Пироман (гет)

24 июня 1995 год. Поттер-Мэнор. Ритуальный зал.

Тринадцатый как всегда занимался своей рутинной работой. Наводить порядок в огромном особняке ему было ничуть не трудно. Напротив, для него поддерживать в порядке дом хозяев было единственной возможностью выжить, потому он делал свою работу на совесть.

— Пока Тринадцатый полезен, алтарь даёт ему жизнь, — бормотал себе под нос эльф. — Тринадцатый так горевал из-за смерти старого хозяина и его жены.

При упоминании о прошлом Тринадцатый вновь загрустил. Они были для него настоящей семьёй, его никогда не били за проступки, как это бывало в других поместьях. Мудрый хозяин лишь смотрел на него с укором, казалось, эти глаза видят его насквозь. Этот взгляд для верного слуги был хуже любого наказания, поэтому он старался изо всех сил, чтобы не огорчать хозяина.

— Молодой господин был так добр к Тринадцатому, а теперь его нет и госпожи тоже нет, — бормотал он и грустно вздыхал. — Тринадцатый чувствует, что кто-то ещё остался, только очень слабо чувствует. Точно, кто-то ещё есть, Тринадцатый просто не может быть неправ.

Закончив с уборкой в коридоре, он открыл дверь чулана и достал оттуда швабру и ведро — сил на магию уже почти не осталось. Алтарь и сам почти иссяк, а подпитывать домовика для него было непозволительной роскошью. Но несмотря ни на что, они держались. Последние стражи особняка Поттеров изо дня в день ждали прихода нового господина. Тринадцатый со шваброй наперевес отправился в ритуальный зал, который по традиции располагался в подвале поместья. Зал представлял собой просторное помещение с серыми каменными стенами и холодным полом из того же камня. В зале царили тьма, в центре над чернотой мрамора возвышалось что-то огромное, озаряющее пространство тёплым красноватым светом. Это была мраморная плита, в центре которой находился огромного размера кроваво-красный рубин. Это и было магическое ядро мэнора — родовой алтарь. На плите, ниже камня-концентратора была выгравирована короткая надпись: «Последний же враг истребится — смерть». Тринадцатый поставил ведро на мраморный пол и взялся за дело. За работой эльф забыл о грусти и начал напевать песню:

The youngest brother said «Death, I don't trust your ways,

Please leave me alone 'til the end of my days»

And though I was reluctant, he was the wisest of the three

So I gave him my cloak of invisibility

And I let the young brother go free...*

Домовик снял тряпку со швабры и сноровисто залез на одинокий шкаф, стоящий в углу, дабы протереть его от пыли. Вдруг раздался оглушительный грохот, у Тринадцатого земля ушла из-под ног, и он с визгом свалился со шкафа. Особняк трясло так, словно он находился в эпицентре землетрясения. Казалось, что ещё немного, и стены не выдержат. Тринадцатый снял с головы упавшую тряпку и огляделся. Камень-концентратор, что был в центре алтаря, стал очень быстро мигать. Что-то хрустнуло, и по рубину побежала трещина. Эльф схватился за голову и вскрикнул: «Да как же это?» Тринадцатый с опаской подошёл к алтарю и дрожащей рукой коснулся гладкой поверхности концентратора. Тот ярко вспыхнул, и Тринадцатого будто бы ударило током.

— Ну наконец-то, наконец-то, Тринадцатый почувствовал. Какое счастье!

С этими словами эльф хлопнул в ладоши и исчез.

Куба. Остров Хувентуд. Коттедж Сириуса Блэка.

Как только его веки поднялись, в глаза тут же ударил солнечный свет. Он поспешно зажмурился и отвернулся от окна. Даже такое простое движение далось его затёкшей шее с большим трудом. А потом его многострадальная голова вспомнила подробности вчерашнего вечера. Боль была просто адской, словно на его черепушку надели стальной обруч не по размеру. Истязаемая миллионами игл, онемевшая рука потянулась за лекарством. Усилием воли он таки сомкнул пальцы и схватил бутылку. Приподнявшись на локте, он приложился к горлышку и принялся жадно пить. На четвёртом глотке алкогольные пары добрались до носоглотки, и он оглушительно закашлял, разлив остатки янтарной жидкости на постель. Отдышавшись, он схватился за голову и взревел, подобно разъярённому тигру.

