Студент года (гет)

Гермиона встала намного раньше, чем нужно. Приняв душ, она села в учебной с конспектами по Тёмным искусствам в руках. Однако причины столь раннего пробуждения были очевидны: ей нужно было увидеть Малфоя и… убедиться, что всё нормально.

Вопреки её ожиданиям, он даже не пошёл на завтрак, они встретились лишь на уроке истории, стоявшем в расписании третьим.

— Привет, — наконец, выдавила она, когда Малфой сел рядом за несколько минут до начала, но он лишь усмехнулся. А может, ей показалось. Выглядел он вполне обычно, словно надев надменную непроницаемую маску.

— Драко! Где ты пропадал? — Астрид бросилась к нему на шею, и он не смог увернуться от поцелуя. — Я думала, ты не приедешь, я так скучала! Мы же договаривались писать друг другу! — какой же, всё таки, у неё мерзкий голос!

— Давай поговорим позже, — Малфой посмотрел ей в глаза и стало понятно, что он не потерпит возражений.

— Ты что, не рад мне? — обиженно нахмурилась Ларсон.

— Ты не поняла? — кинул он раздражённо. — Позже, — после этого он отстранился и демонстративно открыл учебник на первой попавшейся странице. Астрид лишь угрюмо хмыкнула и нехотя вернулась за свой стол, пробурчав что-то ему в ответ.

Впрочем, её тут же сменили старосты, а через минуту присоединились Колин и Джей.

Начались расспросы… Драко отделывался общими фразами, но видно было, что он не желает говорить на тему своего недельного отсутствия и с трудом удерживает себя от того, чтобы не послать всех подальше. К нему вернулась привычная надменность, что было абсолютно странно, с дурмстранговцами он обычно вёл себя совершенно иначе. Они даже переглянулись, не понимая, что с ним творится, когда он на полуслове оборвал Эмиля и сообщил лишь, что был в больнице у бывшей девушки и не хочет об этом вспоминать. Его спасителем стал только что вошедший профессор Лофгрен, призывающий студентов к тишине.

На самом деле Грейнджер не стала рассказывать компании о Паркинсон, она не считала, что имеет на это право. Она лишь сообщила, что, вероятно, кто-то из товарищей Малфоя находился в Хогвартс-Экспрессе в тот злосчастный день. Может быть, он сам откроет им всё потом, если посчитает нужным… Гермионе не было всё равно, но она опасалась лезть к нему в душу. Она теперь следила за последними новостями через местный Вестник и точно знала, что Панси жива.

— Не слишком-то ты вежлив, — с укором произнесла она, когда начался урок. Ей совершенно не понравилось, как он разговаривал с друзьями.

— Занимайся своими делами, — он уставился в учебник, и она заметила, как его передёрнуло, хотя голос был вполне спокоен.

* * *

Все мысли были о Панси, он боялся её потерять. После суда он прекратил все попытки наладить отношения, какой смысл? Но чувства никуда не делись, возможно, лишь притупились со временем. В последний раз он видел её в коридоре Хогвартса в конце сентября, она прошагала мимо, опустив взгляд, а он каждый день надеялся, что она обернётся и произнесёт его имя. Однажды он остановил её, но, услышав лишь колкое «Не хочу тебя видеть», тут же пожалел о своём опрометчивом поступке.

Он ненавидел Макгонагалл, старая стерва! «Мистер Малфой, вам необходимо вернуться в Дурмстранг, здесь вы ничем не можете быть полезны, мы сообщим, если что-то изменится, тем более, вы не можете навестить мисс Паркинсон». Впрочем, она была права, он неделю провёл в коридоре Мунго и больше не выдержал бы морально! К Панси его так и не пустили, он не состоял с ней в родственных связях. А вот Блейз нашёл лазейку. Этот ублюдок на правах жениха торчал у неё сутки напролёт…

* * *

Прошла неделя. Драко просто погряз в тяжёлых размышлениях и собраться совершенно не мог. Он не хотел, чтобы его считали слабым, поэтому ни с кем не делился своими мрачными мыслями. От безысходности он начал вести себя безрассудно и вымещал своё раздражение на всех, кто попадался под руку. Именно по этой причине он отказался от вечера в компании друзей на этих выходных, настроения не было абсолютно. Ещё больше досаждала Гермиона, которая каждый день сталкивалась с ним в учебной и ничего, кроме сухого «Привет» так и не придумала... А он ведь внутренне ждал, что она хотя бы спросит, что произошло. В последние дни она вообще перестала здороваться, он же всё равно не отвечал. Идиот.

