Травник из Лютного переулка (джен)

Если вы решились вынести пыльный хлам из дома, не забудьте добавить туда пригоршню страхов, жменю комплексов и полведерка обид. На помойке им самое место! (с)

Первым делом, Рон осмотрел свою комнату и пришел к неутешительным выводам. Плюхнувшись на противно скрипнувшую кровать, он решил подытожить все, что увидел.

Трав на двери дома не было. Блюдечка молока у очага — тоже. Как привечать брауни — непонятно. Может, мать засунула его куда-то, но смысл это делать, если хранитель может обидеться?

Меловых кругов тоже не было, хотя именно они отвечали за состояние магии в доме.

Сама комната Рона тоже не блистала защитой — окно было без рунных цепочек, креста не было, а все стены были обклеены плакатами «Пушки Педдл», а не защитными связками. Ладно уж футарк, его простительно не знать не достигшему совершеннолетия, но огам! Родной язык! Как можно не знать его?

Ни единой черточки. Ни единого оберега. Рон был гол как мерлинова коленка перед взрослыми магами. Собственно, именно с этого он и решил начать менять свою каморку. Защитить свой дом.

С грохотом спустившись по лестнице, так как приходилось цепляться за перила, чтобы не навернуться на узкой лестнице, Рон выскочил на улицу, во двор и помчался к дальней стене. Насколько он помнил — у матери там рос крохотный участок с пряными травами. Он надеялся найти немного сальвии. Уже подбегая к грядке, он едва удержался, чтобы не завопить от радости, улыбаясь во весь рот.

Ярко-фиолетовые цветки так и манили его, умоляя сорвать.

Осторожно срезав несколько стеблей, Рон спрятал их в карман, после чего помчался обратно. Ему нужно было провернуть небольшую аферу.

Все вышло как он и задумал — достаточно было опрокинуть с громким шумом чернильницу, как мать без разговоров выдала ему ведро и тряпку. Колдовать было нельзя, так как близнецы что-то намешали в этот «эксперитентный» образец и тот не реагировал на магию. Нужно было убирать последствия руками. Как раз то, что нужно Рону.

Стащить под шумок пару горстей соли было легче легкого. А вот ободрать любимый журавельник отца, стоило нелегких трудов. Впрочем, Рону не требовалось много. Только — девять цветков для обряда. Заскочив в спальню родителей, пока мать отвлеклась на Джинни, он одним ловким движением, содрал цветы. По комнате поплыл характерный горьковатый запах, но он надеялся, что все выветрится, пока мать будет на улице.

Само действо было несложным. Нужно было только поджечь своей силой растения и размешать пепел вместе с солью в ведре. После чего тщательно вымыть полы и двери данным отваром. Для защиты от сглаза и плохого.

Травы послушно вспыхнули, стоило только сосредоточиться и на столе оказалась целая пригоршня едва теплого пепла. Который Рон тут же и ссыпал в ведро. Колдовать было просто. Гораздо проще, чем когда он был Робом. Раньше ему приходилось прикладывать невероятное количество усилий для того, чтобы сварить зелье, запирающее кровь или найти редкую травку. В волшебном лесу нельзя было никак без магии, вот он и крутился, пытаясь возместить все амулетами.

Старательно елозя тряпкой по полу и, чихая от количества пыли, скопившейся под кроватью, Рон размышлял о том, что нужно поменять в последующем. Монотонная и однообразная работа как раз настраивала на философский лад, помогая разложить все по полочкам. На периодично мелькавшие в проеме двери лица близнецов и сестры он не обращал внимания.

Знал, что им любопытно. Несмотря на то, что раньше и Джордж, и Фред не страдали особым тактом, сейчас они не подходили к нему близко. За исключением встречи на кухне, они держались от него на некотором отдалении. С чем это было связано, Рон не знал, но ему это было на руку. Быть может, раньше он бы и устроил истерику по поводу того, что его не любят, но сейчас видел гораздо больше.

Впрочем, поговорить с неугомонными близнецами было нужно. Хотя бы для того, чтобы не страдать в дальнейшем от их шуток.

Те не были жестокими, просто на них влиял их покровитель. Только сейчас до Рона дошло, что братья родились под знаком Бендигейдврана*. А потому — всегда терзались его половинами, тянувших их то к свету, то к тьме. Тем более, что они являлись близнецами. Недаром складывали легенды о "Бране Белом и Черном" и был он в "Битве деревьев" на стороне Тьмы. Фред и Джордж постоянно страдали от перепадов настроения и необходимости создавать всякую гадость. Пусть и порой полезную.

