Гарри Поттер и Архимаг (гет)

Когда Гарри зашёл на кухню, там никого не было, но телевизор работал. Он подогрел себе завтрак и успел практически весь его съесть, прежде чем настало время очередного выпуска специальных новостей и он смог, наконец, узнать, что так сильно расстроило поутру дядю Вернона, и о чём его спрашивал Дадли.

Гарри внимательно просмотрел новости. Большую часть времени показывали репортёра, стоящего на краю дорожного полотна. Вдали, за его спиной, угадывалась граница типовых домов, характерных для любого Лондонского пригорода. Лишь несколько раз картинка переключалась на что-то содержательное. Один раз показали очень коротенькое интервью с жителем Литтл-Уингинга, который выехал в этот день на работу пораньше, потому что накануне забыл полить в офисе цветы, а сегодня из отпуска должна была вернуться его коллега, и завядшие цветы её сильно расстроили бы. Теперь этот мужчина не мог вернуться домой, где у него осталась пожилая мать, и он за неё переживает. В другой раз показали нечёткие кадры, на которых угадывался зависший высоко в воздухе вертолёт.

Было похоже, что к границе купола, накрывшего Литтл-Уингинг, прессу не пускают. Но в самом конце выпуска уже не репортёр, а диктор в студии вернулся к теме аварий. Он сказал, что им в руки попал фотоснимок с места трагедии, и попросил убрать от экранов детей и впечатлительных женщин. На несколько секунд экран телевизора показал ужасную картину — покорёженные автомобили, дым, множество раненых; у одной из ближайших машин лежит человек, судя по неестественно вывернутой голове, уже не живой; ещё один труп продолжает занимать место водителя, кровавые разводы и сетка трещин в лобовом стекле не дают его хорошо рассмотреть. Затем вернулся диктор, сказал, что машины ехали в два ряда, в каждом ряду в той или иной степени пострадало не менее пятнадцати машин, и это лишь одна авария из трёх.

Новости закончились, Гарри допил последний глоток чая и начал в прострации убирать за собой со стола. Он был в шоке из-за неожиданности и необычности случившегося, но свойственного ему желания бежать и что-то делать — не было. Наверное, сказывалось то, что не пострадал никто из знакомых, и вообще, купол с первого взгляда не был похож на привычную магию. Мысленно он почему-то всё никак не мог посчитать: если в одной аварии пострадало два раза по пятнадцать машин, а всего таких аварий три, то это сколько получается машин, сколько людей и сколько трупов. В этот момент один за другим в кухню вошли все три представителя семейства Дурслей. Они остановились у двери и какое-то время напряженно молчали. Мистер Дурсль не выглядел злым, как подспудно ожидал Гарри, наоборот, по его выражению лица скорее можно было сказать, что он подавлен. Лицо тёти Петунии вообще было белым, как мел, а её тонкие губы были плотно сжаты в одну линию.

— Гарри, — начала Петуния, — то, о чём говорят в новостях, это всё сделал тот же преступник, который… убил твоих родителей?

Вернон открыл было рот, чтобы что-то добавить, но передумал и продолжил смотреть на Гарри, ожидая его ответа.

— Волдеморт? — тупо переспросил Гарри.

Он и сам в первую очередь подумал, что случившаяся трагедия дело рук Пожирателей смерти или лично Волдеморта. Но, когда его об этом спросили, вдруг начал сомневаться. Он не знал заклинания, которое могло бы создать такой купол, но Волдеморт знает куда больше заклинаний, чем Гарри. Единственное преступление Пожирателей смерти, про которое Гарри знал в подробностях и даже сам его видел, ни капельки не напоминало произошедшее с Литтл-Уингингом, но кто сказал, что они всегда действуют одинаково. Из преступлений самого Волдеморта Гарри доподлинно знал только про несколько убийств, но понимал, что на самом-то деле он способен на всё. Вот только, что Волдеморту понадобилось в этом тихом городке, где официально не проживает ни одного волшебника или волшебницы? Узнать про Гарри он никак не мог, ведь хранителем тайны его местоположения является сам Дамблдор. А самое главное — нигде не видно ни одного мага в серебряной маске и над городком не висит тёмная метка!

— Я не знаю, — выдавил он наконец-то из себя.

— Но ты ведь можешь написать письмо Дамблдору? — попросила Петуния.

— Да, конечно! — Гарри встрепенулся. Он бросил грязную посуду в раковину и побежал наверх в свою комнату.

Там Гарри быстро написал на листе бумаги несколько слов о произошедших в городе событиях, привязал послание к ноге Хедвиг и выпустил её за окно. Сова, не привыкшая к дневным полётам, недовольно ухнула и стала набирать высоту.

Первые несколько минут Гарри напряжённо всматривался в небо за окном, как будто бы ожидая, что сова сможет слетать туда и обратно за столь короткий промежуток времени. Затем он спустился вниз, сказал Дурслям, что отправил письмо, но ответа стоит ждать в лучшем случае к вечеру, потому что совы летают не очень быстро.

После этого он решил приготовиться к возможным неприятностям и снова поднялся в свою комнату. В первую очередь он вытащил палочку из рукава рубашки — носить её там оказалось совершенно невозможно, руку сгибать в локте было неудобно, а палочку приходилось постоянно придерживать или поправлять. Поэтому Гарри снова переоделся в футболку. Затем достал из школьного сундука сумку, в которой в Хогвартсе носил учебники, и уже в неё убрал палочку, а саму сумку повесил себе на плечо. Далее в сумку отправилась мантия-невидимка и мешочек с золотыми, серебряными и медными монетами. Больше Гарри не смог придумать никаких вещей, которые стоило бы держать постоянно при себе, да и мантия заняла всю сумку, а металлические деньги придали ей вполне ощутимый вес.

