Подлинное пророчество (гет)

Дежавю. Гарри снова шел по коридору в сторону директорского кабинета на урок о прошлом Вольдеморта. Как в начале учебного года. Как и тогда, Гарри не стал брать с собой Шипуна; как и тогда, напился перед этой встречей всех и всяческих антидотов. Убивать его Дамблдор сейчас не будет, но вполне может напоить какой-нибудь гадостью, начиная от банальной сыворотки правды и заканчивая зельем Империо.

– Добрый вечер, Гарри. Хочешь чаю?

"Точно, с сывороткой правды. А вот на меня и не действует! Что дальше?" Интересная получалась игра: я знаю, что ты знаешь, что я знаю. И при этом оба делали вид, что все осталось по-старому. Почему? Оба боялись открытого силового столкновения: Гарри – потому что трезво оценивал свои шансы, а Дамблдор, потому что так и не смог вычислить, чем Гарри завалил Боунс. Он уже готов был предположить, что у Гарри завелся собственный василиск, но ведь такого гадюка в карман не положишь... То, что василиски тоже бывают разные, в голову великого белого мага почему-то не приходило. Может, закоснел от прожитых лет, а может это пагубное влияние увлеченности Белой Магией... Чернушники они обычно гибчее; они понимают, что всегда можно сделать что-нибудь по-другому, и в результате получить почти то же самое, но немного по-другому. А в результате, это "совсем – не совсем" позволяет положить василиска в карман, или в острой ситуации колдануть без палочки... Что, в конечном итоги может кому-то сохранить жизнь, а кому-то аукнуться незапланированным свиданием с Вольдемортом...

В этот раз Дамблдор заготовил для просмотра пару ничего не значащих эпизодов о своих встречах с Томом, в частности, как тот приходил в Хогвартс наниматься на должность учителя ЗОТИ и получил от ворот поворот. Все это сопровождалось пространными рассуждениями на тему, какой он все-таки гад, вот даже с годами все больше и больше на ящера похож... Наконец подошли к главному:

– Ну а теперь мы с тобой просмотрим самое главное из того, что у меня имеется.

Гарри не требовалось изображать заинтересованность, ведь действительно интересно посмотреть на прошлое Тома немного другими глазами.

В этом воспоминании молодой еще Слизнорт вел собрание своего "Клуба Слизней", эдакого сборища наиболее перспективных учеников Хогвартса. Сейчас, вернувшись в Хогвартс, Слизнорт возобновил эти собрания, и естественно, Гарри, Драко, Гермиона и Джинни были в списке всегда приглашенных. Рон всегда оставался в стороне, что вызывало его постоянную ярость. В те года всегда приглашенными были Том с компанией первого состава Пожирателей.

Основное действо начиналось уже под конец собрания. Том блеснул пару раз своей осведомленностью о жизни школы и планах преподавателей, потом Слизнорт взглянул на часы, ужаснулся, насколько уже поздно и все стали расходиться. Том как бы случайно задержался.

– Том! Тебе следует поспешить, чтобы не заработать взыскание, – поторопил его Слизнорт.

– Да, сэр. Но, можно я задам Вам один вопрос?

– Хм. Что мне в тебе нравится Том, так это твоя любознательность. Спрашивай...

– Расскажите пожалуйста, что такое крестражи...

Тут картина покрылась заметной рябью, а когда рябь рассеялась, Гарри увидел, что она изменилась. Обстановка стала более статичной, все предметы были как неживые, а Том стоял как кукла. Сам Слизнорт открывал рот как-то не в такт с говорением.

– Молодой человек! Вы что! Выбросьте из головы, это страшнейшая и темнейшая часть магии! Я уже не говорю, что даже теоретическое изучение этих вопросов может привести Вас в Азкабан!...

И так далее, в том же духе еще минут пять, после чего Дамблдор вытянул Гарри из Омута Памяти.

– Ну и что ты по этому поводу думаешь? – Поинтересовался директор.

А что тут было думать? Ясно, что после вопроса Тома воспоминания фальшивые, ясно и то, что сделаны они либо в спешке, либо очень неумело. Вопрос: что из этого знания следует сообщать Дамблдору? Но вот что точно ему знать не следует, так это осведомленность Гарри о крестражах.

– Что такое крестражи? Наверное, это что-то очень важное, если Вы мне это показали.

