Наследия. Чары Солидуса (гет)

Со дня рождения Гарри прошла неделя. На четвертый день он очнулся в больнице Святого Мунго под тщательным присмотром целителей. Слишком измученный, даже для того, чтобы двигаться, Гарри мог говорить только шепотом и лишь по несколько минут. Первую пару дней после того, как он пришел в сознание, посещения были разрешены только для близких друзей и членов Ордена, которые сражались с ним бок о бок в этой памятной битве…

Гарри едва ли мог вспомнить, о чем он говорил во время этих посещений; его травмы были настолько серьезными, что он потерял сознание во время двух таких визитов… Пациенты с соседних коек палаты Гарри вскакивали и звали целителей, чтобы те привели его в чувство. Его травмы не были стандартными, и лучшие специалисты, наблюдавшие его, специально прилетевшие из Испании, Исландии и Норвегии, так и не смогли объяснить эту причудливую аномалию…

Медицинские заключения были верными. Магическое сканирование ясно показало, что все жизненно важные органы и мозг отказали в результате сердечной недостаточности; время смерти — 2:22, первого августа. Отчет о вскрытии был доступен для всеобщего обозрения, причиной смерти было указано проклятие Avada Kedavra.

Гарри Поттер пережил клиническую смерть длиною почти в три минуты. И все же он находился здесь, говорил хриплым шепотом и пытался улыбнуться!

Они ни о чем его не спрашивали. Но он мог видеть этот невысказанный вопрос на их лицах. Все они хотели узнать лишь одно: как он это сделал? В возрасте шестнадцати лет ему удалось победить Охотника, Беллатрису Лестрейндж — знаменитую ведьму, мастера проклятия Cruciatus, и даже самого Темного Лорда — Волдеморта…

Гарри большую часть времени сохранял вежливо-нейтральное выражение лица, не желая, чтобы целители знали о невероятной боли, которую он испытывал. Это было самое страшное. Во время нескольких приступов головокружения, которые он пережил за последнюю неделю, у него все темнело перед глазами, и он чувствовал, как Волдеморт тянется к нему из ада, пытаясь достать его и забрать к себе; проклятие Avada Kedavra не прошло бесследно для его тела…

Голова Гарри откинулась набок, когда еще один приступ внезапной боли вновь сжал его сердце. Он закрыл глаза, борясь с порывом сдаться и позволить Темному Лорду поглотить его…

Темный Лорд однажды сказал ему, что он потратил много лет, чтобы найти способ обмануть саму смерть… Он гордился своим изобретением того, что дало ему бессмертие. Гарри печально улыбнулся.

Вот они, все эти старые разговоры… Гарри раздобыл для него билет в преисподнюю — причем в один конец; прямо через грудь! Теперь все было хорошо.

Он действительно сделал это…

После того, как Рон вытащил его из кратера, он вспомнил, что слышал, как тот выкрикивает его имя, а затем потерял сознание. Гарри знал, что его задача выполнена — его друзья останутся живы… Его последним воспоминанием перед тем, как он впал в кому, была смерть Волдеморта. Зная, что его заклятый враг мертв, Гарри теперь и сам мог умереть спокойно… Он вспомнил, что не видел нескольких человек во время этих непродолжительных визитов. Он не видел ни профессора МакГонагалл, ни Стерджиса Подмора, ни Северуса Снейпа. Но больше всего его беспокоило то, что к нему до сих пор не пришла Гермиона… Никто не давал ему прямого ответа, что с ней; все пытались сменить тему. Сегодня он хотел наконец-то получить ответы на свои вопросы и расспрашивал о ней каждого из своих посетителей; Гарри уже начинал злиться, потому что все уклонялись от ответа…

Итак, он встал примерно в семь утра в воскресенье и смотрел в окно с видом на Лондон. Его целитель был лучшим в Европе; он специально прилетел из Испании, чтобы вылечить серьезные магические травмы Гарри, восстановить работу его жизненно важных органов. Он вошел в дверь, ожидая, что Гарри все еще прикован к постели, и ослепительно улыбнулся, когда увидел, что тот уже может ходить без посторонней помощи. Целитель открыл рот, чтобы поздравить Гарри с выздоровлением, но пациент грубо прервал его.

