A Familiar Place (гет)

Гермиона не знает, чему верить

После того, как Драко чуть не утонул, в западном крыле стало тихо: ни угроз, ни записок, ни профессора Стивенса. Профессор МакГонагалл объявила восьмикурсникам, что отныне будет лично курировать их и контролировать процесс обучения. Министерство продолжало искать профессора Стивенса и выясняло, причастен ли к происходящему кто-либо еще. Тем не менее, мракоборцев из Хогвартса отозвали, так как в школе постоянно находился профессор Мэнкин.

Драко и Гермиона вновь перестали скрывать свои отношения. Малфой провел в лазарете неделю и еще неделю после выписки ему было велено «не перетруждаться», поэтому он только ходил на занятия и спускался в Большой зал поесть. Его освободили от практических занятий, и он не ходил в Хогсмид с другими учениками. Наступила суббота, а значит, большинство учеников уйдет развлекаться в магическую деревню, и Хогвартс будет пустовать. Драко хотел остаться в школе, но Гермиона уговорила его сходить с ней в Хогсмид.

Они встретились у двери в ее спальню, и Драко обомлел: Гермиона была так прекрасна! На ней был черный джемпер, брюки цвета хаки, кремового цвета пиджак, а вокруг шеи она повязала такой же светлый шарфик. По плечам Гермионы струились длинные кудрявые локоны, а щеки немного раскраснелись, делая ее лицо еще выразительнее.

— По какому поводу нарядилась? — поинтересовался Малфой.

— А ты разве не слышал? Моего парня выписали из лазарета после того, как он чуть не утонул, и сегодня мы идем на свидание.

— А это свидание?

— Разумеется, — кивнула Гермиона.

— А я и не знал, — задумчиво протянул Драко, — а как твой парень отнесется к тому, что вокруг тебя околачиваюсь я? — Он улыбнулся и взял ее за руку, и они вместе пошли по коридору.

— Он ревнивый, так что, думаю, не обрадуется, — рассмеялась Гермиона.

Подойдя к портретному проему, они увидели толпу студентов — всем надо было выйти одновременно. Держась позади, Гермиона не сразу заметила, что Малфой остановился, и врезалась в него, а тот, в свою очередь, налетел на Энтони Голдстейна.

— Смотри, куда прешь, Малфой! — рявкнул тот.

Гермиона подошла ближе, и Драко обнял ее за плечи.

— Это из-за меня, — сказала она, — я случайно его толкнула. Прости, Энтони.

— Тогда разуй глаза, Грейнджер, — не менее «любезно» отозвался Голдстейн, проходя дальше в очереди на выход.

Драко нахмурился, но Гермиона предостерегающе посмотрела на него, крепче сжав его за талию:

— Не обращай внимания, он придурок.

В эту минуту Энтони, который только что вышел в коридор, повернулся.

— Как ты меня назвала, Грейнджер?

Гермиона и Драко вышли наружу вместе с другими студентами, и Гермиона ответила:

— Я назвала тебя придурком, потому что именно так ты себя и ведешь. Когда кто-то просит прощения, вежливые люди обычно принимают извинения.

Все студенты теперь смотрели на Энтони и Гермиону. За всю жизнь Драко не сказал Голдстейну и десяти слов, и он был уверен, что и Гермиона вряд ли могла назвать его своим другом. Однако все знали, что Голдстейн дружит с Корнером и Бутом.

— Мне не нужны уроки хороших манер от грязнокровки, — выплюнул Энтони.

Кто-то ахнул. Тишина давила на уши. Драко нахмурился еще сильнее и бросил взгляд на Гермиону, чтобы оценить ее реакцию — Гермиона тоже нахмурилась.

— Да как ты смеешь меня так называть, Энтони Голдстейн! — воскликнула она.

— Так ты и есть грязнокровка. Понять не могу, что такой чистоплюй, как Малфой, в тебе разглядел.

