Хогвартс тебя ждет (гет)

Утром Гермиона действительно проснулась раньше всех. Некоторое время она нежилась в кровати, глядя на спящего Гарри и перебирая его волосы. Он мирно спал, его рука обняла ее за талию, а лицо прижалось к ее груди.

Ночью он спросил у нее, что такое любовь. Ужасные родственники вырастили его таким, они настолько растоптали его, что он не знал, что это за чувство. Это разбивало сердце Гермионы. Но, одновременно, этот вопрос свидетельствовал о его доверии. Он был уверен, что Гермиона не станет над ним смеяться. И она объяснила ему. И они признались друг другу в любви.

Когда из комнаты родителей послышался шум, она быстро встала, поцеловала Гарри в лоб и спустилась на кухню. Здесь ее присутствие в столь ранний час не вызовет никаких вопросов. Ее расписание было сбито, и родители знали об этом. Они действительно заботились о ней? Она не была уверена, что хотела знать точный ответ.

Гермиона уже заканчивала завтрак, когда на лестнице раздались шаги.

— Гарри? — спросила она.

— Попробуй еще раз, — послышался голос матери.

Улыбка сбежала с лица Гермионы.

— Доброе утро.

— Доброе утро, дорогая, — Джейн вошла на кухню и начала готовить себе завтрак. Она зевнула и спросила у дочери: — Хорошо спала?

Гермиона закусила губу, чтобы не улыбнуться и не выдать себя.

— Да.

Джейн кивнула.

— Я думаю, что нам сегодня надо заняться одеждой для Гарри. У бедного мальчика она слишком большого размера, можно подумать, что он донашивает чьи-то вещи!

Гермиона поперхнулась.

— Мама, он и в самом деле донашивает чужую одежду.

Мать удивленно посмотрела на нее.

— Что ты...

— Ну, ты знаешь, что он жил в ужасной семье. Мам, они действительно ужасны, — Гермиона перешла на шепот, хотя их никто не мог услышать. — Он... ну, Гарри... он многое пережил.

— Ты же... ты не имеешь в виду...

— Все, что я могу сказать, — начала Гермиона, сердито бросив недоеденный тост на тарелку, — что у Гарри было не слишком приятное детство. И не спрашивайте его об этом, даже из самых лучших побуждений. Пожалуйста.

Она не хотела ни слышать о «домашнем насилии», ни самой произносить эти слова. Кроме того, Гермиона никогда не простит себе, если без разрешения Гарри расскажет о его жизни у родственников. Она знала, что Гарри неохотно раскрывает свои секреты, так что было бы нечестно говорить о них за его спиной.

— Хорошо, не буду, — пообещала Джейн. Она была удивлена внезапной сменой настроения дочери. — Вижу, ты любишь его.

Гермиона кивнула.

— Да, — сказала она и затаила дыхание. Немного помолчав, она сменила тему: — Кажется, папа решил не убивать его.

Джейн рассмеялась. Она забрала готовый тост из тостера и вернулась за стол.

— Твой отец все еще не уверен в Гарри, — объяснила она. — Но сказал, цитирую, что с ним все в порядке. Я лично считаю, что Гарри — это что-то из области фантастики, — Джейн посмотрела на дочь, словно впервые увидела ее. — А ты изменилась.

— Папа сказал то же самое, — заметила Гермиона. — Я действительно изменилась. В лучшую сторону.

— Ох… разумеется.

— Я раньше не была... не была счастлива, — с трудом проговорила Гермиона. Она посмотрела на свой завтрак и поняла, что совершенно не хочет есть.

— Милая? — Джейн осторожно коснулась руки дочери.

— Пожалуйста, не смотри на меня так, — попросила Гермиона, с трудом сдерживая слезы. Она видела, что лицо матери стало печальным. — Ты знала, что я была несчастна...

— Гермиона, что ты... о чем ты?

— Хогвартс сделал меня несчастной. Я люблю магию, поверь, но, мама, очень тяжело сидеть здесь и делать вид, что у тебя есть друзья, что ты счастлива...

