Переспать с Гойлом (гет)

За столом в Большом зале Джинни выглядела так, словно проглотила кол: сидела ровно, не вертелась, не болтала со всеми подряд, как обычно, а чинно завтракала по правилам этикета — даже оставляла в сторону мизинец, поднося к губам чашечку кофе.

— Пародируешь МакГонагалл? — Рон толкнул сестру под локоть, но она и бровью не повела.

— Дорогой братец, пожалуйста, не мешайте мне завтракать, — Джинни изогнула бровь, — ведь хороший завтрак — залог успешного дня!

Гермиона заметила, что взгляд Забини прикован к их столу, и не смогла не поразиться мастерству обольщения, которым Джинни владела в совершенстве.

— Ну ты совсем ку-ку! — Рон покрутил пальцем у виска и углубился в "Ежедневный пророк".

— Опровержение вышло, — Гарри осторожно подсунул Гермионе статью. — А правда, что ты и Малфой...

— Что?! — Грейнджер вскинула взгляд на стол Слизерина и вспыхнула. — Нет, конечно!

— Ну-ну, — Рон шмыгнул носом, а Гарри ухмыльнулся и обернулся почему-то на стол Пуффендуя.

Весь день Гермиона провела как в тумане. Она то старалась избегать Малфоя, то нарочно искала его глаза, рискуя потерять несколько баллов за невнимательность. Иногда ее взгляд останавливался на внешне холодном, правильном, как изваяние, Забини, и Грейнджер невольно восхищалась выбором подруги.

Часы тянулись, как кисель, сладкий и липкий. Драко чувствовал, что загнал себя в тупик, и выход из него завален тушками соплохвостов, разобрать которые было бы под силу только Гойлу...

— Нам нужно поговорить, — звонкий голос Джинни Уизли и последовавший за ним кашель Забини вывели Малфоя из оцепенения.

Он понял, что лишний.

— Кажется, я забыл учебник в столе, — машинально произнес он ожидаемую ложь. — Блез, не повторяй ошибок.

— Иди уже, — Забини прищурился, а Джинни поджала губы, явно истолковав фразу не в свою пользу. Глупая курица!

Драко помахал обоим рукой и меланхолично скрылся за углом. Ему нужно было идти отрабатывать свое ночное приключение.

Когда Малфой и Грейнджер появились у кладовки для котлов, Филч уже был там, во всеоружии потирая руки.

— Вот эти котлы, — он обвел рукой левую часть помещения, — нужно начистить до блеска. А вон те, что справа, еще и залатать не мешало бы.

— "Не мешало бы" значит "можно, но необязательно"? — Малфой испытующе посмотрел на завхоза.

— Это значит, не выйдешь отсюда, пока не сделаешь! — проскрипел Филч мстительно, разгневанный наглым тоном слизеринца, и Гермиона лишь уныло вздохнула.

Пожалуй, у Золушки было не так уж много работы. К тому же в награду за труды она получила своего принца... Грейнджер закатала рукава, наблюдая с тоской за тем, как ее палочка исчезает из поля зрения вместе с вредным завхозом. Она молча приступила к работе. Невыносимо хотелось сказать хоть слово, но Гермиона не представляла себе, какое именно.

Малфой тоже молчал, лениво размазывая сажу по одному из котлов. Сейчас по выражению лица он напоминал свою мать, которая всегда выглядела так, словно ей под нос подложили что-то отвратительное и зловонное. Драко ненавидел грязь, особенно в котлах. И Филча он теперь тоже ненавидел. Рука с тряпкой скользила туда-сюда, в то время как взгляд блуждал по фигурке старосты Гриффиндора — весьма желанной. Вверх-вниз, к самому дну — наружу. Еще раз и снова... Шея Гермионы, белевшая из-под блузки, маленькие завитушки у самых корней волос, крошечная родинка чуть ниже мочки уха и...

— Ах ты ж! — на дне котла проснулась дремавшая там пятнистая кукарача и укусила увлекшегося Малфоя за руку.

— Ты в порядке?! — Гермиона подняла голову.

— Вроде того, — Драко отбросил насекомое в сторону и придавил мыском ботинка.

