Сказки волшебника-невидимки (джен)

— Не отставай, мелкий! — крикнул мальчишка в красно-синем лыжном костюме, с силой отталкиваясь палками и лавируя между деревьев. Другие лыжники были уже далеко впереди, и маленький Миша, как мог, старался их догнать. Он сам жалел, что напросился кататься с большими ребятами. То, что дожидаться его никто не будет, он уже понял.

Что делать человеку, если он ходит в третий класс, а ровесников в деревне нет? Одного в лес не отпускают, родителям некогда, а покататься на лыжах хочется. Нарезать круги по огороду надоело. Вот и упросил соседских мальчиков: возьмите меня с собой, я справлюсь…

Не справился. Ещё бы, им всем по четырнадцать-пятнадцать лет, куда ему до них! Но не сдавался, шёл и шёл потихоньку. Лес был довольно редкий, и за соснами Миша пока ещё хорошо видел мальчишек, перекрикивающихся между собой. Но расстояние между ним и компанией быстро увеличивалось. Миша разозлился, что он такой маленький и слабый, и, стиснув зубы, прибавил ходу.

Погода стояла пасмурная, но хорошая: небольшой морозец позволял лыжам легко скользить, ветра не было. Мише стало жарко, и он распахнул куртку. Шёл и думал.

Завтра у мамы день рождения. Он две недели придумывал, что подарить, ведь подарок обязательно должен быть сделан своими руками. Девочки могут и связать что-нибудь крючком, и сшить, и сплести из бисера, а у мальчиков выбор небольшой — чаще всего они вырезают поделку из дерева. Миша решил сделать подставку под чайник: долго пилил-пилил толстую доску большой ножовкой, за четыре подхода отпилил квадрат, отшлифовал шкуркой, разрисовал фломастерами по бокам и покрыл лаком — тоже только по бокам, чтобы не ставить горячий чайник на лак. Оставил сушить в папиной мастерской во дворе. Секрет знал только папа. Миша гордился своей работой, подставка получилась ровная и красивая. Он представил, как завтра подарит её маме и как мама обрадуется.

Увидев на лыжне развилку, свернул туда, где было ближе к мальчишкам. Он уже потерял их из виду, только слышал иногда громкий смех. По этой лыжне он ехал в первый раз и не знал, куда направляются ребята. Они утром говорили о каком-то «большом круге» и собирались покататься с горки в овраге, но где этот овраг и сколько до него добираться, Миша не знал. То есть, летом он бывал в тех местах с мамой и папой, но ездили они на машине по просеке. А зимой лес становился словно вдвое больше, казался совсем другим и незнакомым, и Миша понятия не имел, как сейчас найти овраг. Его кольнула обида на старших друзей, которые бросили его в лесу одного, но он сказал себе: «Сам влип, сам и выкручивайся. Тебя не хотели брать, а ты всё равно прицепился, вот и выбирайся теперь сам».

Развилок на лыжне становилось всё больше. Миша остановился отдохнуть и огляделся по сторонам. После недавнего снегопада лес был сказочный, как берендеево царство, и Миша пожалел, что нет фотоаппарата. «Нарисую это всё, когда вернусь», — подумал он, заглядевшись на почти одноцветный пейзаж. Снег лежал тяжёлым слоем на молодых берёзах и рябинах, склоняя их до земли, а сосенки выглядели по-новогоднему красиво. Мальчик посмотрел вверх и увидел снежные шапки на кронах высоких сосен. Он знал от папы, что этим деревьям уже шестьдесят лет, но рубить их не будут, потому что здесь заповедник.

Было тихо-тихо. С дерева, обрушив комья снега, сорвалась большая сойка и пролетела прямо перед Мишей. Он внезапно осознал, что давно уже не слышит голоса ребят, и ему стало не по себе. Надвигались сумерки. И злость, и обида куда-то улетучились, и мальчик решил, что пора возвращаться домой: он же не на соревнованиях, в конце концов, и никаких обещаний не давал, а если не вернётся до темноты, родители будут волноваться. Посыпался мелкий снежок, и Миша развернулся в обратный путь. Он торопился — не хватало ещё, чтобы засыпало лыжню на ночь глядя.

Быстро темнело. Он устал и проголодался. Мама сейчас, наверно, готовит угощение к завтрашнему празднику. Приедут гости: бабушки с дедушками и дядя со своей семьёй. Будет шумно и весело. Мысли о доме придавали сил, и Миша упрямо шёл, думая, что с каждым шагом приближается к деревне. В снегопаде двигаться стало труднее, приходилось заново прокладывать лыжню. Та, что была проложена с утра, уже еле просматривалась.

Под открытым небом никогда не бывает полной темноты, и мальчик не скоро заметил, что сумерки перешли в ночь. А когда понял, что уже совсем темно, а дом по-прежнему неизвестно где, то испугался.

— Э-эй! — закричал он и прислушался, но в ответ услышал только шорох падающих хлопьев.

Миша поехал дальше. Ему очень хотелось отдохнуть, но он знал, что на морозе спать нельзя. Едва различимую лыжню пересекла дорожка тёмных следов, и мальчик поёжился. Что, если это волки? Вот теперь он испугался по-настоящему. Собрав остатки сил в кулак, поехал так быстро, как только мог, чтобы поскорее миновать волчью тропу. Кричать снова не решался.

Вдруг он увидел впереди огонёк. Это же фары! В первый миг Миша подумал, что его ищет папа. Все страхи отпали прочь, и мальчик поспешил к машине, громко крикнув: «Эй! Я здесь!» Лыжня вышла на просеку, и ехать стало чуть легче. До машины было меньше километра, и Миша, приближаясь, ещё раз закричал, надеясь, что папа услышит и мигнёт фарами, но огонёк был неподвижен, разве что стал чуть поярче. На секунду возникли сомнения: а что, если это не папина машина, а чужая? Но огонёк казался таким уютным посреди холодного ночного леса и так манил к себе, что сопротивляться было невозможно, и Миша изо всех сил шёл вперёд, отталкиваясь палками.

Чем ближе он подходил, тем ярче и больше становился огонёк. Через несколько минут мальчик понял, что это не фары автомобиля, не костёр и даже не окно в домике, а что-то совсем непонятное. Слева от просеки лежал на снегу словно огромный шар из света, наполненный синими, зелёными, жёлтыми и красными пятнами. Он хорошо просматривался из-за деревьев. Мишино любопытство взлетело до небес. Страх, конечно, тоже был, но не тот поганый, который накатил на него при виде волчьих следов, а другой, от которого сердце сладко замирало. Он понял, что не сможет уйти отсюда, не выяснив, что это за странный свет.

Подъехав к таинственному явлению, Миша увидел за стволами сосен то, чего в зимнем лесу, да ещё ночью, быть никак не могло — зелёную летнюю поляну, покрытую цветами и залитую солнечным светом. Миша даже остановился, снял варежки и протёр глаза: не мерещится ли? Поляна не исчезла, более того — на Мишу повеяло запахом травы и цветочной пыльцы. Он услышал птичий щебет, который бывает только летом.

Мальчик сошёл с лыжни и подъехал к поляне вплотную, жмурясь от яркого солнца, и вдруг почувствовал, что лыжи не едут. Он снял их и оказался на сухой траве. А потом осмелел и вышел на середину освещённого круга, вертя головой от удивления. Полянка была маленькая, около десяти метров вдоль и поперёк, но красивая. Миша положил лыжи и палки, сбросил куртку и подошёл к малиновому кусту, усыпанному крупными ягодами. Малина — зимой? Не веря, он протянул руку, сорвал ягоду и положил в рот. Настоящая! Сладкая, сочная лесная малина с её непередаваемым запахом. Забыв обо всём, мальчик принялся объедать куст.

Поляну окружала стена темноты. Смотреть туда не хотелось, и Миша деловито ел ягоду. Он знал, что так не бывает, но малина была очень вкусной. Утолив первый голод, он обратил внимание на яркие цветы вокруг. Цветы! А у мамы день рождения. Вот будет сюрприз, если Миша принесёт ей букет! И, боясь, что чудо исчезнет, он начал рвать лесные цветы: сиреневые и розовые водосборы, белые и пурпурные алтайки, огромные ромашки и колокольчики… Набрав большой букет, не удержался и сломал несколько веточек малины, полных ягоды. Вот теперь всё. Можно идти домой.

Стоп. А куда домой-то? Здесь, на уютной солнечной поляне, Миша совсем забыл, что на самом деле сейчас зима и ночь, а сам он заблудился. Родители теперь ужасно волнуются! Надо поторопиться. Накинув на плечи куртку и обхватив правой рукой лыжи с палками, а в левой держа букет, Миша решительно направился прямо в темноту.

Должно быть, он вышел не с той стороны, потому что своей лыжни на снегу не увидел. А ещё в ночном лесу было холодно и страшно, и ему ужасно захотелось вернуться в лето, где так светло и тепло. Но его ждали дома. С лыжами, курткой и цветами Миша перебежал маленькую поляну, но с другой стороны тоже не было никакой лыжни. Он кинулся вправо и, подбегая к тёмной стене зимнего леса, наступил на сухую ветку. Она с треском сломалась, и в этот миг перед Мишей прямо из ничего возникла огромная светящаяся арка зелёного цвета.

От неожиданности мальчик остановился, но, увидев буквально в двух шагах за аркой свой родной дом, побежал со всех ног, радостно зовя маму и папу.

* * *

С борта летающего диска, переведённого в режим невидимости, 7567978 хорошо видел, как на крыльце деревенского дома мужчина и женщина обнимают ребёнка. Мальчик вручил женщине букет цветов, и 7567978 рассмеялся при виде её изумлённого лица.

— Ну ты и шутник, братец, — сказал подошедший 996722, поправляя антенну у себя на голове.

— Всё-таки есть в них что-то такое, чего нет у нас, — изрёк 7567978 и собрался изложить свою новую теорию о землянах, но тут 54672210 позвала весь экипаж ужинать.

7567978 отдал кораблю мысленный приказ отключить невидимость и выходить на орбиту. Если бы кто-то из деревенских жителей посмотрел в этот момент вверх, то увидел бы в пасмурном небе маленькую удаляющуюся звёздочку.

8 марта 2019

В пятницу 12 апреля Иван, Коля, Оля и Женя поехали после работы на пикник. День выдался спокойный и безветренный. За рулём был Коля. Он привез друзей в их излюбленное место отдыха — на лесную поляну недалеко от реки. Здесь можно было разжигать костёр, не боясь нарушить закон.

Эти четверо сдружились еще в институте, и им не нужен был повод, чтобы поехать на природу — безо всяких шашлыков, просто так. Женя испекла свою фирменную пиццу, Коля и Оля взяли домашний компот, а Иван прихватил с собой гитару. Никто в компании не пил. Цель была — отдохнуть и поболтать, как в старые добрые времена.

Мужчины нарубили дров и разожгли костер в огороженном кирпичами круге, и поляна приобрела вид настоящего туристического лагеря. Палатки пока не ставили, потому что до ночи было ещё далеко. Теплые зимние спальники тоже ждали своего часа в багажнике. В этом году у ребят был первый пикник, все собирались в спешке и походную мебель никто не взял, поэтому сидели на одеяле. Оля и Женя разложили пластиковую посуду, а в центр одеяла водрузили банку компота.

Пицца была, разумеется, не одна, а целых три штуки, и все разные. Ребята уплетали ее за обе щеки и нахваливали. Женя только улыбалась в ответ: она никому не сказала, что третья пицца, пока лежащая в корзине — сладкая. Это был сюрприз.

— Какой день классный! — мечтательно протянула Оля.

— Сегодня праздник, между прочим, — сказал Иван. — День космонавтики.

— Хочу в космос! — заявила Женя.

— Выходи за меня замуж, и полетим вместе, — предложил Иван, и все засмеялись.

Женя покраснела и тоже засмеялась, но ничего не ответила.

До наступления сумерек они успели съесть две пиццы и начать третью — то-то смеху было, когда обнаружилось, что она с сухофруктами! — поиграть в мяч, погулять по лесу, покрытому ярко-голубым ковром цветущих пролесок, вскипятить чай из речной воды прямо в пластиковой бутылке, брошенной в костер, и вытащить из багажника гитару.

Спели в честь Дня Космонавтики «Земля в иллюминаторе» и «Мне приснился шум дождя». Побренчали просто так по очереди. А потом Женя сказала, что любит песни про животных, и Иван спел ей про черного кота.

Коля играть особо не умел, зато у него был планшет с интернетом.

— Народ, давайте новости глянем. Десять минут всего!

Иван отложил гитару в сторону, и все четверо стали слушать репортаж о проведении праздника в разных городах…

…А в это время над поляной пролетала летающая тарелка. Инопланетянин Викет сидел перед панелью управления, внимательно вглядываясь в дисплей. Вдруг по изображению звездной карты пробежала рябь, из динамиков раздались чьи-то необычные голоса, и на экране появились странные существа.

Они не были покрыты шерстью, но тоже ходили на задних ногах. Смешнее всего выглядели их лица: ни черного мокрого носа, ни вибрисс, а глаза маленькие и продолговатые, зато с круглыми зрачками. Все наоборот! Будучи капитаном и проведя не один час у дисплея, Викет уже видел таких существ. Их было много на этой планете, но он не знал, что они умеют разговаривать, а, следовательно — разумны.

Существа о чём-то оживленно рассказывали Викету, и он включил транслятор с земного на инопланетянский. По экрану бегущей строкой ползли незнакомые буквы, изображения быстро сменяли друг друга, и инопланетянин догадался, что его корабль поймал какую-то местную телевизионную волну.

— Идите сюда! — позвал он своих товарищей. — Планета, оказывается, населена разумными существами!

По полу корабля застучали острые коготки, и Викета окружили друзья.

— У них, кажется, какой-то праздник, — заметила юная инопланетянка с аккуратными круглыми ушками на макушке.

— День Космонавтики, — подтвердил суровый мохнатый инопланетянин, который работал на корабле механиком. Он был самым рослым из команды — почти метр сорок.

— Они что, тоже в космос летают? — удивился Викет.

— Ну ты же сам слышал — 58 лет назад первый землянин облетел планету на космическом корабле! — сказал учёный, поправляя очки, которые никак не хотели держаться на его покрытых шерстью ушах.

— Вот это да! — пронесся восхищённый гул по всему кораблю.

— Вот бы с ними поболтать! — мечтательно сказала юная инопланетянка.

— Такой контакт был бы неоценим для науки, но вы представляете, какая шумиха начнётся на этой планете? — засомневался учёный, снял очки и принялся их протирать рукавом формы.

— Но можно же не со всеми сразу знакомиться, а лишь с несколькими. Где-нибудь вдали от городов, — предложил механик, которого тоже разбирало любопытство.

— А почему бы нет? — согласился Викет. — Как раз под нашим кораблём на лесной поляне сидят четверо.

И решение было принято!

* * *

Наступил вечер, и туристы надели куртки. Небо окрасилось в розовый цвет.

— Жаль, закат отсюда не видно, — сказала Оля.

— Зато видно облака, — возразил Коля. — Смотри, какие красивые! Вон то похоже на… Летающую тарелку?

— Да это и есть летающая тарелка! — крикнул Иван.

— Но их же не бывает, — сказала Оля. — Может быть, нам всем кажется?

— Кажется или нет, но она снижается, — сказал Коля.

— Мамочки! — взвизгнула Женя и приготовилась испугаться.

Над поляной висело и слегка покачивалось блестящее блюдце. Пока ребята лезли за телефонами, чтобы его сфоткать, оно плавно спустилось, и в нём открылся люк. Испугаться Женя так и не успела, потому что из люка на поляну высыпали симпатичные существа в зеленовато-синей одежде, похожие не то на медвежат, не то на панд, не то на котов, и сразу заговорили:

— Привет! А мы тут рядом пролетали, глядим — а у вас День Космонавтики. Ну и решили заглянуть, поболтать. Интересно же. Мы ведь тоже в космос летаем!

— Привеет, — хором протянули изумленные туристы. И вдруг из планшета на всю поляну раздалась музыка.

— Ой, что это за экранчик? — заинтересовались инопланетяне. — У нас тоже такой есть, только большой.

— Это планшет, — сказала Оля. — Мы по нему новости смотрим.

Инопланетяне подошли поближе и с любопытством посмотрели на экран планшета. Оля что-то шепнула Жене, и они обе захихикали. Инопланетяне непонимающе уставились на них, и Женя пояснила:

— Вы похожи на эвоков.

— На кого? — спросил самый большой.

— Такие существа. Про них кино есть, — сказала Оля. — Коль, покажи им картинки про эвоков!

Инопланетяне сгрудились над планшетом. Через пару секунд раздался дружный смех — смеялись пришельцы совсем как люди.

— И ничего не похожи! Они маленькие, а мы большие. И носы у нас не такие! И наш корабль гораздо лучше.

— Корабль у вас — супер, — с легкой завистью произнес Коля. — На каком бензине работает? Сколько передач? В ремонте дорогой?

Вперед вышел самый высокий инопланетянин, который был ростом с десятилетнего ребенка, и с важным видом начал отвечать на заданные вопросы:

— Работает на кипяченой воде. Передач десять. Плюс две космические. А ремонтирую я сам, поэтому выходит не слишком дорого. Вот только запчасти не на каждой планете достать можно… Да ты заходи, я тебе мотор покажу!

— А мы? — спросила Оля, а Иван добавил:

— Нам же тоже интересно!

— Знаете что? — предложил инопланетянин, который первый с ними заговорил. — Давайте-ка мы вас покатаем на нашем корабле. Заходите все!

Идею встретили с восторгом. Быстренько затоптав костер и покидав вещи в машину, четверка туристов взошла на борт летающей тарелки. Высокий инопланетянин нажал на кнопку в стене, и для гостей тут же выскочили дополнительные кресла — как раз возле иллюминаторов, чтобы удобно было смотреть.

— Можете не пристегиваться, — сказал капитан и взялся за штурвал.

* * *

Викет никогда не приглашал никого в свой корабль, но для этих землян решил сделать исключение — они были такими простыми и весёлыми, что он сразу понял: этим ребятам можно доверять. Длинные вибриссы вокруг его черного носа сообщали ему, что от землян исходит дружелюбие, а его вибриссы никогда не ошибались.

Когда корабль поднялся над лесом, все четверо гостей прильнули к иллюминаторам и начали шумно выражать восторг:

— Ух ты, как с самолета!

— А река похожа на ленту.

— Красиво-то как!

Викет и его товарищи молча переглядывались и улыбались. Уже стемнело, и внизу сияли огни деревень и дорог. Вдалеке, над городом, светилось зарево. Капитан положил мохнатую лапу на рычаг и перевел тарелку на шестую скорость, и за считанные секунды корабль подлетел к городу.

— Ух ты, вон площадь! — продолжали восхищаться земляне. — А вон мост!

Викет и его друзья тоже залюбовались видом ночного города.

Они полетали немножко над Землей, дали круг вокруг планеты, а потом Викет с задорным криком: «Эх, ма!» врубил первую космическую, и тарелка устремилась в открытый космос. Земляне даже сначала немножко испугались, но капитан успокоил их, сказав:

— Да мы ненадолго. Полетаем часок-другой и вернемся, и я вас высажу на той поляне. Просто ваши корабли пока не летают далеко, а я хочу показать вам нашу планету.

— Ой, это Марс? — спросила одна землянка, показывая на красный шарик, проплывающий за иллюминатором.

— Мы его называем Четвертой планетой, — ответил ученый, поправляя очки.

А корабль, сбивая лазерной пушкой случайные метеориты, уже устремился за пределы Солнечной системы.

Они летели, наверно, полчаса, и за это время успели перезнакомиться, обменяться адресами в соцсетях и обсудить будущее Галактики, а ученый даже рассказал свою теорию возникновения Вселенной. Правда, он говорил научными словами и его никто не понял, даже свои, но всё равно эта речь была очень красивой и возвышенной.

— Переключаю на вторую космическую! — объявил Викет, и корабль чуть-чуть тряхнуло. Мгновение — и за иллюминаторами появились застывшие облака, не похожие ни на что, но столь великолепные, что земляне ахнули и начали щёлкать фотокамерами. — Пролетаем скопление пылевых туманностей! Вон та синенькая точка — наша планета. Скоро мы к ней прилетим.

Вторая космическая скорость — это ооочень быстро! Не прошло и десяти минут, как синенькая точка выросла в огромный бледно-голубой шар, опоясанный кольцом, как у Сатурна.

— Ух ты! Вот это планета! А какой пояс астероидов… — послышались восклицания землян.

Викет гордился своей планетой. Она по праву считалась одной из самых красивых в ближайшей сотне галактик, и, конечно, он хотел похвастаться ею перед гостями.

— Вы не против, если мы припланетимся? — спросил он. — Хотелось бы, чтобы вы увидели наши летающие горы, многоэтажные деревья и танцующий океан. Можно прогуляться всем вместе в разноцветные пещеры и покататься на квадратных треугольниках.

— Да мы с удовольствием! — сказал землянин по имени Коля, но тут у него из кармана донесся громкий дребезжащий звук, которого Викет не слышал ни на одной из семисот планет, на которых побывал. От этого звука все инопланетяне подскочили до потолка, и шерсть у них на загривках встала дыбом…

* * *

Увидев, что инопланетяне перепугались, Коля махнул им рукой — дескать, все в порядке — и ответил на звонок. В один миг его лицо стало сосредоточенным, и он начал быстро отвечать: «Да. Да. Да. Да», а потом включил громкую связь. В летающей тарелке раздался строгий женский голос:

— Коля, нельзя же так. Куда вы уехали на ночь глядя? Оставили на меня ребенка, а он шумит, требует маму с папой. Не хочет спать укладываться. Куда это годится?

Оля перехватила трубку и сказала:

— Мама, все в порядке, мы уже возвращаемся. Через пятнадцать минут будем дома.

— Но… — влез в разговор Викет, — на обратный путь нужно не менее часа!

— А нельзя ли врубить вторую космическую? — попросила Оля. — Ребят, может, в другой раз планету посмотрим? А то у меня без меня ребенок заснуть не может.

— Ребенок — это серьезно, — сказал Викет.

— Конечно, — согласились Иван и Женя.

И летающая тарелка, описав круг над планетой, полетела в обратный путь. Викет включил вторую космическую, и звезды, планеты, кометы и туманности так и замелькали за стеклом иллюминаторов. Земным путешественникам было немного жаль, что не удалось посмотреть планету, но причина для возвращения была очень важная.

Уже на подлете к Земле, когда капитан начал притормаживать и снижать передачу за передачей, ученый завел разговор о разных планетах.

— Вот ваша без колец, а наша с кольцами. А есть планета, у которой вместо колец — маленькие спутники, — сообщил он. — Триста штук. Так и летают по одной орбите, и все разного цвета. А на самой планете живут разумные коты.

— Все коты и так разумны, — сказала Женя.

— Да, — согласился ученый, — но эти — особенно. А еще они ходят на задних лапах и ростом почти как мы. Они строят дома и пишут книги. У них даже есть библиотека.

— Я бы почитал, что коты пишут, — сказал Иван, — жаль, возвращаться пора.

— И я бы почитала, — вздохнула Женя, и они с Иваном переглянулись.

Викет был опытным пилотом, и ровно через пятнадцать минут тарелка приземлилась на той самой поляне возле машины. Коля и Оля поблагодарили инопланетян за экскурсию и выбежали из корабля. А Иван и Женя медлили.

— Ну, чего же вы? — позвала Оля.

Женя вопросительно посмотрела на Викета, и тот кивнул.

— Мы остаемся! — крикнула она, просияв. — До встречи!

Люк закрылся, и корабль бесшумно поднялся в воздух. Мигнув на прощание габаритными огнями, он набрал скорость и улетел далеко-далеко, к планете разумных котов.

12 апреля 2019

Первый день летних каникул Витя, Ваня и Петя, как и договаривались, решили отметить рыбалкой. Они пришли на берег пораньше, до жары. Солнце уже взошло, но утренняя прохлада заставляла кутаться в куртки. Ветер еще не поднялся, и на бездонном голубом небе не было ни облачка. Капли росы, застывшие на кончиках травинок, играли яркой радугой. Из зарослей ольхи раздавался шумный птичий хор. Это чудесное утро немного портили комары, которых возле реки всегда много, но мальчики взяли с собой антикомариную брызгалку.

Казалось бы, клев должен быть отличный, но рыба почему-то не хотела ловиться.

— Эх, надо было червяков накопать, — посетовал Витя. — На крупу плохо клюет.

— Я шас пряник в воду покрошу, чтобы приманить, — сказал Ваня и вытащил из кармана половинку пряника.

— Клюет! — вдруг крикнул Петя и дернул удочку вверх. — Здоровенный попался, кило на два…

— Может, зацепилось за что? — спросил Ваня.

— Да нет вроде…

— Дай я, — предложил Витя, как самый старший. Ему, как-никак, исполнилось уже одиннадцать лет.

Десятилетний Петя передал ему удочку, Витя осторожно потянул, чтобы не оборвать леску — и вся троица дружно расхохоталась. На траву упал грязный-грязный глиняный кувшинчик, обмотанный водорослями.

— Эх ты, кот-рыболов! Еще бы сапог поймал! — поддел друга Витя.

— А вдруг там джинн? — спросил Ваня. Он был самым младшим и верил в сказки.

Ребята засмеялись еще громче, а Ваня сорвал лопух, вытер листом кувшинчик, сполоснул в воде — и вещица засияла как новенькая. Это был изящный гляняный сосуд то ли для вина, то ли для цветов, покрытый темно-зеленой глазурью. По краю сосуда шла рельефная надпись какими-то непонятными буквами.

— Красивый, — сказал Витя. — моей бы маме понравился.

— Между прочим, это я вытащил, — напомнил Петя. — И моей маме тоже бы понравился.

— Он пробкой заткнут, — сказал Ваня, вертя в руках кувшинчик. — Туго забита, не вытащить.

— Смотря кто вытаскивать будет, — хмыкнул Витя. — Дай-ка…

Он ухватился двумя пальцами за торчащую пробку и начал ее аккуратно раскачивать, чтобы не сломать. Друзья с любопытством следили, как пробка потихоньку вылезает наружу.

— Подается!

— А вдруг там письмо с необитаемого острова?

— Скорее всего, протухлое что-нибудь.

Хлоп — пробка выскочила из узкого горлышка. Но не успели ребята заглянуть в кувшин, как из него повалил дым.

— Ложись! — скомандовал Витя и забросил кувшин подальше в кусты…

Друзья попадали на траву и прикрыли головы руками, но взрыва не последовало. Кувшинчик не упал, а замер в воздухе, полетал немножко кругами и приземлился возле ребят. Подглядев краем глаза, Витя сообщил:

— Он обратно прилетел! И дыма вроде меньше стало…

Мальчики сели и с изумлением уставились на странный кувшинчик, забыв о рыбалке. А он крутился на месте, как волчок, и в нем что-то тихо бормотало на непонятном языке, а струйка дыма клубилась над ним и превращалась в плотное облако.

— Там диктофон, — предположил Петя. — Мы открыли, и он включился…

— Точно! — поддержал его Витя. — А дым — голограмма.

Тут вдруг кувшинчик перестал вертеться, а дым превратился в седобородого старика в восточной одежде и в чалме. Дети, потерявшие дар речи при виде пришельца, вскочили на ноги. При них еще никто и никогда не появлялся из воздуха.

— Ничего себе голограмма! — проворчал старик, чихая и откашливаясь. — И в глаза, и в нос лезет. Отвык — давно не вызывали. Ну, где слоны-то?

— Какие слоны? — спросил Ваня.

— Они обычно сюда на водопой приходят. Это ведь Ганг? — он показал пальцем на речку Зеленушку.

— Не, Ганг в Индии, — объяснил Витя. — А это Зеленушка, мы в ней рыбу ловим. А зачем вам слоны?

— Да халиф, делать ему нечего, пожелал к утру стадо слонов. Вот и приходится их ловить на водопое.

— А когда он их пожелал? — поинтересовался Петя.

— Да вчера. 10 хордада 398 года Солнечной хиджры.

— Сейчас конвертируем и посмотрим, — сказал Петя, достав телефон. Он набрал названную дату в поисковике и присвистнул. — Так это тысячу лет назад было, дедушка. Помер ваш халиф.

— Как помер? — подскочил старик. — Значит, со слонами можно не возиться?

— Конечно! — сказал Петя. — Тем более что их тут и нет.

Старик был самый обычный, просто странно одетый. Он заметно обрадовался, что не надо больше прислуживать халифу, даже начал напевать какую-то песенку на персидском языке.

— Дедушка, а вы джинн? — робко спросил Ваня.

— Конечно, джинн, кто же еще, — ворчливо ответил старик. — Так это точно не Индия?

— Точно, точно! — наперебой зашумели дети. — Это Россия! Тут слонов не бывает.

— Какая Россия? — удивился дед. — Никогда не слышал такого слова.

— Это страна, где мы живем, — пояснил Витя. — Тут летом лето, а зимой зима: холодно бывает и много снега. Вот сегодня как раз лето началось.

— Абра-кадабра, — выругался джинн. — Это куда же меня птицей Рух занесло?

— Да тут нормально, — сказал Петя. — А летом вообще здорово — не надо ходить в школу.

— Дедушка джинн, а как вас зовут? — спросил Ваня.

Джинн приосанился и гордо произнес:

— Я — придворный джинн халифа Калантара-Тахира-Ибрагима-Бахадура-Ардэшира, великий волшебник Шахаббас-Бэхмэн-Нариман-Барзулав-Керуш-Сахават ибн Джэвэйд, повелитель пяти небесных звезд и полутора стихий!

— Ого, — протянули дети.

— Мы вас просто «дедушка джинн» будем называть, можно? — сказал Ваня.

— Валяйте, — милостиво разрешил дед и, щелкнув пальцами, вызвал небольшой фейреверк в воздухе: с негромким хлопком прямо над берегом рассыпался шар цветных искр — маленький, размером с футбольный мяч, но дети все равно пришли в восторг.

— Ух ты! — восхищенно воскликнул Петя. — Дедушка, а вы желания исполнять умеете?

— Ясно дело, умею. Какой бы я тогда джинн был, если бы не умел? Халифу, бывало, такие дворцы за одну ночь отстраивал… До сих пор кости болят, — кряхтя, пожаловался джинн.

— Да он просто глупые желания загадывал, этот халиф, — сказал Витя. — Я бы такую ерунду, как дворец, ни за что не стал просить. Что с ним делать, с дворцом? Одни хлопоты. Вот если бы мне встретился джинн, я бы попросил у него что-нибудь нормальное. Что съесть можно. Торт, например.

— Да не вопрос, — хмыкнул дед, хлопнул в ладоши — и на берегу появился настоящий торт в пластиковой упаковке, будто украденный из ближайшего супермаркета. Наверное, так оно и было, судя по лукавому выражению лица джинна.

— Вот это да!

— Обалдеть.

— Ничего себе… Ну че, ребят, мы на него смотреть будем, что ли? У кого есть ножик?

Дети сели на траву вокруг торта, открыли упаковку, и Витя, вытерев рыбный ножик о штаны, принялся делить торт на куски, а джинн посмеивался, прохаживаясь туда-сюда в своих расшитых туфлях с загнутыми носами.

— Дедушка, присаживайтесь! — пригласил Витя. — Нам одним столько не умять.

За считанные минуты от торта остались одни крошки. Дети были счастливы. Джинну лакомство тоже понравилось, и он, вытирая пальцем усы, произнес:

— На вкус почти как рахат-лукум, который подавали на пирах незабвенного халифа. Ну что, отроки, одно желание ушло, осталось два, и я буду свободен. Кто следующий?

Дети молча уставились на него.

— Это как это? — опешив, спросил Витя. — То есть, можно было по правде дворец пожелать?

— Можно было, — довольным тоном ответил старик, вытряхивая крошки из бороды. — Но ты свое желание уже использовал — кстати, я тебе премного благодарен за угощение. Осталось два желания — твое и твое.

Ваня и Петя переглянулись. А Витя поскреб затылок, запоздало думая, что бы такого можно было пожелать. Торт, конечно, штука вкусная, но уж очень глупо вышло. Ведь можно было бы что-то умнее пожелать.

— Вы это, не сглупите, как я, — посоветовал он друзьям. — ты пожелай новый мопед, а ты…

— Отцепись со своими советами, — сказал Петя. — Сами придумаем. Вот я, например, хочу не вещь, а приключение. Волшебное. Как насчет полета на драконе? Как в кино «Бесконечная история».

— Я бы полетал! — согласился Ваня.

— И я бы тоже, — поддержал их Витя.

— Вай-вай, не надо драконов! — в ужасе отпрянул джинн. — Они страшные и огнедышащие! Съедят нас, как мы съели торт.

— А это особенный дракон, он добрый, — сказал Петя. — Витек, найди в телефоне картинку.

— Смотрите, — Витя показал джинну кадр из фильма. — Это дракон счастья, он катает детей на спине и никого не ест.

Джинн, намотав бороду на кулак, застыл в раздумьях. Потом пробурчал что-то на персидском и сказал:

— Эх вы, неразумные отроки. Обладаете такими могущественными ифритами, заключенными в маленькой коробочке, предоставляющими вам любые сведения по первому требованию, и хотите покататься на каком-то драконе? Да халиф бы удавился за такую коробочку, что есть у вас. Ну да ладно. Дракон так дракон!

Джинн хлопнул в ладоши, поднялся ветер, и откуда ни возьмись над берегом возник огромный белый пушистый дракон с собачьей головой. В точности такой дракон, как в кино! Может быть, даже тот же самый. Он сделал круг над компанией, плавно приземлился и подмигнул, приглашая ребят в полет. Мальчики переглянулись, бегом бросились к дракону и быстро взобрались к нему на спину. Шерсть его была такая длинная, что они, уцепившись за нее, могли не бояться, что упадут.

Да и сам дракон не дал бы им упасть — он поднялся в воздух очень аккуратно и не спеша набрал скорость, сделал пару кругов над берегом и полетел через поле к лесу. Он летел очень ровно, не кувыркался и не вытворял всяких штук в воздухе, потому что был умным и привык катать детей.

— У-ух! — восторженно кричали мальчишки, глядя вниз. Ветер свистел в ушах, а речка с высоты казалась узкой лентой. Джинн вообще превратился в точку.

Внезапно эта точка поднялась над землей, стала увеличиваться, и вскоре джинн нагнал дракона и его всадников. Летать для него, судя по всему, было делом обычным.

— За вами глаз да глаз! — прокричал он. — А то еще улетите альраун знает куда, и ищи вас потом с помощью хорарной астрологии.

— А вы сначала нас догоните! — озорным голосом крикнул Петя и пришпорил дракона пятками.

Дракон прибавил скорости, и джинну пришлось произнести пару древних заклинаний, чтобы не отстать. Он встречного ветра с него чуть не слетела чалма, но он ее прикрепил магической формулой. А дети на драконе, весело хохоча, улетали все дальше и дальше. Они полетали над лесом, потом вокруг города, потом над засеянными полями, которые сверху выглядели как зеленые квадраты, и даже поднялись над облаком. В само облако дракон решил не лезть, потому что оно было мокрое и холодное, и дети могли простудиться.

— Ух ты, как здорово! Как на самолете, — прокричал Витя, глядя горящими от радости глазами на белоснежную пустыню, освещенную солнцем.

— Даже лучше! — поддакнул Ваня.

— Классное я желание загадал? — спросил Петя, стараясь перекричать ветер, и друзья ответили ему громким «дааа!»

Они летали, наверно, целый час. Дракон покружился над маленьким островом посреди водохранилища и начал спускаться. Никто его не заметил, потому что все смотрели в телефоны. Дракон приземлился на красивой площадке, выложенной плиткой, и дети слезли.

Остров был цивилизованным — с деревьями, парком и магазинчиками. Оглядевшись, дети увидели невдалеке причал с паромом, а поблизости располагалось старинное одноэтажное здание, украшенное резными ставнями и деревянным навесом над входом.

— Ну, мне пора, пока! — сказал дракон и вильнул хвостом.

— Как это пора? Как это пока? — возмутились дети. — А еще летать?

— Ну, я же вернусь, — пообещал дракон и подмигнул им.

— Тогда ладно, — разрешили мальчишки, и дракон поднялся в небо.

— Осталось третье желание! — нетерпеливо потер руки джинн и требовательно посмотрел на Ваню. — Желай скорее, и я вернусь в сказочное измерение.

— Дедушка, вы его не торопите, — попросил Витя. — А то он тоже какую-нибудь ерунду пожелает, а потом жалеть будет. Пусть подумает.

— Да пусть хоть сто лет думает, мне-то что, — бросил джинн и, вынув из кармана свой зеленый кувшинчик, протер его рукавом. — Только скоро вас, путешественников, родители хватятся. А потом кто знает, разрешат ли водиться с джиннами. Так что ваш Ваня может остаться с носом.

— Музей сказок, — прочитал Ваня табличку на старинном доме. — Зайдем, а?

— Вот ведь абра-кадабра, — с досадой ругнулся джинн, хлопнул в ладоши, и его разноцветный восточный наряд превратился в потертые джинсы и гавайскую рубаху. Расшитые туфли с загнутыми носами стали кроссовками, а чалма — бейсболкой. В этой одежде он даже немножко помолодел. Лет примерно на тысячу. — Ладно, так и быть, поизображаю вашего дедушку. Но ты с желанием-то не тяни, отрок. А то у меня тоже дела.

Но Ваня не слушал — он уже тащил на себя тяжелую и скрипучую дверь музея, вцепившись обеими руками в толстое латунное кольцо. Все четверо вошли в здание, обрадовавшись прохладе. В музее пахло музеем, полы, как им и положено, скрипели под каждым шагом, в потолке горели белые лампы, а по коридору к ним уже спешила тетя-смотрительница с вязанием в руках.

— Здравствуйте, рада вас видеть, проходите в зал, ничего трогать нельзя. Детям вход бесплатный, а с вас, дедушка, 50 рублей. И кепку извольте снять.

Джинн снял кепку, под которой обнаружилась лысина, щелкнул пальцами, и с потолка упала 50-рублевая бумажка. Он поймал ее в воздухе и торжественно вручил тетеньке. Смотрительница с подозрением повертела бумажку, посмотрела ее на свет и нехотя пропустила деда.

Мальчики уже были в зале и разглядывали экспонаты. Музей был, судя по всему, причудой местного мецената и посвящался русским народным сказкам. Здесь в середине зала стояли сказочные герои в виде манекенов, а у стен на полках лежали вещи — меч-кладенец, молодильное яблоко, какая-то волшебная книга…

— Ребят, смотрите, как настоящая! — восхищенно протянул Ваня, показывая на манекен Бабы-Яги в ступе.

— Где ты настоящую-то видел? — со смехом спросил Петя.

— Она у них в школе математику ведет, — съехидничал Витя, и все трое захихикали.

Музей был маленький, и дети довольно быстро рассмотрели все. Особенно им понравился Серый Волк — он был сделан не из шкуры настоящего волка, а сшит из плюша и выглядел совсем по-мультяшному, к тому же на него разрешено было залезать верхом и фотографироваться. Для этого его туда и поставили, даже табличка была специальная.

— Ну, придумал желание? — спросил джинн, прохаживаясь по залу и стараясь погромче наступать на скрипучие половицы.

— Придумал! — торжествующе сказал Ваня. — Сделайте так, чтобы в нашем мире появилась магия!

— Да ты что, отрок, заговоренных фиников объелся? — подскочил джинн. — Разве ж такое желать можно? Это что же в мире-то начнется, если все будут направо и налево колдовать?

— А вы сделайте так, чтобы этого никто не заметил, — попросил Витя, которому понравилась Ванина идея. — Пусть магия появится, но чтобы она не была на виду.

— Точно! — поддержал друзей Петя. — Ведь не заметили же нашего белого дракона. И магию тоже не заметят.

— Хочу магию! — твердо сказал Ваня.

Джинн поскреб бороду.

— Вечно с детьми мороки не оберешься. Ладно, ифрит с вами. Будет вам магия! — и он хлопнул в ладоши.

— Хлопать в музее нельзя, — строго сказала смотрительница, входя в зал.

Но тут она обнаружила, что стоит по щиколотку в холодной воде. Это Снегурочка растаяла: место, где она только что стояла, теперь пустовало. Смотрительница и дети уставились на лужу с кусочками льда. А Снегурочка, снова появившись за окном, помахала всем рукой и куда-то исчезла — наверно, полетела на Северный полюс.

Смотрительница собиралась отчитать деда за хлопанье в ладоши и бегство экспоната, но не успела, потому что другие экспонаты тоже зашевелились, заговорили и вообще ожили. Баба-Яга в ступе взлетела на полметра вверх, дала круг по музею и сказала басом:

— Спасибо за компанию, с вами было весело, но меня ждет избушка на курьих ножках. Пока-пока! — и улетела прямо через окно.

Но окно было закрыто, а о том, что в мире появилась магия и теперь можно проходить сквозь стены, Баба-Яга не знала, поэтому своей ступой проломила раму, побила стекла, и в музее образовалась дыра.

— Это что вы такое творите? — возмутилась смотрительница. — Вы мне весь музей разворотили!

— Починим! — бодренько пообещал дед. — Ваня, внучок, тут для тебя работенка есть.

Ваня, спрятавшийся было за Серого Волка, вышел вперед, хлопнул в ладоши, и все починилось: окно стало как новенькое, а вода на полу высохла. Но Снегурочки, Бабы-Яги и еще нескольких сказочных персонажей, удравших под шумок, больше не было. Только у Серого Волка хватило ума остаться игрушкой.

— И что ж я теперь делать буду? — продолжала ворчать смотрительница. — Экспонатов-то нет! Куда вы дели экспонаты?

— Сейчас вернем, — сказал Петя, хлопнул в ладоши — и на месте сбежавших сказочных героев появились новые, похожие на тех, что были, но не настоящие. Только очень внимательный посетитель смог бы разглядеть, что это подделка.

— Вот так-то ладно, — смилостивилась строгая тетя.

— В качестве компенсации за беспокойство примите кувшин с джинном, — сказал дед и подарил смотрительнице свой зеленый кувшинчик. — Тут сбоку кнопка есть — нажимаешь, и вылезает джинн.

Тетя опасливо взяла кувшинчик, повертела, нажала на кнопку, и из горлышка вылетело изображение джинна. Оно шевелилось, размахивало руками, но дети-то знали, что оно тоже не настоящее! Настоящий джинн был вот он, рядом с ними, похожий на обычного моложавого старика.

— В коридоре поставлю, — решила тетя. — А то мифология другая, не русская.

И вынесла кувшинчик из зала. Мальчишки и настоящий джинн тоже вышли за ней — пора было возвращаться по домам. На прощанье джинн подарил смотрительнице еще одну вещицу — бесконечный вязальный клубок ее любимого цвета, серо-зеленого, и она от радости забыла обо всех происшествиях.

— Вот и все, — сказал джинн, когда они оказались на улице. — Я свое дело сделал, теперь я свободен.

— Спасибо, дедушка! — поблагодарили его дети.

— Ну, вам тоже спасибо, что освободили меня. А то кто знает, сколько еще тысячелетий мне пришлось бы сидеть в кувшине.

— А как нам теперь домой-то? — спросил Ваня. — На пароме? Это же долго… Да мы и не знаем, где мы есть.

— Сам кашу заварил, сам и расхлебывай, — вредным голосом сказал дед. — Запустили в мир магию — и еще спрашивают, как им домой попасть, — и он снова превратился в благообразного старца с древнего Востока. — Ладно, мне пора. Бывайте! — и улетел.

Вокруг было много народу, но на летящего старика в цветном халате никто не обратил внимания, потому что все смотрели в телефоны.

— Что делать-то будем, народ? — вздохнул Ваня.

— У него спрашивай, — кивнув на Петю, сказал Витя. — Это из-за него мы очутились за тридевять земель.

— Дракон, дракон… Ищи теперь дорогу домой, — пробурчал Ваня, исподлобья глядя на друга.

— И найду, — ответил Петя. — Наверняка с вашей магией это теперь не проблема.

Время давно перевалило за полдень, ребята устали и хотели есть, но у них в карманах не было с собой даже мелочи на мороженое — они же собирались на рыбалку и знать не знали, что выйдет такое приключение! На деньги джиннова магия не распространялась, в чем они убедились после нескольких попыток сотворить монетку. Петя предложил пойти в парк и поискать там что-нибудь волшебное, что поможет им вернуться домой, и друзья с ним согласились.

Парк на острове был маленький и состоял в основном из кустов сирени и жимолости. Сирень уже отцвела, а жимолость еще нет, но это ребят не интересовало — они искали за кустами что-нибудь сказочное. Или кого-нибудь. И нашли! За первым же кустом они обнаружили невысокого человечка, похожего на еловую шишку. Он сидел на лавочке и считал еловые семена, а на голове у него была соломенная шляпа, украшенная шишками и сушеными грибами.

— Старичок-лесовичок, — шепнул Ваня друзьям, но странный человечек его услышал.

— Кто там меня зовет? — спросил он скрипучим деревянным голосом.

— Мы, — сказал Петя, и ребята подошли ближе. — Дяденька лесовичок, мы заблудились. Нам бы домой дорогу найти.

— А вот держи волшебный клубочек, — и лесовик протянул ему что-то круглое величиной с яблоко. — Куда клубочек покатится — туда и бегите. Прямо к дому приведет.

— Спасибо! — поблагодарили его мальчики.

Петя бросил клубок на землю, и тот быстро-быстро покатился по тропинке. Они побежали за ним, стараясь не отставать. Почти сразу парк превратился в густой лес, хотя на острове — они сами видели — никакого леса не было. Деревья становились все выше и все загадочнее, из корявых стволов торчали толстые кривые ветви, заслоняя солнечный свет, а в глубине леса кто-то шуршал листвой, ворчал, ухал, и дети на минуту даже чуть-чуть испугались.

Но они бежали и бежали за клубком, и скоро лес посветлел, а тропинка стала наезженной дорогой. Очень знакомой дорогой… Вдруг Ваня радостно закричал:

— Вон мой дом!

— Да он нас к нашей деревне вывел! — догадался Петя. — А где он, клубок-то?

— Нету, — развел руками Витя. — Пропал.

* * *

Вечером после ужина, когда удочки были уже принесены с берега, а словесный нагоняй за долгое отсутствие — получен, Ваня не утерпел и рассказал маме и папе все: и про джинна, и про полет на драконе, и про чудеса в музее, и про волшебный клубок, подаренный лесовиком и так некстати исчезнувший.

— Просто ты заснул на берегу, и тебе это приснилось, — сказала мама со снисходительной улыбкой.

— А пацанам что, тоже приснилось? Мы же вместе были.

— У тебя очень богатая фантазия, — сказал папа. — Но магии не существует. И отправляйся-ка сегодня спать пораньше — может, приснится что-то еще интереснее.

И Ваня послушно отправился спать. Он не знал, верить или не верить родителям. Было бы обидно, если магии и вправду нет — но, может быть, мама с папой просто не замечают ее, как и было задумано? Уже ворочаясь в постели, он вдруг захотел снова перечитать «Бесконечную историю», то место, где про белого дракона. Включил настольную лампу, встал, сходил за книгой, но только открыл ее, как услышал мамин голос:

— Ваня, хватит читать! Выключи свет сейчас же!

— Ага! — крикнул мальчик и нажал выключатель.

Стало темно. Спать ну нисколечко не хотелось! Хотелось читать. А свет включать запретили — ну что тут делать? И тут ему в голову пришла мысль сделать маленький волшебный светильник. Ну и заодно проверить, существует ли магия. А то вдруг и правда приснилось…

И Ваня шепотом произнес магическое заклинание, которое придумал только что:

— Ночью темень, раз-два-три, светлый огонек, гори! — и тихонько хлопнул в ладоши.

И прямо над книжкой в воздухе повис шарик света!

1 июня 2019

Новогодние подарки, мешки с конфетами и ёлочные игрушки лежали на полках, красиво упакованные, а целая гора прочитанных писем от ребят лежала в специальной картонной коробке, украшенной снежинками. Всё было готово к Новому Году. Снегурочка ещё раз оглядела зал, в котором сказочные персонажи обычно готовятся к празднику, и ей показалось, что чего-то не хватает.

Под потолком висела блестящая мишура, серпантин и флажки. На окнах красовались большие снежинки, которые Снегурочка сама вырезала из бумаги ещё вчера. В углу, чтобы не мешала, стояла увешанная шарами и гирляндами ёлка — как же без неё!

У стен сидели на лавках герои сказок и обсуждали предстоящие утренники: братец Иванушка в русском народном костюме, по случаю зимы обутый не в лапти, а в валенки; мохнатый Леший — хоть и поросший мхом, но в модных джинсах с заклёпками и гавайской рубахе; Емеля со щукой — щуку он держал в бадье на коленях. Волшебная рыбина высовывалась оттуда и что-то ему втолковывала, а на носу у неё были очки.

Сестрица Алёнушка, Василиса Премудрая, Лиса Патрикевна, Михайло Потапыч, целая ватага зайцев и белок… Вроде все в сборе. Но где же Дед Мороз?

— Товарищи! — громко сказала Снегурочка, перекрывая общую болтовню. — А где Дед Мороз?

— Только что был здесь, — оглядываясь, ответил Емеля.

— Не только что, а час назад! — ворчливым голосом уточнила щука из бадьи и поправила очки плавником. — Или даже два.

— Да-да, мы как раз обсуждали с ним, какую игрушку подарить маленькому Пете: плюшевого медвежонка или заводного! — вспомнила Снегурочка. — Я была за заводного, а Дед Мороз — за плюшевого… Но где же он? Дедушка-а! — позвала она, но никто не отзвался.

Снегурочка разволновалась. Она была новенькая, едва успела получить диплом Новогоднего Института, и её прислали сюда по распределению из Сказочной Организации. С этим Дедом Морозом она сотрудничала впервые и очень боялась что-то испортить. Начинать работу с неприятностей ох как не хотелось! Может быть, она неправильно посчитала подарки, и их не хватило, и дед Мороз уехал на тройке за дополнительными? А может, она упустила из виду чьё-то письмо? Нет, без дедушки не разобраться! Снегурочка хлопнула в ладоши и объявила:

— Друзья, потом поговорите. Начинаем искать Деда Мороза.

Сказочные герои тут же вскочили с лавок и принялись за поиски. Искали и за ёлкой, и под ёлкой, и за стеллажами с конфетами — но нигде его не было.

— Надо в кабинет заглянуть, — сказал Леший, смущённо переминаясь с ноги на ногу. Обут он был в новые зимние кроссовки с диодными огоньками и ужасно стеснялся такой обуви.

— Точно! — зашумели белки и зайцы и толпой побежали в дедов рабочий кабинет.

У каждого Деда Мороза есть рабочий кабинет, где всегда царит порядок. Там хранятся разные важные бумаги, а с недавних пор появился и компьютер. Не все Деды Морозы хотели осваивать такую сложную технику, но многие современные дети пишут письма по электронной почте, так что всё-таки пришлось приобщаться к цивилизации.

В кабинет побежали Иван-царевич, заяц и белка, а остальные столпились у двери. Вскоре оттуда раздались тревожные возгласы, и Снегурочка тоже побежала в кабинет, не зная, что и подумать.

Деда Мороза там не было, зато был ужаснейший беспорядок: бумаги разбросаны, мышка от компьютера разлетелась на запчасти, а коврик на полу скомкан, будто кто-то на нём отрабатывал стойки каратэ. Снегурочка только ахнула, увидев всё это.

