Вампир, который… (джен)

Разумеется, когда мы пришли, в шатре ещё никого не было. Да и кто бы припёрся туда больше чем за два часа до назначенного времени вообще? Тем более, что у входа стояла пара рослых часовых, которые должны были отслеживать, чтобы никто не прошёл вперёд своей очереди. Иными словами, пока меня там не было, никто другой и не смог бы войти. Даже если бы решила прийти без пяти пять — тогда все остальные правители должны были бы стоять снаружи и ждать. Но мне не хотелось поступать подобным образом: надо было выстраивать новые, взаимно лояльные отношения, и начинать их с того, чтобы выбесить всех опозданием, определённо было не лучшей идеей.

Внутри шатра стоял огромный подковообразный стол, и мой трон из чёрного дерева, инкрустированный рубинами и серебром, с бархатной кроваво-алой обивкой, располагался в самом центре дуги. По обе стороны от него находилось по два трона эльфов — натуральные изгибы дерева, шёлковая обивка в зелёных тонах. Дальше располагались оборотничьи троны — выдолбленные из камня и заброшенные мохнатыми шкурами, за ними дворфские — золотые, сделанные искусно, но совсем лишённые даже толики изящества, дальше орочьи — обтянутые кожей, украшенные черепами и топорами, синее в золотых звёздах кресло магистра анклава Визардиан и, наконец, человеческие — одинаковые деревянные с позолотой кресла с красной обивкой. Среди долгоживущих рас положение их государств практически не менялось, потому и каждый трон обрёл свою индивидуальность, и они крайне редко меняли своё положение. У людей же ротация была регулярной: одни страны достигали расцвета, другие приходили в упадок, территории менялись, объединяясь и снова раскалываясь. Так что на Совете людей в некотором роде не различали.

Остальные правители начали прибывать всего минут через пятнадцать после меня. Эльфы довольно искренне поздравляли меня с обретением короны, и особенно счастлив по этому поводу был пришедший последним из них северный князь Малинтайль, которого только приход первого старейшины оборотней остановил от того, чтобы полезть обниматься. Пришедшие оборотни, надо заметить, тоже были настроены ко мне благожелательно, видимо, из-за образовавшегося в последнее время симбиоза. Среди сопровождающих даже оказались знакомые лица — Тристан, Фенрис и Маркус. Орки и дворфы вели себя нейтрально-лояльно, как будто их в малой степени касалось, есть у вампиров король или нет. Что, впрочем, так и было. А вот начавшие приходить люди своё негодование при виде меня скрывали с разной степенью плохо. По крайней мере, я ни разу в их одинаковом отношении не усомнилась. Разве что магистр анклава был действительно рад.

Последним в шатёр, опоздав на пятнадцать минут, вошёл император Тевиты Грегор. С его стороны это было несколько невежливо, но на подобное вполне можно было закрыть глаза, учитывая текущие обстоятельства. А вот тот факт, что одним из его сопровождающих оказался Эмеральд, был, мягко говоря, ни в какие ворота. Более того, стоило ему войти, как он тут же во всю мощь использовал свою силу. Я поморщилась.

— Напомните-ка мне, когда животворящие приняли присягу Тевиты, — обратилась я, прежде чем начался традиционный обмен приветствиями.

— Животворящие, как и прежде, остаются без подданства, — ответил мне император Грегор. — У тебя с этим какие-то проблемы?

— Вы говорите с королём вампиров, во-первых, — я склонила голову набок. — Во-вторых, с той, кому обязаны своим троном, вообще-то. И в-третьих, проблемы с этим не у меня, а у вас. На Совете могут присутствовать только правители и сопровождающие из подданных. Иными словами, этому человеку здесь не место.

— Как и тебе, — вздёрнул подбородок Грегор. — Эмеральд говорит, что корону ты получила незаконно, а потому должна быть лишена титула. Кроме того, я могу потребовать от тебя соблюдения клятвы.

— Клятвы? — переспросила я и улыбнулась. — Давай. Попробуй.

— Склонись перед кровью, которой клялась в вечной верности! — он выпрямился и посмотрел на меня свысока.

Я сунула мизинец в ухо и демонстративно там поковырялась, а потом подняла глаза на Грегора.

— Что-то не сработало, — изрекла я. — Попробуй ещё разок.

— Склонись перед кровью!.. — ещё громче начал он, но резко замолчал из-за сдавленного короткого смешка Аластора.

— Магистр Леонард, могу я задать вам вопрос, — я посмотрела на магистра анклава, и он кивнул. — Корона короля вампиров. Что вы о ней знаете?