— Тебе больше не на кого пялиться, Грейнджер? — бросил он наконец, переписывая конспект перед уроком Тёмных искусств.

— Что?.. — кажется, она опешила.— Ты не в себе! — хмыкнула она, удивлённая его неожиданным выпадом. Она лишь раз взглянула на него!

Он резко встал и пошагал к выходу, бросив на стол злополучную тетрадь.

Что на него нашло? Гермиона нахмурилась.

Зачем она на него смотрела, если всё равно он был ей безразличен? Он не столько понимал, сколько чувствовал, что по-настоящему никому нет до него дела. Да, друзья всегда спрашивали, как он, но хотели ли они знать ответ? Когда он говорил, что всё в порядке, никто не вдавался в подробности. Когда он рассказал о Панси Колину и Эмилю, они лишь посочувствовали, сказав, что он найдёт себе новую девушку, ведь Паркинсон сделала свой выбор. В глубине души он хотел вновь поговорить с Грейнджер… казалось, она понимала его больше, а может, просто её доводы были для него более приемлемы. Но она была недоступна, и, когда он приехал, ясно дала понять, что выходные в Мэноре ничего не меняют. Даже Астрид, для которой он был лишь очередным развлечением, бросилась к нему. Напряжение копилось и загоняло его в угол, он не имел права давать выход таким эмоциям, друзья этого не поймут.

* * *

Прошла ещё пара дней, наступили холода, но Драко продолжал полёты перед отбоем, они помогали отвлечься. Он не особо заботился о своём здоровье, даже наоборот. Получал какое-то удовлетворение от того, что мог наказать себя, одевшись слишком легко и продрогнув за полчаса, которые находился в воздухе.

Сегодня он не находил себе места, кажется, у него был лёгкий жар. Предчувствие чего-то плохого давило на него всё больше и больше, он зашёл за Эмилем, но старост в комнатах в не оказалось. Отправившись к Колину, он понял, что тот, скорее всего, проводит сейчас время со своей подружкой…

Малфой закрылся в своей комнате и осушил два бокала огневиски. Он сам не знал, зачем хранит у себя алкоголь, он не намеревался пить и совершенно этого не хотел, но другого способа забыться пока не видел. Только в таком состоянии он мог, как это ни звучит парадоксально, рассуждать трезво и быть собой. Стало теплее. На секунду ему показалось, что он даже сможет пережить замужество Панси. Он рассмеялся совершенно не искренне… Ещё бокал. Какой-то тяжёлый ком не давал ему дышать, было ощущение, что он прямо сейчас сходит с ума. Стены давили на него с немыслимой силой, и он, наконец, вышел в пустую учебную. Интересно, где Грейнджер? Наверняка, в своей комнате, и вряд ли она выйдет, в последнее время он заметил, что она рано уходила к себе. Как же он хотел постучать и… что «и»? Что он ей скажет?

* * *

Сидя с ним рядом на уроке Нумерологии на следующий день Гермиона заметила, что его трясло. Он потёр виски и закрыл глаза, вряд ли заметив, как гриффиндорка посмотрела в его сторону.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросила она шёпотом. Она не могла больше игнорировать его состояние, это было по меньшей мере бессердечно. Впрочем, она и так знала ответ.

— А тебе есть дело? — усмехнулся Малфой, который совершенно не хотел к себе жалости.

Казалось бы, какой простой вопрос… Но сколько ответов крутилось в её голове!

— Не знаю, — она отвернулась, продолжая писать лекцию.

— Тебе плевать, Грейнджер. Но за заботу спасибо, — ледяной тон.

Да не было ей плевать! Просто она испугалась его холодности после возвращения и не хотела вновь становиться объектом для издевательств. Было намного проще ничего не менять, сохраняя стену, всегда разделяющую их.

* * *

Он вновь летал, об этом говорили его растрёпанные волосы и холодный свежий воздух, который наполнил с его приходом учебную этим вечером. Чувствовал он себя отвратительно, но так и не пошёл в больничное крыло, надеясь, что жар спадёт без помощи зелий.

— Мне не плевать, — услышал он, подходя к своей спальне. Это заставило его остановиться. Гермиона сидела с книгой в руках и казалась какой-то эфемерной. У неё было время обдумать честный ответ.

Малфой тяжело выдохнул, постоял ещё несколько секунд и зашёл к себе, хлопнув дверью.