Сзади подошел Терри и крепко взял Энтони за плечо, но тот стряхнул его руку. Терри поднял руки, словно сдаваясь:

— Как хочешь, копай себе могилу дальше. Не хотел бы я перейти дорогу Грейнджер.

Гермиона шагнула вперед.

— Ты просто напыщенный урод! Фанатичный лицемерный ханжа, недомерок, который считает себя лучше других потому, что он чистокровный и попал в Когтевран. Как по мне, так лучше куда угодно, только не в Когтевран!

— Что ж, Грейнджер, раз уж мы отвлеклись, скажи мне, что случилось с самой умной девочкой школы? Что стало с лучшей подругой Гарри Поттера? Та девочка была правильной, храброй, умной и находчивой. Не знаешь? А я тебе расскажу: она стала спать с Пожирателем смерти, поглупела и стала лживой и заурядной шлюхой! — выкрикнул Энтони.

Не успев даже сообразить, что делает, Гермиона выхватила палочку и приложила Энтони Голдстейна заклинанием, отчего тот отлетел назад и врезался в стену так сильно, что мешком свалился на пол. Раздались крики, и в следующую секунду все бывшие когтевранцы, кроме Майкла и Терри, выхватили палочки, наставив их на Гермиону. Дин, Драко, Невилл и еще кое-кто из бывших пуффендуйцев тоже выхватили палочки, держа на прицеле когтевранцев. Из-за угла — будто бы судьба насмехалась над Гермионой! — вышла профессор МакГонагалл.

— Что за выходки?! — воскликнула директриса. — Живо уберите палочки! — Все были знакомы с нравом МакГонагалл, поэтому повиновались. — Что произошло?

— Я заколдовала Энтони Голдстейна, — ответила Гермиона почти что с гордостью.

— Голдстейн! — Директриса повернулась к шатающемуся Энтони, который в этот момент пытался встать. — Что вы скажете на это? Мисс Грейнджер не стала бы проклинать кого бы то ни было, если только ее не спровоцировали.

— Я назвал ее грязнокровкой и шлюхой, госпожа директриса, — отозвался Энтони.

— Оба — ко мне в кабинет, я назначу вам наказание. Остальные — шагом марш в Хогсмид, иначе тоже будете наказаны, — распорядилась директриса.

Драко смерил Гермиону многозначительным взглядом.

— Я не хочу идти без тебя. Хотя я тобой горжусь.

Гермиона нахмурилась.

— Я поступила неправильно, я не должна была поддаваться на провокации. Иди в Хогсмид, купи мне что-нибудь. Конфету, например, — улыбнулась Гермиона и обняла его на прощание.

Наказанные студенты отправились за профессором МакГонагалл в кабинет трансфигурации — директриса снова взялась преподавать, пока не найдет замену Стивенсу. В наказание она засадила обоих за строчки. Гермионе досталась фраза: «Я никогда не применю ни одного заклинания к студенту Хогвартса» — а Энтони: «Я никогда не назову “грязнокровным” ни одного студента Хогвартса». Преподавательница рассадила их по разным концам класса и вышла.

Спустя час Энтони поднял глаза на Гермиону:

— Сколько у тебя уже?

— Думаю, строчек четыреста уже есть, — ответила Гермиона.

— Прости, что обозвал тебя, — коротко сказал Энтони, но Гермионе показалось, что он вовсе не сожалеет. Голдстейн пересел из-за своей парты к Гермионе, отложив перо и пергамент. — Ответь мне только на один вопрос: почему Малфой? Он вел себя с тобой абсолютно по-скотски, а теперь ты простила его — и все, любовь до гроба?

Гермиона тоже отложила перо.

— Не думаю, что должна как-то комментировать свои чувства.

Энтони собрался было встать, но снова повернулся к Гермионе.

— Ты могла выбрать любого, понимаешь — любого! Много лет многие из нас испытывали к тебе самые высокие чувства.