В этот самый момент котлы, нестройными рядами ютившиеся вдоль стены, лавиной посыпались на Малфоя. Он едва успел прикрыть голову.

Грохот был такой, что Грейнджер показалось, будто стадо бизонов пронеслось мимо. Сначала в клубах пыли ничего нельзя было рассмотреть, а когда дымка рассеялась, Гермиона увидела Драко лежащим неподвижно. Глаза его были закрыты, руки — раскинуты в стороны. Котлы валялись вокруг, источая смрад неудавшихся зелий.

— Малфой! — Грейнджер бросилась к нему, стараясь освободить из плена. — Ты в порядке?!

Он приоткрыл глаза и тяжело вздохнул.

— Этот Филч... — выдавил он. — Все из-за него...

Гермиона перекинула руку Драко через свое плечо и помогла ему отползти в сторону — на свободное пространство. Перевела дух — при всей своей субтильности слизеринец оказался довольно тяжелым. Посмотрела на него, их взгляды встретились...

И все. Ничего больше не было, кроме этих глаз, и губ, сливающихся в поцелуе, и рук, переплетающихся пальцами, и сердец, бьющихся в унисон.

Думать не приходилось. Все получалось как-то само. И таким естественным казалось, что пуговицы блузки поддаются неловким пальцам, что зеленый галстук с серыми полосами падает на пол, что тела — разгоряченные, заведенные до предела — сливаются, плотно прижимаясь друг к другу. Ласки и объятия. И такие дивные прикосновения: легкие, воздушные, несмелые — ее; страстные, жадные, сбивчивые — его. Еще и еще, снова и снова. Драко касался груди Гермионы, и ей вовсе не было стыдно. Наоборот, при каждом прикосновении она подавалась вперед, принимая его и тут же желая следующего, еще более страстного.

Их руки опускались все ниже, и Малфой легко нащупал край юбки. Смелым движением он устремился выше, стараясь охватить все ее бедро. Грейнджер охнула, закрыла глаза и стыдливо развела ноги, позволяя слизеринцу сделать то, чего ждала уже очень давно, отчего не спала ночами. Она была такая доверчивая, открытая, нежная, что... Драко испугался.

Он остановился, судорожно пытаясь сообразить, что делать дальше. Если быть откровенным, Астория сделала все за него: сама скинула легкое платье, нырнула ручкой в его штаны, губами и проворным язычком заставила член затвердеть, а потом... Малфой и не понял даже, что произошло, когда она буквально насадилась на его плоть. Ему оставалось лишь двигаться в ритме, который подсказывала природа. А тут было по-другому. С Гермионой нужно все делать самому... Драко растерялся и, чтобы потянуть время, увлеченно стал гладить ее ягодицы, раздумывая, как поступить дальше.

— Ты знаешь, что делаешь? — хрипло прошептала Грейнджер, почувствовав заминку. Она дрожала от волнения, предвкушения и какого-то легкого страха перед совершенно новыми ощущениями.

— Конечно! — голос Малфоя сорвался, но он не мог позволить себе потерять лицо.

Поэтому он уверенно расстегнул ремень, и форменные брюки упали к ногам. Гермионе очень хотелось взглянуть на выпуклость под его трусами, но она застыдилась делать это открыто, а потому просто перевела взгляд на раскрасневшееся лицо Малфоя с видом "да чего я там не видела?!"

Ох, напрасно она это сделала! Драко засмущался еще сильнее, снова хватаясь за задницу Гермионы, как за спасательный круг. От близости член уперся в ее живот, и Грейнджер вжалась в него, желая более сильных ощущений. Маленькие пальчики прошлись вдоль резинки его трусов, когда гриффиндорка почувствовала, как Малфой потянул ее собственные трусики вниз, второй рукой проскальзывая туда, где уже давно было мокро от безумно концентрированного желания, требующего разрядки.

Ощутив его руку, Гермиона сжалась, пленяя ее ногами.

— Ты точно знаешь, что делаешь?

— Ну естественно! — Драко начал немного раздражаться, думая почему-то, что Гойлу она не стала бы задавать таких вопросов.