Дамблдор внимательно посмотрел на Гарри, но по его лицу невозможно было сказать, что он на самом деле думает о вопросе. Наконец он ответил:

– Да, действительно, это очень важная для нас тема, и мы обязательно ее обсудим. Но сейчас я хотел услышать от тебя другое. Не заметил ли ты что-то странное в самом воспоминании?

Гарри задумался для вида и начал задумчиво перечислять:

– Был момент, когда все покрылось рябью, как помехи в телевизоре...

– Это называется муаром, – пояснил Дамблдор. – Что еще?

– А потом все стало каким-то неестественным...

– Правильно. Что все это значит?

– Не знаю... – Гарри сказал это самым честным голосом, на какой был способен. Дамблдор вздохнул и начал объяснять:

– Это значит, что часть воспоминания была заменена на фальшивку. Опытный легилимент может это сделать.

– Значит эти крестражи – это что-то настолько страшное, что профессор Слизнорт боится что кто-нибудь узнает о том, что он что-то сказал Вольдеморту об этом... Да? – Гарри усиленно изображал удивление и заинтересованность. Похоже, Дамблдор устроил эту встречу для того, чтобы выяснить, что Гарри знает на самом деле.

– Ты догадлив. Это действительно очень страшная и темная магия. И для нас жизненно необходимо получить настоящее воспоминание об этом разговоре. И получить его должен именно ты.

– Почему? – вот тут Гарри был действительно удивлен.

– Потому, Гарри, что я уверен, сделать это можешь именно ты.

– Как же я смогу это сделать?

– Не знаю, но без этого воспоминания все наши изыскания не имеют смысла.

– Хорошо, профессор, я постараюсь. Но, не могли бы Вы рассказать мне, что такое крестражи?

– Думаю, ты сможешь узнать все из этого воспоминания.

Больше Гарри не смог ничего вытянуть из Дамблдора...

Три дня после этого разговора ходил он в глубокой задумчивости, только подмечал краем глаза довольные взгляды, которые бросал на него Дамблдор. Поразмышляв по поводу этих взглядов, Гарри пришел к выводу, что дедушка решил, что открыл Гарри какие-то тайны, которые Том от него скрывал. "Наверное, он прикидывает, а не подумываю ли я сейчас кинуть Тома. А что, этим можно попользоваться". Покончив с этой проблемой, Гарри снова принялся решать Самый Тяжелый Из Русских Вопросов: "Что делать?"

Вариантов было всего два: во-первых, можно было поступить именно по-русски и ничего не делать. Если уж Дамблдор решил, что знание о том, что такое крестражи столь важно для вбивания клина между Гарри и Томом, сам расскажет. Только вот когда? Хотя Гарри отчаянно не верил, что старый маг упустил важные детали в его транзитах, что-то внутри требовало быть готовым к середине мая. К тому же, всегда оставался шанс, что в том самом воспоминании было что-то еще кроме информации о том, что уже в шестнадцать лет Том подумывал о практических вопросах технологии бессмертия. Прокрутив в голове все эти аргументы, Гарри решил, что добывать это воспоминание все же придется, причем делать это надо быстро.

Теперь перед ним во всем своем безобразии поднялся вопрос "Как?"

"А ты подойди да спроси, ты же вроде человек в Клубе Слизней" – посоветовал Рон, с которым Гарри делился теми мыслями, которые должны были дойти до Дамблдора. Прошла еще неделя напряженного думания, в результате которого Гарри понял, что мысль, сходу высказанная Роном, была самой реалистичной из того, что приходило в голову. И вот, на очередном собрании "Клуба Слизней" Гарри дождался, пока все разошлись...

– А ты Гарри? – улыбнулся Слизнорт. – Поспеши, а то рискуешь попасться Филчу и получить взыскание.

– Простите сэр, у меня к Вам один вопрос.

– Ты бы мог задать его на уроке, – профессор был настроен весьма благодушно. – Но уж если тебе не терпится сейчас, задавай!

– Это не по зельям. Когда-то давно у вас учился человек по имени Том Риддл...

– Так, так... – Все благодушие сдуло с профессора словно тропическим штормом. Сейчас перед Гарри стоял сильный и опытный маг, настороженный, словно змея перед броском. – Я даже знаю, о каком эпизоде идет речь. Можешь передать Дамблдору, что я дал ему все, что он хотел, больше он ничего не получит.

