Подлинное пророчество (гет)

Ученикам и учителям казалось, что весь следующий, после отработки у Филча, день, Драко ходил слегка пришибленный. Но это только казалось. На самом деле он думал. Напряженно думал. Настолько напряженно, что даже забыл обхамить рыжего Уизли, когда тот столкнулся с ним в коридоре. Он только посмотрел на своего извечного врага, как-то отстраненно, и произнес загадочную фразу:

– Но ведь в этом есть какой-то смысл!

И пошел дальше. А бедный Рон так и остался стоять посреди коридора с открытым ртом, и в результате опоздал на урок к Снеггу, чем заработал минус двадцать очков для Гриффиндора. Рон был настолько потрясен этой встречей, что вечером чуть не обломал Гермионе свидание. На очередное предложение "хоть сегодня сходить на обход", вместо стандартного ответа, что он сегодня помогает... в общем, какой-нибудь студентке курса с четвертого – шестого, по непонятно какому предмету, Рон только рассеянно кивнул головой, сказал "Ага..." и поплелся к выходу из гостиной.

Гермиона забеспокоилась. Эдак ей предстояло идти к себе в спальню и спокойно укладываться спать, а у нее на этот вечер были совсем другие планы. Она обеспокоенно спросила у своего... можно сказать, бывшего, друга:

– Рон! С тобой все в порядке?

Тот посмотрел на нее невидящим взглядом и пробормотал:

– А? Да, в общем да... Я просто думаю...

Тут стало ясно, что с Роном все не в порядке, причем сильно. Гермиона заботливо взяла его за руку, вернула в кресло и так же заботливо произнесла:

– Куда ты в таком виде пойдешь? Сиди уж тут, я сама, как-нибудь... – И скрылась в дверном проеме.

Гарри, который понимал причину этой заботы, едва не лопнул от смеха. А вы попробуйте в такой ситуации не ржать. От этого ведь разбирает еще сильнее. Джинни, которая тоже была в курсе событий, так просто всхлипнула и ушла смеяться к себе в спальню. Местные сплетницы услышали доносящиеся из комнаты звуки (Джинни тоже пыталась сдерживать хохот, поэтому получились всхлипывания), приняли их за рыдания и тут же списали это на ее недавний разрыв с Дином Томасом, по поводу которого она, якобы, сильно переживала. Они тут же сочинили очень правдоподобную историю о том, какая это скотина, Дин Томас, и почему Джинни из-за него плачет. История появилась сразу в трех вариантах и пошла гулять по Хогвартсу, так что бедному Дину, который, кстати, так и не понял, за что его отшили (а чего он вообще мог понять, если большая часть свиданий с Джинни заканчивалась Обливиэйтом?), пришлось носить славу жестокого разбивателя девичьих сердец и даже объясняться на эту тему с МакГонагалл. Большую часть этой беседы Дин честно пытался выяснить, чего от него хотят (ибо слухи о том, как он плохо обошелся с Джинни, дошли почти до каждого, кроме него самого), а МакГонагалл, под конец беседы, уверилась в его неисправимости и жестокости.

В то время, пока Джинни предавалась веселью, попутно создавая фундамент новой легенды, Гермиона прямой наводкой проследовала в точку встречи со своим коллегой из Слизерина. Однако в этой точке она была сильно удивлена увиденным: Малфой тоже думал, устремив совершенно пустые глаза в темное ночное окно. Не то, чтобы для Малфоя это занятие (в смысле, думание) было в диковинку, но обычно оно проходило гораздо более результативно.

– Эй, Драко?! С тобой все в порядке? – Спросила она, испытывая уже совершенно искреннее беспокойство.

Тот в ответ выдал гениальную фразу:

– Что-то происходит.

– Это Хогвартс. – Пожала плечами Гермиона. – Здесь постоянно что-то происходит. То Вольдеморт заявится за философским камнем, то василиск выползет...

– То наш Меченый Злом начинает высиживать нового...

– Дался тебе этот василиск. Может у Гарри и в самом деле ничего не получилось.

– Не в василиске дело.

– А в чем?

– Ты ни разу не задумалась, зачем он Поттеру? Он ведь не настолько дурак, чтобы выводить василиска из простого любопытства.

Гермиона задумывалась, но ни к каким выводам пока не пришла. То есть, конечно, единственный очевидный вывод напрашивался сам собой, но вот позволить себе согласиться с ним умница и отличница не могла, ибо в этом случае рушилась вся ее вера в разумное, доброе и вечное. Вот и водила она свои мысли вокруг да около, выдумывая и отвергая самые нелепые объяснения.

Тут был еще один момент: с чего это Малфой вдруг начал столь усиленно думать на эту тему? Причем, именно после совместной отработки с Поттером?

– Ну и зачем, по-твоему? И с чего тебя эти вопросы стали беспокоить именно сегодня?

– Вообще-то не сегодня. Но вот вчера... – И Малфой пересказал Гермионе вчерашние события в Зале Наград.