Гермиона не понимала, как на это реагировать, и снова взялась за перо.

— Я не знала.

— Теперь знаешь, — отрезал Энтони. Встав, он уперся ладонями в парту Гермионы. — Какое-то время я даже считал, что влюблен в тебя.

Что такое любовь?

Гермионе было ужасно некомфортно. Она встала, отойдя на несколько шагов назад, потому что Энтони стоял слишком близко.

— Ты совсем меня не знаешь, как ты мог быть в меня влюблен?

Энтони снова приблизился, и Гермиона уткнулась спиной в стену. Голдстейн уперся в стену рукой — прямо рядом с лицом Гермионы. Он взял у Гермионы перо, которое та все еще держала в руке.

— Не суди о реальности моих чувств. Я знаю, что это было. Я был влюблен, но сейчас осталась только жалость. Малфой не принесет тебе ничего, кроме боли. Попользуется тобой и выбросит, — добавил он, проводя пером по ее щеке.

— Неправда, — сказала Гермиона, упираясь ладонями Энтони в грудь, поскольку он слишком навис над ней.

Голдстейн коленом чуть раздвинул ноги Гермионы и навалился на нее всем телом.

— Правда. Он — Пожиратель смерти, а ты для него — грязнокровная шлюха, Грейнджер. Ты дура. Мы с Терри и Майклом пытались оградить тебя от него с помощью записок, но ты ведь не послушала. Мы отправили записки и Джастину, может, хоть он убедил бы тебя. Мы писали даже Гарри Поттеру, но ты всех послала. — Он провел пером по губам Гермионы.

Гермиона отбросила руку Энтони.

— Я не верю, что Терри и Майкл тоже в этом участвовали, да и вообще тебе не верю, они мои друзья! — дрожа от страха, протестовала Гермиона.

— Сказал же, Грейнджер, ты дура. Терри был зачинщиком! Это его идея — чтобы я разнес ваши с Малфоем комнаты и подложил записки в комнату Падмы. Да, профессор Стивенс в ответе за то, что произошло с Малфоем, но все остальное его никак не касалось. Ты правда веришь, что Терри и Майкл отступятся от своей цели, чтобы тебе помочь? Защитить? Вы, гриффиндорцы, такие наивные, — ухмыльнулся Энтони.

Гермиона оттолкнула его, и тот, застигнутый врасплох, упал на парту позади себя. Будь у нее волшебная палочка, конфискованная директрисой, она бы снова прокляла его.

— Ты лжешь! — воскликнула она и хотела было выскочить за дверь, но Энтони схватил ее за руку и рывком развернул к себе.

— Не вздумай никому проболтаться о том, что слышала, — угрожающе проговорил он, — или пожалеешь, что на свет родилась. — Он сильно толкнул Гермиону к стене и, вернувшись за свою парту, как ни в чем не бывало засел за свои строчки.

Гермиона вконец расстроилась, но, собравшись, тоже села за парту и как можно быстрее попыталась дописать строчки. Спустя еще час она закончила и сложила свитки на учительский стол, а затем решительным шагом направилась к двери, но Энтони хлопнул дверью прямо у нее перед носом.

— Да что опять?! — взорвалась Гермиона. — То ты извиняешься, то врешь напропалую, а теперь не даешь выйти из класса?

Она протиснулась мимо него и снова попыталась выйти, но, увы, повернулась к нему спиной, пытаясь не обращать внимания на пульсирующую боль в виске, и Энтони резко оттолкнул ее так, что она упала на пол и больно ударилась запястьем о пол, вскрикнув от боли. Схватив Гермиону за ногу, он втащил ее обратно в класс и захлопнул дверь.

* * *

Драко бесцельно шатался по Хогсмиду. Весь день псу под хвост. Он скучал по Гермионе и не понимал, за что Голдстейн так набросился на нее. Присев на скамейку на центральной площади деревни, он задрал голову к небу. Спустя пару мгновений рядом с ним уселся Терри.

