Возвращаясь к началу (джен)

Стоило только включить телефон после посадки самолёта, как на Маринетт обрушился шквал сообщений: от родителей, просивших написать, как только самолёт приземлится в Париже, от друзей, мечтавших повидаться, и от Адриана, который должен был встретить её в аэропорту.

Адриан прислал кучу смешных картинок, миллион смайликов и несколько десятков сообщений с извинениями, весь смысл которых сводился к тому, что ему очень жаль, что он не смог приехать лично, а прислал шофёра. В длинном голосовом сообщении, которое пришло последним, Адриан в деталях описывал, как съёмка рекламного ролика сорвалась, и её перенесли на сегодня, и как всё это нудно, неинтересно и никак не кончится, и как он безумно несчастлив.

Новый шофёр Агрестов, Эдгар, своим видом и невозмутимостью напоминавший Дживса из старого сериала, поджидал её недалеко от места выдачи багажа.

— Я бы сама прекрасно добралась, — проворчала Маринетт, когда Эдгар забрал её небольшой чемодан, прошествовал к лимузину и распахнул перед ней дверь. Отвечать на её заявление он счёл необязательным.

Маринетт тешила себя надеждой, что съёмки происходят в каком-нибудь симпатичном месте в том районе Парижа, от которого легко и просто попасть домой. И когда вдали она увидела знакомые очертания особняка Агрестов, ей оставалось только застонать, сползая по сидению вниз.

Во дворе, перед парадной лестницей, яблоку негде было упасть: два красных кабриолета, автомобили съёмочной группы, осветительные приборы, вентиляторы, софтбоксы, дым-машины, столы с едой, столы с аксессуарами, столы неизвестно с чем, кабели, змеями извивающиеся под ногами, и просто невообразимая для этого места куча народу. Маринетт не сразу увидела Адриана, который стоял столбом, запрокинув голову и закрыв глаза, пока вокруг него бегало не меньше пяти человек, поправляя и так идеально сидящий на нём костюм и то расстёгивая, то застёгивая белоснежную рубашку.

Маринетт остановилась в нерешительности, размышляя, как привлечь внимания Адриана и надо ли это делать сейчас.

— Боже, боже-боже, ну какой же он красавчик! — рядом с Маринетт щебетали два андрогинных существа, неотличимые друг от друга — одно держало не менее десятка ремней, другое — ворох галстуков. Создания хором вздохнули.

— А какой у него пресс, ва-у! У него тело бога, а гла-а-за! — и они снова хором томно вздохнули.

Маринетт, усмехнувшись, направилась к возлюбленному. Она промолчала, хотя ей очень хотелось сказать этим восторженным существам, что самым главным и несомненным достоинством Адриана было прежде всего умение хранить верность.

— Это ты? — Адриан подхватил её на руки и закружил, игнорируя возмущённые вопли присутствующих. — Да ничего этому костюму не сделается! — отмахнулся он от суетящихся вокруг него людей, поставив Маринетт на ноги. — Послушай, я надеюсь скоро освободиться, ты же меня подождёшь? Выпей кофе, отдохни с дороги, в общем — располагайся, а я постараюсь вырваться как можно быстрее.

Он едва успел договорить, как его чуть ли не поволокли прочь от неё.

— Ага, как можно быстрее… — пробормотала Маринетт. Обычно такие съёмки всегда затягивались.

— Добрый день, Маринетт, — раздалось над ухом. Конечно же! Глупо было бы рассчитывать, что Габриеля Агреста не окажется дома.

— Добрый день, месье Агрест, — она повернулась, попытавшись изобразить улыбку на лице. — Как поживаете?

— Отлично, — Габриель смотрел куда-то поверх её головы. Сегодня он был похож на себя прежнего: изысканный, аккуратный и холёный до отвращения, в идеально сидящем костюме, рубашке, застёгнутой до последней пуговки, и пижонском галстуке. И причёска — волосок к волоску, несмотря на чудовищную жару.

— Я… эм… — Маринетт понятия не имела, что ещё сказать.

— Пойдёмте в дом. Вам надо передохнуть после дороги, я сделаю нам кофе.