— Где Гермиона? — спросил он с самым серьезным видом.

Радостное выражение лица пожилого мужчины померкло; он заложил руки за спину.

— Я думаю, вам следует присесть, — серьезно произнес целитель Гонсалес.

— Спасибо, я лучше постою, — ответил Гарри.

— Заклинание, которое она использовала, чтобы спасти вашу жизнь, было заклинанием Бесконечного Возрождения, очень древней формой жертвенной магии, — целитель сделал паузу, давая Гарри в полной мере понять, что он сейчас собирается ему сказать. — Жертвенная магия, — еще раз подчеркнул он.

В глазах Гарри вспыхнуло осознание, и они расширились от ужаса… Она же не могла…

— Нет… — выдохнул он, и у него внутри все сжалось от пустоты…

— Мы стараемся изо всех сил, но это очень тяжелый случай… Хотите — верьте, хотите — нет, но она в гораздо худшем состоянии, чем вы.

— Где она? — тихо спросил Гарри.

— Успокойся, сынок, успокойся, — сказал Гонсалес с сильным акцентом. — Тебе нужно отдыхать…

— Где она?

— Я не думаю…

Глаза Гонсалеса тревожно заблестели, и он вновь попытался уклониться от ответа…

— ГДЕ ОНА?! — повторил Гарри, и его глаза вспыхнули; окно и стеклянный кувшин разлетелись на мелкие осколки… Меч Гриффиндора со звоном поднялся с пола в углу комнаты и стал медленно приближаться к Гарри.

— А-а-а-ах, — пробормотал целитель, явно нервничая из-за этой магической вспышки Гарри. — Пятнадцатая палата, второй этаж, вторая дверь налево…

Гарри промчался мимо него и со всех ног понесся по коридору.

— …Налево от лестницы, — тихо закончил Гонсалес.

Гарри промчался вниз по лестнице, затем прямо по коридору, не разбирая дороги; он понял, что прибежал не туда, затем развернулся и нашел вторую от лестницы дверь, на которой была надпись «15 палата». Он заглянул в маленькое квадратное окошко и увидел двух взрослых людей, стоящих возле кровати… Он тихо постучал и открыл дверь. Родители Гермионы сидели у постели дочери, и лицо ее матери было распухшим от слез. Мистер Грейнджер расхаживал взад-вперед, его лицо выражало беспокойство и гнев. Они оба повернулись и взглянули на человека, который посмел вторгнуться в палату к их единственной дочери…

— Мистер Грейн… — начал Гарри, но тот резко оборвал его.

— ТЫ! — зарычал Роджер, и его руки сжались в кулаки. — Я ПРИНЯЛ ТЕБЯ, ПРИЮТИЛ, И ВОТ КАК ТЫ МНЕ ОТПЛАТИЛ!!! — воскликнул он с яростью на лице.

— Сэр…

— НЕТ! Замолчи! Посмотри на нее! Вот что ты наделал! Она рисковала жизнью — и для чего?! Из-за тебя! Сукин ты сын, ты отправляешься… на какую-то… смертельно опасную битву… и ожидаешь, что люди будут умирать за тебя! Посмотри на нее! ПОСМОТРИ НА НЕЕ! — воскликнул мистер Грейнджер.

Гарри стоял на месте, слишком ошеломленный, чтобы даже пошевелиться. Его взгляд остановился на Гермионе. Она была смертельно бледна, ее скулы впали; ее густые волосы стали какими-то сухими и безжизненными. Она сильно похудела, до такой степени, что от нее остались только кожа и кости; причем кожа покрылась какими-то пятнами и изменила цвет… Напротив кровати стояло множество котлов с различными жидкостями и смесями, к ее руке была подведена магическая капельница; цвет в трубке периодически менялся, в зависимости от цвета содержимого котлов, которое попадало в ее кровь.

