Сказки волшебника-невидимки (джен)

1

Павел поставил машину в тени развесистой ивы, достал снасти и не спеша направился к берегу. Зачёты были сданы, и ему хотелось наконец-то отдохнуть от учёбы. Но не успел он распаковать удочку, как заметил в небе что-то странное: зонд не зонд, дрон не дрон — что-то блестящее и непонятное летело над рекой, медленно снижаясь. Павел мигом вытащил из кармана смартфон, чтобы заснять эту штуковину, но батарейка села.

— Вот черт, как всегда вовремя, — пробормотал он.

А штуковина летела уже совсем близко, и он смог её разглядеть. Определить так сходу размер было трудно, но штука явно не уступала по величине вертолёту. По форме она походила на летающую тарелку, как их обычно рисуют: с металлическим блеском, цветными лампочками и круглыми иллюминаторами. С тихим, едва слышимым рокотом она пролетела почти над Павлом, обдав его волной ветра, и устремилась вверх по течению.

— Обалдеть, — сказал он и помянул недобрым словом севшую батарейку. Ведь такие кадры были бы!

А тарелка пролетела километра два или три и плавно вошла прямо в отвесный берег. Павел видел это своими глазами! Буквально скрылась в песчаной горе под корнями сосен — он даже запомнил это место.

Он поразмышлял пару секунд, а потом бросил удочки в багажник и сел за руль — просто понял, что не сможет спокойно сидеть на берегу и смотреть в ту сторону. Павел ни во что такое не верил, считал НЛО выдумками, но сейчас-то сам лично видел один из них! Любопытство разгорелось до такой степени, что он решил проехать туда по грунтовке и выяснить, куда делся объект.

Ползти пришлось на первой передаче, и он чертыхался, когда попадались корни и ямы. Дорога шла по верху всего побережья, не отклоняясь далеко от реки, и через несколько минут Павел съехал в траву, чтобы не перегораживать путь другим, и остановил машину. По его подсчётам, место было то самое. Он вылез, замкнул двери и пошёл через кусты, приговаривая: «Любопытство не порок…»

За деревьями заблестела река, и вскоре он вышел на берег. Обрыв был высокий и довольно крутой, и Павел, держась за ветви молодой берёзки, начал спуск. В кроссовки насыпался песок, но возвращаться за сапогами было уже поздно. Со словами: «Где наша не пропадала…» он съехал по песку метра два, огляделся и увидел неподалёку здоровенный провал, будто вход в пещеру — такой огромный, что Павел даже присвистнул, а потом полез ко входу. На всякие мелочи вроде осыпающегося песка и царапучие ветки внимания уже не обращал.

Подобравшись поближе, понял, почему провал не видно издалека: его заслоняла ольха, да и расположен он был так, что не подойдёшь. Для рыбалки и купания этот участок берега не годился совершенно — его затянуло речным мусором и камышом, поэтому Павел, наверно, был первым человеком, чья нога сюда ступила за последние сто лет. А может, и двести.

Когда он наконец-то вылез из буераков и очутился у входа, то присвистнул ещё раз. Перед ним простиралось полутёмное пространство, похожее на ангар, а у самой дальней стены были автоматические ворота. Чувствуя, что вторгается на чужую территорию, Павел вытряхнул песок из кроссовок и вощёл в пещеру. «Бежать отсюда надо, — мелькнула мысль, — это же наверняка военные построили». Но любопытство было сильнее, и он ступил на серый бетонный пол.

Прошёлся, разглядывая серые неровные стены и потолок из неизвестного материала. Явно не глина. От его шагов раздавалось гулкое эхо. Он потрогал ворота — сначала осторожно, вдруг по ним пропущено электричество? — потом провел ладонью. Обычный шершавый металл.

Вдруг он заметил в стене возле самых ворот небольшую квадратную клавишу, и в нём тотчас проснулся озорной мальчишка. Рука сама потянулась к этой клавише, и он, прежде чем он успел обдумать последствия, нажал её. Что-то щёлкнуло, и ворота с тихим шелестом разъехались.

— Мама родная, — сказал Павел.

За воротами открылся квадратный зал, освещённый холодным светом дневных ламп и уставленный стеллажами с самыми разными экспонатами: статуэтками, картинами, античной керамикой. Павел стал их разглядывать. Умом понимал, что надо отсюда бежать, и как можно скорее, но почему-то ни страха, ни тревоги не было, наоборот — хотелось рассмотреть поближе всю эту красоту. Сначала он подумал, что это археологические находки, но все экспонаты были абсолютно новые — они блестели и сияли свежими красками, будто только что вышли из-под рук мастеров. Его внимание привлекла миниатюрная копия египетского сфинкса.

Что-то с этим сфинксом было не так. Павел присмотрелся и вспомнил, что у того, знаменитого, отколот нос. У маленькой же копии нос был на месте, да и вообще ни одной трещинки или царапинки не наблюдалось.

Он долго не мог отвести глаз от средневековой картины на деревянной доске. Это был спокойный пейзаж с мельницей. Павел наклонился поближе, чтобы рассмотреть подпись художника, и почувствовал лёгкий запах краски. Картина была совсем новая, едва высохшая.

Греческие вазы с блестящей глазурью, никогда не бывшие в ходу, детские механические игрушки 18 века — заводные птички, кареты, танцующие пастУшки… И совершенно непонятная стеклянная моноголучевая звезда, из которой выплывали разноцветные цифры и таяли в воздухе. Что это за музей? Откуда все эти вещи? И почему они новые, хотя выглядят как древности? Правда, звезда и ещё некоторые предметы выглядели скорее как что-то фантастическое из будущего.

Павел протянул руку и прикоснулся к золотой фигурке в скифском стиле. Это было миниатюрное, сантиметров десять в длину, изображение девушки. Работа была филигранная, каждая складка на платье и каждая бусинка чётко выделялись, а черты лица показались ему очень миловидными, и он сам не заметил, как статуэтка перекочевала со стеллажа к нему в карман.

С каждой минутой ему становилось всё интереснее и интереснее. Он прошёл дальше, и в правой стене за рядом стеллажей ему открылся смежный зал, отделённый от первого широкой аркой. Войдя туда, Павел ахнул: прямо в центре зала стояла та самая летающая тарелка, только лампочки на ней не горели. Будто машина в гараже.

Он обошёл вокруг неопознанного объекта и увидел, что входной люк открыт. Таинственный полумрак с мигающими огоньками внутри притягивал и манил.

— Эх, семь бед — один ответ, — сказал Павел и залез в марсианскую посудину.

Ему было и страшно, и интересно, как в детстве, когда они с мальчишками лазили по заброшенным домам. В салоне были вполне себе человеческие кресла, семь штук, а вокруг — иллюминаторы и управление: кнопки, экранчики, лампочки.

Из любопытства он потрогал гладкую серую панель пальцем. В ту же секунду люк закрылся. Стараясь не впадать в панику, Павел снова тронул панель в надежде, что выход откроется, но ничего не произошло. Он понял, что влип.

— Э, мы так не договаривались, — пробормотал он и начал тыкать во все кнопки. — Как тут у вас двери открываются?

Должно быть, он нажал что-то не то, потому что корабль тихонько загудел, затрясся, и на панели заиграли разноцветные огоньки. Чувствуя, что привычный ему мир безнадёжно рушится, Павел выругался и упал в одно из кресел. А летающая тарелка прекратила трястись, приподнялась над полом и бесшумно поплыла вон из зала.

Глядя в иллюминатор, Павел видел, как корабль пролетает мимо музейных экспонатов прямо к воротам. Секунда — и тарелка вылетела из провала. Невольному пассажиру только оставалось смотреть скволь толстое стекло на уходящую вниз поверхность земли. Речка превратилась в широкую голубую ленту, поля стали квадратами, а тарелка набирала скорость и высоту. Собственное транспортное средство Павла так и осталось в прибрежной полосе дожидаться хозяина.

