Как пела иволга (гет)

Черные глазницы не содержали в себе ничего, кроме неразбавленной тьмы. Со звуком, напоминающим хриплый вздох, нижняя челюсть, не удерживаемая эластичными мышцами, отвисла на коже, измятой, как старый пергамент. Из того, что было раньше ртом, выскользнул новый клок ночи.

— Фи, — сказал Бык, заметив мертвяка за кустами. Но скользящая улыбка все же ненадолго посетила его губы. Он был готов к стычке в любое время.

Приподняв секиру, он собрался превратить скелет, склеенный комками сгнившей плоти, в прах, но не успел он и шагнуть, меткое заклинание вынырнуло из-за его спины и вклинилось в мертвое тело. Сверкнула розовая молния, и запахло тухлятиной. Кунари обернулся к Дориану, сдувающему невидимые искры с кончиков пальцев, и недовольно приподнял верхнюю губу.

— Этот был мой.

— Думаю, нам на всех хватит! — бойко воскликнула Адаар, различая за его спиной новые силуэты.

С готовностью обхватив свой меч, она широко раздвинула ноги, становясь в оборонительную позицию.

Зазевавшись, Карвер едва не упустил первого напавшего на него скелета. Втянув живот, храмовник отпрыгнул назад, уходя от выпада ржавого кривого меча. В руках не было ничего, поэтому пришлось схватить ближайшее полено у костра, не охваченное пламенем. Деревянный брус тяжелым ударом пришелся на левое плечо скелета. Магия держала его крепко, поэтому оно лишь сместилось, но не откололось, как могло бы у действительно сухого трупа. Череп обернулся к нему, будто мог видеть своими глазами, и сделал новый шаг вперед.

Поднырнув под Быка, раскручивающего секиру, чтобы сбить одного из них с ног, он проскользнул в свободную зону рядом с Дорианом. Потерявшись от количества соперников, тот потерял концентрацию и подпустил их к себе слишком близко, поэтому ему приходилось отбивать удары концом извилистого посоха.

Хоук подался в сторону, когда Адаар с рычанием пронеслась мимо, подсекая двух противников. Она не оглянулась, и один из мертвецов оказался позади.

Карвер неподдельно обеспокоился, ведь она не видела его, а на ней даже не было доспеха. Вырвав из рук костяного торса, лишенного нижних конечностей, меч, пока его собственный остался где-то в вещах в палатке, он дернулся вперед.

Как оказалось, помощь его была лишней. Набросив на Мерваад легкий не пропускающий барьер, Дориан отправил скелета за ней в нокаут. Новое заклинание уже не было таким сильным, как первое — магия рассеивалась, но Инквизитор теперь была предупреждена и сама занялась отпрянувшей тварью.

Выбив из рук явно гномьего скелета кинжал, Карвер пнул его подошвой сапога в грудину. Опав, противник не спешил сдаваться. Он продолжил шевелиться и вцепился когтями в его штанину, когда Хоук напрыгнул на него. Мутная грязь поползла по ткани, и мужчина с отвращением тряхнул ногой, сбивая с нее налипший труп.

Он только выдохнуть успел, когда тяжелая часть секиры кунари опустилась на крупного скелета, вооруженного топором, рядом. Удар был так силен, что расколол череп и добрый десяток костей вмиг.

Храмовник не без определенного уважения признал, что они лучше, чем он мог о них подумать.

При своих массе и напускной медлительности — чего только стоила его речь, ленивая, будто он был уверен, что все дослушают до конца, сколь долго бы он ни говорил — Бык передвигался проворно, не оставляя свою левую сторону без присмотра. Наблюдал за остальными и оказывался там, где нужно, когда нужно.

Вертлявый колдун Дориан не заходился в шумных истериках по поводу выбившейся из прически пряди волос — Карвер и такое представлял. Крепко стиснув зубы, тот сыпал заклинаниями, осаждающими пыл скелетов, не давая себе ни секунды на передышку. Стоит заметить, даже в самый напряженный момент он выглядел впечатляюще.

И Адаар. Ее было мало видно, но то, как мгновенно она очутилась рядом, сбивая мертвеца за его спиной наземь, впечатлило. Хотя ее косички все равно были смешными и к ситуации совсем не подходили.

Разбив последнего скелета, леди Инквизитор стерла со лба потеки пота и огляделась, тяжело дыша. Ее рубашка была прорвана на локте — видимо, что-то она все же упустила. Грудь высоко поднималась. Светлая ткань у воротника и под мышками промокла. На животе виднелось пятно от ржавчины — один из старых мечей скользнул мимо.

— Кажется, это было не лучшее место для… — Мерваад замерла на полуслове. Ее рука вновь сжалась на рукояти оружия.