— Я вполне могу…

— Ваши вещи уже в комнате Адриана.

— Я не…

Он не стал слушать её возражений и направился к дому, в полной уверенности, что она последует за ним. И она последовала, но только потому, что её попросил подождать Адриан.

Маринетт споро приняла душ, переоделась, посмотрела новости в интернете, вздохнула и всё-таки прошла на кухню: игнорировать Габриеля было заманчиво, но совершенно невежливо.

Месье Агрест пил кофе и что-то рисовал на планшете.

— Какой кофе предпочитаете? — спросил он, не поднимая головы.

— Не хотите меня даже к кофеварке подпустить? Думаете, не справлюсь?

— Люблю всё контролировать сам. Так какой?

— Просто кофе. Кофе и вода. Американо.

— Как долетели? — он с явной неохотой оторвался от рисования, заправил в кофеварку капсулу и нажал на единственную кнопку. Маринетт с трудом удержалась, чтобы не закатить глаза.

— Нормально.

Разговор явно не клеился. Кофеварка перестала цедить кофе, и Габриель подал Маринетт чашку.

— Если вы задержитесь в нашем доме на пару дней, я буду рад. Адриан сказал, что ваши родители приедут через неделю.

— Да бросьте! Вы не будете рады, — играть по его правилам и делать вид, что они друзья, Маринетт не собиралась. — Я вам не верю, и не верю, что вы не против наших отношений!

— Но будет рад Адриан, это вы не станете отрицать? — Габриель допил свой кофе, самолично вымыл чашку и убрал её. Педант! — И если вы задержитесь, может, всё-таки поверите, что я не держу камня за пазухой. Дайте мне шанс, — он не добавил: «Ради Адриана», но этот намёк явно угадывался.

Маринетт молчала, пытаясь принять решение.

— Скоро Адриан улетит в Нью-Йорк, и этот дом опустеет, — Габриель грустно улыбнулся, вновь садясь напротив Маринетт. — Мы оба знаем, что если вы уйдёте сегодня — он пойдёт за вами. Я не имею права его удерживать, но у нас напряжённые графики, и мне дорого время, проведённое с сыном. Останьтесь. Я обязуюсь не лезть к вам с советами и вообще не мешать жить. Дом большой, — он говорил таким голосом, каким гипнотизёры погружают своих клиентов в транс.

— Хорошо, — нехотя согласилась Маринетт.

— И не будет никаких: «Но только, если…»?

— Не будет, — она улыбнулась помимо воли. Если Габриель хотел, сопротивляться его обаянию было крайне сложно.

— Вот и отлично, — Габриель встал, легко ударив по столешнице ладонями. — Располагайтесь, а я пойду проверю, как идёт съёмка…

Адриан освободился поздно. Маринетт успела несколько раз выпить кофе сама и пару раз отнести кофе ему, поболтать с ним, поговорить с мамой по видеосвязи, написать всем-всем друзьям, порисовать, полистать соцсети и снова порисовать, сидя на террасе и наблюдая за суматохой на улице.

Съёмки закончились, только когда стало темнеть.

— Ты можешь остаться? Я понимаю, мой отец и мой дом тебе не очень нравятся, но… — хоть Адриан изо всех сил старался делать вид, что он вполне бодр и весел, было видно, насколько он устал.

— Я останусь, — Маринетт не дала ему договорить, обнимая его как можно крепче. — Я соскучилась.

— Ты даже не представляешь, как соскучился я! — Адриан блаженно улыбнулся и обнял Маринетт, зарываясь носом в её волосы.

* * *

Маринетт проснулась до неприличия рано. Адриан сладко спал и будить его в пять утра показалось Маринетт не лучшей идей. Проклиная смену временных поясов, она прихватила скетчбук, карандаш и на цыпочках вышла из комнаты. В доме было тихо. Маринетт спустилась на кухню, сварила кофе и, взяв пару галет, уселась рисовать. Но странные звуки и негромкие выкрики не давали сосредоточиться — так тоненький писк комара в полной тишине не даёт уснуть.

