Возвращаясь к началу (джен)

— Смотри! Леди Баг!

Маринетт вздрогнула и чуть не уронила мороженое, которое с таким упоением только что ела.

— Вот! — малышка, которая сидела рядом на скамейке, протянула Маринетт журнал. — Видишь? Вот Леди Баг.

— О… вау, — Маринетт, наконец справившись с мороженым и успокоившись на тему того, что малышке откуда-то известно, что Леди Баг — это она, с интересом посмотрела в журнал. — Действительно, Леди Баг.

— А вот — Кот Нуар. Знаешь, кто они? — девочка покосилась на мать, но та продолжала болтать по телефону, не обращая внимания на происходящее. — Они супергерои! Они защищают Париж от злодеев, они… Тебе нравится Кот?

— Очень! — честно ответила Маринетт.

— Он самый красивый на свете! — поняв, что нашла благодарного слушателя, девочка воодушевилась. — А ещё он очень храбрый, сильный и любит Леди Баг.

— Да?

— А как иначе? — сказала малышка со знанием дела. — Она же девочка, а он — мальчик.

— Но здесь написано, что между ними не всё так просто… — Маринетт ткнула в одну из страниц, представляя, что по этому поводу сказал бы Кот, по совместительству её бывший одноклассник и актуальный парень Адриан Агрест. — Видишь? Она отталкивает его!

— Ой, нет, — девочка махнула рукой, — это всё придумывают, чтобы было интереснее читать, а на самом деле они любят друг друга. Они сражаются против Бражника. Это такой злодейский злодей, он хочет… а, вот... «Чтобы мир лёг к его ногам», — процитировала девочка фразу из комикса.

— Зачем?

— Злодеи — они такие, им так положено, — назидательно сказала девочка, переворачивая страницу и показывая Бражника, который мало походил на Бражника из реальности. — Он сидит в логове и насылает на людей демонов! Те по-ро… по-ра… в общем, люди сходят с ума и становятся мо-о-онстрами! Они должны отнять талисманы Леди Баг и Кота и отдать их Бражнику! — она зашептала так, словно сообщала тайну. — Только с ними можно сделать так, чтобы мир был, ну это... у ног!

— Ах, вот оно что, — тоже зашептала Маринетт.

— Ты представляешь, они где-то среди нас! Ну, Леди Баг и Кот Нуар! Ты их ни за что не узнаешь! Они могут сидеть рядом, а мы не будем знать! — девочка поджала ноги и восторженно запищала: — Я тоже хочу быть супергероиней! Леди Баг дала камни чудес своим друзьям, и теперь в Париже полным-полно супергероев! И они вместе победят Бражника, я точно знаю! А когда я вырасту, Леди Баг передаст свой талисман мне!

— Почему? — Маринетт не выдержала и рассмеялась.

— Ну, она же к тому моменту будет старая! А когда ты старый, то тяжело прыгать по крышам, даже если у тебя есть талисман, — девочка пожала плечами и снова стала листать комикс.

Маринетт выбросила упаковку от мороженого и глубоко вдохнула. Было лето, прекрасное лето, и все подвиги, наверное, остались для неё, как и для Кота Нуара, позади. Бражник, даже превратившись в суперзлодея Монарха, не смог противостоять супергероям и был побеждён, его талисман перекочевал в специальный тайник, и больше никто не насылал на людей демонов-акум в виде безобидных бабочек. И она, и Адриан как-то успели среди всех этих приключений и подвигов поступить в лицеи⁽¹⁾, пусть в разные — так даже интереснее.

Впереди была большая часть лета и вся жизнь…

1) Во Франции после средней школы примерно в 15 лет дети переходят в тот или иной лицей, где или получают профессию, или готовятся к поступлению в университет

Вернуться к тексту

— Ты что, боишься? — Адриан сжал её руку. Ворота, ведущие во двор поместья Агрестов, уже виднелись вдали — оставалось пройти пару кварталов.

— Боюсь? Ничуть не бывало, — Маринетт натянуто улыбнулась. — Он же меня не съест.

Адриан хмыкнул.

— Или съест? — она улыбнулась, хотя на самом деле идти к Адриану домой, да ещё на обед с его отцом, не хотелось совершенно. Но Адриан был настойчив, и придумывать отговорки, почему она не хочет зайти к нему даже на минутку, становилось всё труднее, а истинную причину она озвучить не могла.

— Однажды нам всё равно придётся с ним встретиться, — словно прочитав её мысли, сказал Адриан. — Иди сюда, моя Леди, — и он нежно обнял Маринетт, целуя её в висок.

— Не будем тянуть. Вперёд? — как бы ни хотелось понежиться в объятиях Адриана, но идти было надо. Тем более что чем быстрее ужин начнётся, тем быстрее он кончится.

— Вперёд! — Адриан снова схватил её за руку и быстро зашагал вверх по улице.

— Эй-эй, полегче! Мне за тобой сложно угнаться! Во-первых, я на этих чёртовых каблуках, во-вторых, ты вымахал под два метра, и шаги у тебя… — Маринетт даже чуть-чуть запыхалась. Надо было послушаться и ехать на такси, а не пытаться оттянуть неизбежное. — И вот что... Если я захочу снова надеть эти туфли, просто сразу убей меня.

— Лучше я выкину эти туфли, — он чуть нервно улыбнулся. Они уже подошли к воротам. Адриан нажал кнопку переговорного устройства, и ворота открылись.

Особняк Агрестов никогда не нравился Маринетт — здесь было слишком уж просторно, слишком уж чисто и белоснежно, слишком помпезно и совершенно неуютно. В холле Маринетт заметила, что дом изменился — никуда не делись высоченные потолки и широкая парадная лестница, ведущая наверх, но белоснежно-белый и чёрный цвета уступили место более тёплым и приятным оттенкам. Вместо парного портрета Габриеля и Адриана на стене сейчас висела какая-то абстракция.

— Проходите на кухню, — донеслось до них. Адриан взглянул на Маринетт, прошептал: «Всё будет в порядке!» и повёл её в то крыло дома, в котором кухни никогда не было. Маринетт помнила это точно. Впрочем, какое ей дело до того, как Габриель Агрест решил переустроить свой дом?

— Рад вас видеть, — месье Агрест направился к ним, радушно распахнув объятия. — Полагаю, вы проголодались?

— Очень! — излишне воодушевлённо заявил Адриан. — Умираю, хочу есть!

Адриан говорил без умолку, переводя разговор с темы на тему и не допуская пауз в разговоре, сам отвечал на все вопросы, и Маринетт была безумно благодарна ему за это. Месье Агрест вёл себя так, слово и вправду был счастлив видеть Маринетт в своём доме. Было сразу видно, что отношения между сыном и отцом сильно изменились и стали намного ближе. И всё-таки Маринетт не верила такому Габриелю Агресту ни на йоту, уверенная, что люди — не меняются. Габриэль Агрест всегда был высокомерным и эгоистичным сукиным сыном, цедившим слова через губу и считавшим ниже своего достоинства общаться с друзьями сына. И пусть сейчас он шутил и смеялся шуткам Адриана, пусть вместо строгого классического костюма на нём была рубашка-поло с расстёгнутым воротом и мягкие слаксы, пусть его всегда идеально уложенные седые волосы сегодня были растрёпаны, но взгляд его серых холодных глаз то и дело прощупывал её, словно сканер. Маринетт при всём желании не могла забыть, что случилось в этом доме пять лет назад, и всё пыталась разглядеть сквозь маску этого нового Габриеля Агреста того, кем он был когда-то. Бражника.

Полтора часа наконец-то прошли, оставалось выпить по чашке чаю и можно было считать долг исполненным. Но стоило Адриану выйти, чтобы перед уходом забрать кое-какие вещи из своей комнаты, Маринетт снова почувствовала себя скованно.

— Отличный стейк. Всё очень вкусно. Вы… вы готовили сами? — сказала она первое, что пришло ей в голову, лишь бы не молчать.

— Сам. Вас это удивляет? — месье Агрест улыбнулся.

— Вы никогда не были фанатом готовки, насколько я помню.

— Всё меняется, Маринетт, — он был дружелюбен до приторности.

— Вы же на самом деле нисколько мне не рады? — не удержалась она. — И не рады, что мы с Адрианом снова вместе, так?

Он пожал плечами и усмехнулся, словно она сказала несусветную глупость.

— Я вам не враг. Всё осталось в прошлом, вам ли не знать. Я понимаю, почему вы не доверяете мне, и единственное, на что я рассчитываю, это то, что вы сдержите слово, и моя тайна останется тайной.

— Я не скажу Адриану, что Бражник — это вы, — Маринетт понизила голос. — Не из-за вас, из-за него, — добавила она.

Он поднял руки, словно сдаваясь.

— Причины неважны.

Повисла неловкая пауза.

— Давайте ради Адриана хотя бы попробуем наладить нормальные отношения, — месье Агрест протянул ей руку.

— П-попробуем, — без особой уверенности произнесла Маринетт, протягивая свою.

— Тогда зовите меня Габриель, хорошо? — он не отпускал её руку, и Маринетт кивнула, готовая молиться, чтобы Адриан поторопился и избавил её от этой неловкой ситуации.

— Кажется, Адриан решил, что наедине мы быстрее найдём общий язык, — Габриель совершенно верно истолковал её полный тоски взгляд, брошенный на дверь.

— Боюсь, он ошибся, — как бы Габриель её ни смущал, она сумела справиться с волнением. — Да, мне с вами… непросто. Знаете, очень трудно пытаться поладить с человеком, который не только отец твоего парня, но и несколько лет был по совместительству суперзлодеем и твоим врагом.

Она высвободила свою руку, а Габриель рассмеялся. Совершено искренне!

— Я не в силах изменить прошлое. Да и бог с ним. Давайте лучше о будущем. Так вы меня не послушали и поступили в Марангони? ⁽¹⁾

— Да, мне остался последний год.

— Что со стажировкой?

— У меня хватает предложений, выбираю.

— Не хотите поработать на меня?

— Нет, не хочу. Вас обвинят в фаворитизме, а меня — в использовании личных связей. Я хочу пробиться сама.

— Похвально, — Габриель встал и привычным движением заложил руки за спину, расправляя плечи. — Мы с вами, Маринетт, похожи значительно больше, чем вам кажется.