Карвер обернулся. Он ожидал увидеть еще нескольких скелетов как вторую и последнюю волну нападавших. Обычно заклятие, поднимавшее их, не захватывало слишком много тел. Но его рот приоткрылся, когда он различил фигуру за собой. За шиворотом похолодело.

…

Не обнаружив Хоука у себя в покоях, Каллен заметно взволновался. Он боялся, что тот не удержится и решит пообщаться с Варриком. Нет, гному он доверял, из него и клещами было не вытянуть правды, если он этого не хотел. Чего стоило то, что он скрывал Уилда от Кассандры столько времени. Но все же, что в эту тайну была посвящена еще одна персона, его тревожило.

Резерфорд устало потер шею и дошел до своего стола. Облокотившись о него, он повернулся лицом к комнате и осмотрелся. О том, что здесь присутствовал еще один человек, говорили лишь два кубка для вина на тумбе в углу. Мужчина тихо усмехнулся. Он знал Хоука слишком много лет, чтобы поверить в то, что тот усидит на месте в четырех стенах. Тем более, когда его нет рядом.

Запрокинув голову, Каллен отыскал в памяти несколько странных удовлетворительных моментов из прошлого Киркволла, что он помнил.

Например, то, как он впервые увидел Хоука, будучи еще храмовником. Гордого мажонка — лириум в крови Каллена сразу почувствовал флер силы, источаемый его телом, — лохматого, со сбитыми костяшками, но горящими глазами. Настойчивого и упрямого: военный советник не помнил, чтобы его так добивались. Но добились.

Память ускользнула к последнему. Как Хоук уносил краденные поцелуи на губах, покидая казематы. Топал ногами, когда злился на то, что не в силах повлиять на происходящий вокруг мрак. Лежал, вытянувшись на узкой жесткой койке, запустив пальцы в темные волосы, и повторял: «Создатель, когда же все это кончится».

Воспоминания были сумрачными и тяжелыми, их края бахромой украшал лириум. Его было достаточно, Каллен не помнил, чтобы хоть раз испытывал нужду. Его песня, тихая и славная, бодрила и делала сильнее. Хотя и отнимала достаточно. Он позабыл многое, да и тогда многое упускал.

Теперь, когда каждая клетка бывшего храмовника молила еще об одной капле волшебного зелья, в памяти все выскабливалось до противности четко. Каждый миг страданий, каждый укол боли, каждая едкая фраза.

Дверь отворилась без стука. Каллен открыл глаза, смотря в ту сторону. Стягивая капюшон, Хоук бросил ему дежурную улыбку и начал расшнуровывать накидку.

— Где ты был? — спросил Резерфорд, стараясь, чтобы его голос не был таким жестким, какими были его первые мысли по поводу его отсутствия.

— Соскучился? — уголок рта Уилда приподнялся, показался кончик языка, придавая его лицу чуть ребячливое выражение.

Каллен вздохнул.

— Мне нужно было забрать кое-какую почту, — объяснил он, подходя к столу.

Конверт желтоватой бумаги с пятном грязно-красного воска лег поверх других бумаг. Он еще не был распечатан.

— Ты… с кем-нибудь виделся? — осторожно задал военный советник тревожащий его вопрос.

— Тебе не кажется странным скрываться от кого бы то ни было?

Хоук плеснул руками, идя к тумбе с кубками и вином. Налив немного в свой, он сделал пробный глоток и вернулся с ним к столу.

— Просто не хочу, чтобы… кто-то лез. Кто-то знал. Особенно те, кто знает меня и…

— Ты как маленький, — покачал головой Уилд, но больше не сказал по этому поводу ни слова.

И в этом был весь он. Каллен ценил его за то, что тот никогда не пытался выяснять с ним отношения, объявлять о них кому бы то ни было, никогда не загружал его голову прочими лишними подробностями.

Соскоблив воск маленьким перочинным ножичком, мужчина вынул бумагу, сложенную втрое.

— Что это? — спросил военный советник, поглядывая на текст уголком глаза — вдруг это было слишком личное.

Хоук не отвечал.

Каллен посмотрел на отложенный им конверт и остатки печати. Оттиск символа был очень похож на огненный меч — символ Ордена.

Он терпеливо выждал, пока тот дочитает.

— Ты знал, что все трое были знакомы? — спросил Уилд, продолжая рассматривать текст, но, судя по движениям его глаз, он просто бегал по нему взглядом по диагонали.

— Кто трое?

— Ну, а о чем мы говорим? — тот вздохнул. — Двое бежавших магов крови, наделавших шуму на севере, и маг, за которым охотится мой юный бесполезный брат, некоторое время содержались в одном Кругу.

Бывший храмовник взял письмо из его рук, вслед за ним перечитывая.

— Киркволльский Круг, — пораженно сказал он. — Я же наверняка знал их.