Вид с высоты открывался потрясающий, но Павлу было не до того. Он думал, как ему теперь выпутываться. «Додумался тоже, заходить на секретную территорию! Чья это техника? Военных или и вправду инопланетян? Тогда весело получится: дяденька марсианин, я не угонял, я только покататься взял…»

А тарелка летела, повинуясь неведомой программе, и начала плавный спуск. Павел с тоской посмотрел вниз, но там его ждало новое потрясение: пейзаж прямо на глазах стал изменяться. Вместо распаханных полей, лесов, деревенек и города возник какой-то дикий ландшафт с огромными развесистыми деревьями. Корабль замедлил ход и сел на песчаном берегу большого озера.

Павел вскочил и прильнул к иллюминатору. Весь полёт занял не более десяти минут, и за это время просто невозможно было улететь куда-то дальше соседней области, но вид был настолько чужим и непривычным, что Павел не знал, что и думать. Будто НЛО унесло его куда-нибудь в Австралию или Центральную Африку — а то и куда подальше.

А тем временем к водопою подошло небольшое стадо динозавров, покрытых перьями, и Павел только прошептал:

— Мама родная…

Животные выглядели и жутко, и красиво одновременно. Были они размером с лошадь, ходили на двух лапах и очень смешно пили воду: как куры, запрокидывая голову на длинной шее. На затылке у них росли два длинных зелёных пера, как у зябликов, и вообще всё оперение было ярким и пёстрым. Павел не помнил, видел ли он таких динозавров в документальных фильмах.

Но вдруг они встрепенулись и замерли, повернув головы в сторону леса, а потом стремительно убежали с пронзительным верещаньем. Раздались шаги — такие тяжёлые, что ощущались даже внутри корабля, и побережье огласил жуткий рёв. А через мгновение из-за деревьев вышло гигантское зубастое чудище. Оно было вдвое, а то и втрое больше летающей тарелки, и Павел не на шутку струхнул. Это же не кто-нибудь, а ти-рекс, самый крупный хищный динозавр!

Чёрт дёрнул поехать на поиски той дурацкой пещеры! Вот что теперь делать? А ну как эта зверюга захочет закусить кораблём? Ти-рекс приближался, сотрясая землю. Затаив дыхание, Павел наблюдал сквозь стекло за зубастым исполином и бормотал про себя: «Только бы не заметил»…

А ти-рекс поводил своей огромной головой туда-сюда, ковырнул когтистой лапищей землю, словно экскаватором, и уставился прямо на корабль. Всё-таки заметил, гад! За пару шагов зверюга очутилась рядом, и Павел отшатнулся. Прямо перед ним щёлкнули острые зубы, похожие на кинжалы, и он понял: или он прямо сейчас, за секунду, освоит управление летающей тарелкой, или станет обедом для доисторического монстра. Он занял кресло пилота и положил руки на панель управления.

Тарелка завибрировала. «Ну же, ну, — лихорадочно подгонял он себя. — Как-то они управляют же этой штукой, не боги горшки обжигают. Где тут первая передача?»

Но ти-рекс не собирался дожидаться, пока Павел пройдёт курс обучения и получит водительское удостоверение для управления НЛО. Древний ящер решил попробовать корабль на вкус и разинул пасть, и перед незадачливым водителем разверзлась бездна, полная длинных, острых и очень страшных зубов…

2

Ти-рекс наступал. Павел лихорадочно лупил по кнопкам, пытаясь привести летающую тарелку в движение, и в тот самый миг, когда зубастая пасть нависла над иллюминатором, марсианская техника заработала. Пассажира вжало в спинку сиденья, хищные зубы сомкнулись в воздухе, а корабль отлетел от динозавра на полсотни метров и снова приземлился. Но ти-рекс не собирался отказываться от добычи и пустился в погоню.

«Не поймаешь», — подумал Павел и снова нажал ту клавишу, которая, как ему показалось, сдвинула корабль с места. Огромный динозавр преодолел расстояние за пару прыжков. На этот раз столкновение было неизбежным. Пасть снова раскрылась — совсем близко. Павел отскочил к стенке и инстинктивно прикрыл глаза рукой, представив, как сейчас во все стороны полетит стеклянная крошка…

Но ничего не случилось. Ти-рекс даже не прикоснулся к кораблю: едва его острые, как сабли, зубы приблизились к обшивке вплотную, как по ней пробежала голубоватая волна света, и животное шарахнулось назад. «Защита», — догадался Павел и вернулся в пилотское кресло. Управлять этой машиной было можно, он в этом убедился. Ему не хватало лишь опыта.

Динозавр тем временем кружил возле тарелки, принюхиваясь и вытягивая шею. Ему непременно надо было прокусить обшивку и достать человека, но защита не пускала. Павел повторил короткий перелёт ещё дважды. Ти-рекс не отставал — он бежал за тарелкой и щёлкал зубами, даже предпринял ещё одну попытку цапнуть корабль, но опять получил током по носу.

Павел уже кое-что понял в управлении и поднял тарелку верх. Она вертикально взлетела и повисла прямо над динозавром. Тот вертел огромной башкой так и эдак в поисках ускользнувшей жертвы, но посмотреть в небо так и не додумался. А новоиспечённый пилот НЛО продолжал манипуляции с панелью, и тарелка наконец-то полетела.

Всё ещё ошарашенный встречей с динозавром, Павел посмотрел через иллюминатор вниз на серые пустоши и перелески. Надо бы домой возвращаться, только вот как? А картина на земле опять начала меняться: поверхность подёрнулась рябью, задрожала, и прямо сквозь бурые леса эпохи динозавров начали прорастать ярко-зелёные, жёлтые и красные гигантские хвощи. Небо изменило цвет, став палевым, а клубящиеся на горизонте облака были окрашены розовым и оранжевым.

На месте озерца, из которого только что пили динозавры, возникло необъятное море. «Земля меняется, когда корабль в воздухе», — отметил Павел, но тут ему стало не до рассуждений: корабль резко пошёл вниз, спланировал и спокойно приземлился на живописном берегу, примяв трёхметровую осоку.

Ну и красота была вокруг! Павел от восхищения даже почти забыл, где находится. Зелень всех оттенков произрастала тут и там: высокие, в несколько метров, травы с широкими и толстыми листьями колыхались под ветром, а толстые стволы хвощей торчали тут и там, как колонны. Большие как деревья папоротники с ажурной листвой казались театральной декорацией. У их подножия копошилась, бегала и ползала разная живность с собаку размером, и приглядевшись, Павел с изумлением обнаружил, что это насекомые: мокрицы, тараканы, многоножки.

— Ух ты, огромные, — прошептал он и толкнул входной люк, чтобы рассмотреть их вблизи, но не тут-то было: корабль не хотел его выпускать. — Что за… Открывай дверь, тарелка! — он поискал клавишу или кнопку возле люка, но ничего не нашёл. Зато прямо на стекле засветилась ярко-оранжевая надпись: «Снаружи враждебная среда! Выходить запрещено!» На самом обыкновенном русском языке. Павел возмутился: — Что значит «запрещено»? Я, может, хвощей нарвать хочу на память!

Надпись растаяла, но люк и не думал открываться. Павел стукнул по стеклу кулаком, ругнулся и сел обратно в пилотское кресло. Вдруг по крыше что-то стукнуло, с правой стороны потемнело. Он посмотрел и чуть не подпрыгнул: прямо на иллюминаторе, закрыв стекло почти полностью, восседал тёмно-серый мохнатый паук. Членистоногое лениво переставляло лапы и что-то пережёвывало своими жуткими челюстями.

«Стало быть, от динозавров защита есть. А от всякой мелочи вроде паучков — нету», — сделал вывод Павел. При виде паука желание прогуляться поостыло.

В салон прекрасно транслировались звуки снаружи: шорох листвы, стрекотание насекомых, далёкие крики неведомых тварей и чьё-то гулкое уханье. Внезапно раздался рокот, будто от пропеллера, и прямо перед тарелкой опустилась на полое бревно гигантская стрекоза. Павел смотрел в её переливающиеся фасеточные глаза, каждый размером с футбольный мяч, и всеми словами проклинал севший аккумулятор смартфона. Вот это были бы кадры!