Впрочем, он действительно не знал, что делать дальше. В другое время, наверное, Малфой сосредоточился бы на фантастических ощущениях от того, что его рука касается самых заветных мест старосты Гриффиндора, но только не сейчас. Вместо того чтобы наслаждаться, Драко мучительно думал, где расположить Гермиону так, чтобы не касаться треклятых котлов. Он терпеть не мог грязь! Но и испортить все второй раз тоже не мог. Поэтому пока его рука шарила между ног Гермионы, глаза бегали по кладовке. Да что ж за невезение такое! Пальцы огладили что-то выступающее, а потом спустились ниже, нащупали мягкое, нежное, надавили... Плоть подалась, и Гермиона охнула, пропуская его внутрь. А Драко тут же в ужасе убрал руку, решив, что порвал плеву. Потом подумал, что сглупил, но было уже поздно: Грейнджер заметила панику на его лице.

— Ты что, тоже? — спросила она, удивленно хлопая ресницами.

— Что "тоже"? — напряженно буркнул Малфой.

— Ну, в смысле, у тебя тоже никого не было? — ему показалось, или Драко услышал в голосе Гермионы надежду?

— Было! — взорвался он, чувствуя себя полным идиотом. — Все у меня было!!! Просто я не могу вот так, среди кучи вонючих котлов!

Гермиона улыбнулась и склонила голову, и Драко понял, что ему не поверили.

— Ладно, погнали! — он остервенело бросил на пол мантию. — Сейчас все будет!

Он порывисто притянул Грейнджер к себе и поцеловал, поспешно надавливая на ее плечи, намекая, чтобы она опустилась вниз. Гермиона послушно легла и закрыла глаза, за что Драко был ей особенно благодарен. Красный как рак, он избавился от трусов и неумело навалился на Гермиону, стараясь оказаться между ее ногами.

Она замерла, чуть волнуясь из-за неопытности Малфоя, но постаралась успокоить себя и расслабиться. Его тело было горячо, дыхание рвано, и Грейнджер, желая помочь слизеринцу, подалась чуть вниз, но... Ничего не получалось!

Драко понятия не имел, куда именно нужно целиться, чтобы попасть в святая святых Гермионы, а она слишком стеснялась, чтобы взять его член в руку и направить. Они смущенно целовались, Малфой предпринимал не очень удачные попытки стать первым мужчиной Грейнджер. Третья попытка стала роковой: Драко решил, что позорить фамилию больше нельзя. Встав на колени, он легко перевернул Гермиону на живот и принялся ласкать ее спину, не обделяя вниманием и ягодицы. Он мял их, чуть приподнимая, и Грейнджер все поняла. Вспыхнула, хотела стыдливо подняться, но желание ее было слишком сильно. Идя на поводу у гормонов, она прогнулась навстречу поцелуям Драко, приподняла бедра, вставая на колени, и пошире расставила ноги, открывая Малфою чудную картину.

Он раньше никогда не видел женщину так близко, так доступно... Чуть не задохнувшись от возбуждения, Драко дрожащей рукой схватился за бедро Гермионы, а другой — за собственный член. К счастью, теперь ему было отлично видно, куда направляться. Он толкнулся в нее, и плоть встретила сопротивление. Он толкнулся снова, почувствовал, как Гермиона напряглась под ним. Она сжала в пальцах край мантии Малфоя, желая, чтобы все поскорее произошло.

— Ты уверена, что хочешь этого? — на всякий случай спросил Драко, раздумывая над тем, насколько больно ей будет.

— Давай уже! — проскулила она, истерзанная предвкушением.

Он кивнул скорее самому себе, глубоко вздохнул и толкнулся опять, со всей силы сокрушая преграду на своем пути. Гермиона вскрикнула, и Драко замер, боясь пошевелиться, думая, что любое его движение разносит страдание по телу его девушки.

— Очень больно? — шепотом спросил он, сглатывая нервно.

— Но-нормально, — кивнула Гермиона, безуспешно пытаясь расслабиться.

Драко в сотый раз огладил ее ягодицы, а потом аккуратно склонился к ней и тихо сказал:

— Я люблю тебя...