— Там они пробыли недолго, — подметил Хоук, указывая на нижние строки. — За год до восстания их разъединили как опасный союз, двое были отосланы в Камберлэнд. О пребывании их там до инцидента неизвестно, но третий, что остался в Киркволле, по слухам, до недавнего времени не совершал никаких отчаянных поступков.

— До того, как убил храмовника и бежал, — прочитал Резерфорд из текста.

— Да.

— Но что побудило его?

— Кто знает.

Каллен потер глаза, откладывая бумагу.

— Эта история все запутаннее.

…

Людской череп без нижней челюсти, окольцованный грудной клеткой как прочным шлемом, служил носом костяного корабля. Вряд ли он видел их — из пустых глазниц торчали сломанные ребра, удерживающие его наверху, но его путем явно руководило сильное заклинание. Образ мало напоминал человеческий.

Сглотнув, Хоук различил останки не одного, а нескольких человек, составляющих его. Уродливое создание напомнило ему о том, о чем он хотел бы забыть, — конструкторе из тел, сплетенных темной магией Первого Чародея Орсино. Страх и отвращение скомкали его внутренности, как и тогда, в Киркволле, когда он, стоя плечом к плечу со старшим братом, противостоял, наверное, самой омерзительной твари из тех, что носила земля.

Он признавал, что обмяк за эти годы. Служба в Ордене и надзор за молодыми магами это не то же самое, что каждодневные стычки с тьмой, предшествующие этой главе его жизни. Он помнил нескольких демонов, взявших верх над чародеями, это воспоминание вызывало раздражение. Помнил три обряда Усмирения, проведенных в его присутствии, и холод безнадежности. Теперь он думал, что запомнит и это.

Тяжелые конечности шагнули вперед. Позади тянулся хвост, собранный берцовыми костями. Вынырнув из земли, он потянул ее комья на своих хребтах, такие же черные, как клочки старой плоти на стыках конечностей монстра.

Рот Карвера пересох, когда он увидел, как тварь ступает по останкам уже сраженных ими скелетов, вбирая в себя их кости. Мановением страшного заклинания они занимали место в ней, упрочая корпус, делая еще более неуязвимым.

— Какая неприятная хреновина, — озвучил всеобщие мысли Бык, сгибая колени. Оружие в его руках было наготове.

— Ни минуты покоя, — следом возмутился Дориан.

Они переглянулись. Кунари кивнул, и маг отступил назад, за их спины. Адаар заняла соседнюю позицию спереди. Вероятно, у них уже была отработана схема по противостоянию большим монстрам.

Хоук мог бы ощутить себя лишним, если бы не знал то простое правило — когда речь идет о жизни и смерти, а полем игры становится поле боя, лишних не бывает.

Он не успел обойти тварь кругом, а она уже бросилась вперед. Выставив сломанные кости, обратила свой фронт в острозубую пасть и двинулась на кунари. Бык, опешив — он не был самой логичной целью в этом положении, мазнул секирой по ее фасаду, выбивая один из составов скелетов внутри. Существо припало на тот бок и обмерло.

— Это все? — только и спросил Бык. — Больше представлений.

— Отойдите! — предупредил Карвер, замечая трансформацию сзади.

Кости, выскользнувшие из конструктора, незамедлительно влились в хвост. Теперь вытянутый и широкий, как хвост виверна, только чуть менее мясистый, он хлестнул по земле. Пласт травы вместе с почвой сошел, как слой масла, срезанный острым ножом. Тем временем, кости спереди совершили рокировку, восстанавливая прямохождение монстра.

Храмовник едва успел прижаться к земле, когда хвост пролетел мимо, рассекая воздух. Дориан, едва успевший создать щит, отлетел вместе с ним назад, к кустам. Мерваад стиснула зубы и бросилась на тварь, защищая позицию.

Оттесненный первым ударом хвоста, Карвер оказался выведен из строя, тем самым на недолгое время став и наблюдателем. Издалека у него был шанс оглядеть, что делают остальные, и рассмотреть, что приносит их врагу наибольший ущерб.

Результаты были неутешительными. Ни молнии мага Дориана — они лишь выжигали клоки гнилого мяса внутри, — ни быстрые удары тяжелых орудий Адаар и Быка — откалываясь, костяные куски незамедлительно возвращались в стан, — не приносили особого ущерба. Он задумался, как бы сам мог помочь исходу битвы. У него не было ответа.

— Думать это не твое, глупая башка, — смеется Уилд. — Все мозги в этой семьей достались мне.

Карвер злится и лезет к нему с кулаками, но брат осаждает его пыл одним из своих проклятых заклинаний. Младший сбивает лед, которым оброс кончик его носа, и обиженно сопит. А мама, как всегда на его стороне, просит их вести себя потише. Еще не хватало, чтобы они привлекли чье-то внимание.

