Эликсир жизни (гет)

Как же молод был Дамблдор! Но все знакомые жесты и манеры говорили о том, что перед Гермионой находился не кто иной, как ее бывший, то есть будущий, директор. Привычные очки-полумесяцы отсутствовали, но взгляд был такой же – проницательный, с хитринкой.

Девушке так хотелось подойти к нему и все рассказать. Снять с себя груз ответственности, который свалился на нее так неожиданно, как появляются лишь великое счастье или страшная беда.

Но она не могла это сделать. Дамблдору в недалеком будущем предстояло победить Гринделвальда. Она не имела права отвлекать его от миссии не менее важной, чем ее собственная.

С другой стороны, и девушка с неохотой признала это, Дамблдор с самого начала предвзято относился к Тому. Не сделал ни одной серьезной попытки излечить его травмированную душу. Когда это было возможно. А сейчас… Она надеялась, что еще не поздно.

Неужели Гермиона, и вправду, начала сочувствовать убийце?.. Видимо, да. И давно. Еще тогда, когда узнала все подробности жизни Тома Риддла. Оставалось только поздравить себя с этим. Пойти в «Кабанью голову» и до беспамятства напиться огневиски. Впрочем, пока Том еще никого не убил.

Девушка даже помнила момент, когда у нее мелькнула мысль, что все могло быть по-другому.

Гермиона только что вернулась к родителям, когда к ним в гости приехала подруга по колледжу, врач-психотерапевт. Обаятельная женщина с волнистыми каштановыми волосами и внимательным взглядом карих глаз, она с удовольствием рассказывала об интересных моментах в своей практике. И любознательная отличница, конечно же, описала ей случай Тома, умалчивая некоторые детали. Поскольку другие известные ей ярко выраженные психи просто отсутствовали.

Когда всего неделю спустя перед Гермионой оказалась солидная стопка увесистых фолиантов, она сперва растерялась, с чего начинать. Казалось, Эжени постаралась так или иначе охватить все наиболее актуальные или полезные в жизни области. Девушка даже недоуменно покачала головой, увидев книгу с названием «Мужчина и женщина. Очерки по теориям сексуальности». Но вскоре она настолько увлеклась этой отраслью маггловской науки, что держала книги всегда при себе в качестве «легкого чтения».

Погрузившись в воспоминания, Гермиона не заметила, как на ее губах заиграла улыбка. Зато прекрасно заметил Дамблдор. Вскинув брови, он некоторое время смотрел на нее. А потом задал вопрос по теме урока.

Оторвавшись от раздумий, отличница быстро выпалила пройденное еще два года назад, чем заработала пять баллов для Слизерина. И слегка удивленный взгляд профессора.

Смутившись, девушка все свое внимание направила на лекцию.

Было немного странно слышать уже известное из уст другого преподавателя. Впрочем, Гермиона поняла, что Дамблдор обращал внимание на те мелочи, которые МакГонагалл опускала, и наоборот. Мелочи весьма практические, позволяющие осознать предмет на более глубоком уровне, заглянуть в сами его основы. Очевидно, что-то новое она все-таки сможет получить.

* * *

Риддл застал Слагхорна перед обедом. Как раз закончился урок у третьекурсников, и профессор неторопливо собирался в Большой зал.

Увидев в дверях класса своего любимца, Слагхорн вопросительно поднял бровь:

– Том?

– Профессор, можно отвлечь вас ненадолго? Боюсь, никто другой мне не сможет помочь, – проникновенно сказал Риддл, зная, что Слагхорн непременно купится на комплимент.

Тот сразу же приветливо заулыбался:

– Конечно, конечно, Том. Заходи. Садись.

Рядом с профессорским появился еще один стул, на который и сел юноша. Всем своим видом он старался передать смущение.

– Слушаю тебя, Том, – сказал Слагхорн, с интересом разглядывая выражение его лица.

Риддл опустил глаза:

– Скажите, профессор, есть ли какой-либо точный способ определить, что на человека сделан приворот? – осторожно спросил он, незаметно наблюдая за реакцией Слагхорна.

Тот вскинул брови. Удивленное выражение лица сделало его еще более похожим на упитанного моржа в расцвете сил. Видимо, чего-чего, а этого вопроса от Риддла он никак не ожидал. Юноша про себя хмыкнул.

– Том, пожалуйста, ответь, – осторожно начал Слагхорн, – ты имеешь в виду самого себя?