— Чёртов Лу, опять свою бодягу подсунул, чтоб он сдох! Сью, антипохмельного мне или яду — плевать, дай хоть что-нибудь или застрели меня!

Мгновением позже раздался хлопок и перед кроватью явилась худощавая эльфийка с небольшой серьгой-тоннелем в ухе. Раболепно склонив голову, она протянула своему хозяину флакон с зельем и бутылку минеральной воды.

Человек схватил пузырёк антипохмельного, мигом его осушил и запустил опустевший сосуд в стену, зазвенело стекло. Затем он вырвал из рук слуги бутылку и принялся в ускоренном темпе вливать в себя жидкость. Завершив процедуру «лечения», он вновь рухнул в кровать.

— Разбуди меня к ланчу, Сью.

— Уже три часа пополудни, господин Сириус.

— Тогда к ужину, пожарь мяса и достань, наконец, нормальной выпивки. Всё, не зли меня! — договорив, он повернулся на спину, пытаясь подавить рвотный позыв, но тщетно. — И убери это, пожалуйста.

* * *

Дикий скалистый пляж на дальнем краю острова, как всегда, был тих и безлюден. Среди местных жителей ходила легенда, что в коттедже, стоящем рядом с этим пляжем, водятся духи, поэтому сюда редко забредали посетители, если не сказать никогда.

То, что отпугивает одних, других только привлекает. Так случилось и с Сириусом Блэком. Именно изолированность и дурная слава этого места стали главными критериями, которые повлияли на его выбор. Николас, а именно так звали владельца коттеджа, сдал ему дом на срок в пару лет, в обмен на символическую сумму и обещание привести здание в порядок. Деньги не были проблемой для Сириуса. Далеко не старый, но порядком зачерствевший Мародёр быстро нашёл оптимальный способ заработка. Он обманул не самых уважаемых, не слишком законолюбивых, но очень жадных до лёгкой наживы людей на довольно внушительные суммы. Ему нравилось заключать договоры с маглами в первую очередь потому, что он мог безнаказанно их нарушать. Что может быть проще, чем превратить муку в чистейший кокаин, особенно для человека с «Выше ожидаемого» по трансфигурации. Диего и Пабло выстрелили почти синхронно, а некий сеньор Оскуро скрылся в неизвестном направлении. Даже совесть не могла ему помешать. Она умерла там, в Азкабане, вместе с верой в людей.

Совесть умерла, а чувство долга осталось. Потому он часто проводил вечера в компании планов мести. Он методично вспарывал живот Хвоста и кормил его содержимым собственного брюха, он топил Петтигрю в ванной из его же предательской крови, он отдавал его на растерзание стае фестралов и придумывал ещё многие-многие способы пыток и убийств. Все они были направлены на причинение максимальных страданий. Страданий тому, кто убил его близких, а вместе с ними и самого Сириуса. Он считал дни до возвращения в Британию, представлял корчащееся от боли лицо Хвоста, а потом он напивался, лишь бы не видеть сны, не видеть их лица.

Сегодня всё было немного не так, сегодня он чувствовал себя совсем иначе. Сириус чувствовал запах, странный, давно забытый, но такой приятный. Он сидел на пляже и дышал полной грудью, наслаждаясь этим приятным ароматом.

Вдалеке раздался низкий переливчатый крик, отдалённо напоминающий человеческий. Сириус узнал его, это был крик авгурея — ирландского феникса. Раньше ему уже приходилось встречаться с этой необычной, по-своему прекрасной птицей. Его дядя Альфард Блэк держал у себя на чердаке старого авгурея по кличке Дугальд. Однажды услышавший песнь авгурея уже никогда её не забудет, неудивительно, что древние маги считали этих птиц предвестниками смерти.

Сириус направил палочку вверх и выпустил в небо сноп искр, затем зажал уши руками и принялся вглядываться вдаль. Как он и ожидал, огромная тёмно-зелёная птица показалась из-за верхушек деревьев. По мере её приближения крик всё нарастал.