— Что же это творится-то? — запричитала Лиса Патрикевна, сунув в кабинет свой хитрый рыжий нос. — Никак дедушку-то похитили!

— Похищение! — на все голоса зашумели сказочные герои. — Деда Мороза украли!

— Вообще-то красть должны Снегурочку, — с умным видом заметил Серый Волк, но на него тут же зашикали.

— Красть вообще никого не должны! — возущённо воскликнула Снегурочка. — Друзья, срочно объявляется общий сбор! Позвоните всем сказочрым персонажам, которые ещё не пришли. Будем думать, что делать. Мы должны найти дедушку!

Сказочные герои — народ расторопный. Уже через пять минут все были на месте. В зале было не протолкнуться, и ящики с письмами пришлось отодвинуть в сторону.

— Модет быть, Дед Мороз поехал на зимнюю рыбалку? — предположила Щука.

— В такой ответственный момент? — сказал Емеля. — Не выдумывай. Даже я сейчас не поехал бы: ведь праздники на носу. Его точно украли!

— Охохонюшки. А может, сказочные сани занесло где-нибудь на дороге, и ему пришлось оформлять ДТП? — заохал Михайло Потапыч. — Помню, я как-то раз…

Все начали бурно обсуждать эту версию, но вдруг слово взял обычно молчаливый Леший.

— Я вот думаю, — запинаясь, начал он. — Мне кажется… Что, если…

— Не тяни кота за хвост! — крикнул Кот Баюн.

— Кащей это. Бессмертный.

— Точно! — загомонили персонажи. — Больше некому! Все остальные в сборе, даже Баба-Яга в ступе прилетела. Надо к Кащею наведаться, сказать ему пару ласковых!

— Но он же за тридевять земель живёт, в тридесятом царстве! — со вздохом сказала Снегурочка.

— А сказочная техника на что? Я взяла с собой ковёр-самолёт, — собщила Василиса Премудрая и похвасталась: — Он у меня самой современной модели. Вмиг долетит! — она махнула рукавом, топнула каблуком, и под потолком появился большой ковёр. Он медленно колыхался и немножко гудел.

Все пришли в восторг и начали расступаться, Василиса скомандовала ковру спуститься пониже, и самый шустрый заяц тут же на него запрыгнул.

— Чур, я первый полечу!

— И мы, и мы полетим! — закричали хором все белки и зайцы и полезли на ковёр.

Снегурочка хлопнула в ладоши и строго сказала:

— Нет, ребята, так не годится. У нас не катание на карусели, а серьёзное дело. Слезайте быстро.

Зверята с недовольным гудением слезли с ковра. После недолгого совещания решили, что освобождать Деда Мороза полетят четверо: Снегурочка — кому, как не ей этим заниматься? — Леший, потому что это была его идея, Кот Баюн, потому что нельзя же без кота, и Баба-Яга, которая прыгнула на ковёр-самолёт прямо в ступе.

— Ступу-то можно в гараж отогнать, — предложил Михайло Потапыч, — А то у ковра могут рессоры сесть.

Но Яга заупрямилась:

— Ищщо чаво! У меня все докУменты в порядке, страховка оформлена, техосмотр вот, — она помахала бумажкой. — Я без ступы никуда! А ковёр он и есть ковёр, он и не такое выдержит.

И бесполезно было её убеждать: в свои сто пятьсот лет Яга настолько закоснела в упрямстве, что любой баран ей бы позавидовал. Так и полетела: на ковре и в ступе. Хорошо, что ковёр был повышенной мощности.

Можно было бы, конечно, вылететь им всем через окно, но для этого пришлось бы расклеивать окна, поэтому Бабу-Ягу временно попросили, а ковёр скрутили в рулон и вынесли через дверь. Кот и Леший залезли на него и помогли взобраться Снегурочке, Яга снова запрыгнула со своей ступой и начала махать помелом, выкрикивая что-то дикое — наверно, колдовала, а может, просто шумела от избытка энергии. У ведьм её всегда пруд пруди.

Все сказочные герои тоже выбежали на улицу. Волшебный дом стоял на лесной опушке, вдали от людских глаз, поэтому никто ничего не видел. А если кто и видел, то подумал, что померещилось. Василиса наскоро объяснила Снегурочке, как управлять ковром, вручила пульт, и отважная четвёрка взмыла в небеса.

— Взят курс на тридесятое царство! — провозгласил Кот Баюн и, подумав, добавил: — Мяу!

Ковёр был скоростной, и за минуту наши герои пролетели штук пятьдесят разных сказок.

— Притормозить бы, — посоветовал Леший и поёжился: он не привык летать зимой под облаками. — А то мимо проскочим!

Снегурочка убавила пультом скорость. Все посмотрели вниз и увидели странный лес: все деревья в нём были очень толстые, корявые и какие-то ненастоящие, будто сделанные для театра или кино. Вдруг Кот Баюн навострил уши и сказал:

— Там в лесу скулит какой-то зверёк! На помощь зовёт.

— Снижаемся! — объявила Снегурочка. — Нужно помочь. Кот, указывай направление. У нас-то не такой чуткий слух, как у тебя.

Кот уверенно показал лапой чуть направо — там как раз был небольшой просвет между деревьями, не то дорожка, не то полянка. Баба-Яга пошевелила длинным носом, украшенным бородавкой, и проскрипела:

— Чую, псиной пахнет. Не то шшенок в лесу потерялся?

Ковёр завис над маленьким пятачком, который и поляной-то не назовёшь, и плавно покачивал углами в ожидании. Теперь уже все слышали собачий визг — только звучал он как-то глухо, словно из-под земли. Взгляд Снегурочки упал на тёмную-тёмную круглую дыру в земле, слегка прикрытую ветками.

— Он в яму попал! — вскричала она. — Как мы будем его доставать? Там очень глубоко, а края отвесные…

Кот посмотрел и нахмурился:

— Ого, оттуда даже я не вылезу. Это ж почти колодец, только без воды.

Леший только задумчиво почесал затылок. Зато Баба-Яга фыркнула и заявила:

— А техника на что? Я на своей ступе его враз вытащу. Только с вас потом спрей от блох!

И не успели они оглянуться, как Яга спланировала в лес и влетела точным попаданием прямо в яму, а через секунду вылетела оттуда с маленьким чёрным пёсиком на руках. Впрочем, пёсика она тут же поставила на землю, а сама вернулась на ковёр-самолёт.

— Ой, надо было сюда принести, — посетовала Снегурочка. — Разве можно такого маленького оставлять одного?

— Да он блохастый! — Яга демонстративно согнала помелом со ступы воображаемую блоху. — И не маленький давно, токмо ростом не вышел. Да вы у него сами спросите, он вам что-то талдычит на своём языке.

Действительно, пёсик на поляне прыгал и весело тявкал, глядя на них. Кот прислушался и перевёл:

— Спасибо! Гав-гав. Мы с хозяйкой шли в Изумрудный город. А я бегал за мышами и отстал, ну и упал в ловчую яму. Хозяйка меня уже зовёт. Пока!

И пёсик убежал. Снегурочка подняла ковёр чуть выше, и все увидели, как на дороге из жёлтого кирпича девочка в белом платье с красными горохами обнимается со своим пушистым любимцем. Только сейчас путешественники заметили, что здесь не зима, а лето, и вообще природа немного другая. Вдали на горизонте играло яркими лучами зелёное зарево — наверно, это и был Изумрудный город.

— Как далеко им ещё идти! — вздохнула Снегурочка. — А у нас ковёр-самолёт. Может, подбросим их, а? Как вы думаете?

— Можно, конечно, — протянул Леший. — Но тогда у них не будет своей сказки. И девочка с пёсиком никогда не встретят новых друзей.

— Сами дотопают, ишшо чего, — проворчала Баба-Яга. — Из ямы вытащили — и добро. У нас своих дел по уши!

— Они справятся, — промурлыкал Кот Баюн. — И у них получится такая сказка, что все дети будут её читать и перечитывать. А нам надо Деда Мороза спасать!

Снегурочка кивнула. Она посмотрела ещё раз на девочку и собачку, которые бодро шагали навстречу зелёным сполохам, и включила ковёр на первую скорость. А потом и на вторую.

* * *

Сразу стало холодно. Сказки замелькали внизу, сливаясь в одну сплошную линию. Снегурочке холод был нипочём. Яге тоже, потому что она всегда, и зимой и летом, ходила в овчинном бурнусе, а вот Лешему и Коту стало не до шуток. Ледяной ветер пробирал до костей! А тут ещё начался снежный буран.

— У нас только один выход — подняться выше и пролететь сквозь тучу! — прокричала Снегурочка. — Иначе вас всех заморозит!

— Но в туче мокро! — завопил Леший. — А я в гавайской рубахе! Знал бы, шубу с собой взял.

— А у меня в туче шерсть сядет! — пожаловался Кот. — Я же не плюшевый, а настоящий. Да и холодно ведь!

— Завернитесь в край ковра, — велела Снегурочка. — Мы проскочим очень быстро.

Леший и Кот спрятались, Яга подняла воротник, и Снегурочка нажала на пульте кнопку. Ковёр стрелой взмыл вверх, и через секунду они были уже в толще снеговых облаков. Ковер вмиг вымок до нитки, но всё равно летел. Яга заулюлюкала и стала помогать ему помелом, разгоняя стылый туман. Её ступа оторвалась от ковра, но держалась рядом.

Внутри тучи было так холодно, что продрогла даже Снегурочка. К счастью, это приключение длилось недолго: миг — и они поднялись над облаками. Сияло солнце, и необъятное белое море тумана медленно шевелилось внизу. Кот и Леший робко высунули носы из укрытия. Они, конечно, тоже промокли, и теперь у них зуб на зуб не попадал.

Вскоре облака рассеялись, и стало отлично видно, где находится Кащеево царство! Оно располагалось на неприступной скале над берегом моря и состояло из высоких и узких остроконечных серых башен. Их он понастроил столько, что мог не прибирать в комнатах, а просто переходить из одной башни в другую, но почему-то предпочитал жить в одной — самой высокой, а в остальных поселил домовых и привидений. И другую мелкую нечисть.

— Вижу Кащея! — завопил Кот и указал когтем. — На балконе прогуливается, ворон кормит семечками.

— Ух ты, никогда живого Кащея не видел! — воскликнул Леший и приставил руки «биноклем» к глазам. Но от холода они у него тряслись, и видимость не улучшилась. — Ох и замёрз же я…

— Ничего, сейчас согреешься, — пообещала Снегурочка, — будем биться с Кащеем.

И только Баба-Яга ничего не сказала, мечтательно глядя на серые башни и вспоминая молодость.

* * *

Кащей сидел в кресле-качалке на балконе, смотрел по телевизору эстрадный концерт и лузгал семечки. И воронам тоже их кидал — прямо на пол. Вороны клевали угощение, прыгали, ходили, летали вокруг Кащея, особо наглые даже садились ему на лысину, и тогда он лениво говорил:

— Кыш, нахлебники! — и взмахивал старой мухобойкой.

Был обычный спокойный день. И Кащей невероятно перепугался, когда увидел, что из облаков прямо на его замок летит что-то прямоугольное с четырьмя пассажирами. Он выронил пакет с семечками и в панике забегал по балкону. А когда увидел, что один из пассажиров — Баба-Яга, то вообще залез под кресло. У старой ведьмы были к нему давние счёты.

— А ну, вылезай, подлый трус! — гаркнула Яга, летая перед балконом в ступе вертикальными кругами и для устрашения размахивая помелом. — Думаешь, я не знаю, что ты писал записочки Кикиморе?

— Это было давно и неправда! — ответил из-под кресла Кащей.

— Мы не за этим прилетели, — устыдил Ягу леший, но она продолжала бушевать. Из телевизора лилась разухабистая музыка, и выкрики Яги точно попадали в ритм. А у Кота не было слуха, поэтому он просто заворчал и выпустил когти, чтобы напугать Кащея. Но напугал только ворон: они все до одной взлетели, и стало видно, что замок не серый, а стильного зелёного цвета.

— Выходи, Кащей, на бой! — звонко крикнула Снегурочка. — Зачем ты украл Деда Мороза?

— Какого Деда Мороза? — выпучил глаза Кащей. — Час от часу не легче. Хоть бы раз дали спокойно телевизор посмотреть!

— Не морочь нам головы, — угрюмо произнёс Леший и чихнул. — Деда Мороза нигде нет! Наверняка он у тебя в плену.

— Отдавай Деда Мороза! — потребовала Снегурочка.

— Да вы что, белены объелись? — Кащей, покряхтывая, вылез из-под кресла-качалки и схватился за поясницу. — Делать мне, что ли, нечего? Ладно — Яга, у ней и смолоду ума не было, ладно эти два — нечисть лесная, но вы-то, приличная девушка! И не стыдно вам старика обвинять, да ещё бездоказательно? Да и зачем бы мне этого вашего Деда похищать? Внуков у меня нету, конфеты дарить некому, а домовые праздники не отмечают. Разве что выпить с ним, да мне врачи пить запретили.

— Врёт! — завопила Баба-Яга.

— Это ты мне всю жизнь врала! Лучше бы я с Кикиморой тогда поехал на юг.

Путешественники переглянулись.

— То есть, получается, Деда Мороза здесь нет? — ошеломлённо спросила Снегурочка и строго посмотрела на Лешего. Тот опустил глаза и начал возить башмаком по ковру.

— Ну, ошибся, — тяжко вздохнул он. — С кем не бывает.

Вороны успокоились и снова облепили замок, и он опять стал серым. Кот отвернулся и начал умываться, словно он тут ни при чём, и только Яга продолжала летать кругами, время от времени бросая что-нибудь гневное на тему зря потраченной молодости.

— Извини, пожалуйста, — сказала Снегурочка. Ей было очень стыдно.

— Да я привык уже, — уныло ответил Кащей, вытряхивая из тапок шелуху от семечек. — Ко мне то и дело в двери ломятся: то царевну какую-то требуют, то в непогоде обвиняют. Даже на балконе спасения нет.

— Но где же тогда Дед Мороз? — чуть не плача, спросила Снегурочка. — Если мы его не найдём, Новый Год не наступит!

— Знаете что? Я вам дам одну штуку, которая вас к нему приведёт, где бы его ни носило. Да вы проходите в горницу, что вы в воздухе-то висите. Ковёр на перила повесьте, пусть просохнет.

Кащей совсем не казался таким страшным, как про него рассказывают. Путешественники ещё раз переглянулись и спрыгнули на балкон, а потом вошли в горницу — но не все. Баба-Яга наотрез отказалась входить со словами: «Чего я там не видела?» В замке было неуютно, но тепло. Кащей ходил вдоль полок с волшебными предметами, брал то один, то другой и бормотал:

— Что же вам дать? Яблочко на блюдце — нельзя, превратится в мороженое яблоко. Волшебное зеркальце — тоже нельзя, заиндевеет. Чай, зима на дворе. О! Точно! Вот кого я вам подарю. Заодно и сам от неё избавлюсь, — и он снял с самого верха маленькую клетку с живой мышью. — Знакомьтесь: Мышка-норушка, тысячу лет назад раздолбала золотое яйцо курочки Рябы и на корню разрушила бизнес деда и бабки. То есть, бизнес вела одна бабка, а дед только канцелярией занимался, но это уже не важно. И я всю эту тысячу лет как на иголках живу: а вдруг эта скотинка порушит хрустальное яйцо с иглой, в котором моя смерть хранится? Короче, куда мышь хвостом показывает — там и ваш Дед Мороз.

Снегурочка с опаской взяла клетку двумя пальцами и сразу же передала Лешему под внимательным взглядом Кота Баюна. Мышка покрутилась, покрутилась — и повернула хвостик на юг. Кот подкрался поближе, и Леший загородил от него клетку локтем.

— Я только посмотреть, — обиделся Кот.

— Знаю я, как ты смотришь. Раз — и нет мышки. А она, между прочим, историческая. Из известной сказки. И без неё мы Деда Мороза не найдём, понял, усатый-полосатый?

Кот засопел, но отступил на шаг.

— Спасибо, Кащей! — поблагодарила Снегурочка.

— Не за что, — проворчал Кащей.

— Ей бы, это, — Леший замялся. — Одежонку какую-нибудь. А то там морозище…

Кащей щёлкнул пальцами, и на мышке появился малюсенький пуховик с капюшоном и на пуговицах. Ярко-розовый.

— Ого, — восхитился Леший. — А мне можно что-нибудь супротив холода? А то я чуть не простыл… — и он снова чихнул.

— Держи, — сказал Кащей, выхватывая из воздуха что-то длинное и красное с золотым шитьём. — Кушак-согреватель.

— И мне! Мяу!

— А тебе — ошейник. Тоже волшебный, согревающий. С этими штуковинами вам любой мороз будет нипочём, — сказал Кащей и вытащил из кармана пульт от телевизора, намекая, что гостям пора.

Они поблагодарили его за подарки и вернулись на балкон. Баба-Яга к тому времени уже высушила ковёр своим помелом, и он лениво парил в воздухе, дожидаясь пассажиров и изредка скручиваясь от скуки в рулон. Все трое залезли на ковёр, и Снегурочка, прощаясь, сказала:

— Ещё раз спасибо, Кащеюшка, и прости нас за наше поведение. Мы обязательно расскажем другим сказочным героям, что ты не такой, как про тебя сочиняют.

— Ладно уж, — отмахнулся Кащей. — Летите, а то Дед Мороз вас заждался небось. А мне надо кино смотреть.

* * *

На этот раз полёт был комфортным для всех. Красный кушак, которым Леший подпоясался, согревал не хуже одеяла, и Баюнов ошейник работал так же. Мышка грызла семечки, которых Кащей отсыпал ей в приданое целый стакан, и исправно показывала хвостом на юг, куда бы сама ни поворачивалась. И постепенно воздух стал теплее.

— Надо же, на юг нашего Деда занесло, — рассуждал Леший. Он сидел на краю ковра, свесив ноги. — Дед Мороз — и на юге. А там ведь тепло! Куда это годится? Растает ещё, или наоборот, всё вокруг заморозит.

— Чем зря не болтай, — прикрикнула на него Яга и выудила из стакана, что держала Снегурочка, горсть семечек. — Лучше по сторонам гляди, чтобы мимо него не пролететь.

— А мышка-то какая большая, — мечтательно проговорил Кот Баюн, подбираясь поближе к клетке, но Леший погрозил ему кулаком.

— Друзья, а ведь мы экватор перевалили, — сказала Снегурочка. — Внизу Африка заканчивается, а мышка по-прежнему указывает на юг. Уж не в Антарктиду ли дедушку занесло?

— А, ну тогда всё в порядке! — и Леший вновь переставил клетку подальше от Кота. — Он же не просто дедушка, а Мороз, значит, ему там самое место.

— Ему самое место на утреннике, — сказала Снегурочка, — который, между прочим, вот-вот начнётся. А не в Антарктиде. Для кого там ёлку устраивать — для пингвинов?

Они летели и летели, и через некоторое время вновь стало холодно. Скоро вдали появились белые льды Антарктиды, ослепительно сверкающие на солнце. Ярко-синее небо казалось очень тёмным на фоне снегов, а у самого горизонта висели не то облака, не то летающие тарелки, не то зимние атмосферные явления с трудным названием.

— Вижу пингвинов! — закричала Баба-Яга. — И рыбный дух чую!

Мышка повернула хвостик налево — туда, где на белом берегу чернела стая пингвинов, и Снегурочка направила ковёр в ту сторону. А через минуту все четверо увидели посреди стаи что-то красненькое, похожее на шубу Деда-Мороза. И точно: пропавший Дед стоял, окружённый пингвинами, и что-то им рассказывал, размахивая руками, а они внимательно слушали. Красный посох был воткнут в снег вместо ёлки, и мишура на нём развевалась от ветра.

Ух, как обрадовались путешественники! А особенно — Снегурочка. Она даже завизжала от радости. Ковёр приземлился возле стаи, и Снегурочка побежала к Деду Морозу. Но протолкаться через толпу чёрно-белых птиц было так трудно, что Кот пришёл ей на помощь: расталкивал пингвинов лапами, покрикивая: «Па-асторонись!», а Баба-Яга летала над ними в ступе и пыталась разогнать помелом. Скромный Леший остался стеречь мышку.

— Наконец-то мы тебя нашли, дедушка! — взволнованно сказала Снегурочка. — Скоро утренник, дети уже собрались, а тебя нигде не видать. Мы так переполошились! Думали, что тебя похитили. Что случилось-то?

— Всё в порядке, друзья мои! — басом отвечал Дед Мороз и вытащил из снега посох. — Никто меня не похищал. Это был научный эксперимент: я хотел создать супер-подарок, но вместо этого случайно создал телепорт. Представляете? И попал в Антарктиду!

— А что за супер-подарок? — спросила любопытная Баба-Яга, мигом подлетев в ступе. — Я такой хочу!

— Подарок, который будет радовать всех! Чтобы никто не завернул нос и не сказал: «Фи, я не это хотел…» Но пока не получилось, и я буду вести дальнейшие разработки. Зато я сделал удивительное открытие. Оказывается, пингвины разумны!

— Да быть не может, — усомнился Кот. — Я их еле растолкал, чтобы расчистить дорогу твоей внучке. Стоят, как бараны, с места не сдвинешь.

— Это они от глубокой сосредоточенности! Я рассказывал им о ёлке, хороводах, утренниках. Пришлось даже устроить здесь небольшой утренник. И они рассказывали стихи собственного сочинения! Только вместо конфет я раздавал рыбёшки.

— Удивительно, — улыбнулась Снегурочка. — Я всегда что-то такое подозревала.

— Я тоже хочу рыбёшку! — попросил Кот. — Вот стих: мяу, мяу, мур-мур-мур… Дальше не помню.

И конечно, дед Мороз вынул из кармана рыбёшку и вручил Коту. Кот мигом её съел и замурлыкал. Снегурочка поморщилась:

— Ох, дедушка, придётся тебе перед праздником шубу и варежки сменить. Там синяя в шкафу висит — её и наденешь. И пора бы нам домой, а то детишки ждут!

— До свиданья, пингвины! Я обязательно буду вас навещать! — попрощался Дед Мороз и собрался идти к ковру-самолёту, но пингвины затопотали, захлопали своими маленькими крылышками и сомкнулись стеной, не пропуская его. — Что? Вы не хотите меня отпускать?

Пингвины дружно закивали.

— Дедушка, а ты им подари что-нибудь, — предложила Снегурочка. — Ты же волшебник.

— Ах, да, нельзя же оставлять их без подарка. Ну, пингвины, чего вы хотите? — и он наклонился, чтобы лучше расслышать, что они скажут. — Что-что? — его косматые брови приподнялись. — Вы не шутите? Хорошо. Но пообещайте мне одну вещь, — и он что-то зашептал. Ни Снегурочка, ни её спутники не разобрали, о чём идёт речь, но пингвины тут же расступились, кивая, жестикулируя крыльями и всячески выражая восторг.

Наконец-то все взобрались на ковёр-самолёт. Леший смахнул с ковра снежинки и подвинулся, освобождая для Деда Мороза лучшее место. Мышка по-прежнему показывала хвостом на деда Мороза, оживлённо бегая по клетке, и лишь когда он подарил ей корку сыра, унялась и засела за трапезу.

— Пока, пингвины! — помахала рукой Снегурочка и положила ковёр на обратный курс.

Всё было в порядке, Деда Мороза нашли, и она успокоилась. Настроение снова было праздничным. Но её снедало любопытство, и она, не выдержав, спросила:

— Дедушка, а что ты им подарил-то?

— Что попросили, — лукаво прищурился он.

— А что они попросили?

— Да крылья.

— Но у них же есть!

— Так то маленькие. А они захотели такие, чтоб летать. Им же обидно: другие птицы умеют летать, а они нет.

— Ой, ты что натворил-то, дедушка! — испугалась Снегурочка. — А что наука скажет?

— Наука не узнает, — широко улыбнулся Дед. — Пингвины обещали не летать в присутствии людей и видеокамер. А крылья не простые, а волшебные: появляются только во время полёта. А на земле сразу исчезают. Ловко я придумал?

Снегурочка оглянулась. Над удаляющимся снежным берегом кружили сотни счастливых пингвинов!

Далеко-далеко, в нарисованной мультяшной стране есть маленький городок — такой маленький, что ему даже не стали придумывать название. И однажды жители этого городка решили провести Праздник Сыра. Все, кто умел варить сыр — и повара, и поварята, и просто домохозяйки — могли поучаствовать в конкурсе на лучший сыр. За несколько дней до праздника в продуктовых лавках скупили весь творог, молоко и масло, и продавцы только успевали заказывать новые партии товара. Работа кипела ключом! Каждый хотел, чтобы его сыр получился самым лучшим.

Повар по фамилии Камамбер тоже записался в участники. Он ждал этого праздника несколько лет и никак не мог его пропустить — ведь сыр был его коронным блюдом. Камамбер знал столько способов приготовления сыра, что все они не поместились бы даже в самой толстой книге, и очень гордился своим умением. Ещё бы: сыр у него покупал даже сам Нарисованный Король!

Набрав на рынке полную тележку нужных продуктов и новой посуды, наш герой принялся за дело. А надо вам сказать, что никаких помощников он не держал — со всей работой справлялся в одиночку. Кухня у Камамбера была не очень большая, и там просто не поместилась бы толпа поварят. Да он и не хотел расширять бизнес — на жизнь хватало, а за богатством он не гнался.

Единственным, кто ему помогал, был серый ослик, который возил тележку. У этого ослика была мечта: стать конём, хоть маленьким, пусть даже пони, но он никому об этой мечте не рассказывал, потому что ослики разговаривать не умеют.

И вот, когда до праздника оставался один день — или два, мы точно не знаем! — и на кухне Камамбера всё было готово для варки праздничного сыра — по закону вредности произошла неприятность. Да какая огромная! У повара сломалась печь. Он давно хотел её заменить, но всё руки не доходили. А она взяла и сломалась в самый неподходящий момент. И не просто сломалась, а треснула!

Вся-вся треснула, и вдоль и поперёк. То ли повар не доглядел, и на неё случайно попала холодная вода, то ли дров накидал слишком много — уже не важно. Главное, что сыр варить теперь не на чем. И побежал Камамбер в печной магазинчик.

Как мы говорили, город был маленький. И печной магазин там был только один. И надо же такому случиться — перед праздником все печки в нём раскупили! Последнюю увезли прямо перед носом Камамбера.

— А когда новые печки привезут? — нетерпеливо спросил Камамбер.

— Теперь после праздника! — развёл руками продавец.

Повар досадливо прищёлкнул языком и вышел из магазина. У порога его ждал верный ослик с тележкой.

— Возвращаемся, Чучарелло, — сказал повар. — Кажется, сегодня ты пойдёшь без поклажи.

На всякий случай они заглянули на рынок, но и там печек не было. Продавцы наперебой расхваливали каждый свой товар, покупатели торговались, и повсюду стоял оживлённый гомон. Камамбер поддался общему настрою и не смог пройти мимо прилавка со специями, выложив за них недельную выручку, а потом купил у портнихи новую поварскую форму, а также колпак и передник, чтобы на празднике быть при параде. Просто у него привычка была такая — никогда не унывать. Но когда они с осликом вернулись домой, повар снова задумался.

— Что делать-то? Придётся ехать за печкой в соседний город. — Услышав это, ослик, стоявший под окном кухни, так заголосил, что повар подпрыгнул. — Уймись, Чучарелло, я не собираюсь тебя гонять за сотню километров! Да и не успели бы мы своим ходом. Нет, в такую даль придётся лететь по воздуху.

И повар, повесив на дом замок и приказав ослику, чуть кто полезет, орать благим матом, отправился опять на рынок. План он построил грандиозный: купить много-много надувных шаров, привязать к ним корзину и полететь в соседний город за печкой. День был такой погожий, солнечный, что просто не верилось в неудачу.

По случаю праздника шары продавались на каждом углу, но больше всего их было в самом начале рынка у конопатой молоденькой продавщицы. Дети так и толпились вокруг её прилавка, клянча, прося и требуя: «Мам, купи шар! Пап, купи шар!»

Город украсили на славу — и шаров, и флажков, и фонариков везде привязали столько, что в глазах рябило. Мельком оглядев шатёр корзинщика и выбрав себе на будущее парочку плетёных блюд для пирогов, Камамбер купил самую большую и прочную корзину и вернулся к продавщице шаров.

«Не догадался бы кто о моей затее, — подумал он. — На смех ведь поднимут. Придётся схитрить!» — и обратился к продавщице:

— Милая девушка, я хочу украсить шарами свой дом, и мне понадобится сто штук.

— Тогда вам лучше купить ненадутые и надуть их дома, — предложила она, но повар замахал руками.

— Нет, нет, ни за что! Тратить время на надувание шаров? Я просто привяжу их к этой корзине и спокойно отнесу домой, — и положил на прилавок золотую монету.

— Как скажете, — хмыкнула девушка, взяла деньги и начала отсчитывать шары, а повар знай привязывал их к деревянной ручке корзины. Когда привязал десятый, корзина оторвалась от земли и чуть не улетела.

— Вот незадача, — проворчал повар и залез в корзину сам — якобы для веса. Кто-то захихикал, но он не обращал внимания и продолжал привязывать шары: — Пятьдесят два… Пятьдесят три…

Продавщица делала ниточки длинными, чтобы сотня шаров уместилась над маленькой корзиной, и вскоре над рынком возвышалась целая гора шаров, похожая на большущую разноцветную виноградную кисть. Когда наконец сто шаров были привязаны, продавщица вздохнула с облегчением. Но покупатель почему-то был недоволен: стоя в корзине, он хмуро смотрел то на шары, то на мостовую, и дёргал верёвочки.

— Что-то ещё? — спросила продавщица.

— А вы как думаете? Я у вас купил оптовую партию. Разве мне не полагается скидка?

— Ну, разве что по случаю праздника, — улыбнулась продавщица и отсчитала несколько мелких монет сдачи, но тот потребовал:

— Шарами!

Продавщица пожала плечами — желание клиента закон. И отцепила для него ещё восемь шаров. Собравшиеся детишки с удовольствием наблюдали, как взрослый дядя в корзине коллекционирует надувные шары.

— Сто один, — бормотал Камамбер, — сто два, сто три… Сто шесть…

Вдруг корзина покачнулась, и зеваки зашумели.

— Хватит, а то вы улетите! — взвизгнула продавщица.

«А мне того и надо», — подумал повар, но вслух сказал другое:

— Это мои шары, я их купил. Давайте ещё два! Сто семь…

Сто восьмой он привязать не успел. Внезапно налетел ветер и под крики толпы подхватил ненадёжное летательное устройство, унося его в облака. Камамбер зажмурился, уселся на дно корзины и покрепче вцепился в её плетёные борта, шепча:

— Ну во что я ввязался? Надо было дома сидеть. Подумаешь, Праздник Сыра…

Ветер, унёсший нашего героя, был очень сильный и какой-то странный: в его завываниях Камамберу то и дело чудилось тоненькое ржание маленьких лошадок. Набравшись смелости, повар приоткрыл один глаз — и тут же открыл второй, потому что увиденное не лезло ни в какие рамки. Вокруг был космос! Звёзды — побольше и поменьше, круглые и не очень, красные и жёлтые, метеоры, кометы и совершенно непонятные туманности. Один раз даже пролетела летающая тарелка.

— Конфетки-бараночки! — перепугался Камамбер. — Я не собирался лететь так далеко! Не надо было брать сто седьмой шар, ох, не надо было.

А между тем космический ветер, завывая, нёс корзину с пассажиром и шарами в неизвестные дали. Камамбер крутил головой, глазея на пролетающие мимо астероиды, похожие на серые куски ноздреватого хлеба, и мелкую россыпь звёзд Млечного Пути, напоминающую горчичные семена. Большой пузырь воздуха прилепился к корзине и окружал её, поэтому пассажир мог беспрепятственно дышать. Как это получилось, не спрашивайте, в сказках возможно всё. И холодно не было — ведь в космосе ничего нет, а «ничего» не может иметь температуру, даже отрицательную. Так что летел Камамбер с комфортом.

И вдруг он увидел Луну! Было как раз новолуние, и от неё оставался тонкий серп, и несло путешественника прямиком туда. Чем ближе подлетал Камамбер к Луне, тем больше становился лунный серп, и вокруг этого серпа точно так же сияли звёзды, словно остальной части Луны и не было. «Странно! — подумал Камамбер. — В книжках написано, что Луна на самом деле никуда не исчезает, а просто становится невидимой, потому что её закрывает земная тень. Здесь должен быть шар, а не серп! Но я вижу только узенькую дольку. Где остальная Луна?»

Но он так и не успел хорошенько обдумать этот вопрос, потому что корзина внезапно повернулась дном к Луне и начала падать, а через мгновение с громким треском впечаталась между парой лунных камней. Стало тихо. Камамбер осторожно высунулся, не веря, что остался жив.

Над ним неподвижно зависла гроздь шаров на фоне чёрного-чёрного, как сажа на печке, неба с яркими звёздами, и откуда-то сбоку светило Солнце. Камамбер вылез из корзины. Дышалось вполне нормально — значит, атмосфера тут имелась. Лунная долька была мягкая на ощупь, янтарно-жёлтая и изрытая дырочками, а лунные камни и скалы при ближайшем рассмотрении оказались тоже мягкими, и вокруг пахло сливочным маслом и специями.

— Что-то это мне напоминает, — пробормотал Камамбер себе под нос, достал из кармана складной ножик и ковырнул поверхность Луны. Грунт легко поддавался ковырянию, и через полминуты у повара на ладони лежал кусок первосортного сыра. — Плюшки-финтифлюшки! Да это же сыр! — воскликнул Камамбер. И откусил. Вкус был просто восхитительный. — Сырная Луна! Кто бы мог подумать? — и начал деловито вырезать бруски и складывать в корзину.

Но не успел заполнить её и на четверть, как прямо из космоса с громким жужжанием налетели летающие тарелки — штук двадцать, а то и тридцать — окружили его и приземлились, то есть, прилунились. Из открывшихся люков выскочили инопланетяне. Были они маленькие — полметра ростом, зелёненькие, пятнадцатиухие и очень сердитые.

— Он украл наш сыр! Воровство среди бела дня! — заверещали они мультяшными голосами, и Камамбер застыл, глядя на них сверху вниз.

— Так у вас этого сыра аж до горизонта.

— А нам всё равно не хватает! — крикнул главный инопланетянин. У него на голове была антенна, как на телевизоре. — Нам надо лунных пони кормить, а они знаешь сколько едят? Луны даже на месяц не хватает! Только вырастает новая партия сыра, как пони её съедают.

— Вы его не варите? — удивился повар. — Он растёт сам?

— Конечно! Это тебе не какой-нибудь камамбер из продуктовой лавки, а настоящий лунный сыр! Испокон веков он сам рос — от солнечного света. Пони ели сыр, мы их пасли, и все были довольны. Пока какой-то болван с Земли не прилетел и не занёс сюда мышей…

— Пони? И мыши? На Луне? — изумился Камамбер.

— Да! — топнул ногой инопланетянин, и по толпе его товарищей прокатился гул. — Целые стада и тех, и других, и все обожают сыр. Нам самим почти не достаётся. Слышишь?

Камамбер прислушался. Внезапно подул ветер. Шары закачались и начали стукаться друг о друга, и если бы корзина не застряла в сыре так крепко, то улетела бы обратно в космос. Издалека послышался топот копыт и уже знакомое тоненькое ржание, и откуда ни возьмись налетел табун маленьких лошадок, разноцветных, как надувные шары, и весьма голодных. За полминуты пони слопали столько сыра, что лунная долька стала ещё уже.

Наевшись, лошадки убежали. Нет, не просто убежали, а улетели вихрем прямо в космос! Они были такими быстроногими, что сливались в сплошную ленту. Повар только глазами хлопал.

— Это лунные пони, — с гордостью сказал инопланетянин. — Быстрые, как комета. Когда они бегут, то поднимается такой сильный ветер, что даже на Земле качаются деревья!

— Знаю, знаю, — закивал Камамбер. — Этим ветром меня сюда и принесло. Получается, что Луна убывает, потому что её объедают лунные пони?

— А ты думал? Весь космос это знает, только вы на Земле верите в какую-то научную чепуху. Но кабы только пони! — инопланетянин закатил глаза и потряс кулаками. — Ведь есть ещё и мыши — а они в сто раз прожорливее. Однажды прилетел такой вот, вроде тебя, и у него в корабле была парочка мышей. Забыл закрыть люк во время прогулки, мыши удрали и размножились, и теперь вся Луна прогрызена насквозь! Видишь, сколько дырочек?

— Наши учёные думают, что это следы от метеоритов.

— Ха! Как бы не так! Это прогрызли мыши. О, опять они бегут! — и он схватился за голову.

Услышав шуршание, повар оглянулся и увидел, как из-за горизонта приближается серый ковёр. Это была огромная стая мышей! Они налетели, как саранча, в мгновение ока отгрызли большой кусок Луны и удрали на её обратную сторону, оставив жалкие объедки, истоптанные и обкусанные. Нет, такое никак нельзя подавать на стол! Повар даже поморщился. Лунный серп больше не был янтарно-жёлтым — он померк и потерял своё сияние.

— И так каждое новолуние, — пожаловался главный. — Хорошо хоть с Земли сейчас не видно, а то бы мы со стыда сгорели. Ладно, отдавай сыр, который у тебя в корзине, и лети к себе. А мы будем новый выращивать.

— Это как это: «отдавай»? А если он мне самому нужен? Я, может, сюда именно за сыром и прилетел.

— Отдавай, отдавай! — зашумели инопланетяне. — А то мы все твои летательные шарики полопаем!

— Чем? — подбоченился повар.

Инопланетяне умолкли и переглянулись. У них не было ни ножей, ни булавок, ни спичек. Пока они думали, повару пришла в голову замечательная мысль.

— А давайте-ка сыграем в игру! — предложил он. — Кто выиграет, тот и забирает сыр!

— Отлично, сыграем! — запрыгали инопланетяне. — В нашу любимую игру — в прятки.

— А вы меня искать все вместе будете, или водящего выберете?

— Искать будешь ты! — объявил главный и для верности наставил на Камамбера указательный палец. — А то знаем мы тебя: спрячешься в свою корзину, и мы никогда тебя не найдём. Лучше мы будем прятаться, а ты ищи. И если хоть одного не отыщешь — сыр наш.

— Договорились! — сказал Камамбер, отвернулся и зажмурился. — Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать.

Когда он открыл глаза и снова повернулся, то ни одного инопланетянина вокруг не было. Тарелки стояли пустые. «Однако хорошо они умеют прятаться, — подумал Камамбер, — но и я не лыком шит». И принюхался. Как и любой повар, он хорошо различал запахи специй. Ещё во время беседы с инопланетянами он заметил, что от них крепко несёт кориандром, будто этой приправы у них полные карманы. Зачем им кориандр, он не знал, но после того, как увидел сырную Луну, уже ничему не удивлялся.

Он подошёл к одной крупной сырной дырочке, постучал рядом с ней рукоятью ножика и строго сказал:

— Вылезай!

Оттуда раздалось недовольное кряхтенье, и вылез инопланетянин.

— Один есть, — сказал Камамбер и перешёл к следующему укрытию. — И ты вылезай!

Так он ходил по Луне, выискивая инопланетян, и наконец их набралось полсотни. Тогда зелёный предводитель вылез сам и объявил:

— Ну, ладно, ты всех нашёл. Игра окончена.

— А вот и не всех, — ответил хитрый повар. — Я вас пересчитал — было пятьдесят пять. Ещё четверых найду — тогда и будет игра окончена… Вылезай! И ты вылезай! И вы двое! — приговаривал он, постукивая рукояткой возле укрытий.

Когда все инопланетяне были найдены, они окружили Камамбера, глядя на него с уважением, и главный спросил:

— А когда ты успел нас пересчитать? Мы же недолго разговаривали.

— Ха-ха, я же повар по профессии! Привык считать хлебцы на противне. Мне достаточно было одного взгляда, чтобы точно сказать, сколько вас.

— А как ты нас нашёл?

— Да по запаху. От вас кориандром несёт за три версты.

— Это из-за мышей, — вздохнул главный, и другие тоже начали вздыхать. — Они слишком быстро поедают наш сыр, и чтобы он рос быстрее, мы вынуждены посыпать его особым кориандром с Альфы Центавра. Нам его оттуда привозят целыми кораблями! Помнишь, на прошлой неделе была шумиха про НЛО? Это нам кориандр привозили. Мы его постоянно с собой носим. Смотри! — и он, запустив руку в карман, вытащил горсть приправы и высыпал прямо себе под ноги.

Тут же на поверхности образовалась маленькая белая тучка, стала густеть, желтеть и скоро превратилась в самый настоящий сыр!

— Вот это да! — восхитился повар. — Да он у вас как на дрожжах растёт, а вы из-за него ещё спорили.

— У нас просто характер такой, — объяснил инопланетянин. — поспорить любим, в прятки поиграть. Ладно. Лезь в свою корзину, а мы её сейчас отцепим и позовём лунных пони, чтобы они устроили ветер. Как раз домой долетишь. А нам пора за работу: всю Луну надо усыпать кориандром, чтобы через две недели она была круглая, как сырная голова!

Камамбер поблагодарил их за гостинец и интересное общение — и неважно, что гостинец он украл, а во время общения его то и дело норовили надуть, ведь в итоге всё хорошо получилось! — переложил кое-как сыр на дне корзины, чтобы было где поместиться самому, и залез. Инопланетянин свистнул (на его антенне при этом загорелась ярко-жёлтая лампочка), и тотчас же примчались лунные пони. Они мигом слопали и тот сыр, который успел вырасти, и те две горы, на которых держалась корзина. Камамбер едва успел ухватиться за борта, как его летательное устройство взмыло в небеса, подхваченное ветром.

К корзине снова прилепился пузырь воздуха. Инопланетяне превратились в мелкие зелёненькие точки где-то внизу, а скоро и их, и саму Луну стало не видать. Ветер, поднятый табуном лунных пони, стремительно нёс пассажира с его добычей к Земле. На этот раз Камамбер по сторонам не глазел, а внимательно следил, чтобы сыр не вывалился в открытый космос.

И вдруг раздался оглушительный хлопок. Камамбер глянул вверх и увидел, как здоровенная противная птица, похожая на пеликана, покушается на шары, а ещё несколько её товарок вьются около сыра. «Только этого не хватало, — подумал Камамбер. — Космические птицы отбирают у меня сыр!» и начал отгонять их, размахивая руками.

— Кыш! — кричал он, но птицы становились всё более назойливыми. Одна из них проткнула клювом ещё два шарика, а другая начала вытаскивать пруты из корзины. Две штуки вцепились в корзину лапами и тянули клювы к сыру.

Внезапно ему в голову пришла блестящая идея — блестящая в буквальном смысле. «Птицы любят всё, что блестит. Надо кинуть им что-нибудь металлическое!» — и он запустил руку в необъятный карман своей рабочей куртки. Наверняка там найдётся что-то из кухонного обихода! И точно — он выудил из кармана дырявую ложку для пельменей. Новенькую, из нержавейки. Он купил её на прошлой неделе, да так и забыл в кармане.

— Эй, клювастые, посмотрите-ка, что у меня есть! — крикнул он и повертел перед ними своей находкой.

Увидев блестящую штуку, космические птицы забыли и о шарах, и о корзине, и о сыре. Они уставились на неё и начали галдеть, хлопая крыльями. Впрочем, крылья у них были только для виду, ведь в космосе нет воздуха, а летали эти птички электромагнитным способом. Или магнитно-электрическим — для нашей истории это не важно. А повар размахнулся посильнее, да ка-ак запулит эту ложку в сторону Юпитера!

И вся орава с галденьем, визгом и карканьем устремилась за ней. К счастью, эти звуки сразу же стихли, как только птицы покинули пределы воздушного пузыря. Камамбер подправил прутья корзины, погрозил птицам вслед кулаком и посмотрел вперёд: далеко ли ещё до Земли? И остаток пути прошёл без приключений.

* * *

Трёх шариков корзина лишилась, поэтому, войдя в земную атмосферу, сразу же плавно пошла на снижение. Лунный ветер дул с такой точностью, что Камамбер приземлился как раз в середине своего двора. Стояла уже глубокая ночь, и никто не видел его возвращения — все спали. И только верный Чучарелло радостно завопил при виде хозяина.

Прикрутив корзину к забору проволокой, повар выгрузил сыр и на радостях скормил немаленький кусок ослику. Шары было решено раздать детям на завтрашнем празднике. Повар провозился ещё час, освобождая куски сыра от грязных обрезков и заворачивая в салфетки, после чего, довольный, улёгся спать, но перед этим велел ослику заорать ровно в семь утра.

Снилась Камамберу сырная Луна, космические птицы, зелёные инопланетяне и прочая чушь, которой на самом деле не бывает, а под утро приснился ржущий пони. «Замолчи», — сказал ему Камамбер, но пони не унимался. Повар начал искать что-нибудь съестное, чтобы успокоить лошадку… и проснулся.

Ржание не исчезло. Повар вскочил и выглянул в окно. Вместо ослика Чучарелло на привязи стоял маленький пони! Белый, с чёрными гривой и хвостом. Камамбер протёр глаза. На пони был надет недоуздок Чучарелло, изрядно великоватый для такой маленькой лошадки, а лента с колокольчиком, которая всегда красовалась у ослика на шее, теперь свисала до самой земли.

— Чучарелло, — позвал повар из окна, и пони радостно потянулся к нему мордой. — Ты что, превратился из осла в пони?

Пони кивнул.

— Ах да, — хлопнул себя по лбу повар. — Я же вчера накормил тебя лунным сыром! Это что же теперь будет, если я накормлю им весь город?

— Ничего не будет, — раздался тонюсенький голосок, и на подоконник вылезла мышь. — Лунный сыр исполняет лишь самые заветные желания, а их почти ни у кого и нет. Думаю, во всём городе найдётся не больше трёх-четырёх человек, у которых есть Заветное Желание, так что смело можешь нести сыр на праздник.

Повар так и сел, увидев говорящую мышь — хорошо, что рядом была лавка.

— Ты что, с Луны со мной прилетела?

— Нет, я на твоей кухне уже год живу, — ответила мышь и почесалась задней лапой за ухом — совсем как кошка. — А вчера нашла обрезки от сыра, и пока ела, думала, как, наверно, здорово долго жить, как человек, и уметь разговаривать, вот только прятаться трудно. Люди же такие огромные…

— И я получил в качестве домашнего животного разумную, говорящую и почти вечную мышь? — в ужасе спросил Камамбер.

— Мне нравится ход твоих мыслей! Я надеюсь, ты купишь мне сегодня нормальный мышиный дом? С лесенками, лабиринтами, бегательным колесом и сиреневой поилкой. Мне нравится этот цвет.

— Вы меня до припадка доведёте, — сказал Камамбер, подошёл к буфету и нацедил себе рюмку ликёра, который берёг для тортов. Выпив, крякнул и сказал: — Стало быть, мой Чучарелло мечтал превратиться в лошадку. Что ж, сегодня, так и быть, освобожу его от работы, а завтра закажу новую упряжь. И лошадиную гребёнку… Ох, через час Праздник Сыра начинается! Где моя новая поварская форма?

Повар принарядился, закрутил усы и погрузил лунный сыр в ручную тележку, так как временно остался без рабочего животного. Позавтракал он тоже сыром, потому что времени готовить не было — да и не на чем. Печка-то теперь годилась разве что в металлолом. «Вот бы мне такую печку, чтоб на ней ничего не подгорало, — подумал повар, — и чтобы сразу несколько противней умещалось. А, размечтался! Хоть бы мой сыр занял не последнее место на конкурсе…»

По дороге его пару раз спросили:

— Так ты уже вернулся? А то про тебя рассказывали, что ты на шариках куда-то улетел.

На что он отшучивался:

— Я на Луну летал! — и все дружно смеялись. Они же не знали, что это правда!

И вот наконец начался Праздник Сыра. Всю площадь занимали торговые палатки, где лучшие сыровары города выставили свою продукцию. Это была самая настоящая ярмарка! Играла музыка, клоуны устраивали представления, везде продавались конфеты и лимонад. Для детей было раздолье, ведь хлопушки и игрушки тоже продавались на каждом шагу. А также шкатулки с сюрпризом, свистульки, дудочки и книжки с картинками. Но всё это лишь прилагалось к главному мероприятию — конкурсу на лучший сыр.

Камамбер волновался: впервые он привёз на конкурс блюдо, которое готовил не сам. Но постепенно заметил, что возле его прилавка покупателей больше всего. Не прошло и часа, как весь лунный сыр был раскуплен, в то время как у других продавцов оставалось ещё много товара. Довольный Камамбер пересчитал выручку и решил прогуляться.

Сырные ряды его не интересовали, о сыре он и так знал всё и даже больше, поэтому он направился мимо игрушек и книжек туда, где продавали всякие вещи для домашней живности, и приобрёл гребёнку для пони. А потом, вспомнив утренний разговор с новой знакомой, купил самую красивую и прочную клетку для мышей. Правда, поилка там была не сиреневая, а зелёная. «Потерпит», — решил Камамбер и отнёс покупку в свою тележку.

Вдруг по толпе прокатился радостный гул, музыканты перестали играть, и на площадь к маленькой деревянной трибуне вышел сам Мэр. Ему зааплодировали, а когда хлопанье утихло, Мэр произнёс небольшую речь, и все жители в который раз ощутили гордость за свой маленький городок. А потом Мэр передал слово устроителю праздника, и тот провозгласил:

— Объявляем победителей!

«Хоть бы третье место занять», — подумал Камамбер, но третье место отдали его соседу, повару Рокфору, который тоже умел варить замечательный сыр. Даже приз выдали — какую-то особенную кастрюлю. «Кажется, не видать мне призового места!» — с этой мыслью Камамбер помахал рукой соседу, присоединяясь к поздравлениям.

Второе место поделили две домохозяйки. Что им подарили, Камамбер не видел за толпой, а названия не разобрал — но по радостным возгласам победительниц понял, что они очень довольны.

— И наконец, долгожданное первое место заслуженно получает… — устроитель выдержал паузу, и все замерли. — Повар Камамбер!

От неожиданности наш герой не сразу сообразил, куда идти, и чуть не свалил прилавок с игрушками. Раздались смешки, и горожане расступились, освобождая ему проход к трибуне. А устроитель продолжал:

— Победителю отправляется главный приз — чудо-печка!

Услышав это, Камамбер бегом побежал получать свой приз. Именно о такой печке он мечтал!

* * *

А наутро горожане обнаружили, что возле их городка с одной стороны появилось озерцо, а с другой вырос лес. Всегда была степь, а тут вдруг такое! Посудачили, поудивлялись — и отправились кто на рыбалку, а кто по грибы. И только Камамбер да его ручная мышь знали, что это исполнились два чьих-то Заветных Желания.

Думаете, история с лунным сыром на этом закончилась? Как бы не так! Хитрый Камамбер припрятал немного закваски и с тех пор втихаря выращивал его, посыпая приправой, и стал самым известным поваром. Покупатели приезжали из разных городов. Сыр получался таким же вкусным, как и с Луны — вот только на обычном кориандре исполнение желаний уже не работало. Да оно и к лучшему.

25 января 2020

Опять то же самое, каждый день одно и то же: он открывает тяжёлую крышку пианино, ставит потрёпанный нотный альбом и разбирает эту трудную пьесу Бетховена. И мама, и учительница в хор говорят, что пьеса лёгкая, но он им не верит. Если бы она была лёгкой, он бы давно её запомнил!