— Доктор сказал, что она по-прежнему находится в критическом состоянии, и ее шансы на выздоровление крайне малы… Ее состояние только ухудшается, и если что-нибудь еще… — Роджер посмотрел на нее с отцовской болью.

Диана снова заплакала, закрыв лицо руками. Роджер Грейнджер подошел к Гарри и посмотрел прямо в его зеленые глаза.

— Никогда больше даже близко не подходи к моей дочери! Если даже она сейчас выкарабкается, то ты точно рано или поздно станешь причиной ее смерти. Убирайся немедленно, пока я не сделал то, что хочу, — сказал он ровным голосом, поворачиваясь к нему спиной.

Эти слова вошли в сердце Гарри как самый острый нож; они причинили ему больше боли, чем любое проклятие… Он серьезно посмотрел на мать Гермионы и кивнул.

— Я понимаю.

Он посмотрел на свою возлюбленную, наверное, в последний раз, и вышел за дверь. Он шагал по коридорам как зомби, ничего не чувствуя; видя перед собой лишь образ Гермионы, которую накачивают зельями, чтобы хоть как-то сохранить ей жизнь… Ее отец прав, это была полностью его вина. Он вернулся в свою палату, сел на край кровати и взялся за голову.

Что же он натворил?!

Гермиона была на грани жизни и смерти, и это все из-за него… Он поклялся в ту воскресную ночь больше никогда не причинять ей боли, и не сдержал обещание… Сняв больничную одежду, он поднял меч Гриффиндора и потихоньку тайно покинул больницу.

* * *

На следующий день Гарри сидел перед свитком пергамента в доме Сириуса. Масляные лампы отбрасывали тени по углам темного унылого кабинета, и это соответствовало настроению Гарри. В первую очередь он решил написать Рону, но он никак не мог заставить себя посвятить его в свои планы. Он придумал кое-что другое…

Рон,

Я собираюсь навестить Дурслей. Я могу не успеть вернуться к началу нового учебного года, так что увидимся, когда я приеду, хорошо? Тетя Петуния попросила приехать, говорит, это что-то важное… Так что не беспокойся, и не пиши мне, я сам тебе напишу.

Будь здоров,

Гарри.

Ну вот. Звучало достаточно правдоподобно. Рон ни о чем не догадается.

Он достал еще один кусок пергамента, подумал около минуты, затем начал писать письмо Гермионе. Его сердце сжалось от боли; но ее отец был прав — его жизнь действительно слишком опасна… Он больше не станет подвергать опасности еще и Гермиону…

Моя драгоценная Гермиона,

Помни, что я сказал тебе у Чоу. Я люблю тебя. Никогда не забывай об этом.

Гарри.

Хотя Волдеморт и был мертв, Гарри понимал, что это вовсе не значит, что покушений на его жизнь больше не будет… Он действительно принял близко к сердцу то, что сказал мистер Грейнджер, и знал, что сказанное им было самой настоящей правдой. Минерва МакГонагалл, Наземникус Флетчер, Стерджис Подмор и Северус Снейп той ночью погибли в бою… Гарри был в ужасе от такого количества невинных жертв. Темный Лорд и Мальчик-который-выжил просто были разными сторонами одной и той же монеты; но ведь конечный результат неизменен, независимо от того, какой стороной вверх она упала… Смерть преследовала его, как и Волдеморта… Он понимал, что найдется много честолюбивых Темных Волшебников, которые захотят дотянуться до того, кто победил самого Волдеморта. Его шестнадцатый день рождения стал примером того, как другие люди могут стать самой настоящей приманкой; и это будет самое сильное оружие, которое можно использовать против него… Он не может пойти на такой риск.

Собравшись с духом, он подписал письмо и вложил его в конверт.

Он спустился по лестнице дома своего крестного, глядя на то место, где он чувствовал себя самым счастливым человеком на свете — это было прямо у подножия ступеней; именно там они танцевали с Гермионой… Радио все еще стояло там, вместе с шахматной доской и шахматами, в которые Рон и его брат Джордж играли в день получения результатов С.О.В. Он изучил доску — мат был действительно красивый… Бродя по поместью Сириуса, он в глубине души понимал, что больше уже не сможет здесь жить. В этом месте осталось слишком много и хороших, и плохих воспоминаний. Гарри взял в руки маленькое радио и белого коня, поставившего мат королю Джорджа, и отправился на поиски своей совы Хедвиг.

