Утром (гет)

Это утро казалось не таким уж и плохим, хотя Тереза думала, что будет намного хуже. Она до сих пор помнила эти редкие ночи в Айстриме, когда она оставалась, потому что ей хотелось сделать приятное Патрику.

Она хорошо помнила узенькую кровать, в которой они едва помещались, тесно прижавшись к друг другу, переплетаясь ногами и руками так, что лишний вздох и можно было упасть. Хотя, возможно, до этого она просто слишком драматизировала — ей не нравился его Айстрим настолько, что она была готова спать на улице, но тепло родного тела всегда смягчало её, и она мирно засыпала у Патрика на груди.

Открыв глаза, Тереза поняла, что ей удобно, что бывало крайне редко на этой кушетке, которая едва помещалась в его Айстриме. Она аккуратно повернула голову, и теплая улыбка расплылась по её лицу, в последнее время Патрик умудрялся обнимать её всеми конечностями, при этом засыпая на другой стороне кровати, как раз где она могла упасть.

Одно время Тереза не понимала такого рвения, пока однажды из упрямства не осталась спать на краю, едва не упав с кровати ночью, но предусмотрительный Патрик удержал её, крепко прижимая к себе и целуя в макушку.

— Спи, — сказал он тогда, целуя её в волосы, и Тереза чувствовала, как он улыбается, но ничего не сказала. Ведь она лучше других знала, каким самонадеянным может быть Патрик. А на этот раз он был абсолютно прав, и Тереза чувствовала себя как никогда счастливой и защищенной.

Ремонт в их новом доме должны были закончить совсем-совсем скоро, и Тереза боялась, что они не успеют. Ей не хотелось просыпаться в Айстриме, а потом бежать на улицу лишь для того, чтобы её желудок чувствовал себя удовлетворительно. Её немного беспокоило, что спустя почти два месяца не было ни единого признака. Поэтому Тереза старалась находиться здесь как можно реже. Ведь её домик уж точно бы справился с проблемой токсикоза, да и там было намного комфортней.

Стоило ей только подумать об этом, как её замутило, и Тереза горестно вздохнула. Её ожидания не сбылись. Стараясь как можно аккуратней высвободиться из объятий, Тереза всё же разбудила Патрика. Тот сонно улыбнулся ей и собирался захватить её вновь в свои объятия, но она покачала головой, и Патрик разжал объятия, целуя её в макушку.

— Если что — зови, — наказал Джейн таким тоном, словно это не он только что спал, обняв её как плюшевого мишку.

Терезе ничего не оставалось, как кивнуть, и ещё чуть-чуть задержавшись, насладиться прикосновениями. Пожалуй, это утро началось не так уж и радужно, как бы ей хотелось, но точно обещает быть одним из самых лучших, несмотря ни на что.

* * *

Стоило ей только выскользнуть из трейлера, как Терезу тут же вывернуло наизнанку. Именно поэтому она не хотела оставаться здесь. Здесь Тереза чувствовала себя слабой и беспомощной. Она ненавидела это чувство.

И пускай она иногда хотела прижаться к крепкому мужскому плечу и почувствовать себя слабой на мгновение, всего лишь на мгновение, Тереза не могла себе этого позволить. Особенно теперь, когда ей нужна вся её выдержка, терпение и крепкие нервы.

Ей безусловно нравилась забота Патрика, всегда, но сейчас ей казалось это слишком. Просто слишком. Чем-то чужим, чем-то, к чему она не привыкла. Необъяснимые перепады настроения, которые её раздражали. А теперь, теперь ещё и токсикоз.

Тереза знала, что Джейн будет рядом и поможет ей, ведь для него это будет не впервые. Он будет советовать ей, что делать. Иногда. Тереза знала это, потому что знала, что Патрик слишком хорошо знал её. Она не позволит кому-то распоряжаться своей жизнью даже для её собственного блага, и недавний эпизод доказал это сполна.

При мысли об этом, из глаз снова покатились непрошеные слезы, и спустя мгновение она почувствовала теплые руки на своих плечах и заставила себя глубоко вздохнуть. Патрик с беспокойством приподнял её голову и убрал прилипшие к лицу волосы, аккуратно стирая большим пальцем слёзы с её щёк.

— Ш-ш-ш, родная, всё хорошо, я рядом. Всё хорошо.

Тереза всхлипнула, тело задрожало от беззвучного рыдания. Она ненавидела эти минуты слабости.

— Я не слышала, как ты подошёл, — слабо улыбнулась Тереза сквозь слёзы.

Патрик лишь обнял её крепче, гладя по спине другой рукой.

— Я люблю тебя, — тихо прошептала Тереза, уткнувшись ему в плечо, пачкая своими слезами наспех одетую Патриком рубашку.

Тереза чувствовала себя в безопасности. С ним.

«Спасибо» читалось между строк, и Тереза знала, что Патрик её понял. Всегда понимал. И никакие слова были больше не нужны.