Маринетт нахмурилась, выглянула из кухни и пошла на звук.

Дверь в тренажёрный зал была приоткрыта. Месье Агрест, оказывается, тоже не спал.

— Не спится? — он заметил её, крутанул и опустил шест, с которым тренировался.

— Как и вам. Я думала, в дом проникли воры.

— Какая похвальная бдительность. Не желаете сразиться? Или без талисмана супергероя и навыки так себе? — и он снова крутанул в руках шест.

Маринетт вошла в зал и осмотрелась.

Почти сразу после того, как с Бражником было покончено, они с Котом Нуаром заскучали, попробовали несколько раз помочь властям разобраться с простыми плохими парнями, но их настоятельно попросили оставить это дело полиции. Монстров больше не появлялось, и Париж зажил обычной жизнью. Сперва и Маринетт, и Адриан наслаждались обретённой свободой, иногда встречались в обличии Леди Баг и Кота Нуара, носились по крышам, как сумасшедшие, но пришла осень, а вместе с ней новые заботы, всё чаще шёл дождь и всё реже их расписание совпадало. Они сами не заметили, как перестали встречаться, так обыденно это произошло. Сакраментальное: «Давай останемся друзьями» прозвучало фальшиво, но при этом оба испытали тогда настоящее облегчение. Но ей всё время снились сны, в которых она пыталась победить очередного монстра и не могла — мышцы потеряли силу и гибкость. Может быть, из-за этого, а может быть, потому что появилось время, а тело требовало нагрузки, она без особой надежды на успех начала заниматься в небольшом клубе у дома, выбрав восточные единоборства, и сама не заметила, как втянулась.

— А вы сами-то без камней чудес со мной справитесь? — Маринетт взвесила на руке пару шестов и выбрала подходящий.

— Разогрейтесь, я подожду, — Агрест отложил свой шест, лёг на скамью и стал выжимать штангу.

Маринетт спокойно и неторопливо разминалась. Если месье Агресту так хотелось получить от неё трепку, что ж — она не откажет.

Ей не терпелось сбить с него спесь, однако, делом это оказалось не простым. Видимо, и он времени зря не терял и тренировался ничуть не меньше, чем она. А ещё он был выше и тяжелее, что оказалось однозначным преимуществом.

Они не менее четверти часа кружили на татами, нанося друг другу удары, отступая и нападая, идя на всевозможные хитрости и уловки, со всей страстностью и увлечённостью отдаваясь захватившему их бою и пытаясь одержать друг над другом верх. Дыхание Маринетт сбилось, она раскраснелась, мышцы горели от напряжения. Казалось, ещё немного, и она уступит ему, проиграет, сдастся, не выдержав навязанного ей темпа. Но она решительно делала шаг назад, переводила дух и начинала сначала. Габриель двигался стремительно и непредсказуемо, в нём не осталось и следа прежней сдержанности и былого лоска — одна только необузданная сила движения и желание победить.

Уже чувствуя, что выбивается из сил, Маринетт присела и в развороте с силой ударила Габриеля ногой по лодыжке. Не ожидавший такого, он упал на спину, и Маринетт тут же оседлала его, прижав свой шест к его горлу.

— Моя победа, — сказала она, с трудом переводя дух.

— Случайность, — Габриель столкнул её с себя. Они лежали рядом, пытаясь выровнять дыхание, и грудь у обоих ходила ходуном.

— Завтра я возьму реванш, — заявил он. — Или сбежите?

— Ну что вы! Не стану лишать себя удовольствия, — Маринетт быстро поднялась, хотя голова немного и кружилась. — Надеру вам зад ещё раз.

— Посмотрим, — он закрыл глаза, раскинув руки в стороны, — кто кому.

Когда она уходила, он так и не встал.

Это было очень, очень странное чувство… Маринетт ощущала подобное раньше, когда, кинув свой йо-йо, ловко и легко взмывала на головокружительную высоту, когда одерживала очередную победу над чудовищем, когда неслась по крышам, бесстрашно прыгая с одной на другую. Но почему сегодня у неё разве что голова не кружилась от восторженного веселья? И сил словно стало только больше. Всё это было… странно.