— Но ты говорила о Невилле! — воскликнула Джейн. — Он вроде бы хороший мальчик.

Гермиона вытерла глаза ладонью. Она посмотрела на мать и увидела, что та тоже плачет.

— Мне пришлось быть с Невиллом, — призналась она. — Он был не очень хорошим другом, но это лучше, чем вообще никакого…

— Гермиона, — сказала Джейн умоляющим голосом. Гермиона не понимала, чего хочет мать, поэтому лишь покачала головой и закрыла лицо руками. Не так она хотела начать эти каникулы. Такой разговор не входил в ее планы.

— Все было так плохо? — осторожно спросила Джейн. Слишком по-матерински, беспокойно, так, что у Гермионы мурашки побежали по спине.

— Еще хуже, — сказала Гермиона, не отнимая рук от лица. Она глубоко вздохнула. Ей нужно рассказать все матери, нужно выговориться. Если Гермиона не расскажет сейчас, то не сделает этого никогда. Но как долго она сможет жить с этой тайной?

— Я не могла спать... И я не спала, — сказала она.

— Что? Что ты имеешь в виду? Как это ты не могла спать? У тебя были кошмары? Мы же можем купить необходимое лекарство, милая...

— Нет! — воскликнула Гермиона. Она не хотела объяснять все подробно, она желала завершить этот разговор несколькими словами. Вспомнила, как больно было рассказывать Гарри обо всем пережитом. — Я сидела где-нибудь допоздна, пока мои соседки по спальне не засыпали, — Гермиона помолчала, но Джейн не стала торопить ее. — Обычно до полуночи или позже. Я боялась их и не хотела сталкиваться с ними.

— Эта привычка оставалась у тебя и летом? — спокойно спросила Джейн.

— Да.

Они сидели в тишине. Гермиона так и прятала лицо в ладонях, ей не хотелось встречаться взглядом с матерью, не хотелось знать, как та воспринимает ее откровения. В конце концов, за столько лет в Хогвартсе Гермиона хорошо научилась прятаться.

— Я должна была знать, — наконец сказала Джейн. — Я должна была заметить. Я видела, что твой сон нарушен, но, милая, мне и в голову не приходило, в чем причина!

— Мама...

— Я пыталась, пыталась, — перебила ее Джейн. — Я водила тебя за покупками, делала тебе макияж, мы с тобой говорили... Милая, я хотела, чтобы все видели, какая ты красивая.

Она помолчала несколько секунд и добавила:

— Я ужасная мать!

— Мама!

Гермиона наконец опустила руки. Мать плакала и выглядела чрезвычайно расстроенной. Она еще никогда не была такой, даже тогда, когда они ругались с отцом, думая, что дочери нет рядом.

— Мне так жаль, Гермиона.

— Мама, ты не ужасная!

Джейн бросилась к дочери и обняла ее.

— Я люблю тебя, — прошептала она.

— Я тоже тебя люблю, мама, — Гермиона тоже обняла мать. Та, всхлипывая, гладила ее по волосам и цеплялась за дочь так, словно она была спасательным кругом. Гермиона не могла понять, как же получилось, что она столько лет держала все в себе, а ее мать не уделяла дочери достаточного внимания.

Они обе ошиблись. И обе были виноваты.

— Не только ты виновата, — сказала Гермиона. — Я тоже.

— Милая...

— Не делай вид, что это не так.

Джейн еще крепче обняла дочь.

— Но у тебя все равно появился парень, — произнесла она с нервным смешком. — Все, что было тебе нужно — это Гарри... Я куплю ему весь универмаг, когда мы туда доберемся.

— Гарри очень много значит для меня, — сказала Гермиона. Она тоже почти плакала. И было здорово после всех этих неприятных воспоминаний поговорить о чем-то хорошем. — Я так счастлива с ним.

— Я знаю, милая, — пробормотала Джейн. — Пока вы двое предохраняетесь, я за вас спокойна.

— Мама!

