Воспитывая монстра (гет)

Гарри и Гермиона сидели на полутёмной кухне за столом, Джинни присоединилась через пару минут. Она была ещё сонной, потерянной, но готовой слушать, и Гермиона мысленно благодарила Гарри за то, что он позвал жену. Дважды она бы всё не смогла объяснить. Джинни молча наколдовала Гермионе стакан воды, приготовила для себя и Гарри кофе и села за стол.

— Что это значит? — Гарри был спокоен и внимателен. Вспыльчивый и нетерпеливый когда-то, он усвоил с годами, что поспешные выводы не приносят добра, а немного терпения всегда окупиться сторицей.

— Это значит, что моё новое задание будет несколько дольше и труднее предыдущих.

— Год, два?

— Это зависит от того сколько я проживу, Гарри. Я всё-таки рассчитываю на несколько десятков лет, — Гермиона пыталась не доводить себя и друзей до панического, нервного состояния. Она говорила неторопливо и собиралась с мыслями, чтобы за пару минут придумать такую речь, чтобы убедить их и успокоить. — Это задание... Оно отличается от других. Но оно многое исправит, для всех нас... вас. Я не увижу результата и тем опасно всё то, что я буду делать. Это своего рода эксперимент. У него есть название, исследовательская база. Проект Министерства, который готовился долгие годы. Всё началось пару лет назад, когда стало очевидным, что магический мир идёт к развалу. Война прошла, зло повержено, но вот раны залечить всё не выходит. Наша семья, — Гермиона посмотрела на Гарри, подразумевая семьи Поттеров, Уизли, себя саму и близких друзей. Он понял, — потеряла многих, но мы живём дальше. Рожаем детей, женимся. Но есть семьи, потерявшие куда больше. Кроме того, люди всё ещё напуганы, многие покидают Англию, боятся открывать бизнес, магазины закрываются, родители не торопятся отправлять детей в Хогвартс. Знаете, сколько детей в этом году поступило на первый курс? Двадцать четыре! Это вдвое меньше, чем когда мы впервые поехали в школу! — Гарри и Джинни переглянулись. Джейми был ещё мал, они и не задумывались о том, что сейчас происходит в Хогвартсе и почему. — Такими темпами Британское магическое сообщество перестанет существовать. Это недопустимо, и только поэтому Министерство пошло на этот эксперимент. Я вернусь в тот день, когда Том Реддл родился...

— Ты хочешь сказать... — Джинни ахнула, но в глазах не было уверенности, догадка была слишком страшной.

— Нет, я не могу убить его или помешать ему родиться. Это категорически запрещено. Вмешательство должно быть косвенным, другими словами, я могу помешать ему убить кого-то, но не могу устранить первопричину. Тома убить нельзя, нельзя помешать Меропе забеременеть или даже встретиться с Томом Реддлом-старшим. Волан-де-Морт слишком важная личность в истории магии, такие следы не стираются так просто. Но я могу дать ему то, чего у него нет и никогда не было. Тепло, семью. Любовь. Вот зачем я должна вернуться к началу. Я заберу его из приюта, воспитаю. Увезу из Лондона, из Англии.

— Чтобы он никогда не стал наследником Слизерина, — тихо кивнул Гарри.

— Именно, — кивнула Гермиона. — Мы поселимся на юге Франции. Небольшая волшебная деревушка Ри Тельмер. Он будет жить в комфорте и достатке, общаться с детьми волшебников. Он никогда не пойдёт в Хогвартс и...

— И ты потратишь всю жизнь пытаясь воспитать его? Гермиона, но это же не просто ребёнок, это убийца! Убийца, который уничтожил родных тебе людей! — вспыхнула Джинни и хотела даже встать с места, но её руку поймал Гарри, покачав головой.

— Я не знаю, что именно я почувствую, встретив этого ребёнка, но он будет лишь младенцем, в конце концов. Я... я понимаю. И я стараюсь об этом не думать. И я... всё ещё... — она запнулась и потёрла лоб, снимая нервное напряжение, будто это была головная боль. — Словом, я всё ещё ощущаю себя связанной с кем-то, с сыном, с ребёнком. Во мне есть потребность быть матерью. Он просто заменит мне ребёнка... — она чуть было не сказала дорогое сердцу и уму имя. Спохватилась и замолчала. Джинни тактично не переспросила, Гарри ничего не понял. — Ну, что скажете?

— Убеждать тебя в чем-то бесполезно? — поинтересовался Гарри.

— Абсолютно!