— Видимо, мне не хватает нагрузки, — решила Маринетт, заходя на кухню за оставленным скетчбуком.

Она приняла душ и тихонько юркнула под одеяло к Адриану.

— Я смогла одолеть твоего отца, — прошептала она ему в ухо, прикусывая мочку.

— Надеюсь, он хоть жив? — Адриан крепче прижал её к себе. — Уже что, пора вставать? Который час?

— Шесть, можно ещё поспать.

— Сумасшедшие, — сладко зевая, пробормотал Адриан. — Шесть утра, а они… — и снова уснул. Маринетт приподнялась на локте, посмотрела на него и поцеловала в нос.

* * *

Габриель уехал в офис, пока Маринетт и Адриан ещё валялись в постели. Маринетт сразу же подумала, что это специально, для демонстрации его невмешательства в их жизнь. Во дворе было пусто и тихо, ничего не напоминало о вчерашней съёмке. Маринетт никогда не видела в этом особняке слуг и ей всегда казалось, что Габриель владеет каким-то тайным волшебством, позволяющим поддерживать безупречный, почти нереальный порядок и чистоту.

За завтраком, состоящим из тостов с джемом и кофе, она поделилась своими мыслями с Адрианом, и тот расхохотался.

— Отец говорит, что прелесть богатства как раз в том, чтобы всё было организовано так, как хочешь. Клининг приезжает, когда никого нет дома, а может, и вот так, как вчера — ночью. Отец не хочет постоянного персонала в доме, он и водителя-то сменил с та-аким скрипом... Он тяжело пускает людей в свою жизнь. Раньше ему помогала Натали, в том числе, со мной…

— Я помню её, — Маринетт помимо воли поёжилась: когда она сталкивалась с Натали, ей казалось, что перед ней не живая красивая женщина, а какой-то биоробот.

— В общем, в один не самый лучший момент она просто уехала. Мне кажется, она была влюблена в отца, но однажды поняла, что он никогда не ответит ей взаимностью.

— Она правильно поступила.

— Наверное, — Адриан намазал очередной тост джемом. — Но тогда внезапно выяснилось, что дом надо убирать, вещи стирать, а еда сама не появляется в холодильнике. Но мы с отцом на удивление быстро справились. Одно время у нас было с десяток роботов-пылесосов, — он рассмеялся.

Маринетт воочию представила себе Адриана и Габриеля, одних в этом огромном и пустом доме, и сердце защемило от тоски. Сколько всего они пережили. Деньги могут сделать жизнь удобной, но вот счастливой — нет. Никакие деньги не в силах вернуть того, кого любишь всем сердцем, если он умер… Не это ли заставило когда-то Габриеля стать Бражником?

— Ты стала такой серьёзной, а я думал, что рассмешу тебя, — сказал Адриан.

— Знаешь, а давай я приготовлю вам ужин? Я знаю, знаю, что вы с отцом и сами всё можете и умеете, но мне…. Мне хочется сделать для вас что-то приятное. А ещё я испеку твои любимые макаруны.

Адриан мечтательно закатил глаза.

— Макаруны… Ты можешь рассчитывать на мою помощь, Леди.

На этот раз ужин прошёл на удивление удачно. Габриель не пытался её поддеть — или она не видела в его словах подвоха. Ей не хотелось об этом думать. Неожиданно выяснилось, что Габриель может интересно рассказывать, и пока Адриан, таская макаруны из общей корзинки, переписывался со старым другом Нино, Габриель и Маринетт мирно беседовали о развитии модной индустрии. Как и прежде, их взгляды на моду были совершенно противоположными: Габриель считал, что модельер должен идти на шаг вперёд, предлагая то, что считает нужным, а Маринетт горячо доказывала, что модельер обязан знать потребности и желания людей и следовать за ними. И всё-таки теперь Маринетт прежде всего старалась понять его точку зрения, а не найти контраргументы. Они могли бы беседовать до утра, если бы Адриан не взмолился, чтобы они «завязали с этой скукой».