Но теперь Хоук вырос. По крайней мере, за грани, положенные раньше. Ты тупой, а я умный. Ты сильный, зато я в любой момент могу поджечь тебе задницу.

Он был сильным. И хотя, может быть, не настолько сообразительным и талантливым, как брат-задавака, но довольно способным.

Карвер пробрался к правому флангу, рассматривая создание ближе. С рычанием Бык отбил кончик хвоста, почти достигший его, но даже сбитые кости собрались воедино. Кунари разочарованно застонал.

Но обратил внимание храмовник не на это. Ему пришлось выждать еще минуту, чтобы подтвердить свои подозрения. Инквизитор с грохотом лишила монстра части бока, и от удара хвоста упала сама, получая рану, но этот промах того стоил. Карвер окончательно убедился в подозрениях.

Кости, возвращаясь в строй, вставали туда не бесследно. Заклинание все же было положено на центр твари, создавая своеобразный магнит, тянущий все детали мозаики к себе. И центром был тот самый череп без нижней челюсти.

Очередной раз всасывая в себя падшие конечности, кость сверкнула мутно-красным туманом магии.

Стиснув в ладонях старый чужой меч, Карвер выбрался из укрытия.

Он был сильным. Сильным и остался. Но глупым и самонадеянным — нет. Поэтому вместо того, чтобы скрыть обнаружившееся, надеясь разобраться с этим самостоятельно, он развернул карты.

— Голова! — прокричал он Быку и стукнул себя по подбородку на случай, если окажется не услышан в шуме битвы. — Цельтесь в голову!

Кунари бросил взгляд на монстра перед собой, различая несколько черепов. Карвер пропустил, как они планировали эту атаку. Но они понимали друг друга так хорошо, что это восхищало.

Одно мгновение — заклинание Дориана в извергающихся из земли молниях оттеснило тварь в сторону.

Второе — секира Быка вторглась в единение грудных клеток, разворачивая скорлупу вокруг колдовского ядра.

Третье — сияние черепа, багровое, как магия крови, тянуло к себе другой отрезок себя, чтобы защититься.

И четвертое — меч Адаар, быстрый и тяжелый, сковырнул гнилую плоть, удерживающую его на себе. Беспомощно мигая, он вылетел из своего гнезда, приземляясь у ног второго кунари. Массивный сапог с острым носом незамедлительно опустился на него, и череп треснул, как яичная скорлупа.

Лишенное неуязвимости создание начало бросаться то в одну, то в другую сторону, нанося и ловя удары, но уже не будучи в силах восстановиться.

Серые глаза Мерваад были по-настоящему большими, когда Карвер отбил одну из тянущихся к ней конечностей, покидая укрытие.

Рассеивая едва шевелящиеся останки человеческих скелетов по полю, все четверо наконец закончили с монстром.

Смахивая капли пота со лба, Хоук наклонился и уперся руками в колени. Из этого боя он вышел почти невредимым, а вот одежде повезло меньше. На груди длинный порез рассек ткань почти надвое.

— В порядке? — спросил Бык у Инквизитора.

Та пощупала свою рубашку, но след от ржавчины так и остался следом от ржавчины. Внутрь зараза не проникла. Вот ноге повезло меньше.

— И как вам это нравится? — фыркнул Дориан, поправляя волосы. — Не успели присесть и на пять минут.

— Да, крольчатина, наверное, уже совсем разварилась, — недовольно заметил кунари, бросая взгляд в сторону их лагеря.

— Зато мы, по крайней мере, знаем, что на правильном пути, — успокоила их Адаар.

Карвер не мог так быстро собраться после, как они. Его что-то волновало.

Он пошевелил носком сапога осколки черепа и почесал подбородок.

— Хоук? — окликнула его Мерваад.

— Мне кажется, — он нахмурился, — мне кажется, нужно очень сильное заклятие. Чтобы создать такую махину.

— Махина — не махина, а она уже в истории, — пожал плечами Бык.

— Дело не в том.

В крови храмовника слишком давно не было лириума, чтобы он мог попытаться уловить источник магии. Но это не мешало ему попробовать всерьез подумать об этом.

— Для осуществления его недостаточно просто наложить и… сбежать, — медленно протянул он, поднимая глаза к темным зарослям. — Его создатель должен был быть рядом, чтобы питать его.

— Ты хочешь сказать, маг где-то… маг где-то здесь? — догадался кунари, смотря в ту же сторону.

Все замолчали, прислушиваясь.

Шуршал неспешный ветер, мягко серебрилось течение ручья. Вдали слышалась тихая трель иволги.

«К дождю», — подумал Карвер.

А потом в эту канитель природных ночных звуков вклинились неестественный хруст и шелест веток.

— Это там, — шепнул Бык, определяя источник.

— Тогда нам туда.