Гермиона задумалась. Ни к селу ни к городу вспомнился разговор с мелкой Уизли. Странно все это. Вокруг Гарри крутятся какие-то левые и странные дела. Это, в общем-то, в порядке вещей, а вот то, что он решает эти дела в тайне от нее и Рона... Может не доверяет? Ей, потому, что она встречается с Малфоем, а Рону? Судя по словам Джинни Рон тоже не в курсах. И потом эти намеки, насчет того, что Вольдеморт им вообще пофигу, и кто-то убивает близких к Гарри людей... "А я, между прочим, тоже не последний человек в этом списке..."

– Ты прав. Похоже и в самом деле, что-то происходит.

– Тебя Поттер тоже чем-то удивил. – Малфой не спрашивал, утверждал.

Гермиона снова задумалась. Говорить или нет? Вроде как они сейчас с Малфоем очень даже хорошо вместе время проводят, но ведь его папаша, как ни крути, Пожиратель смерти, из самых приближенных к Вольдеморту, да и про самого Драко слухи ходят... И, кстати, чего это он вдруг начал крутить роман с грязнокровкой? Все это пронеслось в лохматой голове быстрее молнии, и видно, отразилось в глазах. Малфой заметил эти колебания, но не до конца понял их природу.

– Что с тобой?

Подвинулся ближе, взял за руку. Гермиона продолжала смотреть на него с сомнением, но руку не отняла.

– Не знаю, Драко, не знаю. Мне с тобой хорошо, но сейчас речь идет о моих друзьях, а твой отец – Пожиратель, про тебя самого ходят разные слухи...

– Как хочешь, Гермиона. Я не хочу делать тебе плохо, если ты так боишься за своих друзей, я обещаю, что не буду делать ни чего, что им повредит. Обещаю, что больше я тебя не обижу.

Но сомнения гриффиндорской старосты разрешили не эти слова, а намеки Джинни на то, что за всеми убийствами близких к Гарри людей стоит совсем не Вольдеморт. В конце концов, ей самой очень уж хотелось разобраться в этой дурацкой ситуации, чтобы в случае чего (она внутренне похолодела, когда осознала, что это самое "чего" может для нее означать) не оказаться игрушкой в чужих руках, знать, кому мстить, а кому доверять. Осознанно, а не просто по привычке. И она передала Драко свой разговор с Джинни.

– Я, конечно, не такая важная персона, чтобы... – Попыталась она подвести итог своим мыслям, но Драко ее перебил.

– Должен тебя огорчить, Гермиона, но в окружении Поттера ты очень важная персона. И если кто-то хочет влиять на Поттера, то проще всего сделать это через тебя. Так что тебе жизненно необходимо выяснить, кто стоит за всеми этими безобразиями.

И они решили заняться частным расследованием совместно.

* * *

Нарцисса Малфой сидела в Малой Гостиной фамильного замка и читала письмо, которое ей прислала старая эльфиха, работающая на побегушках у Помфри. Нарцисса прикормила эту домовушку еще тогда, когда сама училась в Хогвартсе, а теперь старуха незаметно присматривала за Драко и снабжала Нарциссу информацией о жизни ее сына. Пламя в камине зашипело, окрасилось в зеленый и в комнату шагнул Люциус. Он поцеловал жену и сел в кресло напротив. Поинтересовался:

– Что нового?

– Похоже, у Драко намечается серьезный роман.

– Он написал тебе?

– Мне написала Сильва, а Драко не обмолвился ни словом.

– Да, похоже, это и в самом деле серьезно. Кто она?

Вместо ответа Нарцисса протянула мужу письмо. Люциус углубился в чтение и через несколько секунд брови его взлетели вверх.

– Что?!!!! Эта лохматая швабра?!!!

– Брось, Люц. Если ее причесать и нормально одеть, получится очень даже хорошенькая девушка. Красивее Мелиссы или Пенси.

– Но она грязнокровка!

– Кровь иногда стоит освежить. Она сильная ведьма, умна, решительна, а брак между волшебником и волшебницей является чистокровным, несмотря на происхождение обоих.

– Пусть так. Но ведь ее придется выводить в свет, а она не имеет представления ни о манерах, ни о протоколе.

– Она быстро учится. Я дам ей несколько уроков хороших манер, а природный такт позволит ей с достоинством выходить из сложных ситуаций.

– Странно, что ты так защищаешь грязнокровку...

Нарцисса тяжело вздохнула.

– Не вижу ни одной достойной кандидатуры. У этой только один недостаток – происхождение. К сожалению, у остальных нет никаких достоинств, кроме чистокровности. Если ты не против, я посмотрю ее ближе, скажем, в следующую субботу, в Хогсмиде, и помогу Драко создать условия, чтобы отношения развивались. Я вижу только одно препятствие.

– Какое?

– Темный Лорд не вмешивается в семейные дела напрямую, но его мнение приходится учитывать.

– Хочу тебя обрадовать. Не имею права сказать почему, но я уверен – с этой стороны проблем не возникнет.

– Это как-то связано той тайной, которую Он тебе доверил?

– Да. Ради этого я даже прерву свою миссию и проведу пару дней на Рождество дома. Скажи Драко, чтобы пригласил ее сюда, тут и посмотрим.

Нарцисса удивленно вскинула брови.

– И Он тебе позволит?

– Более того, я абсолютно уверен, что Он сам прикажет мне поступить именно так.