Виноват хроноворот (гет)

— Неплохой удар, мисс Грейнджер, — флегматично отметил я.

Она настороженно посмотрела на меня, видимо, не определив, как воспринимать мои слова, в качестве похвалы или насмешки. Буркнула:

— Он сам виноват.

Я усмехнулся и решил обойтись без обвинений. Драко, когда дело касалось Поттера, порою становился совсем неадекватным, и я иногда задумывался, не ошиблась ли Шляпа, отправив его на Слизерин. Проглядывало в нем иногда что-то такое, дурное-гриффиндорское. Так что небольшая встряска ему пойдет только на пользу. Но от замечания все же не удержался:

— В следующий раз, если решите сломать кому-нибудь нос, не делайте такой широкий размах. Движение должно быть быстрым, резким, с поворотом всего корпуса — удар сильнее будет.

Она от удивления смешно приоткрыла рот и неуверенно кивнула.

Выяснив подробности о хроновороте, или, как еще его называют, Маховике времени, я уже успел и вслух, и про себя высказать все, что думал об одном безответственном декане, который дал в руки школьникам опасный артефакт, о маразме директора, подписавшего разрешение, и о самих школьниках, которые в погоне за тем, чтобы превратить свою голову в энциклопедию, не думают о последствиях. Больше всего, конечно, злился на себя, потому что целый год не замечал у себя под носом скачущую во времени третьекурсницу. И не оправдывался тем, что был занят слежкой за Люпином, его зельем, что мне действовали на нервы дементоры и дети, так и норовившие стать им закуской, и что подобное мне просто не могло прийти в голову.

— Я обращалась осторожно и никому ничего не сказала! Даже мальчики не знали! — возмутилась дерзкая девчонка на одну из моих реплик.

— Безмерно счастлив, — скривился я, — что хотя бы здесь вы проявили благоразумие. Но впредь советую вам правильно расставлять приоритеты. Решите, что для вас действительно важно, и не гонитесь за всем подряд.

Я, правда, не понимал, зачем так бездарно распыляться и о чем вообще думала Минерва, поощряя опасную гонку со временем. И уж, конечно, не думал, что мне самому придется испытать подобное приключение.

Если бы я мог, то сделал бы все один. К сожалению, я мало знал о хроноворотах, но даже тех скудных знаний было достаточно, чтобы понимать, насколько они опасны. Как бы мне ни хотелось иногда вернуться в прошлое, я бы не стал рисковать своим существованием ради нескольких часов и заигрывать с такой неизвестной величиной, как Время. Пришлось смириться и признать, что отдать ведущую роль студентке будет гораздо эффективней. Грейнджер хорошо помнила свои похождения, умела обращаться с Маховиком, да и — я мысленно выдал пару непечатных — с гиппогрифом она управлялась лучше. Животина меня с первого взгляда за что-то невзлюбила и, пока я помогал полудохлому Блэку на нее взбираться, все время норовила клюнуть. И клюнула, если бы не Грейнджер. К девчонке недоконь относился гораздо терпимей.

Благодаря воспоминаниям, теперь я знал, что предателем был Петтигрю, поэтому мстить больше не было смысла, и отдавать пса дементорам не позволяла совесть, хоть и помогал я ему без особой охоты. Но ничего, зато выражение лица Сириуса Блэка еще долго будет греть мне душу. Он, мягко говоря, очень удивился моей помощи и искал подвох, на что я ему, изобразив самую доброжелательную улыбку, какую только смог, ответил:

— Долг каждого сознательного гражданина — помочь ближнему своему, — и мстительно добавил: — Будешь должен, Блэк!

Его последующая ругань была музыкой для моих ушей. Я хлопнул гиппогрифа по крупу. Он возмущенно заклекотал, дернулся и взлетел. Подозреваю, что Блэк еще долго изрыгал проклятия на мою голову.

Дальше был полный абсурд. Я таскался вместе с Грейнджер, скрывая нас дезиллюминационными чарами, прятался вместе с ней за углами, валунами и деревьями. Видел, как она прежняя расквашивала нос Малфою. Ругался вслед троице, ищущей приключения на свою пятую точку.