— Тогда я могу только надеяться, что ты знаешь, что делаешь.

— Гермиона, — начала было Джинни, но замолчала, увидев решительное выражение подруги.

— Джинни. Я не могу больше иметь детей. А ещё я не могу представить рядом с собой кого-то. Я готова стать монахиней до конца жизни, и однажды я расскажу тебе почему. Веришь мне?

— Верю, — тихо кивнула Джинни и на этот раз сама сжала руку Гарри.

Разговор был окончен.

* * *

— Давайте же поздравим малыша Джейми с тем, что он прожил два славных года! — объявил Джордж под общее одобрение. Джеймс Сириус, в совершенно взрослом костюмчике, сидел на коленях у Флёр и увлечённо смотрел на окружающих его людей. Он был слишком мал для игр с Мари-Виктуар или Тедди и обычно был в стороне на взрослых праздниках, но теперь всё было иначе, и вокруг разворачивалось настоящее представление в его честь. Сидящая во главе стола Молли делила его внимание с Флёр, любимой тётушкой Джейми. Миссис Уизли была необычайно весела сегодня, хоть и вздыхала порой печально, глядя на Гермиону. Мечты о том, чтобы женить младшего сына рассыпались прахом, когда Гермиона решительно заявила, что всё кончено. Конечно, Молли не винила практически выросшую в её доме подругу сына, она понимала, что не всегда всё выходит так, как хочется, и порой самый верный выбор, кажется потерей. Глядя на худую и бледную, всё ещё осунувшуюся Гермиону, Молли понимала, что не испытывает ничего, кроме материнской жалости и желания покормить, обнять и согреть.

Оставив внука на полном попечении невестки, Молли подошла к сидящей в сторонке Гермионе и села рядом.

— Милая, — обратилась она и взяла руку девушки.

— Миссис Уизли, я всё не решалась подойти...

— И очень зря! Не думаешь же ты, что я не захочу обнять тебя, если ты не захотела до конца жизни обнимать моего сына. Я не считаю, что ты предала меня или даже его. Это только твоя жизнь, — Молли тепло улыбнулась и Гермиона задышала легче. Она боялась этого праздника не из-за встречи с Роном, который сидел теперь с угрюмым видом, а только из-за встречи с его матерью.

— Вы не представляете, как важно мне было это услышать, — вдруг прошептала Гермиона и тут же почувствовала, как тёплые руки Молли ложатся на её плечи. Она сразу ощутила себя дома. Быть бы сейчас в «Норе», сидеть за столом с Уизли, получить бы рождественский свитер. Сможет ли она создать такой же дом для Тома? Мысль о будущем заставила поёжиться, страшно было думать. Она действительно боялась, и старалась делать всё машинально, не пуская на самотёк, но и не планируя. Это было что-то неизведанное и страшное, как первый прыжок с парашютом. Только с ней не будет инструктора, и совсем не ясно, испытает ли она восторг или полное разочарование.

Молли сидела рядом какое-то время, потом её место заняла Джинни, потом Полумна, а потом к Гермионе собралось целое паломничество из старых друзей и родных. Избегая этого внимания, она тихонько скрылась на кухне, оставив праздник в руках Билла и Джорджа, которые развлекали Джейми и гостей какими-то волшебными фокусами.

— Гермиона? — густой бас Кингсли Брутсвера был таким знакомым и умиротворяющим, что девушка обернулась почти с облегчением.

— Здравствуйте, Министр, — лукаво улыбнулась она и протянула руки, чтобы обнять уже стареющего Кингсли.

— Ну что, не заглядываешь ко мне! Передумала?

— С силами собираюсь...

— Это хорошо. Это верно, я не рассчитываю увидеть тебя в Отделе до следующего месяца! Как думаешь, ты готова?

— Готова. Действительно готова, самой страшно от того, что я не вижу другого выхода для себя, — Гермиона достала кофе и две чашки, Кингсли согласно кивнул — он любил кофе за такими разговорами.

— Потрепало тебя последнее задание, верно? — он придвинул к себе чашку, источавшую ароматный пар.

— Ещё как, — грустно отметила Гермиона. — Ну, волноваться не о чем. Задание выполнено, а остальное только мои проблемы.

— Сириус? — вдруг спросил он, прямо и утвердительно.

— Откуда?

— Когда тебя достали из портала, ты всё время повторяла его имя. Сложить два и два было не трудно, сама понимаешь. Гермиона, как так вышло? — он взял её руку в свою большую и тёплую, и Гермиона ощутила слёзы, защипавшие глаза, верный знак близкой истерики.