Во-первых, в ней есть басовый ключ, а он сам по себе уже трудный. Вот почему сделали так, что одна и та же нота в скрипичном ключе пишется на одной линейке, а в басовом на другой? Можно же запутаться.

Юрка и путался. Учительница ругалась — думала, что он нарочно путает ноты, назло ей. А он просто не мог запомнить. Да и вообще пианино — ужасно трудный инструмент. Вот как нажать на две клавиши «ре» одновременно, если тебе едва исполнилось восемь лет и ручонка у тебя совсем маленькая? Ну не дотягивались у него пальцы, не хватало руки на целую октаву!

А у этой пьесы ведь ещё и слова есть. Юрка их сам выучил, его никто не заставлял. Вдруг он когда-нибудь запомнит наконец эту пьесу? Тогда можно будет спеть, играя на пианино, и представить себя настоящим мальчиком с сурком.

Ну вот, размечтался и опять сбился со счёта. Счёт Юрка больше всего не любил в музыке, но без счёта получалась не игра, а белиберда. «Раз-и, два-и…» — мысленно отсчитывал он, старательно нажимая на клавиши. Вот ведь досада: воскресенье, а надо учить урок. Другие дети на улице бегают, а он за пианино сидит. Сейчас мама придёт из магазина и проверит, как он запомнил. И опять будет ворчать… Юрка вздохнул и начал сначала.

Вдруг сзади что-то свистнуло. Юрка обернулся и увидел светло-рыжего зверька без ушей, толстого и размером с кошку, сидящего на ковре.

— Привет, — сказал зверёк. — Меня зовут Тишка. А тебя?

— Юра, — удивлённо ответил мальчик. — А ты кто?

— Сурок, кто же ещё. Ведь сегодня День Сурка. В этот день сурки появляются где угодно.

— Ничего себе! — Юрка слез с неудобного трёхногого стула и сел на ковёр перед зверьком, чтобы погладить и рассмотреть его. Уши у сурка всё-таки были, но очень маленькие, почти незаметные, а шерсть оказалась гладкая и жёсткая. Как у щенка.

— А ещё это день, когда можно изменить свою жизнь, — продолжал говорящий зверёк.

— Ого. Я бы свою изменил. А то каждый день учу, учу ноты, а ничего не запоминаю.

— Ха-ха-ха! — рассмеялся Тишка. — Тут всё просто. Скрипичный ключ ты хорошо выучил, а басовый — так себе. Вот и путаешься. Тебе надо не пьесу учить, а басовый ключ. Когда выучишь как следует — будешь с листа играть.

— Пианино — самый трудный инструмент на свете, — сказал Юрка.

— Да уж, на шарманке легче играть, — хмыкнул сурок. — Знай себе, крути да крути.

— Вот бы на шарманке хоть разок поиграть…

— Да не вопрос! — и Тишка начал бегать вокруг мальчика кругами.

Внезапно комната завертелась, а пианино стало уменьшаться и превратилось в небольшой деревянный яшик с широким ремнём и крутилкой. Послышались незнакомые голоса, стало светлее, и мальчик обнаружил, что они с сурком стоят посреди старинной деревенской улицы. А может, не деревенской, а городской — кто его разберёт, это средневековье. Дома были каменные, с маленькими окнами и очень древние.

Юрка немножко испугался. Ещё бы: всё стало другим! Вокруг него и сурка уже начала собираться толпа странно одетых людей: женщины были в длинных платьях и чепчиках, а мужчины вообще не понять в чём: какие-то камзолы, ботфорты, широченные штаны, шляпы с перьями. И сам Юрка был одет в какие-то средневековые лохмотья.

— Савояр пришёл, сейчас музыка будет! — закричали странные люди.

— Кто такой савояр? — шёпотом спросил Юрка у сурка.

— Ты, кто же ещё! Быстро надевай шарманку и крути.

Юрка поднял ящик — тот оказался не очень-то лёгким! — повесил себе через плечо и послушно крутанул ручку. И заиграла музыка! Та самая пьеса, которую он безуспешно учил несколько месяцев, но звучала она по-другому. Это была самая необычная музыка, которую он слышал когда-либо. Учёба в музыкалке не прошла даром, и Юрка сразу ухватил нужный темп. Публика умолкла и внимательно слушала.

Заканчивался первый куплет. Юрка подумал: а что, если спеть эту песню? Голос у него вроде неплохой, слух есть. Стихи он помнит. Почему бы нет? За игрой следить не надо, шарманка сама играет. Вот начинается второй куплет… И, преодолевая неуверенность, мальчик запел:

— По разным странам я бродил,

И мой сурок со мною,

И сыт всегда везде я был,

И мой сурок со мною.

Одна дама в пышном платье смахнула слезу. А Юрка пел и пел, подстроившись под шарманку, и неуверенность как-то сама собой пропала. Тишка тоже участвовал в концерте: танцевал. Точнее, просто крутился, но для сурка это был верх артистизма. Собравшиеся дети глазели на зверька, как на диковину.

А взрослые смотрели на Юрку. Некоторые даже пытались подпевать. Он старался изо всех сил и чувствовал, что зрителям очень нравится номер. Слёзы смахивали уже три дамы. Последний куплет мальчик нарочно повторил дважды, чтобы песня тянулась подольше. Но вот она закончилась, певец отпустил ручку шарманки и, как водится, снял шляпу и перевернул её, протягивая к публике. Юрка знал, что именно так делают уличные артисты. А ещё он знал, что артист обязан всегда улыбаться, даже если песня была грустная, и улыбнулся. Посыпались монетки.

Но тут сурок снова забегал вокруг него — на этот раз в другую сторону, и шарманка тут же начала расти. Юрка еле успел поставить её на землю. Средневековый город, его жители, дома, перевёрнутая шляпа с монетками — всё это начало таять в воздухе, и Юрка быстро схватил в горсть заработанные деньги. Они исчезали прямо у него в руке, но одну денежку он крепко ухватил пальцами, и она так и не смогла исчезнуть.

— Тишка, смотри, у меня старинная монетка! — крикнул мальчик.

Но никто не отозвался. Юрка стоял на ковре в своей комнате, пианино находилось на своём обычном месте и ничуть не напоминало шарманку. Приключение закончилось. Но маленькая серебряная монетка с профилем какого-то неизвестного короля лежала у Юрки на ладони — значит, не приснилось! Он действительно пел песенку савояра для средневековых горожан. Жаль, конечно, что говорящий сурок Тишка тоже исчез, Юрка уже успел с ним подружиться…

Вдруг за пианино что-то зашуршало, и послышался приглушённый Тишкин голос:

— Отодвинь коробку с игрушками. Я застрял.

— Тишка! — обрадовался мальчик и отодвинул большой картонный ящик, за которым копошился сурок. — Ты останешься у меня навсегда?

— Это не получится, я же не простой сурок. Мне на работу надо. Но знаешь что? Давай-ка ты поучаствуешь в Межгалактическом конкурсе детской песни. У тебя здорово получается держать зал.

— Как это «держать зал»? — не понял Юрка.

— Ну, это значит, что ты хороший артист. Но Межгалактический конкурс — это тебе не шарманка, к нему надо получше подготовиться. Поэтому садись-ка заниматься, а через полгодика я за тобой вернусь.

— А меня мама отпустит?

— Отпустит, там недолго. Два часа всего. Зато тебя услышат зрители разных галактик! Ну, бывай, — и Тишка закружился по ковру, постепенно исчезая.

Юрка попытался ухватить его обеими руками, но куда там — сурок растворился в воздухе, как дым. Единственным, что напоминало о нём, была монетка, и Юрка положил её в особую коробочку, чтобы не потерять. Расставаться с друзьями всегда грустно. Но теперь мальчик точно знал, что мучений с музыкой больше не будет, и эту пьесу он выучит совсем скоро. И сел учить басовый ключ. Ведь надо же хорошенько подготовиться к конкурсу!

2 февраля в 18:11

Справа простиралась бескрайняя равнина, а слева темнела величественная громада Улуру. Михаил начал считать шаги: один, два, три… Где-то здесь должен быть проход. Неужели пропустил? Турист, идущий следом за Михаилом на небольшом расстоянии, почтительно молчал — не сомневался, наверно, что опытный проводник быстро найдёт выход в Москву.

На его месте Михаил не был бы так уверен. Были случаи, когда приходилось искать «кротовую нору» сутками, и в итоге она оказывалась совсем не там, где должна была находиться. Но сегодня все признаки указывали, что проход совсем рядом — только руку протяни. Михаил ощутил знакомое покалывание в кончиках пальцев. Посмотрел дату на часах — 29 февраля.

— Нашёл, — сказал он, и путешественник подбежал ближе.

— Спасибо вам огромное. Вы не представляете, как это для меня важно.

— Скорей, а то закроется.

Турист торопливо проскочил в невидимый портал и исчез. Михаил посмотрел ещё с минуту на Улуру, вздохнул, сделал шаг и тоже исчез. Это было самое обидное в его работе: никогда не удавалось насмотреться на достопримечательности.

* * *

День с утра выдался спокойный. Никто не названивал и не просил провести сквозь портал, и Михаил мог заняться любимым делом — рыбалкой. Сидел в пустыне под самодельным навесом, поглядывал на пробегающих мимо песчаных ящериц и ждал, когда какая-нибудь рыба соизволит подплыть к лунке подо льдом и клюнет. Ледоруб валялся рядом.

Когда несколько лет назад он впервые попал во временную петлю 29 февраля, он ничего не знал ни о порталах, ни о том, что с одного материка на другой можно попасть так же быстро, как перейти в соседнюю комнату. Он вообще не верил в фантастические бредни и жил нормальной жизнью нормального человека: торговал потихоньку компьютерными запчастями, вёл бухгалтерию, сажал картошку в огороде за домом, встречался с Иринкой, которая почему-то не хотела замуж, любил рыбалку и, как и все нормальные люди, ждал пятницы.

Но в ту судьбоносную пятницу на календаре было особенное число — то, которое случается лишь раз в четыре года. В полдень свернув работу, Михаил оформил заказ товара на следующую неделю, кинул в багажник ледоруб, ведро и другие рыбацкие принадлежности и рванул на озеро, пока не стемнело.

А ведь говорили, что лёд уже непрочный, даже по телеку предупреждали. Но разве заядлому рыбаку объяснишь, что надо соблюдать осторожность? Время было ещё рабочее, и когда лёд под ним пошёл трещинами, некого было позвать на помощь. Он стоял один посреди озера. Чёрт понёс, называется. Чувствуя, как лёд уходит из-под ног, он заорал: «Помогите!»

И его услышали. В Южной Америке.

«Чего орёшь? Лезь сюда», — сказал дочерна загорелый мужик в грязной спецовке и протянул ему руку. То есть, это потом Михаил узнал перевод, когда немножко подучил язык — говорил мужик по-португальски. Это было первое путешествие сквозь портал.

Конечно, Михаил тогда знатно обалдел. Заикаясь, объяснял латиноамериканцу на заправке, что он русский: «Москва, балалайка!» — а вокруг уже собиралась толпа зевак. «Иди-ка ты обратно, пока к тебе полиция не подкопалась. А то небось без документов ходишь?» — сказал заправщик и подтолкнул его в спину. Михаил шагнул вперёд и оказался на солнечной лужайке в средней полосе России. Под молодыми берёзками таял снег.

С тех пор он навсегда остался в двадцать девятом февраля.

* * *

Хотел ли он вернуться обратно, к своей привычной жизни? Ещё бы. Но в работе проводником тоже были свои плюсы — где ещё можно так повеселиться.

— Пожалуйста, мне очень нужно попасть на тот хоккейный матч! Там вратарём был мой отец! Он говорит, что пропустил тот гол из-за несчастливого числа. Вот если бы перенесли игру на первое марта…

— Нет, — отрезал Михаил. — Нельзя, и всё. На любой современный матч — пожалуйста. А на тридцать лет назад запрещено.

— А вы никому не говорите! Держите банку грибочков — жена закатывала. И вот ещё огурцы домашние, со своего огорода.

— Дача взятки должностному лицу при исполнении обязанностей. Грибов не ем, а огород у меня свой есть.

* * *

Но на своём огороде он не бывал уже давным-давно. Наверно, там заросло всё. А может, ничего не изменилось, ведь Михаил, став проводником через порталы, перестал стареть. Но увлечение рыбалкой не забросил — правда, с поправкой на свою теперешнюю работу.

Как-то раз, желая совместить приятное с полезным, он составил компанию клиенту, которому приспичило поймать на спиннинг древнюю рыбу латимерию. Лодка у них была добротная, такая выдержала бы и атаку ихтиозавра. Чтобы отпугивать гигантских кальмаров и другую доисторическую живность, они взяли с собой духовое ружьё. Портал располагался в живописном морском заливе за километр от берега.

И вот они вдвоём, в полной рыбацкой амуниции, сидели в лодке, увязшей в песке по самую ватерлинию, и уничтожали запасы провианта в ожидании, когда портал вновь откроется, а вокруг них пробегали костлявые песчаные динозаврики, да изредка пролетал над горизонтом одинокий птеродактиль. Хорошо хоть, что на лодке был тент, а то двадцать девятого февраля неизвестно какого года до нашей эры выдалось очень жарким.

Ну кто мог знать, что тогда в том месте ещё не было моря?

* * *

А однажды нужный портал был вообще в воздухе, на невероятной высоте. Одному туристу очень захотелось посмотреть на вершину Килиманджаро, а лезть туда он не хотел и не мог — спортивная подготовка (точнее, её отсутствие) не позволяла. И Михаилу пришлось заказывать воздушный шар, да ещё ждать попутного ветра, чтобы провести клиента прямиком через портал.

Затея была рисковая, но отговорить упрямого туриста не получалось ни в какую: тот упёрся и твердил, что это мечта всей его жизни. И вот они уже летели в корзине, а клетчатый красно-жёлтый шар нёс их в сторону портала.

В тот раз, к счастью, всё обошлось без происшествий: счастливый клиент нащёлкал фотографий, побегал по вершине, откопал какую-то ерунду себе на память, и Михаил еле уволок его обратно на воздушный шар — портал уже закрывался. Но больше на такие авантюры не соглашался никогда.

* * *

Клиентов были сотни, путешествовать они хотели в самые разные уголки планеты, и Михаил уже ничему не удивлялся. Иногда приходилось говорить твёрдое «нет» — когда турист хотел попасть, например, на Луну.

Однажды о его работе с порталами что-то раскопали журналисты, и его фотография в момент перехода из одного времени в другое даже угодила в научно-популярную передачу о непознанном. Михаилу пришлось удвоить осторожность.

…Тот учёный ничем не выделялся среди других путешественников. Ему надо было попасть в место перемены дат над Беринговым проливом, между Чукоткой и Аляской. Что его там интересовало, Михаил не знал, но изрядно удивился, когда учёный притащил с собой целую груду аппаратуры. Больше всего эта техника была похожа на ту ерунду, которую построил Шурик в фильме про Ивана Васильевича, и Михаил едва сдержал смешок.

— Для чего это всё? — спросил он.

— Хочу поставить опыт со временем, — ответил учёный.

— Это как?

— Я разработал теорию, согласно которой в условном месте перемены дат время становится податливым, как мягкая глина, и если дать ему дополнительный импульс с помощью аппаратуры, то можно совершить прыжок из 29 февраля сразу в 1 марта.

— Интересно! И что, эти колбочки, трубочки и лампочки смогут вытащить меня из временной петли?

— Отчего бы нет, ежели вам так уж надоело работать проводником. Для этого вам придётся занять место между электромагнитами А и Б, которые будут размещены на палубе. Я, конечно, ничего не обещаю, но все лабораторные эксперименты были успешными. Правда, я работал не с людьми, а с насекомыми…

И вот они плыли на маленькой моторной яхте, нанятой за счёт конторы, и Михаил помогал учёному крепить к бортам хитрые приспособления. Помощник капитана равнодушно следил за их манипуляциями.

— Вот и готово, — объявил учёный и поднял воротник. На северном ветру было очень холодно. — Когда откроется портал, я активирую устройство, и предположительно мы окажемся сразу в первом марта, минуя точку перемены дат.

— А если не сработает?

— Возможно всякое, — учёный пожал плечами. — Тогда я продолжу свои исследования.

— Тормози! — крикнул Михаил капитану, почувствовав приближение портала, встал посередине палубы и сказал учёному: — Мы на месте. Можете включать вашу технику. Чем чёрт не шутит, вдруг получится.

— Должно получиться, — уверенно ответил учёный. — Трудность в том, что мы это поймём только на следующий день. Из-за электромагнитных возмущений пространственно-временного континуума возникает пертурбация…

— Пора! — скомандовал Михаил.

Учёный соединил какие-то проводки и встал рядом с ним. Загорелись лампочки, по трубкам потекла вода — или электролит, Михаил понятия не имел, что используется в подобной технике, — в колбах что-то забулькало, раздался щелчок, и над яхтой появилось облако красноватого тумана, но сразу же исчезло. Учёный выключил аппаратуру и объявил эксперимент завершённым.

Михаил смотрел, как он собирает технику обратно в чемоданы, и думал: «Что будет завтра? Очередное 29 февраля, или я вернусь домой первого марта? Снова заказы, накладные, отчёты. Иринке надо позвонить. Интересно, дома что-нибудь изменилось? Коммунальные платить, кран поменять — я же тогда не успел. Задние колодки надо новые поставить. Теперь в другие края только на своих колёсах добраться можно, а о путешествиях во времени придётся забыть…»

Он не знал, удался опыт или нет. И не знал, какому результату радоваться, а какому огорчаться.

29 февраля 2020

Жил-был учёный — профессор каких-то там наук. И изобрёл он однажды звездолёт, и построил его в гараже. Дело в том, что все космические корабли невероятно сложные, а учёному хотелось сделать простой, чтобы кто угодно мог легко и безопасно летать в космос. А поскольку этот учёный всегда добивался своей цели, то наступил день, когда самый простой в мире звездолёт стоял во дворе, готовый к старту.

Раньше учёный жил в городе, но из-за своих опытов был вынужден перебраться в деревню, а то соседям мешали взрывы, дурнопахнущие химические соединения и невоспитанные роботы. В деревне учёному понравилось: никто не стучит в дверь с требованием немедленно прекратить это безобразие и не пишет жалобы управдому. Сиди себе в кабинете да изобретай что хочешь, а если нужно что-то воплотить — есть огромный гараж. Машины у учёного не было, да и права ему бы никто не дал — слишком рассеянный. Так что гараж служил ему и лабораторией, и мастерской.

Скажете, в гараже невозможно построить звездолёт? Но, во-первых, тем и хороши сказки, что в них возможно всё, а во-вторых, плохо вы знаете нашего героя! Он не то что звездолёт — и машину времени построил бы, если бы ему это пришло в голову. Но, к счастью, не пришло, поэтому наша история о полёте в космос.

Итак, готовый космический корабль стоял во дворе с заряженными батарейками и полностью укомплектованный. Никому из соседей и в голову не пришло, что это космический корабль — они были уверены, что профессор на старости лет рехнулся и вообразил себя фараоном. Немудрено, ведь корабль весьма походил на египетскую пирамиду! Этакая узкая белая пирамида с круглыми иллюминаторами и овальным люком, стоящая на четырёх тонких ножках. И ещё звездолёт слегка напоминал Эйфелеву башню.

— Красавец получился! — похвалил свою работу учёный и ещё раз проверил, хорошо ли открывается люк. Для этого он потыкал пальцем кнопочки на пульте, переделанном из телевизорного. Пульт и был ключом от звездолёта.

Люк открывался нормально. Учёный остался доволен и пошёл домой перекусить пельменями. Грандиозная работа была завершена, и он решил устроить себе выходной. По крайней мере, до вечера.

А надо вам сказать, что учёный был кошатником. Сам он кошек не заводил, но соседи пользовались его доверчивостью и подбрасывали ему всё, что мяукает. Учёный ругался, ворчал, варил кошкам еду, вычёсывал шерсть, возил подброшенных питомцев к ветеринару и вообще тратил на них почти все деньги, которые получал за свои изобретения. А получал он не слишком много, учитывая его склонность к созданию космических кораблей.

И, разумеется, кошки, живущие у учёного, были очень умными. Они нахватались от своего хозяина научных словечек и мяукали не как все нормальные кошки, а по-особенному. То, что хозяин строит космический корабль, не было для них тайной, они этот корабль каждый день обсуждали между собой, а самые бедовые даже собирались на нём покататься.

И вот учёный, налюбовавшись своим железным детищем, отправился домой варить пельмени, и кто бы мог подумать, что у него из кармана выпадет пульт!

— Настал мой звёздный час, — сказал серо-полосатый кот. — Кто со мной, тот герой, — и, подбежав к пульту, наступил на него лапой. Тут же открылся люк, и кот рысью побежал на корабль.

Кнопка на пульте была всего одна, зато она считывала желания нажимающего. Ведь это же был самый простой в управлении звездолёт! Такой простой, что им могли управлять даже кошки. Испугавшись, что полосатый улетит без них, все кошки профессора выскочили из своих укрытий — кто с чердака, кто из-под лавки, кто из-за забора — и ринулись на борт. Последней запрыгнула в корабль пушистая пепельно-белая киса, схватившая в зубы пульт, и корабль поднялся над землёй. Если бы не звукоизоляция, то из него раздавалось бы торжествующее коллективное «Мяу!»

А учёный тем временем сидел на кухне и ел пельмени со сметаной, и знать не знал, что космический корабль угнали его собственные кошки!

— Держим курс на Марс! — сказал рыжий кот по кличке Марс. Других планет он не знал. Пушистая компания приняла эту идею с восторгом, полосатый нажал на кнопку, и умный корабль направился к Марсу.

Вскоре в иллюминатор уже была видна красная планета, и кошки приготовились ловить марсинаских мышей, но тут налетел порыв солнечного ветра и унёс корабль в сторону от курса, да не куда-нибудь, а прямиком на астероид. Астероид был вполне пригодный для жизни, но очень маленький, поэтому его никто не хотел колонизировать. Даже инопланетяне от него нос воротили, а зря — очень уютная и красивая была планетка.

— Начинаем приземление на астероид! — объявил искусственный интеллект, вмонтированный в корабль, но полосатый его поправил:

— Не приземление, а приастероидивание!

— И так сойдёт, — ответил искусственный интеллект, и корабль сел. Люк открылся. Кошки выскочили и стали бегать. Впрочем, планета была такая маленькая, что даже в догонялки не поиграешь. Ни мышей, ни птичек тут не водилось, и кошки, посовещавшись, решили не задерживаться в этом скучном месте.

Но кое-что интересное они всё-таки нашли. Весь астероид зарос какой-то зелёной травой, и кошки, понюхав, пришли к выводу, что это гибрид валерьянки и кошачьей мяты.

— Ура, пьянка! — заорал рыжий Марс и сожрал листочек. — Гуляем, ребята! — и покатился кувырком.

Наевшись астероидного растения, кошки вели себя просто безобразно: катались по траве, пытались гавкать по-собачьи, дрались друг с другом и ходили на задних лапах, а ещё пели такие частушки, что профессор, услышав их, упал бы в обморок. В конце концов, вволю надурачившись, хвостатые путешественники залезли обратно в корабль, пересчитали друг друга и полетели туда, куда и планировали — на Марс.

За иллюминатором светили звёзды. Солнце тоже светило, а вот Земля и Луна были уже очень дажеко, и кошки не отличали их от других планет и звёзд. Смотреть в космос им быстро наскучило, и они включили свет. Поиграли немножко в догонялки, устроили соревнование на лучший прыжок в высоту и не заметили, как долетели до красной планеты.

— Начинаем примарсение! — объявил искусственный интеллект.

Звездолёт плавно сел и открыл люк. Кошки, удивлённо хлопая глазами, высунулись наружу. Потом самый смелый кот спрыгнул на поверхность, а за ним и остальные.

И в этот момент разрешилась вековая загадка, и стало понятно, почему Марс красный. Там росли растения с красной листвой! Деревья и кусты, трава и мох — всё это было красное. Зато цветы — зелёные. Кошки понюхали растения и, не найдя в них ничего привлекательного, отправились в путешествие.

— Смотрите, мышка! — мяукнула пепельно-белая киса, и все увидели маленького жёлтого зверька с длинными ушами, прыгающего по траве невдалеке.

— Это не мышка, а солнечный зайчик, — прокричал им с корабля искусственный интеллект, но кошкам было всё равно. Они гурьбой кинулись ловить марсианское существо, и обязательно поймали бы, если бы их лапы не проходили сквозь зайчика. Ведь тот был солнечный, а поймать солнечного зайчика не удавалось ещё никому. Если не верите, сами попробуйте.

Зайчик весело прыгал, дразня кошек, а потом ему надоело, и он исчез. И кошки поняли, что в погоне за зверьком ушли довольно далеко от звездолёта. Хорошо, что тот был длинный и похожий на Эйфелеву башню — его верхушка с красной лампочкой виднелась за много километров.

— Ой, какая интересная штука! — промяукал чёрно-белый кот. — Похоже на гараж, только очень большой.

Стадо кошек остановилось перед непонятной каменной постройкой без окон и с одной-единственной дверью — даже не дверью, а дырой, сквозь которую виднелись многочисленные ходы и разветвления. Потолка у постройки тоже не было, поэтому кошки всё отлично видели. Полосатый понюхал и сказал:

— Пахнет лабиринтом. Наверняка там спрятано что-нибудь ценное!

— Ещё как спрятано! — прогрохотал сверху какой-то голос, и кошки прижали уши. В воздухе висела летающая тарелка, а на ней сидел, свесив восемь ног в кроссовках, фиолетовый инопланетянин. На голове у него росло пять ушей и три антенны, и он слегка смахивал на осьминога.

— Ты кто такой? — прошипел Марс, пятясь назад.

— Я хранитель лабиринта! Тысячу лет назад я спрятал в нём очень важный артефакт, и всё это время ждал, когда кто-нибудь прилетит и найдёт его. Так что теперь вы не отвертитесь. Идите и ищите.

— А что за артефакт-то? — спросил чёрно-белый кот.

— Супер-двигатель! Если поставить его на корабль, то можно летать не только на соседние планеты, но и в соседние галактики. Хватит болтать, идите в лабиринт и ищите. А то я не играю.

И инопланетянин отвернулся.

— Ну что, найдём для нашего хозяина артефакт? — сказал полосатый, и кошки откликнулись дружным мявом:

— Найдём!

И побежали в лабиринт — аж Марс задрожал от их топота. И так бы и заблудились, если бы не рыжая с белым кошка. Она была очень умная и всегда носила с собой свою любимую игрушку — клубок шерстяных ниток. И сейчас этот клубок пригодился.

— Стойте, куда вас понесло! — крикнула она. — Заблудитесь! Помните, хозяин нам читал миф про Тесея? Тесей в лабиринты без клубка не совался, и правильно делал. Надо привязать нитку.

— Мысль хорошая, — сказал полосатый, — но мы не умеем привязывать! У нас же лапки.

— Тогда надо её замотать и запутать. Это-то мы умеем, — сказала киса и принялась играть клубком. Нитка тут же зацепилась за корень красного марсианского дерева, и кошки отправились на поиски супер-двигателя, а рыже-белая киса катила клубок перед собой.

Кошки понимали, что лабиринт — штука опасная, и держались вместе, чтобы не потеряться. Сначала они попали в тупик, и пришлось возвращаться. Что бы они делали без путеводной нити! Потом все почувствовали знакомый запах — пахло птицами, и решили выяснить, что тут за птички марсианские. Шли, шли, и нашли кладку. В длинном гнезде среди сена и перьев лежало несколько десятков крапчатых яиц, похожих на перепелиные, и кошки окружили находку.

— Выглядит вкусно, — сказал полосатый и надкусил одно. — Вполне съедобная вещь! — объявил он и тут же вылакал яйцо.

За две минуты пушистые авантюристы полностью уничтожили кладку. Что там за птицы были на Марсе, мы так и не узнаем, потому что кошки пошли дальше, не дожидаясь их возвращения. Вкусная еда отлично подкрепила их силы, и кошки серьёзно занялись поиском. Они шли, подталкивая перед собой клубок, и старательно вынюхивали коридоры лабиринта: не пахнет ли где артефактом?

И вдруг рыжий Марс почуял запах машинного масла. Он сразу понял, что так может пахнуть только супер-двигатель, и мяукнул, подзывая остальных. Кошки пошли туда, откуда несло маслом, и оказались в круглой комнатке, где на постаменте лежал супер-двигатель, завёрнутый в газету.

— Мя-аау! — закричали они хором и полезли на постамент. — Эй, ты, хранитель, или как тебя там! Мы нашли твоё сокровище! А теперь тащи его в наш корабль, мы же сами не донесём такую тяжёлую штуку. У нас лапки.

Хранитель лабиринта тут же подлетел на своей тарелке и затарахтел:

— Ай да пушистики! Ай да молодцы! Взяли и нашли! А то уж я думал, что зря лабиринт делал.

Он был очень рад, что артефакт нашли, и теперь его изобретение кому-нибудь пригодится. Как-никак, ждал целую тысячу лет! Инопланетянин ухватил свёрток щупальцами и быстро отнёс к кораблю, а кошки тем временем выбирались из лабиринта по путеводной нитке. Когда они вышли, клубок изрядно похудел, но смотать нитку обратно они не могли, потому что у них были не руки, а лапки.

Рыже-белая перегрызла нитку, взяла клубок в зубы, и вся компания побежала обратно к звездолёту. Пульт несла в зубах пепельно-белая — она была очень ответственная.

Когда супер-двигатель был погружен, инопланетянин заявил:

— А теперь поиграйте со мной в прятки! А то мне скучно тут на Марсе. Ни друзей нет, ни домашних животных. Одни марсианские перепёлки, но они глупые, и с ними неинтересно.

Но кошки уже залезли в корабль. Они соскучились по хозяину, хотели линять на диване и драть обои, и вообще пора было возвращаться.

— В другой раз, — сказал полосатый кот. — Мы обязательно прилетим ещё! — и задраил люк.

Фиолетовый осьминог сказал, что будет их очень ждать, и помахал всеми щупальцами, а кошки нажали кнопку на пульте, и корабль полетел на Землю.

Когда они вернулись, профессор бегал по двору и рвал на себе волосы, которых и так было негусто.

— Где мой корабль? — вопрошал он. — Где я мог его забыть? О, моя проклятая рассеянность! Мало того, что все кошки удрали, так ещё и без корабля остался!

И тут вдруг в небе появилась растущая точка, раздался гул, и перед гаражом приземлился звездолёт! А из него начали выскакивать кошки. То-то было радости! Профессор стал их гладить, поднимать на руки и обещать, что больше никогда не будет кормить дешёвой едой, а кошки мурлыкали и тёрлись об него мордами.

А до супер-двигателя дело тоже дошло, и учёный нашёл ему применение. Но это уже совсем другая история…

1 марта в 12:49

Весенним вечером 2005-го года во время фейерверка в честь открытия нового магазина молодой сотрудник газеты заметил нечто странное: некоторые искры не гасли, а кружились и улетали куда-то за дома. Никто почему-то не обращал на это внимания, все дружным возгласом встречали каждую новую ракету, а после салюта начали расходиться по домам.

Искорки же покружились немного и скрылись. Странная штука! Совсем не похоже на китайские летающие фонарики, и на дроны тоже не похоже. Объяснения этому не было, но молодому журналисту пришла в голову хорошая идея, как возродить почти обанкротившуюся газету. Звали парня Андрей.

Сразу после универа его не хотели брать на работу: всем были нужны сотрудники с опытом. Спрашивается, где взять опыт, если ты только что закончил обучение на факультете журналистики? Несколько месяцев приходилось подрабатывать то разносчиком пиццы, то курьером, то мойщиком машин, и когда редактор загибающейся газеты согласился принять его в штат, Андрей с радостью ухватился за такую возможность. Правда, зарплаты в ближайшее время не предвиделось.

Утром в понедельник в кабинете главного редактора между сотрудниками разразилась настоящая дискуссия. Редактор, степенный и важный старик без чувства юмора, наотрез отказывался публиковать первого апреля газетную утку.

— Наша газета — серьёзное издание. Писать, что прилетели инопланетяне, да ещё на первой странице? Мы даже на последней никогда не публиковали подобной чуши. Чтобы я, да пошёл на откровенный обман? Да ни за что на свете.

— Но это будет не обман, а всего лишь первоапрельская шутка! — гнул свою линию Андрей. — Так уже делали раньше, и всем понравилось, — и открыл в своём ноутбуке ссылку на википедию https://ru.wikipedia.org/wiki/Большое_лунное_надувательство — Вот, смотрите. Журналист написал, что на Луне обнаружили жизнь — зверей, людей, растения. А художник это всё нарисовал. И читатели поверили!

— Точно! — поддержала его Маша из отдела писем. — Я читала об этой шутке. Вот смеху было, когда обман раскрылся!

— Вот именно — обман. И надувательство, — стоял на своём редактор. — А у нас серьёзная газета.

— Которая существует свой последний месяц, — сказал Андрей. — На носу первое апреля. Нельзя упускать такой шанс!

— Но это же детская выходка.

— Всё равно терять нечего! Нас никто не читает. А на этой шутке можно выехать и спасти газету!

— Действительно, что нам терять? — вступил в разговор ещё один журналист. — Так и так вы собирались через месяц нас распускать.

— Ладно. Делайте что хотите, всё равно мне скоро на пенсию, — сдался редактор.

* * *

И вот наступило первое апреля. Оно выпало на рабочий день, поэтому многие читатели забыли, что сегодня день смеха, и на полном серьёзе прочитали статью Андрея.

«Сенсационное открытие перевернуло весь научный мир! Никто не думал, что первый контакт с инопланетянами состоится в нашем маленьком городке. На прошлой неделе во время праздничного фейерверка на крышу одного из домов по улице Коммунальной приземлились несколько инопланетных кораблей, но за шумом и искрами их никто не заметил.

Да и немудрено: корабли наших братьев по разуму оказались очень маленькими — с обычную тарелку, а сами инопланетяне не крупнее мыши. Но малый размер не мешает им осваивать просторы Вселенной. Они пролетели несколько галактик и вот наконец-то добрались до старушки Земли!

Встреча с пришельцами состоялась в редакции нашей газеты. Инопланетяне оказались очень умными и общительными, охотно фотографировались и много рассказали нам о своей далёкой планете. Закончился контакт совместным чаепитием».

В качестве фотографий пришельцев на газетной странице красовались коллажи, которые Андрей наскоро сделал в фотошопе. Шагая утром на работу, он заметил, что возле газетного киоска собралась небольшая толпа. «Надо бы купить сегодняшний выпуск, — подумал он, нащупав в кармане последний пятак. — Наверно, я буду единственным читателем собственной статьи…»

И встал в очередь. И каково же было его удивление, когда последний номер увели прямо у него из-под носа! В это невозможно было поверить, но жители городка за какой-то час раскупили весь тираж. На автобусных остановках только и разговоров было, что про инопланетян. И только один раз Андрей услышал голос здравомыслящего: «Да это же хохма, сегодня ведь первое апреля!»

Войдя в здание, Андрей первым делом хотел зайти к редактору, чтобы поздравить с успехом газеты, но начальник был занят: договаривался по телефону с типографией о дополнительном тираже. Во всём офисе царила оживлённая атмосфера. «Ай да хохма получилась», — подумал Андрей и засел за серьёзный репортаж о строительной бригаде.

А через пару дней началось такое…

— Полюбуйтесь, что вы натворили, — сказал редактор и повернул к вызванному на ковёр Андрею монитор. — Нашу газету из «Местных новостей» впору переименовывать в «Марсианские новости»! Как теперь спасать репутацию?

Андрей глянул на экран, просмотрел сообщения и охнул — почта редакции была завалена письмами про инопланетян. В основном вопросы: правда или нет? — но были и свидетельства очевидцев.

«Как я рад, что моя любимая газета наконец-то занялась нормальной темой! А то надоели уже эти скучные вести с полей…»

«Я тоже верю в инопланетян! Я про них мультик смотрела! Пишите ещё, я жду продолжения».

«Только вам я могу рассказать всю правду. Я однажды видел НЛО…»

«Дорогая редакция! Я в НЛО не верю. Но я в восторге от нового образа газеты и с удовольствием прочитал вашу фантастическую заметку. Надеюсь, вы и дальше будете радовать нас рассказами про инопланетян. Потому что надоела вся эта бодяга про реальность. Сказки хочется».

— Последние три дня я чувствую себя не редактором, а уфологом.

— Но ведь популярность газеты растёт как на дрожжах! В следующем номере нужно опубликовать дискуссию. И письма читателей как раз пригодятся.

— Позор для моих седин, — проворчал редактор.

Следующий номер состоял почти целиком из статей про инопланетян и обсуждений: правда это или враньё. Пришлось подключить начинающую художницу, которая любила иллюстрировать фантастические книги. «Куда катится дело всей моей жизни!» — восклицал редактор и снова звонил в типографию, потому что тиражей опять не хватало.

Эти два номера побили рекорды. Газета в одночасье стала популярной и стала выходить в цветном варианте (до сих пор был чёрно-белый). Работы всем прибавилось, но и журналисты, и редактор были этому рады — правда, на перерыв теперь никто не уходил домой, устраивали чаепитие прямо на рабочем месте, чтобы не терять времени. А главный редактор иногда приглашал весь немногочисленный штат на чай в свой кабинет, чтобы совместить обед с планёркой.

И вот однажды во время такого чаепития в открытую форточку влетели три тарелки — маленькие, с кофейное блюдце. Двойные такие, будто одна тарелка поставлена на другую.

— Кто тарелками в окна кидается? — строго спросил главред, а Маша из отдела писем сказала:

— Сегодня же поставлю сетку от насекомых!

— Мы не насекомые! — послышался из одного блюдца возмущённый тоненький голосок. — Мы исследовательская экспедиция из галактики… А, вы всё равно не сможете выговорить. В общем, мы ищем сокровища на разных планетах.

Летающие блюдца приземлились прямо на столе среди прочих тарелок, маленькие люки открылись, и перед глазами изумлённых сотрудников предстали малюсенькие, с мышку, инопланетяне. Были они слегка похожи на гуманоидов, но очень головастые, рукастые, ногастые, глазастые и ушастые, и все разных цветов, как фломастеры. Они начали бегать по столу и мельтешить.

— Какие хорошенькие! — взвизгнула Маша.

Главный редактор кинул в рот таблетку валидола и пробормотал:

— Не надо было соглашаться на эту авантюру первого апреля, ох, не надо было. Теперь инопланетяне мерещатся.

А ярко-жёлтый инопланетянин залез на сахарницу и произнёс речь:

— Мы не имеем привычки мерещиться! Мы самые что ни на есть настоящие! И вашей планетой вообще не интересуемся, а этим городком в особенности. Просто мимо пролетали. И вдруг увидели какие-то искры. Ну, думаем, сокровища! Подлетели поближе, а искры взяли и потухли.

— Это фейерверк был, — пояснил Андрей, мучительно что-то вспоминая. Он помнил, что нужно сделать что-то важное, а что именно — забыл.

— Веерферк или реерфейк — нам без разницы! — вступил в разговор красненький. — Главное, что нас надули!

— Мы бы к вам в редакцию вообще не сунулись, если бы не прочитали про себя в вашей газете, — сообщил синенький. — Мы, если хотите знать, собирались остаться незамеченными, а оказалось, про нас уже в газетах пишут!

— И мы поняли, что если вы из окна смогли разглядеть таких маленьких нас, значит, у вас есть Супер-Телескоп! — провозгласил зелёный и, рассеянно проводив глазами коричневого и фиолетового, которые вдвоём затаскивали в корабль шоколадную конфету, потребовал: — Отдавайте его нам! Он нужен нам для поиска сокровищ.

— Ещё чего, — пробурчал корректор, хотя не понял, о чём речь.

— Да без проблем! — радостно вскричал Андрей, нашарил на столе редактора пластиковую лупу и торжественно вручил её инопланетянам. — Он?

— Он самый! — запрыгали пришельцы, схватили лупу и принялись смотреть через неё в окно.

— Вижу на Юпитере сокровища! — объявил серо-буро-малиновый, и вся братия дружно попрыгала в летающие блюдца. Оранжевый сперва перепутал и по ошибке заскочил в обычное блюдце, но тут же перепрыгнул на корабль. Лупу они забрали с собой. — Благодарим за полезный инвентарь!

— Всегда рады помочь! — улыбнулся Андрей, по-прежнему пытаясь вспомнить, что же такое важное надо сделать.

— Контакт двух цивилизаций состоялся, и прошёл успешно! — сказал белый. — В благодарность за содействие дарим человечеству комсический… то есть, космический калейдоскоп! — и из летающей тарелки вылетел разноцветный цилиндрик.

— Чего такой маленький? — поинтересовался Андрей, взяв подарок двумя пальцами.

— А ты его покрути, — захохотали из блюдца.

Андрей послушно покрутил цилиндрик, словно отвинчивая колпачок от ручки, и игрушка начала раскрываться, как зонтик. Она превратилась в конус длиной в полметра и основанием с чайник.

— Пока! — пропищали инопланетяне и все три блюдца вылетели в форточку, словно их и не было.

Главред протёр очки.

— Ну-ка, дайте мне эту ерундовину. — Он осторожно взял калейдоскоп и посмотрел в него. Потом медленно повернул. — Чепуха какая-то. Лютики, цветочки… Звёздочки небесные… Ой! Да это же доисторическое животное! Этот калейдоскоп показывает не только узоры, но и осмысленные картинки! Он что, намекает, что я — динозавр? Безобразие. Такие мелкие, а хулиганят.

— Я тоже хочу посмотреть, — попросила Маша, и редактор передал ей инопланетный подарок. — Какая красота! Узоры. Кружева. Ой, а это фотография моего любимого актёра! В молодости…

— Между прочим, если бы не я, то контакт не состоялся бы, — напомнил о себе Андрей. — И лупу им я подсунул. Поэтому я тоже имею право посмотреть.

Маша отдала ему калейдоскоп, и Андрей увидел цветочные узоры, а потом — сногсшибательно красивую туманность в космосе. И вдруг на фоне космоса появилась зелёная ушастая голова и скорчила рожу. И исчезла. И только тут до Андрея дошло, что же надо было сделать: сфотографировать инопланетян!

* * *

Про калейдоскоп решили никому не рассказывать. Только сами сотрудники газеты смотрели в него, чтобы расслабиться во время перерыва, и каждый раз он показывал среди узоров какую-нибудь картинку со смыслом.

Газета стала популярной, и редактор не стал распускать штат. Впрочем, такого успеха, как у тех двух номеров, больше не было. Серьёзный главред не позволил превратить своё детище в жёлтую прессу с потусторонним уклоном, и основным материалом снова были репортажи с полей и статьи о трудящихся. Но теперь в каждом номере на последней странице было что-нибудь фантастическое про инопланетян. Многие эту газету и покупали ради последней страницы.

* * *

— Мне «Местные новости», — попросил пенсионер в старомодном костюме, подойдя к газетному киоску.

— Кажется, закончились. Ах, нет, вот последний номер.

Положив газету в пакет, пенсионер направился в парк, где он любил читать на лавочке у фонтана. И вдруг увидел три малюсеньких блестящих объекта, кружащих над плакатом с картой города. Он даже надел очки, чтобы получше их рассмотреть, но объекты, будто заметив, что за ними наблюдают, тут же взмыли в небо.

— Я так и знал, что наша газета всегда пишет только правду, — прошептал пенсионер. — Даже на первое апреля!

1 апреля 2019

— Сколько раз тебе говорить: я терпеть не могу мучное! Ты можешь приготовить на завтрак не эти твои оладьи, а что-нибудь нормальное? — прокричал отец и швырнул тарелку об стену. Посыпались осколки.

— Пап, не кричи на маму, — попросил Андрей, но гнев отца тут же обрушился на него.

— А ты молчи, сопляк! Тебе и двенадцати нет, мал ещё старшим указывать! — рявкнул тот и замахнулся рукой, но мать быстро вытолкала мальчика из комнаты и вышла сама.

— Давай сходим на рынок. Пусть пока успокоится, — сказала она, снимая передник и набрасывая кофту.

— Как же, успокоится он, — угрюмо ответил Андрей и сунул ноги в уличные башмаки. — Ну почему он таким стал, а, мам? Ведь было же всё хорошо.

— Не знаю, сынок. И не пьёт вроде, а как с цепи сорвался. Такая судьба у нас, видно.

День выдался облачный, но по-весеннему тёплый. Апрель подходил к концу, и повсюду уже зеленели первые листочки. Тихая сельская улица утопала в белой пене цветущих вишен.

Жужжали пчёлы, и от весёлого птичьего щебета само собой поднималось настроение, но стоило вспомнить недавнюю сцену, как оно тут же портилось. Андрей шагал рядом с матерью, нёс старую сумку и втайне завидовал другим детям, которые в это субботнее утро гуляли вместе с обоими родителями. Раньше было здорово, отец никогда не буянил. А месяц назад как белены объелся.

— Капусту купим, сыра, молока, мясного чего-нибудь, — перечисляла мама, — да и масло заканчивается. Ещё зелень нужно купить. А тебе — шоколадку.

При упоминании о шоколаде Андрей потрогал языком зуб, от которого недавно откололся кусочек. Больно. Не до сладкого сейчас — нужно сначала пломбу поставить. А к врачу идти совсем не хочется! Ну почему ссадины сами зарастают, а дырки в зубах — нет?

Рынок состоял из множества торговых палаток под открытым небом, но сегодня их было мало — по выходным торговали только продуктами. Молоко мама покупала всегда у одной и той же продавщицы — немолодой тётеньки с крашеными белыми волосами, похожей на волшебницу из сказки. Каждый раз женщины успевали поговорить о погоде, ценах и других важных вещах, но о выходках отца мама молчала, не желая выносить сор из избы. Андрей, держа сумку, слушал обсуждение новостей и вдруг заметил, что на земле валяется новенький блестящий рубль. Мальчик машинально наклонился и протянул руку, чтобы поднять монету, но продавщица остановила его резким окриком:

— Не тронь! Пусть его лежит!

— А что такого-то? — удивился Андрей.

— Нельзя поднимать с земли ничего! Пусть хоть золото валяется. А то можно подцепить колдовство, — сообщила продавщица и отсчитала матери сдачу.

Положив бутылку в сумку, мать рассмеялась:

— Неужели вы верите в эту чепуху? Двадцать первый век на дворе.

— Какое колдовство? — переспросил Андрей. Ему стало интересно.

— Такое. Можешь или заболеть, или сам на себя не похож станешь, со всеми поругаешься. Никогда ничего с дороги не поднимай! — и продавщица обратилась к следующему покупателю: — Возьмите две, вам в прошлый раз не хватило же…

— Андрюш, идём, — позвала мама. — Нам ещё хлеб покупать.

— Ага, — опомнился он и пошёл вслед за мамой к хлебной палатке. В голове всё ещё звучали слова продавщицы о колдовстве. Едва услышав их, Андрей вспомнил, что месяц назад отец подобрал на автобусной остановке зажигалку — обычную такую, красную, совсем новую, и положил в карман. Что, если это была не просто зажигалка?

Глупо, конечно, верить в бабьи сказки, но уж очень всё похоже на правду. Зажигалка давно кончилась, и отец её выбросил. А колдовство осталось, поэтому он и буянит каждый день… Нет, не может такого быть. Мама права, глупо верить в двадцать первом веке в колдовство. Наверно, у отца просто испортился характер.

Всю дорогу до дома Андрей размышлял об этих невесёлых делах. Когда вернулись, отец снова начал кричать, и мама, разложив покупки, ушла в огород. Андрею тоже дома было неуютно, да и мысли о предстоящем визите к зубному врачу оптимизма не придавали, и мальчик вышел на улицу, надеясь развеять тоскливые мысли прогулкой.

Зуб не то чтобы болел, но давал о себе знать. Андрей с досадой подумал о купленных шоколадных конфетах, которые мама насыпала в вазочку. Нельзя… И орехи нельзя. Всё вкусное нельзя, пока пломбу не поставят. Он представил себе бормашину и другие медицинские инструменты. Брр.

На качелях сидели две девчонки лет восьми-девяти и с таинственным видом что-то обсуждали. Андрей прислушался.

— Завтра волшебный цветок расцветает, пойдём искать?

— Нет, ночью в лесу страшно.

— Жаль. Я бы веснушки вывела…

— А что за цветок? — спросил Андрей.

— Папоротник, — охотно ответила одна из девочек. — Он вообще-то не цветёт, но один раз в году бывает. В ночь на первое мая.

— А это разве не на Ивана Купала?

— Нет, на Ивана Купала другой папоротник цветёт, красный. А этот на первое мая. Зелёный. Но про него никто не знает. А он сильнее! Может вылечить любую болезнь.

— И как же им лечиться? — хмыкнул Андрей. — Чай из него заварить, или в больное место потыкать?

— Нет! — прошептала вторая девочка и оглянулась: не подслушивает ли кто. — Надо в двенадцать ночи поставить его в стакан с водой, выключить свет и посветить фонариком. Прямо на цветок, чтобы тень на стене была. И смотреть не на цветок, а на эту тень. И ровно в полночь сказать своё желание: «Пусть у меня пропадут веснушки!»

— Не только веснушки, — перебила её подруга, — можно и насморк вылечить. И не только у себя. Можно сказать: «Пусть у моей сестры заживёт синяк».

— И зуб дырявый может вылечиться?

— И зуб!

— А всё сразу можно? И зуб, и синяк, и веснушки?

— Нет, только одну болезнь. Зато любую!

— Полезный цветок, — сказал Андрей. — Жаль, что выдумка.

— Не выдумка! Он правда есть! — накинулись на него девчонки. — Топай отсюда, раз не веришь.

— Да верю, верю, — засмеялся Андрей и пошёл дальше. А сам задумался. Если они сказали правду, и цветок существует — то почему бы не рискнуть? Ведь ему уже почти двенадцать! Лес в двух шагах. Фонарик имеется. Бояться нечего — волков тут нет, бандитов тоже, места спокойные. За час можно обернуться, если цветок попадётся сразу. Зато как здорово будет, если зуб перестанет болеть!

На следующий день, как только стемнело, Андрей улёгся в кровать и сделал вид, что спит. Родители поругались из-за какой-то ерунды и тоже улеглись. Наконец-то в доме было тихо. С грустью мальчик подумал, что ругань теперь ежедневная. И кругом сплошные разговоры о колдовстве! То тётка на базаре, то эти девчонки со своим папоротником.

Странное дело: в колдовство с зажигалкой Андрей не верил, а про волшебный папоротник — верил. И то и другое, если вдуматься, чушь, но мальчику до того хотелось избежать похода к зубному, что он готов был поверить во что угодно. Поэтому он заранее приготовил фонарик, тёплую штормовку и резиновые сапоги.

В половине десятого было уже совсем темно. Родители спали. Андрей оделся, взял фонарик и осторожно вылез через окно, чтобы никого не разбудить. Скрипучие петли на калитке он ещё днём смазал машинным маслом, и его уход остался незамеченным.

Улица пустовала — деревенский народ ложится рано. В некоторых домах горел свет. На окраине лаяла собака. Пока он шёл по селу, страшно не было — даже наоборот, его распирала гордость, что он такой смелый. Но стоило подойти к лесной опушке, как стало не по себе, и чем ближе, тем было страшнее.

Знакомый лесок, в котором он сызмальства собирал ягоды и грибы, с наступлением темноты превратился во что-то жуткое и таинственное. За каждым деревом Андрею мерещились лешие и привидения. «Ну-ка, не дрейфить! — скомандовал он себе. — Небось не страшнее, чем в зубном кабинете».