Она собиралась горячо запротестовать, но тут появился Адриан.

— Я готов, можем идти, — он потряс спортивной сумкой.

— Судя по всему… — начал Габриель, но Адриан поспешно перебил его:

— На уик-энд у нас планы, папа, и не спрашивай, какие, чтобы мне не пришлось врать. Вернусь во вторник. Звонить буду, клянусь. Если что, Маринетт напомнит, правда ведь? — он подошёл к ней и обнял за талию. Притянул ближе и поцеловал, словно демонстрируя, насколько между ними всё серьёзно и насколько он уже самостоятельный и не зависящий от отца парень. В другой ситуации Маринетт было бы смешно. Сейчас она чувствовала только усталость, но нашла в себе силы мило улыбнуться и попрощаться с Габриелем, поцеловав воздух рядом с его щекой.

* * *

— Ну, кажется, всё не так ужасно, как можно было бы ожидать. Да, моя Леди? — они едва отошли от особняка Агрестов, когда Адриан остановился и, взяв руки Маринетт в свои, заглянул ей в глаза.

— Я пока не готова это обсуждать, — Маринетт оперлась на плечо Адриана и наконец-то сняла туфли. — Он… будто это какой-то другой Габриель Агрест.

— Это самый настоящий Габриель Агрест. Просто… он наконец-то стал приходить в себя после несчастья с мамой, — Адриан забрал у неё туфли, и они неспешно зашагали в сторону дома Маринетт.

— Её так и не нашли? — исчезновение Эмили Агрест всегда было запретной темой, и Маринетт с пониманием относилась к нежеланию Адриана обсуждать это, но раз он сам начал разговор, то она решила возможным спросить.

— Нет. Если бы она была жива, она бы вернулась. Я уверен на все сто, что она не могла бросить нас. Они с отцом любили друг друга так, как… я даже не знаю, с кем их можно было бы сравнить. Ему было очень тяжело.

— Я понимаю… Но всё-таки я не могу поверить, что твой отец не сказал ничего едкого по поводу наших с тобой отношений.

— Почему не сказал? — Адриан хитро улыбнулся. — Сказал, что я могу сам решать, с кем встречаться. И что он ждёт не дождётся внуков, — добавил он.

Маринетт закатила глаза.

— По-моему, ты выдумал это только что, — рассмеялась она и ускорила шаг.

— Про детей? — Адриан тоже прибавил ходу. — Ну разве только.

* * *

На предстоящие выходные дни у них были воистину наполеоновские планы: валяться в кровати, ничего не делать, иногда выходить гулять и снова ничего не делать. Все учебные долги были закрыты, впереди ждали путешествия — Маринетт собиралась на несколько недель уехать в Китай, вслед за родителями, а примерно через неделю после её возвращения улетал в Нью-Йорк Адриан. Они ещё не расстались, а Маринетт уже скучала.

— Ты ещё не уехала, а я уже скучаю, — пробормотал Адриан.

— Мне кажется, ты иногда читаешь мои мысли, — прошептала Маринетт сонно. Они лежали голые, прижимаясь друг к другу и так и не разомкнув объятия после секса.

Адриан приподнялся на локте, заглядывая ей в лицо.

— Читаю мысли? Тогда… сейчас мне кажется… ты хочешь… — он склонился, чтобы поцеловать её, и его рука скользнула по груди, ниже, к животу.

— Вот сейчас ты прочитал неправильно. Я хочу совсем другого, я хочу в душ, Котик, — Маринетт перехватила его руку.

— Я с тобой!

— У нас очень, очень маленькая душевая.

— Так это же прекрасно!

Маринетт тихо рассмеялась.

— Мне так хорошо с тобой, — она нежно поцеловала его, едва касаясь губами губ.

— Мне тоже. Мы зря тогда расстались.

— О, нет, мы правильно расстались. По крайней мере, мне хочется в это верить. А сейчас отвернись, я пойду в душ. Как я спускаюсь голой с этого насеста — то ещё зрелище, так что отвернись.

— Надо было остаться у меня. Во-первых, у меня огромная кровать, — стал загибать пальцы Адриан, — во-вторых, не на антресолях, как у некоторых, в-третьих — у меня просторная ванная, а ещё у меня…

— … отец под боком. Спасибо, нет. Лучше уж кровать на антресолях. Отвернись же!

Она быстро приняла душ, оделась в домашний костюм и, прихватив с кухни недоеденную пиццу и почти полную бутылку колы, вернулась в комнату. Адриан уже спустился и ждал её, ничуть не смущаясь своей наготы. Когда он вернулся из душа, они устроились прямо на полу, в коконе из пледов и подушек. Маринетт села между колен Адриана и прижалась спиной к его груди.

— Ты справишься тут без меня? — спросила Маринетт, разделавшись с последним куском пиццы. На такие вопросы Адриан всегда реагировал одинаково — закатывал глаза и демонстративно стонал.

— Справлюсь, моя Леди, ребята помогут. Камень Бражника под твоей охраной, значит, новых акум не будет, а с обычными преступниками справляется полиция. Ты помнишь, как настоятельно мэр Буржуа просил нас не вмешиваться?

— Ага, он так пафосно заявил, что силы супергероев надо тратить на суперзлодеев, а иначе получится, что полицейские зря едят свой хлеб, раз не справляются с простыми преступниками.

— Так что даже если прилетит зло из космоса — мы всё решим. А когда уеду я, вы без меня не пропадёте?

— Мы очень постараемся, — заверила Адриана Маринетт чрезвычайно серьёзно.

— Насколько стало проще жить, зная, кто есть кто. Узнать бы, кто был Бражником…

— Зачем? Камень Бражника у нас… — Маринетт делано беззаботно пожала плечами. — Да и как теперь узнаешь? Я не успела его разглядеть, и мне до сих пор за это стыдно, но… тогда твой отец…

— Я так тебе благодарен, что ты не оставила его, — Адриан отложил пиццу, чтобы крепче обнять Маринетт. — Если бы не супершанс, если бы мы тогда его быстро не доставили в больницу… Я мог остаться совсем один.

— Давай не будем о прошлом?

— Не будем… Тем более всё хорошо закончилось, а у нас есть более интересные темы для разговоров. И более интересные дела…

Они до сих пор не признались друг другу в любви, хотя снова начали встречаться почти полгода назад. Пользовались какими-то другими словами, и оба, не сговариваясь, обходили эту тему. Каждый раз после близости, лежа в объятьях Адриана, Маринетт уже была почти готова сказать, что любит, но неизменно отступала, думая о том, что до сих пор между ними есть недосказанность и тайна, пусть и чужая.

* * *

Она снова бежала по особняку Агрестов. Бежала, лихорадочно соображая, где она может спрятаться. Ей и надо-то было всего несколько минут — накормить Тикки, чтобы восстановить её энергию, самой отдышаться и продолжить схватку. Бывший Бражник, а теперь Монарх, получивший почти все камни чудес, шёл по пятам. Она слышал его смех.

— Где ты, Леди Баг? Куда же ты? Ты можешь просто отдать мне свой талисман, и мы закончим на этом.

— Пошёл ты к чёрту, — прошептала она, ныряя в первую попавшуюся дверь. Кухня. Пол в пёструю плитку, от которой в глазах рябит. Леди Баг спряталась так, чтобы её не было видно от входа, и сняла трансформацию, выпуская квами. — Ну, малышка, давай!

Руки тряслись, Маринетт чуть не уронила лакомство, доставая его из сумочки. Тикки, едва живая от усталости, выхватила из её рук макарун и стала жадно его поглощать. Маринетт стоило большого труда не торопить малышку.

— Маринетт Дюпэн-Чэн! — прозвучало как гром среди ясного неба. Монарх! Она не заметила, как он появился!

Он замешкался на секунду, но этого хватило, чтоб Маринетт завопила: «Тикки, давай!» и, моментально превратившись в Леди Баг, нанесла удар. Монарх отклонился в сторону, тут же взмахнул тростью, со свистом рассекая воздух, и стал наступать. Ей пришлось вскочить на столешницу, оттолкнуться и прыгнуть, чтобы мгновенно оказаться за спиной у врага. Но у того словно на спине глаза были, он повернулся, замахнулся, и трость просвистела в миллиметре от её головы. Она бросила йо-йо, надеясь связать Монарха, но тот ловко уклонился и снова пошёл в наступление. Они смещались в сторону террасы, окаймляющий дом.

Во время любого боя против самых страшных монстров, созданных Бражником, а потом и Монархом, ей никогда не было страшно — всегда появлялся азарт, адреналин кружил голову... Но не сейчас. Наверное, впервые с того дня, когда она стала Леди Баг, Маринетт захотелось просто спрятаться, чтобы кто-то другой защитил её. Но она, а не кто-то другой, была супергероем, она была защитницей Парижа, и не к лицу ей было отступать.

— Сдавайся, Леди Баг! Без Кота Нуара тебе не победить, а он не сможет прийти тебе на помощь.

— Это... ты… так… думаешь… — ответила Леди Баг, уверенная, что Кот что-нибудь да придумает, сможет освободиться из любого плена, выбраться из любой ловушки. В конце концов, у него есть его Котаклизм — суперсила разрушения!

Монарх замахнулся снова и вдруг застонал, выгнулся дугой, рухнул на колени и тут же завалился на бок, выпуская из рук трость.

Подобное с ним случалось и раньше, когда они, как полоумные, гонялись друг за другом по прошлому и будущему. Тогда новоиспечённый Монарх использовал слишком много камней чудес разом, переоценив свои возможности, и, видимо, сейчас он снова сделал это — пошёл ва-банк и проиграл.

Оно опять застонал, переворачиваясь на спину.

Маринетт подползла к нему на коленях, сдёрнула с него все кольца и талисманы, которые хранили силы квами.

— Трансформируйся в человека, ну же, пока не превратился в труп! — на всякий случай отталкивая кольца подальше, велела она.

— Ни за что, — прошипел он сквозь зубы. — Больше нет смысла…

— Ну уж нет, — она внимательно осмотрела его костюм и потянулась к вороту, рядом с которым мерцал последний камень, которого она вначале не заметила — скорее всего, талисман Бражника.