Её слюдяные блестящие крылья, достигающие в размахе три метра, подрагивали и играли на солнце разными красками, как бензиновая плёнка. Стрекоза поползала немножко по бревну, поумывалась лапками и с негромким рокотом взлетела. Зрелище было фантастическое.

Он посмотрел в другую сторону — на море, и заметил тёмно-синюю полоску на воде, ползущую от самого горизонта. Буквально за пару минут вся поверхность моря стала тёмной, налетел ураган, и в корабле раздался вой ветра. Погода изменилась так резко, что животные не успели попрятаться и теперь разбегались в разные стороны, ища укрытия. Паука смахнуло ветром.

Павел услышал душераздирающий треск и, посмотрев в иллюминатор, спешно положил руки на панель, чтобы увести корабль. Массивный хвощ два метра в обхвате и высотой с шестнадцатиэтажный дом опасно накренился, вывернутый ветром, и навис прямо над летающей тарелкой. Нужно было выбираться! Защита защитой, но если тарелку прижмёт этой штукой и он останется здесь навсегда, получится не очень хорошо. Корабль загудел и в самую последнюю секунду вылетел из-под падающей громады.

Но что-то пошло не так. Должно быть, Павел нажал не на ту клавишу, и посудина, вместо того чтобы взмыть в небеса, нырнула в море. Сразу стало тихо и темно. В первое мгновение он испугался, что в салон хлынет вода, но инопланетяне постарались на славу, когда проектировали свою машину. Ни капли воды не проникло внутрь, зато снаружи зажглись прожектора, и он увидел удивительный подводный мир.

Песчаное дно было покрыто мелкими и крупными моллюсками в разноцветных раковинах, которые сияли как самоцветы. Невиданные тёмно-красные и бурые водоросли медленно раскачивались туда-сюда. Вода казалась густой из-за обилия планктона и мелких водорослей, поэтому свет прожекторов был совсем не лишним. Тут и там шныряли стайками ярко-жёлтые и красные рыбы, неспешно проплыл крупный синий целакант, будто сошедший со страницы учебника истории.

А тарелка скользила в паре метров над песком, огибая рифы, и уходила всё дальше на глубину, и пассажиру в который раз стало не по себе. Но вид морских глубин был так великолепен, что Павел решил ещё некоторое время не вмешиваться. Судя по траектории, в корабле включилась какая-то программа, и он не спешил её прекращать.

Иллюминаторы давали круговой обзор, и он смотрел то налево, то направо, разглядывая дивной красоты пейзажи и сонмы флюоресцирующих животных. Иногда посудина останавливалась — видимо, для того, чтобы он нащёлкал фотографий, но щёлкать, увы, было нечем, а в устройстве здешней техники он ещё не разобрался.

Вдруг из-за пёстрого рифа выплыло, покачиваясь, что-то круглое размером почти с саму тарелку, и Павел замер, не в силах отвести глаз. Это была огромная улитка со множеством длинных щупалец, вытянутых вперёд и извивающихся, как змеи. Её закрученный спиралью панцирь был раскрашен бело-коричневыми и пурпурными полосами, а за клубком щупалец поблёскивали оранжевые глаза с горизонтальными зрачками. Щупальца достигали примерно двух метров в длину. Когда улитка подплыла вплотную к кораблю и опутала его, Павел сказал:

— Брысь.

Моллюск, разумеется, не услышал. Поплавал вокруг, изучил тарелку и, решив, что она интереса не представляет, уплыл по своим делам. Павел захотел понаблюдать за ним и тронул клавишу старта, но тарелка поняла это по-своему и рванула с места, как моторная лодка, распугав всех мелких животных. Только через несколько минут он смог её остановить.

Корабль остановился неподалёку от живописного рифа. Здесь было уже не так глубоко, как на предыдущей стоянке — с поверхности моря шёл мягкий голубоватый свет. Разглядывая подводные красоты, Павел заметил лежащую на дне небольшую пустую раковину удивительной формы. Она была копией того моллюска, с которым он только что повстречался, но уместилась бы на ладони, и раскрашена была чуть ярче.

Машинально он приставил палец к стеклу, и вокруг раковины вспыхнула белая квадратная рамка. На стекле появилось меню:

«Снимок.

Видео.

Взять на борт».

Продолжая поражаться инопланетным технологиям, он ткнул пальцем в третий пункт. Из-под корабля к раковине протянулся белый луч, расширился в фокусе, накрывая её всю, и раковина начала таять. Одновременно с этим в салоне раздались тихие щелчки, будто тиканье часов, и в потолке замигала оранжевая лампочка. Павел оглянулся на звук и увидел, что прямо на полу, слева от пилотского кресла, появился белый круг диаметром в полметра, а в центре этого круга проступили очертания той самой раковины.

Когда вещь была перенесена полностью, мигание лампочки и тиканье прекратилось, а белый круг пропал. На полу лежала чистенькая, блестящая ракушка!

— Ну и ну, — протянул Павел, но только хотел её взять в руку, как вдруг увидел в иллюминатор, что к кораблю плывёт огромная акула. То есть, это в первый миг он подумал, что акула, а разглядев повнимательнее, понял, что это какой-то жуткий гибрид рыбы с осьминогом. Размеры чудовища ужасали: в нём было как минимум пятнадцать метров!

Оно было похоже на корявое бревно — серого цвета, с продольными полосками и шипастыми сучьями вместо плавников, пустыми глазами на бугорках и мощным колючим хвостом. Но страшнее всего была голова животного. Верхняя её часть была как у обычной акулы, а нижняя представляла собой закрученное в пружину невероятно длинное щупальце, покрытое зубами.

— Мама родная, — сказал Павел и положил руки на панель управления. Лампочки замигали, и по тарелке прокатилась дрожь. — Валить отсюда надо!

Разворачивать корабль в обратную сторону он пока не научился, но тарелка и сама неплохо соображала. В её планы не входил контакт с акулоосьминогом, и она лихо дала круг, обходя морское чудо-юдо за сотню метров. Добравшись до относительного мелководья, сбавила скорость, но вылетать на поверхность не спешила.

Внизу медленно проплывали фантастические картины морского дна — рифы, водоросли, всевозможные раковины. Корабль надёжно защищал своего пассажира. Павел встал, поднял трофейную ракушку и разглядел вблизи. Красота! В одном кармане штормовки уже лежала краденая золотая статуэтка, и он опустил раковину в другой. И наткнулся рукой на бумажную упаковку.

Он вспомнил, что утром кинул в карман шоколадку, и теперь она пришлась весьма кстати.

— Стресс надо заедать шоколадом, — сказал он кораблю и развернул фольгу.

3

Корабль вынырнул на поверхность и плыл, рассекая волны. Пока Павел наблюдал за глубоководными монстрами, буря утихла. Берег едва угадывался за кромкой горизонта. Отсюда не было видно ни хвощей, ни огромных папоротников, и если бы не парочка трёхметровых стрекоз, порхающих над морем в поисках добычи, пейзаж можно было бы принять за современный.

«Пора подумать о возвращении», — решил невольный путешественник и положил руки на панель управления, чтобы поднять летающую тарелку в воздух. Цветные огни послушно загорелись под матовым стеклом, и посудина взмыла вверх. Несколько минут он любовался доисторическим морем под опаловым небом, а потом картина изменилась.

Море высохло. Вместо него внизу от края и до края расстилалась серо-бурая пустошь, покрытая редкими островками чахлой зелени. Белели пятна снега. Приземистые каменные берёзы и шарообразные сосны росли на пустыре, оживляя унылый пейзаж, да кое-где лежали огромные валуны. Небо было тёмно-серым, и клочья облаков нависали над тарелкой совсем близко. Когда она пошла на снижение, Павел заметил вдалеке группу людей, и любопытство заставило его нажать на панели красный прямоугольник, который означал движение вперёд.