Он включил фонарик и, светя себе под ноги, медленно пошёл вперёд. Хорошо хоть комары пока не вывелись! А то ведь ещё день, другой — и не побродишь по лесу без репеллента. «Наверно, не бывает никакого цветущего папоротника, — думал мальчик. — И куда меня понесло? Поверил малышне».

Ночь выдалась прохладной, и птицы молчали. Что-то зловеще заскрипело в темноте, и он с перепугу чуть не выронил фонарик. Но тут же в лицо ударила волна поднимающегося ветра, и Андрей облегчённо рассмеялся: это же просто дерево скрипело! А он подумал, что лесная нечисть ворчит на незваного гостя. Посветил вверх — так и есть, вываленная сосна трётся о другую. Он обошёл опасное дерево и оказался на поляне.

Днём здесь было весело и красиво, и совсем недавно он с другими ребятами приходил сюда за берёзовым соком. Но в темноте поляна казалась чужой и неуютной. Лесная дорога, проходящая через неё, вела к болоту, и Андрею совсем не хотелось туда идти, но когда сзади зашуршали сухие листья, он сам не понял, как ноги понесли его по дороге прямиком в сторону болота. С такой скоростью он не бегал даже на уроках физкультуры.

Опомнился только тогда, когда услышал человеческий голос. Остановился. Снова закричали, уже ближе. Будто зовёт кто-то. Вокруг торчали пни и коряги, похожие на фантастических страшилищ, и Андрей не на шутку струхнул. А третий крик раздался у него над головой, и мальчик понял, что это ухает филин.

— Ух-у! — передразнил он ночную птицу — не столько для смеху, сколько для храбрости, и вдруг заметил в луче фонаря светлое зеленоватое пятно в нескольких шагах от дороги. Неужели волшебный цветок?

Весенний лес ещё не покрылся густой зеленью, и всё было отлично видно. Андрей подошёл поближе и замер в восхищении: перед ним покачивался на ветру крупный светло-зелёный бутон, похожий одновременно на тюльпан и хризантему. Повсюду росли молодые побеги папоротника.

— Нашёл, — прошептал мальчик и сорвал бутон. — Ну, зуб, держись.

Дорога домой заняла вдвое меньше времени. Он бежал по дорожке, стараясь не оглядываться, и бережно держал свой трофей. Страхи исчезли в тот момент, когда он вырвался из леса на освещённый фонарями участок.

Дома он первым делом снял сапоги и босиком сходил на кухню, чтобы набрать воды в стакан. Поставил цветок в воду, а стакан пристроил на журнальный столик посередине комнаты. Посмотрел на часы: ого, уже почти двенадцать! Интересно, как будет зарастать больной зуб? Сразу или постепенно?

Андрей торопливо прицепил кнопками на стену белый лист бумаги, потом посветил фонариком на цветок. Тень обозначилась чёткая и правильная. Ну, сейчас! Он выключил настольную лампу и стал следить за минутной стрелкой на больших настенных часах. Теперь можно будет есть и конфеты, и орехи, и даже мороженое — здорово! А главное, к врачу не надо идти.

Он вспомнил, как вчера мама ставила на стол вазочку с конфетами. Отец так рассердился, словно произошло что-то ужасное. «Сейчас же убери этот хлам! Ни одной комнаты нет чистой, все столы заставлены!» Мама молча убрала вазочку в шкаф, а отец ещё долго бушевал.

И тут Андрей задумался. Волшебный цветок может излечить от любой болезни. А ведь злость — это тоже болезнь! Значит, можно вылечить отца от злости? И он снова станет добрым, и в семье будет мир, как раньше, и они все втроём будут гулять по выходным. Правда, тогда придётся сидеть в зубном кресле и слушать звук бормашины…

Стрелки часов соединились на числе «двенадцать». Некогда раздумывать! И Андрей, светя фонариком на цветок и глядя на тень, шёпотом произнёс:

— Пусть мой папа излечится от злости и снова станет добрым!

Едва он это сказал, как тень зашевелилась и стала больше, словно бутон раскрылся. Андрей тут же включил лампу и внимательно рассмотрел цветок, но тот оставался бутоном. Распустилась только его тень.

— Чудеса, — покачал головой мальчик и начал укладываться спать. Всё-таки он сегодня очень устал.

* * *

На следующее утро он сквозь сон расслышал, как мать с отцом весело переговариваются на кухне. Звенела посуда — не падала с грохотом, а просто звенела. Андрей уже и забыл, как выглядит нормальное утро. Он сел на койке и увидел, что цветок полностью раскрылся: лепестки были длинные и кудрявые, бледно-зелёного цвета с белыми прожилками. Красиво! Взяв стакан, мальчик вышел на кухню.

— Скорей садись за стол, а то всё вкусное съедят! — приветствовал его отец, как в старые добрые времена, и подмигнул. Андрей улыбнулся, не веря: неужели получилось?

— Андрюш, что у тебя за цветок? — заинтересовалась мама. — Никогда таких не видела! Соберу с него семена и посею у нас во дворе. Садись. Я напекла сладкий хворост, ты такой любишь.

— Нельзя мне хворост, — вздохнул Андрей и пальцем потрогал зуб. — Откололся кусочек, от сладкого сразу больно делается.

— Что же ты сразу не сказал? — забеспокоилась мама. — Жаль, что сегодня выходной, все клиники закрыты.

— Я знаю одну клинику, которая работает и по выходным, — сказал отец и достал телефон. — Алло! Запишите моего сына. Так. Хорошо. Сегодня в двенадцать. Приедем.

— Пап, может, не надо?

— Надо, Андрей, надо. Выпей компот и собирайся, мы должны успеть на автобус.

* * *

— Вот и всё, — сказала врачиха и поднесла зеркальце. Андрей посмотрел: снова целый зуб! Ничуть не заметно, что пломба. И больно не было — зря боялся.

— Спасибо, — сказал он и вылез из кресла.

На обратном пути отец и сын сидели в автобусе рядом и играли в морской бой, сопровождая каждый «выстрел» шутками. Счастливый Андрей нажимал кнопки в телефоне и искал четырёхмачтовый.

Лето выдалось ух какое жаркое! Взрослые ворчали, прятались в тени, покупали кондиционеры, старались не выходить из квартир и по десять раз на дню просматривали погодные сайты: не обещают ли дождь?

А детям жара была нипочём. Трое мальчишек лет десяти-одиннадцати шли по опустевшей улице, что-то обсуждая и хохоча на всё село. Один из них вёл на поводке большую пёструю дворнягу. Собака радовалась прогулке, несмотря на жару: с любопытством смотрела по сторонам, виляла хвостом и то и дело тянулась носом к разным интересным вещам, валяющимся на асфальте: пакетикам от чипсов и жестяным банкам. Конечно, ей приходилось часто дышать, высунув язык, но ради прогулки с хозяином можно немножко и потерпеть.

— Пацаны, а ведь сегодня день мороженого! — сказал один из ребят, показав друзьям экран телефона. — Написано, что сегодня такой праздник.

— Колька, ты провокатор! — засмеялся другой мальчик. — Теперь придётся отмечать, а у меня мелочи нет.

— Я богатый, у меня со дня рождения осталось, — ответил Колька, хлопнув себя по карману. — Айда все в кафешку.

— Егора с Жулькой не пустят.

— Санька правду говорит, — вздохнул мальчик с собакой. — А мороженого хочется.

— Тогда в киоске купим и на лавочке посидим, — предложил богатый Колька, и эта идея всем пришлась по душе.

И вот друзья, купив по стаканчику мороженого, сели на лавочке в парке, переходящем в заброшенный яблоневый сад. Когда-то этот сад был общественным, и за ним ухаживали всем селом, но потом почему-то всем стало наплевать. Большинство яблонь переродилось в дички, сад завалило сухими ветками, и теперь только дети лазили туда за яблоками да за грибами. А однажды даже построили из хвороста дом без крыши, но он быстро развалился. Зато в саду была широкая дорога, по которой Егор бегал с Жулькой наперегонки. Кататься там на велосипеде было нельзя из-за упавших деревьев.

Санька бросил огрызок вафельного стаканчика Жульке, вытер пальцы о штаны и похвастался:

— Я один раз супер мороженое купил — сразу двух видов, и белое и шоколадное.

— Я шоколадное не люблю, — заявил Колька.

А Егор, тоже бросив собаке остаток стаканчика, сказал:

— Эх, ребята. Вот мне один раз такое мороженое попалось — не поверите.

— Прокислое, что ли? — поддел его Санька, и они все засмеялись.

— Сам ты прокислый. Волшебное, вот! Мороженое, исполняющее желания.

— Сочиняешь, — хмыкнул Колька. — Небось тебе голову тогда напекло.

— Да пусть рассказывает, интересно же, — одёрнул его Санька. — Ну и что это было за мороженое?

— Говорю же, волшебное. Мы тогда с родителями в городе были, и там зашли в кафе. Мама с папой себе что-то солёное с горчицей взяли, а я попросил мороженое. А там мороженое в стеклянных мисочках подают, и оно трёх видов. Три шарика: белое, шоколадное и оранжевое. И каждому ребёнку с этим мороженым дарят открытку.

— Могли бы и игрушку дарить, — заметил Колька. — Мне однажды в кафе машину дали бесплатно. Вот такую здоровенную, — он показал руками.

— Открытка лучше, — продолжал Егор. — Я её перевернул, а там написано, что мороженое не простое, а волшебное. Каждый шарик исполняет одно желание. Пока ешь, загадываешь. Только никому нельзя болтать, пока не сбылось. Жаль, что я тогда не поверил и открытку выбросил. Надо было сохранить на память. Но желания всё равно загадал.

— Ну и как они, сбылись? — спросил Колька, недоверчиво ухмыляясь.

— Сбылись. Сразу, в тот же день, одно за другим.

— И что же ты загадал?

— Вот её, — он погладил Жульку. — Но это уже напоследок, а первое моё желание было побывать в Диснейленде.

Мальчишки захохотали.

— Ржёте? Ну и не буду дальше рассказывать. Пойдём, Жулька! — Егор встал и пошёл с собакой в сторону сада.

— Да ладно тебе, уж и посмеяться нельзя. Рассказывай! — друзья вскочили и побежали за ним.

— Просто в Диснейленд на самолёте лететь знаешь сколько? — торопливо проговорил Санька. — Ты бы за день туда-обратно никак не успел.

— Хорошо, — смилостивился Егор. — Но чур, не ржать. И ни на каком самолёте я не летал. Это же магия была.

Колька хихикнул, но тут же замолчал. Ему тоже было интересно послушать о приключениях Егора — даже если тот всё и выдумал. Трое ребят не спеша брели к заброшенному саду мимо домов, тополей и припаркованных машин. Собака увидела лужу возле колонки и потянула туда хозяина. Напившись, успокоилась и послушно пошла рядом с ним.

— Так ты что, по правде был а Диснейленде? — спросил Колька.

— Был, — кивнул Егор, — у меня на память осталась бейсболка. И фотки! — он полез в карман за телефоном. — Если бы вы знали, как там круто… Правда, я там один оказался, без родителей, и струхнул немножко: все говорят по-английски, ничего не понятно, и заблудиться запросто можно.

— То есть ты прямо из той кафешки попал в Диснейленд? — уточнил Санька.

— Не из кафешки, а из детского парка. Родители на лавке сидели, а я полез с ребятами на крутилке кататься. Там была такая крутилка в виде глобуса из проволоки — отталкиваешься ногами и крутишься. Ну, мы раскрутились так, что аж дух захватило, и я вдруг оказался на карусели. В Америке. Смотрите, — он показал друзьям экран телефона. — Это я на карусели. Это я со стаканом колы — там бесплатную давали. Это я в пещере…

Несколько минут мальчики смотрели фотографии, остановившись прямо посреди улицы. Они уже почти добрались до заброшенного сада, и здесь было не так жарко: тень густых крон надёжно защищала от солнца. Никто не вырубал деревья, выросшие самосевом, и вокруг бывшего сада образовались настоящие дебри.

— Я там даже какой-то конкурс выиграл. Хоть сам ничего и не понял. Там надо было бегать вокруг каких-то штук, а вёл конкурс диснеевский утёнок. Мне подарили бейсболку… А потом я внезапно оказался снова в том же парке, только уже не на крутилке, а на горке. Ну, я с горки съехал, вернулся к родителям, и мы домой пошли. Это было первое мороженое. Белое. — Егор спрятал телефон, и ребята побрели в сад по грунтовой дороге. Асфальт кончился, и стало чуть прохладнее. Жулька очень обрадовалась, завертелась, запрыгала, и Егор спустил её с поводка.

— А почему ты нам не рассказывал? — спросил Санька.

— А вы бы мне поверили? Я и родным не рассказывал. А уж про второе желание — тем более. Потому что я, когда ел шоколадный шарик, загадал побывать в Атлантиде.

Санька присвистнул.

— И что, сбылось? — скептически спросил Колька.

— Конечно, — пожал плечами Егор. — Мы по дороге домой зашли в магазин, и пока мама с папой затаривались, я стоял у киоска с журналами. И вдруг на обложке «ГЕО» увидел древний храм в пустыне. Стал разглядывать, и вдруг храм начал расти, вместо пустыни появились деревья и цветы, и я сам не заметил, как оказался в каком-то городе.

— Но фотки наделать ты, разумеется, забыл, — съехидничал Колька.

— Наоборот, я первым делом начал всё фоткать. И себя в том числе. Вот, смотрите, — он снова достал телефон, нашёл папку с фотографиями и стал демонстрировать ребятам пейзажи со странной архитектурой. — Только тут самое интересное не влезло. Там такие огромные дома были — больше небоскрёбов. И подвесные мосты. И всё такое красивое, не то что в наших городах. Машин было полно, и на колёсах, и летающих. Вот одна в кадр попала, смотрите… Жаль, мне людей фоткать запретили. Там все так смешно одеваются — как инопланетяне. А животные у них вообще обалденные, я таких даже в кино не видел. Их тоже фоткать запретили.

— Да кто запретил-то? — спросил Санька.

— Да дядька, который меня там везде водил. Он по-русски ни бум-бум, всё на пальцах объяснял. Он с сыном своим был, ну они меня и взяли в компанию. Даже накормили атлантической едой. Вкусно было до чёртиков, жаль, с собой взять не разрешили. Я там мало был, часа полтора всего. Мы с этим пацаном играли в какую-то атлантическую настольную игру, и вдруг я — р-раз! и попал домой. Родители уже беспокоиться начали — думали, что меня из магазина похитили.

Ребята сели на поваленный яблоневый ствол, перегородивший дорогу, достали сухарики и начали грызть. Собака улеглась рядом и принялась выпрашивать угощение — молча, одним взглядом.

Санька кинул ей сухарик и спросил:

— Ну, а третье желание?

— Третье… — Егор ответил не сразу. — Это был оранжевый шарик. Апельсиновое мороженое. Я его ел и загадывал: вот бы мне разрешили завести собаку! А потом подумал: раз уж можно загадать что угодно, то просто собаку — скучно. Пусть она будет волшебная! Чтобы умела летать. И не просто летать, а и меня тоже поднимать в воздух… — он показал ребятам фотографию крошечного щенка, сидящего на асфальте. — В тот же вечер, уже после Диснейленда и Атлантиды, меня послали за хлебом. А когда я вышел из магазина, то увидел её. Она ничья была, брошенная. Ну, я хлеб под мышку, её в охапку и домой. И мне разрешили её оставить, представляете?

— Это покруче Атлантиды будет, — заметил Санька. — Мне ни разу никого оставить не разрешили.

— И мне тоже, — вздохнул Колька. — Слушай, а там этого волшебного мороженого не осталось?

— Не знаю. Наверно, оно у них вообще одно было. И попалось мне.

— И что, она правда летать умеет? — спросил Санька, бросив собаке ещё один сухарик.

— Умеет, и я с ней тоже летаю.

— А полети!

Вместо ответа Егор показал ему несколько фотографий парящего в воздухе щенка. С каждой фотографией щенок становился крупнее, и на последних кадрах была уже взрослая Жулька, летящая над этой самой дорогой в старом саду.

— Коллаж, — уверенно заявил Колька. — И Атлантида коллаж. И Диснейленд.

— Сам ты коллаж, — обиделся Егор. — мы с Жулькой по правде летаем. Но только когда никого нет рядом. У неё не получается взлететь, если кто-то смотрит.

Друзья засмеялись.

— Ну и не верьте, — Егор спрятал телефон. — Поэтому я вам и не рассказывал — знал, что хохотать будете.

— Егор, ты не обижайся, ты классно рассказываешь. Было очень интересно. Но ты же всё выдумал! — сказал Санька.

— И ничего я не выдумал, это всё было по-настоящему! И летать Жулька умеет!

— Запиши в блокнот, — посоветовал Колька. — Будет отличный фантастический рассказ. Может, даже в нашей газете напечатают, — и, хлопнув его по плечу, встал. — Ладно, мне пора, мать велела к обеду быть дома.

— Я тоже домой, — сказал Санька. — А рассказ и правда запиши, он интересный.

— Эх вы, не верите. Ну и идите.

— Пока, фантаст!

Егор проводил друзей взглядом, потом свистнул Жульке и встал, положив в карман скомканный пакетик от сухарей. Мальчик и собака с минуту шли по дороге, покрытой мелкой лесной травкой, потом собака начала медленно подниматься в воздух. Она шевелила лапами, словно плыла над землёй.

Когда она поднялась на полметра, мальчик положил ладонь ей на холку и тоже начал отрываться от земли, и вскоре они уже летели рядом, счастливо переглядываясь. Они не стали подниматься слишком высоко, чтобы никто их не увидел. Густые кроны яблонь, клёнов и акаций надёжно скрывали их от посторонних глаз.

Мальчик и собака долетели до конца дороги, туда, где раньше был забор, а теперь остались лишь развалины, и мальчик сорвал спелое летнее яблоко с самой верхушки дерева.

— Жулька, ко мне! — негромко сказал он собаке, и они плавно полетели в обратную сторону.

19 июля 2020

Семь лет Саше исполнилось совсем недавно, и в августе его привезли к бабушке с дедушкой в деревню, чтобы, как выразилась мама, он окреп перед школой. Про школу Саша знал только то, что показывают в мультиках, и думал, что это очень хорошее и интересное место.

Деревня тоже оказалось местом хорошим и интересным: здесь были деревья, цветы, железки в сарае и даже настоящий кот. Единственное, чего не было — друзей. Все соседские дети или уже подросли, или ещё лежали в колясках, поэтому играть Саше приходилось одному.

Он построил боевого робота из старых железок, сделал меч джедая из деревянной дранки и основал в углу двора небольшое государство, но быть правителем в одиночку — задача трудная. Даже у королей есть советники и генералы, а у Саши никого не было. Он назначил генералом бабушкиного кота, но тот был равнодушен к государственным делам.

И так бы и превратилось последнее в жизни свободное лето в зелёную скуку, если бы не бабушка. Видя, как внук целыми днями сидит один, она сказала дедушке:

— Почини-ка старые рели на заднем дворе. А то ребёнок так и не узнает, что такое на релях качаться!

— Ба, а что такое рели?

— Это такие качели, Сашенька, только вместо верёвок деревяшки. Палки длинные. Раньше в каждой деревне рели были, все дети на них качались, — и она запела песню своей молодости: — Все невзгоды-непогоды улетели, лишь поскрипывают старые качели…

Дедушка согласился:

— Хорошее дело! Александр, будешь помогать?

— Конечно! — подпрыгнул Саша, и они с дедушкой пошли ремонтировать «рели».

На заднем дворе, недалеко от дровника, стоял высоченный дубовый столб, соединённый с сараем железной трубой. На трубе крепились две длинные слеги с деревянной перекладиной внизу. Наверно, когда-то это было сиденье, но теперь оно всё сгнило и почти отвалилось. Дедушка отпилил кусок новой берёзовой доски, и работа закипела.

Провозились они целый час. Дедушка пилил, сверлил и прикручивал одни деревяшки к другим, а Саша подавал инструменты и держал наготове свёрла и саморезы. Иногда дедушка давал ему покрутить отвёрткой, а вот дрель держать не позволил. Сказал: «Потом, когда подрастёшь». И вот качели, то есть рели, были готовы. Дедушка посадил на них внука и качнул, и Саша заголосил от восторга. Он словно летел!

— Вот и славно, — сказал дедушка, отряхнув руки от опилок. — Теперь можно и порыбачить сходить. Хочешь на рыбалку?

— Не-е! Я кататься буду!

— Правильно говорить не «кататься», а «качаться», — уточнила бабушка, пришедшая посмотреть, как у них дела. — Саша, будь осторожен, смотри не упади, держись крепче, слишком сильно не раскачивайся, останавливайся постепенно и ни в коем случае не спрыгивай! Ведь качели — это очень опасно. С них можно упасть и всё себе переломать. Когда я была маленькой, одна моя знакомая девочка полезла на качели качаться — и упала. И сломала ногу. И ходила в гипсе. И долго качаться тоже нельзя — может голова закружиться. У моей знакомой внучок качался, качался — и его укачало. И пришлось ему целый день пролежать в постели! Ох, дед, и зачем ты эти рели починил!

— Так сама же попросила.

— Попросила, а теперь боюсь за Сашеньку: вдруг он упадёт, или у него голова закружится, или ещё что-нибудь случится.

— Бабуль, а что ещё может случиться? — спросил Саша, с удовольствием раскачиваясь всё выше и выше.

— Улететь можно, вот что! Рели-то не простые, а волшебные. Если, на них качаясь, о чём-нибудь крепко задуматься, то можно попасть далеко-далеко. Как в сказке.

— Хоть в Африку?

— Хоть в Африку, — совершенно серьёзно сказала бабушка. — Или куда подальше. На Луну, например. Поэтому ты качаться-то качайся, но не смотри не замечтайся! — Она вздохнула, на всякий случай погрозила внуку пальцем и ушла в дом. Дедушка рассмеялся, взял из сарая удочки и отправился ловить рыбу. А Саша остался один.

До сих пор ему удавалось покачаться только на низеньких городских качелях, которые стоят во дворах у каждого дома, но и они ему нравились. А высокие деревенские рели оказались просто замечательной штукой! Мальчик раскачивался, раскачивался… и начал мечтать.

Он вспомнил, как мама водила его в детский парк в центре города: сколько там аттракционов, разноцветных домиков и киосков со сладостями, а ещё там давали детские педальные автомобили напрокат. Жаль, что мама не захотела, чтобы Саша на таком покатался. Как ни упрашивал — не разрешила. Сказала, что опасно.

Вдруг в деревенскую тишину ворвался городской шум — гудение машин, музыка и множество голосов. Саша посмотрел вокруг и ахнул: рели стояли посреди того самого детского парка, только это уже были не рели, а железные качели на цепях. Слева крутилась огромная карусель, на которую не пускали до двенадцати лет, а справа под музыку ездил по кругу красно-зелёный поезд-гусеница.

Саша прекратил раскачиваться, и, когда качели остановились, спрыгнул на землю. Без взрослых было хоть и страшновато, но интересно. Парк ему всегда нравился: и высокие клёны с резными листьями, и красивые домики, и горки. Водили его сюда очень редко, и каждый поход становился праздником. Саша легко заводил дружбу с другими ребятами и любил участвовать в играх.

Сегодня детей было особенно много — яблоку негде упасть.

— Мальчик, пойдём кататься на машинках! — позвала Сашу девочка лет пяти. — А то меня одну мама не отпускает.

— У меня денег нет, — вздохнул Саша.

— А сегодня праздник — День Качелей, всё бесплатно, — сказала девочка, и они, взявшись за руки, побежали выбирать машинку. Девочкина мама еле за ними поспевала.

Детям выдали двухместный автомобиль, они в него залезли и поехали. Но это была не какая-нибудь педальная машина вроде велосипеда, а настоящий электромобиль — с ключом зажигания, фарами, газом, тормозом и бибикалкой. Саша знал, как им управлять. У двоюродных братьев был такой автомобиль, и они научили Сашу на нём ездить.

Мальчик нажал на сигнал, раздался громкий звук, и девочка завизжала от восторга. И они поехали! Для детских машин тут были специальные дорожки и одна большая площадка. Саша катал свою подругу с таким важным видом, словно он — взрослый и едет на каком-нибудь мерседесе. Он соблюдал все правила, пропускал пешеходов и не разгонялся слишком быстро. Они прокатились целых три раза по дорожкам и дали круг по площади, и катались бы ещё долго, но тут их остановила девочкина мама.

— Время вышло, пора сдавать машинку, — сообщила она. — Спасибо, мальчик!

И они поехали сдавать машинку. Потом, когда девочку увела мама, Саша вспомнил, что они так и не познакомились. Ну да ладно! И побежал к карусели «гусеница». А карусель эта действительно смахивала на гусеницу: небольшие такие низкие вагончики ездили по рельсам, а на переднем была нарисована улыбающаяся зелёная рожица. Дети сидели на гусенице верхом и ехали. Саша дождался остановки и тоже сел верхом.

Заиграла музыка, и гусеничка поползла: сначала медленно, потом быстрее и быстрее. Больше всего Саше понравились горки: поезд катился то вверх, то вниз, и от этого захватывало дух. Такая простенькая карусель, а как здорово на ней кататься!

Но три минуты истекли, и работник карусели не разрешил проехаться по второму разу — слишком много было желающих покататься в бесплатный день, и Саша пошёл гулять. Догулял до тёти-лотошницы с лимонадом, тоже бесплатным, и попросил один стаканчик.

— Держи! — сказала тётя и вручила ему бумажный стакан с грушевым напитком.

Мальчик залпом выпил лимонад и вдруг почувствовал, что хочет есть. Ведь он так давно ушёл из дома! То есть, улетел на качелях. Вот бабушка теперь волнуется… А как отсюда вернуться домой? Надо найти кого-нибудь из взрослых и сказать: «Я потерялся!» Или есть другой способ?

Он побежал к качелям, которые как раз пустовали, сел на них, оттолкнулся ногами и начал раскачиваться, но не успел пролететь туда-сюда и двух раз, как оказался в деревне, на деревянных релях в родном дворе.

— Саша, пора обедать! — звала бабушка.

«Хорошо, что никто ничего не заметил, — подумал он, спрыгивая на землю, — после обеда ещё куда-нибудь слетаю», — и поспешил в дом.

* * *

Как ни убеждала его бабушка, что после еды непременно нужно полежать, Саша ни в какую не хотел лежать на диване среди бела дня, тем более что во дворе его ждали волшебные качели. Которые рели. Пообещав бабушке, что ни за что не будет раскачиваться, а будет только сидеть на доске, Саша убежал во двор, сел на рели и оттолкнулся. На этот раз он точно знал, куда попадёт.

Раскачавшись как следует, он представил себе Африку. Знал он о ней, правда, очень мало: только то, что в сказках и мультфильмах, но очень хотел там побывать. И у него получилось! Солнце вдруг стало ярким-ярким, деревянные палки, за которые он держался, превратились в лианы, а сами качели, как оказалось, висят не на железной трубе, а на согнувшейся дугой пальме.

Сколько звуков и запахов появилось вокруг! Там, где только что стоял дом, теперь шумело и пенилось море, а вместо яблоневого сада росли пальмы и неизвестные огромные цветы. Весёлые обезьяны в ярких платьицах что-то распевали, кружась в хороводе, а важный крокодил стоял на задних лапах и хлопал в ладоши.

Рядом сидели, стояли и ходили другие африканские животные: слон, бегемот, страус и тянитолкай, но все они казались какими-то мультяшными. Слон был размером не больше лошади, у льва на гриве красовались бантики, а бегемот держал в руках, то есть, в лапах, метлу и подметал бумажки от конфет. «Я попал не в настоящую, а в сказочную Африку! — догадался Саша. — Ну и пусть. Так даже лучше — никто не съест». Он подошёл к животным и сказал:

— Привет! Давайте играть.

— Привет! — на разные голоса ответили звери и достали откуда-то сложенный надувной мяч.

Слон надул мяч хоботом, и началась игра в волейбол. Было здорово: бегемот отбивал мяч своим толстым боком, слон — хоботом, лев — лапами, втянув когти, а тянитолкай — носами: то одной головой, то другой. А обезьяны каждый раз взвизгивали, если промахивались.

Но вдоволь наиграться не получилось. Когда мяч в очередной раз улетел в кусты, оттуда раздался хлопок и очень странное «шшшш». Одна из обезьянок прыгнула за мячом и вернулась, держа в руке сдувшийся кусок плёнки, который уже никогда не станет целым мячом.

— Это уже десятый мяч, — вздохнул бегемот. — Как же она всем надоела…

— Кто «она»? — спросил Саша.

— Очковая змея! — наперебой зашумели звери. — Только мы начинаем играть, как она тут же дырявит мяч хвостом.

— Может, ей просто обидно, что вы её играть не берёте?

— Так мы её сто раз звали — не хочет. Только шипит из-под куста и мячи дырявит. Вредная она.

— Если вредная, надо её проучить, — сказал Саша.

— Как её проучишь? — пискнула самая маленькая обезьянка. — Она же змея!

— Так змея-то какая? Очковая! Вот очки мы у неё и отберём. Будет знать! Кто со мной — тот герой, — и Саша храбро пошёл ловить змею.

Звери переглянулись и тоже пошли за ним. «Такой маленький, а не боится, — подумали они. — Стыдно отсиживаться!»

— Эй, змея, вылезай! — сказал Саша. — Зачем мяч испортила?

— Да-да-да! — высунулась вперёд маленькая обезьянка. — Вылезай!

— А не вылезешь, я тебя за хвост вытащу, — пробасил слон. — Мне уже надоело на рынок за мячами бегать!

— Шшшш, — раздалось из кустов. — Бездельники! Надо не в мяч играть, а делом заниматься! Идите лучше учебники почитайте.

— Сейчас лето! — крикнул Саша. — А летом читать учебники вредно.

— Учебники читать всегда полезно, — прошипела змея. — А игры — глупое занятие.

— Нормальное занятие. Эх ты, взяла и чужой мяч испортила, — продолжал ругать змею Саша. — Вот если я твои очки испорчу, тебе понравится?

— Сравнил: то очки, а то какой-то дурацкий мяч.

— Это у тебя очки дурацкие, — сказал слон, засунул хобот в кусты и вытащил змею за хвост. Она была серая в клеточку, большая и толстая, и действительно, на носу у неё сидели настоящие очки.

— А ну, положи меня обратно, нахал! — зашипела змея, извиваясь, а одна из обезьянок — не самая маленькая, а покрупнее — сорвала с неё очки и ускакала к морю.

— Не догонишь, не догонишь! — верещала обезьянка, прыгая и кривляясь. — Разобьём твои очки, будешь знать!

— Разбивать не надо, — решил Саша. — А то где она в этой глуши будет потом оптику искать? Лучше грязью замазать.

— И замажем! И замажем! — тарахтела обезьянка, болтая очками то в воде, то в песке, пока они не превратились неизвестно во что. — Вот теперь в самый раз! — и, подскочив к змее напялила ей грязные очки на морду.

Слон отпустил змею, и она с громким ворчанием уползла, на ходу пытаясь привести очки в приличный вид.

— Что, не нравится? — ехидно пропищала самая маленькая обезьянка. — Так тебе и надо!

— Ещё раз мяч испортишь — я на них наступлю, — угрюмо пообещал слон.

— Да ну вас! — обиделась змея. — Шуток не понимаете. Уползаю я от вас. До свиданья, — и зашуршала по песку.

— Скатертью дорожка! — хором прокричали звери и радостно запрыгали по берегу. И Саша тоже с ними запрыгал. Ему понравилось играть с мультяшными зверями, и сказочная Африка оказалась отличным местом. Но мяча больше не было, и все решили качаться на качелях. Когда подошла Сашина очередь, он понял, что сейчас волшебные качели вернут его домой, и захотел взять что-нибудь на память.

Все растения здесь были не настоящими, а нарисованными, очень яркими и красивыми, но самым красивым был красно-жёлто-синий цветок с огромными лепестками. На самом деле таких цветов не бывает, но Саше цветок очень понравился. Сорвать его мальчик не решился — зачем портить такую красоту? — но на нарисованном стебле было много сухих коробочек с семенами, и Саша положил в карман одно зёрнышко. Кто знает, вдруг взойдёт? И сел на качели. И даже раскачаться не успел — сразу попал домой.

А дома как раз дедушка пришёл с рыбалки, рыбу принёс, и бабушка начала готовить уху.

— Бабуль, я семечко нашёл, посади, а! — попросил Саша.

— А ты сам возьми и посади, — ответила бабушка и насыпала в кастрюлю ложку пшена. — Ты ведь уже большой! Полить не забудь.

Саша взял стаканчик из-под сметаны, проковырял ножницами дырочки на дне, насыпал земли и посадил семечко нарисованного цветка. И полил. И стал ждать, когда оно взойдёт. Уха сварилась, её съели, помыли посуду, а семечко всё не всходило. Даже темнеть уже начало, а цветок так и не вырос. Саша поставил стаканчик на подоконник в кухне и пошёл во двор.

— Опять на качелях качаться? — строго спросила бабушка.

— Я только посижу, — ответил он, а сам подумал: «Ну почему бабушки везде видят опасность, даже в качелях?»

— Курточку надень! Уже прохладно, — велела она, и Саша послушно надел куртку.

И правда, на улице было уже свежо. Вовсю стрекотали кузнечики, где-то лаяла собака. Небо покрылось розовыми закатными облаками, а на юге появилась яркая звезда.

Саша сел на рели, качнулся раз, другой. Он ещё не придумал, куда бы слетать. Почему-то на ум пришла песенка из фильма «Про Красную Шапочку», которую пели бабушка и звездочёт. В этой песне есть кусочек мультфильма: как две девочки-звёздочки летают на космических качелях и болтают. «Сияешь? — Сияю!»

Саша всегда завидовал этим звёздочкам. Подумать только: качаются на качелях в космосе! Вокруг планеты, кометы, солнца всякие. Это же просто… Он не успел подобрать нужное слово, потому что внезапно девевяшки релей превратились в лунные лучи (впрочем, держаться за них было очень удобно), двор куда-то исчез, а вместо земли и неба появилось космическое пространство.

Вот уж где точно было прохладно! Хорошо, что бабушка заставила его тепло одеться. Но ради такой красоты можно чуть-чуть и помёрзнуть. Планеты и созвездия переливались всеми цветами радуги, а огромные туманности светились, как новогодние ёлки.

— Ух ты, как здорово! — крикнул Саша, сам не зная кому.

— Ещё бы! — ответил тоненький голосок, и слева от него на таких же качелях пронеслась светящаяся девочка с пышными золотыми волосами. Он сразу её узнал — это была звёздочка из кино.

— Тут всегда красиво! — добавил второй голосок, и справа от Саши пролетела девочка с серебряными волосами.

— А вы тут не мёрзнете? — спросил Саша, поёжившись.

— Не-а! Мы же звёзды, — ответили девочки и звонко рассмеялись, а потом одна из них — та, что с золотыми волосами — предложила: — Хочешь, полетим на качелях вон в ту зелёную туманность, смотреть взрыв Сверхновой?

— Это которую в воскресенье по телевизору показывали в передаче про космос?

— Да!

— А полетели! — согласился Саша, и они прямо на качелях устремились к размытому зелёному пятну на окраине космоса.

Летели очень быстро, аж захватило дух. По сторонам мелькали звёзды и планеты, а один раз промчался космический корабль — не то земной, не то инопланетный. И вот наконец все трое прилетели к зелёной туманности.

— Располагайтесь, — сказала золотая звёздочка. — Смотрите туда, — она показала пальцем. — Сейчас как бабахнет!

Саша заткнул уши и стал смотреть. Сначала не было ничего особенного — туманность как туманность. А потом одна звезда ярко вспыхнула и начала расти. Грохота не было, но вокруг звезды стало расползаться красное пылевое облако. Звезда росла-росла, а потом снова вспыхнула и начала сдуваться.

— Успокоилась, — фыркнула серебряная звёздочка. — Ну что, летим обратно, пока нас облаком не накрыло?

— Летим! — крикнула золотая.

— Летим! — крикнул Саша, и они полетели в обратный путь — к родной Солнечной Системе. Их обогнала комета, которая тоже удирала от пылевого облака. В её хвосте было много разных камушков, и один из них Саша поймал и положил в карман — на память о космическом путешествии. Качели оказались быстроходными, и скоро показался полосатый Юпитер, Сатурн с кольцами, красненький Марс и другие знакомые планеты.

Когда друзья пролетали мимо Сатурна, на весь космос откуда-то раздалось:

— Саша! Домой! Ночь на дворе, где тебя носит?

— Ой, меня бабушка зовёт! — заволновался Саша. — Девчонки, мне пора.

— Ну, раз бабушка до тебя даже в космосе докричалась, то, конечно, пора! — засмеялись звёздочки. — Тебе понравилось летать?

— Очень! Я даже решил, что когда вырасту, стану космонавтом. Хотя нет, лучше писателем — буду фантастику писать. Пока!

— Пока-пока, — помахали руками девочки и со смехом улетели.

А Саша взял курс на Землю и через полминуты был дома. Там уже совсем стемнело, и над деревней сияли яркие звёзды. Конечно, отсюда они были не такие яркие, как из космоса, но всё равно красивые. Саша подмигнул двум самым ярким, спрыгнул с качелей и побежал домой.

— Разве можно допоздна бегать! — ругала его бабушка. — А если простудишься? А если заблудишься? А если тебя волк в лес утащит? Разве можно бабку с дедом волновать?

— Бабуль, не ругайся. Лучше посмотри, какой цветок из того зёрнышка вырос, — сказал Саша и показал на подоконник.

В сметанном стаканчике цвёл большой, как тетрадный лист, красно-жёлто-синий нарисованный — но очень настоящий — цветок!

(4 августа — день качания на качелях!)

4 августа 2020

(Сказка ко дню осеннего равноденствия)

1

Одна семья долго не могла выбрать себе дачный домик: то водопровода не было, то цена слишком высокая. В конце концов их выбор пал просторный коттедж в почти заброшенной деревне — впрочем, в последние годы там появилось много новых жителей. Хозяин божился, что в будущем году туда проведут газ, ну а скважину можно же и самим пробурить. Очень уж понравился покупателям этот участок: и лес недалеко, и речка имеется, хоть и мелкая, и соседи есть. Придётся, конечно, раскошелиться на ремонт, но дом выглядит так уютно! Да и места красивые.

Родители первым делом занялись осмотром участка, а Юра и Вера, четырнадцатилетние близнецы, едва выскочив из машины, побежали со смартфонами наперевес изучать новый старый дом. Шутка ли, целых три этажа! По сравнению с городской квартирой дом казался огромным. Разумеется, пока здесь было не прибрано, но обилие старинных предметов привело детей в восторг.

— Юрка, смотри, здесь телевизор! — восторженно крикнула Вера из гостиной на втором этаже. — Древний.

— Жаль, что нельзя проверить, работает ли, — сказал подошедший брат. — Электричества-то пока нет. А я нашёл на первом этаже часы с кукушкой. Здоровенные, как шкаф!

— Телик тоже как шкаф, — заметила девочка и смахнула тряпкой пыль с громоздкого деревянного ящика. Спереди в ящике был маленький, с две ладошки, выпуклый экран, а под экраном — четыре чёрные крутилки.

— Погнали на третий этаж, — предложил Юра, и они побежали по скрипучей деревянной лестнице наверх. Там они обнаружили комод со слежавшимися гобеленами, радиолу на ножках со стопкой пластинок на 78 оборотов, старинный сервант, полный фарфора и хрусталя, и множество других древностей.

— И это всё теперь наше? — не веря, прошептала девочка, вертя головой.

— Ясно море.

— Но почему прежний хозяин не забрал эти шикарные вещи с собой?

— Наверно, считает их старым хламом. Вот посмотришь, мама с папой тоже захотят их выбросить.

— Ну уж нет! — топнула ногой Вера. — Мне они самой пригодятся.

— Будешь на радиоле пластинки слушать?

— Буду! А гобелены постелю на диван. Они же очень красивые! А из фарфоровых чашек мы будем пить чай.

— Слушай, у меня идея, — сказал Юра. — Пойдём, пока светло, сараи осмотрим. Вдруг там тоже полно интересного? А то и правда родители возьмут и выбросят что-нибудь ценное.

— Погнали!

И ребята побежали вниз, прыгая через три ступеньки. Родители ходили по двору и обсуждали место для будущей скважины и, завидев детей, позвали их к себе.

— Присоединяйтесь к семейному совету! — сказал Владимир. — Дом можно в другой приезд осмотреть.

— Мы лучше в сараи заглянем, вдруг там клад, — ответил Юра.

— Бросьте ерундой заниматься! — засмеялась Ирина. — Тогда уж виноград собрали бы — вон сколько висит.

— Он кислый, — скривилась Вера.

— Ну и что? Соку виноградного наделаем, сахару добавим.

— Никуда он не денется, — бросил Юра, и дети пошли к сараям.

В течение следующей четверти часа были обнаружены: пустой гараж с хламом, мастерская с горой железок, закуток для садового инвентаря, большой непонятный сарай и стеклянная теплица — не какие-нибудь старые оконные рамы, из которых сколочено неизвестно что, а настоящая добротная теплица с дверью и форточкой. В ней было выбито всего несколько глазков, а в остальном она отлично сохранилась, хоть деревянный каркас и почернел от времени. Кажется, в ней даже что-то росло.

Но теплица не особо заинтересовала ребят. Бегло осмотрев пристройки, они снова вошли в тот самый непонятный сарай. Что-то в нём было особенное. Пахло сушёной травой от развешанных по стенам пучков мяты и иван-чая, по углам лежали какие-то нехнические детали, а у стены стоял старый велосипед.

— Верка, смотри, у него номер, как у машины!

— Прикольно… И надпись на номере: Зеленореченск. Что за город такой?

— Не знаю. Надо погуглить. А велик надо смазать и ездить на нём. Он же крутой!

— Тяжёлый очень, — сказала Вера. — Все старые велики тяжёлые. Ой, Юр, тут лестница. Интересно, что на чердаке?

Они оставили велик и полезли наверх. Чердак был треугольный, деревянный и, как и полагается всякому нормальному чердаку, захламлённый и покрытый паутиной. Здесь даже имелось настоящее осиное гнездо — к счастью, брошенное. Наверно, хозяин, уезжая, забрал своих ос собой.

Было светло, и дети всё отлично видели. В торце находилось большое окно, через которое и шёл свет. Несколько минут ребята сосредоточенно изучали забытые древности: ещё один велосипед, но без номера, заводных зверушек с ключиками в спине, полуистлевшие школьные учебники с чернильными пятнами и мрачноватого вида чёрный ящик, который оказался настоящим патефоном — к сожалению, ржавым насквозь. На плюшевом диске для пластинок лежала запасная пружина — тоже, увы, безнадёжно ржавая.

— Юла, — восхищённо сказала Вера, вынимая из-под кучи хлама жёлтую металлическую юлу. Девочка поставила игрушку на деревянную доску и завела. — Юрка, она работает! Не заржавела! — и Вера ещё несколько раз нажала ручку, заставляя юлу крутиться быстрее. Раздалось мелодичное гудение. — Вау, да она с музыкой! Музыкальная юла!

— Прикольно, — хмыкнул Юра. — Только вот пылища тут… — И он открыл окно.

И присвистнул.

— Не свисти, денег не будет.

— Да ты лучше в окно посмотри! Брось свой волчок, иди сюда быстро!

Вера вскочила, торопливо пробралась к открытому окну и тихонько взвизгнула. Вид, открывшийся с чердака, был чем угодно, только не их двором! Прямо у дома шумели сосны, а за ними в правой стороне, где по идее должна была находиться дорога, виднелось бескрайнее поле. Но самое интересное располагалось чуть поодаль напротив сарая — высокий старинный замок с башенками, флюгерами и стрельчатыми окнами.

— Тут лестница, — указал вниз Юра. — Прямо к нашему окну приставлена. Полезем?

— А как же мама с папой? Мы же должны им показать, что творится на нашей новой даче! Давай сбегаем за ними. И заодно возьмём видеокамеру, а то на телефон как следует не заснимешь…

— Так-то оно так. Но вдруг получится как во сне: пока будем бегать, всё исчезнет, и тут снова появится обычный чердак? Мне кажется, надо лезть прямо сейчас.

— Ну тогда полезли. Только ты первый…

— Ясно море.

Юра вылез через окно и начал спускаться, чуть погодя сестра последовала за ним. Оказавшись на небольшой красивой полянке, они огляделись. Вокруг росли сосны. Трёхэтажный коттедж исчез, а деревянный сарай, из которого вылезли ребята, одиноко стоял на краю хвойного леса. На утоптанной траве повсюду валялись шишки.

— Юр, мне страшно, — поёжилась Вера. — Где наши родители? И дача где? Куда мы с тобой попали?

— Не знаю, но точно попали. В книгу, похоже.

— И в какую же?

— А в какую ты хочешь?

— «Властелин Колец»!

— Ну, значит, мы в Средиземье, — подытожил Юра и пнул шишку. — А вот и эльфы пожаловали.

И точно, к ребятам начали подходить странно одетые подростки, и некоторые из них были очень похожи на эльфов: в зелёных одеждах и с длинными ушами, но многие носили наряды разных эпох и народов. Кто-то был одет в средневековый европейский костюм, кто-то — как самурай, кто-то как индеец. Две девочки изображали инопланетянок, а может, и являлись ими: обе щеголяли сверкающими голографическими платьями и невообразимыми причёсками.

— Здесь не только эльфы, — шепнула брату Вера. — Может, домой, а?

— Да ладно тебе, они не похожи на гопников. Давай лучше с ними познакомимся. Народ, привет! Куда это мы попали, а?

— Привет! — отозвались «эльфы». — В мир фэнтези, куда же ещё.

— Сюда можно попасть только раз в году, 22 сентября, — пояснила одна из инопланетянок. — Здорово, что этот портал снова заработал! Отсюда последний раз кто-то попадал лет семьдесят назад…

— Ничего себе, — прошептала Вера.

— Ну что, начинаем соревнование? — звонко прокричала девочка в костюме средневековой европейской крестьянки.

— Начинаем! — сказал парень-эльф лет шестнадцати. — Гостям тоже ходули выдавать, или как?

— Конечно, выдавать! — загомонили подростки и гурьбой побежали к сараю.

— Э, ребят, это же наш сарай! — возмутился было Юра, но они только засмеялись в ответ. Только сейчас брат и сестра обратили внимание, что сарай выглядит совсем по-другому: он словно стал больше, а брёвна — чернее. Зайдя внутрь вместе с компанией, Юра не увидел ни одного знакомого предмета, зато незнакомых была целая куча. Какие-то палки, старые деревянные сани, лыжи, мётлы и даже настоящая ступа.

— Держи, и сестрёнке передай, — сказал эльф и вручил Юре две пары деревянных ходуль. — Сейчас наперегонки пойдём, кто быстрее до той поляны, — он махнул рукой.

— Да мы как бы не умеем, — смутился Юра. — Ноги ломать, знаешь, не хочется.

— А на ходулях нетрудно ходить. Научитесь. И главное — не победа, а участие! В конце концов, никто вас не заставляет. Можете просто за кого-нибудь из нас поболеть.

Вся компания — а было в ней человек тридцать — выстроилась возле сарая на ходулях и приготовилась к отмашке.

— Ну что, все в сборе? — спросил эльф, и ответом ему был бодрый гул голосов. — Начинаем забег на ходулях в честь праздника осеннего равноденствия! Бежим до поляны. Приз победителю — то, что окажется в коробке сюрпризов. Вопросы есть?

— Есть, — сказала Вера. — Что это за коробка такая?

— Волшебная. В ней каждый праздник сама собой появляется какая-нибудь штука. Не чепуха, а что-то хорошее. Но только по праздникам, и только один раз в день, поэтому мы каждый раз соревнуемся и отдаём приз победителю, чтобы не было споров.

— Понятно, — сказала Вера и попыталась встать на ходули, но тут же с них спрыгнула. — Мне сегодня приз точно не достанется.

— И мне, — хохотнул Юра. — Ребят, вы не обижайтесь, мы пока просто поглядим.

— Ладно, — согласился эльф. — На старт! Внимание! Марш!

И толпа побежала! Хотя бегом это не назовёшь — они всё-таки шли, но довольно резво. Вера ещё раз попыталась, и с Юриной поддержкой даже сделала несколько шагов, но о том, чтобы угнаться за остальными, не было и речи, поэтому ребята взяли ходули под мышки и пошли догонять новых товарищей, снимая соревнование на телефоны.

Зрелище было довольно азартное. Эльфы и прочие фантастические существа спешили, подзадоривая друг друга шутками, и Юра с Верой думали об одном и том же: по возвращении домой надо обязательно научиться ходить на ходулях. Это же просто супер — не то, что какие-нибудь ролики или гироскутер, да и одноклассники обзавидуются.

Все ребята были очень ловкими. Юра болел за самурая, а Вера — за одну из инопланетянок, но к концу забега в тройке лидеров оказались рыцарь, лиса-оборотень с пушистым хвостом и тот эльф, которого все считали заводилой.

— Быстрей, быстрей! — кричала Вера, и Юра ей поддакивал:

— Ну! Осталось десять метров!

Других болельщиков не нашлось — все участвовали в забеге. Раз, два, три, четыре метра… Финиш! Эльф-заводила пришёл первым. Хлопнув ладонью по дереву, он спрыгнул с ходуль и издал радостный возглас.

Команда бегунов тут же рассеялась и замедлила ход. Спортсмены начали спрыгивать на землю и поздравлять победителя.

— Идёмте все к замку, — сказала лиса. — Посмотрим, что сегодня в коробке сюрпризов.

И ребята, сгрузив ходули под деревом, побежали в сторону того самого старинного замка, который близнецы увидели из окна чердака. Двое гостей из обычного мира не переставали удивляться, насколько сильные и выносливые местные жители: после забега на ходулях никто даже не запыхался, и бежали все как ни в чём не бывало.

Гуськом, по узкой тропинке в тени живописных кустарников, вся группа добежала до ворот замка.

— Какая красота! — не удержалась Вера и снова выхватила телефон, чтобы снять видео. — Кто же его построил?

— Гномы, кто же еще, — пожал плечами рыцарь в кожаных доспехах. — У нас всё гномы строят.

Замок был, может быть, и небольшой, но изящно отделанный цветными камнями и вообще красивый: с башенками, стрельчатыми окошками и балконами, а ворота состояли из одних сплошных узоров.

Эльф-победитель ткнул в ворота пальцем, и те раскрылись с музыкой.

— Народ, заходите, — пригласил он, и вся компания вошла в полутёмный холл со сводчатым потолком, разукрашенным самоцветами.

— Ой, тут стены шевелятся! — ахнула Вера, едва пригляделась.

— Не стены, а их строители, — ответил эльф. — Гномы постоянно работают.

И тут Юра и Вера наконец-то разглядели, что изнутри к стенам приделаны микроскопические леса, а по ним суетливо бегают человечки размером чуть крупнее мыши, одетые в яркие одёжки.

— Ой! А в кино гномы большие… — удивлённо протянула Вера.

— Мы разные бываем, — сказал ей один человечек с ведром раствора в руке. Ведро было не больше напёрстка. — И нечего на меня пялиться! Идите уже в кладовку и забирайте свой приз.

