Тебя уже заждались, Фиренц. Не следует заставлять Совет ждать.

— Сегодня же полнолуние, Орэй! – рассмеялся смуглый кентавр с угольно-чёрной шерстью, покрывавшей всю «лошадиную» часть тела. – Он наверняка опять наблюдал за теми забавными зверьками!

Фиренц только раздражённо сверкнул глазами, но отрицать очевидного не стал. Его действительно интересовали те четверо парней, что в облике зверей по полнолуниям шастали по Лесу.

С тех пор как он впервые увидел их в самом сердце Леса, прошло несколько лет, но все эти годы каждое полнолуние он тайком наблюдал и присматривал за ними, взяв под негласную опеку. Хотя уж кому эта защита и требовалась, так это самим обитателям Леса, на которых порой охотился молодой, но уже довольно крупный оборотень.

Фиренц не знал кто эти люди, что оказались настолько храбры и безрассудны, что рискнули собственной жизнью ради друга-оборотня, а в том что эти четверо были друзьями не сомневались даже остальные кентавры, которые были в курсе увлечения родича.

Три незарегистрированных анимага (наверняка кто-нибудь из числа студентов шестых-седьмых курсов) и один оборотень свободно бродили по Запретному Лесу, иногда даже отваживаясь на отчаянные и весьма опасные вылазки в Хогсмид.

Однажды оборотню удалось вырваться, и лишь благодаря своевременному вмешательству собаки никто из жителей деревни не пострадал: пёс попросту опередил хищника, первым добравшись до Хогсмида и на глазах у десятков людей вцепившись зубами в ногу какого-то старика. Само собой всё внимание собравшихся на улице магов мгновенно переключилось на «взбесившееся» животное, и никто не заметил крупного оленя и пятившегося к кустам серого волка.

Фиренц улыбнулся и посмотрел на наконец-то очистившееся от туч небо.

Звёзды молчали.

Звёзды кричали.

А кентавры, заслуженно славившиеся непревзойдёнными астрономами, впервые за всю историю существования клана не могли их услышать и истолковать то, что показывали небесные светила.

Небо сошло с ума.

И всё же, несмотря на хаотичный танец спятивших звёзд и планет, кентавры сходились в одном: грядут Великие Перемены. И кто знает, что будет с миром, когда они наступят?..

Где-то вдалеке вдруг завыл волк, к которому тут же присоединился ещё один.

Приближалась война.

* * *

— Alohomora, — раздался в ночной тишине библиотеки негромкий мальчишеский голос.

Дверь медленно отворилась, и он решительно переступил порог, не боясь потревожить охранное заклинание, которое было предусмотрительно снято ещё несколько минут назад.

На мгновение тонике губы растянулись в довольной и горделивой улыбке, а затем, стараясь ступать как можно тише, парень медленно двинулся вдоль длинного ряда шкафов, плотно уставленных редкими и зачастую опасными книгами.

Тонкий лучик белого света тускло освещал дорогу, позволяя незнакомцу с трудом, но всё же рассмотреть полустёршиеся надписи на корешках книг.

Пройдя в самую глубь Запретной Секции, парень, наконец, остановился. Подняв палочку повыше, он с интересом провел пальцами по корешкам книг, ощущая неровную шероховатость обтянутых кожей книг. Судя по довольно толстому слою пыли, сюда уже довольно давно никто не заглядывал. Что к лучшему.

Парень улыбнулся, потянув на себя одну из книг но, несмотря на соблазн, открывать не стал. Кто знает, какие чары наложены на эти фолианты? Сначала нужно со всем разобраться, и лишь потом наслаждаться увлекательным чтением.

Где-то неподалёку раздалось хорошо знакомое каждому студенту шарканье, и свет тут же погас, повинуясь тихому шёпоту мальчишки. Вот уж что-что, а попасться Филчу в его планы сегодня никак не входило.

Как только шаги стихли, огонёк вспыхнул с прежней силой, на мгновение ослепив уже успевшие привыкнуть темноте глаза.

Парень недоумевающее нахмурился, заметив, что каким-то образом умудрился пропустить весьма интересную книгу. Книгу, тонкий слой пыли на которой говорил о том, что на полку она вернулась совсем недавно.

Крепко прижав к себе оба фолианта, студент заклинанием запер за собой дверь в Запретную Секцию, не забыв восстановить охранные чары. Не дай Мерлин кому-нибудь из первокурсников вздумается «почитать»! Тогда проблем не оберёшься. Кто знает, что они вычитают в книгах по Тёмной магии?

Если бы книги могли видеть и разговаривать, а некоторые из них, бесспорно, обладали этим противоестественным самой их природе свойством, то возможно они бы охотно поведали бы об эмблеме Слизерина на мантии незаконно пробравшегося в Запретную Секцию студента. Но даже если бы кому-нибудь из преподавателей и посчастливилось разглядеть в тёмном коридоре тонкую тень скрывшегося в коридоре слизеринца, то вряд ли бы им пришло в голову спросить об увиденном у книг. Да и вряд ли бы те стали делиться этим знанием с кем-либо ещё.

Книги – лучшие друзья человека, но даже у них есть свои секреты. И далеко не все из них можно прочесть на пожелтевших от времени страницах.

* * *

Необычайно крупный волкодав чёрного цвета, распластавшись на берегу озера прикрыв глаза, тайком наблюдал за играми трёх друзей.

Мелкие острые камни, которыми был усеян весь берег небольшого озерца, больно впивались в нежное брюхо, защищённое лишь тонким слоем короткой шерсти, но сил не было даже чтобы перелечь на более удобное место.