Корабль скользил над землёй. Павел вглядывался в тёмные фигурки, и чем ближе они были, тем меньше ему нравилась ситуация. Группа была не очень большая, около двадцати человек, и они явно от кого-то оборонялись: мужчины стояли по краям, натягивая луки, а женщины и дети прятались в середине.

И почти сразу же он увидел источник опасности — из-за обломка скалы к людям подкрадывались три серых зверя с короткими хвостами. Передние лапы животных были выше задних, что придавало им сходство с гиеной, но два длинных верхних клыка говорили сами за себя: это были саблезубые тигры. Они оказались не такими, как на картинках: никаких полосок, сплошной серый мех с бурыми подпалинами, а на шее росла густая чёрная грива.

С борта летающей тарелки сложно было определить размер — Павлу показалось, что звери где-то с лошадь. А тигры, заметив угрозу с воздуха, ощетинились, попятились и припали к земле. Самый крупный зашипел, разинув пасть. Павел впервые видел, чтобы животное могло раскрыть челюсти так широко.

— Брысь! — закричал он и направил тарелку прямо на них. Огромные кошки бросились бежать — наверно, они никогда не видели такой техники. Или, наоборот, видели, и у них остались неприятные вспоминания.

Он гнал их ещё с километр, а потом вернулся к людям, чтобы спросить, куда его занесло, и узнать дорогу. Марсианский корабль послушно затормозил и приземлился возле группы. Спортсмены — а кто ещё это мог быть? — опустили оружие и спокойно смотрели на корабль, словно были знакомы с подобным транспортом. Павел постучал в люк, и на стекле появилась надпись: «Температура за бортом минус 2 градуса по Цельсию. Наденьте форму». Пискнул сигнал, и на полу в белом кругу появился меховой свёрток.

Не раздумывая, он надел длинную куртку, и люк сам собой открылся. В салон дохнул морозный воздух, такой свежий и чистый, что Павел не мог надышаться. Он выпрыгнул наружу и с улыбкой сказал спортсменам:

— Привет! Я заблудился. Где тут аэропорт?

И тут же из динамика на тарелке раздались странные слова, произнесённые его же голосом — длинные, заковыристые, со множеством шипящих. Чтобы заучить эту фразу, ему понадобилось бы минут десять, не меньше, но местные жители прекрасно всё поняли, переглянулись между собой, и самый рослый мужчина ответил на том же языке. Тарелка перевела ответ:

— Что такое аэропорт? Здесь есть только лес, река и скалы.

— В каждом крупном городе есть аэропорт. Где вы живёте-то?

— В селении за березняком. Собирали дрова. Отпустили нашего четвероногого друга на прогулку, и на нас чуть не напали тигры. Если бы друг был с нами, тигры побоялись бы подходить.

— А кто ваш друг?

— Его зовут Длинногривый. Смотри, он возвращается! — и мужчина указал рукой на тёмный перелесок километрах в двух-трёх.

Павел посмотрел и отвесил челюсть: от бурого массива леса оторвалось чёрное пятно, похожее на буйвола, и направилось к ним. Некоторые из детей радостно зашумели и побежали ему навстречу. Буйвол был какой-то уж очень большой и несуразный: передняя часть его тела значительно возвышалась над нижней, а шея была слишком короткая. Животное крупной рысью бежало к людям, и его длинная тяжёлая шерсть моталась в такт шагам.

Огромные закрученные бивни, длинный хобот, остроконечная голова… Да это же мамонт! Самый настоящий, живой мамонт! Откуда ему взяться здесь, ведь они же вымерли в ледниковом периоде?

И тут до Павла дошло. Ну конечно же! Тарелка путешествует не в пространстве, а во времени! Вот и объяснение всему, что он только что видел: и динозаврам, и трёхметровым стрекозам, и глубоководным монстрам. Получается, ракушка, лежащая у него в кармане, украдена из глубины веков! Обалдеть…

Он ещё раз оглядел своих собеседников, теперь повнимательнее, и отметил, что их меховые куртки, штаны и сапоги сшиты очень добротно и выглядят потёртыми, словно их носили ежедневно на протяжении многих лет, а луки и стрелы ничуть не спортивные, а очень даже настоящие, самодельные. То есть, его занесло в ледниковый период? Но почему тогда они не охотятся на мамонта, а наоборот, дружат с ним?

Они были все очень рослыми, особенно мужчины, и в их лицах проскальзывало что-то, неуловимо отличающее их от современных людей. Местные жители были спокойными, словно ничего не боялись. Может, они так уверенно себя чувствовали под защитой мамонта? И почему-то никто, даже дети, не носил шапок, зато волосы у всех отросли до плеч и даже длиннее, отчего все походили на индейцев, только волосы были разного цвета — и чёрные, и светлые, и каштановые.

Вдруг малыш лет семи протянул ручонку к кораблю и настойчиво что-то потребовал.

— На снегу кататься, — перевела тарелка.

— Но здесь же нет снега, — с улыбкой ответил ему Павел.

— В горах есть, — сказал высокий мужчина. — Отвези меня и моих детей в горы на прогулку.

— Ого! — удивился Павел и подумал, что он ещё очень плохо управляет кораблём, но идти на попятную было стыдно. — Залезайте!

Трое детей с визгом залезли в открытый люк, будто для них это было обычным делом. От группы отделилась молодая женщина и, мельком глянув на Павла, тоже взошла на борт. «Это их мама», — догадался Павел. Отец семейства отдал какие-то приказания остающимся и тоже залез в летающую тарелку.

«Кажется, я заделался таксистом», — подумал Павел и последовал за своими гостями. Уже заводя двигатель, он посмотрел в иллюминатор и увидел, как мамонт поднимает хоботом здоровенную вязанку хвороста, спрятанную в низкорослом кустарнике. На спине чёрного гиганта сидели дети.

Он помнил, что стоит тарелке подняться достаточно высоко, как эпоха меняется. Похищение целой семьи в его планы не входило, и он повёл аппарат над самой землёй, поднимая его только перед каменными глыбами, кустами и деревьями.

— Где горы-то? — спросил он у вождя. То, что это именно вождь, сомнению не подлежало.

— Вон там, — царственно простёр руку его гость, сидящий между женой и старшим сыном. Младшие мальчик и девочка бегали по салону вокруг сидений, играя в догонялки, и весело смеялись.

— Окей, — сказал Павел, повернул тарелку в указанном направлении и прибавил скорости.

Вождь велел детям занять места и сидеть смирно, потому что тарелка летела как скоростной поезд, рассекая воздух. Всё на земле слилось в сплошную линию. Вот из туманной дымки проступили горы с заснеженными вершинами — Павел поначалу не заметил из из-за погоды. Вождь выбрал место, где посадить тарелку, и под его руководством «таксист» быстро подогнал посудину на уютное плато, окружённое скалами. Здесь действительно было идеальное место для зимних игр. «Он что, уже был здесь, что ли?» — спросил Павел сам себя и открыл люк.

Дети шустро повыскакивали наружу и принялись дурачиться — валяться в снегу, бегать, кататься с небольшой пологой скалы, и мать от них не отставала — резвилась, как девчонка. Но что удивило Павла — никто из них не шумел. Наверно, это и вправду была не первая их экскурсия в горы, и все знали о возможности лавины.

Вождь и Павел вышли. Пейзаж был головокружительный — с одной стороны белые горы, с другой — буровато-серая равнина с перелесками. Вдали поблёскивало огромное озеро — а может быть, река.

— Красиво тут у вас, — сказал Павел, и вождь расплылся в улыбке.

— Раньше было ещё красивее, — сказал он. — До прихода холодов. Но о тех временах мы знаем только из сказок.

Павел не мог насмотреться. Пусть небо и пасмурное, но как же тут здорово! Меховая куртка хорошо защищала от ветра, снег хрустел под ногами, как под Новый Год, и Павлу вдруг захотелось остаться в этой эпохе навсегда. Он давно не чувствовал себя таким свободным.