Сейчас, как полный идиот, сидел под забором у хижины Хагрида. Надо было выбрать момент, чтобы увести обреченное на казнь животное. Перед входом стояли Фадж, Макнейр и Дамблдор. А в окно через щель в заборе видно было, как Хагрид что-то втолковывал Поттеру и его друзьям, подталкивая их к запасному выходу. Вид Дамблдора и Макнейра всколыхнули мои прошлые-будущие воспоминания, и я как никогда остро захотел, чтобы этот безумный вечер побыстрее закончился. Мне необходимо было остаться в одиночестве и разобраться с видениями в своей голове. Опять начало давить болью на виски, я тряхнул головой и решительно засунул подальше вглубь сознания картины безрадостного будущего.

Наконец нужный момент настал. Дети ушли, Уолден выглянул в окно, убедился, что пернатый преступник на месте, и отошел вглубь помещения. Пора. Я отвязал веревку и потянул гиппогрифа за собой.

Тупое злобное животное! Если бы не четкое следование событиям, я бы оставил его подыхать. Гиппогриф яростно сверлил меня своим оранжевым глазом и не хотел двигаться с места.

— Клювик, хороший Клювик, пожалуйста, пойдем с нами! — шепотом заговорила Грейнджер, бесстрашно бросилась ему навстречу и поклонилась.

У меня чуть сердце в пятки не ушло, я думал, что он ее затопчет, но животина бухнулась на колени, тут же встала и позволила-таки себя увести. Жаль, что на него магия напрямую не действует, как было бы проще. Усыпил бы да отлевитировал куда надо. Так что пришлось мне применить физическую силу и тащить гиппогрифа на веревке, а девчонка помогала приманивать его мертвыми тушками грызунов. Но вредная недоптица все равно проявляла свой мерзкий характер и норовила то вернуться к хижине, то упиралась и начинала ковырять в земле червяков.

— Как же ты меня достал, мешок с ингредиентами! — не выдержал я и сунул ему в клюв очередной мохнатый трупик.

Пародия на птицу ответила мне той же взаимностью и угрожающе щелкнула клювом в мою сторону. Я свирепо взглянул на Грейнджер, она сначала кусала губы, а потом не сдержалась и начала хихикать. И куда делась ее застенчивость? Ведь еще недавно, перед перемещением, ей пришлось встать совсем близко и, перекидывая мне через голову цепочку Маховика, она краснела, пыхтела и дико смущалась. Я даже забеспокоился, что она дрожащими руками что-нибудь не так накрутит. Пришлось рявкнуть, чтобы привести ее в чувство: «Я вас не съем, мисс Грейнджер, успокойтесь!» Помогло, успокоилась, а теперь вообще обнаглела. Никакого уважения к преподавателю.

Так мы и шли по кромке леса, не углубляясь далеко в заросли и не выходя на открытое пространство.

Сумасшедшая гонка близилась к завершению. Теперь главное — не заплутать и оказаться вовремя у нужного места на берегу ручья. Я, конечно, хорошо знал окрестности, но перестраховаться все равно не мешало. Для этого ненадолго вышли из-под защиты деревьев, и я помянул Мерлина — мы оказались на пути будущего бегства Люпина. Пришлось срочно перемещаться дальше. Я определил наиболее подходящее место, привязал Клювокрыла. Мы притаились за пышным кустом, принялись ждать и наблюдать. На всякий случай я наложил вокруг нашего убежища скрывающие чары.

Странно и забавно было смотреть на себя со стороны. И не только мне. Грейнджер тихонько фыркала, охала, под конец закрыла лицо ладонями и сконфуженно выдала:

— Простите, профессор.

Если вначале я невольно веселился, глядя на себя крадущегося и исчезающего под мантией-невидимкой, которую подобрал у Дракучей ивы, то теперь мне было не до веселья. Неприглядный, безвольный вид собственного тела, его дерганые движения в воздухе вызывали злость и брезгливую жалость. Я мог бы процитировать школьные правила и пригрозить отчислением за нападение на учителя, но у меня на это не было ни сил, ни желания, да и обстановка не располагала. К тому же я видел — девчонка искренне раскаивалась, что меня несколько удовлетворило и примирило с ситуацией.