— Это магический артефакт, один из самых древних на континенте, — степенно произнёс он. — Её подлинность я могу подтвердить даже сидя здесь — эманации магии весьма определённые. Этот артефакт может венчать голову только короля вампиров, возникая из скрытого пространства ради этого и туда же исчезая после упокоения оного. Потому вопрос о легитимности титула Тиранис даже звучит смешно. Кроме того, корона освобождает короля от всех клятв, данных до коронации, какими бы они ни были. Ваши слова, император Грегор, как и требование исполнения клятвы, противоречат законному порядку вампиров и, замечу, здравому смыслу. А вот замечание её величества имеет весомые основания. Господину Эмеральду не место на Совете.

— Допустим, — нехотя согласился Грегор. — Но я, как правитель, имею право подать протест.

— Демиан, подай шкатулку, — кисло произнесла я.

Лич с поклоном поставил шкатулку передо мной. Я открыла её и развернула к Грегору. Драгоценные камни короны Тевиты бликами отразили свет по всему шатру, и на пару секунд воцарилась гробовая тишина.

— Вам известно, что это? — спросила я.

Грегор сглотнул протянул руку к короне, но резко отдёрнул её, будто обжёгшись. Он поморщился и посмотрел на меня.

— Это корона Тевиты, — произнёс он. — Первая корона императора Хайнриха.

— Именно так, — кивнула я. — И эту корону может взять в руки лишь тот, кому Хайнрих лично передал её. То есть я. Вам известно, какое право она мне даёт? — Император Грегор нервно кивнул. — Верно, она даёт мне право сместить императора Тевиты и назначить нового. Вы хотите, чтобы я воспользовалась этим правом и выставила отсюда вас вместе с Эмеральдом?

— Нет, — он отрицательно мотнул головой.

— Тогда давайте будем соблюдать регламент проведения Совета, — кивнула я. — Уберите посторонних и приведите своего подданного на замену. И я бы хотела, чтобы вы поторопились, потому что я рассчитываю закончить Совет за одну сессию без перерывов.

И этими словами я буквально заперла всех правителей в шатре до тех пор, пока не сочту, что все вопросы разрешены. Это была привилегия короля вампиров, возникшая ради исключения формирования скрытых альянсов во время обсуждений. И сегодня темы планировалось поднять такие, что подобного формирования допустить было никак нельзя.

Император Грегор отступил и велел Эмеральду убираться. Я вдогонку добавила, чтобы силу свою убрал. Животворящий отчётливо скрежетнул зубами, а я только усмехнулась и добавила, что она всё равно бесполезна, раз король вампиров избран. Эмеральд пролязгал латами на выход, а через пару минут в шатёр стремительно вошёл благообразный мужчина в летах, убелённый сединой. Я опознала в нём советника молодого императора Грегора, Альдреда.

— И наконец мы готовы начать, — произнесла я, едва он занял своё место.

— Как же не хватало на Совете короля вампиров, — изрёк князь Малинтайль. — Последние лет сто люди постоянно пытались устроить из Совета балаган, и некому было их урезонить.

— Я питаю надежду, что Совет будет проходить не слишком часто, — я поморщилась. — У меня нет ни желания, ни намерения вмешиваться в дела живых. Вопросов на обсуждение сегодня предостаточно, поэтому давайте начнём без лишних предисловий. Генерал Кисар должен был отправить вместе с письмом о созыве решение о распределении наград. Для его окончательного утверждения требуется согласие членов Совета. Если нет возражений…

— Я возражаю, — перебил меня император Грегор. — Меня не устраивает, что награда отойдёт только вампирам и магам, будто бы все остальные тут просто погулять вышли.

— Эльфы, напротив, намерены удвоить свою сумму, — произнёс Малинтайль. — Учитывая стагнацию, в которой обычно после кампании пребывает экономика континента из-за потерь, и её полное отсутствие на этот раз, мы считаем это достойной платой… Нет, даже малой платой за сохранённые жизни наших братьев.

— Дворфы последуют примеру эльфов, — заявил грандмастер Кирки. — Хотя наши потери обычно значительно меньше, чем у остальных — мы всё же отвечаем за экипировку, а не за бой. Тем не менее общий спад отражается и на нас. Поскольку потерь нет, то и спада не будет. И мы так же считаем деньги малой платой за спасенные жизни.

— Мы передадим во владение «Серебряной казны» рубиновый рудник, — зычным голосом произнёс старейшина чёрных тигров. — Он не особенно большой, но камни там исключительной чистоты. Выработкой мы, разумеется, будем заниматься сами, хотя с учётом его размера это будет примерно половина нашего вложения в наградной фонд.

— Удвоить вложение и мы не можем, — кивнул вождь клана Железного клыка. — Но мы готовы уступить ту территорию, которую анклав давно хотел получить. Разумеется, мы сами продолжим охранять её от диких тварей.

— Весьма щедро, — заметил магистр Леонард.