* * *

Гарри сказал Гермионе, что эти дни перед Рождеством были самыми лучшими в его жизни. Еще он отметил, что отношения между Гермионой и ее матерью изменились: обе стали более открытыми и между ними не возникало неловкости. Гермиона рассказала ему о разговоре на кухне; по ее мнению, отношения с матерью были еще одной причиной того, что она была несчастна. И она была рада скинуть этот груз со своих плеч.

В эти дни Гермиона часто приходила в его комнату. Между ними не происходило ничего недозволенного. Только один раз они позволили себе пообжиматься, причем инициатива исходила от Гермионы — она томно смотрела на Гарри и соблазнительно закусывала губу, пока не получила желаемого. Но в основном им просто нравилось быть вместе. Они много говорили о Сириусе, перешучивались о рождественских подарках, которые приготовили друг другу, рассказывали, чего ждут от будущего.

Джейн взяла отпуск, а Карл уходил в офис на несколько часов каждый день до самого Рождества. Он был вежлив с Гарри, и казалось, ему нужно лишь время, чтобы смириться с тем, что у его дочери теперь появился парень.

Джейн, Гарри и Гермиона много ходили по магазинам или просто гуляли по окрестностям. И как-то Гарри сказал Гермионе, что счастлив быть частью чего-то вроде семьи.

— А ты думал когда-нибудь... ну, о своей семье? — робко спросила она в Рождественскую ночь. Накануне они весь день украшали дом и готовились к празднику.

— С-семье? — поперхнулся Гарри.

— Я не предлагаю тебе срочно жениться, — улыбнулась Гермиона. — Мне просто интересно. Я, например, раньше никогда не думала о том, чтобы самой создать семью. Но сейчас, где-то глубоко внутри, я бы, наверное, хотела этого.

Гарри смутился.

— Наверное, я бы хотел семью, — медленно сказал он. — Я просто... а, не бери в голову.

— Что?

— Мне любопытно, буду ли я хорошим отцом.

— Ну конечно, ты будешь хорошим отцом, — сказала Гермиона. Она улыбнулась, пытаясь скрыть то, как сильно она волновалась за него. — Ты бы хотел лучшего для своих детей, хотел бы, чтобы у них было детство, которого ты был лишен.

Гермиона прижалась к нему и поцеловала. Он должен был увериться, что каждое ее слово — правда, что она полностью доверяет ему. Гарри затаил дыхание и ответил на поцелуй.

— Я люблю тебя, Гермиона, — сказал он. Его глаза потемнели, а волосы были еще более растрепанными, чем обычно — потому что Гермиона взлохматила их .

— Я люблю тебя, Гарри, — прошептала она. — Так что... что ты подаришь мне на Рождество? — ее дыхание сбилось, когда Гарри добрался до самой чувствительной точки, которую давно нашел на ее шее.

— Ты узнаешь это завтра, — прошептал он, не отрывая губ от ее кожи.

Она откинулась на подушку и прижалась к нему. Ей было немного стыдно, что она вот так спит с Гарри, когда от родителей ее отделяет лишь стена.

— Гарри, мои родители прямо в соседней комнате, — напомнила она.

Гарри вздохнул и отстранился.

— Ты права, — прошептал он. — Ты права. Мы не можем...

— Я не совсем то имела в виду...

— Я знаю, — успокоил ее Гарри. — Я знаю, Гермиона.

Он снова поцеловал ее — сначала в лоб, потом в щеку. И его прикосновения словно обожгли ее кожу. Она вздрогнула, он отстранился от нее, лег рядом, но она снова подвинулась, чтобы оказаться в его объятьях.

— Извини, — пробормотала она.

— Тебе незачем извиняться, — сказал Гарри. — Мы просто не готовы.

Гермиона замерла. Оба поняли, что он имел в виду. И Гарри был прав — они не были готовы. Особенно здесь, совсем рядом со спальней ее родителей.

* * *

Его разбудил голос Гермионы.

— Гарри, проснись! Это Рождество! — кричала она и трясла его за плечо.