— Нет!!! — Монарх снова выгнулся, скованный явно болезненным спазмом. Леди Баг протянула руку и сдёрнула камею, разрывая ткань костюма.

И в ту же минуту личина Монарха спала.

— Месье Агрест? — сжимая в кулаке талисман, Леди Баг отшатнулась и села на пол рядом с ним, не представляя, что делать дальше.

— Моя Леди! Я спешу к тебе, — услышал она голос Кота.

— Никто… сын… — Габриель Агрест дышал и говорил из последних сил. — Прошу… не го… не гово…

— Я не скажу ему, — кивнула Леди Баг, — не скажу никому. И… мы спасём вас.

— Нет, — он усмехнулся, — Котаклизм… спасения нет… не на… до.

Леди Баг прикрыла рот рукой. Прошло несколько недель с той памятной драки с Монархом, когда он сам подставился под разрушающий удар Кота Нуара. Кот до сих пор переживал, что, пусть и случайно, применил Котаклизм к живому человеку и, выходит, переживал не зря.

— Моя Ле… — Кот оказался рядом, замер и тут же упал рядом с Габриелем на колени. — Папа? — он недоумённо повернулся к Леди Баг. — Что с ним?

— Адриан? Ты — Кот Нуар?

Леди Баг помотала головой, решив, что с этим можно разобраться чуть позже.

— Это Монарх… То есть — Монарх сбежал, вот, — она раскрыла ладонь, показывая камень. — Это он навредил месье... месье Агресту. Супершанс, он всё исправит, должен! — она встала на ноги и вытянула руку вверх, но ничего не произошло, никакого супершанса не последовало. Месье Агрест захрипел, выгибаясь... Она хотела помочь, но стоило ей до него дотронуться, как он рассыпался в пыль, и Маринетт в ужасе закричала...

— Тихо, тихо, это всего лишь сон, да? Всё в порядке, — Адриан прижал её к себе и стал тихонько поглаживать по плечу. — Опять сражаешься?

С трудом переводя дух, Маринетт села на постели. Перед глазами всё ещё стояла картинка, как отец Адриана превращается в ничто. Слава богу, в жизни всё было иначе, и ей удалось убрать последствия применённого когда-то к Монарху Котаклизма.

— Мне приснилось, что я не смогла спасти твоего отца… тогда…

— Но ты спасла. Ты победила…

Маринетт теснее прижалась к Адриану.

— Я теперь ни за что никогда не усну, — пробормотала она.

— Конечно, и я тоже не буду спать. Никогда, — Адриан зевнул и обнял Маринетт. — Я с тобой… — пробормотал он сонно, и вскоре они оба уснули.

1) Марангони — Университет моды в Париже, имеет филиалы в Лондоне и Милане.

Вернуться к тексту

Стоило только включить телефон после посадки самолёта, как на Маринетт обрушился шквал сообщений: от родителей, просивших написать, как только самолёт приземлится в Париже, от друзей, мечтавших повидаться, и от Адриана, который должен был встретить её в аэропорту.

Адриан прислал кучу смешных картинок, миллион смайликов и несколько десятков сообщений с извинениями, весь смысл которых сводился к тому, что ему очень жаль, что он не смог приехать лично, а прислал шофёра. В длинном голосовом сообщении, которое пришло последним, Адриан в деталях описывал, как съёмка рекламного ролика сорвалась, и её перенесли на сегодня, и как всё это нудно, неинтересно и никак не кончится, и как он безумно несчастлив.

Новый шофёр Агрестов, Эдгар, своим видом и невозмутимостью напоминавший Дживса из старого сериала, поджидал её недалеко от места выдачи багажа.

— Я бы сама прекрасно добралась, — проворчала Маринетт, когда Эдгар забрал её небольшой чемодан, прошествовал к лимузину и распахнул перед ней дверь. Отвечать на её заявление он счёл необязательным.

Маринетт тешила себя надеждой, что съёмки происходят в каком-нибудь симпатичном месте в том районе Парижа, от которого легко и просто попасть домой. И когда вдали она увидела знакомые очертания особняка Агрестов, ей оставалось только застонать, сползая по сидению вниз.

Во дворе, перед парадной лестницей, яблоку негде было упасть: два красных кабриолета, автомобили съёмочной группы, осветительные приборы, вентиляторы, софтбоксы, дым-машины, столы с едой, столы с аксессуарами, столы неизвестно с чем, кабели, змеями извивающиеся под ногами, и просто невообразимая для этого места куча народу. Маринетт не сразу увидела Адриана, который стоял столбом, запрокинув голову и закрыв глаза, пока вокруг него бегало не меньше пяти человек, поправляя и так идеально сидящий на нём костюм и то расстёгивая, то застёгивая белоснежную рубашку.

Маринетт остановилась в нерешительности, размышляя, как привлечь внимания Адриана и надо ли это делать сейчас.

— Боже, боже-боже, ну какой же он красавчик! — рядом с Маринетт щебетали два андрогинных существа, неотличимые друг от друга — одно держало не менее десятка ремней, другое — ворох галстуков. Создания хором вздохнули.

— А какой у него пресс, ва-у! У него тело бога, а гла-а-за! — и они снова хором томно вздохнули.

Маринетт, усмехнувшись, направилась к возлюбленному. Она промолчала, хотя ей очень хотелось сказать этим восторженным существам, что самым главным и несомненным достоинством Адриана было прежде всего умение хранить верность.

— Это ты? — Адриан подхватил её на руки и закружил, игнорируя возмущённые вопли присутствующих. — Да ничего этому костюму не сделается! — отмахнулся он от суетящихся вокруг него людей, поставив Маринетт на ноги. — Послушай, я надеюсь скоро освободиться, ты же меня подождёшь? Выпей кофе, отдохни с дороги, в общем — располагайся, а я постараюсь вырваться как можно быстрее.

Он едва успел договорить, как его чуть ли не поволокли прочь от неё.

— Ага, как можно быстрее… — пробормотала Маринетт. Обычно такие съёмки всегда затягивались.

— Добрый день, Маринетт, — раздалось над ухом. Конечно же! Глупо было бы рассчитывать, что Габриеля Агреста не окажется дома.

— Добрый день, месье Агрест, — она повернулась, попытавшись изобразить улыбку на лице. — Как поживаете?

— Отлично, — Габриель смотрел куда-то поверх её головы. Сегодня он был похож на себя прежнего: изысканный, аккуратный и холёный до отвращения, в идеально сидящем костюме, рубашке, застёгнутой до последней пуговки, и пижонском галстуке. И причёска — волосок к волоску, несмотря на чудовищную жару.

— Я… эм… — Маринетт понятия не имела, что ещё сказать.

— Пойдёмте в дом. Вам надо передохнуть после дороги, я сделаю нам кофе.

— Я вполне могу…

— Ваши вещи уже в комнате Адриана.

— Я не…

Он не стал слушать её возражений и направился к дому, в полной уверенности, что она последует за ним. И она последовала, но только потому, что её попросил подождать Адриан.

Маринетт споро приняла душ, переоделась, посмотрела новости в интернете, вздохнула и всё-таки прошла на кухню: игнорировать Габриеля было заманчиво, но совершенно невежливо.

Месье Агрест пил кофе и что-то рисовал на планшете.

— Какой кофе предпочитаете? — спросил он, не поднимая головы.

— Не хотите меня даже к кофеварке подпустить? Думаете, не справлюсь?

— Люблю всё контролировать сам. Так какой?

— Просто кофе. Кофе и вода. Американо.

— Как долетели? — он с явной неохотой оторвался от рисования, заправил в кофеварку капсулу и нажал на единственную кнопку. Маринетт с трудом удержалась, чтобы не закатить глаза.

— Нормально.

Разговор явно не клеился. Кофеварка перестала цедить кофе, и Габриель подал Маринетт чашку.

— Если вы задержитесь в нашем доме на пару дней, я буду рад. Адриан сказал, что ваши родители приедут через неделю.

— Да бросьте! Вы не будете рады, — играть по его правилам и делать вид, что они друзья, Маринетт не собиралась. — Я вам не верю, и не верю, что вы не против наших отношений!

— Но будет рад Адриан, это вы не станете отрицать? — Габриель допил свой кофе, самолично вымыл чашку и убрал её. Педант! — И если вы задержитесь, может, всё-таки поверите, что я не держу камня за пазухой. Дайте мне шанс, — он не добавил: «Ради Адриана», но этот намёк явно угадывался.

Маринетт молчала, пытаясь принять решение.

— Скоро Адриан улетит в Нью-Йорк, и этот дом опустеет, — Габриель грустно улыбнулся, вновь садясь напротив Маринетт. — Мы оба знаем, что если вы уйдёте сегодня — он пойдёт за вами. Я не имею права его удерживать, но у нас напряжённые графики, и мне дорого время, проведённое с сыном. Останьтесь. Я обязуюсь не лезть к вам с советами и вообще не мешать жить. Дом большой, — он говорил таким голосом, каким гипнотизёры погружают своих клиентов в транс.

— Хорошо, — нехотя согласилась Маринетт.

— И не будет никаких: «Но только, если…»?

— Не будет, — она улыбнулась помимо воли. Если Габриель хотел, сопротивляться его обаянию было крайне сложно.

— Вот и отлично, — Габриель встал, легко ударив по столешнице ладонями. — Располагайтесь, а я пойду проверю, как идёт съёмка…

Адриан освободился поздно. Маринетт успела несколько раз выпить кофе сама и пару раз отнести кофе ему, поболтать с ним, поговорить с мамой по видеосвязи, написать всем-всем друзьям, порисовать, полистать соцсети и снова порисовать, сидя на террасе и наблюдая за суматохой на улице.

Съёмки закончились, только когда стало темнеть.

— Ты можешь остаться? Я понимаю, мой отец и мой дом тебе не очень нравятся, но… — хоть Адриан изо всех сил старался делать вид, что он вполне бодр и весел, было видно, насколько он устал.

— Я останусь, — Маринетт не дала ему договорить, обнимая его как можно крепче. — Я соскучилась.

— Ты даже не представляешь, как соскучился я! — Адриан блаженно улыбнулся и обнял Маринетт, зарываясь носом в её волосы.