— Раз фонд так вырос, я намерен изъять вложение Тевиты, — заявил император Грегор.

— Это невозможно, ваше величество, — заметил Альдред. — Вложение формируется ежегодными платежами, а все средства фонда хранятся на магически закрытом счёте в «Серебряной казне». Изъять их оттуда можно только магической резолюцией — до трети фонда на обеспечение кампании, в том числе поденную оплату прибывших в ополчение живых, и две трети на выплаты после кампании.

— Тогда, по крайней мере, нам должны компенсировать вложения в обеспечение лагеря, — фыркнул император.

— Император Грегор, — я пристально посмотрела на него. — Вы намерены и дальше затягивать собрание возражениями относительно распределения наград? Лично я отношусь к этому дополнительно в том ключе, что за все прошедшие кампании это первый случай, когда вампиры вообще что-то получают. Хотя наш вклад всегда был значительнее каждой из рас живых в отдельности.

— Да подавитесь, — скривился он. — Обобрали нас, будто вам не хватает.

— Никогда бы не подумала, что правитель самой богатой империи континента окажется таким скрягой, — хмыкнула я. — И уж тем более не ожидала подобного от потомка Хайнриха. Впрочем, это уже не важно, коль скоро резолюция принята. Магистр Леонард, из наградного фонда также полагается выделить средства на триумфальный бал.

— Хочу предложить использовать Хрустальный дворец, — отозвался он. — Если это место устраивает, об остальных расходах мы можем поговорить позднее.

— Более чем, — кивнула я.

Хрустальный дворец был вне всякого сомнения жемчужиной магической мысли и самым, без преувеличения, красивым зданием на континенте. Но его обеспечение и функционирование требовали огромного вложения магии, а потому использовался он не так уж часто — маги открывали его только за очень большие деньги. Хотя ради триумфа себя любимых они вряд ли будут заламывать цену. В любом случае, проведение бала именно там могло стать весьма знаковым событием.

— А теперь перейдём к другим насущным вопросам, — произнесла я и махнула рукой Аластору.

Демиан мгновенно убрал шкатулку с короной Тевиты, чтобы не мешалась, а вампир положил передо мной толстую стопку бумаги. Листы были исписаны аккуратным летящим почерком Лодедуила, а потому текста на них было много. Я посмотрела на толщину стопки и перевела озадаченный взгляд на Аластора.

— Это сокращённая выжимка без деталей и подробностей, мой король, — улыбнулся он.

— Да мы тут до осени просидим, пока вы это зачитаете! — выдохнул император Ко.

— Если воздержимся от бесполезных комментариев, я думаю, управимся до ночи, — отозвалась я и опустила глаза в записи.

И я начала читать. События, описанные Лодедуилом, охватывали период аж со времён первого короля вампиров и касались буквально всех случаев дискредитации в большей степени вампиров, разумеется, но и живым в некоторой степени доставалось друг от друга. И по большей части старшим расам от людей. Я не нашла ни одного упоминания о том, чтобы эльфы кому-то устроили по собственной инициативе, у остальных долгоживущих было по паре эпизодов. Но главными героями повествования были животворящие. Меня не перебивали. Разве что раздавались охи и ахи, когда я читала о личах. Пришлось даже отвлечься на пару минут и предоставить слово Демиану, чтобы объяснил свою истинную природу.

— Но разве не личи ответственны за поднятие умертвий? — подал голос орочий вождь, и я махнула рукой Демиану, чтобы ответил.

— Это ужасное заблуждение, уходящее корнями к тем событиям, о которых только что говорила мой король, — отозвался он. — Животворящим нужно было оправдать упокоение лича, вот они и решили сказать, будто он поднимал умертвий. Хотя в действительности было наоборот — он поглощал их энергию, чтобы развеять. Видите ли, энергия смерти для личей является пищей в некотором роде. Кладбище — что-то вроде стада… Личи способны поглощать лишь конечный объём энергии смерти, так что не заинтересованы в увеличении числа покойников — смерть всё равно приходит за каждым. В том или ином виде. Но и подъём умертвий не в наших интересах. Если бы у вас было стадо овец, которыми вы бы питались, вы бы не стали резать всех сразу, верно?

— Я бы не сказал, что это одно и то же, — протянул старейшина красных волков, за плечом которого маячил Тристан. — Если у меня единственное стадо, то перебив их всех, я не смогу добыть новых овец. А живые, как вы и сказали, рано или поздно все умирают.

— Я не сказал, что у вас единственное стадо, — поправил Демиан. — Я сказал, что поднятие умертвий — бесполезная трата ресурсов, равно как и перебить собственных овец.

— Но ведь практически со времён появления первых личей было принято считать, что… — грандмастер Стального молота осёкся, наткнувшись на мой скептический взгляд. — Прошу вас, ваше величество, продолжайте. Относительно личей теперь всё ясно.