От соседней скалы оторвался чёрный крылатый силуэт и взмыл в воздух. «Птица! — понял путешественник. — Орёл. Но какой же он огромный!» Орёл приближался. Когда он пролетал над плато, Павел смог оценить его размеры, и ему стало не по себе. Метра четыре в размахе, если не пять. Таких больших орлов не бывает! Эта птица может на саблезубых тигров охотиться. Кстати, может, поэтому они и вымерли?

— Хозяин гор благословил нас своим полётом! — благоговейно произнёс вождь, провожая орла взглядом. — Значит, год будет удачным для нашего племени.

Дети резвились, наверно, полчаса. Их мама вскоре вспомнила о своём возрасте, отряхнула с одежды снег и теперь стояла рядом с мужем. Павел немножко поспрашивал аборигенов об их жизни, чем они питаются, на кого охотятся, но разговор как-то не складывался — слишком разные цивилизации встретились на этом заснеженном пятачке, и им трудно было друг друга понять.

Тогда он решил прогуляться, но, заглянув за каменный уступ, увидел крупные кошачьи следы.

— Здесь опасно! — шепнул он вождю, вернувшись. — Саблезубые тигры.

— Нет. Здесь водятся только горные коты, — ответил вождь. — Они ручные. — И издал серию странных звуков, которые, наверно, переводились на русский как «кис-кис».

Из-за уступа показались два пушистых зверя. Обычные домашние кошки! Серая и рыжая, вот только размером они были с телёнка. Павел даже глаза протёр. Впрочем, удивляться чему-либо сегодня уже не имело смысла — он успел повидать и динозавров, и морских чудовищ, и гигантских стрекоз, и мамонтов. Почему бы в ледниковом периоде не быть гигантским домашним кошкам? Ведь не все же ископаемые животные известны учёным.

А кошки действительно не боялись людей. И агрессии, несмотря на свои размеры, тоже не проявляли — вышли на плато и стали вести себя по-кошачьи: мурлыкали, тёрлись носами о людей, выгибали спины. Дети обрадовались и принялись их гладить. Павел не удержался от искушения и тоже погладил обоих зверей. Шерсть у них оказалась густая и жёсткая, с тёплым пуховым подшёрстком.

4

Когда дети вдоволь наигрались, вождь велел им лезть обратно в летающую тарелку. Павел был этому рад: ноги уже порядком замёрзли в лёгких кроссовках. На обратной дороге все вели себя тихо, но натекло с них целое озеро. «Как бы чего не замкнуло», — подумал он, но тарелка, видимо, была рассчитана и не на такое.

— Где ваше стойбище?

— За тем холмом, в перелеске, — указал вождь. — Приглашаю тебя в гости. Ведь мы уже были у тебя в гостях — теперь наша очередь приглашать. Заодно отдохнёшь. Давно, наверно, летаешь?

— Ага, — кивнул Павел. Он и правда устал и проголодался. Да и кто откажется посидеть у костра с первобытными людьми? «Надеюсь, они меня не сожрут. Вроде миролюбивые», — подумал он с усмешкой.

С десяток шатров стояли на границе леса и поля. Приближаясь к стойбищу, он сбавил скорость. Над карликовыми берёзами возвышалась горбатая спина мамонта, пасущегося в перелеске — наверно, зверь выбирал съедобные коренья хоботом, разрывая бивнями стылую землю. Чуть подальше Павел заметил второго мамонта. Будь времени побольше, Павел обязательно понаблюдал бы за ними, но, едва они приземлились и вышли, вождь с женой пригласили его в свой шатёр.

— Наше облако принесло дрова, теперь дров много, — сказал вождь, указывая на кучу хвороста, от которой местные жители то и дело брали по несколько палок.

— Облако? — удивлённо переспросил Павел.

— Нет, не орёл, а облако, — сказал вождь. — Можно разлить огонь.

— Огонь разжигают, а не разливают! — поправил его Павел и попросил принести питьевой воды. После шоколада очень хотелось пить, а взять для этой цели горсть снега он не решался — не хватало ещё простудиться вдобавок ко всем приключениям.

— Послезавтра, — с улыбкой ответила жена вождя и скрылась в шатре, но тут же вышла и протянула ему сухарик — круглую поджаренную лепёшку.

Павел взял, поблагодарив, но аборигены, услышав из динамика перевод слова «спасибо», покатились со смеху. И тут он догадался, что с транслятором что-то не то. А вождь между тем звал его обедать. Из динамика раздавалось: «Идём лазить по деревьям!»

«Надеюсь, не угонят», — сказал себе Павел, закрыл люк и, мельком оглядев припорошенные снегом равнины под серым небом, проследовал за хозяевами в теплое и уютное помещение. Шатры здесь делали из дублёных шкур на деревянных каркасах, а в потолке оставляли отверстие для дыма. Гостя усадили на ковёр из пятнистой шкуры какого-то хищника, сами тоже расселись вокруг костра, и молодая девушка, похожая чертами лица на жену вождя, раздала всем еду — кусочки жареного мяса и овощей, нанизанные на деревянные палочки. «Настоящий шашлык, — изумился Павел. — Будто на пикник поехал!»

Это была крольчатина, или мясо какого-то другого крупного грызуна. Вместо чая подали отвар сладковатых кореньев в глиняной плошке, и гость наконец-то смог напиться. Здесь, в шатре, транслятора не было, даже сломанного, поэтому общаться с хозяевами приходилось лишь улыбками и жестами, и Павел, как мог, объяснил, что угощение ему нравится. Шашлык был очень вкусный. Соль аборигены использовали каменную, с серым оттенком, а вместо приправы были измельчённые сушёные травы, похожие на укроп, лук и что-то экзотическое.

После обеда дети убежали, женщины принялись мыть посуду, а вождь повёл гостя показывать селение. Оно было небольшим и, как показалось Павлу, осёдлым. Низенькая каменная постройка с узкой дверью, украшенная орнаментом, показалась ему культовым сооружением, и он уже хотел спросить вождя о местной религии, но тут из постройки вышла женщина с корзиной, полной корнеплодов, и стало ясно, что это обычный погреб.

Они отошли от летающей машины достаточно далеко, транслятора не было, и вождь объяснял всё на пальцах. Что-то Павел понимал, что-то нет. Вроде как раз в три года здесь были оттепели, и тогда люди запасались кореньями, плодами и грибами на несколько лет, к тому же земля промерзала неглубоко, и всегда можно было накопать подземных грибов. Охотились на птиц и больших грызунов, иногда удавалось подстрелить дикую козу или оленя. Саблезубых тигров и вепрей боялись, а с горными котами дружили, как и с мамонтами. Вождь рисовал силуэты животных веточкой на тонком слое снега и писал их названия незнакомыми буквами, состоящими из палочек и треугольников.

Вдруг он посмотрел вдаль и показал на что-то пальцем. Павел оторвался от созерцания древней письменности и вгляделся в серое поле. Сначала заметил рыжее пятно, а потом узнал знакомые очертания: это большущий горный кот охотился на мелких зверушек!

Не так уж далеко — на расстоянии меньше километра — что-то светло-серое копошилось на равнине. Присмотревшись, Павел разглядел длинные задние лапы и уши с чёрными подпалинами… Да это же заяц! Или кто-то, очень похожий на зайца. Зверёк встал столбиком, прислушался, повертел головой и снова сжался в комок, прополз немножко, опять остановился.

Горный кот подкрадывался, стелясь тенью. Павел залюбовался его плавными движениями: зверь осторожно поднимал переднюю лапу, замирал на несколько секунд, потом медленно-медленно ставил и продвигался на шаг вперёд, поднимал следующую лапу и так же аккуратно переставлял её, низко наклонив голову и прижав уши.

Добравшись до молодого скрюченного ветрами хвойного деревца, кот притаился, выбрал момент, сгруппировался и начал мять землю задними лапами. Его пушистый длинный хвост выпрямился, задрожал… И, будто рыжая молния, кот бросился на жертву. Это было так быстро, что Павел не успел заметить, поймал или не поймал.

