Генератор случайных идей марки Лили Поттер (гет)

Гарри очень хотелось исследовать жилище своего профессора, но ему совершенно не улыбалось в первый же день идти на конфликт. Поэтому он решил последовать указанию преподавателя и занялся своей поклажей. Убрав одежду в шкаф и положив аккуратную стопку книг на стол, он улегся на кровать. У него оставалось еще куча времени, и он решил продолжить размышлять о мародерах.

От него, в принципе, никто не скрывал приключения компании его отца. Но истинную причину ненависти и происхождение клички «Нюниус», он узнал сравнительно недавно. Скажем так, эта история его не обрадовала. Конечно, этот инцидент не поколебал его любовь и веру в родителей и крестного отца, однако, он в них несколько разочаровался. Слишком свежи были воспоминания о том, как некоторые его одноклассники издевались над ним сначала в магглской школе, куда его отправили по инициативе Лили, а потом, в первое время, в самом Хогвартсе. Он очень хорошо представлял себе, что чувствовал Снейп. На самом деле сам профессор не был в восторге от того, что Гарри узнал его секрет. По всей видимости, он старался загнать эти воспоминания в самый дальний уголок своей памяти. По счастливой случайности, хотя это утверждение спорно, парень залез в думоотвод своего преподавателя во время очередной отработки наказания в его кабинете. В тот день он спрятался ото всех и пытался понять, как такие добрые, самые любимые в его жизни люди, могли быть такими жестокими. Ответ на этот вопрос он попробовал найти в разговоре с самым разумным взрослым человеком, которого знал — Люпином. Однако даже его преподаватель ЗОТИ не смог дать неопровержимые доказательства невиновности его отца. Ему пришлось принять это как данность: Джеймс и Сириус были самовлюбленными идиотами. И тот факт, что они были молоды и глупы, за отговорку не принимался…

С тех пор Гарри проникся к Снейпу некоторым уважением, за счет того, что тот сумел забыть все и простить. Сам парень так не смог бы. В конце концов, даже Драко, с которым Гарри дружил три года, никогда такого не творил. Конечно, самому Снейпу свое новое отношение гриффиндорец не показывал потому, что несколько мнительный профессор мог это принять за жалость. И парень понимал, что Северус, который был, несомненно, сильной личностью, считал жалость проявлением слабости. Он сам презирал это чувство.

«Как странно, и в этом мы с ним сходимся».

Посмотрев на часы, Гарри обнаружил, что пришло время идти.

Взяв требуемые книги, он прошел чуть дальше по коридору и постучал в вышеуказанную дверь.

— Проходите, Поттер.

Кабинет Снейпа представлял собой проявление очень хорошего вкуса, собственно, как и весь дом. По всем стенам стояли высокие стеллажи, полностью заставленные книгами. Посередине находился большой письменный стол с резными медведями, увитыми лозами винограда, и в камине весело потрескивали поленья. Профессор указал парню на небольшой столик со стулом, стоявший перед его собственным. Гарри сел.

— Итак, Поттер. Прекрасно осознаю, что большая часть материала, пройденная вами за последние шесть лет, благополучно была забыта, и я не питаю на этот счет никаких иллюзий. Поэтому, вот вам список всего, что входило в программу с первого по шестой курс. Прочитайте и сообщите мне, что вам не ясно. Мы это повторим. Искренне надеюсь, что вы отнесетесь к этому более серьезно, чем делали это на протяжении всей жизни. Хотя, скорее всего, это напрасная надежда.

Гарри углубился в изучение списка. Все темы ЗОТИ он отмел сразу — с Люпиным все было просто и легко, проблем на этом поприще он не встречал. Заклинания, трансфигурация, травология… Он с удивлением осознал, что главные трудности он испытывал именно в зельях. Он хотел было развить эту мысль, но его прервал раздраженный голос профессора.

— Поттер, вы заснули? Я, конечно, понимаю, что такое напряжение не проходит даром для вашего ослабленного организма, но соберите мозги в кучку. Я не требую от вас невозможного. В идеале вы должны были отложить список и сообщить мне, что готовы к прохождению нового материала. Но, простите, я забыл, что имею дело с вами, а не с вашими, по-видимому, более одаренными друзьями.

— Профессор, я не помню зелья под номером… В общем, их много.

— Тогда пройдите в соседнюю комнату, там лаборатория, и приступайте. Перед работой внимательно прочтите рецепты, мне не хотелось бы, чтобы вы разнесли мой дом. Быть может, бездарность Лонгботтома все-таки заразна. У вас четыре дня на повторение. Меня не интересует, когда и сколько зелий вы будете готовить, но по истечению этого времени мы пойдем дальше, устроит это вас или нет.