* * *

Маринетт проснулась до неприличия рано. Адриан сладко спал и будить его в пять утра показалось Маринетт не лучшей идей. Проклиная смену временных поясов, она прихватила скетчбук, карандаш и на цыпочках вышла из комнаты. В доме было тихо. Маринетт спустилась на кухню, сварила кофе и, взяв пару галет, уселась рисовать. Но странные звуки и негромкие выкрики не давали сосредоточиться — так тоненький писк комара в полной тишине не даёт уснуть.

Маринетт нахмурилась, выглянула из кухни и пошла на звук.

Дверь в тренажёрный зал была приоткрыта. Месье Агрест, оказывается, тоже не спал.

— Не спится? — он заметил её, крутанул и опустил шест, с которым тренировался.

— Как и вам. Я думала, в дом проникли воры.

— Какая похвальная бдительность. Не желаете сразиться? Или без талисмана супергероя и навыки так себе? — и он снова крутанул в руках шест.

Маринетт вошла в зал и осмотрелась.

Почти сразу после того, как с Бражником было покончено, они с Котом Нуаром заскучали, попробовали несколько раз помочь властям разобраться с простыми плохими парнями, но их настоятельно попросили оставить это дело полиции. Монстров больше не появлялось, и Париж зажил обычной жизнью. Сперва и Маринетт, и Адриан наслаждались обретённой свободой, иногда встречались в обличии Леди Баг и Кота Нуара, носились по крышам, как сумасшедшие, но пришла осень, а вместе с ней новые заботы, всё чаще шёл дождь и всё реже их расписание совпадало. Они сами не заметили, как перестали встречаться, так обыденно это произошло. Сакраментальное: «Давай останемся друзьями» прозвучало фальшиво, но при этом оба испытали тогда настоящее облегчение. Но ей всё время снились сны, в которых она пыталась победить очередного монстра и не могла — мышцы потеряли силу и гибкость. Может быть, из-за этого, а может быть, потому что появилось время, а тело требовало нагрузки, она без особой надежды на успех начала заниматься в небольшом клубе у дома, выбрав восточные единоборства, и сама не заметила, как втянулась.

— А вы сами-то без камней чудес со мной справитесь? — Маринетт взвесила на руке пару шестов и выбрала подходящий.

— Разогрейтесь, я подожду, — Агрест отложил свой шест, лёг на скамью и стал выжимать штангу.

Маринетт спокойно и неторопливо разминалась. Если месье Агресту так хотелось получить от неё трепку, что ж — она не откажет.

Ей не терпелось сбить с него спесь, однако, делом это оказалось не простым. Видимо, и он времени зря не терял и тренировался ничуть не меньше, чем она. А ещё он был выше и тяжелее, что оказалось однозначным преимуществом.

Они не менее четверти часа кружили на татами, нанося друг другу удары, отступая и нападая, идя на всевозможные хитрости и уловки, со всей страстностью и увлечённостью отдаваясь захватившему их бою и пытаясь одержать друг над другом верх. Дыхание Маринетт сбилось, она раскраснелась, мышцы горели от напряжения. Казалось, ещё немного, и она уступит ему, проиграет, сдастся, не выдержав навязанного ей темпа. Но она решительно делала шаг назад, переводила дух и начинала сначала. Габриель двигался стремительно и непредсказуемо, в нём не осталось и следа прежней сдержанности и былого лоска — одна только необузданная сила движения и желание победить.

Уже чувствуя, что выбивается из сил, Маринетт присела и в развороте с силой ударила Габриеля ногой по лодыжке. Не ожидавший такого, он упал на спину, и Маринетт тут же оседлала его, прижав свой шест к его горлу.

— Моя победа, — сказала она, с трудом переводя дух.

— Случайность, — Габриель столкнул её с себя. Они лежали рядом, пытаясь выровнять дыхание, и грудь у обоих ходила ходуном.

— Завтра я возьму реванш, — заявил он. — Или сбежите?

— Ну что вы! Не стану лишать себя удовольствия, — Маринетт быстро поднялась, хотя голова немного и кружилась. — Надеру вам зад ещё раз.

— Посмотрим, — он закрыл глаза, раскинув руки в стороны, — кто кому.

Когда она уходила, он так и не встал.

Это было очень, очень странное чувство… Маринетт ощущала подобное раньше, когда, кинув свой йо-йо, ловко и легко взмывала на головокружительную высоту, когда одерживала очередную победу над чудовищем, когда неслась по крышам, бесстрашно прыгая с одной на другую. Но почему сегодня у неё разве что голова не кружилась от восторженного веселья? И сил словно стало только больше. Всё это было… странно.

— Видимо, мне не хватает нагрузки, — решила Маринетт, заходя на кухню за оставленным скетчбуком.

Она приняла душ и тихонько юркнула под одеяло к Адриану.

— Я смогла одолеть твоего отца, — прошептала она ему в ухо, прикусывая мочку.

— Надеюсь, он хоть жив? — Адриан крепче прижал её к себе. — Уже что, пора вставать? Который час?

— Шесть, можно ещё поспать.

— Сумасшедшие, — сладко зевая, пробормотал Адриан. — Шесть утра, а они… — и снова уснул. Маринетт приподнялась на локте, посмотрела на него и поцеловала в нос.

* * *

Габриель уехал в офис, пока Маринетт и Адриан ещё валялись в постели. Маринетт сразу же подумала, что это специально, для демонстрации его невмешательства в их жизнь. Во дворе было пусто и тихо, ничего не напоминало о вчерашней съёмке. Маринетт никогда не видела в этом особняке слуг и ей всегда казалось, что Габриель владеет каким-то тайным волшебством, позволяющим поддерживать безупречный, почти нереальный порядок и чистоту.

За завтраком, состоящим из тостов с джемом и кофе, она поделилась своими мыслями с Адрианом, и тот расхохотался.

— Отец говорит, что прелесть богатства как раз в том, чтобы всё было организовано так, как хочешь. Клининг приезжает, когда никого нет дома, а может, и вот так, как вчера — ночью. Отец не хочет постоянного персонала в доме, он и водителя-то сменил с та-аким скрипом... Он тяжело пускает людей в свою жизнь. Раньше ему помогала Натали, в том числе, со мной…

— Я помню её, — Маринетт помимо воли поёжилась: когда она сталкивалась с Натали, ей казалось, что перед ней не живая красивая женщина, а какой-то биоробот.

— В общем, в один не самый лучший момент она просто уехала. Мне кажется, она была влюблена в отца, но однажды поняла, что он никогда не ответит ей взаимностью.

— Она правильно поступила.

— Наверное, — Адриан намазал очередной тост джемом. — Но тогда внезапно выяснилось, что дом надо убирать, вещи стирать, а еда сама не появляется в холодильнике. Но мы с отцом на удивление быстро справились. Одно время у нас было с десяток роботов-пылесосов, — он рассмеялся.

Маринетт воочию представила себе Адриана и Габриеля, одних в этом огромном и пустом доме, и сердце защемило от тоски. Сколько всего они пережили. Деньги могут сделать жизнь удобной, но вот счастливой — нет. Никакие деньги не в силах вернуть того, кого любишь всем сердцем, если он умер… Не это ли заставило когда-то Габриеля стать Бражником?

— Ты стала такой серьёзной, а я думал, что рассмешу тебя, — сказал Адриан.

— Знаешь, а давай я приготовлю вам ужин? Я знаю, знаю, что вы с отцом и сами всё можете и умеете, но мне…. Мне хочется сделать для вас что-то приятное. А ещё я испеку твои любимые макаруны.

Адриан мечтательно закатил глаза.

— Макаруны… Ты можешь рассчитывать на мою помощь, Леди.

На этот раз ужин прошёл на удивление удачно. Габриель не пытался её поддеть — или она не видела в его словах подвоха. Ей не хотелось об этом думать. Неожиданно выяснилось, что Габриель может интересно рассказывать, и пока Адриан, таская макаруны из общей корзинки, переписывался со старым другом Нино, Габриель и Маринетт мирно беседовали о развитии модной индустрии. Как и прежде, их взгляды на моду были совершенно противоположными: Габриель считал, что модельер должен идти на шаг вперёд, предлагая то, что считает нужным, а Маринетт горячо доказывала, что модельер обязан знать потребности и желания людей и следовать за ними. И всё-таки теперь Маринетт прежде всего старалась понять его точку зрения, а не найти контраргументы. Они могли бы беседовать до утра, если бы Адриан не взмолился, чтобы они «завязали с этой скукой».

* * *

Чтобы проснуться рано и на следующее утро тоже, Маринетт завела будильник. Адриан посмотрел на неё и только хмыкнул.

— Ты реально встанешь в такую рань?

— Я обещала, — она пожала плечами. — Кстати, твой отец очень круто дерётся.

— Уж кто-кто, а я в курсе. Он и фехтует прилично. И да, мы с ним то и дело тренируемся на пару. Очень утомительно, — Адриан попытался поцеловать её, и его рука легко сжала её грудь.

— Нет, не сейчас, Котик. Я тебя разбужу после своей победы.

— Мой отец на тебя отвратительно влияет, — он вздохнул. — Но я рад, что вы вроде как стали нормально общаться. Или мне кажется?

— Я стала старше, и он… мне кажется, он действительно изменился. Или, как ты говоришь, пришёл в себя.

— Ну раз всё так хорошо, — излишне воодушевлённо сказал Адриан, — ты не откажешься составить мне компанию на закрытом показе новой коллекции? Впереди маячит «Неделя моды», и отец хочет посмотреть, что и как, а тебе это тоже должно быть интересно.

— Не рановато ли? ⁽¹⁾

— Отец перфекционист, ему надо всё проверить сотню раз. Пойдём! Будут только свои, никакой прессы... Правда, после — вечеринка, и я обязан там быть. Но это совсем быстро! — и Адриан посмотрел на неё самым жалобным взглядом, на какой был способен.

— Ты пользуешься моей добротой, — заметила Маринетт. — Но я, конечно же, пойду, как иначе.

* * *

Стоило зазвонить будильнику, как Маринетт подскочила и выключила звук на телефоне. Очень быстро оделась и вышла на пробежку: ей надо было разогреться как следует.

Когда она пришла в зал, Габриель уже ждал её.