Невольно Рон им даже посочувствовал. Иметь такого покровителя — тяжело. Кто-то мудрый как-то заметил, что не только боги имеют черты своих последователей, но и люди берут многое от покровителей. А быть похожим на Брана, повелителя потустороннего мира — определенно не для слабых людей. Хуже этого, наверно, только родиться под звездой Вечной Невесты.

Спустя полчаса такой вот «уборки», Рон наконец-то отложил тряпку, годную только для того, чтобы выкинуть ее на помойку. Спина затекла и ныла, отчего Рон кряхтел как старый дед, ворча и мысленно причитая о собственной слабости. Девять лет, а уже проблемы с телом. Невольно вспомнилась старуха Корсен. Та, несмотря на все свои триста с лишним лет, выглядела, максимум на сто двадцать.

Сгорбленная, маленькая, бойкая — она больно таскала Роба за уши, когда тот ошибался с настойкой или умудрялся притащить в дом фейри. Что уж там говорить — наставница. Именно с ней Роб жил, пока ему не исполнилось семнадцать. А после — пришлось попутешествовать, так как старуху сожгли. Опасное время было, что уж говорить.

Растянувшись на полу, он еле слышно шептал те немногие катрены, которые знал. Говорить громко для него не имело смысла. Только маленькие дети считают, что для волшебства необходимо кричать, чтобы магия смогла «услышать» мага. Прикрыв глаза, он чувствовал как его магия растворяется в пространстве, пропитывая собой каждый дюйм его комнаты. Детское волшебство — самое сильное и самое искреннее. Роб ощущал восторг от количества собственной магической силы. Раньше он не мог похвастаться таким даром, так как все, на что его хватало — варить различные зелья, договариваться с фейри, проводить несложные ритуалы и находиться в волшебной части леса.

Именно поэтому он и выбрал своим покровителем Диан Кехта. Тот всегда помогал целителям, даже если дар был слаб. Роб, так же как и Кехт, был рыжим. Это обстоятельство его весьма радовало, так как он не знал о своих родных. Именно из-за того, что он чувствовал свою связь с божеством, от которого, возможно, вели род его предки, Роб тоже никогда не стриг свои волосы. Глупые иллюзии, конечно, но именно они помогли ему выжить. Похожее наблюдалось у христиан, когда они называли себя детьми божьими. Вера в то, что есть кто-то, кто тебя поддержит, пусть и в твоем воображении — помогала преодолеть различные трудности.

Роб ненавидел христиан так же сильно, как и магглокровок. И, в тоже время — относился к ним по принципу «око за око, кровь за кровь». Нескольким магглам он помог, так как те в свое время протянули руку помощи ему.

Слух невольно обострился и Рон слышал все звуки в доме. «Нора» жила своей жизнью, недоступной для понимания, если не прислушиваться. Рон улыбнулся. У него действительно был замечательный дом. Внизу, на первом этаже, мать громыхала сковородками и напевала какую-то незнакомую песню с незамысловатым мотивом. Чуть выше, в комнате близнецов, что-то булькало и пузырилось в старом оловянном котле. Именно от реакции с ним появлялся характерный запах у любого зелья, который Рон почувствовал, принюхавшись. У Джинни было тихо, так как сама сестренка вертелась подле матери. А вот Перси бормотал под нос, пытаясь выучить незнакомые Рону заклинания. Хотя, впрочем, он мог и ошибаться, и на самом деле старший брат так замысловато ругался на незнакомом языке.

Пол в доме еле слышно поскрипывал, ступеньки вторили ему чуть тише, сетуя на неугомонных хозяев. Тиканье часов в гостиной искусно вплеталось в общую мелодию жизни дома, ничуть не мешая. Рон расслабился и полностью растворился в этих звуках. Он был рад слушать дыхание жизни своей семьи, к которому, увы, до этого ни разу не прислушивался. Что-то царапало его на границе сознания, словно он упустил какую-то немаловажную деталь, но как Рон ни старался, вспомнить что именно не получалось. Это как мелкий камешек в ботинке — вытащить не получается, сколько ни старайся, а идти с ним вместе больно.

Несмотря на недавний завтрак, в животе голодно заурчало. Да уж, защищать свою комнату, это не читать энциклопедию по квиддичу. Сил тратится гораздо больше. Рон поморщился, слушая рев собственного брюха и, тут же открыл глаза, резко сев на полу.

Он вспомнил, что именно не давало ему покоя.

Упырь.

Упырь на чердаке, что находился прямо над ним.

Он совершенно забыл про эту тварь.

Рон подскочил, второпях едва не забыв убрать все следы его «ритуала». Махнув рукой и пробормотал очищающее, он выскочил из комнаты, практически катясь кубарем по лестнице. Ему было нужно срочно узнать у матери, что именно находится на чердаке. Если это то, о чем он думает, то в скором времени нужно будет его уничтожить.