— Привет, моя девочка, — тихо сказал он, гладя ее по мягким перьям. Две слезы скатились по его щеке — он сейчас покидал даже того единственного друга, который был с ним, когда он находился у Дурслей. Он будет скучать по своим друзьям больше, чем по самой жизни; но это был единственный способ сохранить их в безопасности. Не прошло и двух недель после смерти Волдеморта, но он уже предчувствовал новую опасность… А то, что сказал ему отец Гермионы, окончательно убедило его в том, что он прав; и Гарри решил, что у него просто нет другого выхода…

Жизнь в Хогвартсе осталась в прошлом. Так же, как друзья и… Гермиона; нужно забыть обо всем этом… Он покинет эту страну и начнет все сначала.

— Слушай, мне нужно, чтобы ты кое-что сделала для меня… Отнеси эти письма Гермионе и Рону, — он достал палочку. — Прости меня, Хедвиг. Obliviate minimus!

Полярная сова моргнула один или два раза, а затем улетела, чтобы доставить почту. Гарри смотрел, как она улетает, и был уверен, что она не вспомнит, как найти его, чтобы доставить ответное письмо. Он исчезнет в надежде, что его друзья проживут долгую и мирную жизнь вдали от проклятия Гарри Поттера…

Взяв в руки меч, медальон и плащ, он вышел на улицу и запрыгнул на мотоцикл своего крестного. Бросив последний взгляд на то единственное место, которое считал своим домом, он включил двигатель и скрылся в ночи.

* * *

Почти месяц спустя Рон и Гермиона сидели в Косом переулке, глядя на свое недоеденное мороженое. Это был первый раз с момента последнего визита Рона в больницу, когда он увидел Гермиону, и она, похоже, чувствовала себя намного лучше. Он не знал, что хотя физически она и выздоравливала с невероятной быстротой, но внутренне просто умирала день за днем… Письмо, которое она получила от Гарри, когда очнулась, чуть не убило ее… Он пропал, и никто не знал, где он… Рон написал ей письмо, как только она выписалась из больницы Святого Мунго и вернулась домой. Он рассказал ей о том письме, которое отправил ему Гарри.

— Он вернется, — сказал Рон, пытаясь подбодрить ее, но безуспешно… — Послушай, ну он же сам сказал, что он любит тебя! Я ЗНАЮ, что он вернется!

Гермиона отвела взгляд, рассеянно оглядев улицу — она была заполнена юными волшебниками и ведьмами, которые выбирали школьные принадлежности к началу учебного года. Гермиона уже достаточно наплакалась за последние несколько недель и сейчас почувствовала, что слез просто не осталось…

— Он предупреждал меня, чтобы я не влюблялась в него… Он сказал, что так было всегда — из-за него страдают самые близкие и дорогие ему люди… Мама рассказала мне, что папа накричал на него в тот день, когда он ушел из больницы; он назвал его опасным человеком и предупредил, чтобы Гарри держался от меня подальше… Я так на него злилась! Рон, ты не представляешь, сколько я ему всего наговорила, когда я узнала, что это он внушил эту мысль Гарри… И вот теперь Гарри ушел… И, честно говоря, я не верю, что он вернется. Но ты слышишь, Рон, я богом клянусь — я найду его, сколько бы времени на это ни потребовалось!

Рон посмотрел на Гермиону и увидел огонь в ее глазах. Она вновь отвернулась и достала из кармана мелочь. Она оставила не съеденное мороженое на столе, встала и ушла. Рон сидел и смотрел, как она исчезает в толпе.

"Гермиона, я помогу тебе в этом", — беззвучно поклялся Рон.

Потирая небритую щеку, он встал и замер — он не знал, куда ему идти; его сердце сжималось от той боли, которую испытывала его лучшая подруга…

Гарри, где же ты?

Продолжение следует…