Ведьмино отродье (джен)

По адресу, который дал ей Кеноби, находилась лавка, торгующая дешёвыми безделушками, амулетами, предсказаниями, благовониями и прочей оккультной ерундой. Нелепая вывеска обещала посвятить клиента в древние знания, потерянные ещё на Оссусе — что выдавало владельца как человека или очень смелого, или глупого.

За прилавком сидела ветхая старуха, увешанная бусами и браслетами, весившими, наверное, больше неё самой. Сухие длинные пальцы медленно, с размеренным стуком, перебирали чётки из слабо светящегося голубым камня. Выцветшие глаза, пристально следившие за Асажж, мерцали лёгким безумием.

— За предсказанием пришла? — прошелестела торговка.

— За медальоном с ситского кладбища, — ответила Асажж, как было оговорено.

Безумие в глазах старухи вмиг исчезло.

— Кто прислал?

— Фермер с ржавых полей.

Старуха, сама вряд ли знающая, что за «фермер» прислал клиента, коротко кивнула и вытащила из-под прилавка коробку, полную разноцветных бус. Запустив руку в пёстрое месиво, она подцепила одну из низок, аккуратно вытянула её, пробежалась по ней пальцами и отдала Асажж.

На нити кроме бус висел керамический медальон. Асажж подцепила замок ногтем — щёлкнуло. Внутри был облезший от времени портрет русоволосой женщины.

— Разобьёшь. Но только не здесь, — пояснила старуха.

Асажж, поколебавшись, надела на себя ожерелье и спрятала его под тунику. Холодное стекло обожгло кожу.

— Всё ещё не хочешь предсказания? — криво усмехнулась старуха.

— Из бывших, что ли? — фыркнула Асажж. — Теперь ваши Силой на развес торгуют?

— Жить на что-то надо.

Вдруг звякнул комм. Асажж, заподозрив неладное, нажала на приём, но на той стороне молчали — только будто издали доносился мерный грохот и голоса.

Асажж попробовала вызвать «Баньши», но никто не ответил.

По дороге обратно Асажж несколько раз пыталась вызвать Маат и через комм, и через «Баньши», но по-прежнему ответа не было. Грудь сдавило тревогой. Порой вспыхивала надежда — мелкая просто уснула и не слышит, или ушла гулять, опять забыв про все предупреждения — но тут же гасла под напором дурных предчувствий.

Надо было просто взять её с собой. Вот чуяла же, что не усидит на месте…

Корабль был заперт — хоть это Маат не забыла, умчавшись за приключениями. Вещи все были на месте, даже любимая куртка так и валялась у входа. Не было только самой Маат.

У соседнего корабля ошивался какой-то сопляк из обслуги. Асажж окликнула его, и пацан лениво продефилировал ближе.

— Чего надо? — ломающимся баском спросил он.

— Девчонку с косой видел? На голову ниже меня.

— Ну, видел.

— Давно она ушла?

Сопляк молча потёр пальцы: мол, кредитов дай. В ответ Асажж показала жест, лишивший его надежды на обогащение.

— Говори по-хорошему, — сказала она. — Я сильно не в духе.

Пацан развернулся и приготовился бежать. Пришлось поймать его за шиворот и слегка встряхнуть.

— Я не в духе, — повторила Асажж. — Очень хочется пересчитать кому-нибудь рёбра. Может, ты сгодишься?

— Полтора часа! — вскрикнул пацан и взмахнул рукой. — В сторону портового рынка ушла.

Асажж толкнула его в спину и пошла в указанную сторону.

Полтора часа назад Маат ушла с корабля, через полчаса был этот странный вызов. Пока Асажж возвращалась от агента, могло случиться всё, что угодно.

Торговцы все как один разводили руками. Мало ли детей тут мотается? Всех не упомнишь, запоминаются только те, кто пытается что-нибудь украсть. Маат не пыталась.

Когда Асажж уже сбилась со счёта, сколько людей она опросила, проходящий мимо разносчик воды сообщил, что с час назад по соседнему ряду прошёл имперский отряд, слишком многочисленный для обычного патруля. Асажж тут же метнулась туда, заподозрив, что этот отряд и исчезновение дочери — связанные события.

От одного торговца к другому, и ниточка привела её в пустынный переулок. На земле валялись залитые металлом игральные кости, в грязи виднелось множество детских следов — в основном босых пяток, но были и отпечатки очень знакомых ботинок. И поверх всего — следы штурмовиков.

Асажж двинулась вглубь трущоб. Она уже не понимала, чего больше боится: не найти здесь Маат, или же… Кто же знает этих имперцев?

Комлинк нашёлся шагов через двести — разряженный, треснувший. Уронила, растяпа, и убежала дальше. Дальше — туда, где вновь начинались торговые ряды, по какой-то причине безлюдные, несмотря на разгар рабочего дня. Только с полдюжины растерянных туристов, да дряхлый нищий на груде тряпья.

— Что здесь случилось? — спросила Асажж старика.

— Облава, — проскрипел он. — Шпану опять гоняли.

— Шпану? Зачем?

— Да штоб не шатались тут. В приют запихают, на казённые харчи. Мож, на опыты.

Асажж схватилась за голову.

— В какой приют? Где находится?

— А хатт их знает. Раньше возили в соседний сектор, а щас там мест нет. Говорят, на другие планеты развозят. А чо такое? Детку загребли, что ль?

Асажж молча бросила нищему двести кредитов. Тот рассыпался в благодарностях, но она не стала выслушивать их: развернулась и побрела обратно. Она пыталась вспомнить, кто бы мог помочь ей найти Маат, но ничего не приходило в голову. Здесь у неё знакомых не было.

Всё было как в тумане.