* * *

Чтобы проснуться рано и на следующее утро тоже, Маринетт завела будильник. Адриан посмотрел на неё и только хмыкнул.

— Ты реально встанешь в такую рань?

— Я обещала, — она пожала плечами. — Кстати, твой отец очень круто дерётся.

— Уж кто-кто, а я в курсе. Он и фехтует прилично. И да, мы с ним то и дело тренируемся на пару. Очень утомительно, — Адриан попытался поцеловать её, и его рука легко сжала её грудь.

— Нет, не сейчас, Котик. Я тебя разбужу после своей победы.

— Мой отец на тебя отвратительно влияет, — он вздохнул. — Но я рад, что вы вроде как стали нормально общаться. Или мне кажется?

— Я стала старше, и он… мне кажется, он действительно изменился. Или, как ты говоришь, пришёл в себя.

— Ну раз всё так хорошо, — излишне воодушевлённо сказал Адриан, — ты не откажешься составить мне компанию на закрытом показе новой коллекции? Впереди маячит «Неделя моды», и отец хочет посмотреть, что и как, а тебе это тоже должно быть интересно.

— Не рановато ли? ⁽¹⁾

— Отец перфекционист, ему надо всё проверить сотню раз. Пойдём! Будут только свои, никакой прессы... Правда, после — вечеринка, и я обязан там быть. Но это совсем быстро! — и Адриан посмотрел на неё самым жалобным взглядом, на какой был способен.

— Ты пользуешься моей добротой, — заметила Маринетт. — Но я, конечно же, пойду, как иначе.

* * *

Стоило зазвонить будильнику, как Маринетт подскочила и выключила звук на телефоне. Очень быстро оделась и вышла на пробежку: ей надо было разогреться как следует.

Когда она пришла в зал, Габриель уже ждал её.

— Начали с бега? Не устали?

— Только-только вошла во вкус. А вы как? После вчерашнего спина не ломит? Колени не беспокоят? — Маринетт понимала, что это по-детски — напоминать о разнице в возрасте, но не смогла удержаться.

— Мне всего сорок семь, а не семьдесят семь, — он не обиделся, по крайней мере, с виду. — Приступим?

Она кивнула, хватая свой шест.

Сегодня всё было немного иначе. Габриель действовал резче и напористее, и Маринетт быстро поняла, что выдыхается. Явно учитывая вчерашний опыт, он не давал ей продыху, блокировал все её удары и будто предвидел её ловушки. И в какой-то момент её шест отлетел в сторону, и она оказалась припёртой к стенке.

— Моя победа, — он довольно улыбнулся, не торопясь её отпускать.

— Должно быть три поединка, а сейчас — ничья, — буркнула Маринетт, пытаясь его оттолкнуть, но он немного усилил давление на шест. — Ещё один поединок. Сейчас! — потребовала она.

— Нет.

Она замерла. Габриель и не думал её отпускать, больше не улыбался, но и на прежнего мрачного месье Агреста не походил. Маринетт не знала, что и думать... Чего он хотел от неё сейчас? Показать, кто в доме хозяин? Или чтобы последнее слово осталось за ним? Сердце колотилось, как ненормальное, и в душе нарастало то самое знакомое чувство, которое всегда настигало её перед боем с очередным акуматизированным злодеем.

И тут Габриель отступил и крутанул шест с таким видом, будто ничего особенного и не случилось.

Если он хотел её разозлить, то точно в этом преуспел — Маринетт вылетела из зала, не попрощавшись. В душе она так остервенело тёрла кожу мочалкой, что та местами стала саднить, и это разозлило Маринетт ещё больше прежнего. Она наскоро вытерлась, натянула майку и шорты, и чуть ли не бегом бросилась обратно в зал.

Без единого слова она подхватила шест, так и валяющийся там, где она уронила его десятью минутами раньше, и кинулась в атаку.

— Ого! — Габриель явно не ожидал такого напора и чуть не пропустил первый удар. Они дрались в совершенном молчании, только редкие выкрики нарушали тишину. Это не было разминкой и мало походило на тренировку, и неизвестно, чем бы всё это кончилось, если бы в зал не вошёл растрёпанный спросонья Адриан.