Ее радость поразила его. Гарри никогда не выделял рождественское утро и не ждал от него чего-либо радостного. Иногда он даже забывал, какой это день, пока не натыкался на гору подарков под елкой, которые ждали пробуждения Дадли. Ему, правда, тоже что-нибудь дарили, но обычно это было что-то вроде скрепки или старых, вонючих носков.

Гарри едва успел надеть очки, как Гермиона схватила его за руку и потянула к двери.

— Ты прямо как маленькая, — улыбнулся Гарри, когда она наконец вытащила его из комнаты.

— Рождество — мой любимый праздник, — объяснила Гермиона и поцеловала его в щеку.

Они спустились вниз, на кухню.

— Нам нужно подождать родителей. И если ты думаешь, что я ребенок, посмотри, как будет вести себя мама.

Гарри засмеялся. Они приготовили завтрак на всех, и когда Джейн с Карлом спустились, их ждал накрытый стол. Джейн взвизгнула не хуже дочери, обняла Гарри и уселась рядом с мужем. Карл лишь вежливо поблагодарил Гарри и улыбнулся дочери.

— Не могу дождаться, когда мы начнем открывать подарки! — воскликнула Джейн, когда завтрак был съеден примерно наполовину. Гермиона кинула на Гарри полный превосходства взгляд.

— Подарки! — закричала и Гермиона, когда Карл наконец доел последний кусок. Она снова схватила Гарри за руку и потащила его за собой. Ее родители последовали за ними.

Гарри уже видел елку, он даже помогал Джейн и Гермионе украшать ее, но сейчас она выглядела намного красивей. Ее огни мигали, ангел на верхушке был одет в красивое платье. А под самой елкой были сложены подарки. Гермиона подтащила Гарри прямо к дереву и усадила на пол рядом с собой.

— Это твой, — она подала ему маленькую коробочку.

— Гермиона! — Джейн передала дочери большую коробку.

Они разбирали подарки, передавали их из рук в руки, выкрикивали имена счастливчиков. Гарри поразило, насколько вся эта суета была обычной и нормальной. Он понял, что действительно хочет создать свою семью.

— Ну, давай, Гарри! — толкнула его Гермиона. Она уже начала распаковывать свой подарок.

Гарри посмотрел на коробочку, которую все еще держал в руках. На ней было написано «Гарри от Карла». Он медленно открыл ее...

— Ого, спасибо, мистер Грейнджер! — воскликнул Гарри, увидев красивые серебряные часы на красном бархате. — У вас хороший вкус, — он сразу надел подарок на руку.

Карл рассмеялся и похлопал Гарри по плечу.

— У каждого человека должны быть хорошие часы. Не так ли, дорогая? Помнишь, как ты подарила мне золотые часы в первый год нашей совместной жизни?

— Что? О, конечно, дорогой, — рассеянно сказала Джейн, занятая собственными подарками.

— Гарри, глянь, это твой! — крикнула Гермиона. Она смотрела на надпись на своем подарке. Гарри занервничал в ожидании.

Она сорвала обертку, открыла... там было небольшое Кладдахское кольцо — пара рук держала сердце с короной. ⁽¹⁾

— Это не обручальное, это просто... — начал объяснять Гарри, заметив, что Карл заинтересовался подарком, который получила его дочь.

— О, нет, я знаю, — сказала Гермиона и затаила дыхание. Она надела кольцо на безымянный палец правой руки так, что сердце было обращено к ней. Продавщица в ювелирном магазине говорила, что это означает, что владелец кольца кого-то любит. ⁽²⁾

— Оно идеально мне подходит! — взвизгнула Гермиона. — Ох, Гарри!

Она обняла его и поцеловала в щеку.

— Это слишком банально? — тихо спросил он. Гарри вообще не знал, что дарить Гермионе, так что Джейн просто отправила его в ювелирный магазин, заявив, что украшения всегда будут уместны. Он выбрал самое необычное из того, что увидел, то, что произвело впечатление на него самого. Он до сих пор сомневался, достоин ли он дружбы Гермионы.