Гермиона застонала, пригнулась к полу, выдохнула. Слова — простые и искренние — оказались очень кстати. Она подождала еще немного, пока боль поутихнет, а потом чуть повела бедрами. Малфой не пропустил этот сигнал — стал медленно двигаться, стараясь причинять Грейнджер поменьше дискомфорта. Ему было тесно, жарко, неловко. Почему-то дико захотелось пить.

Гермиона так остро чувствовала каждое движение любимого, словно они были одним целым. Она понимала, что Драко щадит ее, но ей наоборот хотелось, чтобы все кончилось поскорее.

— Не останавливайся! — попросила стойкая гриффиндорка, хотя и чувствовала, что пора бы остановиться.

Малфой воспринял призыв как руководство к действию и ускорил темп. Сначала стало больнее, а потом вдруг отпустило. Удовольствие — скромное, несмелое — постепенно вытесняло чувство жжения, и вскоре Гермиона тоже начала двигаться, подстраиваясь под темп Драко. Раз, еще, еще, как на качелях!

И вдруг Грейнджер осознала...

— Нет-нет-нет!!! — завопила она, соскальзывая с Малфоя.

Драко охнул, внезапно потеряв опору, и чуть не упал на нее, лишь чудом удержав равновесие.

— Что?! — уныло спросил он, разочарованно раздумывая, стоит ли пробовать войти в нее снова или кончить в кулак, пока она не видит. А ведь до оргазма оставалось всего несколько движений!

— Мы ведь не предохранялись! — Гермиона одернула юбку, вмиг почувствовав, как волна стыда накрыла ее с ног до головы.

— Не знал, что это проблема для ведьмы, — Драко смущался не меньше. Он вынужден был признаться, — хотя бы самому себе, — что никогда раньше не задумывался ни о чем подобном, наслушавшись рассказов о разных заклинаниях, которыми должна владеть каждая девушка, не чуждая магии.

— Не проблема, вот только моя палочка сейчас у Филча, — констатировала Грейнджер, чем повергла Малфоя в еще большее уныние.

— А-а-а, — протянул он, думая почему-то, что облажался, и Гермиона, наверное, жалеет, что не выбрала Гойла.

А Грейнджер чувствовала, как что-то стекает по ее ноге. Это было неприятно, но посмотреть, что там, при Малфое она стеснялась, думая, что все оказалось вовсе не так волшебно, как в ее фантазиях.

Кое-как застегнув бюстгальтер и блузку, Гермиона, боясь поднять на Драко глаза, нашла на полу свои трусики, но не решилась надеть и спрятала в карман.

Малфой тоже быстро оделся, чувствуя, как ноет неудовлетворенный орган, и молча принялся начищать первый попавшийся котел.

— Я смотрю, у вас тут еще конь не валялся! — раздался сверху скрипучий голос Филча, и оба наказанных вздрогнули, радуясь, что так вовремя успели замести следы своего маленького преступления. — Ну ничего! Теперь вам будет подмога!

И он втолкнул в кладовку раскрасневшихся, видимо, от бурного секса Джинни и Блеза. Их глаза блестели. На блузке Уизли не хватало нескольких пуговиц; ее строгая прическа растрепалась, а у Забини на ремне была сломана пряжка.

— Здесь пахнет свежим сексом! — заявила Джинни, как только дверь за завхозом и его увещеваниями захлопнулась.

— Первым сексом, — уточнил наглый Блез, видя смущение Драко и Гермионы. Кажется, он не испытывал неловкости.

— Запах разврата, исходящий от вас, ничем не заглушишь, — парировал Малфой, но парочка вновь прибывших нарушителей только захихикала.

Драко и Гермиона переглянулись. Присутствие еще одной пары странным образом объединило их. Недавняя неловкость отступила. Обоим захотелось взяться за руки и выдать Уизли и Забини что-нибудь эдакое, отчего у тех отвисла бы челюсть. Впрочем, это могло и подождать...

— В следующий раз будет лучше, — шепнула Джинни Гермионе, улучив момент. — Особенно, если любишь его.

Грейнджер кивнула. Глядя на изобретательность подруги, она дала себе обещание, что в следующий раз поразит Малфоя, приведет в экстаз, а потом повторит эту феерию снова. Или она не Гермиона Грейнджер!