Правда, практически сразу вышел обратно, как-то обречённо рассмеявшись.

— Браво, Грейнджер, пятьдесят баллов Гриффиндору!

Ему казалось, что сейчас у него в очередной раз выбили почву из-под ног. Почему так жутко холодно…

— Тебе надо показаться мадам Крю… — он отчётливо слышал беспокойство в её голосе, но этого не могло быть. — Ты дрожишь.

— Мне ничего не надо! — почти прокричал он. — Не понимаю, какое тебе дело?! Ты будешь первой, кто спляшет праздничный танец на моём гробу! — ещё громче.

— Не ори на меня! — гневно оборвала его она. — Ты болен!

— Какая разница! Кому, мать твою, какая разница? Посмотри объективно, что будет дальше?! Что?! — он с силой хлопнул дверью, удивительно, как она не слетела с петель.

— Я знаю про Панси, Малфой, мне жаль, что всё так сложилось. И я знаю, что…

— Знаешь?! — оборвал её он. — Что ты можешь знать?! Она лежит при смерти!!! Грейнджер, при смерти! И знаешь, что говорят колдомедики?! — она начинала понимать, что у него самый настоящий нервный срыв. — Они говорят, чтобы мы готовились!!! — Драко схватился за голову, а потом, отвернувшись, с силой ударил ладонями по стене.

— Они могут ошибаться… — Гермиона не знала, что ещё сказать, ведь колдомедики редко допускали промахи.

— Нет. Это дело времени! Они ничем не могут помочь! — он отвернулся. — Меня к ней не пустили, — добавил совсем тихо. — А знаешь, почему? Потому что я, чёрт подери, не родственник… Я был в Мунго грёбаную неделю!!!

— Мне жаль…

— Если с ней что-то случится, я… я не прощу себя, Грейнджер… Когда жизнь превратилась в такое дерьмо?

— Послушай, здесь нет твоей вины, и пока она жива, надежда есть, ничего ещё не кончено, и тем, что ты будешь себя изводить, ты ей не поможешь!

— Я оставил её… Бросил снова!

— Не сходи с ума! Ты не всесилен! — и это было правдой.

— Я должен увидеть её, — почти шёпотом.

Но это было невозможно…

— А что, если она умрёт, Грейнджер? Неужели всё закончится так глупо?

Слишком много потерь.

Вероятно, в этот момент она вновь увидела в Малфое просто человека со своими слабостями и чувствами. Он так же, как любой другой, привязан к семье и друзьям, и, когда эти связи рушатся, он имеет полное право на подобные эмоции.

Она отложила книгу и осторожно подошла к нему.

— Я не знаю ответов.

Она хотела его обнять, но колебалась. Гермиона посмотрела на него ещё раз и их глаза встретились. Она сделала ещё шаг и прижала его к себе, тут же почувствовав сильный жар от его тела. Вопреки её сомнениям, он ответил на объятие.

— Если она выживет, я не отдам её Блейзу, — обречённо. — Я увезу её куда-нибудь, и даже если годы понадобятся на то, чтобы получить прощение, я буду ждать…

«Это безрассудно», — хотела сказать Гермиона, но промолчала, не время для таких фраз.

— Всё будет хорошо, — прошептала она, хоть и не верила в это. Она давно уже перестала верить в чудеса. — Тебе нужно отдохнуть.

— Я пойду к себе, — он ощущал, как силы покидают его.

Драко остранился от гриффиндорки и отправился в свою комнату, зная, что сегодня его ожидает очередная бессонная ночь. Он не хотел, чтобы она наблюдала его слабость дольше положенного.

Лёжа на кровати, он держал в руках прозрачного ангела с белыми крыльями. Зачем он привёз его в школу? «Всё будет хорошо», — эхом отдавалось у него в голове. Казалось бы, какие простые слова поддержки... Он сожалел, что восемь лет назад Поттер не пожал его руку.

* * *

«Руководство Великобританской Школы магии и чародейства Хогвартс с прискорбием сообщило, что вчера, двадцать первого января, в больнице Св.Мунго, не приходя в сознание, скончалась студентка седьмого курса Панси Паркинсон. Напоминаем, что возгорание, произошедшее в Хогвартс-Экспрессе второго января, унесло жизни в общей сложности троих школьников. Здоровью остальных пострадавших ничего не угрожает, они выписаны из клиники в удовлетворительном состоянии, часть из них проходит реабилитацию».

Ровные строчки поплыли перед глазами. Кто ему скажет?..