Риддл постарался покраснеть, но на его бледном лице не появилось даже и следа румянца. Не поднимая глаз, он кивнул.

– Догадываюсь, что у такого блестящего юноши, как ты, от поклонниц отбоя нет, – стараясь скрыть улыбку, заметил профессор. – Что ж, давай проверим. Скажи-ка, ты можешь думать только о конкретной девушке и ни о чем другом?

Риддл, выругавшись про себя, понял, что придется отвечать на все вопросы. Хотя он и так знал, что никаких признаков приворота в его случае не наблюдалось.

– Нет. Я, как всегда, хорошо соображаю на занятиях, – сарказм в его голосе был настолько завуалирован, что профессор, очевидно, ничего и не заметил.

– Прекрасно. Значит, эта девушка достаточно умна, чтобы не использовать грубое и такое очевидное колдовство. Но есть и другие зелья… Скажи, когда ты видишь ее, у тебя появляется непреодолимое желание подойти к ней и завязать разговор?

– Нет.

– У тебя повышенная температура?

– Нет.

– Ты замечаешь, что твои интересы изменились так, что уже не кажется важным то, что было раньше?

– Однозначно, нет.

– У тебя усилилась эмоциональность?

– Нет.

– По вечерам бывает апатия?

– Нет.

Слагхорн замолчал и потеребил ус.

– Хм… Когда ты ее видишь, у тебя… э-э-э… появляется физическое влечение?

Риддл вновь про себя помянул Мерлина.

– Да.

Профессор едва заметно улыбнулся.

– Что ж, остается один малоизвестный, но крайне простой способ. Он позволяет обойти любые маскирующие чары. Мне понадобится твоя кровь, Том.

– Конечно, профессор, – надо было сразу же с этого и начинать.

Слагхорн поднялся и достал из шкафа острый стилет. Взяв большой, «венерин», палец юноши, он сделал легкий укол. Выдавил из ранки на поверхность стола несколько капель крови. Том даже не поморщился.

Но вскоре удивился уже он сам, когда Слагхорн вместо того, чтобы отыскать какое-нибудь зелье, достал свою палочку. Направив ее на капли крови, он отчетливо произнес:

– Aperio amore!

В белой вспышке кровь на какой-то миг загорелась алым. Но потом свет исчез, а капли ничуть не изменились.

Слагхорн внимательно посмотрел на парня.

– Если сделан приворот, кровь окрашивается в черный. А так… – он добродушно улыбнулся. – Видимо, твое желание естественно, Том.

Риддл не то чтобы смутился. С одной стороны он был чрезвычайно рад, что не стал подопытным животным, марионеткой в руках девчонки. Сама мысль о том, что кто-то может им управлять, была противна Тому до глубины души. Но с другой стороны, совсем не радовало признавать предательство самого себя. Хотеть конкретную девушку – это абсолютно нелогично!

Слагхорн, видимо, по-своему растолковал задумчивость парня и похлопал того по плечу:

– В этом нет ничего постыдного, Том. В твои годы такое случается с каждым. Уверен, девушка не устоит перед твоим очарованием. Пригласи ее прогуляться, подари цветы.

Цветы? От этой мысли Тома чуть не стошнило. А вот насчет прогулки – это, пожалуй, была идея. Хороший способ познакомиться поближе в отсутствии любопытных ушей…

* * *

Поймав за обедом на себе оценивающий взгляд Слагхорна, Гермиона никак не могла подумать, что тот размышляет о личности будущей подруги слизеринского старосты. Хотя она и догадывалась, что Том будет проверять, не сделан ли на него приворот. Разумеется, никакого приворота Гермиона не делала. Весь юмор ситуации заключался в том, что девушка использовала психологические открытия столь презираемых потомком Слизерина магглов. Само собой, магические тесты не могли зафиксировать создания так называемого якоря[1].

Все началось с того, что Гермиона прочитала в той самой странной книге Эжени про феромоны[2], использующиеся в качестве естественных аттрактантов[3]. Когда же девушка познакомилась с теорией якорей, ее план по привлечению внимания Риддла приобрел свой окончательный вариант, направленный одновременно и на создание якоря, и на внушение.