— Я не знаю. Само как-то. Я выполнила всё что нужно, провела уроки, приняла тесты, побеседовала со всем. Уже хотела вернуться, а тут такое... Я правда хотела остаться там, знаешь? Может даже уберечь его от ошибки. Пусть бы Джеймс и Лили погибли, как и положено, это важно для истории, но Сириусу в Азкабан не обязательно было идти, верно? Я хотела удержать его от разборок с Питером, увести в людное место, подальше. Убедить отдать Гарри Дурслям. А потом на нас напали. Я поняла, что тут выхода нет, что всё идёт не так как нужно, и он сам затолкнул меня в портал, только ребёнок такого пережить не мог. Думаю, это еще один вопрос временных витков.

— Неужели хочешь изучить?

— Нет, — строго отреагировала она на шутку Кингсли. — Это был последний мой эксперимент. Теперь это задание и больше я не при делах.

— Хорошо, хорошо... Мы готовимся, настраиваем порталы, чтобы ты попала в нужный день, плюс минус неделя. Подыскиваем работу, которая бы обеспечила вам комфортную жизнь. Так далеко мы ещё не заходили, такое длительное проживание в другом веке это не просто. Я думаю, ты могла бы устроиться в Министерство? М? Скажем, контроль за магическими существами?

— Нет, не хочу в Министерство, да и Франция, тем более тысяча девятьсот двадцать шестой год. Если не ошибаюсь, Министр Ришар занял пост годом ранее, реформы, нововведения. Совершено другая политика, забастовки. Не самое простое время. Как насчёт небольшого дела?

— Книжный магазин? Зелья? — Кингсли развёл руками, давая Гермионе карт-бланш.

— Быть может бар? Кафе?

— Мы подумаем, возможно выйдет связаться с кем-то — мы довольно неплохо успели наладить связь с порталом двадцать шестого года, так что есть шанс, что нам помогут уже оттуда.

— Спасибо, Кингсли, — тихо кивнула Гермиона, он кажется не понял о чём она, но вслух повторять свою тайну не хотела. Она благодарила за Сириуса.

* * *

Гермиона привыкла к этому дому. Прожив в семье Гарри несколько дней, она убедилась, что не хотела бы ехать на Гриммо, чтобы её с ним не связывало. Она бродила по просторным комнатам, светлым, благоухающим цветами. Проводила время с Джеймсом, всё больше отмечая в нём сходство с дедушкой, часто говорила с Джинни. Подруга стала её личным экспертом в вопросах детей и детской психологии, она бесконечно рассказывала, как и что делать, как лучше себя вести. Демонстрировала на капризничающем Джейми способы укрощения, оставляла его на Гермиону «для тренировки». Оказалось, что Джинни знает сто тысяч полезных в хозяйстве и воспитании детей заклинаний, о которых Гермиона не только не слышала раньше, но даже не задумывалась. Хотелось по старой памяти взять тетрадку и начать строчить конспекты.

— Гермиона? — обратилась к ней Джинни одним особенно тёплым вечером, когда обе сидели на террасе. Джинни что-то вязала неумело держа спицы, а Гермиона углубилась в книгу с историей Франции за прошлый век.

— Мм?

— А могли бы мы как-то поддерживать связь? Ну, когда ты будешь там!

— Хм, — Гермиона огляделась по сторонам, — в общем-то это не трудно. Только вот я буду во Франции...

— Не трудно?

— Ну да. Если условиться о каком-то месте, существующем и тут, и там, и быть совершенно уверенными, что его никто не вздумает потревожить за сто лет существования, я могла бы оставлять там письма. Только вот ты ответить никак не сможешь. Только через официальное прошение в Министерство Магии того года, в который ты хочешь обратиться. Но это неточно, опасно и письмо может просто затеряться. Ты можешь не угадать, где я буду. И в какой-то момент, когда я кардинально изменю Тома... ты просто должна будешь меня забыть! Никто не знает, выйдет ли. В конце концов, быть может воспитание ничего не изменит.

— Ну, если и так, может и правда найдём такое место? — Джинни отложила спицы, будто только и искала повод это сделать.

— Я буду в другой стране... — Гермиона задумалась. — Знаешь, я могла бы иногда наведываться в Косой переулок. Может там что-то найти?

— А какое здание существовало сто лет назад? — хмуро спросила Джинни, но тут же её осенила догадка, — Гринготтс, конечно! Ты могла бы оставлять письма в банковской ячейке! На моё имя!