Вера смущённо отвела глаза, хотя её разбирало любопытство. Эльф открыл скрипучую дверцу и вошёл, а вся компания сгрудилась у входа. За дверью виднелась обычная кладовка, заполненная мешками и рабочим инвентарём, вот только все вещицы были малюсенькие: мешочки то ли с зерном, то ли с цементом могли уместиться на детской ладони, а тяпки, грабли и лопаты имели вместо черенков простые карандаши. Всё это стояло на стенных полочках, оснащённых деревянными лесенками.

— Прелесть какая, — прошептала Вера, которая всего три года как бросила играть в куклы. Ребята засмеялись.

А эльф уверенно прошёл к столу, расположенному в центре комнаты, и привычным движением снял крышку с обычного почтового ящика. Запустив туда руку, на миг замер, посмотрел загадочно на друзей и, подмигнув, вытащил карманные золотые часы с цепочкой. Компания зааплодировала.

— Что это? Просто часы? Или не просто? — посыпались вопросы.

— Сейчас узнаем, — ответил эльф и достал со дна коробки инструкцию. — Хроноскок обратный четырёхминутный, — прочитал он.

— Ух ты! А как он работает? Давай проверим!

— Так, люди, — важно сказал с лесенки главный гном. — Получили свой приз — и идите на улицу. Не мешайте работать.

Ребята гурьбой вышли на улицу и стали рассматривать полученный артефакт. Хроноскок был как старинные часы с крышкой, которые носили в кармане, и поблёкивал не то золотом, не то латунью. Всем хотелось подержать его в руках, но эльф-заводила вдруг хлопнул себя по лбу и воскликнул:

— Стоп! У меня идея.

Повернул что-то в хроноскопе и быстро отдал его Вере, а сам исчез. Просто растаял в воздухе!

— Что случилось? — испугалась она, но другие ребята, похоже, догадались, что задумал их предводитель.

— Каков хитрец! — сказала лиса. — У кого часы есть — замечайте время. Должно пройти четыре минуты.

Вера внимательно разглядела хроноскок, потом передала его брату. Юра повертел странные часы в руках, открыл и закрыл крышку, подёргал за цепочку. Часы как часы.

— Золотые, — оценивающим тоном сказал он и покачал часы в ладони, будто взвешивая.

— Давай обратно, их мне дали, а не тебе, — и Вера забрала часы. Ребята засмеялись.

— Не их, а его! — подсказала инопланетянка. — Хроноскок же. Ну что, прошло четыре минуты. Сейчас явится.

И точно — заиграла музыка, ворота замка раскрылись, и вышел эльф. В кулаке у него было что-то зажато.

— Вот! — объявил он, подбежав, и продемонстрировал лежащее на ладони крупное зерно.

— Что это? — не понял Юра.

— Я вернулся с помощью хроноскока на четыре минуты назад и отхватил второй приз! Когда ещё будет такая возможность? Я получил бобовое зерно!

— Тоже мне, приз, — фыркнул Юра.

— Оно же волшебное! Сейчас посадим, и посмотришь, что будет. В коробке сюрпризов не бывает обычных вещей, только волшебные артефакты! Две недели назад был праздник осенних листьев, так нашей лисе достался волшебный ободок-невидимка.

— Было дело, — улыбнулась лиса, достала из кармана ободок, надела его и исчезла, а потом снова появилась с ободком в руке.

— Значит, у вас постоянно появляются волшебные штуковины? — изумилась Вера.

— Ну да, — сказал эльф. — А у вас разве не так?

— Не так, — ответил за девочку Юра. — Не забудь свой хроноскок обратно забрать, пока моя сестра его не заныкала.

Эльф посмотрел на Веру, но та вцепилась в волшебные часы обеими руками и замотала головой.

— Эльф, дорогой, пожалуйста, отдай его мне, а? Ты не представляешь, как он мне понравился.

— Вообще-то он мне достался, — с сомнением сказал эльф.

— Но у вас и так много волшебных артефактов, а у меня ни одного нет…

— А что же тебе дарят на день рождения? — удивился эльф.

— Обычные вещи. У нас в мире нет волшебства, понимаешь? Совсем нет!

По группе ребят прошёл ропот. Все в недоумении переглядывались и разводили руками: как так? Разве можно жить без магии?

— И правда, отдай ей игрушку, — попросила одна из инопланетянок, а вторая кивнула в знак согласия.

— У тебя ведь полно таких артефактов, — поддержала девчонок лиса. — Представляю, как грустно жить без магии.

— Да ладно, бери, — снисходительно усмехнулся эльф. — Что мне, жалко, что ли?

— Спасибо! — Вера от восторга запрыгала на месте, как малышка. — Это же почти хроноворот, как у Гермионы!

— Только не свети в нашем мире этим хроноворотом направо и налево, — одёрнул её брат, — а то его у тебя быстро отберут.

— Что я дура, что ли? — обиделась Вера. — Я даже родителям не скажу. Пусть думают, что это просто часы. Лишь бы ты не проболтался!

— Так, хорош препираться, айда зерно сажать! — позвал всех эльф, и компания направилась обратно к сараю. По пути ребята сделали крюк, чтобы забрать ходули — ведь нехорошо, когда спортивный инвентарь валяется под открытым небом.

Добежав, сложили ходули в сарай, а потом, собравшись на лужайке под окном, торжественно посадили зёрнышко в землю. Его даже поливать не потребовалось — один из рыцарей проковырял маленькую лунку мечом, эльф бросил туда бобовое зерно и присыпал землёй. И тут же появился светло-зелёный росток!

— Ух ты! — не удержались от восторженного возгласа близнецы.

А стебель рос так быстро, что через минуту был уже выше сосен. Он стал толстым и прочным, словно канат.

— Это из сказки? — спросила Вера.

— Тут всё из сказки, — ответили ей. — Сейчас наверх полезем.

— Ого! А он не оборвётся? — Юра обхватил стебель рукой и потряс.

— Не, он прочный, — сказал эльф-заводила и полез по стеблю. За ним полезли другие ребята. Вера не стала дожидаться последней очереди и начала взбираться следом за лисой, а Юра стоял и не верил своим глазам: ведь так не бывает! Они что, действительно собрались залезть на небо по бобовому стеблю? Но ребята лезли и лезли. Верхние уже скрылись в тумане облаков. «Была ни была», — подумал Юра и тоже полез.

3

Лезли они так, лезли, иногда останавливаясь отдохнуть, и наконец вылезли. Последние несколько метров состояли из густого тумана, а на самом верху туман превратился в плотную, но неровную поверхность наподобие резины — упругую, как батут. И подростки, как малышня, начали с криками беситься. Они прыгали, бегали, ходили колесом и делали сложные трюки, на которые Юра и Вера были неспособны, и всем так понравилось на облаках, что никто не хотел спускаться обратно.

— Здорово у вас тут, в мире фэнтези, — сказал Юра. — Дома бы нам за такое все мозги проели. С утра до вечера только и слышишь: надо быть взрослыми, надо быть взрослыми…

— Так и мы слышим, — сказал самурай. — Думаешь, к подросткам где-то по-другому относятся? У нас тоже есть и школа, и домашние задания, и то, и сё… А ведь так хочется вспомнить детство и снова подурачиться! Для этого мы, собственно, и устраиваем эти праздники.

Напрыгавшись и набесившись, решили чуть-чуть прогуляться. Сначала просто гуляли — кто шёл, кто прыгал, а потом стали обсуждать облака: какое на какого зверя похоже.

— Вон то похоже на слона!

— А вон то — на большую бабочку.

— А вот это, которое близко — на медведя! Смотрите, у него даже нос чёрный. Странно: на небе всё должно быть белое, а эта штука чёрная. Что это? — инопланетянка положила ладонь на чёрную штуку и тут же отдёрнула, взвизгнув, потому что на облаке появились ещё две чёрные штуки. Медведь открыл глаза, чихнул и встал на ноги. Большой такой облачный медведь!

— Привет, ребята. Давно сюда гости не заходили! Как дела? — сказал он.

Ребята попятились.

— И тебе привет, — сказал эльф. — У нас-то всё нормально, спасибо. А ты нас не съешь?

— Нужны вы мне! — расхохотался зверь. — Облачные медведи питаются только зефиром. Хотите, угощу?

— Хотим! — ответили все хором, и зверь повёл их куда-то вправо. Юра на всякий случай оглянулся на бобовый стебель, но тот был виден издалека. Он возвышался над всей облачной равниной и, кажется, даже продолжал расти. «Точно не заблудимся», — подумал Юра.

Медведь остановился, топнул лапой и объявил:

— Зефирное облако! Лучшее в округе и всегда свежее. Налетай!

Ребята сначала с сомнением ковырнули пальцами поверхность, но, убедившись, что это и вправду настоящий зефир, осмелели. Разбойники и рыцари отрезали кинжалами всем по куску — и медведю за компанию. Зефир оказался очень вкусный, а для запивания медведь предложил всем молочное облако, состоящее из шариков рамером с яблоко, наполненных молоком. Когда такой шарик выпиваешь, оболочка растворяется в воздухе — очень удобно!

— Михайло Потапыч, а тут, кроме тебя, другие звери есть? — спросил Юра.

— Да почитай что и нет, — ответил медведь. — Только я да мой кот. Вон он, с клубком играется, — и показал лапой на круглое облако, похожее на холм.

— Нет там никакого кота, — сказал эльф.

— Есть. Сейчас вылезет!

И точно: прямо из облака выпрыгнул большой, белый и пушистый кот. Он катил перед собой клубок ниток, переливающийся всеми цветами радуги.

— Ой, я хочу такие нитки! — взвизгнула Вера.

— Ты всё хочешь, — одёрнул её брат. — Вон, хроноскок выпросила. Мало тебе?

— Но это же такие красивые нитки! Я из них фенечку сплету! Кис-кис-кис, отдай мне клубочек, а?

— А что ты мне дашь взамен? — человеческим голосом спросил кот, прервав свои игры и внимательно уставившись на неё.

— Я? Сейчас… — Вера сунула руку в карман, нашарила ключи и отцепила брелок — плюшевого хомячка. — Вот! Настоящий плюшевый хомяк! Лучше настоящего. Пойдёт?

— Пойдёт, — заурчал кот и приготовился к прыжку, забыв о нитках.

Вера бросила игрушку, и та, подпрыгнув, превратилась в пушистого облачного зверька. Живого!

— Ой! — взвизгнула Вера и еле успела схватить кота за шиворот.

— Так нечестно! — заорал кот, скребя лапами облако. — Это мой хомяк!

— Обойдёшься! — крикнул хомяк, скорчил коту рожу и набросился на зефир. Он поедал облачное лакомство как не в себя, и чем меньше зефира оставалось, тем крупнее он становился.

— Он растёт! — ахнул Юра.

— Конечно, расту, — с набитым ртом ответил зверёк. — А что мне остаётся? Вот вырасту размером с этого, — он кивнул на кота, — тогда и поговорим. — И он выпил целый шарик молока, после чего стал величиной с курицу.

Вся компания увлечённо наблюдала за хомяком. Когда тот вырос чуть больше кота, то остановился, облизнулся и начал умываться лапками. Кот больше не вырывался. Он смотрел на огромного хомяка круглыми глазами и не знал, что делать.

— Ай да хомяк! — сказал Михайло Потапыч. — Теперь нас тут трое зверей будет.

— Получается, я свой любимый клубок променял на этого нахала?! — обиженно замяукал кот. — Мы так не договаривались! Мяу! Где мои нитки?

— На руки даётся — обратно не берётся, — сказала Вера и показала коту язык. Волшебный клубок лежал у неё в кармане куртки, и возвращать его она не собиралась.

— Меня все обманули! Мяу.

— Зато теперь у тебя есть товарищ, — засмеялся медведь. — Будете играть в догонялки.

— Разве это товарищ? Это ж хомяк!

— А ты чучело-мяучело, — ответил хомяк и захохотал. Кот не мог потерпеть такого с собой обращения, зашипел, заворчал, и в следующую секунду они с хомяком уже нарезали круги по облачной равнине. Сначала кот бегал за хомяком, потом наоборот. Вера тут же включила видеосъёмку: разве можно упустить такие редкие кадры?

— Ну что же, спасибо за гостеприимство, Михайло Потапыч, но нам пора домой, нас родители ждут, — сказал эльф, и ребята стали прощаться с медведем.

Пошли обратно, весело беседуя и обсуждая историю с хомяком. Вера украдкой поглядывала на переливающийся клубок волшебных ниток. Юра по привычке высыпал из кармана шелуху от семечек на землю… то есть, на облака, и вдруг вся шелуха начала расти. Ребята подбежали и стали наблюдать, как облака покрываются белоснежными невысокими кустиками с круглыми листьями.

— Что же ты натворил! — схватился за голову эльф. — Ведь тут всё сразу во что-нибудь превращается, разве ты не понял? На что Михайло Потапычу эти кусты?

— Ой. Я не знал. И что теперь будет?

— Да ничего не будет, — хихикнула Лиса. — Просто теперь тут всегда будут расти непонятные кусты. Считай, что ты себя увековечил, — и ребята рассмеялись.

— А они ничего, — заметила Вера. — Я бы такой посадила под окнами. Уверена, маме тоже понравился бы, — и она подёргала кустик. Раз! — и он оказался у неё в руке. — Юр, как думаешь, приживётся?

— Стопудов, — сказал Юра. — Теперь ещё и кустик прихомячила. Тебе надо было сюда с рюкзаком идти.

— Я могу свой отдать, у меня дома ещё два, — с улыбкой сказала лиса и протянула Вере свой оранжевый рюкзачок с нарисованной кицунэ.

— Спасибо! — обрадовалась Вера. — Тогда я смогу ещё и зефира набрать, и молочных шариков! — и, подбежав к ближайшему зефирному облаку, принялась ковырять его пальцем. — Ребята, рыцари, ну помогите же.

Юра схватился за голову. А рыцарь с удовольствием пришёл на помощь неугомонной девчонке, и вскоре у неё был полный рюкзак первосортного зефира. Молочного облака, к счастью, поблизости не нашлось — а то весь рюкзак был бы уляпан молоком.

— Неси, — сказала Вера, навесив на брата изрядно потяжелевший рюкзак.

— Народ, давайте побыстрее домой пойдём, а? — взмолился Юра. — А то она ещё что-нибудь нахомячит, и тащить это придётся мне.

— Зато у неё всегда будет дом — полная чаша, — ответил рыцарь, очищая пальцами кинжал от зефира, и вся компания, перешучиваясь, спокойно добралась до стебля, который к тому времени пророс куда-то в стратосферу и, кажется, даже в космос.

Все аккуратно спустились — ползти по стеблю вниз было значительно легче и быстрее, чем подниматься. Вера посмотрела на окошко чердака и обомлела: оттуда выглядывал папа!

— Юра! Вера! Я вас по всему двору искал, еле нашёл. У нас тут картошка сварилась. Поднимайтесь быстро! Или в обход вдоль забора.

— Сейчас! — отозвалась Вера. — Уже идём! Только с ребятами попрощаемся.

— В обход вам долгонько идти придётся, — сказал эльф и подмигнул девочке. — К вам домой отсюда только один путь — через чердак.

— И вообще, что значит: «попрощаемся»? — возмутился рыцарь. — Разве вы больше сюда не придёте?

— А можно? — спросил Юра. — В смысле, портал не захлопнется, когда мы вернёмся домой?

— Чего не знаю, того не знаю, — пожал плечами эльф. — Порталы, они непредсказуемые.

— Я знаю, что надо сделать! — захлопала в ладоши лиса. — Нужно взять волшебный клубок, который отобрали у облачного кота, и привязать один конец нитки здесь, а другой у вас во дворе. И тогда портал будет всегда открытым!

— Ловко придумала, — похвалил эльф. — Ну, чего ждать? За дело.

Вера привязала волшебную нитку к основанию бобового стебля, подёргала — прочно! — и сказала:

— Спасибо, ребят. Вы не представляете, как у вас тут здорово. Даже не хочется уходить.

— А вы к нам почаще наведывайтесь, — пригласила инопланетянка. — Мы рады будем!

— Спасибо, придём, — ответил Юра, помахал всем рукой, кивнул сестре — идём, мол — и взялся за лестницу.

— Если завтра не получится — то в следующий выходной обязательно нагрянем, — пообещала Вера и сфотографировала на память всю компанию. — Пока-пока!

Она полезла наверх вслед за братом, и тут рыцарь протянул ей сложенный вчетверо листок бумаги.

— Это тебе. Секрет, — шепнул он и смущённо отвернулся.

Когда ребята забрались через окошко на чердак, то так торопились, что забыли глянуть из окошка обратно: сохранился ли там фэнтези-мир? — а потом было недосуг. Юра и Вера побежали в дом, оставив белый кустик и изрядно похудевший клубок в сарае.

— После ужина посажу, — шепнула Вера брату, — и нитку привяжу. Надо только попросить родителей, чтобы не обрывали её. Скажу, что это фэн-шуй.

— А я до сих пор не понял, что с нами было, — поделился Юра. — Может, приснилось?

— Ничего не приснилось. Всё по правде! Сейчас будем зефир есть.

И они поспешили на кухню.

— Где вы бегали-то? — спросила мама, наливая всем по тарелке грибного супа.

— Мама, ты не поверишь, но в фантастических книжках пишут правду! Из нашего мира действительно можно попасть в мир фэнтези. Мы только что там побывали! — выпалила Вера.

— Уймись, — досадливо протянул Юра. — Мам, дай сметану.

— Что уймись? Я же не вру!

Папа усмехнулся и сказал:

— Когда я искал местную администрацию, эта деревня и правда показалась мне миром фэнтези.

— Пап, я не шучу. Я всё сняла на видео, — и Вера повертела в воздухе телефоном. — Здесь и эльфы, и рыцари, и настоящие гномы. Сами всё увидите!

— Мы с удовольствием посмотрим, — согласилась мама, — но только после еды.

— А на десерт у нас — полный рюкзак облачного зефира! Я набрала его на облаках. Мы туда с Юркой и ребятами по гороховому стеблю лазили.

— По бобовому, — поправил её брат.

— Поздновато для четырнадцати лет такое сочинять, — покачала головой мама и тревожно спросила: — Может, вы там курили что-то?

— Мам, ну за кого ты нас принимаешь, — обиделся Юра. — Мы просто потусовались с местными.

— И мне подарили белый кустик и волшебную нитку для фэн-шуя, — похвасталась Вера. — Посадим у сарая, ладно? Тебе должно понравиться, мам, ты же любишь редкие растения.

— Посадим, конечно. Не сыпь слишком много перца.

После обеда поставили кипятить чайник, и Вера выложила на тарелку бесформенные, но очень вкусно выглядящие куски белого зефира.

— Это здесь такое продают? — изумилась мама.

— Мам, говорю же, я на облаках набрала. Это облачный зефир.

—

с ликующим выражением на лице включила видео на телефоне. Вся семья собралась вокруг неё.

— Вот! Смотрите: замок, эльфы, гномы… Ой, что это? — вскрикнула девочка и запустила видео снова.

Юра захохотал.

— Обычные мультики, — прокомментировала мама. — Разве что глаза у персонажей очень большие.

— Это у них называется «аниме», — пояснил папа. — А вон та тяночка с рюкзаком на нашу Веру похожа! Где вы это скачали?

— Мы не скачали, — чуть не плача, ответила Вера. — Я сама сняла это видео. И это не тяночка, а я и есть. Кто же знал, что всё превратится в аниме… Чёрт! — она бросила телефон на диван и выбежала из кухни.

— Вера! Что за сцены? — возмутилась мама и выбежала вслед за ней.

— Эх, женщины! — вздохнул Юра. — Пап, Верке так понравился фарфор на третьем этаже, давай принесём к чаепитию сервиз оттуда. Авось и успокоится.

— Это мысль! — согласился папа, и мужской состав семьи отправился наверх за фарфором.

Вера тем временем нашла в сарае лопату и деловито копала ямку для белого куста с облаков. Он, к счастью, не превратился в аниме и остался обычным кустиком с белыми листьями, дрожащими на ветру.

— Дочка, где ты взяла такую красоту?

— В мире фэнтези, — ответила девочка, орудуя лопатой. — На облаках. Там всё белое. И зефир оттуда. Это настоящий облачный куст! Но вы же мне никто не поверите. Мам, давай его здесь посадим, у двери.

— А если он большой разрастётся?

— Не разрастётся. Я к нему привяжу вот эту ниточку, и пусть её никто не обрывает, хорошо? Это фэн-шуй. Для благополучия.

— Ну, раз для благополучия, тогда конечно, — улыбнулась мама.

Когда кустик был посажен и полит, ниточка — привязана, а мама и дочка только что закончили мыть руки, с третьего этажа внезапно раздался оглушительный грохот и звон.

— Ну вот, опять наши мужчины что-то порушили, — покачала головой мама.

— Ой, вдруг это шкаф с фарфором? Я так не играю! — и Вера стремглав помчалась в дом.

Судя по грохоту, это и вправду был шкаф с фарфором. Обескураженный вид папы и брата, встретившихся ей на лестнице, подтвердил худшие подозрения.

— Пап, только не говори мне, что вы решили передвинуть один из шкафов и уронили его.

— Да не его, а тумбочку двигали, — с досадой ответил папа, — шкаф случайно задели. Ну и вся посуда…

— Превратилась в черепки. На счастье, — добавил Юра и гоготнул.

— Ну, прибавили мне уборки, — сказала мама. — Где тут веник и совок?

— Какой веник? — вскричала Вера. — Какой совок? Там же было столько старинного фарфора! Ну как так получилось, как?! Хотя подождите… — Её лицо изменилось. Девочка сунула руку в карман, посмотрела на брата и поспешила на третий этаж.

Родители и Юра о чём-то говорили, но Вера не слушала. Она вспомнила о подарке эльфа. «У меня всего четыре минуты, чтобы всё исправить, — думала она. — Нужно включить хроноскок, когда меня никто не видит — вдруг я внезапно появлюсь из воздуха! Включу-ка его на верху лестницы, за дверью».

Добежав до двери, она достала хроноскок и нажала на единственную кнопку, потому что думать было некогда. На секунду мир вокруг задрожал, словно по нему прошла рябь, и тут же из-за двери послышались голоса папы и брата, а голоса внизу стихли.

— Сработало! — завопила Вера и ворвалась в комнату, где Юра как раз собирался приподнять тумбочку, упираясь спиной в шкаф с чашками и чайниками.

— Что ты орёшь? — удивился брат.

— Стоп! Ничего никуда не двигай!

— Но она стоит почти на проходе. Мешает.

— Если ты её сейчас двинешь, то шкаф упадёт, и вся посуда разобьётся.

— И правда, у шкафа одна ножка совсем прогнила, — сказал папа.

— Надо всю посуду вынуть и сложить в коробки, — объявила Вера. — А то он грохнется вместе с ней. А пока хотя бы на стол поставим, идёт?

— Идёт, — ответил папа, и они принялись за работу.

Дверь скрипнула, и на пороге показалась мама:

— Вера, куда ты убежала? Бросила лопату и пулей в дом. А я твой кустик посадила, между прочим!

— Спасибо! А мы тут посуду перекладываем. Сейчас выберем самые красивые чашки и будем из них пить чай с облачным зефиром, — сказала Вера, а сама подумала: «Надо будет проверить, привязана ли нитка. Вдруг из-за хроноскока что-то изменилось».

Потом они пили чай из расписных фарфоровых чашек и ели невероятно вкусный белый зефир, а родители снова обсуждали водопровод. Юра увлёкся игрой в своём телефоне, а Вера тихонько вышла из-за стола и сходила посмотреть, как приживается кустик. Кустик чувствовал себя прекрасно, нитка тоже была на месте. Вера не удержалась и слазила на чердак, но из окна виднелась лишь просёлочная дорога, поле и соседние дома.

«Наверно, портал открывается только при звуках юлы, — решила девочка. — Ну и ладно, так даже лучше — не будет кто попало лазить туда-сюда». Она слезла, полюбовалась ещё немножко на белый кустик и вернулась в дом. Родители и брат уже собирались в обратный путь, но Вера не грустила, ведь теперь этот замечательный трёхэтажный дом принадлежал им, и они будут ездить сюда очень часто.

Уже сидя в машине, она вспомнила о записке, что передал ей юный рыцарь. Украдкой от Юры она развернула письмо и тихо засмеялась, покраснев от смущения. Там было всего три слова: «Ты очень красивая!» — и нарисованное сердечко.

В одном городе был парк. БОльшую часть года это был парк как парк — люди в нём прогуливались, отдыхали и любовались цветами. Но осенью, когда начинался листопад, в парке творились чудеса. Правда, знали об этом не все.

Вот и десятилетний Саша не знал. Он просто пришёл в парк погулять после уроков. Сразу идти домой мальчику не хотелось: уж слишком хорошая была сегодня погода: тепло, солнечно, деревья вокруг жёлтые и красные, пахнет увядающей листвой, и ветер такой весёлый, как в песне. А дома сразу засадят за учёбу, да ещё собаки нет.

Ему очень хотелось завести какую-нибудь зверюшку, но родители не разрешали. Собаку, или кошку, или хоть крысу. Лучше всего, конечно, лошадь, но это уж точно невозможный вариант. А вот собачонку, хоть небольшую, вполне могли бы разрешить. Что им стоит? Как будто с собакой много хлопот. Он бы её назвал… А как, собственно? И Саша начал придумывать кличку для зверя, которого пока не было.

Вдруг налетел порыв ветра, и с берёз посыпались жёлтые листья. Ветер закружил их над асфальтированной площадкой, и Саша невольно загляделся. Зрелище было фантастическим: листья словно танцевали, падая с дерева, их становилось всё больше и больше, и они напоминали метель — только не белую, а ярко-жёлтую.

— Листопад-листопад, золотой осенний сад, сделай, чтобы я научилась прыгать через скакалку, — послышался негромкий детский голос, и Саша увидел, что, кроме него, за листопадом наблюдает маленькая девочка в блестящей розовой куртке и синих брючках. Увидев Сашу, девчонка показала ему язык и убежала.

Мальчик видел, как она, отбежав подальше, вытащила из кармана скакалку, взяла её поудобнее и начала прыгать — ловко, не задевая ногами о верёвку, как будто давно это умела. А тут ветер снова налетел, и Саша услышал негромкий голос, на этот раз мужской:

— Листопад, листопад, золотой осенний сад, сделай, чтобы у меня прямо сейчас появилось сто тысяч рублей!

Молодой мужчина напряжённо вглядывался в кружащиеся листья, и когда они все опали, что-то звякнуло. Мужчина наклонился и поднял с земли блестящую десятирублёвую монету. Саша видел, как она блеснула под солнцем.

— Чёрт, — ругнулся мужчина, сунул десятку в карман и ушёл быстрыми шагами.

Саша хихикнул. А вообще становилось интересно — что это за считалка такая? И откуда её все знают? Мальчик пошёл вдоль берёзовой аллеи мимо лавочек к старой сломанной карусели. Когда-то он с другими ребятами на ней катался, но потом она сломалась, и на ней стали сидеть просто так. Это была обычная железная карусель, без мотора. Одни дети сидели и катались, а другие бежали рядом и раскручивали её, а потом менялись местами, и всем было весело. Жалко, что теперь она сломана. Папа рассказывал, что она очень старая, и на ней каталось не одно поколение горожан.

Саша подошёл к ней, скинул школьный рюкзак, но только собрался сесть на единственное оставшееся из деревянных сидений, как ветер опять усилился, и закружились летящие листья. Пожилой дядечка с тростью, идущий мимо, внезапно остановился и произнёс:

— Листопад, листопад, золотой осенний сад, сделай, чтобы эта карусель снова заработала, как в годы моего детства!

Саша во все глаза глядел на карусель, но падающих листьев было так много, что он ничего за ними не увидел. А когда ветер утих и листья улеглись, карусель выглядела совсем новой: ржавчина исчезла, и все сиденья появились, как по волшебству. Словно её кто-то отремонтировал. Старичок подмигнул Саше, окинул карусель ностальгическим взглядом и не спеша пошёл по своим делам, постукивая тростью. Саша сел, оттолкнулся ногами и проехал полкруга назад. Карусель даже не заскрипела!

— Класс, — протянул он и покатался ещё немного. Но в одиночку это было, конечно, не то, а других ребят поблизости не наблюдалось, и он, надев рюкзак, продолжил прогулку, обдумывая, что бы означали все эти чудеса. Очень уж они не укладывались во всё, чему учат в школе. Каждый раз, когда кто-то читал стишок про листопад, дул сильный ветер и кружились листья. Значит, всё вместе: листья, ветер и стишок — исполняет любые желания?

Хотя нет. Не любые. Вот тот молодой дядька захотел кучу денег, а получил только десять рублей. А у старичка починить карусель получилось, и у той малышки со скакалкой желание тоже сбылось. Значит, желание надо загадывать с умом. Интересно, кто их всё-таки исполняет?

На пути мальчика встретился киоск с мороженым, а мимо такого киоска ни один ребёнок спокойно пройти не может. Саша нашарил карманные деньги и стал выбирать: сливочное, шоколадное или крем-брюле? Пока выбирал, снова налетел ветер, и мальчик решил попытать счастья, но не мог придумать, что бы такого загадать. Может, бесплатное мороженое?

Тут к киоску подошла незнакомая бабулька, встала в очередь за Сашей и забормотала:

— Листопад, листопад, золотой осенний сад, сделай мне бесплатное мороженое. А то у меня пенсия маленькая, на всём экономлю…

— Мальчик, тебе чего? — спросила продавщица.

— Два сливочных! — выпалил Саша и отдал деньги. Получив два хрустящих пакетика с мороженым, с улыбкой вручил один бабуле и сказал: — Это вам.

— Спасибо, внучек, спасибо! — обрадовалась старушка и взяла гостинец.

«Получается, сейчас желание исполнил я? — задумался мальчик, сворачивая на кленовую аллею. — Как же оно всё-таки работает? И кто будет исполнять моё желание, если я тоже прочитаю эту считалку? Когда в следующий раз листья полетят, обязательно что-нибудь загадаю. Что-нибудь очень нужное и важное».

Резкий порыв ветра не дал ему времени на раздумья. Лимонно-жёлтые кленовые листья полетели по аллее, закружились, и Саша, боясь, что они сейчас все опадут, и он не успеет загадать желание, скороговоркой прошептал первое, что пришло в голову:

— Листопад, листопад, золотой осенний сад, сделай, чтобы у меня была домашняя зверюшка, хоть какая, и чтобы мне разрешили её оставить! — и стал внимательно смотреть на падающие листья.

А они завертелись в маленьком вихре у самой земли, замельтешили, и прямо перед Сашей выросла небольшая горка листвы. Ветер стих, но эта горка продолжала шевелиться, из неё блеснули тёмно-жёлтые, под цвет сухого листа, глаза, потом показался чёрный носик, а потом у кучи листьев появились четыре лапы, хвостик — и вот уже по асфальту прыгало неизвестное науке существо. По форме оно напоминало не то собаку, не то кошку, и состояло полностью из листьев.

— Что это? — опешил Саша.

— Не что, а кто! — тявкнуло существо. — Я — лиственный зверь. Ты же хотел домашнюю зверюшку? Вот и принимай подарок от волшебного парка.

— Ух ты, — мальчик с восхищением погладил говорящего зверька по лиственной спине. — Но почему ты… такой? Из листьев?

— Ну ты же сам сказал: хочу зверюшку хоть какую. Вот у парка и получился я. Если бы ты пожелал кота, или собаку, или кролика — то их бы и получил. Что, не нравлюсь?

— Очень нравишься! Но как я тебя родителям покажу? Они же скажут, что тебя не бывает, и заставят отнести, где взял. Или того хуже — отдадут учёным для опытов.

— Нда… Слушай, а давай я игрушкой прикинусь? Просто не буду шевелиться в присутствии твоих родителей и других людей, если кто к тебе в комнату зайдёт. А когда никого нет, буду бегать, прыгать и играть с тобой. По лапам?

— По лапам! — с радостью согласился Саша и хлопнул ладонью подставленную лапу зверька. — Тебя в руки-то брать можно? Не рассыпешься?

— Ха-ха-ха! Я прочный, даром что из листьев. Листья-то не простые! Думаешь, волшебный парк — дурак? Он, если делает подарок, то не ерунду какую-нибудь, которая через пять минут развалится, — и прыгнул к мальчику на руки.

— Здорово, — сказал Саша, поправил лямки рюкзака и понёс нового питомца домой. Одной рукой придерживал лёгкого зверька, а в другой нёс мороженое. Учуяв лакомство, зверёк завертелся, потянулся носом к вафельному стаканчику, и Саша, смеясь, скормил ему всю порцию. Дети, которые встречались им по дороге, поглядывали на «игрушку» с интересом, а некоторые даже с завистью. — Как же тебя назвать? Барс? Марс? Листик?

— Не подходит, — фыркнул лиственный зверь, облизываясь. — Знаешь, я сам себе имя придумаю. Родителям-то что скажешь? Что в парке меня нашёл?

— Ты что! Они тогда испугаются, что ты заразный. Я лучше скажу, что сделал тебя на уроке труда. Осенняя поделка из листьев — никто не придерётся!

И они оба засмеялись.

4 октября в Музее Космонавтики каждый год был наплыв посетителей: школьников приводили целыми классами на экскурсии. Вот и четвёртому «Д» повезло: отсидев два урока, они во главе с учительницей отправились на культурное мероприятие.

В музее всем понравилось: дети словно попали в фантастический фильм. Рассматривать детали ракет, скафандры и космические фотографии было очень интересно. Гид, молодая темноволосая девушка в джинсах и серой кофте, рассказывала о разных экспонатах, а дети и учительница слушали. Иногда задавали вопросы, и гид подробно отвечала.

— 4 октября 1957 года на околоземную орбиту был выведен первый в мире искусственный спутник Земли, открывший космическую эру в истории человечества, — хорошо поставленным голосом проговаривала девушка заученный текст. — Вся мировая пресса говорила об этом событии.

Группа четвероклассников собралась вокруг макета спутника. Всем хотелось потрогать его, но учительница не разрешила.

— А он снова может полететь? — спросила девочка с двумя хвостиками.

— Конечно, нет, — улыбнулась гид. — И этот спутник, который вы сейчас видите, никогда не летал. Это всего лишь макет, точная копия настоящего.

— А где настоящий? — спросил светловолосый мальчик.

— Сгорел в атмосфере, — ответила девушка и начала очень длинную и запутанную фразу из непонятных научных слов, чтобы объяснить детям, почему все спутники обязательно сгорают. И вдруг у неё зазвонил телефон. — Извините, одну минутку, — сказала она и отошла в сторону.

Учительница и дети терпеливо ждали. Прошла минута, потом вторая, но девушка продолжала вполголоса говорить с каким-то Ваней. И тут к группе четвероклассников подошёл старичок с тросточкой. Был он чем-то похож на Хоттабыча из кино, когда тот принял современный вид.

— Должен вам сказать, что это лишь официальная версия. А на самом деле всё было не так! Это не макет, а настоящий спутник. Он не сгорел, а вернулся…

— Ну что вы сочиняете, — возразила учительница. — Все знают, что, кроме официальных версий, никаких других не существует. Пожилой человек, а выдумываете ерунду. Детей обманываете.

— Почему же сразу ерунду? — обиделся старичок. — У Кира Булычёва такой ерунды несколько томов издано, между прочим. И всем нравится.

— Не всем! — пискнула худенькая остроносая девочка в очках. — Я больше люблю Стругацких.

— Кузнецова, не перебивай старших, — строго сказала учительница.

— Вот видите? — обрадовался старичок. — Ребёнок сразу понял, о чём речь. Это не обман, а нечто совсем другое. Так вот, спутник перед нами — настоящий. Он немного полетал вокруг Земли и вернулся. Но не сразу! Перед этим его обнаружили инопланетяне.

— Инопланетян не существует, — со снисходительной улыбкой сказала учительница. — Человек — единственная разумная форма жизни во вселенной.

— Как это не существует? — удивился старичок. — Но о ком же тогда писали знаменитые фантасты? Инопланетян очень много! И вот они поймали этот спутник, изучили его и решили сделать людям подарок. Положили прямо в спутник и оправили обратно, на Землю.

— Но ведь спутник не открывается, — сказал курносый темноволосый мальчик.

— А они в нём дверцу сделали. Невидимую, — объяснил старичок.

— Да вы уже на ходу придумываете, — осуждающе покачала головой учительница и поглядела на девушку-гида, болтающую по телефону.

— А мне интересно, — сказала девочка с одним хвостиком. — Что там дальше было?

— А дальше спутник прилетел на Землю, прямо в обсерваторию. Ученые открыли его и достали подарок. Но к сожалению, инопланетный сюрприз пришлось засекретить… — старичок замолчал. Воцарилась пауза. Были слышны только приглушенные шаги других посетителей музея и короткие реплики девушки-гида: «Хорошо, Вань. Я поняла. Нет, не обижаюсь. Но чтоб это в последний раз!»

— А что за подарок-то? — не выдержав, спросила учительница.

— Телепортатор. Такая штука — нажимаешь, и получаешь подарок, или, наоборот, отправляешь. Очень удобно для передачи вещей на расстоянии. Например, когда ты живёшь в одном городе, а твой друг в другом. С помощью телепортатора можно послать ему книжку в подарок, или ещё что-нибудь.

— Отличная штука! — сказал мальчик в круглых очках. — У меня вот тоже товарищ остался в Челябинске. Мы в одном классе учились. А почему засекретили-то?

— Видишь ли, мой юный друг. На свете много нечестных людей. Они могли бы с помощью телепортатора совершать плохие поступки — воровать, например. Или подбрасывать людям какие-нибудь гадости. Представляешь, сколько зла они могли бы натворить? Поэтому решение было правильным. Хотя и грустно, конечно.

— А где он хранится? — спросила рыженькая девочка.

— У одного учёного, который уже давно на пенсии. И о телепортаторе все забыли…

— Обидно, что из-за дураков нормальные люди не могут хорошими вещами пользоваться, — вздохнул мальчик в круглых очках. — Я бы своему однокласснику книжку послал в Челябинск.

— Книжку можно и по почте послать, — сказала рыженькая девочка.

— По почте жуть как дорого. Да и медленно посылка идёт.

— Тогда электронную скинь.

— Это не то! Бумажная, она же настоящая…

Тут к детям подбежала девушка-гид, извинилась перед учительницей и повела группу в следующий зал. Старичок улыбнулся им вслед и многозначительно посмотрел на макет спутника.

Когда экскурсия закончилась, всем детям подарили на память космические значки. Уже усаживаясь в автобус, мальчик в круглых очках услышал сигнал пришедшей эсэмэски и сунул руку в карман. Телефонов было два! Откуда второй? Да какой-то странный, без экрана, с одной-единственной кнопкой.

А эсэмэска была от того самого друга из Челябинска. «Привет, как дела?» — писал бывший одноклассник. «В музей всем классом ходили», — ответил мальчик и подумал, что если бы у него была та инопланетянская штука, он бы сейчас отправил другу значок. Он держал значок и чужой телефон в одной руке, и так получилось, что нечаянно нажал кнопку. И значок исчез! Просто растворился в воздухе.

Учительница пересчитала детей и велела водителю ехать. Загудел мотор. Дети шумели и обсуждали экскурсию. Почти все нацепили значки: кто на рукав, кто на отворот школьной курточки, а кто и на спинку сиденья.

— Гарик, а где твой значок? — спросила сидящая рядом девочка.

— Кажется, я его потерял, — ответил мальчик в круглых очках.

И тут ему пришла эсэмэска от друга: «Слушай, у меня тут на столе какой-то значок появился…»

Дело было летом 1964 года. А может, на год раньше. А может, на год позже. В общем, жил такой парень, звали его Юрий, и был он очень любознательный. Школу он уже закончил, в институт так и не поступил — провалился, а работу ещё не нашёл. Быть тунеядцем и позорить образ советского человека он не хотел, поэтому сразу занялся поисками, но, как оказалось, чтобы устроиться на работу в маленьком провинциальном городке, одного дня мало. Где-то требовалось специальное образование, а где-то не было свободных мест. Но Юра не сдался и на следующий день опять вышел попытать счастья. Он заглядывал в разные организации и спрашивал: «Вам работник не нужен?»

И вот, когда все работающие люди пошли на обеденный перерыв, а Юра стоял у стены с газетами и просматривал новости, на глаза ему попалось странное объявление: «Набираем моряков. Для морского похода за сокровищами. Пишите по адресу: ул. Загородная, дом 80/2, БМПЗС». «Ничего себе!» — подумал Юра, зашёл на почту и попросил конверт и бумагу. Тут же за стойкой написал письмо — чернилами — запечатал и отправил. И забыл.

Через пять дней почтальон принёс ответ: «Приходите, мы ждём вас! Бюро Морских Путешествий За Сокровищами». Марка на конверте слегка смутила Юру: там был нарисован космический спутник и стояла дата: 1955 год. Но ведь спутник запустили в 1957 году! Юра прекрасно помнил, как с другими детьми каждый вечер выходил на улицу и смотрел на небо в ожидании. Даже по радио объявляли: над таким-то городом спутник пролетит во столько-то… «Опечатка», — решил он и отправился по указанному адресу.

И пришёл. Но там не было ничего! То есть, не совсем ничего — какая-то контора там располагалась — прямо в доме 80/2. Лесозаготовительная, как выяснилось. Но ничего, хоть отдалённо напоминающего Бюро Морских Путешествий, да ещё За Сокровищами, он не нашёл. На всякий случай даже поспрашивал местных — мол, нет ли здесь поблизости такого Бюро? Но люди только пожимали плечами и говорили, что впервые слышат.

На следующий день Юре повезло: его взяли в строительную бригаду. Правда, временно, всего на три недели, но Юра и этому обрадовался. Потекли рабочие будни. Сперва он уставал, но постепенно втянулся в рабочий режим. Про таинственное Бюро не забывал: пару раз звонил по указанному в письме телефону, но там не ответили, и он отправил ещё одно письмо.

И снова прислали ответ! И снова со странной маркой: теперь на ней был непонятный зверёк, похожий на кролика с крыльями. В выходной Юра снова прогулялся на улицу Загородную, но в доме 80/2 ничего не изменилось — там так и осталась лесная контора. Любопытство парня росло, и он снова написал письмо, где пожаловался, что не может найти Бюро Морских Путешествий За Сокровищами, и попросил дать какую-нибудь наводку.

Третье письмо из таинственной организации было увенчано совсем невообразимой маркой: на ней тоже красовалось нечто с крыльями, но теперь не животное, а корабль. Надпись гласила: «Кораблёт «Привет» покоряет Южный полюс». Юра даже показал эту марку своему товарищу по работе, филателисту, но тот только посмеялся и сказал: «Над тобой подшутили. Не бывает таких марок! И кораблётов тоже». Юра посмеялся с ним за компанию и больше ни с кем не говорил о своей переписке.

А наводку в письме всё-таки дали: посоветовали обратиться за советом к архивариусу городской библиотеки Ефрему Платоновичу Гарину. Сказали, он знает, как решить проблему. На следующий выходной Юра встал пораньше и, даже не позавтракав, чтобы не будить родителей шумом на кухне, побежал в библиотеку. День выдался пасмурный, и Юра умудрился попасть под дождь, но эта маленькая неприятность не смогла испортить ему настроения.

Старинное двухэтажное здание встретило его знакомым скрипом двери и запахом книг. «Похоже, я сегодня первый посетитель», — подумал Юра, стряхнул с волос дождевую воду, открыл дверь в читальный зал и поздоровался с библиотекаршей.

— Здравствуйте, молодой человек, — сказала пожилая полная тётенька, глядя на него из-за очков. — Что привело вас в такую рань? Книги сдавать принесли?

— Нет, я всё сдал еще на прошлой неделе. Мне бы…

— Новые хотите взять? Замечательно. Но фантастика вся на руках!

— Мне бы увидеться с Евремом Платоновичем.

— А по какому вопросу? — нахмурилась библиотекарша.

— По личному.

— Подождите. — Она взяла трубку телефона и накрутила номер. — Ефрем Платоныч! Тут молодой человек вас ищет, говорит, по личному делу. Хорошо. — Положив трубку, библиотекарша сказала: — Идите по коридору до конца, поднимитесь на второй этаж. Дверь с табличкой «Архив».

— Спасибо! — сказал Юра и торопливо пошёл к архивариусу, еле сдерживаясь, чтобы не побежать.

Найдя нужную дверь, он постучал.

— Войдите, — ответил старческий голос.

— Здравствуйте, Ефрем Платонович, — робко сказал Юра, входя.

Возле чёрного широкого стола стоял седой мужчина с профессорской бородкой, одетый в строгий костюм-тройку.

— Здравствуйте, молодой человек. Чем могу быть полезен?

Вместо ответа Юра протянул ему пачку писем.

— Вот. Не могу найти. Тут написано, что вы знаете. Извините, если ошибся… — парень стушевался. Он вдруг представил себе, насколько абсурдно это всё выглядит. — Может быть, это чья-то шутка, и никакого Бюро не существует, а я тут время отнимаю.

Архивариус взял письма и проглядел их, не забывая обращать внимание на марки. Юра тем временем рассматривал стол, точнее, бумаги, там лежавшие. На пожелтевших ватманских листах были сложные чертежи. В углу одного из них располагалась картинка, в которой Юра узнал кораблёт — корабль с крыльями, как у самолёта.

Кроме чертежей, на столе лежала стопка старых рассыпающихся книг. Среди знакомых названий: «Естествознание», «Физика», «Горе от ума» — встретилось одно незнакомое и странное. Юра подошёл поближе и аккуратно открыл книгу с витиеватой надписью на обложке: «История кораблётостроения». Рисунок на титульном листе изображал парусное судно с птичьими крыльями по бокам.

— Как вас зовут, молодой человек?

— Юрий, — закрыв книгу, парень встал по стойке смирно.

— Видите ли, Юрий, означенное Бюро действительно существует, но оно находится в другом измерении. В пределах координат икс и игрек туда попасть невозможно. Чтобы там оказаться, необходимо задействовать третью ось — зет. Проще говоря, нужно взобраться на высокое строение, а потом спуститься. Этот способ срабатывает не всегда, но других не существует. К счастью, влияние лунного тяготения срабатывает на усиление эффекта, и в дни полнолуния пройти в другое измерение значительно легче. Если переход прошёл успешно, то путешественник спускается уже в другое измерение, как раз возле БМПЗС.

— Спасибо большое, Ефрем Платонович! Полнолуния ждать долго — целых шесть дней. Вдруг и так сработает? Ведь я сейчас нахожусь наверху. На втором этаже! Может, спущусь по лестнице — и окажусь, где надо?

— Нет, такой номер не пройдёт, — рассмеялся в усы архивариус. — Недостаточно высоты. Нужно что-то очень высокое, наподобие пожарной вышки. И письмо с приглашением желательно иметь при себе, оно сработает как маяк. В общем, желаю удачи. Если возникнут трудности, обращатесь, — и он вернул письма.

— Хорошо, — кивнул Юра, и взгляд его снова упал на «Историю кораблётостроения». — Ефрем Платонович, а можно мне книгу взять почитать? Вот эту.

— Берите, конечно. Хоть насовсем — они все списанные, ждут отправки в макулатуру.

— Спасибо! — Юра схватил старую книгу обеими руками, как невиданную драгоценность, попрощался и вышел.

Ждать и раздумывать он не стал: сел в автобус и поехал на окраину городка, где была пожарная вышка. То и дело накрапывал дождик, поэтому она, скорее всего, пустовала. В самом городе имелись и другие вышки, но на них его бы ни за что не пустили, а эта относилась к лесному ведомству, и в дождливые дни наблюдение велось не так строго.

И точно: наблюдающий как раз слезал по деревянной лестнице. Юра подошёл, заговорил с ним о погоде, угостил сигаретой и попросил разрешения на минутку залезть наверх.

— А тебе зачем?

— Да сфотографировать город хочу. Представляете, какой кадр будет? В газете напечатают!

— Ну, лезь, — снисходительно разрешил тот.

И Юра полез. Даже до середины ещё не добрался, а уже радовался, что не работает дежурным на вышке. Лестница, конечно, была надёжная, но очень уж высокая, да ещё дождь и ветер. Удовольствие ниже среднего — сидеть на этой верхотуре целый день.

Залез, огляделся — красотища! Словно с самолёта смотришь, или с этого, как его, кораблёта. И полез обратно. Когда спустился, дежурный недоверчиво спросил:

— Чего ж фотографировать-то не стал?

Юра, как можно более натурально изобразив растерянность, хлопнул себя по лбу и сказал:

— Представляете, я фотоаппарат забыл.

— Эх ты, балда! Ну всё, больше не пущу.

— Ладно, всё равно спасибо, — сказал Юра и вдруг понял, что ни в какое другое измерение не попал. Вокруг был знакомый пейзаж: слева город, справа сосновый молодняк.

«Не сработало», — с досадой подумал он и пошёл домой. Он вдруг вспомнил, что с утра у него не было во рту и маковой росинки.

Вторую попытку он предпринял в четверг вечером. Заскочив после работы домой и наскоро перекусив, снова направился на окраину городка, но теперь в другой район. На этот раз его интересовала водонапорная башня.

Он был в курсе, что лазить туда разрешено только обслуживающему персоналу, поэтому дождался сумерек. Улучил минуту, когда рядом не было прохожих, пролез в дыру в заборе, подбежал к огромной железной трубе и начал взбираться по лестнице. Письма лежали у него в кармане штормовки.

Лез и мысленно повторял: «Пусть получится». На самый верх соваться не решился: вдруг кто заметит? Как пить дать в милицию отведут. Не хватало ещё на пятнадцать суток сесть! И быстро начал спускаться. Вот и последняя ступенька… Юра спрыгнул на землю и почувствовал себя дураком. Никакого Бюро Морских Путешествий не было и в помине, зато рядом с башней стоял сторож и крутил пальцем у виска.

— Проспорил, что ли? — со скучающим видом спросил мужик.

Юра счёл за лучшее не вступать в разговор и поспешно ретировался.

Оставшиеся дни до конца недели он ходил мрачнее тучи. Товарищи по работе истолковали это по-своему.

— Не дрейфь, Юрка, эта стройка заканчивается — будет другая. Без работы не останешься, — говорили они и давали советы, куда ещё можно устроиться.

В пятницу вечером Юра получил зарплату, попрощался с ребятами, как те ни уговаривали его остаться отметить в кафе окончание стройки, и побрёл домой, вспоминая, какие ещё в городе есть высокие объекты. Но ничего не приходило на ум. Городок был старый, в основном одноэтажный да двухэтажный, а здания в три этажа попадались крайне редко.

Так ничего и не придумав, он пришёл домой, отдал зарплату маме, оставив немножко себе на мелкие расходы, и объявил за ужином, что с завтрашнего дня, прямо с утра, снова начнёт искать работу. Несмотря на то, что выходной.

В каком-то смысле он даже не солгал, ведь Бюро Морских Путешествий За Сокровищами и впрямь набирало работников. Вот только поди найди это самое Бюро! И ранним субботним утром, едва открылась библиотека, Юра взбежал на второй этаж и тихонько постучался в дверь архивного кабинета. Книга о кораблётах, которую он так и не успел прочитать, была при нём: взял с собой, чтобы поспрашивать архивариуса и прояснить некоторые моменты.

— Войдите, — ответил Ефрем Платонович.

— Здравствуйте! Это опять я. Не получилось, — виновато сказал Юра и вкратце описал свои неудачные попытки. — Вроде всё делал, как положено: залез, слез. И — ничего.

— Видимо, помешало расположение объектов. И вышка, и водонапорная башня продуваются ветрами, и структура пространства вокруг них неоднородна. По сути дела, в нашем городе есть только один подходящий объект для опыта — башня ратуши, но она закрыта на реконструкцию.