Экспериментаторша сварила зелье, которое многократно усиливало воздействие феромонов, и смешала его со своими обычными духами. Она чуть не прыснула тогда, когда заметила, как Риддл принюхивался. При этом она заговорила с Томом сразу же на околосексуальную тему, вставила суггестивную[4] фразу и языком поигрывала с ложкой. Феромоны естественным образом вызвали у парня возбуждение. Слова заставили подумать на эту тему. А картина Гермионы с ложкой во рту привела ко вполне естественной ассоциации, которая и закрепилась. Сбитый с толку необычным поведением девушки, парень должен был и подсознательно принять внушаемую установку. Таким образом, будущий Темный Лорд пал жертвой магглов, о чем он даже не догадывался. С его-то самомнением такое и в голову не могло прийти. Гермиона торжествовала. В конце концов, не каждый день тебя хочет сам Волдеморт!

– Ну, и где ты ночевала? – бесцеремонно поинтересовалась Роуз, садясь рядом с Гермионой за обеденный стол.

– Случайно заснула в Астрономической башне, – скучающим голосом отозвалась девушка.

Яксли хихикнула:

– Странно, что тебе дали там поспать. Э-э-э... за лето все так соскучились друг по другу...

– А я применила отвлекающие чары, – с усмешкой заявила Гермиона. – Да и звезды действуют успокаивающе.

– Любишь романтику? – в тон ей спросила ее соседка.

– Да, романтика – это одна из главных черт слизеринца, – засмеялась Гермиона, поднося ко рту ложку. – А наш староста – ее образец.

Как раз в это время она заметила на себе быстрый взгляд Тома. Он и не догадывался, что ложка это далеко не все. Его ждал еще один сюрприз. И девушка искренне улыбнулась ему.

День прошел в учебе и чтении. Гермиона старалась заочно изучить материал седьмого курса, на котором она должна была учиться в своем времени. Чтобы не ударить в грязь лицом перед Риддлом, пришлось заглянуть и в некоторые книги Блэков. К тому же, по мере изучения материалов о Философском камне, Гермиона все больше и больше начинала проникаться этой темой. В результате она читала на перерывах, на ходу, за ужином. И даже наткнулась при входе в слизеринскую гостиную на гордячку Вальбургу, которая окинула ее презрительным взглядом и прошипела что-то вроде «Смотри, куда прешь, заучка». Гермиона проводила матушку Сириуса удивленным взглядом. Неужели и до седьмого курса дошли рассказы о блестящих ответах новенькой на занятиях?

Казалось, вся гостиная Слизерина с интересом наблюдала за ее столкновением с Вальбургой, потому что как только девушка уселась на диван, вокруг начались перешептывания. Хотя, скорее всего, обсуждался просто сам факт появления новенькой в гостиной Слизерина.

– Видимо, Вальбурга не может простить тебе, что ты обошла на зельях ее любимчика Тома, – Роуз Яксли была тут как тут.

– Кхмм… он и со старшими романы крутит? – насмешливо поинтересовалась Гермиона.

Хотя, что уж говорить, на данный момент она сама была ровесницей Блэк.

– Скорее, крутит она. Впрочем, с Томом это абсолютно бесполезное занятие. Да и Вальбургу уже просватали. За родственника, на четыре года младше нее, – Яксли захихикала и указала на симпатичного темноволосого третьекурсника, который что-то оживленно обсуждал со своими приятелями.

А вот и батюшка Сириуса… Как же ей повезло стать соседкой местной сплетницы! Закатив глаза, Гермиона искренне поздравила себя.

В этот момент к девушкам подошел Альфард, родной брат пресловутой скандалистки благороднейшего и древнейшего семейства Блэков.

Роуз с кривой ухмылкой буркнула что-то вроде: «Ну, мне пора», – и присоединилась к кружку шушукающихся девчонок. Блэк охотно занял ее место.

– Прости мою сестру, она не со зла, – с легкой улыбкой начал парень.

– Да, что уж там. Зато сколько патетики, – рассмеялась Гермиона.

– Вальбурга безумно любит свою семью и озабочена вопросами фамильной гордости и чести. Которые на деле оказываются вопросами ее личной гордости. И если что-то не так, она звереет.

– Так она, действительно, из-за Риддла? – изумилась девушка.

Альфард недоуменно посмотрел на нее.

– Ах, это… нет, – пробормотал он и иронично поджал губы.

Гермиона вопросительно вскинула брови. Юноша отвел взгляд и криво усмехнулся:

– Это, скорее, из-за меня… Впрочем, не обращай внимания... Вальбурга немного того на вопросах родословной и семейных связей. От этого уже не избавиться, въелось с молоком матери.