— Всё тренируетесь? — он зевнул и привалился к стене, складывая руки на груди. — Вызывает восхищение.

И злость улеглась. Оба — и Маринетт, и Габриель — как по команде опустили шесты.

— Пойду сделаю кофе, что ли, — сказал Адриан с усмешкой, переводя взгляд с Маринетт на отца и обратно. — Приходите, бойцы.

— И всё равно ничья, — спокойно заметил Габриель, стоило Адриану уйти.

— Вам просто повезло, что он пришёл, — резко ответила она.

— Неизвестно, кому повезло, — не остался он в долгу.

— Вы специально меня разозлили? «Давайте наладим отношения, Маринетт!» — передразнила она его.

— Вам же нравится драться по-настоящему, с достойным соперником? Признайтесь, Маринетт. Завтра повторим? — спросил он как ни в чём не бывало.

Она ничего не ответила, вздёрнула нос и ушла. Но весь день она не могла не думать, почему ей было так важно взять реванш. Необходимо было показать, что она сможет одолеть его даже без талисмана, дарующего суперсилы? Или ей хотелось напомнить бывшему Бражнику, что это именно он проиграл Леди Баг? Или чтобы знал, что Париж под надёжной охраной? Или Габриель был прав, и ей просто-напросто хотелось драться?

* * *

Почти весь день Маринетт и Адриан провели вне дома: встретились с Нино и Альей, которые были в Париже проездом из Испании в Германию. Вечером Габриель пригласил всю компанию в ресторан, но друзья отказались, сославшись на дела.

Насладиться изысканным ужином месье Агресту не давали звонки, следовавшие один за другим.

— Пап… — Адриан тоже отложил вилку. — Хочешь, я тебе помогу в офисе? У нас с Маринетт есть время, и если надо — ты только скажи.

— Думаешь, у меня не хватает людей? — сегодня Габриель не пытался скрывать раздражение и усталость.

— Думаю, что тебе не помешает моя помощь. Маринетт?

Она кивнула. Не сказать, что ей очень хотелось оказаться одним из винтиков в корпорации «Габриель» даже временно, но отказать Адриану она не могла. Да и посмотреть изнутри, как всё устроено в модном доме, ей хотелось.

— Пап, я же знаю, в эти дни любая помощь нужна, — продолжал между тем Адриан.

У Габриеля опять зазвонил телефон.

— Что я говорил? Папа никогда не наймёт случайного человека. А в офис и уж тем более в мастерские даже курьеров из доставки не пускают — всегда есть риск, что это шпион конкурентов, — тихо пояснил Адриан, пока Габриель, отойдя в сторону, говорил по телефону.

Маринетт не успела ответила — Габриель вернулся за столик.

— Наверное, ты прав, Адриан, ваша с Маринетт помощь пришлась бы кстати, — сказал он, усаживаясь на место. — Ну что, Маринетт, начнём завтрашний день с разминки на татами или предпочтёте выспаться?

Она помимо воли вспомнила, как стояла, прижатая к стенке, и как потом, стремясь взять реванш, была готова убить Габриеля. Нет, слишком яркие и непонятные эмоции он в ней будил, и Маринетт сочла разумным отказаться.

— Я предпочту выспаться, — проговорила она, сосредоточившись на содержимом своей тарелки.

— Как будет угодно, — ответил Габриель.

* * *

Маринетт ожидала, что в офисе модного дома «Габриель» будет царить неразбериха и суета, но ничего подобного не было и в помине. Адриан остался с отцом решать какие-то организационные вопросы, а Мишель, личный ассистент Габриеля, повёл Маринетт в помещение, где полным ходом шла подготовка к показу.

— Тут мы собираем всё, что требуется — аксессуары, обувь и прочее. Продиктуй номер телефона, я скину тебе список того, что надо сделать, — Мишель буквально на секунду оторвался от телефонных разговоров, которые вёл без перерыва. — Если вдруг успеешь всё сделать до вечера, напишешь мне. Если что-то изменится в процессе, я тоже напишу. И не волнуйся, всё будет ещё сто раз перепроверено, — он тепло ей улыбнулся и, как только скинул в мессенджер перечень дел на сегодня, моментально умчался.