— Начали с бега? Не устали?

— Только-только вошла во вкус. А вы как? После вчерашнего спина не ломит? Колени не беспокоят? — Маринетт понимала, что это по-детски — напоминать о разнице в возрасте, но не смогла удержаться.

— Мне всего сорок семь, а не семьдесят семь, — он не обиделся, по крайней мере, с виду. — Приступим?

Она кивнула, хватая свой шест.

Сегодня всё было немного иначе. Габриель действовал резче и напористее, и Маринетт быстро поняла, что выдыхается. Явно учитывая вчерашний опыт, он не давал ей продыху, блокировал все её удары и будто предвидел её ловушки. И в какой-то момент её шест отлетел в сторону, и она оказалась припёртой к стенке.

— Моя победа, — он довольно улыбнулся, не торопясь её отпускать.

— Должно быть три поединка, а сейчас — ничья, — буркнула Маринетт, пытаясь его оттолкнуть, но он немного усилил давление на шест. — Ещё один поединок. Сейчас! — потребовала она.

— Нет.

Она замерла. Габриель и не думал её отпускать, больше не улыбался, но и на прежнего мрачного месье Агреста не походил. Маринетт не знала, что и думать... Чего он хотел от неё сейчас? Показать, кто в доме хозяин? Или чтобы последнее слово осталось за ним? Сердце колотилось, как ненормальное, и в душе нарастало то самое знакомое чувство, которое всегда настигало её перед боем с очередным акуматизированным злодеем.

И тут Габриель отступил и крутанул шест с таким видом, будто ничего особенного и не случилось.

Если он хотел её разозлить, то точно в этом преуспел — Маринетт вылетела из зала, не попрощавшись. В душе она так остервенело тёрла кожу мочалкой, что та местами стала саднить, и это разозлило Маринетт ещё больше прежнего. Она наскоро вытерлась, натянула майку и шорты, и чуть ли не бегом бросилась обратно в зал.

Без единого слова она подхватила шест, так и валяющийся там, где она уронила его десятью минутами раньше, и кинулась в атаку.

— Ого! — Габриель явно не ожидал такого напора и чуть не пропустил первый удар. Они дрались в совершенном молчании, только редкие выкрики нарушали тишину. Это не было разминкой и мало походило на тренировку, и неизвестно, чем бы всё это кончилось, если бы в зал не вошёл растрёпанный спросонья Адриан.

— Всё тренируетесь? — он зевнул и привалился к стене, складывая руки на груди. — Вызывает восхищение.

И злость улеглась. Оба — и Маринетт, и Габриель — как по команде опустили шесты.

— Пойду сделаю кофе, что ли, — сказал Адриан с усмешкой, переводя взгляд с Маринетт на отца и обратно. — Приходите, бойцы.

— И всё равно ничья, — спокойно заметил Габриель, стоило Адриану уйти.

— Вам просто повезло, что он пришёл, — резко ответила она.

— Неизвестно, кому повезло, — не остался он в долгу.

— Вы специально меня разозлили? «Давайте наладим отношения, Маринетт!» — передразнила она его.

— Вам же нравится драться по-настоящему, с достойным соперником? Признайтесь, Маринетт. Завтра повторим? — спросил он как ни в чём не бывало.

Она ничего не ответила, вздёрнула нос и ушла. Но весь день она не могла не думать, почему ей было так важно взять реванш. Необходимо было показать, что она сможет одолеть его даже без талисмана, дарующего суперсилы? Или ей хотелось напомнить бывшему Бражнику, что это именно он проиграл Леди Баг? Или чтобы знал, что Париж под надёжной охраной? Или Габриель был прав, и ей просто-напросто хотелось драться?

* * *

Почти весь день Маринетт и Адриан провели вне дома: встретились с Нино и Альей, которые были в Париже проездом из Испании в Германию. Вечером Габриель пригласил всю компанию в ресторан, но друзья отказались, сославшись на дела.

Насладиться изысканным ужином месье Агресту не давали звонки, следовавшие один за другим.

— Пап… — Адриан тоже отложил вилку. — Хочешь, я тебе помогу в офисе? У нас с Маринетт есть время, и если надо — ты только скажи.

— Думаешь, у меня не хватает людей? — сегодня Габриель не пытался скрывать раздражение и усталость.

— Думаю, что тебе не помешает моя помощь. Маринетт?

Она кивнула. Не сказать, что ей очень хотелось оказаться одним из винтиков в корпорации «Габриель» даже временно, но отказать Адриану она не могла. Да и посмотреть изнутри, как всё устроено в модном доме, ей хотелось.

— Пап, я же знаю, в эти дни любая помощь нужна, — продолжал между тем Адриан.

У Габриеля опять зазвонил телефон.

— Что я говорил? Папа никогда не наймёт случайного человека. А в офис и уж тем более в мастерские даже курьеров из доставки не пускают — всегда есть риск, что это шпион конкурентов, — тихо пояснил Адриан, пока Габриель, отойдя в сторону, говорил по телефону.

Маринетт не успела ответила — Габриель вернулся за столик.

— Наверное, ты прав, Адриан, ваша с Маринетт помощь пришлась бы кстати, — сказал он, усаживаясь на место. — Ну что, Маринетт, начнём завтрашний день с разминки на татами или предпочтёте выспаться?

Она помимо воли вспомнила, как стояла, прижатая к стенке, и как потом, стремясь взять реванш, была готова убить Габриеля. Нет, слишком яркие и непонятные эмоции он в ней будил, и Маринетт сочла разумным отказаться.

— Я предпочту выспаться, — проговорила она, сосредоточившись на содержимом своей тарелки.

— Как будет угодно, — ответил Габриель.

* * *

Маринетт ожидала, что в офисе модного дома «Габриель» будет царить неразбериха и суета, но ничего подобного не было и в помине. Адриан остался с отцом решать какие-то организационные вопросы, а Мишель, личный ассистент Габриеля, повёл Маринетт в помещение, где полным ходом шла подготовка к показу.

— Тут мы собираем всё, что требуется — аксессуары, обувь и прочее. Продиктуй номер телефона, я скину тебе список того, что надо сделать, — Мишель буквально на секунду оторвался от телефонных разговоров, которые вёл без перерыва. — Если вдруг успеешь всё сделать до вечера, напишешь мне. Если что-то изменится в процессе, я тоже напишу. И не волнуйся, всё будет ещё сто раз перепроверено, — он тепло ей улыбнулся и, как только скинул в мессенджер перечень дел на сегодня, моментально умчался.

Работа была несложная и не сказать, что очень интересная: сбегать на соседнюю улицу и поменять несколько сумок, разложить фотографии, отнести в ремонт туфлю с оторванным ремешком, связаться с модельным агентством и сообщить об изменениях в составе манекенщиц, заварить кофе и купить в соседнем супермаркете сэндвичи и печенья.

Когда они все вместе — Габриель, Адриан и она — поздним вечером ехали домой, Маринетт сказала, что ничего полезного за весь день не сделала, и её помощь была ничтожной. Габриель в ответ возмутился:

— Вы неправы! Возможно, с первого взгляда кажется, что вы занимались ерундой, но подумайте, что кто-то должен делать и это. Пока вы берёте решение мелких проблем на себя, мои постоянные сотрудники могут сосредоточиться на более сложных задачах. Так что я очень вам признателен, Маринетт.

* * *

Трёх дней в модном доме «Габриель» хватило Маринетт с лихвой, чтобы начать сомневаться, сможет ли она стать успешным модельером, потому что для этого надо было стать такой, как Габриель. Пусть он и сказал, что они похожи, Маринетт, сколько об этом ни думала, не находила ни одной схожей черты. Она получила возможность посмотреть на него в совсем иной ситуации, и то, что она увидела — впечатляло.

Он не случайно стал одним из ведущих мировых модельеров и не случайно стал Бражником. Габриель Агрест мягко стелил, но, если было надо, он моментально становился жёстким и бескомпромиссным. На её глазах он вежливо и с улыбкой в одну секунду уволил провинившегося работника, и то, что тому было положено солидное выходное пособие, мало меняло дело. А на следующий день, не раздумывая, «подрезал» у конкурентов нужную ему манекенщицу. Он не стеснялся использовать любые средства, чтобы получить желаемое. Он словно не к показу готовился, а планировал сражение!

Казалось бы, Габриеля должны были ненавидеть. Он гонял персонал, совершенно не считаясь с трудовым кодексом и здравым смыслом, но вопреки всякой логике его не только уважали — им восхищались, и некоторые девушки — от ассистенток до вполне успешных моделей — явно были не против прыгнуть в его постель, прояви он к ним хоть какой-то интерес. Но Габриеля никто и ничто кроме работы не интересовало, и его целеустремлённости можно было бы позавидовать, если не знать, что такое потрясающее умение сосредотачиваться на желаемом сделало его однажды суперзлодеем.

И Маринетт снова и снова задавала себе вопрос — какая цель была у Бражника? И действительно ли Габриель Агрест отказался от желания её достичь.

* * *

На показе Маринетт хотела найти укромный уголок, где она никому бы не мешала и из которого можно было бы наблюдать за процессом подготовки выхода моделей.

— Маринетт, что ты тут делаешь? Ты должна быть совсем в другом месте! — Мишель с самым серьёзным видом протянул ей пропуск. — Пойдём, быстрее!

Она обернулась на Габриеля. Тот стоял неподалеку, заложив руки за спину и развернув плечи, и отдавал распоряжения — тихо и чётко. Он делал замечания, и все вопросы, которые только что выглядели неразрешимыми, находили ответ словно по волшебству. Габриелю хватало одного взгляда, чтобы модели переставали переругиваться, и одного движения головы, чтобы потерянные аксессуары мгновенно находились, а осветители настраивали нужный свет и как надо устанавливали камеры. Ей он едва кивнул и вернулся к разговору с Адрианом.

Быть частью команды, координирующей показ, было совсем не тем же самым, что смотреть на всё это со стороны. Обрезать неизвестно как вылезшую нитку, сделать два-три стежка, поправляя надорванный подол, отвести опоздавшую модель на макияж и множество других мелочей. Работа была несложная, но за двадцать минут показа Маринетт устала, словно пробежала марафон. Зато, когда она услышала аплодисменты и Габриель вышел на подиум, она ощутила такой подъём, словно действительно была частью его команды и в их успехе была и её заслуга.