– Простите, сэр, но Дамблдор считает, что это воспоминание фальшивое, а этот случай очень важен для борьбы с Вольдемортом. Видимо тогда было сказано что-то, что может пролить свет на причины его могущества.

– Почему он не спросит меня сам? Впрочем, это и так ясно.

– Почему? – Гарри сначала ляпнул, и только потом подумал. Впрочем, получилось все равно к лучшему.

– Потому, что как только он сунется ко мне с этим, я вытолкаю его в шею. Как же ему не терпится взять меня за глотку!

– Простите, сэр, я не понимаю... – Гарри и в самом деле не очень понимал причину такой реакции.

– Тебе ведь нужна именно информация, а не само воспоминание? – вместо ответа спросил Слизнорт. Похоже, он принял какое-то решение.

– Думаю да... Хотя, конечно, воспоминание полнее...

– Воспоминание Дамблдор не получит, но тебе я могу рассказать об этом разговоре, иначе он вообще не отвяжется. Мое условие: никаких записей пока я рассказываю, никаких самопишущих перьев, звучащих поганок, маггловских диктофонов и прочей дряни.

– Как скажете, сэр, но я все равно не понимаю, зачем такие сложности.

Вместо ответа Слизнорт вытащил палочку и осветил Гарри каким-то белым лучом.

– Похоже, у тебя и правда нет с собой ничего такого. Хорошо, слушай... – и начал рассказывать.

В принципе, Гарри не услышал почти ничего нового для себя и уж точно ничего важного. Да, Слизнорт выдал Тому старую байку о куске души, заключенной в предмет (единственное, что знал сам), и намеки на достаточно варварский и самый неэффективный способ изготовления крестража – якобы убийство рвет душу и тогда оторванный кусочек можно впаять в старую консервную банку... простите, чашу Пуффендуй или медальон Слизерина... Тогда как правильный процесс требует где-то получасовой медитации в тишине. Он, конечно, отнимает прорву сил, но все равно удобнее чем перерезать кому-нибудь глотку и потом спешно бормотать всякую ахинею, размахивая палочкой. Времени последнее забирает меньше, но сил даже больше, да и на авроров нарваться можно. А главное – зачем? Второй экземпляр себя любимого счастья волшебнику не прибавит, а вот проблем создаст больше чем может себе позволить разумный человек.

– Тогда Том задал еще один вопрос: "Что будет если сделать несколько крестражей, например семь? Ведь семь это самое могущественное магическое число". Я сказал ему, что уже одно убийство является достаточно отвратительным деянием, поэтому не стоит практиковать эту сторону магии, но, похоже, уже тогда убийства его не особенно пугали...

Что ж, это было даже интересно, а главное, должно было направить активность Дамблдора в нужное русло, но Гарри в сегодняшнем разговоре заинтересовали совсем другие вопросы.

– Скажите пожалуйста, почему Вы так не хотите отдавать это воспоминание? Какая разница, откуда я все это узнаю, из воспоминания или из Вашего рассказа?

Слизнорт усмехнулся:

– Грубо говоря, это воспоминание может быть доказательством того, что я специально изучал некоторые, сильно запрещенные разделы магии и рассказывал об этом ученикам. Тянет это как минимум на пожизненное заключение в Азкабане, правда вряд ли Дамблдор станет сдавать меня аврорам. Просто он сделает деловое предложение, от которого я, в этом случае, не смогу отказаться.

– А то, что Вы рассказали это мне? Разве мои слова и воспоминания не могут быть доказательством?

– Могут, но, во-первых, я в этом случае буду все отрицать, а в таком случае будет твое слово против моего, и доказать что-либо однозначно будет невозможно. А во-вторых, тебе зададут вопрос, почему тебя так интересуют эти материи, и ты будешь вынужден сказать, что спрашивал по заданию Дамблдора. Тогда вопросы возникнут уже к нему. Дальнейшее, надеюсь, понятно?

Уж куда понятнее. В ближайшее время Дамблдору ой как не выгодно появление скользких вопросов, а значит, и Слизнорта он беспокоить не будет.

* * *

– Очень прискорбно, – сказал Дамблдор, когда Гарри докладывал ему о результатах общения со Слизнортом. – Воспоминание всегда полнее любого рассказа о событии, и мы могли бы подметить то, что упустил сам профессор Слизнорт. Но ничего не поделаешь, если он настолько подозрителен, нам придется довольствоваться тем, что есть. Рассказывай!