Перед нашим взором разворачивались пережитые события: вспышка, драка, крики, рычание. Все-таки я тогда не ошибся, это действительно был Петтигрю. Как жаль, что я далеко и не могу прикончить паршивую крысу!

Я глубоко вздохнул, успокаиваясь. Все потом. Мне необходимо было настроиться, чтобы сотворить самый мощный Патронус.

— Приготовьтесь, Грейнджер, осталось несколько минут.

Снова холод, дементоры, обессиленные люди на берегу покрытого льдом ручья. Я сосредоточился и обратился к нужному воспоминанию. К тому самому, из детства: к летнему дню, высоким качелям и улыбке солнечной девочки, озарившей безрадостное существование одинокого озлобленного мальчишки. Но светлый кусочек памяти всегда сопровождало сожаление и чувство утраты. Наверное, поэтому моим Патронусом стала ее лань, пусть магически сильная и красивая, но на вид такая же тонкая и хрупкая, как жизнь теперь уже мертвой подруги, и как наша дружба, не выдержавшая испытаний.

Теперь к детскому воспоминанию примешивалась тихая, но глубокая радость жизни. Это было так ново и невероятно притягательно — ощущать себя живым и несломленным. Неужели так повлияла авантюра со временем? Пока не знаю. Так же не знаю, почему лань офестралилась. Следуя логике, она должна была, скорее, походить на единорога.

...Когда временная петля замкнулась, мне показалось, что некая пружина, которая держала меня в напряжении, распрямилась, стало легче дышать, и исчез невидимый груз с плеч. Какое счастье, оказывается, знать, что ты существуешь в единственном экземпляре, и мироздание больше не пытается свести тебя с ума.

Я склонился над Поттером, сделал пасс палочкой. Мальчишка был в порядке, но в себя придет еще не скоро, давало знать о себе магическое истощение. Осталось сделать последнее усилие — добраться до замка, прихватив по дороге Уизли.

— Даже не верится, и Клювокрыла не казнили, и Сириус теперь в порядке.

Нет, эта глупая девчонка так ничего и не поняла!

— Мисс Грейнджер, — развернувшись, я буквально зашипел ей в лицо, — мне наплевать на дурное животное, оно не стоило того, чтобы рисковать из-за него человеческой жизнью! Мне было бы абсолютно все равно, если бы его отрубленная голова валялась и гнила посреди грядок с тыквами. Лишь исключительные обстоятельства заставили меня возиться с противной тварью. Жизнь Сириуса Блэка, по большому счету, меня тоже не волнует, я ничем ему не обязан! А теперь включите свои хваленые мозги и подумайте, ради чего, вернее, ради кого мы с вами потеряли два часа своей жизни, — я сдернул с ее шеи хроноворот и сунул ей под нос, — с помощью этой кошмарной вещи?! И представьте, если бы ее у вас не было!

Грейнджер поморщилась, потрогала ссадину на скуле — я не церемонился и забирал артефакт, не заботясь об аккуратности — потом закусила кулачок, пожевала его, наконец подняла на меня глаза, на которые успели навернуться слезы, и сдавленно произнесла:

— Профессор, вы... это ради нас, меня и Гарри... — она всхлипнула, — Дементоры, им все же равно... они и нас выпили бы... как я не поняла... мы все могли умереть.

Грейнджер опять всхлипнула. Вот только рыдающих девиц мне тут не хватало!

— Соберитесь. У нас еще есть незаконченные дела. Поверьте, такой конец был бы гораздо хуже смерти. И последнее. Вы дали своему декану обещание никому не рассказывать о перемещениях во времени, советую и дальше держать язык за зубами.

— Но как я объясню наше спасение?

— Исключая хроноворот, во всем остальном можете говорить правду.

Грейнджер смахнула слезы, еле слышно хмыкнула. Ну да, получается, что рассказывать ей будет практически нечего.

Я сотворил носилки, переложил на них Поттера, и мы пошли в сторону поляны, где отдыхал Уизли. Вглядываясь в огни ночного замка, я предвкушал долгожданный отдых.