— Мне стыдно за Энтони. Он порой ведет себя, как настоящий урод. Меня очень расстраивает, когда он такой.

— Как ты можешь дружить с таким козлом? — спросил Драко.

— Мы с Майклом и Энтони дружим с пяти лет. Просто после прошлогодних событий у него испортился характер. Его дядю обвинили в сговоре с Пожирателями — он якобы дал некоторым из них доступ в Министерство, и еще участвовал в нападках на магглорожденных. Мне кажется, он пытается уравнять силы — если будет демонстрировать свою ненависть к Пожирателям, никто не обвинит его в причастности к ним.

— Ну хорошо, пусть ненавидит и обзывает меня, при чем тут Гермиона? Если не хочет, чтобы его связывали с Пожирателями, зачем обзывать ее грязнокровкой?

— Мне кажется, он ревнует ее к тебе, — рассмеялся Терри. — Она ему нравится. На самом деле, на шестом курсе она последовательно нравилась и Майклу, и Энтони.

— А тебе нравилась?

Терри снова рассмеялся:

— Разумеется!

— А теперь? — спросил Драко, боясь услышать ответ.

— А ты не в курсе, да? — обернулся к нему Терри.

— Не в курсе чего? — не понял Драко.

— Гермиона не рассказывала? — с серьезным лицом спросил Терри.

Драко похолодел. Не дождавшись ответа, Терри сказал:

— У меня есть девушка. Мы помолвлены. Она живет во Франции, и, как только я получу диплом, мы поженимся. Гермиона знает об этом.

— А я думал, что у вас что-то серьезное с Патил… — протянул Драко.

— Нет, я же говорю: она — моя хорошая подруга. Я знаю, что с подругами порой веду себя несколько двусмысленно, открыто проявляю эмоции, и мою девушку это расстраивает, но я вырос с тремя братьями, девочки для меня — это нечто особенное, и я их очень уважаю, — улыбнулся Терри.

— Что ж, удачи вам с девушкой, — отозвался Драко, протягивая руку Терри.

— И вам с Грейнджер удачи, — ответил Терри, пожимая его руку.

Драко пошел обратно в школу, а Терри остался на скамейке. Малфою очень хотелось вернуться: к этому моменту Гермиона должна была уже освободиться, и они могли провести остаток дня вместе. Стояла довольно приятная погода, возможно, удастся прокатиться на лошадях. В школе он почти час пытался найти Гермиону и, увидев выходящую из своего кабинета директрису, подошел к ней.

— Прошу прощения, профессор, — обратился он к МакГонагалл, — вы не подскажете, Гермиона уже отбыла наказание?

— Думаю, да, — ответила та, — я посадила ее в класс трансфигурации писать строчки.

Драко бросился в кабинет и открыл дверь. Помещение казалось пустынным, но вдруг он услышал тихий всхлип. Он вошел внутрь и огляделся. В окно лился солнечный свет, и потому класс был ярко освещен, но он никого не увидел, хотя кто-то все еще хлюпал носом.

— Грейнджер, это ты? — позвал он и, пройдя чуть дальше, увидел Гермиону: она сидела в углу слева от двери, и поначалу он ее не заметил. Она свернулась в клубок, и Драко узнал ее только по одежде. — Почему ты на полу? — подскочил он к девушке. — Почему ты плачешь? — Она подняла голову, и он увидел здоровый синяк на ее лбу, а над ним — кровоточащий порез. Губы Гермионы были искусаны, свитер — порван. — Что случилось?! — потрясенно воскликнул он.

— Энтони.

Он хотел было взять ее за руку, чтобы помочь подняться, но она придерживала рукой запястье. Подхватив Гермиону на руки, он вышел из кабинета.