— Нет, мне очень нравится, Гарри! — воскликнула она. — Мне всегда нравились эти кольца, я их видела в магазинах, но не могла же я покупать их сама себе! Ох, Гарри, это прекрасно, спасибо!

Гарри улыбнулся, чмокнул ее в лоб и взял следующий подарок. Этот был от Гермионы, и выглядел как какой-то альбом. Он хотел уточнить, что это такое, но она как раз открывала подарок от Джейн и не заметила его вопросительного взгляда.

Тогда Гарри просто открыл этот альбом, и у него перехватило дыхание. Это был альбом с фотографиями его родителей. Фигурки на снимках двигались, махали руками и улыбались. Ему очень хотелось помахать им в ответ. Он перелистывал страницы и видел многочисленные изображения своих родителей — в том числе и копию той, что Сириус показал ему в ту ночь, когда он узнал о волшебстве.

Гарри не смог ничего сказать. Он вытер глаза тыльной стороной ладони и вдруг почувствовал, что Гермиона дотронулась до него. Он взглянул на нее — она печально улыбалась. Гарри не выдержал и поцеловал ее в губы — но так, чтобы не видели родители. Гермиона была прекрасна. Весь этот день был прекрасным.

Он взял ее за плечи, посмотрел ей в глаза и попытался хоть что-то сказать, но полностью потерял дар речи.

— Когда Дамблдор позвал меня в свой кабинет, чтобы показать адрес штаба Ордена, я попросила у него несколько фотографий. Я думаю, он связался со знакомыми, друзьями твоих родителей, и потом передал все присланное мне. Я просто поместила их в альбом, — объяснила Гермиона.

Гарри расстроился, что подарил ей лишь какое-то кольцо. Он продолжал листать альбом, смотрел на снимки, все еще не в силах вымолвить ни слова. Гермиона пожала его руку. Казалось, она и так понимает, как он ей благодарен.

— Тебе не нужно ничего говорить, — сказала она.

* * *

К последнему дню каникул Гарри отчетливо понял, что очень хочет остаться жить у Грейнджеров, а не возвращаться в Хогвартс.

Он провел с ними слишком много времени, видел немало семейных моментов, которые ненавидел, когда жил у Дурслей. Он был лишен этого всю жизнь, у него никогда не было таких праздников. Гермиона была готова включить его в свою жизнь и в жизнь своей семьи, и он будет вечно благодарен ей за это. Она дала ему больше, чем могла представить. Она многое значила для него. Чем больше времени он жил у Грейнджеров, тем больше думал о своей собственной будущей семье. И уже рассматривал Гермиону, как ее часть.

Заслужил ли он ее? Разве мог некий Гарри, брошенный всеми, одинокий ребенок, который ничего не знал о волшебстве еще несколько месяцев назад, заслужить друга столь правильного и бескорыстного? Заслужил ли он, чтобы эта красивая молодая женщина стала его подругой?

За день до конца каникул Гарри с Гермионой отправились на площадь Гриммо, чтобы навестить Сириуса. Им помогали авроры-охранники, среди которых был человек со стеклянным голубым глазом и женщина, которая постоянно меняла внешность. Гермиона большую часть поездки расспрашивала ее об этой способности. Гарри приводила в восхищение ее жажда знаний.

Сириус принял Гермиону с большим воодушевлением. Семейство Уизли тоже гостило в доме, но Гарри, Гермиона и Сириус старались не пересекаться с ними. Они втроем заняли заброшенную гостиную, в которой лишь изредка позвякивал старинный фарфор.

Сириус был в восторге от достижений Гарри. Он поблагодарил Гермиону за помощь, а она сказала, что тоже очень гордится. И когда им настала пора уходить, Сириус с одинаковой грустью прощался и с Гарри, и с Гермионой.

— Она поймала тебя, ты знаешь? — шепотом спросил Сириус. Гарри только улыбнулся и кивнул, соглашаясь.