После показа гости переместились в атриум отеля: ультрасовременный, из хрома и стекла, наполненный воздухом и светом. Столы ломились от изысканных яств, официанты скользили между гостями по залу, предлагая закуску и напитки. Всё было организовано по высшему разряду, и Маринетт почувствовала себя совершенно не в своей тарелке.

— Вы имеете значительно больше прав быть здесь, чем большинство гостей, — вдруг раздалось у неё над ухом. Габриель положил руку ей на плечо и склонился ближе. — Выше голову, Маринетт, — и он тут же проследовал дальше.

Приём, в отличие от показа, был мероприятием до ужаса скучным. Маринетт смогла едва ли пару раз перекинуться словами с Адрианом, который даже сейчас был занят, ведя беседы то с одним, то с другим важным гостем. Маринетт тоже пришлось пообщаться с теми, с кем полагалось общаться, но с кем говорить не хотелось абсолютно. Сначала с Хлоей Буржу, старинной соперницей, которая с возрастом стала спокойнее, но не добрее, и шутки которой до сих пор были острыми и ранили в самые уязвимые места. Но её мать была модным критиком и одной статьёй могла обрушить карьеру любого модельера, и Адриан попросил Маринетт быть с Хлоей терпеливее.

Слава Богу, что Адриан не ждал от Маринетт вежливости в адрес своего кузена Феликса и их общей подруги Лилы. Феликс однажды обманул Леди Баг, и этот обман стоил им очень дорого — тогда Леди Баг лишилась почти всех талисманов, что позволило Бражнику стать в разы сильнее, превратившись в Монарха. Маринетт до сих пор хотелось Феликсу за это голову открутить. А Лила врала каждый раз, когда открывала рот. Удивительно, как эти двое — Феликс и Лила — смогли составить вполне стабильную пару. Ещё удивительнее, что они считали Маринетт чуть ли не другом и полезли обниматься и целоваться, стоило им только встретиться.

— Я считаю, что свой долг мы честно выполнили и можем уйти, — Адриан появился ровно в тот момент, когда Феликс с Лилой наконец-то оставили Маринетт в покое.

— Я с радость сбегу отсюда, — заверила она его.

Они направились к Габриелю, одиноко возвышающемуся около стойки бара.

— Вроде как всё прошло хорошо, — обратился Адриан к отцу. — Наверное, мы пойдём?

— Как будет угодно. И ещё раз спасибо за помощь!

А на улице было так хорошо и привольно!

— Как насчёт того, чтобы попрыгать? — Маринетт запрокинула голову и посмотрела наверх. — После всего этого лицемерного сборища жизненно нужно что-то… настоящее?

— Ты же знаешь, моя Леди, — Адриан улыбнулся, — я всегда исключительно «за». И до дома по крышам куда как быстрее.

Они нашли укромный уголок, и уже через минуту Леди Баг и Кот Нуар взмыли вверх, на крыши.

* * *

Оказалось, что после показа работы в модном доме «Габриель» не стало меньше.

— Я помню, что мы собирались отдыхать на полную катушку, — извиняющимся тоном начал Адриан на следующее утро. — Но… мы кое-что с отцом не доделали, и…

— Я разве похожа на бездельницу? Если надо что-то ещё делать, я только за.

— Понятно, что справятся и без нас…

— Но ты хочешь быть с отцом?

— И вместе с тобой.

— Мне только кажется, или Габриель таким образом втягивает тебя в семейный бизнес?

Адриан рассмеялся.

— Вполне возможно. Но в чём он не прав? Я — единственный наследник, и мне надо бы разбираться в миллионе скучных дел. И ты… однажды ты же станешь частью нашей семьи?

У Маринетт дыхание перехватило. Они были слишком молоды для брака, да и их вновь начатые отношения были ещё в той стадии, когда о свадьбе не говорят. И всё-таки ей было очень приятно понимать, что Адриан настроен серьёзно.

1) Обычно «Неделя моды весенне-летних коллекций» проходит в Париже в сентябре-октябре. Так в 2023 году она проходила с 26 сентября по 4 октября.

Вернуться к тексту

Обычно Маринетт и Адриан выпускали квами, как только оставались одни, но до отъезда Адриана в Нью-Йорк они с Маринетт каждый день почти безвылазно торчали в модном доме «Габриель», приезжая домой вместе с месье Агрестом, и поэтому квами пришлось подождать, пока Маринетт не вернётся домой, проводив Адриана в аэропорту.

В её комнатке пахло пылью. Маринетт распахнула окно, выпустила Тикки и собиралась выпустить Нууру — квами Бражника. Его камень был спрятан в брелок, который Маринетт носила с собой всегда, как и серёжки. Вот только на этот раз брелок она нашла не сразу.

Маринетт пришлось вытряхнуть всё из сумки — брелок с камнем Бражника всегда был пристёгнут к молнии внутреннего кармана, и никто — даже Адриан! — не знал об этом. Брелок нашёлся, Маринетт с облегчением выдохнула, но стоило ей открыть створки брелока, как она застонала — талисмана не было!

— Маринетт! — Тикки села ей на плечо и схватилась лапками за щёчки. — Где же талисман и где Нууру?

Маринетт опустилась прямо на ковёр и закрыла глаза, пытаясь вспомнить, когда она последний раз видела брелок. Непозволительная беспечность, ведь раньше она проверяла камень ежедневно, все пять лет! Если не удавалось выпустить квами, она просто смотрела на талисман Бражника, мерцающий фиолетовым огнём. А в последние дни, начиная с памятного показа три дня назад, ей было не до того. Она видела брелок и ей этого хватало, и у неё и в мыслях не было, что кто-то может украсть камень!

Такие брелоки, сделанные в виде знаменитого йо-йо Леди Баг, разных цветов и размеров, были популярны как раз пять лет назад, когда всё, связанное с супергероями, было в моде. Красный, с чёрными точками, при нажатии на маленькую кнопку он раскрывался на две половинки. И вот теперь Маринетт смотрела на раскрытые створки брелока и не представляла, что же ей делать.

Тикки облетела голову Маринетт и зависла перед её лицом, махая лапками и привлекая внимание.

— Маринетт, надо что-то придумать!

— Сначала надо подумать, — Маринетт встала и принялась ходить из угла в угол.

За последние дни где она только не была! Сколько народу было рядом! Подозревать можно было кого угодно — Хлою, которая чуть ли не открыто поддерживала Бражника когда-то, Феликса, из-за которого Леди Баг лишилась почти всех чудесных камней, Лилу, готовую на что угодно, лишь бы навредить Маринетт. И ещё самый главный подозреваемый — месье Агрест… Именно у него было больше всего возможностей украсть камень!

Маринетт зло топнула ногой. Она не зря ему не верила, наверняка талисманом опять завладел именно он! Он специально уговорил её остаться в их доме! Неспроста так старательно приближал к себе, делал вид, что ему можно верить! Всё это только для того, чтобы у него была возможность и время подобраться к талисману! И выбрал время, когда Адриан улетел в Нью Йорк! Неужели он думал, что ему это сойдёт с рук?

— Тикки, давай! — крикнула Маринетт и трансформировалась в Леди Баг.

* * *

Леди Баг опустилась на крышу особняка Агрестов, быстро сориентировалась и спрыгнула на один из балконов, заметив, что окно в спальню Адриана полуоткрыто. Дверь из комнаты, слава всем богам, не была заперта. В доме стояла такая тишина, что становилось не по себе. Не утруждаясь спуском по лестнице, леди Баг, зацепив йо-йо за перила, прыгнула вниз и направилась прямиком в кабинет Габриеля.

Габриеля нигде не было видно, и Леди Баг решилась. Прежде всего она методично осмотрела ящики стола, в которых, как и на рабочем месте Габриеля, был идеальный порядок, и не требовалось больших усилий, чтобы понять — камня тут нет. Маринетт не рассчитывала, что Габриель оставит талисман вот так, в столе, но не проверить не могла. Наверняка у месье Агреста был сейф, но где? И стал б он там хранить вновь обретённый талисман?

Как же Леди Баг не хватало возможности обсудить всё это с Котом Нуаром! Но Адриан летел над океаном, а значит, нечего было рассчитывать на его помощь.

Она толкнула дверь в холл со всей силы, вложив в это действие всё раздражение, которое испытывала.

— Полегче, — Габриель поймал створку за секунду до того, как та влетела ему в лицо. — Леди Баг? Что-то случилось, Маринетт? — на его лице было написано искреннее волнение, но Леди Баг не поверила ему ни на грош. На всякий случай она сделала пару шагов в сторону, так, чтобы иметь возможность нанести удар в любой момент.

— Что случилось? Можно подумать, вы не знаете! — ответила она зло.

— Интересно, — пробормотал он. — Что ж… Если ты пришла не для того, чтобы драться, пройдём? — он первый вошёл в свой кабинет и сел в кресло, приглашающим жестом предлагая сесть и Маринетт, но она в ответ только качнула головой и так и осталась стоять у двери.

— Теперь прими как факт, что я не понимаю, о чём ты говоришь, и объясни нормально, — наверное, таким тоном он когда-то отчитывал Адриана за несделанные уроки.

— Вы украли талисман Бражника, так понятно? — в тон ему ответила Леди Баг.

— Я? — он снял очки, сжал пальцами переносицу и покачал головой. — У тебя пропал камень, и ты решила, что украл его я? Ты ошибаешься.

— Конечно! — она всплеснула руками. — Он сам встал и ушёл.

— Где ты его хранила?

— Не притворяйтесь, месье Агрест, — она сделала несколько шагов к нему, снимая с пояса йо-йо. — У вас было больше всего причин это сделать и больше всего возможностей. Для обвинения достаточно мотива и возможности, так говорят полицейские?

— И всё-таки я этого не делал, — ответил он, не шелохнувшись. — Но я так понимаю, что убедить тебя не смогу, даже если предложу обыскать весь дом? — он легко встал и сам сделал шаг к ней, всё так же спокойно глядя на неё. — Ты скажешь, что я не держу его дома, так?

Она кивнула.