Кот прокатился кувырком, вскочил, наступил на что-то передней лапой и осмотрелся по сторонам. Вождь рядом одобрительно засмеялся, и Павел понял, что охота была удачной. А кот взял в зубы добычу и поволок куда-то за кусты.

Тут Павел снова почувствовал, что ноги мёрзнут, и, кивнув вождю, махнул рукой в сторону корабля. Они пошли обратно. Селяне не обращали на гостя внимания, занимаясь своими делами, и только несколько детишек крутились вокруг. Возле летающей тарелки старший сын вождя снял с шеи костяной амулет на ремешке и протянул Павлу со словами:

— Это им.

На самом деле он сказал: «Это тебе», и Павел поблагодарил его улыбкой — не хотел связываться с глючным транслятором. При ближайшем рассмотрении это оказалось искусно выточенное изображение двух существ: горного кота и человека, обнимающего его за шею. Получить на память такой подарок было особенно приятно, потому что горные коты Павлу очень понравились. Он бы завёл себе парочку, но… Чего уж там.

Он попрощался с вождём и открыл люк, собираясь улететь, но его внимание привлёк дружный детский смех. Оглянувшись, он увидел, как дети крутят на ровном гладком камне деревянный волчок и показывают то на игрушку, то на летающую тарелку. Сходство было поразительное! Павел даже рассмеялся. На ум сразу пришёл волчок из передачи «Что? Где? Когда?»

«Надо послать вопрос, — подумал он, забираясь в марсианскую машину. — Что будет, если простой студент найдёт машину времени?» Двигатель загудел, местные жители отошли подальше и стали смотреть. Они относились к летающей технике как-то уж слишком спокойно: тарелка и тарелка, что такого? Но поразмышлять над этим он не успел, потому что прямо перед ним на стекле иллюминатора появилась красная надпись:

«Осторожно! Корабль находится над залежами руды. В некоторых системах возможны помехи».

— Вот, значит, почему переводчик глючил, — сказал в пустоту Павел. — Ну что ж, пора в полёт.

И стартовал.

5

— Залежи руды, говорите? Магнитная аномалия? Помехи в системе? Ну, значит, пора отсюда делать ноги!

И Павел поднял летающую тарелку в небо. То есть, нажал на клавишу, которая до сих пор исправно срабатывала, поднимая корабль вверх. Но в этот раз что-то пошло не так, и тарелка не послушалась. Она резко ушла куда-то вбок, вокруг потемнело, потом снова посветлело, и пол упал вниз, как в лифте. Хорошо, что Павел вовремя ухватился за поручни кресла. Похоже, аномалия повлияла не только на транслятор.

Глянув в иллюминатор, он увидел, что посудина погружается в воду. Страшно не было — корабль уже нырял в океан и доказал свою надёжность, вот только как-то оно внезапно получилось. Павел оглядел панель управления и салон — вроде всё нормально, никакие аварийные лампочки не горят — и снова перевёл взгляд на иллюминатор.

Подводным пейзажем невозможно было не залюбоваться. Солнце косыми лучами пронизало толщу воды насквозь. Тарелка медленно скользила над плоским песчаным дном, усеянным раковинами, разноцветными голотуриями и прочей морской живностью. Кое-где покачивались зелёные водоросли. Тучи мелких рыбёшек сновали перед самыми окнами. Павел предоставил тарелке самой выбирать маршрут, и её понесло куда-то вдаль, к тёмным вертикальным массивам.

Он пока не понял, в какую эпоху угодил на этот раз, но явно куда-то в прошлое, судя по древним кистепёрым рыбам, которых было тут несметное множество. Тёмно-синие, медлительные и жирные, они плавали над песчаным дном, иногда зависая, словно задумавшись, и Павел вспомнил, что этот день начался с рыбалки. Рыбацкий инстинкт вновь проснулся. «Как бы хоть одну выловить?» — начал прикидывать он и оглядел салон в поисках удочки или чего-нибудь подобного.

Но то, что он увидел сзади, вмиг отбило все мысли о рыбной ловле. Прямо за кораблём пристроилась ещё одна кистепёрая рыбка, вот только размером она превышала дальнобойную фуру. Одна головища этой рыбы была размером с его летающую тарелку. Захочет — и проглотить может!

Павел решил этого не дожидаться и прибавил скорости. Стая мелких рыбёшек метнулась в сторону, большие крабы бегом помчались в укрытия. Рыбина не отставала, и скорость пришлось снова увеличить. Тарелка буравила океан, словно торпеда, а синее чудовище гналось за ней с явной целью проглотить, и Павлу стало не по себе. Он даже вскочил с пилотского кресла — то ли чтобы быть подальше от рыбы, то ли чтобы покрепче нажимать клавишу на панели управления. Он хотел поскорее добраться до подводных скал, чтобы спрятаться в каком-нибудь гроте, и стоял перед лобовым стеклом, держась за поручень и не отпуская клавишу «вперёд».

Началась настоящая погоня, и он с удовольствием посмотрел бы такую погоню в кино на большом экране, но участвовать в ней было не очень-то приятно. Рыба уже чуть ли не тыкалась носом в борт, когда он подвёл тарелку к скалам и с лёгкой паникой обнаружил, что прятаться негде: не было не то что удобного грота — даже малейшей расщелины! Метров за триста перед ним стояла монолитная серая стена.

— Чёрт, глупо получилось, — пробормотал он и повёл тарелку вдоль скального массива. — Хоть бы как в сказке, гора разъехалась: сезам, откройся…

Только он произнёс эти слова, как что-то произошло. Нет, скалы не разъехались как по мановению волшебной палочки, но стало гораздо светлее, и Павел вдруг отчётливо увидел под собой морское дно. Глянул вверх — там за слоем воды синело небо. В первый миг он чуть не потерял равновесие, и мысль в голове была только одна: «Сейчас захлебнусь».

Но он по-прежнему свободно дышал. Приглядевшись, заметил тонкую границу воды, повторяющую очертания корабля. Тарелка стала невидимой! Павел оглянулся. Теперь, когда надёжные стены корабля пропали из виду, рыба казалась ещё страшнее, хотя немного и поотстала. Держась за невидимый поручень левой рукой, он смотрел назад и прекрасно видел, как рыба повернула в одну сторону, потом в другую, выглядывая пропавшую добычу, и осталась далеко позади.

«Здорово, — подумал он. — Но как я это включил? Нажал на что-то? Или случайно подал голосовую команду? Точно! Сезам же!» Тарелка, оставшись без управления, немного сбавила скорость. Он словно летел на высоте шести метров. Давно забытое ощущение полёта вернулось вновь, словно ожили детские сны, и от этого захватило дух. Мимо проплывали источенные временем морские скалы, совсем рядом мелькали косяки рыб. Солнечные лучи пронизывали голубоватую воду до самого дна, и картина была потрясающей.

Внезапно он увидел между скалами довольно широкий проём. По привычке хотел хлопнуть по клавише «направо», но не увидел панели.

— Сезам, — сказал Павел, и тарелка волшебным образом снова проявилась.

Недолго думая, он притормозил и направил её в эти «ворота», а потом снова сделал невидимой с помощью голосовой команды: уж слишком понравилось ощущение полёта. Он по-прежнему стоял перед лобовым стеклом и во все глаза всматривался в подводное царство.

Невидимая тарелка проплыла между скалами, и перед Павлом раскинулось огромное пространство, окружённое высокими камнями, как забором. Странные тёмные штуковины возвышались тут и там, очень сильно что-то напоминая, и когда он «подлетел» поближе, то с изумлением узнал в них многоэтажные постройки. Не современные городские дома, а древние высокие дворцы, наполовину разрушенные временем.