Работа была несложная и не сказать, что очень интересная: сбегать на соседнюю улицу и поменять несколько сумок, разложить фотографии, отнести в ремонт туфлю с оторванным ремешком, связаться с модельным агентством и сообщить об изменениях в составе манекенщиц, заварить кофе и купить в соседнем супермаркете сэндвичи и печенья.

Когда они все вместе — Габриель, Адриан и она — поздним вечером ехали домой, Маринетт сказала, что ничего полезного за весь день не сделала, и её помощь была ничтожной. Габриель в ответ возмутился:

— Вы неправы! Возможно, с первого взгляда кажется, что вы занимались ерундой, но подумайте, что кто-то должен делать и это. Пока вы берёте решение мелких проблем на себя, мои постоянные сотрудники могут сосредоточиться на более сложных задачах. Так что я очень вам признателен, Маринетт.

* * *

Трёх дней в модном доме «Габриель» хватило Маринетт с лихвой, чтобы начать сомневаться, сможет ли она стать успешным модельером, потому что для этого надо было стать такой, как Габриель. Пусть он и сказал, что они похожи, Маринетт, сколько об этом ни думала, не находила ни одной схожей черты. Она получила возможность посмотреть на него в совсем иной ситуации, и то, что она увидела — впечатляло.

Он не случайно стал одним из ведущих мировых модельеров и не случайно стал Бражником. Габриель Агрест мягко стелил, но, если было надо, он моментально становился жёстким и бескомпромиссным. На её глазах он вежливо и с улыбкой в одну секунду уволил провинившегося работника, и то, что тому было положено солидное выходное пособие, мало меняло дело. А на следующий день, не раздумывая, «подрезал» у конкурентов нужную ему манекенщицу. Он не стеснялся использовать любые средства, чтобы получить желаемое. Он словно не к показу готовился, а планировал сражение!

Казалось бы, Габриеля должны были ненавидеть. Он гонял персонал, совершенно не считаясь с трудовым кодексом и здравым смыслом, но вопреки всякой логике его не только уважали — им восхищались, и некоторые девушки — от ассистенток до вполне успешных моделей — явно были не против прыгнуть в его постель, прояви он к ним хоть какой-то интерес. Но Габриеля никто и ничто кроме работы не интересовало, и его целеустремлённости можно было бы позавидовать, если не знать, что такое потрясающее умение сосредотачиваться на желаемом сделало его однажды суперзлодеем.

И Маринетт снова и снова задавала себе вопрос — какая цель была у Бражника? И действительно ли Габриель Агрест отказался от желания её достичь.

* * *

На показе Маринетт хотела найти укромный уголок, где она никому бы не мешала и из которого можно было бы наблюдать за процессом подготовки выхода моделей.

— Маринетт, что ты тут делаешь? Ты должна быть совсем в другом месте! — Мишель с самым серьёзным видом протянул ей пропуск. — Пойдём, быстрее!

Она обернулась на Габриеля. Тот стоял неподалеку, заложив руки за спину и развернув плечи, и отдавал распоряжения — тихо и чётко. Он делал замечания, и все вопросы, которые только что выглядели неразрешимыми, находили ответ словно по волшебству. Габриелю хватало одного взгляда, чтобы модели переставали переругиваться, и одного движения головы, чтобы потерянные аксессуары мгновенно находились, а осветители настраивали нужный свет и как надо устанавливали камеры. Ей он едва кивнул и вернулся к разговору с Адрианом.

Быть частью команды, координирующей показ, было совсем не тем же самым, что смотреть на всё это со стороны. Обрезать неизвестно как вылезшую нитку, сделать два-три стежка, поправляя надорванный подол, отвести опоздавшую модель на макияж и множество других мелочей. Работа была несложная, но за двадцать минут показа Маринетт устала, словно пробежала марафон. Зато, когда она услышала аплодисменты и Габриель вышел на подиум, она ощутила такой подъём, словно действительно была частью его команды и в их успехе была и её заслуга.