Драко плохо соображал, что делает — все было как в тумане, он видел только то, что было перед ним, разум отключился. Он старался не думать, чтобы не взорваться. Драко нес Гермиону в больничное крыло, потому что она была ранена, и он не знал, насколько серьезно. Девушка все еще плакала. По-хорошему, надо было выяснить, что с ней произошло, но он не хотел этого знать и понимал, что это трусливо. Трусливо было думать, что, если он будет игнорировать проблему, она решится сама собой.

Они дошли до больничного крыла; мадам Помфри осматривала мальчика, у которого носом шла кровь. Медсестра подняла голову, увидела Драко с Гермионой на руках, и указала на самую дальнюю кровать. Драко уложил девушку на кровать; медсестра задернула шторку, а Драко бросился на поиски Энтони Голдстейна, чтобы убить мудака. Ему даже не нужно было знать, что случилось — он просто должен был убить Энтони. Если за это ему светит Азкабан — что ж, так тому и быть.

Энтони Голдстейн должен умереть

По главной лестнице поднимались Терри и Майкл.

— Голдстейна видели? — бросил Драко.

— С утра — нет, — ответил Майкл.

— Когда увидите, передайте, что я его убью, и убивать буду с удовольствием, — с чувством сказал Драко, вложив в это все свои эмоции.

— Что произошло? — нахмурился Терри.

— Не знаю. Сходи в больничное крыло и посмотри на синяки и порезы девушки, о которой ты якобы так печешься, и спроси у нее сам, — выплюнул Драко, тыча в Терри пальцем. — Я только что оттуда. — С этими словами Драко оттолкнул обоих парней и гаркнул во всю силу своих легких: — ГОЛДСТЕЙН! Выходи, трус несчастный, чтобы я тебя убил!

Майкл подскочил к Драко, а Терри бросился в больничное крыло.

Оказавшись в лазарете, Бут добежал до кровати Гермионы — вокруг уже стояли директриса, Билл Уизли, профессор Мэнкин и мадам Помфри. Сумев разглядеть подругу, он понял, что Драко не преувеличивал — Гермиона выглядела так, будто ее переехал поезд. К Терри подошел профессор Мэнкин:

— Вы идете со мной.

— Зачем? — не понял Терри.

— Затем, что мисс Грейнджер предъявила против вас обвинения. Нам надо кое-что обсудить. Где мистер Корнер? — спросил Мэнкин.

— Внизу, пытается предотвратить убийство — Малфой хочет расправиться с Энтони Голдстейном. А в чем меня обвиняют? Я и пальцем не трогал Гермиону, я был в Хогсмиде!

Билл Уизли бросился на поиски Драко, а Гермиона заметила Терри и сказала:

— Какой же ты врун! Это ты во всем виноват, ты все спланировал! Я тебе доверяла, а ты меня предал! Теперь я и правда тебя ненавижу! — Плача, она попыталась выбраться из кровати, чтобы дотянуться до Терри, но директриса и медсестра ее удержали.

— Ведите его ко мне в кабинет, — велела директриса.

Терри ничего не понимал. Он увидел, как Майкл поднимается по лестнице, сопровождаемый их бывшей старостой. Майкл выглядел не менее озадаченным, чем сам Терри.

Между тем внизу Драко все еще пытался найти Энтони. Он опросил каждого, кого встречал на пути, но никто не знал, где Голдстейн. Выйдя наружу, он встал посреди двора прямо напротив главного входа и снова закричал:

— Энтони Голдстейн должен умереть!

Из дубовых дверей выскочил Билл Уизли и побежал к Драко.

— Никто сегодня не умрет, пошли обратно в школу! Гермиона хочет тебя видеть.

Драко поплелся следом, но тут же остановился.

— Пока мы не дошли, — с содроганием спросил он, — что он сделал с ней?

— По всей видимости, больше перепугал, чем успел сделать что-либо, но она утверждает, что боль ей причинил не он. В класс ворвался профессор Стивенс и напал на нее. Она сказала, что Энтони ее защитил, поэтому на ней почти не было ран. Мы найдем его — обоих, — твердо сказал Билл.