— Красиво как, — прошептал Павел, глядя во все глаза. Действительно, картина представилась фантастическая: высокие башни с острыми шпилями, квадратные проемы окон, стены невиданной архитектуры, сохранившие следы декоративной резьбы — и туманная дымка морских глубин вдали, из которой проступали вершины других башен…

Этот пейзаж казался бесконечным. Рыбы, медузы, еще какая-то незнакомая ему живность сновала по этим затопленным руинам туда-сюда, как у себя дома, заплывала в черные пустые окна, и все это так живо напоминало фильмы о затонувших кораблях, что Павел испытал мимолетную грусть. Вот они — дома, улицы, когда-то здесь кипела жизнь, а теперь хозяйничает море.

Тарелка словно уловила его настроение и поплыла медленнее, чтобы он мог разглядеть все детали подводного города. А разглядывать было что: архитектура не походила ни на что, виданное им доселе, дома и башни выглядели непривычными и чужими, будто их построили марсиане. Далеко не везде главенствовал принцип прямого угла, кое-где красовались шарообразные элементы, но всё это смотрелось очень гармонично.

Павлу захотелось сделать несколько снимков на память, и он вспомнил, что в корабле есть режим фото и видеосъёмки.

— Сезам, — сказал он, и тарелка стала видимой.

Он прислонил палец к стеклу, и появилось меню. Выбрав «фото», сделал несколько десятков снимков, потом заснял пару минут видео. Правда, он не знал, где всё хранится и как забрать полученные файлы с собой, но решил разобраться с этой проблемой потом.

Тарелка проплыла мимо ажурного замка и оказалась на площади. Крупные валуны, поросшие водорослями и морскими розами, лежали на ровной каменной площадке диаметром в полкилометра. Кое-где, как деревья, стояли уцелевшие колонны, несколько штук, разломанных на части, валялись, покрытые ракушками.

Но самая главная достопримечательность стояла посреди площади — огромная светло-серая статуя. Огромная без преувеличения — она была высотой с девятиэтажный дом! Павел сначала думал, что это изображение человека, но когда поднял корабль на уровень головы статуи, увидел, что это инопланетянин. Будто сошедший с экрана! С непропорционально большими глазами, узким подбородком, маленьким ртом, он стоял, облачённый в скафандр с откинутым шлемом, и вглядывался вдаль.

Его длинные руки были прижаты к груди — он держал какой-то квадратный предмет. Павел насчитал по шесть пальцев на каждой руке. На одном из пальцев блеснула яркая искра, и Павел приблизил корабль. Прикоснулся к стеклу, и вокруг сверкающего украшения появилась рамка. «Фото? Видео? Взять на борт?» — предложило меню, и Павел выбрал последнее.

Мигнула лампочка, прозвучал сигнал — и в белый круг на полу упала ровная линза в форме чечевицы около пятнадцати сантиметров в диаметре. Павел взял её в руки — она оказалась довольно тяжёлой и переливалась всеми цветами, словно была выточена из цельного алмаза. Он посмотрел сквозь неё на морские глубины, но стоило ему сфокусировать взгляд, как линза помутнела, и в ней что-то зашевелилось.

Павел потряс её, и стекло снова стало прозрачным. Посмотрел через неё в иллюминатор — и опять началось движение. На этот раз он решил досмотреть до конца, и был сильно удивлён, увидев, как огромная статуя постепенно разрушается. Убрал линзу — статуя стояла как ни в чём не бывало.

— Что за чертовщину я выудил? — спросил он сам себя и снова посмотрел сквозь выпуклое стекло.

Статуя внутри линзы рухнула в море, потом дно быстро поднялось, и вода схлынула, а через минуту залитую солнцем равнину уже покрывал густой зелёный лес…

«Эта штука показывает будущее! — догадался он. — Ещё одна машина времени, только не путешествовать, а наблюдать. Направляешь её на что-нибудь — и она показывает, что там будет через много-много лет. Полезная игрушка! Надо получше изучить, как она работает».

И он снова посмотрел в линзу. Лес, что представился ему, был самый обыкновенный и очень похожий на тот лесок у реки, где он оставил свою машину. Осины, дубы и берёзы качались под ветром, и ему даже показалось, что он слышит, как шумит листва.

6

Подводное путешествие было удивительным, но, увидев в волшебной линзе лес, Павел вдруг захотел вернуться домой. То есть, не то, чтобы захотел снова окунуться в рутину и забыть о машине времени — ни в коем случае! Он успел привыкнуть к летающей тарелке и почти полностью освоил управление, и ему невероятно нравилось летать на ней в разные эпохи, — просто вдруг тревожно стало. Как там родные? Волнуются, наверно. И он разрывался между долгом перед родителями и желанием пуститься в далёкое путешествие.

Но как вернуться? По логике вещей, надо жать на клавиши, противоположные от тех, которые отправляли машину в прошлое. И Павел поднял тарелку вверх.

Но, должно быть, слегка перестарался. Последние капли воды соскользнули со стёкол, и океан растаял в серой дымке далеко внизу. И почти сразу же эта дымка растаяла, открывая невиданной красоты город. Павел тут же кинулся делать фотографии, потому что такой архитектуры он не видел даже в фантастических фильмах.

Небоскрёбы самых причудливых форм достигали такой высоты, что даже при взгляде на них с борта тарелки кружилась голова. И все они были оборудованы подвесными садами, огромными балконами, утопающими в зелени, а кое-где даже соединялись мостами.

Неимоверно высокие шпили башен — антенны? украшения? — возвышались над городом в нескольких местах. На трёх их этих шпилях красовались огромные подсвеченные шары, похожие на планеты. Выглядело это странно и непонятно, но красиво.

Разноцветные вереницы воздушных машин, в том числе и таких, как его собственная тарелка, летели в разных направлениях. Большинство придерживались одних и тех же маршрутов, но многие летали сами по себе или неподвижно висели, помигивая огнями.

И его машина тоже висела, и на ней тоже включились огоньки по краю борта. А Павел смотрел на город и удивлялся. Куда же он попал? Тут всё было настолько странно и непривычно, что сначала он даже не обратил внимания, что творится с небом. А когда посмотрел вверх, то на целую минуту завис, не зная, что подумать.

Погода в городе была разной. В том районе, где он остановился, было пасмурно и клубились тучи, подальше — светило солнце, позади — шёл дождь. Каждый участок определённой погоды был чётко ограничен по краям — где в форме круга, где — шестиугольником, где — квадратом, и в середине каждого находился шар-планета на шпиле. «Эти шары — для управления погодой!» — догадался Павел.

Он встал и начал ходить по салону, разглядывая местные чудеса, и вдруг заметил светящуюся надпись на стекле: «Добро пожаловать в исходную временную точку!»

Он прикоснулся к надписи пальцем, и она пропала. Одновременно в салон ворвались звуки и запахи. Пахло свежестью моря и немножко апельсинами, и было слышно, как гудят пролетающие мимо машины. Они гудели совсем не так, как автомобили 21 века — гораздо тоньше и тише.

— Здорово тут, — вздохнул Павел. — Но как домой-то попасть?

В тарелке что-то включилось, она вздрогнула и поплыла к одному из потоков летающих машин. Павел на мгновение испугался, что произойдёт столкновение, но умная посудина легко встроилась в поток. Она летела минут пятнадцать, за которые он успел рассмотреть довольно большую часть города, а потом спланировала вниз, нырнула между двумя подвесными мостами в освещённый туннель, пролетела по нему и затормозила в огромном ангаре среди множества таких же летающих тарелок.

«Путешествие завершено! Команда «домой» выполнена», — сообщила надпись на стекле, и люк открылся сам собой.

— Вот те на, — сказал Павел и тут же прикусил язык, опасаясь, как бы тарелка и это тоже не приняла за голосовую команду.

Но всё было в порядке. Летающие тарелки — большие, маленькие, серебристые, серые, белые, прозрачные — стояли ровными рядами на расчерченном полу, каждая на своей клетке. С некоторыми возились рабочие, делая техническое обслуживание и ежедневный уход. Павел спрыгнул на площадку.