— А если предложу обыскать меня? Вывернуть карманы? Или обыщешь сама? — он сделал ещё один шаг и развёл руки в стороны. — Ну же, смелее!

Она не пошевелилась.

— Ах, да, скажешь, что я спрятал его где-нибудь ещё? И не стал бы носить сейчас с собой? Так как же мне тебя убедить, что я его не брал?

— Отдайте камень или уж придумайте, как доказать, что его у вас нет. Иначе я буду вынуждена сообщить всё, что знаю, полиции. И журналистам. Надя Шамак будет вне себя от счастья. Давненько в Париже не было таких сенсаций.

— Ты так уверена, что поверят Маринетт Дюпэн-Чэн, а не Габриелю Агресту? — поинтересовался он, не выказывая ни тени беспокойства.

— Я думаю, что поверят Леди Баг, а не Бражнику.

— Обратимся к банальной логике, — он стоял совсем рядом, и Маринетт хотелось сделать шаг назад, но она только крепче упёрлась ногами в пол. — Зачем мне камень Бражника, если я мог бы играючи получить талисманы Кота Нуара и Леди Баг? У меня была масса возможностей так или иначе забрать талисманы и у сына, и у тебя.

— Может, наши талисманы вам больше и не нужны. Поумерили аппетиты, месье Агрест? Решили, что мир завоёвывать хлопотно, а вот насылать акумы для чего-то более приземлённого — самое то? Или, — она чуть понизила голос, — просто скучаете по сверхвозможностям? Найдите способ доказать, что я зря подозреваю вас, или, клянусь, я сдам вас журналистам!

— А может, это ты просто скучаешь по войне? — ответил он в тон ей. — Давно не дралась?

— Не переводите разговор на меня! — Маринетт почувствовала, как нарастает злость.

— Хорошо, — в его голосе тоже прорезались нотки раздражения. — Я попробую доказать тебе, что талисманы мне не настолько нужны, чтобы ввязываться с вами в конфликт. Иди за мной, — он обошел её и направился к двери в холл.

— Если это ловушка… — выкрикнула она ему в спину.

— Ты же Леди Баг, чего тебе бояться? — он и головы не повернул.

Они поднялись по лестнице на второй этаж и подошли к портрету его жены.

— Эмили. Вот моя единственная причина, — сказал он тихо, не отрывая глаз от лица своей жены.

— Я не… — начал Леди Баг, но Габриель перебил её.

— Подожди с вопросами, подойди, — и протянул ей руку. — Ну же, смелее.

Ожидая любой пакости с его стороны, Маринетт всё же встала рядом с ним. Габриель быстро коснулся портрета, видимо, активируя какой-то механизм, и притянул Маринетт к себе возмутительно близко. Она не успела ничего сказать, как платформа под ногами пришла в движение.

— Тебе будет стыдно, Маринетт, когда ты поймёшь, что обвинила меня зря, — заявил Габриель, пока они спускались по узкой шахте. Места было так мало, что Маринетт не могла и шагу в сторону сделать, только задрать голову, чтобы с возмущением посмотреть на Габриеля. Он, сдвинув брови, глядел куда-то поверх её головы.

Помещение, в которое они попали, поражало. Даже в тусклом освещении дежурных ламп было видно, насколько оно огромно. Габриель щёлкнул рубильником, и вспыхнул такой свет, словно кто-то включил солнце. От шахты вглубь помещения уходил длинный мост, по сторонам которого тянулись резервуары с водой. Мост оканчивался большой лужайкой, на которой вопреки всякой логике и здравому смыслу росли огромные деревья с пышными кронами.

Посередине лужайки, на которую вышли Габриель и Маринетт, стоял какой-то огромный ящик, утопающий в цветах. Розы, растущие рядом, почти полностью скрывали его.

— Вот моя причина, — Габриель подошёл ближе к ящику и положил руку на крышку. — Вот почему я начал всё это и вот почему закончил… Эмили, — проговорил он хрипло и замолчал, опустив голову.

— Она… тут? — у Маринетт сдавило горло. Пока Адриан все эти годы не знал, что и думать об исчезновении матери, она всё это время лежала в металлическом гробу, в подвале дома Агрестов?

— Когда моя Эмили впала в кому, я поместил её сюда, в крио-камеру. Я знал, что должен был сделать — всего-навсего завладеть талисманами Леди Баг и Кота Нуара. Всего-то! И я бы смог вернуть её. Я должен был загадать желание, и мир бы изменился. В нём Эмили была бы здоровой и живой. Но я не смог. Из-за тебя не смог, — пусть он говорил спокойно, но его голос вибрировал от напряжения. Габриель сжал руки в кулаки, опустил голову, и Маринетт пожалела, что заставила его прийти сюда. — А когда я вернулся из больницы, в которую вы меня так любезно упрятали, то оказалось, что генераторы выключены. Я не знаю, кто виноват, иначе я б открутил ему голову и без всякой магии. Неважно… Однажды такое уже случилось, но тогда я был настороже и смог запустить всё оборудование снова. В этот раз я не успел. Я почти открыл эту чёртову камеру! Руками разомкнул створки… — он втянул воздух через сомкнутые зубы. — Всё было кончено. Безвозвратно. Хотел бы я забыть то, что увидел.

Повисла тяжёлая душная пауза.

— Она… она всё это время была… здесь? — с трудом выдавила Леди Баг. — И Адриан ничего об этом не знает? Вы были долж…

— Не лезь, — ответил Габриель резко. — Я сам решу, что и кому я должен.

— Вы решите? — перебила его Леди Баг. — Вы столько лет скрываете от сына — да ото всех! — правду! И вы говорите мне, что всё решите? Вы всё ещё надеетесь изменить реальность и вернуть Эмили? Вы не смирились, и вы будете убеждать меня, что вам не нужны талисманы? Что вы задумали, Габриель?

— Не смей, — сказал он тихо, поворачиваясь к ней. — Что ты понимаешь? Что ты знаешь об этой жизни, о потерях? О выборе, чёрт тебя подери! Ты считаешь себя вправе учить меня? Тебе в руки упала удача, но тебе кажется, что это ты такая крутая? Да что ты можешь без своего талисмана? — он сорвался в крик.

— Я могу оставаться хорошим человеком! — она на всякий случай сделала шаг назад. С Габриеля в таком состоянии сталось бы напасть на неё и без всякого камня чудес.

— Ах, какая заслуга! И в чём же для тебя сложность оставаться такой хорошей? Убирайся, вали к своим журналистам, в полицию. Сдай меня! Так поступают хорошие люди? Ты же давно этого хочешь? Ты поэтому бросила Адриана, невыносимо было встречаться с парнем, у которого такой отец? Я из кожи вон лез, чтобы тебе угодить, соответствовать твоим высоким стандартам, но ты всё равно видишь во мне злодея и всегда будешь видеть!

— Да вы!.. — Леди Баг от возмущения не знала, что и сказать. У Габриеля без всяких талисманов был дар — умение выводить людей из себя. Маринетт уже собиралась высказать ему всё, что она думает, как заметила чёрную бабочку с тонкими трепещущими крыльями, которая летела прямо к Габриелю.

— Акума! — закричала Леди Баг, но было поздно: Габриель, ослеплённый своим гневом, ничего не слышал и не видел. Акума села на дужку его очков, трансформируя Габриеля в марионетку Бражника — очки превратились в чёрный визор, темнота заклубилась вокруг, полностью скрывая его фигуру, и через мгновение вместо Габриеля перед Маринетт стоял великан, облачённый в чёрные шипастые доспехи.

Маринетт отпрыгнула в сторону и скрылась за стволом одного из деревьев — на всякий случай. Прежде всего стоило понять, что движет акуматизированным Габриелем в эту минуту и чего стоит опасаться. Все сомнения, всё раздражение, вся злость моментально улетучились, мозг работал чётко и ясно.

— Где же вы, Леди Баг? — в его голосе не было и следа угрозы. — Я — Контроллёр. Я знаю, как сделать лучше, лучше для всех. Подчинись мне, Леди Баг, и я сделаю всё, что ты хочешь.

— Где-то я уже это слышала, — пробормотала Леди Баг, оглядывая Габриеля из-за своего укрытия. Лет пять назад, когда они только-только начали встречаться с Адрианом, Габриель доказывал ей, что только под его патронажем она сможет чего-то достичь. Тогда для этого она должна была отказаться от Адриана. Несложно было догадаться, что он потребует теперь.

— Просто отдай мне свой талисман, и больше не потребуется ничего, — ожидаемо сказал Габриель, крутя головой во все стороны и пытаясь обнаружить Леди Баг. Из его визора шло излучение, и Маринетт была уверена — стоит попасть под этот магический луч, и контроль над мыслями и чувствами уйдёт к Габриелю. Надо было подобраться к нему так, чтобы он не задел её излучением, и разбить визор.

— Габриель, вы же сами были Бражником! — выкрикнула она, перемещаясь в сторону. — И вы позволите, чтобы кто-то руководил вами?

— Леди Баг! — его голос так и сочился мёдом. — Отдай мне свой талисман!

— Ага, конечно, — она ловко и бесшумно прыгнула на нижнюю ветку соседнего дерева и оказалась за спиной у Габриеля. — Это нужно вам или голосу в вашей голове? Я отдам вам талисман, и куда вы его понесёте? Или новый Бражник прибежит за ним сам? Неужели кто-то может управлять Габриелем Агрестом?

— Я… должен… талисманы… — Габриель, борясь с акумой, со стоном запрокинул голову, обхватив её руками.

— Никто и никогда раньше не имел права указывать Габриелю Агресту, — подлила Леди Баг масла в огонь. — Неужели сейчас вы готовы подчиниться?

Даже будучи акуматизированым, Габриель Агрест подчиняться явно не собирался. Когда-то давным-давно Алья, подруга Маринетт, вот так же сражалась с акумой и победила, а потом рассказала Маринетт, как тяжело и больно это было. «Словно тебя разрывают пополам!». Может, это было жестоко — Леди Баг могла помочь: она подошла к Габриелю достаточно близко для того, чтобы нанести удар по визору, разбить его и выпустить акуму, но тогда бы это означало, что он не справился сам и его гордость бы пострадала.