— Джинни, умница! Всё, что я там буду оставлять, попадёт к тебе, — восхищённо прошептала Гермиона и отложила книгу. — Меньше чем через неделю я собираюсь в путь, на следующий день иди в Гриннготс, а после проверяй ячейку раз в неделю!

— Так мне будет намного легче, если честно...

— Не грусти, Джинни. Я вам не буду так уж скоро нужна. У вас большая семья, дети. А я буду счастлива там, знаешь?

— Знаю, — тихо подтвердила Джинни. — Ты расскажешь мне про последнее задание?

— Я напишу. Когда буду готова, идёт?

— Идёт...

Гермиона прибыла в Министерство рано утром, в компании Поттеров. Все вместе они вошли в просторный атриум и поднялись в кабинет Министра, который ждал их, поглядывая на часы.

— Все в сборе, я смотрю, — улыбнулся он и подмигнул Джейми, который вертелся на руках у Гарри. — Ну-ка, давайте-ка мне этого парня! Что, пришли провожать?

— Не могли пропустить, — сказал Гарри и с сожалением и грустью посмотрел на немного взволнованную Гермиону. За прошедшие дни она посвежела, набралась сил, и будто сама мысль о предстоящем деле вселяла в неё невероятную силу. Она стремилась покинуть этот мир, но Гарри волновал один только вопрос, не постигнет ли её разочарование. — Кингсли, а вернуться в случае чего, она не сможет?

— Нет, увы, но в двадцать шестом году нет обратного портала. Мы можем поддержать связь, отправить к ним человека, но они отправить не могут никого и никуда.

— А что насчёт изменений? Если у неё всё получится, мы что, вдруг встретим всех, кому не придётся умирать?

— Мы ничего не поймём, Гарри. Изменения будут происходить так незаметно, что, приобретая погибших некогда родных, мы будет принимать это, как должное.

— Но если я однажды проснусь, а рядом нет Джинни и Джейми? — Гарри выглядел напряжённым. он пытался понять этот сложный механизм.

— Ты этого не поймёшь. Всё просто. Не волнуйся, Гарри. Если она всё сделает верно, катастрофы не будет, те, кому не суждено жить — умрут по другим причинам, а те, кто должен родиться — родятся. Выживут только случайные покойники. Скажем, твои родители, если их смерть была случайной, встретят вас дома, когда вы вернётесь. Но если им было суждено умереть, ты просто будешь знать, что они погибли от драконьей оспы или неудачно приготовленного зелья.

Гарри кивнул, чтобы не показаться совсем уж глупым, но вещи о которых говорил Кингсли не казались ему очевидными.

— Что дальше? — спросила Джинни, которую всё это очень интересовало и волновало, несмотря на скорую разлуку с подругой.

— Дальше Гермиона получит инструкции, деньги, новую одежду и рекомендации, войдёт в специально приготовленный для неё портал и выйдет в нужном году в одном из кабинетов Министерства Магии, — Кингсли говорил это, наблюдая, как Гермиона заполняет документы, склонившись над его столом. Она не участвовала в разговоре, слишком уж была сосредоточена на формальностях.

Наконец, она подняла голову и отдала Кингсли часть бумаг, остальное принялась раскладывать по папкам, пока перед ней не остался один конверт и ключ.

— Гарри, дом моих родителей в Австралии. Они оставили его мне, теперь он принадлежит Джейми, — она запечатала мановением палочки конверт. — У меня есть в Гринготтсе сейф, он пустой, но вот ключ, на всякий случай, может пригодится. Там лежат кое-какие документы, ничего особенного. Все мои вещи разобраны на две части. Одну я хочу, чтобы вы сохранили. Вторую — можете выбросить если не нужно. И вот это, — она достала из сумки увесистую пачку конвертов. — Это письма для всех. Включая Джейми и... его.

Она украдкой посмотрела на живот Джинни, и обе чуть не расплакались.

— Кажется всё, ребята. Я ещё загляну, когда получу все необходимые инструкции, если ещё не уедите — попрощаемся, хорошо?

— Мы подождём, — тихо шепнула Джинни, а Гарри кивнул.

Гермиона благодарно посмотрела на них. Её последняя настоящая семья.

— Ещё кое-что, — уже стоя в дверях сказала она. — Я попрошу, чтобы меня похоронили в Годриковой Впадине. Найдите меня там, хорошо?

Все трое кивнули в полном молчании и даже Джеймс, кажется, внимательно посмотрел на тётю. Он не понимал, конечно, но чувствовал, что прямо сейчас что-то свершается.