Ведьмино отродье (джен)

— Маат! Айда с нами на озеро! — донеслось с улицы.

Тяжёлый жаркий воздух волной ударил в лицо, солнечный свет ослепил глаза, когда Маат распахнула окно. Щурясь, она разглядела ватагу поселковой ребятни, с тоской осмотрела гору посуды, накопившуюся за две недели самостоятельной жизни, вздохнула…

Ай, да хатт с ней, с посудой. Успеется.

Маат перескочила подоконник и нырнула в аромат цветущей у дома медовой травы. Где-то стрекотала цикада, разрывая полуденную тишину, и голова кружилась от разлившегося по миру ощущения всеобщей лени.

Сегодня они не бежали, как обычно бывало, к лесному озеру, а еле плелись по заросшей тропе. Тощий Варла, единственный, кто до сих пор не принимал Маат за свою, недовольно покосился в её сторону, но цепляться в этот раз не стал.

Лень.

Озеро — вернее, давно затопленный карьер — пряталось у подножия невысокой скалы. К нему склонялись деревья, оплетённые лианами, на которых ребята раскачивались перед тем, как нырнуть в воду. На противоположном берегу был небольшой песчаный пляжик, и там, на мелководье, уже вовсю плескалась малышня, распугивая мальков.

Маат скинула одежду и рыбкой прыгнула со скалы. Вода приняла её, подхватила еле заметным течением, потащила к центру озера. Рывок — и Маат всплыла на поверхность, фыркая и стряхивая с выгоревших волос блестящие на солнце капли. Неподалёку качалась на волнах макушка Варлы.

Может, подплыть к нему и дёрнуть за пятку? Вот верещать-то будет…

Коварные замыслы прервал гул двигателей: незнакомый транспортник прошёл над головой в сторону посёлка. Сердце сжалось в смутной тревоге, но Маат встряхнула головой, убеждая себя, что это просто померещилось.

Она должна была вернуться только через неделю.

Мама учила доверять своим предчувствиям. Говорила, что если этого не делать, а нестись по жизни сломя голову, если гнаться за удовлетворением собственных желаний, не обращая внимания на предупреждения Силы, то можно влететь в нехилую такую кучку ранкорьего дерьма. Например, получить по первое число за бардак в доме.

Она действительно вернулась раньше запланированного. У порога стояли знакомые сапоги, покрытые серой нездешней пылью, на вешалке висел помятый плащ. В доме было подозрительно тихо. Маат кое-как пригладила пятернёй растрепавшиеся волосы и прокралась на кухню, рассчитывая сделать ноги при малейших признаках бури.

Впрочем, буря уже прошла, оставив после себя разбитую посуду. Мама сидела за столом, подперев щёку рукой, и остекленевшим взглядом таращилась в стену. Стало понятно, что на этот раз Маат ругать не будут. Случилось что-то серьёзное.

Осторожно ступая босиком по пыльному, покрытому черепками полу, Маат подобралась к матери и повисла на её плечах.

— Всё как всегда, — проговорила мама. — Мне опять не повезло.

— Джабба узнал тебя?

Мама потёрла лицо руками.

— Я эффектно выступила, с фейерверком. Сложно было не узнать.

— И мы опять переезжаем?

Маат хотела спросить это небрежно, словно для неё не имело значения, где жить, но сожаление всё равно проскользнуло в голосе. За прошедший год Маат привыкла считать Илезию своим домом.

Но их дом — это «Баньши». Нельзя об этом забывать.

Пока Маат собирала свои вещи, мама перегнала «Баньши» из арендованного в посёлке ангара на заросшую травой лужайку у дома.

Маат поднялась по трапу, сбросила с плеча увесистый рюкзачок и оглянулась на опустевшую хижину, словно бы с немым укором смотрящую ей вслед. Подошла мама, жёсткой ладонью взъерошила волосы на затылке, коснулась плеча.

— Так надо.

Маат кивнула и не глядя ткнула пальцем в панель. Трап поднялся, отрезав их от вечного лета Илезии.

— Как нас теперь будут звать?

Мама не ответила. Развернулась и бросила через плечо.

— Садись за штурвал и выводи на планетарную, а там — на Шаг Пабол. Маршрут на Брентаал IV.

— Но ведь…

— Да, Ядро.

— Но…

— Да, Империя. У нас нет выбора. Займись своим делом и не отвлекай меня.

К тому моменту, когда их кораблик нырнул в гиперпространство, мама успела разобраться с делами, и теперь, прикрыв глаза, откинулась на спинку — словно бы задремала. Маат, покосившись на неё, сладко потянулась и уже вознамерилась закинуть на панель управления пыльные пятки, но мама, не открывая глаз, спросила:

— Какие новости?

Маат крутанулась на кресле, вспомнила об улетевшей с Илезии подруге.

— Аиша скоро будет прислуживать хаттам.

— Та высокая летанка? Она всё-таки прошла отбор?

— Прошла. Мы с ней договорились обмениваться сообщениями, — чуть виновато добавила Маат, — через тот канал связи, который «на крайний случай».

Мама одобрительно кивнула. Ещё один информатор в её сети.

Вернее — в сети Маат. Кое-кого она может вести без помощи матери.