— Что же вы мне сразу не сказали? — вздохнул Юра.

— Честно признаться, я не ожидал от вас такого рвения и весьма удивлён. Я вообще не думал, что вы куда-то полезете! Я был уверен, что вы тут же забудете о нашем разговоре. Ну что ж, так даже к лучшему! Как раз такие упорные люди нам и нужны. У меня есть доступ к памятникам архитектуры, и я проведу вас в башню. Прямо сейчас и отправимся. — Архивариус позвонил библиотекарше, предупредил её, что уходит по срочному делу, и, вынув из стола ключи, сказал: — Не обещаю, что на этот раз вы сможете попасть в другое измерение, но день сегодня благоприятный. Полнолуние!

— А я и забыл, — ответил Юра, и они вышли из кабинета.

К главному городскому памятнику, зданию ратуши, они поехали на такси. Юра ехал на такси впервые. «Как буржуй», — подумал он с некоторым смущением, но большая тёмно-бежевая «Победа» ему очень понравилась и чем-то даже напомнила фантастические машины из книги. Когда подъехали к ратуше, он не позволил старику расплатиться и с гордостью выложил деньги из своей первой зарплаты.

Здание было огромно! Даже строительные леса не могли скрыть его величественной красоты. Юра задрал голову и взглянул на башню. Круглые часы, напоминающие Куранты, стояли уже много лет на отметке половины восьмого, а колокольного звона никто уже и не помнил. Работники красили стены в светло-зелёный. «Если не возьмут на работу в другом измерении, устроюсь сюда маляром», — подумал Юра.

Не обращая внимания на табличку «закрыто», Ефрем Платонович открыл парадную дверь и кивком пригласил его за собой. В вестибюле им преградила путь грозная вахтёрша и потребовала пропуск. Архивариус невозмутимо предъявил ей какую-то корочку, а про Юру сказал:

— Это со мной, — и вахтёрша отступила.

И вот они уже поднимались по каменной лестнице под гулкое эхо собственных шагов. Пролёты были очень длинными, на четвёртом Юра даже устал, даром что три недели отпахал на стройке, а старик шёл вверх как ни в чём не бывало. «Вот это тренировка!» — позавидовал парень и дал себе слово срочно заняться спортом.

Перила сами по себе были произведением искусства: фигурные, с деревянными балясинами и латунными львиными головами на концах. Юра помнил со слов учительницы, что зданию более трёхсот лет, и до революции оно принадлежало какому-то богачу-меценату. А теперь в нём музей и выставка картин местных художников. Когда его отремонтируют полностью, в эту самую башню будут приходить туристы и фотографировать город с обзорной площадки.

На эту самую площадку Юра с архивариусом и вышли. При виде открывшегося вида у парня захватило дух от восхищения: куда там пейзажу с пожарной вышки! А на водонапорной башне Юре было не о красот: думал, как бы поскорее слезть и не попасться никому на глаза. Всё равно попался…

— Ну, как вам здесь нравится? — спросил Ефрем Платонович.

— Да просто… — Юра лихорадочно подбирал приличное слово, чтобы выразить свой восторг, но так и не подобрал: — Просто слов нет, как тут красиво! Как будто на кораблёте летишь.

Старик рассмеялся, дал ему время вдоволь налюбоваться видом и старинными колоколами под потолком, по случаю ремонта висящими без верёвок, и намекнул, что сейчас хоть и лето, но ветер наверху нешуточный, и для его старых костей может быть вреден. И они пошли обратно.

Увидев внизу тот самый вестибюль, Юра разочарованно крякнул:

— Э-эх! Это из-за ветра, да, Ефрем Платонович? Ведь на площадке дуло как следует!

— Ветер на площадке не мог помешать. Главное, чтобы не возникало чрезмерных колебаний во время спуска. Признаться, я ожидал иного результата. Ну что ж, значит, не судьба.

Они попрощались с вахтёршей и вышли.

— Простите за беспокойство, — уныло протянул Юра, глядя в землю.

— Это вы меня извините, — ответил архивариус. — Мне жаль, что так получилось. Увы, меня ждёт работа.

— А я останусь ненадолго, попытаюсь маляром устроиться. Раз уж за сокровищами поплыть не суждено. Или полететь…

— Удачи вам, — сказал архивариус, подошёл к дороге и поймал такси.

Едва машина тронулась, Юра вспомнил о книге.

— Я же забыл задать ему вопросы! Вот болван, — обругал он себя. — Ну да ладно. Не везёт — так во всём. Может, хоть в бригаду возьмут… — он повернулся к музею и обомлел: — А где же леса-то?

Лесов не было. А вместо таблички с названием музея висела совсем другая, с золотой надписью на красном фоне: «Бюро Морских Путешествий За Сокровищами»,

Не веря своему счастью, Юра побежал к дверям. Вестибюль теперь выглядел совсем по-другому! Никаких валяющихся инструментов и вёдер с цементом — полнейшая чистота и красота. У стен стояла современная мебель: кресла и диванчики для посетителей, полированные столики, застеклённые книжные шкафы и этажерки с цветами.

И вахтёрша тоже изменилась. Юра так и не понял — то ли прежняя переоделась из серого халата в цветастое платье и по-модному причесалась, то ли это другая женщина. Вроде и похожа, а вроде и нет. Та вахтёрша была злая на весь мир, а эта прямо светилась радостью.

— Вы к нам, молодой человек? — приветливо спросила она.

— Да! На работу устраиваться. По приглашению, — важно сказал Юра и предъявил письма.

— Прекрасно! Кораблёт отправляется через полчаса, вы успели вовремя. Следующий только через полгода. Сейчас я оформлю вас матросом, и можете подниматься на борт, — она показала рукой на окно, и Юра увидел чистое поле, а на нём — необъятных размеров серо-стальной корабль с самолётными крыльями. Возле корабля толпились молодые парни и девушки. У некоторых были гитары.

— Ой, я даже вещи не взял… У меня только паспорт с собой да книжка…

— Всё необходимое вам выдадут на месте.

— А рейс надолго?

— На полгода. Можно и дольше, если вам понравится.

— Я родителей не предупредил.

— Молодой человек, вас никто насильно в путешествие не затаскивает. Если не хотите — возвращайтесь в своё измерение. Вон через ту дверь.

— Нет, я хочу поехать. То есть, поплыть. То есть, полететь. Но они же волноваться будут!

— Родителям позвонить можете, — она придвинула к себе красный телефон и накрутила одну цифру. — Алло! Диспетчерская? Запрос на соединение с измерением номер три! Диктуйте номер, — шепнула она Юре. — Скажете, в стройотряд записались. По телефону-то особо не поговоришь, только через диспетчера, а почта у нас работает, переписываться можно… Да! Спасибо. Говорите, — и вахтёрша протянула ему трубку.

— Алло, мама? Сегодня к обеду меня не ждите, я на работу устроился. Да всё в порядке, уезжаю со стройотрядом! Как приеду, сразу письмо пришлю! Да не волнуйтесь вы, я уже взрослый. Хорошо, буду писать каждую неделю. Пока!

Юра положил в нагрудный карман удостоверение, выданное вахтёршей, поблагодарил её и бегом помчался на посадку. Выскочив из здания, он побежал сразу к левому борту. Из книги ему было известно, что посадочные люки находятся у кораблётов только слева.

Космический корабль рассекал просторы Солнечной Системы. Это был самый современный, самый скоростной, самый мощный звездолёт, оснащённый новейшей аппаратурой раз-два-три, изобретённой совсем недавно и открывшей людям просторы Вселенной. С помощью этой аппаратуры корабль мог за считанные часы долететь да самых отдалённых уголков космоса. Целью сегодняшней экспедиции был Сатурн — точнее, его кольца. Учёные наконец-то решили точно выяснить, что это такое, и отправили корабль.

— Метеорит! — закричал штурман. — Пока далеко, но есть угроза столкновения.

— Просканировать объект! — скомандовал капитан. — Вдруг это инопланетный корабль.

— Товарищ капитан, а он не один, — сказала диспетчер, молодая девушка с двумя хвостиками. — Их там штук десять.

— Крупные?

— Не очень. Но и не мелочь. Да вы сами посмотрите, — и она увеличила изображение на дисплее.

Капитан посмотрел. На чёрном фоне среди ярких звёзд висел десяток серых бесформенных штуковин. Сканирование показало, что это действительно просто камни, а никакие не корабли. И они летели навстречу путешественникам.

— Уничтожить метеориты из бортовых пушек! — велел капитан.

— Есть! — отозвался старпом.

Пушки на корабле были лазерные, специально для защиты от метеоритов, и чем-то смахивали на гиперболоид инженера Гарина, только гораздо мощнее. Космические канониры взяли метеориты на мушку и прицелились.

— Пли! — скомандовал старпом.

И раздался… А нет, ничего не раздалось, потому что в безвоздушном пространстве грохота не бывает.

— Бабах, — сказала девушка-диспетчер и отправила на Землю отчёт об уничтожении опасных метеоритов.

Теперь ничто не преграждало звездолёту путь к Сатурну. Пушки убрали и включили видеокамеры. До сих пор кольца Сатурна снимали только с зонда, и космонавты, радуясь возможности сделать собственное видео, наставили на планету телефоны. Некоторые делали на фоне Сатурна селфи.

Когда корабль приблизился к окольцованной планете, капитан объявил:

— Входим в опасную зону. Приготовить противометеоритные пушки!

Кольца Сатурна всегда считались очень опасным местом. Учёные доказали, что они состоят из камушков, камней и булыжников, и строго-настрого запретили всем космическим путешественникам подлетать туда слишком близко.

Подготовили пушки. Но метеоритов почему-то не было.

— А что это кольца такие гладкие? — спросила диспетчер.

Капитан присмотрелся повнимательнее и нахмурился. Вокруг Сатурна крутился сплошной толстый круг цвета свежей сдобы.

— Нужно отправить зонд, чтобы он принёс пробу космического вещества, — сказал капитан. — Мы должны выяснить, из чего состоят кольца.

И космонавты отправили туда зонд — маленький беспилотный кораблик с хваталкой на борту. Этой хваталкой он хватал кусочки разных планет и приносил для изучения.

— Как вы думаете, что он принесёт? — спросила диспетчер. Она была очень любопытная.

— Камни да песок, что же ещё, — ответил штурман, бывалый морской, то есть космический, волк. Он летал уже тридцать лет, многое повидал и думал, что знает о космосе всё.

— Там может быть замёрзшая вода, — предположил старпом. — Лёд, то есть. В космосе полно ледяных осколков — кометы, например.

— Ещё могут быть металлы, — добавил капитан. — Элементы.

— Зонд возвращается! — закричал кто-то из команды. — Пробу несёт! Да какой здоровенный кусок…

Через четверть часа весь экипаж собрался в Зале Заседаний вокруг длинного стола, на котором лежала принесённая зондом проба. Выглядела она как огромный кусок белого хлеба с золотистой корочкой и пахла сногсшибательно.

— У кого какие соображения? — спросил капитан, едва удерживаясь, чтобы не отщипнуть кусочек.

— Разрешите провести эксперимент, товарищ капитан! — попросила диспетчер.

— Какой?

— Попробовать пробу на пробу.

— Это может быть опасно! — заявил корабельный врач.

— А штурман уже проводит эксперимент, — наябедничал старпом.

Все поглядели на штурмана, с аппетитом жующего кусок сдобного хлеба из кольца Сатурна.

— Что за нарушение дисциплины? — возмутился капитан. — Я отправлю вас на гауптвахту! Картошку чистить!

— А зачем нам картошка? — спросил штурман, отламывая от пробы второй кусок. — на ближайшее время провиантом мы обеспечены.

— Я тоже хочу побыть экспериментатором, — сказал старпом и отрезал складным ножом большой ломоть.

В следующий миг вся команда за обе щеки уписывала сладкий белый хлеб. Капитан, видя, что никто не слушается, махнул рукой и присоединился к компании. Он взял себе хрустящую корочку, политую глазурью.

После долгого научного обсуждения, в результате которого от пробы остались одни крошки, была выдвинута версия, что кольца Сатурна — это не кольца, а бублик, просто очень большой. Для чистоты эксперимента отправили ещё один зонд, и тот принёс новую пробу. На этот раз хлеб был другой!

— С корицей! — восхищённо протянула диспетчер, прищурив глаза. — С вашими пробами мне скоро форма мала станет. — И протянула руку за очередной порцией.

— Я друзьям позвоню, — сказал старпом. — Пускай прилетят, наберут. А то что добро пропадает, в космосе висит никому не нужное.

— И я позвоню, — сказала диспетчер. — Не хочу одна есть сладкое, позову подруг, пусть тоже толстеют.

— Стоп! Запрещаю звонить до особого распоряжения, — объявил капитан. — Вот отправим на Землю отчёт, получим указания — тогда и звоните.

— Получается, что бублик состоит из разных видов теста? — глубокомысленно изрёк старпом, выковыривая из образца изюм.

— Пошлите-ка следующий зонд, чтобы было достаточно образцов для изучения, — приказал капитан. — И чайник кто-нибудь поставьте уже, а то всухомятку изучаем.

Капитан оказался прав — космический бублик состоял из всевозможных видов сдобы, печенья, бисквита и прочих вредных для фигуры вкусностей. Отчёт был написан, и диспетчер отправила его на Землю. К отчёту прилагались многочисленные фотографии и видеозаписи.

А в это время неподалёку пролетал на своём личном звездолёте некий мистер Сдобсон, которому на днях несказанно повезло — он впервые в жизни выиграл в лотерею. А выиграл не что-нибудь, а этот самый звездолёт. И так случилось, что он перехватил сообщение капитана. Перехватил в смысле поймал. Сообщение спокойно полетело дальше, но уже прочитанное новоявленным космопроходцем.

«Это что же получается? — рассудил Сдобсон. — Кольца Сатурна состоят из вкуснейшей сдобы, и при этом бесплатны? Какое безобразие! Я возьму Сатурн в свои руки и буду продавать бублик за бешеные деньги. И стану триллионером! Квадриллионером! Стопятнадцатирли…» И направил корабль по маршруту, указанному в сообщении.

На Земле прочитали отчёт капитана и дали добро на съедение бублика. Экипаж обрадовался и начал звонить всем знакомым. Новость разлетелась по планете, и тысячи звездолётов, больших и маленьких, ринулись к Сатурну. Но кое-кто успел раньше.

— Все в очередь! — вещал по разным интернет-каналам Сдобсон. — Космический бублик принадлежит мне. Продаётся по тысяче долларов за кубометр, постоянным покупателям скидки!

А сам подумал: «Не слишком ли дёшево? Может, надо было назвать цену в две тысячи? Ну, ничего, постепенно поднимем». Он летал на своём корабле вдоль сдобного кольца и везде понатыкивал столбики с флажками. На флажках было написано «Принадлежит компании Сдобсон».

Но пока он метался туда-сюда, вокруг Сатурна появились десятки космических кораблей. Никто не обращал внимания на на столбики, ни на капиталиста — все просто брали сколько хотели. Бублик немножко уменьшился.

— Прекратите брать даром! — вопил Сдобсон. — Это моё! Всё моё! Становитесь в очередь и покупайте за деньги!

Но его никто не слушал! Корабли набирали полные трюмы сладкого груза и отвозили на Землю, и снова прилетали. Говорят, что за кусочком бублика прилетали даже инопланетяне из других галактик. Космического бублика было так много, что его всем раздавали бесплатно, и другие капиталисты вроде Сдобсона тоже остались в дураках. Чтобы ничего не пропало, сладкий белый хлеб морозили или сушили. Сухарики получались очень вкусными.

…И в один прекрасный день кольца Сатурна исчезли. Весь бублик был съеден!

— Что за безобразие? — возмутились учёные. — Сатурн не отличается от Урана теперь. Хоть бы корку оставили для приличия!

И пришлось учебники астрономии переписывать.

Ха-ха-ха!

Тёма был геймер до мозга костей. Если бы не необходимость ходить в институт, он бы просиживал за играми с утра до вечера. Игры окружали его и днём и ночью. Окружали в буквальном смысле: голограммы персонажей ходили по квартире, разговаривали, обсуждали что-то своё, не обращая внимания на Тёму, а он иногда в спешке сталкивался с ними и говорил: «Вот чёрт!» Голограммы были нового поколения — неотличимые от реальных существ.

По умолчанию они были включены круглые сутки — так Тёме больше нравилось, создавалась иллюзия, что у него полон дом гостей. Вот только гости эти его не видели — обратной связи программа не предусматривала. И этих гостей можно было отключить голосовой командой.

Локации Тёма тоже попытался держать включёнными, но скоро это ему надоело — невозможно ведь постоянно жить в драконьем подземелье или в космическом корабле, так недолго и свихнуться. И он оставил лишь голограммы героев — эльфов всяких, космопроходцев, роботов.

Игр у Тёмы было столько, что он сам не помнил, откуда какой персонаж. Последний год он зависал только в одной, про космос, другие ему наскучили. Однако персонажей он отключать не спешил, настроив их на рандомное включение-выключение, и по его квартире за сутки проходили десятки фантастических существ. Ему было весело наблюдать, как сталкиваются герои из разных игр, знакомятся и болтают. «Ты кто такой? — Я эльф! А ты откуда? — С другой планеты. — А что такое планета?»

Герои были управляемые, но обычно он предоставлял им самим делать, что хотят. Они ходили по комнатам, смотрели из окна, играли в шахматы и пили виртуальный кофе. Могли бы и драться, но агрессию Тёма им отключил — насладиться боями можно и в самой игре. Хоть в инструкции и было чётко прописано, что голограммы не могут нанести вред ни игроку, ни его жилищу, а всё ж лучше перестраховаться.

Практического толку от них не было никакого: Тёма не мог заставить их, например, приготовить ему кофе. Один раз попытался, но потом пришлось менять ковёр, который гномы умудрились не только залить, но и прожечь. С тех пор горе-геймер не экспериментировал с играми, оставив персонажам роль украшений для интерьера.

И вот как-то раз он, забежав домой между парами, увидел, как довольно большая группа персонажей — человек семь — сидит в гостиной вокруг столика и обсуждает что-то научное. Люди были самыми обыкновенными, не эльфы, не гномы и не космонавты. Это показалось ему странным: он предпочитал игры в жанрах фэнтези или фантастика, справедливо полагая, что реальности и так хватает. Даже много. Но времени было в обрез, и он махнул рукой на причуды игры, сказав себе: «Глючит, наверно». С тех пор он видел эту группу несколько раз, и всегда в одно и то же время — в обеденный перерыв. Они ему не мешали, потому что включались в учебное время по рабочим дням.

Но вот наступили каникулы. Проспав почти до полудня, Тёма решил посвятить остаток дня генеральной уборке, а голограммы выключил, чтобы не путались под ногами. Начать решил с кухни. Пока мыл накопившуюся посуду, не заметил, как в гостиной зазвучали голоса. «Опять эти глючные, — подумал он. — Придётся голосовой командой отключать. Надо завтра все игры просканировать на ошибки».

Он вытер мокрые руки и вышел в гостиную. Семеро персонажей как ни в чём не бывало сидели на диванах и обсуждали какой-то временной поток.

— Выключайтесь, — скомандовал Тёма.

Те и ухом не повели. Рассердившись, он сходил за игровым пультом и, направляя его по очереди на каждого, стал нажимать красную кнопку.

— Выключайтесь! — повторил он. — А то вообще вас удалю. Мне убирать нужно, а вы тут расселись, как у себя дома.

Разговоры смолкли, и незваные гости посмотрели на него.

— Видите ли, молодой человек, — вежливо начал один из них, мужчина лет сорока в джинсовом костюме, — у нас научная программа, которую мы при всём желании не можем свернуть. Через полчаса нам всё равно уходить, а пока вы могли бы присоединиться к обсуждению. 147-й временной поток — интереснейшее явление!

— Что? — опешил Тёма. — Обратную связь подключили, что ли?

— Нет, мы говорим о временных потоках, — ответила светловолосая девушка в сером сарафане. — С их помощью мы путешествуем во времени. Вы не сердитесь на нас, что мы воспользовались вашей квартирой? Просто здесь всегда столько голограмм, постоянное движение, и мы решили, что вы просто не заметите нас в этой куче народа.

— Да я что, я не против, — сказал Тёма, сбавляя тон, и плюхнулся в свободное кресло. — Так значит, это не игра?! Ну, тогда… пардон. Я думал, вы персонажи.

Они засмеялись, но тут же посерьёзнели и вернулись к своим делам.

— В конечной точке 147-го сохранились чешуйки уникальных животных — летающих амфибий, — сообщила девушка в сером. — Мы с Аланом уже собрали ДНК и запустили процесс клонирования.

— Молодцы, — похвалила их дама в зелёном комбинезоне. — У нас тоже успехи, но попроще — мы собрали шерсть собаки, коровы и лошади.

— Здорово! — обрадовался мужчина в джинсовом костюме. — значит, годика через три сможем покататься верхом на коне.

— И попробовать на вкус настоящее молоко, — добавила дама в зелёном.

— И поиграть с настоящим живым щенком, — мечтательно протянула девушка.

— Подождите, — сказал вдруг Тёма. — У вас там что, в этом вашем будущем, ни лошадей, ни коров нету?

— Нету, — ответил седой бородатый мужчина в синем костюме, похожий на профессора. — Все животные вымерли. Сначала они стали ненужными в хозяйстве — всю пищу мы научились создавать искусственно. Потом отпала необходимость в зоопарках — там зверей успешно заменили голограммы. Дикой природы не осталось — все пространства освоены и возделаны. А когда люди спохватились, на Земле не было ни единого животного.

— Ничего себе.

— Да уж, — сказал профессор.

— И вы теперь…

— Пытаемся восстановить все виды, — ответил молодой человек в драных джинсах и майке. Тёма обратил внимание, что путешественники во времени одеваются неотличимо от современных людей. — Летаем по временнЫм потокам и собираем перья, чешую. Шерсть стрижём… Меня один раз даже укусили, — он с гордостью продемонстрировал заживающий шрамик на пальце. — Наверно, никто не может похвастаться, что был укушен ископаемым животным.

— Ваша работа, пожалуй, поинтереснее, чем мои игры, — с затаённой завистью проговорил Тёма. — Слушайте, а можно мне к вам?

— В наше время? — профессор посмотрел на него сквозь очки. — Увы, это запрещено Конвенцией. Если из прошлого все переберутся в будущее, то в вашем времени никого не останется, и будущее станет невозможно.

— Нет, я не в ваше время хочу, а в вашу команду. Хочу вам помогать!

— Помогать? — профессор снял очки, протёр их и снова надел, поглядев на Тёму с удивлением. — Это невозможно. Вы тут, а мы там. Как вы сможете нам помогать?

— Да запросто. Мне же проще тут всякие перья собирать! Соберу и принесу, а вы заберёте.

— Но вы ограничены своим временем.

— А у вас же потоки есть! Хотя бы тот самый, как его — сто сорок седьмой. Я тоже мог бы на нём летать в прошлое.

— Нет, нет и ещё раз нет! Даже не просите.

— А, собственно, почему? — встал на сторону Тёмы парень, одетый в шорты и гавайскую рубаху, до сих пор молчавший. — Чем он помешает? Вроде наш человек.

— Нарушение вселенских законов, эффект бабочки и… мало ли, что он может натворить по незнанию. У нас серьёзная организация, мы не можем принимать в свои ряды людей с улицы.

— Вообще-то он как раз не с улицы, — деликатно заметила дама в зелёном. — Это мы к нему заявились неизвестно откуда и без приглашения.

— И другой на его месте начал бы возмущаться, а он нас как гостей принимает! — подхватила девушка в сером. — Вас, кстати, как зовут?

— Тёма.

— А меня Катя. Кто за то, чтобы взять Тёму в команду?

— Я за! — вступил в беседу парень в спецовке, похожий на какого-то артиста, и поднял руку. И ещё пять рук поднялось вверх.

— Ладно, уломали, — сказал профессор и тоже поднял руку. — Единогласно. Один раз можете слетать в прошлое, молодой человек. Но только один раз!

Тёма радостно кивнул, понимая, что если один раз позволили — то позволят и десять.

— Куда? В какую эпоху? Кого привезти? — осведомился он.

— У нас как раз нет мамонта — вот вам и задание. И не вздумайте волочь сюда целое животное. Достаточно одного волоска! Драть этот волосок с мамонта тоже не надо, найдите валяющийся на земле.

* * *

В рабочем кабинете, куда Тёму телепортировали, пахло бензиновой гарью, поэтому профессор, который, судя по сертификату на стене, был настоящим профессором, открыл форточку. Машина времени представляла собой множество колбочек, трубочек, лампочек и шестерёнок и громко гудела, фырча, как старый мотор. Из покрытой ржавчиной железной трубы шёл прозрачный дымок.

— Ух ты! — восхитился Тёма. — А как эта конструкция может отправлять людей в прошлое?

— Молодой человек, если я начну вам это объяснять, то не успею дописать свою книгу. Просто возьмите пульт и встаньте в этот квадрат на полу. — Он выдал Тёме пульт с одной кнопкой. — И наденьте-ка вот эту куртку — в ледниковом периоде прохладно. Теперь слушайте, как пользоваться пультом. Вмдмте кнопку?

— Ага! — ответил Тёма, застегнув ярко-зелёную куртку и встав в квадрат.

— Одно нажатие — телепортация. Либо в конечный пункт, в данном случае в ледниковый период, либо в точку отправления, в данном случае в этот кабинет. На эту кнопку нажмёте, когда задание будет выполнено либо — мало ли что случится в прошлом? — потребуется экстренное возвращение. Не вздумайте там геройствовать! Если вдруг что-то пойдёт не по плану — мигом возвращайтесь.

— Ага! — улыбаясь во весь рот, согласился Тёма и нажал кнопку. Впервые в жизни ему предстояло не виртуальное, а настоящее приключение.

— Подождите! Я ещё не всё объяснил! — закричал учёный, но было поздно: машина зафырчала громче, дым повалил валом, заслоняя от Тёмы стены кабинета, и вдруг гул мотора сменился шумом ветра. Вместо тесного кабинета появилось бескрайнее пространство: горы вдалеке, хвойные деревья небывалой высоты по левую сторону и серый пустырь — по правую. Воздух стал чистым и морозно-свежим. Тёма мысленно поблагодарил профессора, выдавшего ему тёплую спецодежду, и пошёл искать мамонтов.

Почему-то вопреки ожиданию здесь почти не было снега. Мороз по ощущениям стоял пятиградусный, не ниже. «Странно, — подумал Тёма. — Не минус тридцать, а вполне нормальная погода. И никаких сугробов. Как же я без снега волосок-то увижу? Хоть бы след найти мамонтячий».

Но искать следы не пришлось. Где-то раздалось низкое «у-у-у», похожее на крик слона, и Тёма, оглянувшись, увидел стадо мамонтов, выходившее из-за холма. До них было не больше километра, и ему стало очень не по себе. Это же какие громады! А вдруг они агрессивные? С опаской он отступил за деревья.

Вдруг мамонты затрубили громче, стадо сбилось в кучу, и Тёма с изумлением увидел, что на них нападают два фантастических животных пониже мамонта ростом, но довольно длинные, похожие на толстых крокодилов. Разглядеть цвет на таком расстоянии было сложно; впрочем, скоро невиданные звери помчались прямо к нему, и он увидел, что они тёмно-синие. Бежали не только они — перед ними мчался маленький чёрный зверёк с длинным хоботом. «Мамонтёнок! Им удалось отбить его от стада!»

Два мамонта бросились на помощь малышу. Один из хищников вернулся, преграждая им путь. Он бегал быстрее чёрных гигантов и обладал недюжинной силой: одно движение хвостом, и мамонт рухнул на землю, громко трубя. Синяя тварь стрелой помчалась наперерез второму мамонту, а её напарник тем временем гнал мамонтёнка к лесу — прямо на прячущегося путешественника.

Чувствуя, как начинает колотиться сердце, Тёма спрятался за дерево и нащупал в кармане пульт. Профессор был прав: лучше вернуться без добычи, чем попасть в зубы к ископаемым чудовищам, о которых даже свидетельства не сохранилось. Но как же жалко мамонтёнка!

Стадо не собиралось отдавать детёныша без боя. Мамонты яростно трубили, земля дрожала от мощного топота, но невиданный хищник сдерживал их натиск. Вместе с хвостом и длинной пастью он превосходил длиной трёх мамонтов. Второй синий крокодил и мамонтёнок были уже почти рядом. «Сейчас будет заварушка», — подумал Тёма и наспех выломал палку из лежащего под ногами сушняка. Это было чисто инстинктивно — он прекрасно понимал, что против здоровенной твари дубинка — не оружие.

Пульт лежал в кармане. Одно нажатие — и никакой опасности. Он, Тёма, вернётся в уютный кабинет — хоть и не выполнив задания, но живой и невредимый. А синяя тварь будет на этом самом месте жрать мамонтёнка… Вот как поступить? Он так и не додумал: затрещали ветки, и животные вломились на поляну.

Синий крокодил вблизи оказался ещё страшнее, высотой метра два, а уж длинный-то — как автобус. И мохнатый! Рептилия, покрытая шерстью! Учёные были бы в восторге, заполучив такой экземпляр… если бы сумели увернуться от его мощных челюстей. Отчаянно закричал мамонтёнок, схваченный за ногу, и Тёма изо всех сил обрушил дубинку на синюю морду.

Это потом он понял, что тварь не собиралась есть добычу прямо сейчас — при желании она могла бы убить зверёнка одним движением своих челюстей, но ей, видимо, хотелось отнести его куда-то живым. К своим синим крокодилятам, наверное. А в тот момент было не до размышлений. Палка обломилась, тварь от неожиданности раскрыла пасть, вперившись в человека красными глазищами, и выпустила зверька. Тот почему-то не удрал на трёх ногах, а повалился на землю, дёргаясь и оглушительно вереща. Хищник замер всего на пару мгновений, но этого было достаточно. Тёма бросил обломок, крепко взял вопящего мамонтёнка одной рукой за хобот и потянул к себе — сам не понял, зачем это сделал и каковы будут последствия — а другую руку сунул в карман и нажал кнопку на пульте.

И тут-то синий крокодил бросился на него! Тёма увидел полуметровые клыки прямо перед своим лицом и отшатнулся, но реальность вокруг уже таяла. Он до сих пор сжимал в ладони хобот мамонтёнка. Внезапно послышался птичий крик, и Тёма почувствовал, как кто-то уцепился за его плечи. Затрещала рвущаяся ткань куртки.

— Брысь! — крикнул Тёма неизвестному существу и в ту же секунду оказался в знакомом кабинете возле гудящей машины времени. Рядом с ним копошились два крупных животных: мамонтёнок и жирная серая сова в человеческий рост.

— Что за самоуправство?! — бросился к нему профессор с гневной отповедью. — Почему вы отправились в прошлое, не дослушав? Я собирался сказать вам о защитном поле, которое включается удержанием кнопки, но вы очертя голову полетели в ледниковый период! Вас же могли там съесть! А это что за гости?!

— Извините. Поторопился. Это — мамонтёнок, его как раз чуть не съели. А это — и сам не знаю, она за мной увязалась в последний момент.

— Феноменально… Гигантская ледниковая сова! Её существование было не доказано, и вот теперь у нас в руках живой экземпляр. Должно быть, она, как и всякая птица, не смогла устоять перед ярким цветом. Надо было дать вам тёмную куртку. Вы не поцарапаны?

— Я нет. А мамонтёнок — да. Он ходить не может. Его укусил мохнатый синий крокодил.

— Что?! Мохнатых крокодилов не бывает, тем более синих!

— Ну, теперь будет. Если, конечно, вы соберете его ДНК — он же всего мамонтёнка обслюнявил. Я ему по морде палкой дал, представляете? Или ей. Это, кажется, была крокодилиха. Я её палкой — р-раз! — она зубы и разжала. Ну, я пульт хвать — и домой! А тут ещё сова увязалась. Кстати, почему они оба прижукли? То вопили, брыкались — а сейчас смирно сидят.

— Я поместил их в сонное поле, как только увидел, — сказал профессор. — Не думаете же вы, что у нас в лаборатории нет защиты на подобный случай? Иначе они бы тут всё разнесли. Обычно мы не берём зверей из прошлого, нам достаточно шерстинки или чешуйки, но при такой работе возможно всякое.

Животные сидели, медленно вертя головами. Если они и были удивлены, то сонное поле не давало им проявить эмоции. Тёма протянул руку и погладил мамонтёнка.

— Вы его вылечите?

— Разумеется, — ответил профессор.

— А что это за сонное поле? Они же не спят.

— Я его включил на четверть мощности, в таком режиме оно снимает боль и генерирует хорошее настроение. Сову сейчас отправим в совятню, а чтобы вылечить мамонтёнка, придётся включить над ним поле во всю силу, — ответил учёный и повернул на машине времени шаровый кран влево до упора. Гудение и фырчание прекратилось.

— Крутая у вас тут техника.

— Знаете что, молодой человек? Не пора ли вам домой, в ваше время? Мне кажется, что вы уже достаточно наворочали. Двух животных живьём приволокли, открыли новый вид хищников. Синие мохнатые крокодилы, это же надо! Теперь думать, где их держать.

— Может, вообще не надо их держать? А то один учёный вывел в парке динозавров, так они такое устроили…

— Это было кино и неправда! А у нас всё по-умному делается, динозавры в загородке сидят и смирные, никого не кусают. Ни один вид не должен пропасть.

— Здорово! Спасибо, что разрешили побывать в прошлом. Ещё как-нибудь разрешите?

— Чтобы вы опять устроили драку с ископаемыми существами? Нет, нет, и не просите!

Тёма вздохнул и отправился в своё время.

* * *

Он сидел за компьютером и писал код. На столе лежала распечатанная инструкция по обращению с аквалангом — через неделю предстояло путешествие в триасовый период за подводными динозаврами. Профессор сначала был против Тёминого участия, но после долгих споров команда учёных всё-таки убедила своего начальника, что Тёму в прошлое пускать можно.

По квартире прошёл первобытный человек-голограмма, внимательно посмотрел на молодого программиста и растворился в воздухе, чтобы не мешать. Персонажи игр по-прежнему блуждали по комнатам, но теперь их было мало. Всё своё внимание Тёма переключил на создание новой, невиданной игры, в которой зверей нужно не стрелять, а спасать. Да, это была всего лишь игра, одна из множества, но если она хоть немножко смогла бы изменить будущее — Тёма счёл бы свой труд не напрасным.

В одном придуманном королевстве жила-была юная королева. Так-то она была обыкновенная девчонка-подросток, занималась учёбой, играла на пианино, лазила по деревьям в королевском саду, играла с королевским пуделем и читала книжки в золочёных переплётах.

Но иногда на неё что-то находило, и тогда кто не спрятался — я не виноват, как говорится. То стихи запретит, то прикажет все листья выкрасить в фиолетовый, то ещё какой-нибудь указ издаст дурацкий. Стихи, правда, потом опять разрешила, а листья новые выросли, а вот что делать с дурацким указом, не знал никто, тем более что издала она его в самую-самую летнюю жару. А жара в тот год стояла такая, что чай можно было не кипятить — чайник сам нагревался, если выставить его на солнышко.

Так вот, новый указ королевы поверг всю страну в недоумение. Все жители, и бедные, и богатые, переглядывались и качали головами, а герольды, оглашающие указ, знай себе ехали на белых конях по улицам и громко читали свиток:

— Настоящим указом повелевается каждому, кто имеет возможность, отправиться на поиски снега и принести ко двору оного снегу как можно больше, дабы наша прекрасная и всеми любимая королева смогла поиграть в снежки и налепить снеговиков. А кто скажет, что летом снега не бывает, того оштрафуют. Вот!

Оштрафованным быть никто не хотел, поэтому все молчали. А королева во дворце, окружённая свитой, то и дело спрашивала главного министра:

— Ну что, привезли уже снег? Или нет ещё? Почему так до-олго?

— Прошу вас немного подождать, ваше величество, — отвечал бедняга и вытирал платком потную лысину. — Скоро наверняка привезут.

— Наверно, нужно назначить хорошую награду, — решила королева. — Эй, писарь! Диктую. «Каждому, кто принесёт снег, будет заплачена награда золотыми монетами по весу принесённого снега».

— Ваше величество, у вас повторы, — деликатно заметил учитель грамматики.

— Ну и что? Зато всё понятно! — топнула ножкой королева. Подумала и добавила: — Писарь, зачеркни «золотыми» и напиши «серебряными». Снег же белый, и серебро белое.

Министр и учитель понимающе улыбнулись друг другу: они-то понимали, что казна не обеднеет. Ведь ясно же, что никто не сможет найти снег жарким летом! Писарь поклонился и убежал отдавать герольдам обновлённый указ.

Услышав о награде, народ задумался, но ничего не придумал — снег-то взять негде! — и вернулся к своим делам. Только одна хозяйственная женщина, жена купца, никак не могла позабыть о серебряных монетах, обещанных в обмен на снег. Муж её был не слишком удачлив, и жили они небогато.

А ртов в семье много было: они двое, да дочка купчихи от первого мужа, да дочка купца от первой жены, да купчихина старшая сестра, которую замуж никто не взял из-за дурного характера. Всего пять человек! На всех готовить надо, стирать-убирать — хорошо, что бОльшую часть работы падчерица выполняла, девчонка тихая, незлобивая. На подзатыльники да на резкое слово не обижалась, вот только ела много. Вдвое меньше, чем родная купчихина дочь, но всё равно много. Вот если бы совсем есть перестала — цены бы ей не было.

Думала-думала купчиха, где бы снега взять, и решила поручить это дело падчерице. «Она девчонка смышлёная, любое дело у неё в руках спорится, авось и снег летом отыщет», — подумала мачеха и позвала:

— Марта! Подь сюда. Есть для тебя задание.

Марта из кухни выбежала:

— Чего надобно, матушка?

— Возьми корзину да ступай в лес.

— Так ягоды уже сошли, а грибы ещё не выросли. Что собирать-то?

— Снегу набери, да побольше! Возьми две корзины.

— Вы шутки шутите, матушка? Где я летом снег возьму?

— Где хочешь, там и возьмёшь. Королева указ издала, что каждому, кто принесёт ко дворцу снег, заплатят серебром по весу этого снега. В доме есть нечего, иди быстро! — и купчиха, вручив падчерице две здоровенные корзины, вытолкала её за дверь, да ещё крикнула вдогонку: — Без снега не возвращайся!

— Побольше принеси! — крикнула из-за стола купчихина дочка. — А то мне новые серьги надо. — И запустила зубы в сдобный рогалик.

— И побыстрее обернись, чтоб снег-то не растаял! — крикнула тётка. — Мне надо купить новые платья, чтоб замуж выйти.

Марта знала, что с мачехой спорить бесполезно. Взяла корзины и пошла в лес. Хорошо, что он рядышком был: только выйдешь за околицу, и сразу сосновый бор. Солнышко припекает — жара! В лес вошла — там полегче дышится. Сосновой смолой пахнет, пчёлы жужжат. Лето, одним словом!

А лес был большой, на квадраты не размеченный — в те времена лесные законы по-другому писали. Недолго и заблудиться! Но Марту волновало не это. «Ну какой сейчас снег? — грустно думала она, бредя по тропинке. — Хоть домой не возвращаться — мачеха поедом съест, если без снега приду».

Вдруг видит — что-то ярко-жёлтое под кустом, цветок — не цветок. Марта нагнулась посмотреть — а это гриб! Маслёнок — ранний, сосновый, жёлтый-жёлтый. На одуванчик похож. А рядом ещё десяток! «Значит, уже есть грибы? Рано в этом году появились! Соберу хоть грибов, — решила девочка, — всё не с пустыми корзинами приду».

Идёт, собирает. Маслята, сыроежки, лисички — сначала донышки у корзин прикрылись, потом потяжелело чуть-чуть. Марта рада, что грибов много, а про мачехино задание и забыла. А потом увидела гриб-дождевик — большой, белый, да и вспомнила, что ей принести наказали. А дело уже к вечеру близится, надо возвращаться — хоть со снегом, хоть без.

Повернула Марта в обратный путь, а лес кругом незнакомый. Куда идти? Сунулась направо — там болото, сунулась налево — там чаща непролазная, и тропинка потерялась. И поняла Марта, что заблудилась. Покричала, позвала немножко: «Ау-у!» — но никто не ответил. И пошла куда глаза глядят.

Страшно ей: до дома далеко, а дело к вечеру. За деревьями ветка хрустнет, а Марте медведь или волк мерещится. «Пропаду в лесу», — думает. Шла, шла, и вдруг послышалось пение: будто бы люди хором поют. В городе так на праздниках пели! Девочка сначала обрадовалась, поспешила туда, но, завидев на поляне большую группу людей, испугалась: уж не разбойники ли?

Спряталась за кустами, комаров отгоняет и слушает. А незнакомцы хоровод водят и поют, да так весело и задорно, что Марта, сама того не замечая, начала им подпевать.

Вдруг пение умолкло, и один из незнакомцев громко крикнул:

— А кто это первым голосом вступил, да на третьей ноте сфальшивил? Ну-ка, выходи из кустов!

Обмерла Марта от страха, но делать нечего — вышла. А на поляне двенадцать человек стоят: самому старому лет сто, а самый молодой чуть постарше её самой. Одеты все странно: у всех длинные кафтаны, на шеях ожерелья из листьев, на головах шапки, хоть и лето. У молодых зелёные шапки, у тех, кто постарше — жёлтые с красным, как осенние листья, а у стариков белые, как снег. Приблизился к девочке молодой парень и сказал с улыбкой:

— Давай знакомиться, раз уж ты нашу секретную поляну отыскала. Меня зовут Апрель, а тебя?

— М-марта, — попятилась та.

— Отойди, малый, не пугай девчонку, — пожурил Апреля косматый седой дед с бородой по пояс. — Меня зовут дедушка Януарий. Откуда ж ты забрела к нам на огонёк, красавица? До жилья-то далеко, а время позднее!

— Меня мачеха в лес послала… за снегом. А где я летом-то снег возьму? Дай, думаю, хоть грибов наберу, раз снега нету.

— За снегом? — изумился второй старик, самый древний во всей компании. Все переглянулись, и по компании прокатился ропот. — Она что, белены объелась, твоя мачеха?

— Не мачеха, — вздохнула Марта и поставила тяжёлые корзины на траву. — А королева наша. Приспичило ей во что бы то ни стало в снежки поиграть, вот и издала указ, чтоб снегу принесли ко дворцу. Серебром заплатить обещала.

— Да ваша королева из ума выжила, — покачал седой головой старик. — Она, наверно, ещё старше меня?

— Нет, что вы, дедушка! Молоденькая совсем, ровесница моя.

— Зови меня дедушка Флеварис. А как вашу королеву зовут?

— Её величество королева Августа Восьмая.

Мужчины переглянулись.

— Королеве с таким именем и подыграть можно, — несмело предложил парень чуть помоложе Апреля, почти мальчишка, Мартин ровесник. — Меня, кстати, Март зовут, как и тебя, девочка.

Марта сделала книксен.

— Подыграть? — нахмурился третий седой старик. — По-хорошему её отшлёпать надо.

— Да ладно уж, не сердись, Де Кембрио, — сказал мужчина в оранжевом кафтане и шапке из рыжих листьев. — Пусть порезвится. Она ж ничего плохого-то не задумала — ни казнить кого, ни в тюрьму посадить. Ну мало ли, снега захотел ребёнок.

— А другого ребёнка за этим снегом в лес отправили, — ответил Де Кембрио.

— А мы на что? — сказал Март. — Поможем девочке! И все рады будут: и королева, и Марта, и народ хоть немножко отдохнёт от жары.

— Так урожай же помёрзнет! — ужаснулся старик Флеварис.

— А зачем везде снегом сыпать? — спросил молодой парень постарше Апреля в ярко-зелёной одежде и в венке из цветов. — Мы устроим снегопад только на дворцовой площади — один пёс там ничего не растёт, кроме камней.

— Не ругайся, Май! — погрозил ему пальцем Де Кембрио.

— Простите…

— Простите, молодые люди, а как вы собираетесь сыпать снег летом? — вмешался Януарий. — Где это видано, чтобы январь шёл впереди августа?

— Ну мы же ненадолго! — заныл Март. — Можем на поляне по очереди устроить парад месяцев. Июль, ты сейчас дежурный? Вот с тебя и начнём. А когда подойдёт очередь Януария, Де Кембрио и Флевариса, отправим на площадь волшебные сани со снегом.

— Отличная идея! — захлопали в ладоши все молодые парни, а кто постарше — покачали головами.

— Ох, озорники! — сказал Де Кембрио. — Только учтите: если устраивать парад, то на каждый месяц уйдёт не меньше часа, а скоро стемнеет. Не лучше ли просто пройтись хороводом?

— Играем музыку! — крикнул Апрель. — Марта, становись рядом с Мартом, чтобы не нарушать гармонию. Будет тебе снег!

Все они достали из перемётных сумок свирели, гусли и трещотки, заиграли, и над поляной понеслась весёлая музыка. Марта встала в хоровод между самым младшим — Мартом, и самым старшим, Флеварисом, и они пошли по кругу.

И пока шли, природа менялась на глазах. Летняя зелень потемнела и пожухла, заалели гроздья рябин, из-под земли вылезли грибы: сначала маслята, но уже не летние, а поздние, потом боровики, покрытые сизой дымкой, потом — рыжики, подосиновики, да яркие, да красивые! Марте даже захотелось их собрать, но они почти сразу исчезли. Листья начали желтеть, краснеть и падать, повеяло холодом, и вот уже первые снежинки закружились над поляной. Марта испугалась, но, вглядевшись внимательнее, увидела, что все чудеса происходят только на самой поляне, а за ней по-прежнему царит жаркое зелёное лето.

Де Кембрио хлопнул в ладоши, и завертелась вьюга. Ух как холодно стало Марте! Хорошо, что кто-то накинул ей на плечи тёплую шубу.

К музыке примешался звон, и на поляну прямо с неба слетели большие сани, запряжённые парой оленей. Сбруя была украшена самоцветами и серебряными колокольчиками, а сани расписаны сине-белыми узорами.

— Зимние месяцы, быстро в сани! И девочка тоже. Время дорого, — сказал человек в осеннем наряде.

Апрель поставил в сани обе корзины Марты — не забыл! А Март помог ей забраться на высокое сиденье и шепнул:

— Мы с тобой обязательно увидимся снова. Скоро, чуть больше чем через полгода!

Три старика тоже сели — по бокам от неё, Де Кембрио залез на козлы, и олени понесли сани вверх!

— А-а-а! — завизжала Марта — от высоты у неё захватило дух. Старики добродушно рассмеялись.

Сани полетели над лесом быстро, как птица. Марта впервые видела деревья не снизу, а сверху: они казались зелёными шариками. А потом сани подлетели к окраине города, и Марта увидела разноцветные крыши.

— Ой, наш дом! — показала она. — С красной крышей. Какой он отсюда маленький… А вон и королевский дворец с площадью!

— Туда нам и надо, — сказал Де Кембрио и направил оленей ко дворцу.

Марта думала, что сани наконец-то опустятся на землю, точнее, на мощёную королевскую площадь, но Де Кембрио пустил их по кругу на небольшой высоте — где-то на уровне молодых берёзок, что росли по обе стороны от дворца — а Януарий и Флеварис принялись махать своими широкими рукавами. Из рукавов посыпались сначала снежинки, потом снежные хлопья, а потом повалил густой снег! На площади стало белым-бело.

Начал собираться народ. Марта подумала, что люди, увидев летающие сани, испугаются, и сказала об этом Флеварису.

— Не переживай, малышка. Мы их видим, а они нас нет — снег слишком густой. Снизу кажется, что над площадью большая снеговая туча.

— А как же спускаться будем? Меня ведь дома ждут.

— А мы незаметно спустимся. Мы с Януарием народу глаза отведём, а Де Кембрио тихонько приземлит упряжку за кустами — никто не заметит.

Марта успокоилась и стала просто смотреть, наслаждаясь полётом. Она словно каталась на ярмарочной карусели! С тех пор как отец женился второй раз, такие развлечения стали для Марты недоступны — всё внимание было мачехиной дочке. А тут такое приключение, покататься на санях, да ещё по воздуху!

* * *

…Во дворце королева со скучающим видом собирала пирамиду из игрушечных зверюшек. Самой большой и плоской игрушкой была черепаха, поэтому ей выпало работать основанием пирамиды. На черепаху королева поставила толстого ягуара, на ягуара — розовую лошадку, у которой в детстве оторвала гриву и хвост, на лошадку — зелёного телёнка, на телёнка — пятнистого пса с висячими ушами, на пса — красную птицу-гагару с жёлтым клювом, на гагару — длинноногого пегого коня, у которого не успела оторвать хвост и гриву (выросла), на коня — маленькую толстенькую обезьянку, на обезьянку — белого заморского зверя с длинным носом (кажется, он назывался «тапир»), а на зверя — двух малюсеньких собачек: фиолетовую и голубую.

Пирамидка получилась загляденье. «Мало собачек, — подумала королева. — Надо ещё одну». Она взяла двумя пальцами крошечную жёлтую собачку, осторожно приладила её на самом верху, медленно-медленно отпустила… И ВСЁ ПОСЫПАЛОСЬ ВНИЗ!

— Ну вот, всегда так! — захныкала королева. — Не буду править государством, бе-бе-бе.

— Ваше величество, снег привезли! — радостно крикнул главный министр.

— Какой ещё снег? — удивилась королева. Она успела позабыть о своём утреннем капризе.

— Ну, белый, — растерялся министр. — Который вы повелели привезти ко двору.

— Скатайте его в шар и положите в ледник, — отмахнулась королева. — Потом поиграю.

— Не получится, ваше величество, — развёл руками министр. — Его слишком много.

— Много? — нахмурилась королева. — Это откуда же? — Она подошла к стрельчатому окну и выглянула. На неё повеяло морозной свежестью. — Сентябрина! Подай мою тёплую пелерину!

Горничная тут же подбежала и накинула на плечи королевы тёплую меховую накидку. Королева высунулась из окна и присвистнула.

— Ваше величество, осмелюсь напомнить, что во дворце свистеть нельзя! Денег не будет! — громко прошептал учитель грамматики. — Не говоря уже о том, что девочкам свистеть не пристало.

— А вы видели, что на площади творится? — спросила королева. — Тут без свиста невозможно. Сентябрина! Подай мою зимнюю одежду. И пусть дворецкий вытащит из сарая санки!

Когда королева в короткой шубке и с санками под мышкой выбежала из дворца, там вовсю шли гулянья. Простой народ — и взрослые, и дети — наплевал на церемонии и сбежался на дворцовую площадь. Дети играли в снежки и лепили снеговиков, взрослые гребли снег лопатами и строили горку, и всё это делалось под смех и прибаутки.

У королевы захватило дух от восторга. Она вмиг позабыла, что она «величество», и с визгом кинулась кататься с горки. Съехала раз, другой, а потом какой-то мальчишка лет шести хлопнул её по руке и сказал:

— Дай покататься!

— Да пожалуйста! — и королева с лёгкостью отдала санки малышу. У неё дома лежало ещё с десяток санок.

— Смотрите, снегири прилетели! — закричал кто-то, и по площади прошёл радостный гомон. Королева оглянулась и увидела, что на всех кустах по краям площади сидят кругленькие красные птички.

«Как зимой!» — подумала королева. И вдруг ей в ухо прилетел снежок. Она резко обернулась и собралась уже завопить: «Охрана! На меня напали! Арестовать нахала!» — но увидела такую же, как она, девчонку, которая с довольным видом лепила новый снежок.