Драко медленно подошел к кровати Гермионы. В какой-то степени ему не хотелось ее видеть — не в таком состоянии, ведь он даже не смог защитить собственную девушку. Он облажался. Гермиона сидела на краю кровати, все еще в разодранной одежде и с перевязанным запястьем.

— Расскажи, что случилось, Гермиона, — попросил Драко, слегка касаясь небольшого пореза у нее на лбу и присаживаясь рядом.

— Энтони толкнул меня к стене и навалился всем телом. Рассказал, что это Терри и Майкл рассылали всем записки с угрозами… Сказал, что это он разгромил мою комнату и подбросил Падме новые записки. Он говорил, что все это было затеяно, чтобы я тебя боялась и в итоге бросила. Сказал, что любил меня… — До сих пор Гермиона разглядывала собственные руки, но на последнем предложении подняла голову и посмотрела на Драко, но тот и бровью не повел. — Энтони сказал, что в покушении на тебя виноват профессор Стивенс. Потом я попыталась уйти, но он хлопнул дверью перед моим носом. Тогда я снова попыталась, он меня толкнул, я упала, повредила руку. Он затащил меня вглубь комнаты и скрутил. В этот момент прибежал профессор Стивенс и приказал Энтони оставить нас. Энтони сказал ему, что не навредит мне, тогда профессор выхватил палочку и наложил на Энтони Ступефай — тот упал. Я хотела проверить, что с ним, но Стивенс оттолкнул меня, я упала, ударилась головой… Я обозвала его трусом, ведь у него была палочка, а у меня — нет, но он рассмеялся и сказал, что будет убивать меня с удовольствием, потому что это убьет тебя, Драко… И еще он сказал, что следующим убьет тебя.

Гермиона замолчала, почувствовав, как напрягся сидящий рядом Малфой.

— Он навис надо мной и попытался поцеловать, я не далась и ударила его. Он в ответ ударил меня по лицу и сказал, что я поплачусь за это. Но в этот момент очнулся Энтони и оттащил от меня Стивенса, пока тот не навредил мне. Они ушли, а я так боялась, что не смогла уйти… Поэтому я спряталась в углу, надеясь, что ты попытаешься меня разыскать…

Встав на колени прямо на пол, Драко притянул Гермиону к себе, и она склонила голову ему на плечо, пока он гладил ее по спине.

— Грейнджер, — позвал Драко, и Гермиона, выпрямившись, посмотрела ему в глаза. — Меня удивляет одно: почему Голдстейн во всем признался? Почему сейчас? Если он хотел отомстить, почему не стал продолжать нападки на тебя? К тому же, зачем ему сдавать своих якобы лучших друзей? Я не думаю, что Бут и Корнер в чем-то замешаны. Да и, по-видимому, он не знал, что профессор Стивенс объявится. Может, Энтони, ну… того… был не в себе? Ну, знаешь, может, его заставили так поступить?..

— Я не знаю, что и думать. Я сказала Терри, что ненавижу его, но, возможно, ты прав… я теперь очень жалею, что сорвалась. Я уже второй раз говорю ему, что ненавижу его. — Гермиона встала. — Надо найти Терри.

— Я думаю, их всех отправили в кабинет директрисы. Возможно, их исключат, не знаю, дадут ли им вообще вернуться в свои комнаты. Ты готова идти? — Гермиона кивнула. Драко коснулся пальцем ее разбитой губы и легко поцеловал больное место. Взяв Гермиону за руку, он пошел на пятый этаж.

На пути они наткнулись на Билла Уизли, который вел Энтони в кабинет МакГонагалл. Драко не сдержался и со всего маху дал Голдстейну по лицу. Билл помог Энтони подняться с пола, но осаживать Драко не стал. Он считал, что Энтони заслужил.