Вот птица подлетела достаточно близко, чтобы Сириус смог её как следует рассмотреть. Её серебристые когти ярко блестели в свете заходящего солнца, широкие зелёные с чёрным крылья светились тусклым мерцающим светом, неся едва уловимый запах металла и пепла — запах перемен. Только сейчас Сириус обнаружил, что авгурей слишком медленно машет крыльями, казалось, каждый взмах давался ему с большим трудом. Подлетев ещё на десяток метров, авгурей в последний раз взмахнул крыльями и, обессилев, устремился вниз, навстречу золотистому песку. «Разобьётся, точно разобьётся», — промелькнуло в голове у Сириуса. Он вынул палочку и направил её на падающую птицу. Но его помощь не понадобилась, авгурей вспыхнул зелёным пламенем и исчез, чтобы через мгновение явиться рядом с Сириусом.

— Ну ты, братец, выдал, вы ведь так не умеете, — недоумённо пробормотал Сириус.

Ещё из рассказов дяди он помнил, что ирландский феникс практически не имеет ничего общего со своим египетским родственником. Авгуреи не умеют перерождаться, хоть и живут довольно долго, их слёзы не целебны, а наоборот, являются хоть и слабым, но всё же ядом, вместо прекрасной песни феникса у них душераздирающий крик. И уж тем более они не способны трансгрессировать.

— Похоже, ты не так прост, — резюмировал Сириус.

Авгурей каркнул и протянул ему лапу с привязанным к ней конвертом.

— Почтовый авгурей?! Кто же это такой изобретательный?

Сириус вынул из набедренного кармана брюк складной нож, украшенный витиеватыми узорами в виде животных. Этот нож вручил ему Пабло, в знак благодарности за плодотворное сотрудничество. Пабло съели черви, а нож остался. Он аккуратно, чтобы не навредить птице, подцепил верёвку ножом и разрезал её. Отлевитировав конверт подальше, Сириус проверил его диагностирующим.

— Значит, портал, судя по запасу энергии — межконтинентальный, интересно, очень интересно. Ну поглядим, — вздохнув, Он взял конверт в руки, вскрыл ножом восковую печать и вынул письмо.

Уважаемый господин Бродяга!

Вас приветствует Тринадцатый — последний домовик из эльфийской дружины Поттер-Мэнора. Тринадцатый хочет сообщить, что ваш крестник Гарри Поттер находится в весьма плачевном состоянии. Тринадцатый и юный господин очень нуждаются в вашей помощи. Тринадцатый просит вас воспользоваться порталом, приложенным к этому письму, и как можно скорее отправиться в Поттер-Мэнор. В письме вы также найдёте вещь, подтверждающую правдивость слов Тринадцатого.

С надеждой на скорую встречу, Тринадцатый.

Портал представлял собой довольно крупный осколок рубина, рядом с порталом лежали потёртые очки с круглыми линзами. Сириус отвернулся и окинул взглядом золотистый песок, бирюзовую морскую гладь и последние лучи скрывшегося за горизонтом солнца.

— Похоже, «отдых» экстренно отменяется. Зря я на тебя положился, Альбус!

Тот же день. Школа магии Хогвартс. Поле для квиддича.

Гермиона Грейнджер была очень взволнована. Прошло уже около получаса с того момента, как чемпионы отправились в лабиринт. Девушка, кусая губы, вглядывалась в предполагаемое место их прибытия. Крам и Флёр были сразу же отправлены в Больничное крыло. Оба немного потрёпанные, но в целом живые. Единственное, что насторожило Гермиону, так это мутный и отстранённый взгляд чемпиона Дурмстранга. Видимо, Виктор и сам не понял, как проиграл. То-то же, не стоит недооценивать чемпионов Хогвартса. Флёр же и вовсе была без сознания — нервы, наверное. Значит, исход будет позитивным, в любом случае, победа Хогвартсу обеспечена. Зная своего героического друга, Гермиона предположила, что с него бы сталось предложить Седрику взяться за кубок вместе. И она, в целом, одобряла такое решение. Выходит, что скоро они оба выпадут у входа в лабиринт. Главное, чтобы Гарри опять не вляпался куда-нибудь. Красных искр не было видно, следовательно, всё должно быть в порядке.

Она повернула голову к дремлющему рядом Рону. Конечно, сидеть и просто смотреть на живую изгородь ужасно скучное занятие. Но неужели он может вот так просто спать, когда их лучший друг в опасности? Гермиона снова закусила нижнюю губу. Внезапно раздался хлопок и на судейскую трибуну, прямо на стол Дамблдора свалился Седрик Диггори, с кубком в руках. От неожиданности Гермиона сжала челюсть, тут же ощутив мерзкий металлический привкус.