— Ах, так? Ну, держись! — сказала королева, схватила горсть снега, сделала шарик и запулила в девчонку. Та увернулась и звонко рассмеялась. В бой ввязалось еще несколько детей, и королева сама не заметила, как с ног до головы извозилась в снегу. И это было весело! Она играла с другими девчонками и мальчишками в снежки, лепила снеговика, каталась с горки — на простой дощечке, потому что санки так и остались у малыша — и до того доигралась, что устала. Это с ней случилось впервые в жизни.

Немного постояв в сторонке, она снова ринулась в гущу толпы — оказывается, быть простой девчонкой очень даже интересно! Она резвилась вместе с другими детьми, никому не рассказывая, что она королева. Но вот ей наскучили снежки и догонялки, и она захотела устроить королевскую забаву. А надо сказать, что были у неё домашние зверушки, да не котики и не пёсики, а зайцы. Целых 99 штук! Жили они в специальном загоне, ели травку и горя не знали. Иногда королева велела их выпускать на прогулку, играла с ними, а потом сама ловила и загоняла обратно.

И взбрело ей в голову взять да и выпустить их в снег: пусть тоже порезвятся! А чтобы было интереснее, решила устроить игру среди народа — ловить зайцев да сажать обратно в клетку. Решено — сделано. Хлопнула королева в ладоши и объявила:

— Начинаем игру «Королевские зайцы»! Слуги, привезите моих зайцев. Правила игры: зайцы бегают, а вы их ловите. Кто больше всех поймает, тот и победил!

И началась потеха. Выпустил слуга серых зайцев из клетки, разбежались те по белому снегу, подумали, что зима, да как начали линять, и из серых стали белыми! И пропали. Смотрят ребята и взрослые, крутят головами, а зайцев не видать. Только следы на снегу появляются сами собой: два вдоль, два поперёк, два вдоль, два поперёк.

— Ну что же вы не ловите? — обиженно спросила королева.

— Так где они, твои зайцы? — спросил в ответ один мальчишка. — Не видно их на снегу. Они ж белые!

Зайцы поняли, что их никто не ловит, и начали ловить друг друга сами. Им тоже хотелось поиграть в зимние заячьи игры.

А королева огорчилась.

— Я хотела, чтобы всем ве-есело было… — захныкала она.

— Но, ваше величество, можно устроить какую-нибудь другую забаву, — предложил придворный художник. — Например, из снега лепить не снеговиков, а скульптуры.

— Пойдёт, — кивнула королева, тряхнув помпончиком на шапке, улыбнулась, хлопнула в ладоши и громко обратилась к своему народу: — Эй, народ! А давайте скульптуры лепить! Можно портреты своих знакомых. Приз за лучшую скульптуру… — она пошарила у себя в кармане, — мячик на верёвочке!

Народ расхохотался: идея понравилась. Все начали лепить особенных снеговиков: кто кота, кто корову, кто главного министра. Королева тоже не сидела без дела: вместе с двумя мальчишками она слепила слона. Никто из детей слона не видел, только читали описание, поэтому он получился фантастическим: с квадратной головой, двумя бивнями из лопат и огромными ушами из медных тазиков. Когда стали выбирать самую лучшую скульптуру, то все проголосовали за этого слона. Вздохнув, королева торжественно вручила себе свой же мячик и объявила завершение конкурсов.

Отошла в сторонку, чтобы перевести дух, и увидела подъезжающие к площади узорчатые сани, запряжённые оленями. Такой красивой упряжки не было даже во дворце! В санях сидели три Деда Мороза и девочка. Один Дед Мороз управлял оленями, два других махали рукавами, рассыпая снежные хлопья, а девочка просто радовалась. Она улыбалась, хлопала в ладоши и смотрела на зимние забавы. «Надо же, — удивилась королева, — так бедно одета, а всё равно радуется! Я бы не смогла веселиться, будь у меня юбка в заплатах, платок в штопках, а шуба с чужого плеча. Явно же великовата».

Один из Дедов Морозов что-то шепнул девочке на ухо. Она кивнула, сбросила шубу и выпрыгнула. Старики вынули из саней две большие корзины с грибами и поставили у ног девочки, а она помахала рукой, прощаясь, и начала катать снежный ком. Сани умчались и как-то уж слишком быстро исчезли из виду, королева даже глаза протёрла — не померещилось ли? Но тут над её плечом раздалось деликатное покашливание.

— Вы наигрались, ваше величество? — спросил главный министр.

— Вот всегда вы рядом, — недовольно процедила королева.

—Я забочусь о вас и о государстве. А теперь, ежели ваши игры закончены, извольте вернуться во дворец.

— Но я же ещё не выдала награду за снег! — хлопнула себя по лбу королева. —Тащите серебро.

— Но кому её выдавать? — изобразил удивление министр, а подоспевший учитель грамматики закатил глаза при виде манер своей воспитанницы.

— Тому, кто привёз снег, конечно.

Министр и учитель переглянулись. Тут к ним подбежал взволнованный казначей.

— Но ведь никто не отметился, — сказал он, — значит, выдавать серебро некому.

— Это мы, это мы снег привезли! — раздался визгливый женский голос, и к королеве подбежали две тётки и девчонка, одетые как купчихи. — Уж как умаялись-то, уж как устали — слов нет! Но мы на всё готовы ради вашего величества. — И одна из тёток, румяная как яблочко, пригнула своих спутниц за шеи к земле, заставляя кланяться. — Так что награда полагается НАМ!

Королева увидела, что девочка, которая приехала на санях, бросила игру и грустно смотрит на трёх особ. Бойкая краснолицая тётка тарахтела, не переставая, и рассказывала, что это именно они, а не кто-то другой, доставили целую гору снега, а её спутницы кивали и поддакивали.

И вдруг королева почувствовала, что сапожки промокли. Снег снегом, но всё-таки лето на дворе! На площади появились проталины, лужи. Снегири улетели. Зайцы начали обратно линять в серый цвет. Снежные скульптуры похудели и скрючились, у слона отвалились бивни и уши, и только статуя главного министра стала ещё больше похожа на оригинал: такая же унылая и постная.

— От имени её величества благодарю вас за доставку снега. Извольте получить награду, милейшие дамы, — сказал главный министр и выгреб из своих карманов серебряную мелочь.

— Постойте! — вскричала королева. — Здесь что-то не сходится. Девочка, подойди сюда, пожалуйста! Да-да, ты. Оставь грибы, они никуда не денутся. Как тебя зовут?

— Марта, ваше величество.

— А меня Августа. Я видела, как ты приехала на оленях с тремя дедушками. Скажи, это ведь ты снег привезла?

— Ну вообще-то да, — ответила Марта и сделала книксен. — Меня тётушка послала за снегом, и я… — она закрыла себе рот ладонями, спохватившись: не разболтать бы лишнего! — и закончила: — В общем, вот снег. Вам понравилось, ваше величество?

— Очень! Я как увидела, что ты вылезаешь из саней, так сразу и поняла, что это твоя работа. Значит, награда полагается не этим тёткам, а тебе! Министр, отсчитайте ей…

Но тут тётки подняли такой визг, что королева не смогла договорить. Особенно громко вопила тётка помоложе:

— Не слушайте её, ваше величество, она врёт! Это я снег привезла, а дочка и сестра мне помогали.

— А я сама видела, что снег привезла именно Марта! — топнула ногой королева. — Министр, ну скажите им.

— Я вижу только то, ваше величество, что на награду как минимум два соискателя. Установить, кто говорит правду, мы не можем, а это значит, что награда не достанется никому.

— А вот и не угадали! — закричала королева. — Это значит, что награду получат ВСЕ!

— Как это — все?! — перепугался казначей. — Уж не собираетесь ли вы…

— Собираюсь. Слуги, тащите сюда серебро из государственной казны и отсыпьте горсть каждому, кто находится на площади. И себе тоже возьмите по горсти.

Народ на площади радостно зашумел, захлопал в ладоши — идею нашли превосходной. А министр, казначей и другие важные чины, помогавшие королеве управлять страной, схватились за головы и заохали:

— Что вы творите, ваше величество! Вы же собирались дать осенью грандиозный королевский бал!

— Да ну его, этот бал, — отмахнулась королева. — Лучше игру в догонялки устроим.

— А как же ежедневные поставки ко двору свежей рыбы из России и турецких сладостей из Турции?

— Рыбу будем сами ловить, а сладкое вредно для зубов, — отрезала она.

— А на что будем покупать парадные украшения для дворца и бриллианты для ваших платьев?

— Придворный ювелир из стекляшек наделает, авось не хуже выглядит. Слуги, притащили серебро? Народ, слушайте. Снег привезла девочка Марта, и награда причитается ей, но поскольку я не могу переспорить главного министра, серебро получат все. Выдавать будут на выходе из королевского парка, у ворот — чтоб кто не сжульничал и не получил две награды. Так пойдёт?

— Пойдёт! — хором ответил народ и стал выстраиваться в очередь.

И до самого вечера королевские слуги отсыпали людям в шапки серебряные монеты из большой телеги. На всякий случай за раздачей присматривала королевская гвардия — мало ли что. Королева тоже присматривала — а ну как казначей с министром прогонят народ, а деньги заберут себе?

Народа было много. Когда телега опустела, на площади осталась ещё примерно сотня человек.

— Ваше величество, серебро кончилось, — печально сказал главный министр.

— Пф, ну и что? Тащите золото! — распорядилась королева. — Я видела, у нас его полно.

Министр упал в обморок. Казначей подумал и тоже упал. А королева дождалась телеги с золотом и продолжила раздавать монеты.

Так сложилось, что Мартины тётки и сводная сестра получили по горсти серебра и, радостные, убежали домой. А Марту всё время оттесняли те, кто побойчее, и осталась она в очереди последней.

— Вот и славно, — сказала королева. — Забирай всё, что осталось, пока министр в обмороке лежит. Извозчик, отвези её до дому, она же в руках не донесёт столько. А вы, солдаты, охраняйте.

— Благодарю вас, ваше величество! — поклонилась до земли Марта. — Я бы вам грибы свои предложила, да не знаю, сгодятся ли они для королевской кухни.

— Сгодятся, конечно! — обрадовалась королева. — Я обожаю пироги с грибами и рисом. Ладно, пока, а то уже темнеет, а мне ещё зайцев ловить.

* * *

Купчиха как увидела, сколько золота привезла Марта — заголосила на весь двор, руки жадные протянула, да не успела золотишко прибрать: муж вернулся. Начала ему купчиха врать, как сама получила от королевы золото, но тут солдаты вмешались и рассказали купцу, как всё было. Поблагодарил купец солдат, жене своей кулаком погрозил и перетащил золото в подвал.

И зажили они все богато и счастливо… только по отдельности. Купец с женой разругались и разошлись, бывшая купчиха купила себе домик и наняла работницу, а дочку спустя год замуж выдала. Купчихина старшая сестра тоже замуж вышла и уехала в другой город. Говорили, что они с мужем тоже коммерцией занялись, но слухи про них шли дурные: будто бы несвежий товар подсовывают.

Купец пустил золото в оборот и увеличил капитал вдвое, а Марту с того памятного дня, когда снег летом выпал, к домашней работе не подпускал — прислугу нанял. Привёз дочке платьев заморских, книжек умных и выписал ей гувернантку, да не откуда-нибудь, а из Франции!

А с Мартом, тем мальчиком, Марта потом виделась, и не раз. Когда подросла. Но это уже совсем другая история)))

Первого апреля лёд был уже тонкий, поэтому рыбу ловили с деревянных мостков. Рыбаков собралось четверо. Они раскинули удочки, уселись на складные табуретки и стали ждать клёва. Но рыба, наверно, тоже была в курсе, что сегодня первое апреля, и клевать не спешила.

От скуки рыбаки стали негромко — чтобы не спугнуть рыбу — переговариваться. А разговоры у них, как водится, состояли из похвальбы, кто какую рыбину поймал.

— Я в прошлом году во-от такую щуку вытащил! — похвастался один, раскинув руки.

— А я — во-от такую! — сказал другой, увеличивая размер «щуки» двумя складными удочками.

— А я — во-от такую! — похвалился третий, тоже взяв в руки две удочки, только он их разложил, чтобы «щука» была длиннее.

— А я в январе щуку поймал обыкновенную, — усмехнулся четвёртый, — да в то же время необыкновенную. Она хоть и маленькая была по сравнению с вашими — всего полметра, но умела желания исполнять.

— Врёшь! — засмеялись друзья. — Небось не больше сорока сантиметров.

— Полметра, ей-богу! Вот такая… И говорящая. Я её с крючка снял, а она мне человеческим голосом: чего тебе надобно, старче? Я ей: какой я тебе старче? Я ещё хоть куда!

Рыбаки захохотали.

— Не хотите, не буду рассказывать, — обиделся четвёртый.

— Нет, нет, рассказывай! Нам очень интересно! — наперебой стали упрашивать они, забыв о рыбной ловле.

— Хорошо, слушайте. Но, чур, не перебивать! Вот, значит, спросила она у меня, что мне надобно, а я не сообразил, что она про желания говорит. Январь, холодина, ветерина, я сижу мёрзну, вот и ляпнул: хочу, мол, чтоб тепло было. А щука мне: будет исполнено! Цап меня за рукав зубами и бултых в полынью! Я даже завопить не успел.

Иду я, значит, ко дну, а там и вправду тепло. А вокруг царство подводное — дома из водорослей, в них рыбы снуют, жучки, мелочь всякая речная. И вроде как дышится легко, хоть и под водой. Щука от меня отцепилась и уплыла куда-то, а я головой повертел — куда плыть-то?

И вдруг вижу подводный дворец — белый, узорчатый, красота неописуемая! Ну, я туда. А рядом со мной сом плывёт и говорит:

— Вы откуда, сударь, будете?

— С поверхности земли, — отвечаю, — из воздушного мира. И хотел бы обратно вернуться, если вы не против. Не подскажете ли, сударь, как?

— Это просто, — говорит сом. — Вам только надобно путёвку во дворце выписать у её величества щуки.

— Благодарю вас, сударь, — сказал я, шапку-ушанку приподнял и поплыл по дворец.

А там чего только нет! Караси строем плавают, краснопёрки танцы танцуют, раки за столами сидят и книжки читают — целое подводное общество. На троне щука сидит — та самая.

— Что, — говорит, — доволен исполнением своего желания?

— Так доволен, что аж слов нет, — отвечаю. — Нахожусь в полном восторге. Выпиши-ка мне путёвку наверх, а то засиделся я у вас.

— Это можно, — говорит щука. — Только сперва три загадки отгадай. Я без загадок путёвки не выписываю.

— Это с какого перепугу три? — возмутился я. — Ты мне желаний сколько исполнила? Одно, да и то поперёк. И загадку давай тоже одну.

— Ладно, одну так одну. Что это такое: зимой белый, летом серый?

Я даже засмеялся — какую простую загадку она выбрала! И говорю:

— Это все знают. Рыбак, кто же ещё! Зимой в маскхалате, чтоб на снегу не видать, а летом в старой куртке и старых штанах, которые давно выцвели и стали серыми. Мне бы да не знать отгадки.

— Надо же, угадал! — ахнула щука. — Ладно, держи путёвку, — и выдала мне пустую раковину от беззубки. — Только не тяни, а то у неё срок годности выйдет.

Я от радости даже попрощаться забыл — сунул раковину в карман и ну грести наверх! Грёб, грёб — и вдруг меня наверх выбросило. Стою на льду, весь сухой, будто и не был в подводном царстве. Стало быть, примерещилось! Собрал я тогда свои удочки и инструменты и домой вернулся от греха подальше.

Дома руку в карман сунул — а там раковина!

1

Павел поставил машину в тени развесистой ивы, достал снасти и не спеша направился к берегу. Зачёты были сданы, и ему хотелось наконец-то отдохнуть от учёбы. Но не успел он распаковать удочку, как заметил в небе что-то странное: зонд не зонд, дрон не дрон — что-то блестящее и непонятное летело над рекой, медленно снижаясь. Павел мигом вытащил из кармана смартфон, чтобы заснять эту штуковину, но батарейка села.

— Вот черт, как всегда вовремя, — пробормотал он.

А штуковина летела уже совсем близко, и он смог её разглядеть. Определить так сходу размер было трудно, но штука явно не уступала по величине вертолёту. По форме она походила на летающую тарелку, как их обычно рисуют: с металлическим блеском, цветными лампочками и круглыми иллюминаторами. С тихим, едва слышимым рокотом она пролетела почти над Павлом, обдав его волной ветра, и устремилась вверх по течению.

— Обалдеть, — сказал он и помянул недобрым словом севшую батарейку. Ведь такие кадры были бы!

А тарелка пролетела километра два или три и плавно вошла прямо в отвесный берег. Павел видел это своими глазами! Буквально скрылась в песчаной горе под корнями сосен — он даже запомнил это место.

Он поразмышлял пару секунд, а потом бросил удочки в багажник и сел за руль — просто понял, что не сможет спокойно сидеть на берегу и смотреть в ту сторону. Павел ни во что такое не верил, считал НЛО выдумками, но сейчас-то сам лично видел один из них! Любопытство разгорелось до такой степени, что он решил проехать туда по грунтовке и выяснить, куда делся объект.

Ползти пришлось на первой передаче, и он чертыхался, когда попадались корни и ямы. Дорога шла по верху всего побережья, не отклоняясь далеко от реки, и через несколько минут Павел съехал в траву, чтобы не перегораживать путь другим, и остановил машину. По его подсчётам, место было то самое. Он вылез, замкнул двери и пошёл через кусты, приговаривая: «Любопытство не порок…»

За деревьями заблестела река, и вскоре он вышел на берег. Обрыв был высокий и довольно крутой, и Павел, держась за ветви молодой берёзки, начал спуск. В кроссовки насыпался песок, но возвращаться за сапогами было уже поздно. Со словами: «Где наша не пропадала…» он съехал по песку метра два, огляделся и увидел неподалёку здоровенный провал, будто вход в пещеру — такой огромный, что Павел даже присвистнул, а потом полез ко входу. На всякие мелочи вроде осыпающегося песка и царапучие ветки внимания уже не обращал.

Подобравшись поближе, понял, почему провал не видно издалека: его заслоняла ольха, да и расположен он был так, что не подойдёшь. Для рыбалки и купания этот участок берега не годился совершенно — его затянуло речным мусором и камышом, поэтому Павел, наверно, был первым человеком, чья нога сюда ступила за последние сто лет. А может, и двести.

Когда он наконец-то вылез из буераков и очутился у входа, то присвистнул ещё раз. Перед ним простиралось полутёмное пространство, похожее на ангар, а у самой дальней стены были автоматические ворота. Чувствуя, что вторгается на чужую территорию, Павел вытряхнул песок из кроссовок и вощёл в пещеру. «Бежать отсюда надо, — мелькнула мысль, — это же наверняка военные построили». Но любопытство было сильнее, и он ступил на серый бетонный пол.

Прошёлся, разглядывая серые неровные стены и потолок из неизвестного материала. Явно не глина. От его шагов раздавалось гулкое эхо. Он потрогал ворота — сначала осторожно, вдруг по ним пропущено электричество? — потом провел ладонью. Обычный шершавый металл.

Вдруг он заметил в стене возле самых ворот небольшую квадратную клавишу, и в нём тотчас проснулся озорной мальчишка. Рука сама потянулась к этой клавише, и он, прежде чем он успел обдумать последствия, нажал её. Что-то щёлкнуло, и ворота с тихим шелестом разъехались.

— Мама родная, — сказал Павел.

За воротами открылся квадратный зал, освещённый холодным светом дневных ламп и уставленный стеллажами с самыми разными экспонатами: статуэтками, картинами, античной керамикой. Павел стал их разглядывать. Умом понимал, что надо отсюда бежать, и как можно скорее, но почему-то ни страха, ни тревоги не было, наоборот — хотелось рассмотреть поближе всю эту красоту. Сначала он подумал, что это археологические находки, но все экспонаты были абсолютно новые — они блестели и сияли свежими красками, будто только что вышли из-под рук мастеров. Его внимание привлекла миниатюрная копия египетского сфинкса.

Что-то с этим сфинксом было не так. Павел присмотрелся и вспомнил, что у того, знаменитого, отколот нос. У маленькой же копии нос был на месте, да и вообще ни одной трещинки или царапинки не наблюдалось.

Он долго не мог отвести глаз от средневековой картины на деревянной доске. Это был спокойный пейзаж с мельницей. Павел наклонился поближе, чтобы рассмотреть подпись художника, и почувствовал лёгкий запах краски. Картина была совсем новая, едва высохшая.

Греческие вазы с блестящей глазурью, никогда не бывшие в ходу, детские механические игрушки 18 века — заводные птички, кареты, танцующие пастУшки… И совершенно непонятная стеклянная моноголучевая звезда, из которой выплывали разноцветные цифры и таяли в воздухе. Что это за музей? Откуда все эти вещи? И почему они новые, хотя выглядят как древности? Правда, звезда и ещё некоторые предметы выглядели скорее как что-то фантастическое из будущего.

Павел протянул руку и прикоснулся к золотой фигурке в скифском стиле. Это было миниатюрное, сантиметров десять в длину, изображение девушки. Работа была филигранная, каждая складка на платье и каждая бусинка чётко выделялись, а черты лица показались ему очень миловидными, и он сам не заметил, как статуэтка перекочевала со стеллажа к нему в карман.

С каждой минутой ему становилось всё интереснее и интереснее. Он прошёл дальше, и в правой стене за рядом стеллажей ему открылся смежный зал, отделённый от первого широкой аркой. Войдя туда, Павел ахнул: прямо в центре зала стояла та самая летающая тарелка, только лампочки на ней не горели. Будто машина в гараже.

Он обошёл вокруг неопознанного объекта и увидел, что входной люк открыт. Таинственный полумрак с мигающими огоньками внутри притягивал и манил.

— Эх, семь бед — один ответ, — сказал Павел и залез в марсианскую посудину.

Ему было и страшно, и интересно, как в детстве, когда они с мальчишками лазили по заброшенным домам. В салоне были вполне себе человеческие кресла, семь штук, а вокруг — иллюминаторы и управление: кнопки, экранчики, лампочки.

Из любопытства он потрогал гладкую серую панель пальцем. В ту же секунду люк закрылся. Стараясь не впадать в панику, Павел снова тронул панель в надежде, что выход откроется, но ничего не произошло. Он понял, что влип.

— Э, мы так не договаривались, — пробормотал он и начал тыкать во все кнопки. — Как тут у вас двери открываются?

Должно быть, он нажал что-то не то, потому что корабль тихонько загудел, затрясся, и на панели заиграли разноцветные огоньки. Чувствуя, что привычный ему мир безнадёжно рушится, Павел выругался и упал в одно из кресел. А летающая тарелка прекратила трястись, приподнялась над полом и бесшумно поплыла вон из зала.

Глядя в иллюминатор, Павел видел, как корабль пролетает мимо музейных экспонатов прямо к воротам. Секунда — и тарелка вылетела из провала. Невольному пассажиру только оставалось смотреть скволь толстое стекло на уходящую вниз поверхность земли. Речка превратилась в широкую голубую ленту, поля стали квадратами, а тарелка набирала скорость и высоту. Собственное транспортное средство Павла так и осталось в прибрежной полосе дожидаться хозяина.

Вид с высоты открывался потрясающий, но Павлу было не до того. Он думал, как ему теперь выпутываться. «Додумался тоже, заходить на секретную территорию! Чья это техника? Военных или и вправду инопланетян? Тогда весело получится: дяденька марсианин, я не угонял, я только покататься взял…»

А тарелка летела, повинуясь неведомой программе, и начала плавный спуск. Павел с тоской посмотрел вниз, но там его ждало новое потрясение: пейзаж прямо на глазах стал изменяться. Вместо распаханных полей, лесов, деревенек и города возник какой-то дикий ландшафт с огромными развесистыми деревьями. Корабль замедлил ход и сел на песчаном берегу большого озера.

Павел вскочил и прильнул к иллюминатору. Весь полёт занял не более десяти минут, и за это время просто невозможно было улететь куда-то дальше соседней области, но вид был настолько чужим и непривычным, что Павел не знал, что и думать. Будто НЛО унесло его куда-нибудь в Австралию или Центральную Африку — а то и куда подальше.

А тем временем к водопою подошло небольшое стадо динозавров, покрытых перьями, и Павел только прошептал:

— Мама родная…

Животные выглядели и жутко, и красиво одновременно. Были они размером с лошадь, ходили на двух лапах и очень смешно пили воду: как куры, запрокидывая голову на длинной шее. На затылке у них росли два длинных зелёных пера, как у зябликов, и вообще всё оперение было ярким и пёстрым. Павел не помнил, видел ли он таких динозавров в документальных фильмах.

Но вдруг они встрепенулись и замерли, повернув головы в сторону леса, а потом стремительно убежали с пронзительным верещаньем. Раздались шаги — такие тяжёлые, что ощущались даже внутри корабля, и побережье огласил жуткий рёв. А через мгновение из-за деревьев вышло гигантское зубастое чудище. Оно было вдвое, а то и втрое больше летающей тарелки, и Павел не на шутку струхнул. Это же не кто-нибудь, а ти-рекс, самый крупный хищный динозавр!

Чёрт дёрнул поехать на поиски той дурацкой пещеры! Вот что теперь делать? А ну как эта зверюга захочет закусить кораблём? Ти-рекс приближался, сотрясая землю. Затаив дыхание, Павел наблюдал сквозь стекло за зубастым исполином и бормотал про себя: «Только бы не заметил»…

А ти-рекс поводил своей огромной головой туда-сюда, ковырнул когтистой лапищей землю, словно экскаватором, и уставился прямо на корабль. Всё-таки заметил, гад! За пару шагов зверюга очутилась рядом, и Павел отшатнулся. Прямо перед ним щёлкнули острые зубы, похожие на кинжалы, и он понял: или он прямо сейчас, за секунду, освоит управление летающей тарелкой, или станет обедом для доисторического монстра. Он занял кресло пилота и положил руки на панель управления.

Тарелка завибрировала. «Ну же, ну, — лихорадочно подгонял он себя. — Как-то они управляют же этой штукой, не боги горшки обжигают. Где тут первая передача?»

Но ти-рекс не собирался дожидаться, пока Павел пройдёт курс обучения и получит водительское удостоверение для управления НЛО. Древний ящер решил попробовать корабль на вкус и разинул пасть, и перед незадачливым водителем разверзлась бездна, полная длинных, острых и очень страшных зубов…

2

Ти-рекс наступал. Павел лихорадочно лупил по кнопкам, пытаясь привести летающую тарелку в движение, и в тот самый миг, когда зубастая пасть нависла над иллюминатором, марсианская техника заработала. Пассажира вжало в спинку сиденья, хищные зубы сомкнулись в воздухе, а корабль отлетел от динозавра на полсотни метров и снова приземлился. Но ти-рекс не собирался отказываться от добычи и пустился в погоню.

«Не поймаешь», — подумал Павел и снова нажал ту клавишу, которая, как ему показалось, сдвинула корабль с места. Огромный динозавр преодолел расстояние за пару прыжков. На этот раз столкновение было неизбежным. Пасть снова раскрылась — совсем близко. Павел отскочил к стенке и инстинктивно прикрыл глаза рукой, представив, как сейчас во все стороны полетит стеклянная крошка…

Но ничего не случилось. Ти-рекс даже не прикоснулся к кораблю: едва его острые, как сабли, зубы приблизились к обшивке вплотную, как по ней пробежала голубоватая волна света, и животное шарахнулось назад. «Защита», — догадался Павел и вернулся в пилотское кресло. Управлять этой машиной было можно, он в этом убедился. Ему не хватало лишь опыта.

Динозавр тем временем кружил возле тарелки, принюхиваясь и вытягивая шею. Ему непременно надо было прокусить обшивку и достать человека, но защита не пускала. Павел повторил короткий перелёт ещё дважды. Ти-рекс не отставал — он бежал за тарелкой и щёлкал зубами, даже предпринял ещё одну попытку цапнуть корабль, но опять получил током по носу.

Павел уже кое-что понял в управлении и поднял тарелку верх. Она вертикально взлетела и повисла прямо над динозавром. Тот вертел огромной башкой так и эдак в поисках ускользнувшей жертвы, но посмотреть в небо так и не додумался. А новоиспечённый пилот НЛО продолжал манипуляции с панелью, и тарелка наконец-то полетела.

Всё ещё ошарашенный встречей с динозавром, Павел посмотрел через иллюминатор вниз на серые пустоши и перелески. Надо бы домой возвращаться, только вот как? А картина на земле опять начала меняться: поверхность подёрнулась рябью, задрожала, и прямо сквозь бурые леса эпохи динозавров начали прорастать ярко-зелёные, жёлтые и красные гигантские хвощи. Небо изменило цвет, став палевым, а клубящиеся на горизонте облака были окрашены розовым и оранжевым.

На месте озерца, из которого только что пили динозавры, возникло необъятное море. «Земля меняется, когда корабль в воздухе», — отметил Павел, но тут ему стало не до рассуждений: корабль резко пошёл вниз, спланировал и спокойно приземлился на живописном берегу, примяв трёхметровую осоку.

Ну и красота была вокруг! Павел от восхищения даже почти забыл, где находится. Зелень всех оттенков произрастала тут и там: высокие, в несколько метров, травы с широкими и толстыми листьями колыхались под ветром, а толстые стволы хвощей торчали тут и там, как колонны. Большие как деревья папоротники с ажурной листвой казались театральной декорацией. У их подножия копошилась, бегала и ползала разная живность с собаку размером, и приглядевшись, Павел с изумлением обнаружил, что это насекомые: мокрицы, тараканы, многоножки.

— Ух ты, огромные, — прошептал он и толкнул входной люк, чтобы рассмотреть их вблизи, но не тут-то было: корабль не хотел его выпускать. — Что за… Открывай дверь, тарелка! — он поискал клавишу или кнопку возле люка, но ничего не нашёл. Зато прямо на стекле засветилась ярко-оранжевая надпись: «Снаружи враждебная среда! Выходить запрещено!» На самом обыкновенном русском языке. Павел возмутился: — Что значит «запрещено»? Я, может, хвощей нарвать хочу на память!

Надпись растаяла, но люк и не думал открываться. Павел стукнул по стеклу кулаком, ругнулся и сел обратно в пилотское кресло. Вдруг по крыше что-то стукнуло, с правой стороны потемнело. Он посмотрел и чуть не подпрыгнул: прямо на иллюминаторе, закрыв стекло почти полностью, восседал тёмно-серый мохнатый паук. Членистоногое лениво переставляло лапы и что-то пережёвывало своими жуткими челюстями.

«Стало быть, от динозавров защита есть. А от всякой мелочи вроде паучков — нету», — сделал вывод Павел. При виде паука желание прогуляться поостыло.

В салон прекрасно транслировались звуки снаружи: шорох листвы, стрекотание насекомых, далёкие крики неведомых тварей и чьё-то гулкое уханье. Внезапно раздался рокот, будто от пропеллера, и прямо перед тарелкой опустилась на полое бревно гигантская стрекоза. Павел смотрел в её переливающиеся фасеточные глаза, каждый размером с футбольный мяч, и всеми словами проклинал севший аккумулятор смартфона. Вот это были бы кадры!

Её слюдяные блестящие крылья, достигающие в размахе три метра, подрагивали и играли на солнце разными красками, как бензиновая плёнка. Стрекоза поползала немножко по бревну, поумывалась лапками и с негромким рокотом взлетела. Зрелище было фантастическое.

Он посмотрел в другую сторону — на море, и заметил тёмно-синюю полоску на воде, ползущую от самого горизонта. Буквально за пару минут вся поверхность моря стала тёмной, налетел ураган, и в корабле раздался вой ветра. Погода изменилась так резко, что животные не успели попрятаться и теперь разбегались в разные стороны, ища укрытия. Паука смахнуло ветром.

Павел услышал душераздирающий треск и, посмотрев в иллюминатор, спешно положил руки на панель, чтобы увести корабль. Массивный хвощ два метра в обхвате и высотой с шестнадцатиэтажный дом опасно накренился, вывернутый ветром, и навис прямо над летающей тарелкой. Нужно было выбираться! Защита защитой, но если тарелку прижмёт этой штукой и он останется здесь навсегда, получится не очень хорошо. Корабль загудел и в самую последнюю секунду вылетел из-под падающей громады.

Но что-то пошло не так. Должно быть, Павел нажал не на ту клавишу, и посудина, вместо того чтобы взмыть в небеса, нырнула в море. Сразу стало тихо и темно. В первое мгновение он испугался, что в салон хлынет вода, но инопланетяне постарались на славу, когда проектировали свою машину. Ни капли воды не проникло внутрь, зато снаружи зажглись прожектора, и он увидел удивительный подводный мир.

Песчаное дно было покрыто мелкими и крупными моллюсками в разноцветных раковинах, которые сияли как самоцветы. Невиданные тёмно-красные и бурые водоросли медленно раскачивались туда-сюда. Вода казалась густой из-за обилия планктона и мелких водорослей, поэтому свет прожекторов был совсем не лишним. Тут и там шныряли стайками ярко-жёлтые и красные рыбы, неспешно проплыл крупный синий целакант, будто сошедший со страницы учебника истории.

А тарелка скользила в паре метров над песком, огибая рифы, и уходила всё дальше на глубину, и пассажиру в который раз стало не по себе. Но вид морских глубин был так великолепен, что Павел решил ещё некоторое время не вмешиваться. Судя по траектории, в корабле включилась какая-то программа, и он не спешил её прекращать.

Иллюминаторы давали круговой обзор, и он смотрел то налево, то направо, разглядывая дивной красоты пейзажи и сонмы флюоресцирующих животных. Иногда посудина останавливалась — видимо, для того, чтобы он нащёлкал фотографий, но щёлкать, увы, было нечем, а в устройстве здешней техники он ещё не разобрался.

Вдруг из-за пёстрого рифа выплыло, покачиваясь, что-то круглое размером почти с саму тарелку, и Павел замер, не в силах отвести глаз. Это была огромная улитка со множеством длинных щупалец, вытянутых вперёд и извивающихся, как змеи. Её закрученный спиралью панцирь был раскрашен бело-коричневыми и пурпурными полосами, а за клубком щупалец поблёскивали оранжевые глаза с горизонтальными зрачками. Щупальца достигали примерно двух метров в длину. Когда улитка подплыла вплотную к кораблю и опутала его, Павел сказал:

— Брысь.

Моллюск, разумеется, не услышал. Поплавал вокруг, изучил тарелку и, решив, что она интереса не представляет, уплыл по своим делам. Павел захотел понаблюдать за ним и тронул клавишу старта, но тарелка поняла это по-своему и рванула с места, как моторная лодка, распугав всех мелких животных. Только через несколько минут он смог её остановить.

Корабль остановился неподалёку от живописного рифа. Здесь было уже не так глубоко, как на предыдущей стоянке — с поверхности моря шёл мягкий голубоватый свет. Разглядывая подводные красоты, Павел заметил лежащую на дне небольшую пустую раковину удивительной формы. Она была копией того моллюска, с которым он только что повстречался, но уместилась бы на ладони, и раскрашена была чуть ярче.

Машинально он приставил палец к стеклу, и вокруг раковины вспыхнула белая квадратная рамка. На стекле появилось меню:

«Снимок.

Видео.

Взять на борт».

Продолжая поражаться инопланетным технологиям, он ткнул пальцем в третий пункт. Из-под корабля к раковине протянулся белый луч, расширился в фокусе, накрывая её всю, и раковина начала таять. Одновременно с этим в салоне раздались тихие щелчки, будто тиканье часов, и в потолке замигала оранжевая лампочка. Павел оглянулся на звук и увидел, что прямо на полу, слева от пилотского кресла, появился белый круг диаметром в полметра, а в центре этого круга проступили очертания той самой раковины.

Когда вещь была перенесена полностью, мигание лампочки и тиканье прекратилось, а белый круг пропал. На полу лежала чистенькая, блестящая ракушка!

— Ну и ну, — протянул Павел, но только хотел её взять в руку, как вдруг увидел в иллюминатор, что к кораблю плывёт огромная акула. То есть, это в первый миг он подумал, что акула, а разглядев повнимательнее, понял, что это какой-то жуткий гибрид рыбы с осьминогом. Размеры чудовища ужасали: в нём было как минимум пятнадцать метров!

Оно было похоже на корявое бревно — серого цвета, с продольными полосками и шипастыми сучьями вместо плавников, пустыми глазами на бугорках и мощным колючим хвостом. Но страшнее всего была голова животного. Верхняя её часть была как у обычной акулы, а нижняя представляла собой закрученное в пружину невероятно длинное щупальце, покрытое зубами.

— Мама родная, — сказал Павел и положил руки на панель управления. Лампочки замигали, и по тарелке прокатилась дрожь. — Валить отсюда надо!

Разворачивать корабль в обратную сторону он пока не научился, но тарелка и сама неплохо соображала. В её планы не входил контакт с акулоосьминогом, и она лихо дала круг, обходя морское чудо-юдо за сотню метров. Добравшись до относительного мелководья, сбавила скорость, но вылетать на поверхность не спешила.

Внизу медленно проплывали фантастические картины морского дна — рифы, водоросли, всевозможные раковины. Корабль надёжно защищал своего пассажира. Павел встал, поднял трофейную ракушку и разглядел вблизи. Красота! В одном кармане штормовки уже лежала краденая золотая статуэтка, и он опустил раковину в другой. И наткнулся рукой на бумажную упаковку.

Он вспомнил, что утром кинул в карман шоколадку, и теперь она пришлась весьма кстати.

— Стресс надо заедать шоколадом, — сказал он кораблю и развернул фольгу.

3

Корабль вынырнул на поверхность и плыл, рассекая волны. Пока Павел наблюдал за глубоководными монстрами, буря утихла. Берег едва угадывался за кромкой горизонта. Отсюда не было видно ни хвощей, ни огромных папоротников, и если бы не парочка трёхметровых стрекоз, порхающих над морем в поисках добычи, пейзаж можно было бы принять за современный.

«Пора подумать о возвращении», — решил невольный путешественник и положил руки на панель управления, чтобы поднять летающую тарелку в воздух. Цветные огни послушно загорелись под матовым стеклом, и посудина взмыла вверх. Несколько минут он любовался доисторическим морем под опаловым небом, а потом картина изменилась.

Море высохло. Вместо него внизу от края и до края расстилалась серо-бурая пустошь, покрытая редкими островками чахлой зелени. Белели пятна снега. Приземистые каменные берёзы и шарообразные сосны росли на пустыре, оживляя унылый пейзаж, да кое-где лежали огромные валуны. Небо было тёмно-серым, и клочья облаков нависали над тарелкой совсем близко. Когда она пошла на снижение, Павел заметил вдалеке группу людей, и любопытство заставило его нажать на панели красный прямоугольник, который означал движение вперёд.

Корабль скользил над землёй. Павел вглядывался в тёмные фигурки, и чем ближе они были, тем меньше ему нравилась ситуация. Группа была не очень большая, около двадцати человек, и они явно от кого-то оборонялись: мужчины стояли по краям, натягивая луки, а женщины и дети прятались в середине.

И почти сразу же он увидел источник опасности — из-за обломка скалы к людям подкрадывались три серых зверя с короткими хвостами. Передние лапы животных были выше задних, что придавало им сходство с гиеной, но два длинных верхних клыка говорили сами за себя: это были саблезубые тигры. Они оказались не такими, как на картинках: никаких полосок, сплошной серый мех с бурыми подпалинами, а на шее росла густая чёрная грива.

С борта летающей тарелки сложно было определить размер — Павлу показалось, что звери где-то с лошадь. А тигры, заметив угрозу с воздуха, ощетинились, попятились и припали к земле. Самый крупный зашипел, разинув пасть. Павел впервые видел, чтобы животное могло раскрыть челюсти так широко.

— Брысь! — закричал он и направил тарелку прямо на них. Огромные кошки бросились бежать — наверно, они никогда не видели такой техники. Или, наоборот, видели, и у них остались неприятные вспоминания.

Он гнал их ещё с километр, а потом вернулся к людям, чтобы спросить, куда его занесло, и узнать дорогу. Марсианский корабль послушно затормозил и приземлился возле группы. Спортсмены — а кто ещё это мог быть? — опустили оружие и спокойно смотрели на корабль, словно были знакомы с подобным транспортом. Павел постучал в люк, и на стекле появилась надпись: «Температура за бортом минус 2 градуса по Цельсию. Наденьте форму». Пискнул сигнал, и на полу в белом кругу появился меховой свёрток.

Не раздумывая, он надел длинную куртку, и люк сам собой открылся. В салон дохнул морозный воздух, такой свежий и чистый, что Павел не мог надышаться. Он выпрыгнул наружу и с улыбкой сказал спортсменам:

— Привет! Я заблудился. Где тут аэропорт?

И тут же из динамика на тарелке раздались странные слова, произнесённые его же голосом — длинные, заковыристые, со множеством шипящих. Чтобы заучить эту фразу, ему понадобилось бы минут десять, не меньше, но местные жители прекрасно всё поняли, переглянулись между собой, и самый рослый мужчина ответил на том же языке. Тарелка перевела ответ:

— Что такое аэропорт? Здесь есть только лес, река и скалы.

— В каждом крупном городе есть аэропорт. Где вы живёте-то?

— В селении за березняком. Собирали дрова. Отпустили нашего четвероногого друга на прогулку, и на нас чуть не напали тигры. Если бы друг был с нами, тигры побоялись бы подходить.

— А кто ваш друг?

— Его зовут Длинногривый. Смотри, он возвращается! — и мужчина указал рукой на тёмный перелесок километрах в двух-трёх.

Павел посмотрел и отвесил челюсть: от бурого массива леса оторвалось чёрное пятно, похожее на буйвола, и направилось к ним. Некоторые из детей радостно зашумели и побежали ему навстречу. Буйвол был какой-то уж очень большой и несуразный: передняя часть его тела значительно возвышалась над нижней, а шея была слишком короткая. Животное крупной рысью бежало к людям, и его длинная тяжёлая шерсть моталась в такт шагам.

Огромные закрученные бивни, длинный хобот, остроконечная голова… Да это же мамонт! Самый настоящий, живой мамонт! Откуда ему взяться здесь, ведь они же вымерли в ледниковом периоде?

И тут до Павла дошло. Ну конечно же! Тарелка путешествует не в пространстве, а во времени! Вот и объяснение всему, что он только что видел: и динозаврам, и трёхметровым стрекозам, и глубоководным монстрам. Получается, ракушка, лежащая у него в кармане, украдена из глубины веков! Обалдеть…

Он ещё раз оглядел своих собеседников, теперь повнимательнее, и отметил, что их меховые куртки, штаны и сапоги сшиты очень добротно и выглядят потёртыми, словно их носили ежедневно на протяжении многих лет, а луки и стрелы ничуть не спортивные, а очень даже настоящие, самодельные. То есть, его занесло в ледниковый период? Но почему тогда они не охотятся на мамонта, а наоборот, дружат с ним?

Они были все очень рослыми, особенно мужчины, и в их лицах проскальзывало что-то, неуловимо отличающее их от современных людей. Местные жители были спокойными, словно ничего не боялись. Может, они так уверенно себя чувствовали под защитой мамонта? И почему-то никто, даже дети, не носил шапок, зато волосы у всех отросли до плеч и даже длиннее, отчего все походили на индейцев, только волосы были разного цвета — и чёрные, и светлые, и каштановые.

Вдруг малыш лет семи протянул ручонку к кораблю и настойчиво что-то потребовал.

— На снегу кататься, — перевела тарелка.

— Но здесь же нет снега, — с улыбкой ответил ему Павел.

— В горах есть, — сказал высокий мужчина. — Отвези меня и моих детей в горы на прогулку.

— Ого! — удивился Павел и подумал, что он ещё очень плохо управляет кораблём, но идти на попятную было стыдно. — Залезайте!

Трое детей с визгом залезли в открытый люк, будто для них это было обычным делом. От группы отделилась молодая женщина и, мельком глянув на Павла, тоже взошла на борт. «Это их мама», — догадался Павел. Отец семейства отдал какие-то приказания остающимся и тоже залез в летающую тарелку.

«Кажется, я заделался таксистом», — подумал Павел и последовал за своими гостями. Уже заводя двигатель, он посмотрел в иллюминатор и увидел, как мамонт поднимает хоботом здоровенную вязанку хвороста, спрятанную в низкорослом кустарнике. На спине чёрного гиганта сидели дети.

Он помнил, что стоит тарелке подняться достаточно высоко, как эпоха меняется. Похищение целой семьи в его планы не входило, и он повёл аппарат над самой землёй, поднимая его только перед каменными глыбами, кустами и деревьями.

— Где горы-то? — спросил он у вождя. То, что это именно вождь, сомнению не подлежало.

— Вон там, — царственно простёр руку его гость, сидящий между женой и старшим сыном. Младшие мальчик и девочка бегали по салону вокруг сидений, играя в догонялки, и весело смеялись.

— Окей, — сказал Павел, повернул тарелку в указанном направлении и прибавил скорости.

Вождь велел детям занять места и сидеть смирно, потому что тарелка летела как скоростной поезд, рассекая воздух. Всё на земле слилось в сплошную линию. Вот из туманной дымки проступили горы с заснеженными вершинами — Павел поначалу не заметил из из-за погоды. Вождь выбрал место, где посадить тарелку, и под его руководством «таксист» быстро подогнал посудину на уютное плато, окружённое скалами. Здесь действительно было идеальное место для зимних игр. «Он что, уже был здесь, что ли?» — спросил Павел сам себя и открыл люк.

Дети шустро повыскакивали наружу и принялись дурачиться — валяться в снегу, бегать, кататься с небольшой пологой скалы, и мать от них не отставала — резвилась, как девчонка. Но что удивило Павла — никто из них не шумел. Наверно, это и вправду была не первая их экскурсия в горы, и все знали о возможности лавины.

Вождь и Павел вышли. Пейзаж был головокружительный — с одной стороны белые горы, с другой — буровато-серая равнина с перелесками. Вдали поблёскивало огромное озеро — а может быть, река.

— Красиво тут у вас, — сказал Павел, и вождь расплылся в улыбке.

— Раньше было ещё красивее, — сказал он. — До прихода холодов. Но о тех временах мы знаем только из сказок.

Павел не мог насмотреться. Пусть небо и пасмурное, но как же тут здорово! Меховая куртка хорошо защищала от ветра, снег хрустел под ногами, как под Новый Год, и Павлу вдруг захотелось остаться в этой эпохе навсегда. Он давно не чувствовал себя таким свободным.

От соседней скалы оторвался чёрный крылатый силуэт и взмыл в воздух. «Птица! — понял путешественник. — Орёл. Но какой же он огромный!» Орёл приближался. Когда он пролетал над плато, Павел смог оценить его размеры, и ему стало не по себе. Метра четыре в размахе, если не пять. Таких больших орлов не бывает! Эта птица может на саблезубых тигров охотиться. Кстати, может, поэтому они и вымерли?

— Хозяин гор благословил нас своим полётом! — благоговейно произнёс вождь, провожая орла взглядом. — Значит, год будет удачным для нашего племени.

Дети резвились, наверно, полчаса. Их мама вскоре вспомнила о своём возрасте, отряхнула с одежды снег и теперь стояла рядом с мужем. Павел немножко поспрашивал аборигенов об их жизни, чем они питаются, на кого охотятся, но разговор как-то не складывался — слишком разные цивилизации встретились на этом заснеженном пятачке, и им трудно было друг друга понять.

Тогда он решил прогуляться, но, заглянув за каменный уступ, увидел крупные кошачьи следы.

— Здесь опасно! — шепнул он вождю, вернувшись. — Саблезубые тигры.

— Нет. Здесь водятся только горные коты, — ответил вождь. — Они ручные. — И издал серию странных звуков, которые, наверно, переводились на русский как «кис-кис».

Из-за уступа показались два пушистых зверя. Обычные домашние кошки! Серая и рыжая, вот только размером они были с телёнка. Павел даже глаза протёр. Впрочем, удивляться чему-либо сегодня уже не имело смысла — он успел повидать и динозавров, и морских чудовищ, и гигантских стрекоз, и мамонтов. Почему бы в ледниковом периоде не быть гигантским домашним кошкам? Ведь не все же ископаемые животные известны учёным.

А кошки действительно не боялись людей. И агрессии, несмотря на свои размеры, тоже не проявляли — вышли на плато и стали вести себя по-кошачьи: мурлыкали, тёрлись носами о людей, выгибали спины. Дети обрадовались и принялись их гладить. Павел не удержался от искушения и тоже погладил обоих зверей. Шерсть у них оказалась густая и жёсткая, с тёплым пуховым подшёрстком.

4

Когда дети вдоволь наигрались, вождь велел им лезть обратно в летающую тарелку. Павел был этому рад: ноги уже порядком замёрзли в лёгких кроссовках. На обратной дороге все вели себя тихо, но натекло с них целое озеро. «Как бы чего не замкнуло», — подумал он, но тарелка, видимо, была рассчитана и не на такое.

— Где ваше стойбище?

— За тем холмом, в перелеске, — указал вождь. — Приглашаю тебя в гости. Ведь мы уже были у тебя в гостях — теперь наша очередь приглашать. Заодно отдохнёшь. Давно, наверно, летаешь?

— Ага, — кивнул Павел. Он и правда устал и проголодался. Да и кто откажется посидеть у костра с первобытными людьми? «Надеюсь, они меня не сожрут. Вроде миролюбивые», — подумал он с усмешкой.

С десяток шатров стояли на границе леса и поля. Приближаясь к стойбищу, он сбавил скорость. Над карликовыми берёзами возвышалась горбатая спина мамонта, пасущегося в перелеске — наверно, зверь выбирал съедобные коренья хоботом, разрывая бивнями стылую землю. Чуть подальше Павел заметил второго мамонта. Будь времени побольше, Павел обязательно понаблюдал бы за ними, но, едва они приземлились и вышли, вождь с женой пригласили его в свой шатёр.

— Наше облако принесло дрова, теперь дров много, — сказал вождь, указывая на кучу хвороста, от которой местные жители то и дело брали по несколько палок.

— Облако? — удивлённо переспросил Павел.

— Нет, не орёл, а облако, — сказал вождь. — Можно разлить огонь.

— Огонь разжигают, а не разливают! — поправил его Павел и попросил принести питьевой воды. После шоколада очень хотелось пить, а взять для этой цели горсть снега он не решался — не хватало ещё простудиться вдобавок ко всем приключениям.

— Послезавтра, — с улыбкой ответила жена вождя и скрылась в шатре, но тут же вышла и протянула ему сухарик — круглую поджаренную лепёшку.

Павел взял, поблагодарив, но аборигены, услышав из динамика перевод слова «спасибо», покатились со смеху. И тут он догадался, что с транслятором что-то не то. А вождь между тем звал его обедать. Из динамика раздавалось: «Идём лазить по деревьям!»

«Надеюсь, не угонят», — сказал себе Павел, закрыл люк и, мельком оглядев припорошенные снегом равнины под серым небом, проследовал за хозяевами в теплое и уютное помещение. Шатры здесь делали из дублёных шкур на деревянных каркасах, а в потолке оставляли отверстие для дыма. Гостя усадили на ковёр из пятнистой шкуры какого-то хищника, сами тоже расселись вокруг костра, и молодая девушка, похожая чертами лица на жену вождя, раздала всем еду — кусочки жареного мяса и овощей, нанизанные на деревянные палочки. «Настоящий шашлык, — изумился Павел. — Будто на пикник поехал!»