Ангар был светлый, цвета слоновой кости, кое-где с зеленоватыми тенями, и достигал невероятных размеров! Непонятно, как такая большая крыша держалась без опоры. Потолок был овальный, обтекаемой формы. И в потолке, и в стенах в определённых местах то и дело проявлялись круглые ворота, в которые влетали или вылетали тарелки. Пропустив летающую машину, ворота тут же затягивались туманной дымкой и исчезали.

Павел выпрыгнул наружу — пол в помещении оказался мягким и идеально чистым. Покрутил головой, проводил глазами одну из тарелок, улетающую прямо в дыру на потолке — и услышал, как кто-то возмущённо кричит:

— Ты когда мне деньги вернёшь? Занимал на неделю, а уже полгода прошло!

К нему бежал человек в необычной форме, блестящей, как фольга, и многословно требовал вернуть какой-то долг.

— Какие деньги? — опешил Павел.

— Какие ты брал на покупку музыкальной аппаратуры! — Парень подбежал, и Павел увидел, что они ровесники. На груди у незнакомца красовался круглый бейджик с надписью «Бригадир», и настроен этот бригадир был весьма серьёзно. — Музыку уже полгода слушаешь, а деньги не возвращаешь! Друзья так не поступают.

— Не брал я у тебя никаких денег, — начал отнекиваться Павел.

— А кто брал? Кто вешал мне провода на монитор, что это до первой зарплаты?

— Да не я же, точно тебе говорю.

— Забыл, может, за полгода-то? — напирал бригадир в блестящей форме. — Вспомни: ты собрался покупать музыкальную аппаратуру. И попросил у меня взаймы денег. Немаленькую, между прочим, сумму!

— Не помню.

— Илюх, хватит прикидываться-то! Ребята видели, как я тебе взаймы давал. Эй, народ, подойдите сюда, а!

Несколько рабочих в такой же серебристой форме оставили свои летающие машины и подошли к ним, приветствуя Павла, как старого знакомого.

— Привет, Илья! Как путешествие? В какой век летали?

— Я не Илья. Меня Павел зовут. Я тут случайно оказался, — ответил путешественник, до которого наконец дошло, что его принимают за другого. То, что на этот раз он прилетел в далёкое будущее, он понял уже давно.

— Да не ври.

— Слушайте, а ведь это правда не Илюха. Но как похож! Может, брат?

— Нет у меня братьев, — сказал Павел. — Я вообще из 21 века, если хотите знать. Поехал утром на рыбалку, а над рекой ваша посудина пролетала. Я за ней проследил, в музее вашем побывал. Ну и… полетал маленько.

— Это как — маленько? — спросил бригадир. Остальные смотрели на гостя из прошлого как на диковину.

— В прошлом побывал. Динозавров видел, подводных монстров, первобытных людей. Мне даже амулет подарили, — похвастался Павел и продемонстрировал костяной сувенир, который носил на шее.

— Погоди. Ты, значит, угнал тарелку, а наши туристы в прошлом остались? — нахмурился бригадир. — За такое, между прочим, полагается по ушам. Они, наверно, уже вернулись в музей, а там — здрасьте-пожалста, нет машины времени!

— Ничего себе, я не знал, — ошарашенно сказал Павел. — А почему вы свою технику без присмотра оставляете?

— Почему, почему, — проворчал бригадир. — Потому что никто не хочет работать водителем машины времени. Непрестижная должность. Вот туристы на свой страх и риск арендуют машину и улетают сами, без водителя. То забудут включить невидимость, то вход на стоянку не закроют. Вот, например, ты взял и пролез.

— Слушай, а ты не хочешь поработать водителем НЛО? — предложил один из рабочих. — У тебя вроде нормально получается. Наш бригадир тебя мигом зарегистрирует.

Павел переглянулся с бригадиром. Тот почесал затылок в раздумьях: брать или не брать на работу новичка, да ещё из прошлого.

— Я бы с радостью, — ответил Павел. — Я о таком даже мечтать не смел. А почему вы свои машины НЛО называете?

— Новейшее Летательное Оборудование, — расшифровал другой рабочий.

— А я думал — Неопознанный Летающий Объект.

Услышав это, они все так весело расхохотались, что Павел к ним присоединился, хотя и не понимал, что в его словах смешного.

— Знаешь, — сказал бригадир, — в другое время я бы подумал, но сейчас нам позарез нужен водитель. Мне только что нагоняй был от директора — запретили сдавать тарелки в аренду просто так. Обязательно нужно, чтобы за штурвалом сидел официальный водитель. А за туристами нужно лететь быстро, они там, наверно, уже в панике. Документы оформить — одна минута. Нужное число и время набирать умеешь?

— Э… Собственно, нет.

— Сейчас научу. Смотри, вот переключение режимов… — бригадир залез в НЛО и жестом позвал его за собой.

* * *

Павел смотрел вниз на ленту реки, розовую от закатного неба. Тарелка сейчас была невидимая, поэтому беспокоиться было не о чем: многочисленные рыбаки её не заметили. Вон и обрыв знакомый.

Подумать только — прошло всего несколько часов, а как всё изменилось. «Брошу институт, — думал он, постепенно снижаясь и выруливая к пещере. Теперь тарелка слушалась его и не выдавала фортелей. — А у родителей буду появляться по выходным. Скажу, работу нашёл. Ведь так оно и есть!»

Он аккуратно влетел в тёмную пещеру и, притормозив на минуту, позвонил своему другу. Телефон, оказывается, можно было зарядить прямо в тарелке, бригадир научил. Если бы знать… Хотя оно и к лучшему всё получилось.

— Привет! Вы с братом не могли бы отогнать мою машину в гараж? А то я перебрал. Она на берегу, я тебе скину, где. Запасные ключи у родителей.

Потом позвонил домой, объяснив матери и отцу, что в его жизни кое-что изменилось, предупредил, что скоро его друзья заедут за ключами, и вырубил телефон. Теперь этот древний гаджет пригодится ему лишь через несколько дней. Пролетев чуть дальше, в музейный зал, Павел увидел группу туристов, встретивших его радостными возгласами. Он посадил корабль посреди помещения, открыл люк и объявил:

— НЛО к приёму пассажиров готово! Извините за опоздание.

Семерых уставших путешественников не нужно было просить дважды. Они быстро заняли все пассажирские места, и новый водитель стушевался, заметив, что один из них остался стоять. Но тот не растерялся: ткнул пальцем прямо в стену, и из неё вылезло дополнительное сиденье. Пониже, правда, чем остальные.

Чем-то этот пассажир показался Павлу знакомым. Ну конечно же! Он был похож на него самого, как брат-близнец.

— Это ты Илья? — спросил Павел, и парень кивнул. — Бригадиру на глаза лучше не показывайся, пока деньги не вернёшь — он сегодня сердитый. Ну, возвращаемся!

Они медленно вылетели из убежища, и Павел закрыл его нажатием специальной кнопки, как научил бригадир. Теперь можно было не опасаться, что любопытные обнаружат стоянку НЛО с музеем. Тарелка поднялась вверх. Солнце уже зашло, и быстро темнело.

Пассажиры оживлённо болтали, обсуждая сегодняшнее приключение. В их речи было много непонятных слов, но Павел особо и не прислушивался. Он смотрел вниз, на небольшой городок и живописную речную пристань, освещённую жёлтыми фонарями, и чувствовал себя счастливым, хотя не знал, что его ждёт дальше, не знал даже, где сегодня придётся ночевать — может, в этом самом НЛО — но это его не страшило. Он был уверен в одном: если представился шанс приобщиться к чему-то невероятному, нельзя этот шанс упускать.

Внезапно что-то на побережье показалось ему странным. Пригляделся и понял: фонари. Они были не электрические и даже не газовые — в застеклённых лампах горел настоящий живой огонь! Пристань показалась ему такой красивой и загадочной, что он, проверив городок на безопасность, кинул его в закладки.

А потом поднял летающую тарелку выше и повёл её, куда следует — в тот самый ангар, где его ждала команда рабочих в серебристой форме. В далёкое будущее!