Мы оставили нашего героя за задачей, которая всю жизнь ему нелегко давалась. А если честно, то не давалась совсем. Казалось бы, имея такую одаренную мать, сам Мерлин велел Гарри быть зельеваром первого класса. Но неисповедимы пути мейоза. А может, у него просто бабушка с водолазом согрешила… Итак, вернемся к нашим мутонам.

Парень был предоставлен сам себе и пытался в тишине разобраться в рецептах, которые представляли для него сложность уже на протяжении нескольких лет. Постепенно у него получилось вникнуть в тонкости приготовления. Он «с чувством, с толком, с расстановкой» начал варить зелья первого курса. К его удивлению, в указанный срок зелье Забвения приобрело положенный ему бирюзовый оттенок. «Наверное, мне не хватало требуемой сосредоточенности». Но потом ему пришло в голову, что дело было в отсутствии надзора и, самое важное, он не надеялся на помощь своих друзей. Разумеется, он никогда не полагался на подсказку Гермионы в нужный момент. Но ее доброе сердце не позволяло ей с хладнокровием смотреть на безобразие, творимое Гарри и Роном на зельях. Конечно, он ни разу не сотворил ни одного апофигея, присущего Невиллу, но продукты его трудов неизменно напоминали детскую неожиданность, и отнюдь не только цветом. А теперь ему было даже смешно вспомнить собственную беспомощность! Приготовив еще шесть зелий и разлив их по бутылочкам, он, предварительно украсив их бирками, водрузил свои детища на стол Снейпа. На дворе уже стояла ночь, и гриффиндорец отправился в свои «апартаменты».

В камине его комнаты уже кто-то развел огонь, и, с чувством выполненного долга, Гарри улегся в кровать. Как ни странно, спать ему пока не хотелось, а на ум пришла мысль, полет которой так бесцеремонно прервал профессор.

«Почему все шесть лет, проведенные в Хогвартсе, у меня возникали проблемы лишь на этом поприще?»

Позор с предсказаниями Поттер-младший старался не вспоминать. Он был совершенно согласен с Гермионой в том, что Трелони являлась шарлатанкой, этого мнения придерживалась половина учительского состава во главе с деканом Гриффиндора МакГонагалл. Провал предсказательницы в отношении Гарри и Темного Лорда был последней каплей в чаше терпения обитателей школы Магии и Волшебства. Естественно, что никто не был расстроен этим, включая саму Сивиллу, которая даже не помнила, что она вообще это предсказала. Но, по какой-то, известной только Дамблдору причине, она все еще преподавала предсказания по чаинкам, кофейной гуще и магическому шару. После нескольких уроков, сопровождавшихся ее «таинственным» вещанием, одуряющими благовониями и не выдерживающими никакой критики «предсказаниями», студенты Грейнджер и Поттер отказались от этого бессмысленного времяпрепровождения.

Возвращаясь к зельям, Гарри понял, что главную, если не единственно важную роль играло то, что он болезненно относился к любого вида критике. А так как сарказм и колкие замечания Северуса могли пробить и более толстый защитный панцирь чем у него, то не было ничего удивительного в том, что парень упорно заваливал любое задание. «А так ли Снейп был неправ?» Эта мысль мучила Гарри уже на протяжении месяца, примерно с тех пор, как он залез в думоотвод.

До недавнего времени фразы типа «Джеймс, старина, ну каким же самовлюбленным уродом ты был тогда» неизменно ставили в тупик. Сам Поттер-старший реагировал на них со смехом: «Ты совершенно прав, приятель». У Гарри не получалось понять, как его нежный, любящий отец хоть когда-нибудь мог быть уродом. Небольшой экскурс в прошлое Снейпа помог ему найти ответы на подобные вопросы. И сравнения с отцом несколько потеряли тот лестный оттенок, которые носили раньше. Гарри не хотел, чтобы его сравнивали с Джеймсом в молодости, и справедливо полагал, что его собственное поведение ни на йоту не походило на те зверства, которые, по-видимому, творили мародеры в его возрасте. Было странно, что Снейп, который проницательно смог определить его характер, так ошибся в самом главном. И парень мятежно искал причины. И опять не находил. Ему страстно хотелось доказать, доказать всем, что он другой. Что он не придаток родителей, что он тоже способен на нечто.

«Как мне этого добиться?»

С этой мыслью он и заснул. Оставим его пока в том состоянии, когда по лицу можно прочитать всю душу человека.

Но что же делал все это время наш злобный профессор?