Вначале зрители радостно взревели. Все прыгали от счастья, махали флагами и плакатами — Хогвартс победил. Но потом до всех стало доходить, что вернулся только один. Крики утихли, по трибунам пошли обеспокоенные шепотки. Судьи вскочили со своих мест.

— Гарри! — прохрипел Диггори, выпустив изо рта струйку крови, и потерял сознание.

Ошеломлённый Дамблдор поскользнулся и вскрикнул не своим голосом:

— Врача!

Мадам Помфри тут же поспешила к пострадавшему. Колдомедик стала водить над ним палочкой с завидной скоростью.

— Бедный мальчик, Северус, помогите мне.

Взгляд Гермионы застыл на входе в лабиринт. Секунда, две, три, а Гарри всё не было.

Север Шотландии. Грампианские горы. Окрестности Поттер-Мэнора.

Сириус Блэк шагал по заснеженному склону, то и дело проваливаясь по колено в сугробы. Пейзаж не менялся: всё те же покрытые снегом деревья, всё те же острые камни, прячущиеся под сугробами, всё то же звёздное небо. Его одеяние было абсолютно не пригодным для здешнего климата, но ему было плевать. Во-первых, его мысли были заняты вещами поважнее, а во-вторых, он всё-таки маг. Согревающие чары выполняли свою работу на славу, хоть и не могли защитить его щиколотки от встречи с холодным, обжигающим кожу снегом.

Спустя ещё пару сотен метров и пару-тройку падений он наконец смог внимательнее разглядеть странное мигающее нечто, возвышающееся над верхушками деревьев. Как Сириус и полагал, это был купол — гигантский, полупрозрачный защитный купол. Он то исчезал, то вновь возникал, освещая бирюзовым сиянием окружающее пространство. Последний раз Сириус видел что-то подобное ещё в годы войны. «Неужели Protego Maxima? Но зачем?» — ошарашенно подумал он. Не обращая внимания на сугробы и порывы ветра, бьющие в лицо, он чуть ли не бегом помчался к куполу.

Остановился он, как только приблизился к барьеру на расстояние вытянутой руки. Вблизи это творение магии выглядело ещё внушительнее. «Нет, это точно не Protego, слишком плотный, ещё и зеркальный». Взглянув напоследок в своё отражение и поправив причёску, Сириус коснулся стенки купола. Его тут же будто ударило током, а в месте прикосновения купол окрасился в красный цвет. В голове зашумело, мышцы вмиг судорожно сжались.

— Не так быстро! — вскрикнул Сириус и изо всех сил дёрнулся назад. Потом ещё и ещё.

Результата не было: Сириус лишь судорожно вздрагивал, теряя силы, а потом, словно гром среди ясного неба, в его голове прогремела догадка. Негнущейся рукой Сириус вынул из кармана брюк осколок рубина и ткнул им в прозрачную гладь купола. Купол принял жертву. Сириус, согнувшись в три погибели, отполз назад и перевёл дыхание.

Не успел он прийти в себя, как за его спиной раздался характерный хлопок, по снегу захрустели энергичные шаги.

— Кто здесь? — гаркнул Сириус.

Чья-то цепкая рука схватила его за запястье, и вновь прозвучал хлопок. Сириус упал и, тяжело дыша, растянулся на ветхом паркете. Окружающее пространство смазалось и поплыло.

— Эй! Ты! Кто бы ты ни был, я сейчас встану и мы с тобой очень серьёзно поговорим! — закашлявшись, прохрипел Сириус

Тут он немного преувеличил, головой он приложился весьма ощутимо и к активным действиям был явно не готов.

— Конечно, господин Бродяга. Для этого Тринадцатый и позвал господина, у Тринадцатого есть важная новость.

Эта реплика вызвала в мозгу Сириуса целую лавину недоумения, которая вмиг смела всю агрессию.

— Так ты и есть тот домовик? Тринадцатый, верно?

— Господин Бродяга абсолютно прав. Добро пожаловать в Поттер-Мэнор!

*Младший брат сказал: «Смерть, я тебе не доверяю,

Пожалуйста, оставь меня в покое до конца моих дней»

Он был самым мудрым из трёх, и нехотя

Я отдала ему свою мантию-невидимку

И отпустила младшего брата.

«The Peverell story» (Lena Gabrielle)