В это девушка охотно поверила, вспомнив поток ругани приснопамятного портрета. Хотя так и не поняла причину столь эмоционального всплеска. Но, видимо, парень не собирался вдаваться в подробности.

– Но в тебя же не въелось, – вместо расспросов заметила она.

– Конечно, въелось, – поспешил опровергнуть ее Блэк. – Но я научился управлять собой. Единственное, что меня раздражает – это отсутствие интеллекта и тупая гордыня.

С ним было так просто, легко. Словно этот человек знал ее долгие годы. Хотя, возможно, Гермиона просто перенесла на него свои чувства к Сириусу.

– Как я тебя понимаю, – охотно согласилась девушка.

– Тебе не очень легко будет среди слизеринцев, – вдруг заявил Альфард. – Ты другая. Видимо, американская демократия повлияла даже на магическое сообщество.

Гермиона пожала плечами. Не могла же она признать, что она была и всегда будет гриффиндоркой. И совершенно не собиралась раскрывать способ обмана сортировочной шляпы.

– Но ты не переживай, – красивые глаза Блэка тепло сверкнули. – Я помогу тебе освоиться.

– Спасибо, Альфард, – кивнула девушка.

Неужели это попытка ее закадрить? Не верилось.

В этот момент она заметила пристальный взгляд. Риддл. Девушка не отвела глаза. Сейчас твой ход, Том.

– Вокруг Хогвартса очень много всего интересного, – между тем продолжал Блэк. – Есть просто потрясающие виды. Озеро. Запретный лес… Только не ходи туда одна, он очень опасен.

Гермиона сделала большие глаза:

– Там живут огромные, страшные пауки?

– Ну-у… кентавры их заменят? – предложил парень.

– Вполне, – с улыбкой согласилась она.

– Для начала могу познакомить тебя с менее опасными окрестностями. Как ты смотришь на то, чтобы в выходные прогуляться у озера?

Девушка открыла было рот. Но тут из-за ее спины раздался твердый голос:

– Прошу прощения, Блэк, но гулять мисс Гаррисвилль в выходные пойдет со мной.

Оба повернули головы. Глаза девушки встретились с решительным взглядом сверкающих темно-синих глаз. Или они были зеленые? Хорошо хоть не красные. Гермиона отвернулась первая.

Блэк изумленно посмотрел на девушку. Та виновато опустила голову и тихо вымолвила:

– Извини, Альфард. Но я пойду с Томом.

Риддл гордо улыбнулся и наградил Блэка высокомерным взглядом, который очень не понравился его будущей спутнице. И она прибавила:

– Как-нибудь в другой раз, хорошо?

Альфард молча кивнул. Затем спокойно ответил:

– Конечно, Гермиона. Всегда буду рад. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

И мрачно посмотрев на Риддла, он поднялся и направился к спальной комнате.

– Я рад, что ты не пошла на поводу у своих эмоций, Гаррисвилль, – слегка язвительно заметил парень.

– С чего ты взял, что у меня есть к Блэку какие-то эмоции, Риддл? – в том же тоне отозвалась девушка.

– В таком случае, в субботу в одиннадцать у входа. Будь любезна, не опаздывай, – с наигранной мягкостью подытожил Том и, выдавив улыбку, вернулся в компанию Лестрейнджа и Эйвери.

Не дожидаясь, когда к ней подскочит сплетница Яксли, Гермиона поспешила скрыться в спальне.

* * *

[1] Якорь – установившаяся временная условно-рефлекторная связь между двумя событиями. В данном случае это связь сексуального возбуждения и образа Гермионы с ложкой во рту. Этот образ – визуальный якорь для Тома.

[2] Феромоны – собирательное название веществ – продуктов внешней секреции, выделяемых некоторыми видами животных, в том числе человеком, и обеспечивающих химическую коммуникацию между особями одного вида, в том числе сексуального характера.

[3] Аттрактанты – (от латинского attraho – притягиваю к себе) природные или синтетические вещества, привлекающие животных, в том числе человека.

[4] Суггестия – процесс вербального (словесного) и невербального, эмоционально окрашенного воздействия на психику человека с целью создания у него определённого состояния, порождения некоторых представлений, побуждений к каким-либо действиям. В данном случае, суггестивной, направленной на внушение, была фраза Гермионы «Вижу, ты рад познакомиться».