После показа гости переместились в атриум отеля: ультрасовременный, из хрома и стекла, наполненный воздухом и светом. Столы ломились от изысканных яств, официанты скользили между гостями по залу, предлагая закуску и напитки. Всё было организовано по высшему разряду, и Маринетт почувствовала себя совершенно не в своей тарелке.

— Вы имеете значительно больше прав быть здесь, чем большинство гостей, — вдруг раздалось у неё над ухом. Габриель положил руку ей на плечо и склонился ближе. — Выше голову, Маринетт, — и он тут же проследовал дальше.

Приём, в отличие от показа, был мероприятием до ужаса скучным. Маринетт смогла едва ли пару раз перекинуться словами с Адрианом, который даже сейчас был занят, ведя беседы то с одним, то с другим важным гостем. Маринетт тоже пришлось пообщаться с теми, с кем полагалось общаться, но с кем говорить не хотелось абсолютно. Сначала с Хлоей Буржу, старинной соперницей, которая с возрастом стала спокойнее, но не добрее, и шутки которой до сих пор были острыми и ранили в самые уязвимые места. Но её мать была модным критиком и одной статьёй могла обрушить карьеру любого модельера, и Адриан попросил Маринетт быть с Хлоей терпеливее.

Слава Богу, что Адриан не ждал от Маринетт вежливости в адрес своего кузена Феликса и их общей подруги Лилы. Феликс однажды обманул Леди Баг, и этот обман стоил им очень дорого — тогда Леди Баг лишилась почти всех талисманов, что позволило Бражнику стать в разы сильнее, превратившись в Монарха. Маринетт до сих пор хотелось Феликсу за это голову открутить. А Лила врала каждый раз, когда открывала рот. Удивительно, как эти двое — Феликс и Лила — смогли составить вполне стабильную пару. Ещё удивительнее, что они считали Маринетт чуть ли не другом и полезли обниматься и целоваться, стоило им только встретиться.

— Я считаю, что свой долг мы честно выполнили и можем уйти, — Адриан появился ровно в тот момент, когда Феликс с Лилой наконец-то оставили Маринетт в покое.

— Я с радость сбегу отсюда, — заверила она его.

Они направились к Габриелю, одиноко возвышающемуся около стойки бара.

— Вроде как всё прошло хорошо, — обратился Адриан к отцу. — Наверное, мы пойдём?

— Как будет угодно. И ещё раз спасибо за помощь!

А на улице было так хорошо и привольно!

— Как насчёт того, чтобы попрыгать? — Маринетт запрокинула голову и посмотрела наверх. — После всего этого лицемерного сборища жизненно нужно что-то… настоящее?

— Ты же знаешь, моя Леди, — Адриан улыбнулся, — я всегда исключительно «за». И до дома по крышам куда как быстрее.

Они нашли укромный уголок, и уже через минуту Леди Баг и Кот Нуар взмыли вверх, на крыши.

* * *

Оказалось, что после показа работы в модном доме «Габриель» не стало меньше.

— Я помню, что мы собирались отдыхать на полную катушку, — извиняющимся тоном начал Адриан на следующее утро. — Но… мы кое-что с отцом не доделали, и…

— Я разве похожа на бездельницу? Если надо что-то ещё делать, я только за.

— Понятно, что справятся и без нас…

— Но ты хочешь быть с отцом?

— И вместе с тобой.

— Мне только кажется, или Габриель таким образом втягивает тебя в семейный бизнес?

Адриан рассмеялся.

— Вполне возможно. Но в чём он не прав? Я — единственный наследник, и мне надо бы разбираться в миллионе скучных дел. И ты… однажды ты же станешь частью нашей семьи?

У Маринетт дыхание перехватило. Они были слишком молоды для брака, да и их вновь начатые отношения были ещё в той стадии, когда о свадьбе не говорят. И всё-таки ей было очень приятно понимать, что Адриан настроен серьёзно.

1) Обычно «Неделя моды весенне-летних коллекций» проходит в Париже в сентябре-октябре. Так в 2023 году она проходила с 26 сентября по 4 октября.

Вернуться к тексту