«Когда это ты стала заботиться о том, чтобы не уязвить его самолюбие?» — спросила сама себя Маринетт, занося руку для удара, но тут Габриель, вконец обессиленный, упал к её ногам. Акума вылетела из его очков, и Маринетт ловко поймала её своим йо-йо.

Габриель пришёл в себя, сел, прислоняясь спиной к стволу дерева и витиевато выругался.

— Что, простите? — Маринетт ушам своим не поверила.

— Сукин сын, — охнул Габриель, пытаясь устроиться удобнее. — Он посмел меня акуматизировать! Меня!

— Вы знаете или подозреваете, кто это мог быть? — Маринетт сняла трансформацию и села напротив него, прямо на траву, выстилающую лужайку. Мышцы до сих пор приятно вибрировали от напряжения.

— Что, ты даже не заподозришь меня в том, что я с кем-то сговорился? И не будешь думать, что это мой сообщник наслал на меня акуму?

— Буду, наверное. Но если вы предложите помощь… Я попробую вам поверить.

— Если я помогу тебе найти талисман, ты отдашь его мне, — Габриель не спрашивал, он требовал.

— Зачем он вам? — все её подозрения разом вернулись.

— Как ты и сказала, скучаю по супервозможностям. Не буду я его использовать как раньше, — он закрыл глаза и вздохнул. — Я смирился с потерей Эмили. Но всем будет спокойнее, если его хранителем буду я.

— Мне не будет, — тихо проворчала Маринетт. — Хорошо, я подумаю, — сказал она громче. — Но вы расскажете всё Адриану. Сами. И если он будет согласен вернуть талисман Бражника вам, тогда и я возражать не стану.

— Это что, шантаж? — он встал сам и подал руку Маринетт.

— Это условия сделки, — она приняла протянутую руку и легко вскочила на ноги. — Как вы?

— Чувствую себя идиотом, а так всё отлично. У меня есть подозрения, но я должен кое-что проверить, — он обогнул гроб Эмили и направился чуть в сторону, туда, где росли невысокие кусты, увешанные маленькими белыми коконами.

— Так вот откуда берутся акумы, — тихо прошептала Маринетт.

— Новый Бражник — неуч, — Габриель быстро осматривал ветви и коконы. — Нашёл, на кого и когда насылать акуму!

— Возможно, у него с вами личные счёты.

— Возможно, — Габриель кивнул, переходя к следующему кусту. — Вырастить акумы не так-то и просто, и он решил украсть их. Посмотрите, — один куст был словно ощипан, и весьма небрежно. — Он знает про это место и знает, как сюда попасть.

— И такие люди есть? — удивилась Маринетт. — Значит, Адриан…

— Не начинайте, — прервал её Габриель, выпрямляясь. — Есть один такой человек, и я его сюда не приглашал. Но я знаю, где его можно найти, он сейчас в «Ритце». Навестим его?

Маринетт кивнула.

— Предпочитаете поехать со мной?

— Предпочитаю по крышам. Так быстрее. Какой у этого таинственного человека номер?

— «Коко Шанель» ⁽¹⁾, — Габриель направился к шахте, встал на площадку и подвинулся так, чтобы Маринетт хватило места. — Вы всё-таки мне не доверяете? — спросил он, когда заметил, что она не торопится вставать рядом.

Маринетт покачала головой и подошла вплотную к Габриелю. Лифт взмыл вверх.

* * *

Добраться до «Ритца» по пробкам даже на Тесле было не так просто. Леди Баг пришлось подождать, пока Габриель появится у номера. В руках у него был электронный ключ. Щёлкнул замок, и Габриэль первым зашёл внутрь.

— А, дя-ядюшка, — почти рядом с дверью, закрывая чемодан, стоял… Феликс. Стоило ему увидеть входящую следом за Габриелем Леди Баг, как он осёкся, и улыбка медленно сползла с его лица.

— Феликс, как я рад тебя видеть! — сказал Габриель приветливо и тут же резко ударил племянника в челюсть. Феликс дёрнулся и упал на пол, Габриель присел рядом. — Где камень Бражника? Быстро! — прорычал он, сдавливая Феликсу шею.

— Я… у меня его нет! Честно! — проговорил Феликс с видимым усилием. — От… пусти! Клянусь! После того, как с камнем Павлина вышла полная лажа, я завязал с чудесами.

— И ты думаешь, что я тебе поверю? Ты его взял. Ты ещё набрался наглости проникнуть в мой дом и стащить коконы бабочек! Думал, я не замечу? Безмозглый кретин, ещё и акуму на меня наслал! — он чуть сильнее сдавил шею Феликса, и тот задёргался и захрипел.

— Это не я! Не я! Я продал камень! — засипел Феликс, стоило Габриелю чуть ослабить захват. — Ну честно! Продал за совершенно безумные деньги! Мне сегодня перечислили всю сумму и… и я оставил камень в условленном месте!

— Кому ты его продал? — Габриель снова занёс руку для удара. — Как ты вообще узнал, где талисман?

— Я нашёл покупателя в даркнете! Я всё время мониторил разные сайты! Я заметил, что есть пара покупателей, которые интересуются камнями чудес! А на вечеринке, в женском туалете Лила увидела, как эта дура Маринетт достаёт из сумки брелок! Мы не знали, что в нём, но знали, что Леди Баг всем друзьям дала камни, и решили проверить — вдруг в нём что-то есть! Я и вытащил брелок, пока мы болтали, а эта идиотка ничего не заметила! Кто бы не воспользовался случаем заработать? Я сам обалдел, когда увидел камень Бражника! А не надо было отдавать камень этой растяпе Маринетт! — и он укоризненно посмотрел на Леди Баг.

— Почему ты не принёс его мне? — Габриель говорил обманчиво спокойно, но руки с шеи племянника так и не убрал.

— Потому что с тобой тяжело торговаться, — глаза Феликса полыхнули злым огнём.

— И ты предлагаешь мне поверить в твою историю? За три дня обстряпать такое дело и даже получить деньги? — Габриель замахнулся, Феликс снова дёрнулся и хорошенько приложился затылком об пол. — Что меня должно заставить поверить тебе?

— Я покажу тебе счета... оффшорные... ну дя-ядя, — заныл Феликс.

— Как нам найти твоего покупателя?

— Это же даркнет! Я получил аванс, отвёз сверток на вокзал вчера вечером, оставил в камере хранения и отправил по е-мейлу код.

— Ты вообще понимаешь, что ты натворил? — Габриель наконец отпустил Феликса, и тот на четвереньках отполз в сторону, сел и стал растирать шею.

— Мне дела нет до вас всех! — огрызнулся Феликс, видимо, поняв, что убивать его Габриель не намерен. — Я улетаю в Шанхай, Лила ждёт меня в аэропорту. Разбирайтесь сами. Я сказал всё, что знал.

— Я тебя провожу, чтобы убедиться, что ты действительно улетел, — и Габриэль вопросительно посмотрел на Леди Баг.

— Даже если ты улетишь на Луну, Феликс, а я узнаю, что камень у тебя — я тебя достану, — сказала она и, не прощаясь, вышла на балкон, окаймляющий этаж, а оттуда перепрыгнула на крышу.

А потом незаметно вернулась, так, что ни Габриель, ни Феликс её не заметили.

— Почему ты не принёс камень мне? — донёсся до неё раздражённый голос Габриеля. — Я отдал бы за него любые деньги!

— Потому что не хотел! Тебя устроит такой ответ? — в тон ему ответил Феликс. — Как ты догадался, что это я?

— У кого бы ещё хватило наглости пробраться в мой дом и украсть куколки будущих акум? Кроме тебя о них знала только Натали, но крайне маловероятно, что она стала бы их красть.

— Я думал, что успею смыться…

Голоса стихли — Габриель с Феликсом вышли из номера.

* * *

Вечером того же дня Габриель заявился к ней домой.

Жером, оставленный родителями Маринетт за старшего в кондитерской, крикнул снизу, что к ней пришли, и Маринетт, чувствуя себя гаже некуда, нехотя спустилась. Она думала, что это кто-то из старых друзей, и совершенно не ожидала увидеть Габриеля Агреста, разглядывающего круассаны.

— Пройдёмся? — спросил он, отвлекаясь от витрины.

Пригласить его к себе и посмотреть, как он лезет по крутой лестнице наверх, было бы забавно, но Маринетт удержалась и просто кивнула.

— Феликс улетел, я проводил его до самолёта, — сказал Габриель. — Ты очень поспешно ушла, мы не договорили.

— Мне надо было подумать, как и что сказать Адриану.

— Мне тоже не мешало бы…

Разговор не клеился. Они добрались до набережной Сены, Габриель остановился, опираясь на парапет, Маринетт встала рядом.

— Я написала ему. Он только устроится в отеле, чтобы не вызвать подозрений, и прилетит — воспользуется суперсилой. Он будет в Париже уже совсем скоро, — сказала Маринетт, не отрывая взгляда от воды.

Габриель кивнул.

— Признайся, ты всё-таки скучала по всем этим... приключениям?

Она в ответ только пожала плечами — уж кому-кому, а ему она точно в этом признаваться не собиралась, пусть это и было правдой.

Они стояли, глядя, как солнце окрашивает воду Сены во все оттенки розового и оранжевого, и ждали. На проплывающем теплоходике играла музыка: Шарль Азнавур снова пел о вечной любви, недалеко от моста мороженщик Андрэ делал для влюбленных пар своё особенное мороженое, мимо неслись подростки на скейтах и роликах. Автомобили всё так же выезжали на площадь Согласия, с огромных экранов Надя Шамак рассказывала последние новости. Париж жил обычной жизнью, и пока никто не знал, что где-то новый Бражник готовится к нападению.

Маринетт посмотрела на небо, приложив руку козырьком ко лбу. Далеко-далеко в небе она различила едва видимую точку.

Она не знала, простит ли её Адриан, не знала, как их отношения будут развиваться дальше, но она была уверена на все сто — Леди Баг и Кот Нуар сделают всё, чтобы защитить Париж от злодеев.

1) В отеле «Ритц» в Париже есть несколько роскошных номеров, которые посвящены его легендарным постояльцам, в том числе и Коко Шанель. Стоимость одной ночи в таком номере составляет в среднем 3000 евро.

Вернуться к тексту