Донёсшийся до него негромкий испуганный писк заставил его поднять голову, но назревавший конфликт уже был решён без его вмешательства. Заигравшийся оборотень слишком сильно пихнул когтистой лапой Хвоста, но Сохатый без промедления отогнал его, пригрозив красовавшимися на голове рогами, которые служили ему не только украшением, но и оружием.

Вымотавшийся за время ночной прогулки и немного потрёпанный после короткой, но кровавой схватки с двумя анимагами оборотень явно не желал снова с ними связываться, а потому просто отошёл подальше от оленя с крысой и устроился рядом с лежавшим в отдалении Бродягой.

Никак не отреагировав на неожиданно присоединившегося Лунатика, пёс продолжил безразлично смотреть на озеро, думая о чём-то своем.

Очень хотелось принять прежний человеческий облик – ненасытные блохи, наверное, уже успели откачать несколько литров его крови. Бродяга резко впился зубами в собственную шерсть, пытаясь поймать особенно настырного кровососа. Почему-то когда он обращался обратно в человека все эти блохи куда-то исчезали вместе с шерстью… но кто знает как отреагирует оборотень на появление рядом с собой незнакомого мужчины?..

Пёс встал и отряхнулся, заодно выдрав из шерсти несколько крепко прицепившихся репейников, после чего улёгся обратно.

Именно с Хогвартсом, Запретным Лесом и этим озерцом были связаны самые яркие воспоминания его жизни.

В Хогвартсе он обрёл друзей и впервые узнал, что значит Настоящая Дружба.

В Запретном Лесу он осознал, что такое Безграничная Свобода – когда тебя не связывают никакие рамки и ограничения, когда тебя не держит в плену собственная плоть.

И именно к этому озеру он приполз два с половиной года назад, спасаясь от разъяренного Лунатика, окончательно потерявшего и голову, и человеческий облик. Именно здесь его нашли дементоры – пёс вздрогнул и спрятал морду под лапами – когда он, раненый и совсем обессилевший беспомощно валялся на берегу, будучи даже не в силах превратиться в собаку. И если бы не Маховик времени Гермионы и так вовремя появившийся Гарри, кто знает, где бы он сейчас был? В уже ставшем привычным Азкабане, или в палате св. Мунго для умалишённых?

Анимаг до сих пор не мог позабыть то липкое ощущение и пробиравший до самых костей холод, который он всегда чувствовал при приближении этих кошмарных существ, ведавших и воплощавших все его потаённые, запечатанные глубоко в сердце страхи. На мгновение он напрягся, готовясь наяву услышать тяжёлый надрывный хрип, когда морозный воздух втягивается в страшную воронку, прятавшуюся под капюшоном дементора. Да… мало кто мог похвастаться тем, что знает об этой воронке, так как те кто видел её уже не могли об этом рассказать. Дементоры — страх и ужас волшебного мира, через Поцелуй высасывали из человека душу, отнимая у него всё: жажду и любовь к жизни и оставляя лишь тупое равнодушие.

Он сам едва не прошёл через это.

Но сейчас всё было просто прекрасно: тёплая шкура хорошо грела, не давая замёрзнуть, а в животе раздавалось голодное урчание.

Услышав знакомый звук анимаг напрягся, готовясь к прыжку, и когда из темноты прямо на них вылетела чем-то потревоженная стая летучих мышей, с силой оттолкнувшись от земли чёрной молнией взвился в воздух.

Громко щелкнули мощные челюсти, переламывая хрупкий хребет отчаянно пытавшейся вырваться на волю твари. Кожистые крылья дернулись в последний раз… и беспомощно обвисли.

Отбросив мышь в сторону, пёс снова бросился на «охоту». Летучие мыши, перепуганные неожиданным вторжением в их воздушную среду обитания, бестолково носились над озером. Бродяга решил не менять свою первоначальную тактику и снова кинулся в самую гущу. Прыжок — и в челюстях трепещет смятое острыми зубами крыло ещё одного зверька.

Решив, что гоняться за остальными жертвами пока больше не стоит он, передними лапами прижав мёртвую мышь к земле, сосредоточенно впился зубами в ещё теплое тельце.

Рядом увлечённо хрустел костями Лунатик, время от времени бросая жадные взгляды на того зверька, что Бродяга поймал для себя.

Сохатый и Хвост естественно участия в трапезе не принимали, оставаясь сторонними наблюдателями, хотя Бродяга был очень даже не против, если бы крысёныш присоединился к ним с Лунатиком. В качестве пищи, разумеется.

Бродяга смутно догадывался, как он сейчас выглядит в их глазах: чёрный волкодав, ничуть не уступающий в размерах лежащему рядом оборотню, отчаянно вгрызается в разодранную на части тушку. Вся морда покрыта ещё не засохшей кровью… В общем, Грим собственной персоной!

Он мысленно поаплодировал себе за столь удачное сравнение, но от еды не оторвался, порой кидая нервные взгляды на темнеющие неподалёку кусты. Осторожность лишней никогда не бывает! Доказано Аластором Грюмом и проверено на собственной шкуре.

Анимаг сытно потянулся, мимоходом подумав, что на завтрак теперь можно будет не идти. Уж лучше поспать по-человечески.

Небо посветлело, и первые лучи восходящего солнца позолотили самые верхушки деревьев. Ночные, и без сомнений наиболее опасные обитатели Запретного Леса прятались обратно в свои норы, уступая территорию его дневным обитателям, которые совершенно не обращали внимания на вяло пробиравшуюся через Лес четвёрку, которую на этот раз возглавлял увенчанный ветвистыми рогами олень.

Позади всех, замыкая шествие, неслышно ступал громадный волкодав.

Мародёры возвращались.