* * *

— О чем ты думаешь? — спросила Гермиона. Они лежали в постели в гостевой спальне дома Грейнджеров. Она приподнялась, опершись на руку, с любопытством посмотрела на него и откинула несколько локонов, упавших на глаза. Эти характерные для нее мелкие жесты сводили его с ума.

— О завтрашнем дне, — честно ответил Гарри. Мысль об отъезде беспокоила его давно, у него от этого даже болел живот.

Гермиона вздохнула.

— Да, я тоже. Но ведь будет лучше, правда? Я имею в виду, что мы не знаем, с кем будем сидеть в Хогвартс-экспрессе, — она помолчала. — Ну... раньше у меня был Невилл, у тебя был Рон, но они, кажется, должны уже что-то решить относительно нас.

— Это их проблемы, — сказал он.

— Знаю, знаю, — рассеянно ответила она. — В любом случае, я предпочту быть с тобой, а не с Невиллом.

Он улыбнулся.

— О, здорово. Я и не подозревал, что участвую в конкурсе.

Гермиона рассмеялась, потом легла рядом, и он обнял ее, чтобы защитить от любых опасностей, который могут таиться во тьме.

Гарри казалось, что он только что закрыл глаза, потому что никаких кошмаров о Волдеморте не было. Но вот прекрасная Гермиона уже требует, чтобы он вставал и готовился к отъезду на Кингс-Кросс.

Поездка на вокзал была не похожа ни на какую другую поездку: никогда Гарри не покидал какое-либо место с таким тяжелым сердцем. И все случилось так быстро, что ему хотелось накричать на время, чтобы оно, черт возьми, замедлилось. Как они могли доехать так скоро? Он не помнил... Джейн плакала, Карл жал ему руку, и оба старших Грейнджеров заверяли его, что он может приехать летом. Гермиона дважды проверила, все ли они собрали. Все смеялись, вспоминая прошедшие каникулы и улыбались друг другу.

Наконец, они простились с Грейнджерами и сели в поезд. Они снова привлекали всеобщее внимание, но на этот раз Гермиона встречала чужие взгляды с гордостью. Все вокруг казалось слишком нереальным после этих дней.

Когда поезд тронулся, в глазах Гермионы появились слезы. Она смотрела в окно на своих родителей, пока они не исчезли за поворотом.

— Я уже скучаю по ним, — вздохнула Гермиона. Она вытянула ноги и прижалась к Гарри. Он обнял ее за плечи.

— Я знаю, любимая. Мы увидим их через несколько месяцев, не переживай, — попробовал он успокоить ее. — Через несколько месяцев в этом аду.

Гермиона вздохнула.

— Еще несколько месяцев...

— Мы справимся.

Потом они сидели молча. Они не хотели ехать в Хогвартс. Но Гарри знал, что Гермиона будет рядом с ним, а Гермиона знала, что и Гарри будет рядом с ней. А у него внутри зарождалось тревожное чувство, что их в Хогвартсе никто не ждет...

Но в любом случае они пройдут через все испытания вместе.

От переводчиков: Эта история закончилась. Гарри перестал бояться магии, а Гермиона — соседок по спальне и Чжоу Чанг. Автор сумела очень точно передать чувства влюбляющихся друг в друга подростков, но не стала тянуть сюжет до окончательной победы над Волдемортом. Как эти Гарри и Гермиона сумеют победить зло — бог весть. Можете предложить свою версию ) И спасибо, что читали этот фик, комментировали. Продолжайте это делать, потому что фидбек получать очень приятно )

1) Кладдахское кольцо (Claddagh ring) —традиционное ирландское кольцо, которое дарится в знак дружбы, но может использоваться в качестве обручального. Названо по рыбацкой деревне Кладдах в графстве Голуэй. Имеет вид пары рук, которые держат увенчанное короной сердце.

Вернуться к тексту

2) Если кольцо носят на правой руке и сердце обращено к обладателю кольца, то это значит, что владелец кольца находится в любовных отношениях. А кольцо на левой руке с сердцем, обращённым к его владельцу, считается обручальным. Если есть желание, почитайте подробнее на вики

Вернуться к тексту