Это была крольчатина, или мясо какого-то другого крупного грызуна. Вместо чая подали отвар сладковатых кореньев в глиняной плошке, и гость наконец-то смог напиться. Здесь, в шатре, транслятора не было, даже сломанного, поэтому общаться с хозяевами приходилось лишь улыбками и жестами, и Павел, как мог, объяснил, что угощение ему нравится. Шашлык был очень вкусный. Соль аборигены использовали каменную, с серым оттенком, а вместо приправы были измельчённые сушёные травы, похожие на укроп, лук и что-то экзотическое.

После обеда дети убежали, женщины принялись мыть посуду, а вождь повёл гостя показывать селение. Оно было небольшим и, как показалось Павлу, осёдлым. Низенькая каменная постройка с узкой дверью, украшенная орнаментом, показалась ему культовым сооружением, и он уже хотел спросить вождя о местной религии, но тут из постройки вышла женщина с корзиной, полной корнеплодов, и стало ясно, что это обычный погреб.

Они отошли от летающей машины достаточно далеко, транслятора не было, и вождь объяснял всё на пальцах. Что-то Павел понимал, что-то нет. Вроде как раз в три года здесь были оттепели, и тогда люди запасались кореньями, плодами и грибами на несколько лет, к тому же земля промерзала неглубоко, и всегда можно было накопать подземных грибов. Охотились на птиц и больших грызунов, иногда удавалось подстрелить дикую козу или оленя. Саблезубых тигров и вепрей боялись, а с горными котами дружили, как и с мамонтами. Вождь рисовал силуэты животных веточкой на тонком слое снега и писал их названия незнакомыми буквами, состоящими из палочек и треугольников.

Вдруг он посмотрел вдаль и показал на что-то пальцем. Павел оторвался от созерцания древней письменности и вгляделся в серое поле. Сначала заметил рыжее пятно, а потом узнал знакомые очертания: это большущий горный кот охотился на мелких зверушек!

Не так уж далеко — на расстоянии меньше километра — что-то светло-серое копошилось на равнине. Присмотревшись, Павел разглядел длинные задние лапы и уши с чёрными подпалинами… Да это же заяц! Или кто-то, очень похожий на зайца. Зверёк встал столбиком, прислушался, повертел головой и снова сжался в комок, прополз немножко, опять остановился.

Горный кот подкрадывался, стелясь тенью. Павел залюбовался его плавными движениями: зверь осторожно поднимал переднюю лапу, замирал на несколько секунд, потом медленно-медленно ставил и продвигался на шаг вперёд, поднимал следующую лапу и так же аккуратно переставлял её, низко наклонив голову и прижав уши.

Добравшись до молодого скрюченного ветрами хвойного деревца, кот притаился, выбрал момент, сгруппировался и начал мять землю задними лапами. Его пушистый длинный хвост выпрямился, задрожал… И, будто рыжая молния, кот бросился на жертву. Это было так быстро, что Павел не успел заметить, поймал или не поймал.

Кот прокатился кувырком, вскочил, наступил на что-то передней лапой и осмотрелся по сторонам. Вождь рядом одобрительно засмеялся, и Павел понял, что охота была удачной. А кот взял в зубы добычу и поволок куда-то за кусты.

Тут Павел снова почувствовал, что ноги мёрзнут, и, кивнув вождю, махнул рукой в сторону корабля. Они пошли обратно. Селяне не обращали на гостя внимания, занимаясь своими делами, и только несколько детишек крутились вокруг. Возле летающей тарелки старший сын вождя снял с шеи костяной амулет на ремешке и протянул Павлу со словами:

— Это им.

На самом деле он сказал: «Это тебе», и Павел поблагодарил его улыбкой — не хотел связываться с глючным транслятором. При ближайшем рассмотрении это оказалось искусно выточенное изображение двух существ: горного кота и человека, обнимающего его за шею. Получить на память такой подарок было особенно приятно, потому что горные коты Павлу очень понравились. Он бы завёл себе парочку, но… Чего уж там.

Он попрощался с вождём и открыл люк, собираясь улететь, но его внимание привлёк дружный детский смех. Оглянувшись, он увидел, как дети крутят на ровном гладком камне деревянный волчок и показывают то на игрушку, то на летающую тарелку. Сходство было поразительное! Павел даже рассмеялся. На ум сразу пришёл волчок из передачи «Что? Где? Когда?»

«Надо послать вопрос, — подумал он, забираясь в марсианскую машину. — Что будет, если простой студент найдёт машину времени?» Двигатель загудел, местные жители отошли подальше и стали смотреть. Они относились к летающей технике как-то уж слишком спокойно: тарелка и тарелка, что такого? Но поразмышлять над этим он не успел, потому что прямо перед ним на стекле иллюминатора появилась красная надпись:

«Осторожно! Корабль находится над залежами руды. В некоторых системах возможны помехи».

— Вот, значит, почему переводчик глючил, — сказал в пустоту Павел. — Ну что ж, пора в полёт.

И стартовал.

5

— Залежи руды, говорите? Магнитная аномалия? Помехи в системе? Ну, значит, пора отсюда делать ноги!

И Павел поднял летающую тарелку в небо. То есть, нажал на клавишу, которая до сих пор исправно срабатывала, поднимая корабль вверх. Но в этот раз что-то пошло не так, и тарелка не послушалась. Она резко ушла куда-то вбок, вокруг потемнело, потом снова посветлело, и пол упал вниз, как в лифте. Хорошо, что Павел вовремя ухватился за поручни кресла. Похоже, аномалия повлияла не только на транслятор.

Глянув в иллюминатор, он увидел, что посудина погружается в воду. Страшно не было — корабль уже нырял в океан и доказал свою надёжность, вот только как-то оно внезапно получилось. Павел оглядел панель управления и салон — вроде всё нормально, никакие аварийные лампочки не горят — и снова перевёл взгляд на иллюминатор.

Подводным пейзажем невозможно было не залюбоваться. Солнце косыми лучами пронизало толщу воды насквозь. Тарелка медленно скользила над плоским песчаным дном, усеянным раковинами, разноцветными голотуриями и прочей морской живностью. Кое-где покачивались зелёные водоросли. Тучи мелких рыбёшек сновали перед самыми окнами. Павел предоставил тарелке самой выбирать маршрут, и её понесло куда-то вдаль, к тёмным вертикальным массивам.

Он пока не понял, в какую эпоху угодил на этот раз, но явно куда-то в прошлое, судя по древним кистепёрым рыбам, которых было тут несметное множество. Тёмно-синие, медлительные и жирные, они плавали над песчаным дном, иногда зависая, словно задумавшись, и Павел вспомнил, что этот день начался с рыбалки. Рыбацкий инстинкт вновь проснулся. «Как бы хоть одну выловить?» — начал прикидывать он и оглядел салон в поисках удочки или чего-нибудь подобного.

Но то, что он увидел сзади, вмиг отбило все мысли о рыбной ловле. Прямо за кораблём пристроилась ещё одна кистепёрая рыбка, вот только размером она превышала дальнобойную фуру. Одна головища этой рыбы была размером с его летающую тарелку. Захочет — и проглотить может!

Павел решил этого не дожидаться и прибавил скорости. Стая мелких рыбёшек метнулась в сторону, большие крабы бегом помчались в укрытия. Рыбина не отставала, и скорость пришлось снова увеличить. Тарелка буравила океан, словно торпеда, а синее чудовище гналось за ней с явной целью проглотить, и Павлу стало не по себе. Он даже вскочил с пилотского кресла — то ли чтобы быть подальше от рыбы, то ли чтобы покрепче нажимать клавишу на панели управления. Он хотел поскорее добраться до подводных скал, чтобы спрятаться в каком-нибудь гроте, и стоял перед лобовым стеклом, держась за поручень и не отпуская клавишу «вперёд».

Началась настоящая погоня, и он с удовольствием посмотрел бы такую погоню в кино на большом экране, но участвовать в ней было не очень-то приятно. Рыба уже чуть ли не тыкалась носом в борт, когда он подвёл тарелку к скалам и с лёгкой паникой обнаружил, что прятаться негде: не было не то что удобного грота — даже малейшей расщелины! Метров за триста перед ним стояла монолитная серая стена.

— Чёрт, глупо получилось, — пробормотал он и повёл тарелку вдоль скального массива. — Хоть бы как в сказке, гора разъехалась: сезам, откройся…

Только он произнёс эти слова, как что-то произошло. Нет, скалы не разъехались как по мановению волшебной палочки, но стало гораздо светлее, и Павел вдруг отчётливо увидел под собой морское дно. Глянул вверх — там за слоем воды синело небо. В первый миг он чуть не потерял равновесие, и мысль в голове была только одна: «Сейчас захлебнусь».

Но он по-прежнему свободно дышал. Приглядевшись, заметил тонкую границу воды, повторяющую очертания корабля. Тарелка стала невидимой! Павел оглянулся. Теперь, когда надёжные стены корабля пропали из виду, рыба казалась ещё страшнее, хотя немного и поотстала. Держась за невидимый поручень левой рукой, он смотрел назад и прекрасно видел, как рыба повернула в одну сторону, потом в другую, выглядывая пропавшую добычу, и осталась далеко позади.

«Здорово, — подумал он. — Но как я это включил? Нажал на что-то? Или случайно подал голосовую команду? Точно! Сезам же!» Тарелка, оставшись без управления, немного сбавила скорость. Он словно летел на высоте шести метров. Давно забытое ощущение полёта вернулось вновь, словно ожили детские сны, и от этого захватило дух. Мимо проплывали источенные временем морские скалы, совсем рядом мелькали косяки рыб. Солнечные лучи пронизывали голубоватую воду до самого дна, и картина была потрясающей.

Внезапно он увидел между скалами довольно широкий проём. По привычке хотел хлопнуть по клавише «направо», но не увидел панели.

— Сезам, — сказал Павел, и тарелка волшебным образом снова проявилась.

Недолго думая, он притормозил и направил её в эти «ворота», а потом снова сделал невидимой с помощью голосовой команды: уж слишком понравилось ощущение полёта. Он по-прежнему стоял перед лобовым стеклом и во все глаза всматривался в подводное царство.

Невидимая тарелка проплыла между скалами, и перед Павлом раскинулось огромное пространство, окружённое высокими камнями, как забором. Странные тёмные штуковины возвышались тут и там, очень сильно что-то напоминая, и когда он «подлетел» поближе, то с изумлением узнал в них многоэтажные постройки. Не современные городские дома, а древние высокие дворцы, наполовину разрушенные временем.

— Красиво как, — прошептал Павел, глядя во все глаза. Действительно, картина представилась фантастическая: высокие башни с острыми шпилями, квадратные проемы окон, стены невиданной архитектуры, сохранившие следы декоративной резьбы — и туманная дымка морских глубин вдали, из которой проступали вершины других башен…

Этот пейзаж казался бесконечным. Рыбы, медузы, еще какая-то незнакомая ему живность сновала по этим затопленным руинам туда-сюда, как у себя дома, заплывала в черные пустые окна, и все это так живо напоминало фильмы о затонувших кораблях, что Павел испытал мимолетную грусть. Вот они — дома, улицы, когда-то здесь кипела жизнь, а теперь хозяйничает море.

Тарелка словно уловила его настроение и поплыла медленнее, чтобы он мог разглядеть все детали подводного города. А разглядывать было что: архитектура не походила ни на что, виданное им доселе, дома и башни выглядели непривычными и чужими, будто их построили марсиане. Далеко не везде главенствовал принцип прямого угла, кое-где красовались шарообразные элементы, но всё это смотрелось очень гармонично.

Павлу захотелось сделать несколько снимков на память, и он вспомнил, что в корабле есть режим фото и видеосъёмки.

— Сезам, — сказал он, и тарелка стала видимой.

Он прислонил палец к стеклу, и появилось меню. Выбрав «фото», сделал несколько десятков снимков, потом заснял пару минут видео. Правда, он не знал, где всё хранится и как забрать полученные файлы с собой, но решил разобраться с этой проблемой потом.

Тарелка проплыла мимо ажурного замка и оказалась на площади. Крупные валуны, поросшие водорослями и морскими розами, лежали на ровной каменной площадке диаметром в полкилометра. Кое-где, как деревья, стояли уцелевшие колонны, несколько штук, разломанных на части, валялись, покрытые ракушками.

Но самая главная достопримечательность стояла посреди площади — огромная светло-серая статуя. Огромная без преувеличения — она была высотой с девятиэтажный дом! Павел сначала думал, что это изображение человека, но когда поднял корабль на уровень головы статуи, увидел, что это инопланетянин. Будто сошедший с экрана! С непропорционально большими глазами, узким подбородком, маленьким ртом, он стоял, облачённый в скафандр с откинутым шлемом, и вглядывался вдаль.

Его длинные руки были прижаты к груди — он держал какой-то квадратный предмет. Павел насчитал по шесть пальцев на каждой руке. На одном из пальцев блеснула яркая искра, и Павел приблизил корабль. Прикоснулся к стеклу, и вокруг сверкающего украшения появилась рамка. «Фото? Видео? Взять на борт?» — предложило меню, и Павел выбрал последнее.

Мигнула лампочка, прозвучал сигнал — и в белый круг на полу упала ровная линза в форме чечевицы около пятнадцати сантиметров в диаметре. Павел взял её в руки — она оказалась довольно тяжёлой и переливалась всеми цветами, словно была выточена из цельного алмаза. Он посмотрел сквозь неё на морские глубины, но стоило ему сфокусировать взгляд, как линза помутнела, и в ней что-то зашевелилось.

Павел потряс её, и стекло снова стало прозрачным. Посмотрел через неё в иллюминатор — и опять началось движение. На этот раз он решил досмотреть до конца, и был сильно удивлён, увидев, как огромная статуя постепенно разрушается. Убрал линзу — статуя стояла как ни в чём не бывало.

— Что за чертовщину я выудил? — спросил он сам себя и снова посмотрел сквозь выпуклое стекло.

Статуя внутри линзы рухнула в море, потом дно быстро поднялось, и вода схлынула, а через минуту залитую солнцем равнину уже покрывал густой зелёный лес…

«Эта штука показывает будущее! — догадался он. — Ещё одна машина времени, только не путешествовать, а наблюдать. Направляешь её на что-нибудь — и она показывает, что там будет через много-много лет. Полезная игрушка! Надо получше изучить, как она работает».

И он снова посмотрел в линзу. Лес, что представился ему, был самый обыкновенный и очень похожий на тот лесок у реки, где он оставил свою машину. Осины, дубы и берёзы качались под ветром, и ему даже показалось, что он слышит, как шумит листва.

6

Подводное путешествие было удивительным, но, увидев в волшебной линзе лес, Павел вдруг захотел вернуться домой. То есть, не то, чтобы захотел снова окунуться в рутину и забыть о машине времени — ни в коем случае! Он успел привыкнуть к летающей тарелке и почти полностью освоил управление, и ему невероятно нравилось летать на ней в разные эпохи, — просто вдруг тревожно стало. Как там родные? Волнуются, наверно. И он разрывался между долгом перед родителями и желанием пуститься в далёкое путешествие.

Но как вернуться? По логике вещей, надо жать на клавиши, противоположные от тех, которые отправляли машину в прошлое. И Павел поднял тарелку вверх.

Но, должно быть, слегка перестарался. Последние капли воды соскользнули со стёкол, и океан растаял в серой дымке далеко внизу. И почти сразу же эта дымка растаяла, открывая невиданной красоты город. Павел тут же кинулся делать фотографии, потому что такой архитектуры он не видел даже в фантастических фильмах.

Небоскрёбы самых причудливых форм достигали такой высоты, что даже при взгляде на них с борта тарелки кружилась голова. И все они были оборудованы подвесными садами, огромными балконами, утопающими в зелени, а кое-где даже соединялись мостами.

Неимоверно высокие шпили башен — антенны? украшения? — возвышались над городом в нескольких местах. На трёх их этих шпилях красовались огромные подсвеченные шары, похожие на планеты. Выглядело это странно и непонятно, но красиво.

Разноцветные вереницы воздушных машин, в том числе и таких, как его собственная тарелка, летели в разных направлениях. Большинство придерживались одних и тех же маршрутов, но многие летали сами по себе или неподвижно висели, помигивая огнями.

И его машина тоже висела, и на ней тоже включились огоньки по краю борта. А Павел смотрел на город и удивлялся. Куда же он попал? Тут всё было настолько странно и непривычно, что сначала он даже не обратил внимания, что творится с небом. А когда посмотрел вверх, то на целую минуту завис, не зная, что подумать.

Погода в городе была разной. В том районе, где он остановился, было пасмурно и клубились тучи, подальше — светило солнце, позади — шёл дождь. Каждый участок определённой погоды был чётко ограничен по краям — где в форме круга, где — шестиугольником, где — квадратом, и в середине каждого находился шар-планета на шпиле. «Эти шары — для управления погодой!» — догадался Павел.

Он встал и начал ходить по салону, разглядывая местные чудеса, и вдруг заметил светящуюся надпись на стекле: «Добро пожаловать в исходную временную точку!»

Он прикоснулся к надписи пальцем, и она пропала. Одновременно в салон ворвались звуки и запахи. Пахло свежестью моря и немножко апельсинами, и было слышно, как гудят пролетающие мимо машины. Они гудели совсем не так, как автомобили 21 века — гораздо тоньше и тише.

— Здорово тут, — вздохнул Павел. — Но как домой-то попасть?

В тарелке что-то включилось, она вздрогнула и поплыла к одному из потоков летающих машин. Павел на мгновение испугался, что произойдёт столкновение, но умная посудина легко встроилась в поток. Она летела минут пятнадцать, за которые он успел рассмотреть довольно большую часть города, а потом спланировала вниз, нырнула между двумя подвесными мостами в освещённый туннель, пролетела по нему и затормозила в огромном ангаре среди множества таких же летающих тарелок.

«Путешествие завершено! Команда «домой» выполнена», — сообщила надпись на стекле, и люк открылся сам собой.

— Вот те на, — сказал Павел и тут же прикусил язык, опасаясь, как бы тарелка и это тоже не приняла за голосовую команду.

Но всё было в порядке. Летающие тарелки — большие, маленькие, серебристые, серые, белые, прозрачные — стояли ровными рядами на расчерченном полу, каждая на своей клетке. С некоторыми возились рабочие, делая техническое обслуживание и ежедневный уход. Павел спрыгнул на площадку.

Ангар был светлый, цвета слоновой кости, кое-где с зеленоватыми тенями, и достигал невероятных размеров! Непонятно, как такая большая крыша держалась без опоры. Потолок был овальный, обтекаемой формы. И в потолке, и в стенах в определённых местах то и дело проявлялись круглые ворота, в которые влетали или вылетали тарелки. Пропустив летающую машину, ворота тут же затягивались туманной дымкой и исчезали.

Павел выпрыгнул наружу — пол в помещении оказался мягким и идеально чистым. Покрутил головой, проводил глазами одну из тарелок, улетающую прямо в дыру на потолке — и услышал, как кто-то возмущённо кричит:

— Ты когда мне деньги вернёшь? Занимал на неделю, а уже полгода прошло!

К нему бежал человек в необычной форме, блестящей, как фольга, и многословно требовал вернуть какой-то долг.

— Какие деньги? — опешил Павел.

— Какие ты брал на покупку музыкальной аппаратуры! — Парень подбежал, и Павел увидел, что они ровесники. На груди у незнакомца красовался круглый бейджик с надписью «Бригадир», и настроен этот бригадир был весьма серьёзно. — Музыку уже полгода слушаешь, а деньги не возвращаешь! Друзья так не поступают.

— Не брал я у тебя никаких денег, — начал отнекиваться Павел.

— А кто брал? Кто вешал мне провода на монитор, что это до первой зарплаты?

— Да не я же, точно тебе говорю.

— Забыл, может, за полгода-то? — напирал бригадир в блестящей форме. — Вспомни: ты собрался покупать музыкальную аппаратуру. И попросил у меня взаймы денег. Немаленькую, между прочим, сумму!

— Не помню.

— Илюх, хватит прикидываться-то! Ребята видели, как я тебе взаймы давал. Эй, народ, подойдите сюда, а!

Несколько рабочих в такой же серебристой форме оставили свои летающие машины и подошли к ним, приветствуя Павла, как старого знакомого.

— Привет, Илья! Как путешествие? В какой век летали?

— Я не Илья. Меня Павел зовут. Я тут случайно оказался, — ответил путешественник, до которого наконец дошло, что его принимают за другого. То, что на этот раз он прилетел в далёкое будущее, он понял уже давно.

— Да не ври.

— Слушайте, а ведь это правда не Илюха. Но как похож! Может, брат?

— Нет у меня братьев, — сказал Павел. — Я вообще из 21 века, если хотите знать. Поехал утром на рыбалку, а над рекой ваша посудина пролетала. Я за ней проследил, в музее вашем побывал. Ну и… полетал маленько.

— Это как — маленько? — спросил бригадир. Остальные смотрели на гостя из прошлого как на диковину.

— В прошлом побывал. Динозавров видел, подводных монстров, первобытных людей. Мне даже амулет подарили, — похвастался Павел и продемонстрировал костяной сувенир, который носил на шее.

— Погоди. Ты, значит, угнал тарелку, а наши туристы в прошлом остались? — нахмурился бригадир. — За такое, между прочим, полагается по ушам. Они, наверно, уже вернулись в музей, а там — здрасьте-пожалста, нет машины времени!

— Ничего себе, я не знал, — ошарашенно сказал Павел. — А почему вы свою технику без присмотра оставляете?

— Почему, почему, — проворчал бригадир. — Потому что никто не хочет работать водителем машины времени. Непрестижная должность. Вот туристы на свой страх и риск арендуют машину и улетают сами, без водителя. То забудут включить невидимость, то вход на стоянку не закроют. Вот, например, ты взял и пролез.

— Слушай, а ты не хочешь поработать водителем НЛО? — предложил один из рабочих. — У тебя вроде нормально получается. Наш бригадир тебя мигом зарегистрирует.

Павел переглянулся с бригадиром. Тот почесал затылок в раздумьях: брать или не брать на работу новичка, да ещё из прошлого.

— Я бы с радостью, — ответил Павел. — Я о таком даже мечтать не смел. А почему вы свои машины НЛО называете?

— Новейшее Летательное Оборудование, — расшифровал другой рабочий.

— А я думал — Неопознанный Летающий Объект.

Услышав это, они все так весело расхохотались, что Павел к ним присоединился, хотя и не понимал, что в его словах смешного.

— Знаешь, — сказал бригадир, — в другое время я бы подумал, но сейчас нам позарез нужен водитель. Мне только что нагоняй был от директора — запретили сдавать тарелки в аренду просто так. Обязательно нужно, чтобы за штурвалом сидел официальный водитель. А за туристами нужно лететь быстро, они там, наверно, уже в панике. Документы оформить — одна минута. Нужное число и время набирать умеешь?

— Э… Собственно, нет.

— Сейчас научу. Смотри, вот переключение режимов… — бригадир залез в НЛО и жестом позвал его за собой.

* * *

Павел смотрел вниз на ленту реки, розовую от закатного неба. Тарелка сейчас была невидимая, поэтому беспокоиться было не о чем: многочисленные рыбаки её не заметили. Вон и обрыв знакомый.

Подумать только — прошло всего несколько часов, а как всё изменилось. «Брошу институт, — думал он, постепенно снижаясь и выруливая к пещере. Теперь тарелка слушалась его и не выдавала фортелей. — А у родителей буду появляться по выходным. Скажу, работу нашёл. Ведь так оно и есть!»

Он аккуратно влетел в тёмную пещеру и, притормозив на минуту, позвонил своему другу. Телефон, оказывается, можно было зарядить прямо в тарелке, бригадир научил. Если бы знать… Хотя оно и к лучшему всё получилось.

— Привет! Вы с братом не могли бы отогнать мою машину в гараж? А то я перебрал. Она на берегу, я тебе скину, где. Запасные ключи у родителей.

Потом позвонил домой, объяснив матери и отцу, что в его жизни кое-что изменилось, предупредил, что скоро его друзья заедут за ключами, и вырубил телефон. Теперь этот древний гаджет пригодится ему лишь через несколько дней. Пролетев чуть дальше, в музейный зал, Павел увидел группу туристов, встретивших его радостными возгласами. Он посадил корабль посреди помещения, открыл люк и объявил:

— НЛО к приёму пассажиров готово! Извините за опоздание.

Семерых уставших путешественников не нужно было просить дважды. Они быстро заняли все пассажирские места, и новый водитель стушевался, заметив, что один из них остался стоять. Но тот не растерялся: ткнул пальцем прямо в стену, и из неё вылезло дополнительное сиденье. Пониже, правда, чем остальные.

Чем-то этот пассажир показался Павлу знакомым. Ну конечно же! Он был похож на него самого, как брат-близнец.

— Это ты Илья? — спросил Павел, и парень кивнул. — Бригадиру на глаза лучше не показывайся, пока деньги не вернёшь — он сегодня сердитый. Ну, возвращаемся!

Они медленно вылетели из убежища, и Павел закрыл его нажатием специальной кнопки, как научил бригадир. Теперь можно было не опасаться, что любопытные обнаружат стоянку НЛО с музеем. Тарелка поднялась вверх. Солнце уже зашло, и быстро темнело.

Пассажиры оживлённо болтали, обсуждая сегодняшнее приключение. В их речи было много непонятных слов, но Павел особо и не прислушивался. Он смотрел вниз, на небольшой городок и живописную речную пристань, освещённую жёлтыми фонарями, и чувствовал себя счастливым, хотя не знал, что его ждёт дальше, не знал даже, где сегодня придётся ночевать — может, в этом самом НЛО — но это его не страшило. Он был уверен в одном: если представился шанс приобщиться к чему-то невероятному, нельзя этот шанс упускать.

Внезапно что-то на побережье показалось ему странным. Пригляделся и понял: фонари. Они были не электрические и даже не газовые — в застеклённых лампах горел настоящий живой огонь! Пристань показалась ему такой красивой и загадочной, что он, проверив городок на безопасность, кинул его в закладки.

А потом поднял летающую тарелку выше и повёл её, куда следует — в тот самый ангар, где его ждала команда рабочих в серебристой форме. В далёкое будущее!

Двадцать девятого декабря вся семья украшала ёлку. Главным украшателем был шестилетний Миша: сам приделывал скрепки к старым стеклянным игрушкам и сам вешал эти игрушки на ёлку — на нижние ветки. На верхние вешал папа.

На самом верху блестела штука, похожая на перевёрнутую длинную каплю, она так и называлась — «верхушка». По всей ёлке мама с бабушкой развесили разноцветную гирлянду, и Миша очень ждал вечера, чтобы эту гирлянду включить. Под ёлкой стояли пластмассовые Дед-Мороз и Снегурочка — создавали новогоднее настроение, а помогал им Снеговик, тоже пластмассовый.

— Это шарик, — приговаривал Миша, цепляя игрушку на ёлку, — это тоже шарик, а это машинка. Пап, куда машинку повесить?

— На нижнюю ветку, конечно! — посоветовал папа. — Это же не самолёт.

— А самолёта у нас нету, — ответил Миша и повесил красно-синий стеклянный автомобильчик на самую нижнюю ветку.

— Безобразие. Нужно срочно сделать самолёт, — сказал дедушка и тут же его сделал — из тетрадного листа. Самолёт повесили на одну из верхних веток.

— Это опять шарик. Это волк, — продолжал приговаривать Миша, пристраивая игрушки. Места оставалось всё меньше, но для красивого серого Волка в чёрном ошейнике оно нашлось — на самом видном месте, возле телевизора.

— Какая у нас хорошая ёлка! —восхитилась мама.

— А в наше время на ёлку цепляли настоящие свечи, — сказала бабушка. — И когда приходили гости, зажигали.

— Это же опасно! — нахмурилась мама. — Может случиться пожар. Хорошо, что сейчас есть электрические гирлянды.

— Мам, пап, а куда котов прицепить? — спросил Миша. В руках он держал двух одинаковых толстых котиков, рыжих с белым и очень похожих на настоящих.

— Вон на той ветке свободное место осталось, — сказала мама. — Одного туда, а второго рядом с машинкой. Все игрушки развесил? Больше не осталось?

— Ещё белый шарик, — сказал Миша и вынул из коробки последнюю игрушку... Но что-то пошло не так — шарик выскользнул из его рук, упал и разлетелся на мелкие кусочки. — Ну вот... — протянул Миша. — Разбился.

Бабушка тут же замела осколки веником на совок и унесла. Шарик был не самый красивый и уже с трещиной, но Мише всё равно было обидно.

— Тут ничего не поделаешь, стеклянные вещи всегда бьются, — сказал папа.

— А можно сделать так, чтобы не бились? —спросил мальчик.

— Наверно, можно. Только пока наука этого не знает.

— Зато наука знает, что в шесть часов вечера вся семья должна ужинать, — сказала мама. — Чтобы через пять минут все были за столом!

Поздно вечером, когда люди легли спать, ёлочные игрушки завели беседу.

— Жалко шарик-то, — сказал Автомобиль.

— Так он же белый был. Белые — волшебные, они потом снова появляются, если разобьются. А вот если бы зелёный разбился или красный — то всё, — сказал один из котов, Рыже-Белый.

— Это точно, — подтвердил второй кот, Бело-Рыжий. — Нас поэтому и купили две штуки — на случай, если один разобьётся...

— Неправильно это, — пробасил Волк и повернул морду к котам и Автомобилю. — Надо бы нам сделать так, чтобы мы не бились.

— А я знаю, что надо сделать! — тоненьким голоском крикнула Снегурочка из-под ёлки. — Нужно попросить Деда-Мороза, и он сделает игрушки небьющимися. Он волшебник, он всё умеет.

— Ура! — закричали игрушки и, осторожно спустившись в веток, окружили пластмассового Деда. — Дедушка, помоги нам, пожалуйста!

— Я бы рад, ребятки, да не могу, — прокряхтел тот. — Я ж ненастоящий. То есть, настоящий, но обычный. А вам надо к главному Деду Морозу.

— А где он живёт? Это же, наверно, далеко? — растерялись игрушки. — И как мы к нему доберёмся?

— Известно как — на машине! — хмыкнул Снеговик. — Не пешком же туда топать.

— Куда туда? — прорычал Волк. — Говори конкретней, а то укушу.

— Э, убери зубы! — попятился Снеговик. — Куда, куда. В Сказочную Снежную Страну!

— Всё равно мы туда не сможем попасть, — вздохнул Бело-Рыжий кот. — У нас же нет машины.

Вдруг на самой макушке ёлки раздалось хлопанье крыльев. Все посмотрели туда и увидели большую белую Сову со светящимися глазами. Она спланировала вниз и сказала, ткнув крылом в красно-синий автомобильчик:

— А это что? Точнее, кто?

— Я Автомобиль! Неужели не видно?

— Именно. Вот ты всех и повезёшь. Волк будет водителем, я сяду впереди и буду показывать, куда ехать, потому что я самая умная, а коты сядут сзади и будут мурчать.

— Для чего мурчать? — удивились коты.

— Ну Автомобиль-то стеклянный, у него мотора нет. Вот вы и будете вместо мотора!

— Хорошо, будем мурчать. Остаётся ещё одно место на заднем сиденье, — сказал Рыже-Белый кот.

— Можно, я тоже поеду? — пропищал кто-то в глубине пушистой ёлки.

— А ты кто? — строго спросил Волк.

— Я Заяц! Лунный. Меня подарили Мише на день рождения, когда ему исполнилось три года. А сегодня он разрешил мне побыть ёлочной игрушкой, — и из густых колючих ветвей выглянул жёлто-белый плюшевый зверёк с длинными ушами.

— Мы зайцев не берём! — отрезал Волк. — Зачем нам в машине заяц?

— Пусть поедет! — громко ухнула Сова и топнула лапой.

— Только снимите меня кто-нибудь отсюда, — попросил зайчик и закопошился.

Сова взлетела, отцепила его и поставила на пол. Зайчик отряхнулся.

— Так ты же плюшевый! — воскликнул Бело-Рыжий кот. — Зачем тебя вся эта кутерьма, ты же и так не разобьёшься?

— А я тоже хочу, чтобы стеклянные игрушки не бились. И вообще, в каждой компании игрушечных зверей обязательно должен быть заяц. Разве вы не знали?

— Он прав, — кивнула Сова и поправила очки. — Без зайца ни одна команда лесных зверюшек не обходится.

— А почему ты Лунный?

— Когда я был маленький и ничего не понимал, то задавал много глупых вопросов. Например, почему всё падает вниз, а не вверх, или почему вчера идёт перед сегодня, а сегодня перед завтра — а не наоборот. Надо мной смеялись и говорили: ты что, с Луны свалился? Вот так я и стал Лунным Зайцем. Думаю, что я на самом деле с Луны.

— Понятно, — сказал Волк и облизнулся. Коты и Сова погрозили ему кулаками. — Да не буду я его есть, это я так просто! Что ж, команда набрана, пора ехать.

— Счастливого пути! Удачи! Возвращайтесь скорее! — напутствовали их Дед-Мороз, Снегурочка и Снеговик.

— И за нас попросите! — зашелестели другие ёлочные игрушки: шары, сосульки, белочки, лисички и какие-то совсем непонятные штуки непонятной формы. — Мы тоже хотим стать небьющимися!

Звери заняли места, коты дружно замурчали, Автомобильчик тихо (чтобы не разбудить людей) бибикнул и поехал... Как вы думаете, куда? Ну конечно, под ёлку! Если новогодняя ёлка достаточно большая и густая, то в ней можно найти вход в волшебную сказку. Это каждый ребёнок знает. Поэтому многие дети просят купить на Новый Год ёлку покрупнее.

Под ветвями стало темным-темно, и Автомобиль включил фары. Он был умной машинкой и сам знал, когда какие огни включать. Кругом нависали еловые ветки, и дорога впереди едва виднелась.

— Страшно, — шёпотом сказал Лунный Заяц.

— В тёмном еловом лесу всегда страшно, — отозвалась Сова с переднего сиденья. — Хорошо, что нас много.

Вдруг справа забрезжил свет. Волк крутанул руль вправо, и все увидели маленький светящийся домик.

— Наверно, это и есть дом главного Деда Мороза! — крикнул Автомобиль и поехал быстрее.

— Да куда тебя несёт! — заругался Волк. — Где это видано, чтобы машина водителя не слушалась?

— А я умный Автомобиль. Современный.

— Стой, тебе говорят! Коты, не мурчите.

Коты умолкли, и Автомобиль, недовольно фыркнув, остановился. Все вышли и стали разглядывать домик. Он был ажурный и такой красивый, что хоть на выставку. И стены, и крыша, и окна словно из прозрачного льда, а занавески в окнах кружевные. Заяц лизнул конёк крыши (домик был очень маленький!) и воскликнул:

— Сладко! Это сахарный домик!

— Ух ты! — восхитились другие звери, а Сова сделала умный вид и занудным голосом прогнусила:

— Сладкое вредно.

— Кому как, — прорычал Волк и откусил кусочек стены. — Ух ты вкусно.

— И мы тоже хотим, — промяукали коты и начали подгрызать фундамент.

— Котам сладкое вообще нельзя! — всполошилась Сова и забегала вокруг, хлопая крыльями.

— Послушайте, дорогая, — промурлыкал Рыже-Белый, облизывая окно. — Мы же не настоящие коты, а, во-первых — игрушки, во-вторых — ёлочные игрушки, а в-третьих, находимся сейчас в сказке. Когда мы ещё сможем наесться сладостей? — и захрустел сахарным наличником.

— Вы так аппетитно грызёте, что мне тоже захотелось, — сказал Автомобиль, подъехал поближе, раскрыл капот и начал поедать крыльцо.

— Машинам сладкое тем более нельзя! — заухала Сова. — От сахара бензин портится!

— А у меня нет бенжина, — чавкая, ответил Автомобиль. — Я ежжу на мурчательной тяге. — И откусил половинку двери. — Жаль, конечно, такую крашоту ешть, но как же вкушно!

Все с таким упоением грызли сахарный домик, что Сове ничего не оставалось, кроме как присоединиться. Через четверть часа от домика почти ничего не осталось, только горка сахарного песка да пара обломков крыши.

— Смотрите! — пискнул Заяц. — Там кто-то есть!

Тонкая леденцовая крыша зашевелилась, приподнялась и съехала, и все увидели худенькую девочку в светящемся платье. У девочки были стрекозиные крылья, золотая корона и очень большие глаза.

— Спасибо, что вы меня освободили! — звонким голосом поблагодарила она. — Я — Летающая Фея, — она сделала книксен. — Меня тут заперла злая ведьма Грызмумра, чтобы я не мешала ей творить гадости, а вы съели домик и освободили меня.

— Как удачно получилось, — сказал Волк и галантно подал Фее лапу, помогая выбраться из сахарных крошек. — И как долго вы тут просидели?

— Триста лет, — Фея снова сделала книксен.

— Ох, как долго! — ужаснулся Волк. — Но вы прекрасно выглядите.

— Милочка, позвольте спросить, — вмешалась Сова, — а почему вы за триста лет не съели этот домик сами?

— Да нельзя. Я берегу фигуру, — грустно вздохнула Фея. — Ой, мне пора! Грызмумра за это время наверняка сделала множество гадостей, и я должна срочно их исправить. За то, что вы меня выпустили, дарю вам этот волшебный орешек. — На ладошке у неё появился из воздуха маленький блестящий орех, и она протянула его зверюшкам. Зайчик взял орех и поклонился. — Это волшебный орешек удачи, — сказала Фея. — Пока он с вами, у вас всё будет получаться! — Её прозрачные крылья затрепетали, и она взмыла вверх.

— Спасибо! — хором протянули путешественники.

Когда Фея исчезла в тёмном небе, Волк сказал:

— Ладно, пора дальше. А то не успеем.

Автомобиль послушно подъехал к нему и открыл водительскую дверцу.

— Как это ты без мурчательной тяги ездишь? — удивились коты.

— Я же сейчас налегке. Мурчательная тяга нужна, чтобы пассажиров возить!

Пассажиры попрыгали на свои места. Волк скомандовал:

— Коты, мурчите!

Коты замурчали так громко, что Автомобиль рванул с третьей скорости. Вокруг было по-прежнему темно. В свете фар путешественники видели заснеженную дорогу и много ёлок, больших и маленьких, и все ёлки были по-новогоднему украшены. Это говорило о том, что жилище главного Деда Мороза близко, и едут они в правильном направлении.

Они ехали долго-долго. Уже рассвело, а они всё ехали. Волк и Сова сидели за рулём по очереди. Коты тоже мурчали по очереди: один мурчал, а второй спал. Зайчика никакой работой не нагружали, потому что он был маленький, и он спал сколько хотел. А в остальное время смотрел в окно. И увидел.

— Ой! — крикнул он. — Что это за штука бежит за нами?

Все обернулись и тоже увидели....

* * *

А тем временем дома наступило утро. Мальчик Миша после завтрака решил посмотреть на ёлку — как она там? — и нескольких игрушек не досчитался.

— Мама! А где сова? И коты? Они что, разбились? — закричал Миша. — И волка тоже нет, и машинки. Ой, и мой лунный заяц пропал!

— Ничего не разбилось, — сказала мама. — А они точно пропали? Может быть, тебе это просто кажется?

— Не кажется, точно пропали, — подтвердил Миша и пальцем показал на пустые ветки. — Здесь висел волк, здесь машина...

— Странно, — сказала мама. — Не могли же они сбежать.

Но мы-то с вами знаем, что игрушки именно сбежали!

* * *

— Оно нас догоняет! — ухнула Сова.

За Автомобильчиком гналось что-то большое и серое на длинных лапах. Коты мурчали изо всех сил, и красно-синяя машинка ехала очень быстро, но преследователь всё равно был быстрее.

— Водило, а он на тебя похож, — пробормотал Заяц и поёжился.

— Да это ж волк! — ахнул Волк. — Только не ёлочный.

— Ой-ой-ой, — Заяц прижал уши. — Я и тебя-то побаиваюсь, а с настоящим волком встретиться совсем не хотелось бы.

— Мы влипли, господа, — сказала Сова.

Настоящий волк быстро догнал игрушечную машинку, перепрыгнул через неё и преградил путь. Автомобиль остановился — что ему ещё было делать? Коты умолкли и испуганно посмотрели на хищника.

— Р-р-р! — сказал настоящий волк. — Вылезайте, сейчас я вас буду есть.

— А зубки не обломаешь? — высунулась из окна Сова.

— Ты кто вообще такой? — поинтересовался Волк-водитель, вылезая.

— Я волк — зубами щёлк!

— Не ты один. Я, между прочим, тоже Волк! А ну проваливай.

— Ах ты... — зарычал настоящий волк, и они покатились по снегу, награждая друг друга тумаками.

— Мальчики, не ссорьтесь! — завопила Сова.

— Ой, что сейчас будет... — пробормотал Рыже-Белый кот.

— Этот волчище сильнее нашего Волка. Победит его и раскрошит нас всех своими зубами, — дрожа, ответил Бело-Рыжий.

— Ну уж нет, — прошептал Заяц, выскочил из машины и запулил в дерущихся волшебным орешком. Не просто запулил, а загадал при этом желание — совсем простенькое, которое могло прийти в голову только плюшевому Лунному Зайцу.

И настоящий волк тут же превратился в симпатичного маленького енота!

— Ты чего это? — в удивлении отскочил ёлочный Волк. — Мы же только начали.

— А я больше не хочу драться! — тоненьким голоском пропищал енотик. — Ладно, я пошёл, мне ещё ёлку наряжать. Счастливого Нового года! — и вприпрыжку убежал, напевая: — От улыбки станет день светлей...

— Фальшивит, — проворчала Сова. — Заяц, чем это ты его?

— Волшебным орешком, который подарила Фея.

— Ура Зайцу! — закричали все и закружились вокруг Зайчика в хороводе. А потом посмотрели на часы — на ближайшей ёлке висели игрушечные — ойкнули и поспешили дальше. Потому что Новый год был всё ближе и ближе!

— А орех-то мы забыли, — заметила Сова, когда они уже подъезжали к усадьбе главного Деда-Мороза.

— Не забыли. Он сразу исчез, как только я желание загадал, — ответил Заяц.

— Фи, одноразовый, — фыркнула Сова.

— Демо-версия, — добавил Волк. — Но мы теперь и без ореха справимся. Стой, куда ты! — прикрикнул он на Автомобиль. — По тротуарам нельзя. Видишь, вон парковка?

Терем главного зимнего волшебника оказался огромным и таким красивым, что хотелось его рассматривать часами, но у сбежавших ёлочных игрушек не было времени. Они припарковались и вышли. Машин стояло довольно много, и все они были сказочные: с крыльями, с ластами, с пропеллерами, а некоторые вообще походили на сани. У машин суетились гномы, эльфы, дракончики и другие сказочные существа — загружали в багажники коробки с подарками и весело болтали.

— С наступающим! — крикнул гном в зелёном костюме, увидев наших путешественников.

— Спасибо, и тебя тоже, — вежливо ответила за всех Сова. — А не подскажешь, как пройти к главному Деду Морозу? У нас очень важное дело.

— Ну, раз очень важное, тогда через дверь, — сказал гном и показал рукой на парадный вход.

— Спасибо, — Сова присела в реверансе, оттопырив крылья, и повела всю компанию в терем. Кроме Автомобильчика — он остался на стоянке.

Поднимаясь по деревянным ступеням, ёлочные игрушки немного оробели: как-никак, идут к самому главному Деду Морозу! Но, войдя в терем, они сразу попали в тёплую и дружелюбную атмосферу, где просто невозможно было волноваться. Просторная комната была украшена снежинками, звёздочками, шариками и гирляндами, в углу стояла большая ёлка с игрушками, а у окна за столом сидел Дед Мороз и подписывал накладные. Множество сказочных помощников сновали туда-сюда с коробками в руках (или в лапах).

— Привет, ребята! — басом поздоровался Дед Мороз.

— Здра-асьте! — хором поздоровались игрушки.

— И что же вас ко мне привело? — спросил Дед.

— Тут у нас такое дело... — начал Волк и замялся.

— Понимаете ли, мы ёлочные игрушки, — сказала Сова.

— Вижу! — улыбнулся волшебник.

— Мы стеклянные. И следовательно, бьющиеся, — продолжала Сова. — Вчера у Миши, нашего хозяина, разбился один шар... Мы понимаем, что стеклянные игрушки должны биться, но всё-таки нам этого не хочется. И нам хотелось бы стать небьющимися, вот.

— Да! — хором подтвердили коты и заяц.

— Ох какое сложное дело... — задумался зимний волшебник. — Современные-то игрушки не бьются, они крепкие.

— Мы не современные, — обиделась Сова. — Мы приличные! Нас покупали ещё Мишиной бабушке, когда она была маленькая.

— Так-так, — Дед почесал бороду. — А вам, значит, надо и остаться стеклянными, и не биться?

— Да! — хором ответили игрушки и добавили: — Пожалуйста.

— Это возможно только с помощью магии, — сказал Дед Мороз. — Эх, давненько я волшебством не занимался... — Он встал и прошёлся по комнате, разминая суставы. Все эльфы и гномы оторвались от заворачивания подарков и уставились на него. — Где мой волшебный посох?

Посох тут же выпрыгнул из-за печи и, постукивая, прискакал к хозяину. Дед взял его, стукнул об пол, и в воздухе заплясали серебряные снежинки. Ещё один стук посохом — и снежинки превратились в маленьких, с пуговицу, зверят.

— Белки, зайцы и лиса, начинаем чудеса! — раздался зычный голос Деда Мороза. — Эй, позёмка, вейся! А стекло — не бейся. Говорю вам точно я: вы отныне прочные! — Дед в третий раз стукнул посохом об пол, и на пятерых ёлочных зверей просыпалось блестящее конфетти.

Дед Мороз утёр пот со лба и отпустил посох. Тот упрыгал обратно в угол. Волшебные зверюшки растаяли в воздухе, и конфетти тоже. Игрушки удивлённо крутили головами и смотрели друг на друга.

— Сейчас магия всё реже и реже применяется, в основном технологии, — пояснил Дед, усаживаясь обратно за стол. — Ну что, ребятки, можете быть спокойны, теперь вы небьющиеся.

— Спасибо, дедушка! — поблагодарили игрушки и для верности постукались друг о друга. Зазвенело, но никто не лопнул. — А как же наш Автомобиль? Он же остался на улице.

— Я вам отсыплю волшебных конфетти. Вы его посыпьте и прочитайте тот стишок, что я прочитал, и Автомобиль тоже станет небьющимся. Вот, держите.

Дед Мороз протянул им пакетик конфетти. Игрушки сказали спасибо и собрались уходить, но Дед их остановил:

— Подождите. Вы что, даже чаю не попьёте?

— Ой, мы торопимся... — смущённо сказала Сова, но остальные хором зашумели в том смысле, что очень даже не против чаепития.

Эльфы и гномы мигом накрыли стол на пятерых, и путешественники с удовольствием напились ароматного чая. Дед Мороз угощал их конфетами, шоколадками, пряниками, печеньем и пирожными «корзиночка», и с собой дал целый мешок сладостей.

— Спасибо, дедушка! Вот теперь нам точно пора, — сказала Сова.

— Постойте-ка. Кажется, вы кое-что забыли! — и Дед Мороз хлопнул в ладоши. С ёлки тут же сорвался белый блестящий шарик и подлетел к нашим друзьям.

— Да это же наш шар, который разбился! — воскликнул Бело-Рыжий кот.

— Белые шарики до конца не бьются, они всегда возвращаются, — сказал Дед Мороз. — Счастливого пути! И с Наступающим Новым годом вас!

На парковке они окружили Автомобиль, Заяц вытащил из кармана конфетти... И спросил:

— Народ, а вы стишок запомнили?

— Какой стишок? — не понял Автомобиль.

— Чтобы сделать тебя небьющимся, — ответил Волк. — Нет, я ничего не помню.

— И я... И я... И я...

— Эх вы, беспамятные. Скажите спасибо, что я умная и всё помню, — сказала Сова. — Сыпь конфетти, только не всё сразу. Оставь для игрушек, которые ждут нас дома, — и нараспев прочитала стишок.

Заяц бросил горсть конфетти, и стеклянный Автомобиль стал небьющимся! Звери попрыгали в него и поехали на мурчательной тяге домой.

Обратная дорога была лёгкой и без приключений — если не считать упавшей на Автомобиль крупной сосновой шишки. Рыже-Белый кот взял шишку с собой, сказав:

— Это может пригодиться!

И после этого они доехали совсем уж без происшествий.

* * *

Наступило тридцать первое декабря. Миша так расстроился из-за пропажи своих любимых игрушек, что плохо ел манную кашу за завтраком.

— Мишенька, мы тебе новые купим! — пообещала бабушка. — Только съешь ещё ложечку.

— Не хочу новые, хочу те, — сказал мальчик, но кашу доел.

А после завтрака опять пошёл смотреть ёлку: вдруг игрушки появились?

Взрослые на кухне обсуждали, какую еду поставить на Новогодний стол, и они тоже не знали, куда девались целых шесть игрушек.

— Салатов будет только два, оливье и мимоза, — сказала мама. — А то не съедят всё, и пропадёт.

— Два так два, — согласился дедушка. — А куда всё-таки игрушки подевались?

— Вопрос вопросов, — изрёк папа, крутя ручку мясорубки. — Тайна сия велика есть. — Мама поручила ему приготовить фарш, и это настроило папу на философский ход мыслей.

— Да разбились, наверно, — сказала бабушка. Она лепила пирожки. — Где куркума? Добавлю в тесто. В этом году на столе обязательно должно быть что-нибудь жёлтое. Я в газете читала.

И вдруг из гостиной донёсся радостный вопль Миши:

— Нашлись игрушки!

Вся семья бросила дела и побежала в гостиную: бабушка — вся в белой муке, папа — с засученными рукавами, мама — в кухонной спецодежде, а дедушка с тросточкой.

— Смотрите! — Миша, светясь от счастья, показывал свои вновь обретённые сокровища. — Вот волк, вот коты, вот сова, зайчик и машина. Ой, а вон тот самый шар, который разбился. Он снова целый! И шишка какая-то появилась. Сосновая. А ещё под ёлкой целый мешок конфет!

— Чудеса, да и только, — развёл руками дедушка. — Но на то он и Новый Год, чтобы чудеса случались.

— Как здорово, что они вернулись! — мальчик от восторга начал прыгать... и нечаянно уронил с ёлки старинный красный шар с нарисованным цветком. Шар звякнул об пол. — Ой... — Миша поднял шар. — Не разбился. Целый! Мам, повесь, я не дотянусь.

— И правда чудеса, — сказала мама и повесила шар на место. — Ну вот, теперь всё в порядке. Иду делать салаты.

— А я иду печь пирожки, — сказала бабушка.

— А я иду крутить фарш, — сказал папа.

— А мы с Михаилом сразимся в шахматы, — сказал дедушка. — Ты не против, спортсмен?

— Не против! — обрадовался Миша и побежал за шахматной коробкой.

Игрушки смотрели с ёлки, как дед и внук передвигают фигуры, и незаметно переглядывались, подмигивая друг другу.

— А почему никто из взрослых не удивился, что мы вернулись и что шарик снова целый? — шёпотом спросил Рыже-Белый кот у Бело-Рыжего. Теперь они были на ёлке рядышком.

— Известное дело, — ответил Бело-Рыжий. — Каждый подумал, что это подстроили остальные, вот и весь секрет. Люди всему умеют находить научное объяснение.