Гарри пересказал директору рассказ Слизнорта, Дамблдор оживился:

– Значит, Вольдеморт действительно сделал себе крестражи!

– Но сколько? Мы же этого не знаем! – Гарри снова не было необходимости играть в заинтересованность. Ему и в самом деле было любопытно, что знает Дамблдор.

– Хм... Конечно, мы можем только предполагать, но я думаю, что у него было достаточно времени, чтобы реализовать все свои планы.

– То есть семь?

– Да.

– Что же это может быть?

– А ты подумай, Гарри, может быть, тебе уже приходилось сталкиваться с чем-то таким? Что-то, что несло на себе отпечаток Вольдеморта настолько, что могло действовать самостоятельно вместо него?

Гарри послушно изображал думание в течение нескольких минут. Наконец Дамблдору это надоело, и он напомнил юноше дневник Тома Риддла.

– То есть один из них уже уничтожен?

– Два. Вторым было фамильное кольцо Гонтов.

– Из-за него Вы повредили свою руку?

– Да. Вольдеморт очень хитер и окружил свои крестражи мощной защитой! Но благодаря тому, что мне удалось узнать при уничтожении кольца, я достаточно хорошо разобрался в его методах, и, думаю, мы сможем уничтожить следующий крестраж без потерь.

Тут разгорелось обсуждение на тему, чем же могут быть эти крестражи и где их искать? Дамблдор вполне здраво предположил, что Вольдеморт вряд ли довольствуется поюзаной пивной бутылкой, скорее всего это будет что-то значимое, историческое, показывающее значимость самого Тома, например, реликвии Основателей Хогвартса. Дамблдор предположил, что это должны быть по одному предмету из наследия каждого из них, уже уничтоженные дневник и кольцо Гонтов, а также... ручная змея Тома, Нагини. "Он что, идиот? Или травой обкурился?" – задал себе вопрос Гарри. – "Он что, на полном серьезе считает, что для того, чтобы обеспечить себе бессмертие кто-то, в более-менее здравом уме, запихнет кусок своей души в смертное существо?" Даже решился уточнить, с чего это дедушка так считает?

– Нагини очень необычная змея, – пустился в путаные рассуждения Дамблдор. – Она чрезвычайно умна, долговечна, имеет власть над другими змеями... Нет, Гарри, это неспроста...

Естественно, неспроста. С тех пор, как Гарри начал серьезно развивать свои способности змееуста, он узнал много интересного и неожиданного. Змеи – они ведь самые разные попадаются, очень странные и необычные, как например, сибирский огненный полоз, а уж что из этих полозов получилось возле русского комбината "Маяк" и говорить страшно! Кстати, свою Нагини Том нашел именно тогда, когда тусовался среди сибирских шаманов, вот и думайте. Добавим и то, что Вольдеморт – нагваль и сновидящий, а эти умеют профессионально постебаться над чужими мозгами. Вот Дон Хуан, например, простого сенбернара выучил сновидению, так чего стоило змееусту Тому научить тому же свою ручную гадюку?

(Огненный полоз – мифический змей, персонаж сибирских сказок и мифов. Комбинат "Маяк" – комбинат по переработке ядерного топлива, стоит в Сибири. В 50-е годы на нем произошло несколько серьезных аварий, радиоактивные выбросы от которых сравнимы, с Чернобыльским взрывом, если не больше. Дон Хуан – учитель Карлоса Кастанеды, американского этнографа, который и рассказал нам о тольтекской традиции. Что такое нагваль и сновидящий я объяснял ранее.)

Разговор закончился тем, чего Гарри и ожидал. Дамблдор предложил ему поучаствовать в походе за следующим крестражем. Гарри, естественно, обрадовался, издал несколько приличествующих случаю восклицаний, и мимоходом спросил "А когда?"

– А вот этого я сейчас сказать не могу. Ведь его сначала надо найти!

Подробностями о технологии поиска Дамблдор делиться не стал...

Впрочем, людям Вольдеморта удалось направить активность директора в нужное русло и уже через пару недель наблюдатели заметили его появление возле одного из крестражехранилищ. Удивительно, но Тому удалось провести для Гарри парочку экскурсий в это хранилище под носом у Дамблдора. Теперь оставалось только ждать...