Потянулось мучительное ожидание. Гарри проводил время, то спускаясь к родственникам и смотря с ними новости по телевизору, то поднимаясь в свою комнату и проверяя, не вернулась ли Хедвиг. Сумку с палочкой, мантией и деньгами он таскал с собой.

Сова вернулась через два часа с привязанным к лапке письмом. Но это оказалось то же самое письмо, с которым Гарри отправлял её к Дамблдору. Стало очевидно, что купол, накрывший Литтл-Уингинг, действительно не имеет прорех. Ведь если бы таковые существовали, Хедвиг их обязательно нашла бы.

Ситуация вырисовывалась безрадостная. Гарри вместе со всеми жителями Литтл-Уингинга заперт в странном куполе, который неизвестно кто поставил и неизвестно зачем. Пока в городке ничего плохого не происходит, но это только пока. Гарри не оставляло сосущее чувство тревоги, которое говорило, что без магии здесь не обошлось, и жителей городка изолировали от всего остального мира не с какими-нибудь добрыми намерениями. Ради добрых намерений Статут секретности не нарушают. А злых магов, да ещё способных на подобную магию и ни во что не ставящих маглов… таких магов Гарри не знал ни одного, кроме Волдеморта.

И вот теперь, когда где-то там, на дорогах, умирают пострадавшие в аварии люди, которым некому оказать помощь, Гарри вынужден сидеть и не высовываться. Он уже был абсолютно точно уверен, что купол установил Волдеморт, и стоит только самому Гарри выйти к нему и попытаться его разрушить или помочь пострадавшим, на него сразу нападут Пожиратели, прячущиеся где-нибудь до поры до времени.

Нет, если бы Гарри, например, знал, как разрушить купол, или был бы целителем, он бы уже побежал на помощь, наплевав на собственную безопасность. Даже не побежал бы, а полетел на метле. Но последняя попытка Волдеморта выманить его из безопасного Хогвартса, кое чему его научила. А ужасный безглазый старик, спасший положение, заставил запомнить этот урок на всю жизнь. Наверное, Волдеморт откуда-то узнал адрес Гарри, в Министерстве же знали, куда слать ему сову и кого вообще обвинять за колдовство в Литтл-Уингинге. Точно, Волдеморт наложил империо на кого-нибудь из работников Министерства магии и получил эту информацию. Только из-за действия заклятия тайны информация оказалась неточной или неполной. И теперь его снова выманивают из безопасного укрытия, которым на этот раз является дом Дурслей.

Гарри пошёл вниз, рассказать дяде и тёте о том, что сова не смогла доставить письмо. Они сидели в гостиной, смотрели телевизор и тряслись от страха. Новость про отсутствие связи с волшебниками не добавила им веселья, Вернон вспылил, мол, кто же в двадцатом веке пользуется для связи совами. Вон, телефон даже под этим куполом работает, зато совы не летают. Тут Гарри осенило!

— Дядя, я знаю, что надо сделать! — выпалил он, пока решимость не покинула его. — Надо сходить к миссис Фигг и попросить её позвонить кому-нибудь из Ордена.

Вернон и Петуния переглянулись, они не понимали, какое отношение старушка-кошатница имеет к магии и какому-то там ордену.

Гарри попытался в трёх словах описать ситуацию:

— Миссис Фигг — сквиб. Это когда… ну, её родители были магами, а она сама — нет. Она не умеет колдовать, и у неё нет волшебной палочки, поэтому она живет среди маглов. Но она знакома с Дамблдором и по его просьбе приглядывала за мной с самого детства, когда меня отдали вам на воспитание.

Дурсли вроде бы начали понимать, что впереди забрезжил свет надежды на спасение. Вернон уже отодвинулся от Петунии и намеревался встать с дивана, когда Гарри добавил:

— А сейчас ещё у неё должен жить в виде собаки Сириус!

Это сразу же остудило пыл Вернона, он тут же передумал куда-то идти. Сириуса он помнил, и если магия его пугала своей непонятностью и неизвестностью, то Сириус, по его сведениям, был маньяком и убийцей, и это пугало куда сильнее.

— Но у миссис Фигг нет телефона, — проговорила осторожно Петуния.

— Да, точно! — с облегчением выдохнул Вернон. — Она не сможет никому позвонить и номер вряд ли знает.

На этом разговор закончился.

Остаток дня Гарри просидел в своей комнате, исключая время ужина. После ужина он стал свидетелем того, что даже самые любящие родители иногда что-то своим детям запрещают. Дурсли запретили Дадли пойти посмотреть на купол вблизи. Гарри был уверен, что если бы этим летом в Литтл-Уингинге был бы кто-то из старых приятелей Дадли, то сыночек послал бы родителей куда подальше и наплевал на их запрет. По крайней мере, раньше он поступал именно так. В этот же раз Дадли немного поспорил с Верноном, а потом ушёл в свою комнату.

Поздно вечером, в уже начавших сгущаться сумерках, Гарри увидел через окно, как по улице медленно идёт сгорбленная старушка, чуть припадающая на одну ногу. А за ней, весело помахивая хвостом, следует огромный чёрный пёс. Гарри прилип к оконному стеклу, провожая старушку и собаку взглядом до тех пор, пока они совсем не скрылись из виду. Он отчетливо видел, как пёс несколько раз посмотрел прямо в его окно. Если бы не расстояние и не сумерки, Гарри был бы уверен, что встречался с ним взглядом.

Обрадованный и успокоенный тем, что Сириус действительно живёт у миссис Фигг, и, если что-то случится, он может рассчитывать на помощь взрослого умелого волшебника, Гарри лёг в постель и уснул.