— Честно говоря, всё своё посмертие я думала, что вражда живых и нежити естественна, — я нахмурилась. — Ведь мы с вами по противоположные стороны смерти. Однако причина этой неприязни со стороны живых — я подчеркиваю это, потому что вампиры её никогда не испытывали, а лишь отвечали на неё, — как оказалось, имеет куда более приземлённые причины.

Когда я наконец добралась до событий тысячелетней давности, детали которых я сама не так давно узнала, князь Малинтайль оглушительно грохнул кулаком по столу. Я умолкла и вопросительно посмотрела на него. Пару секунд ему потребовалось, чтобы, видимо, подобрать слова, и заговорил он низким, необычайно злым для эльфа голосом.

— Я услышал более чем достаточно. Каждая кампания по зачистке умертвий уносила тысячи жизней, и всё это по вине животворящих. А мы только и делали, что давали им одну привилегию за другой, веря в их исключительные силы. Да того, что было озвучено, достаточно, чтобы вырезать весь их род, прямых потомков и бастардов!

— Я бы не стала прибегать к столь радикальным мерам, — спокойно произнесла я. — Не думаю, что для тех, кто живёт так мало, справедливо наказание за деяния далёких предков. Мы должны признать, что все поддались внушению, и если бы не это расследование, верили бы этому и дальше. И если у долгоживущих есть возможность действительно рассмотреть факты и наветы и сравнить их, то молодые животворящие успевают познать только одну правду — ту, что перешла им от старших поколений. Я предлагаю пересмотреть их положение, но с плеча всё же не рубить. Если прочитанного материала достаточно, давайте перейдём к вопросу дальнейшего сосуществования.

— Вы хотите от нас взвешенных решений прямо сейчас? — мрачно спросил император Грегор.

— А вам так хочется собраться ещё раз? — я склонила голову набок. — Лично мне бы хотелось уладить базовые вопросы сегодня, а не растягивать это на недели и месяцы. Мне кажется, у всех нас есть дела поважнее.

— Я тоже услышал достаточно, — произнёс вождь клана Кровавого топора, постукивая пальцем по столу. — Однако я не согласен возложить ответственность за потери в прошлых кампаниях только на них. У высшей нежити, как показала эта кампания, имелось эффективное оружие. По какой причине его не использовали раньше? Более того, всё озвученное вами происходило тысячелетиями, а вы только теперь решили поднять этот вопрос. Почему?

— Относительно оружия — его не использовали потому, что его не было, — отозвалась я. — Что же касается этого, — я постучала пальцем по бумагам, — не я инициировала расследование, но должна была привести факты, руководствуясь интересами своих подданных. Пожалуй, я передам слово своим сопровождающим, чтобы получить разъяснения по вашим вопросам. Демиан.

— При жизни я был придворным императора Хайнриха, с некоторыми из присутствующих мы знакомы, — произнёс лич. — Я самовольно выбрал восстать нежитью, воспользовавшись случаем получить кровь моего короля. С её помощью я вернулся личем после того, как меня почти что убили. В скором времени со мной связался другой лич, Расул. Тогда он обитал у какого-то заброшенного кладбища, а позднее перебрался на Северо-западный могильник. Его целью было собирать энергию смерти и постепенно лишить павших там возможности подняться. Впрочем, связался он со мной не ради этого, а для того, чтобы я присоединился к исследовательской работе, которую наша раса вела последние примерно три тысячи лет. Процесс этот был долгим, поскольку встретиться и заняться проблемой вместе мы не могли, да и самих личей было не так уж много. Насколько я знаю, сейчас всё сообщество составляют всего пятеро… Нет, уже четверо.

— Ближе к сути, — потребовал вождь.

— Да, конечно, — кивнул Демиан. — Поначалу разработка артефакта велась из расчёта столкновения противоположных сил — мои предшественники полагали, что наиболее эффективным будет использование магии животворящих против умертвий. Однако фактические расчёты показали, что в с ней артефакт мог уничтожить не более десяти-пятнадцати тварей при внушительном расходе сил. С учётом обычной численности нашествия от такого оружия было бы больше вреда, чем пользы. Также опытным путём было определено, что лич ценой своего упокоения может уничтожить с помощью артефакта около тысячи умертвий. После этого в расчёты были включены вампиры, высшая нежить. Ко мне разработки попали двести пятьдесят лет назад. Сделано было много, но и не сделано тоже. Только лет десять назад предварительные расчёты были закончены. Я не мог сразу покинуть место, где тогда обитал, а в этом году мне это всё же удалось, и я направился к Расулу, чтобы проверить всё вместе с ним. Но не успел. Орден Золотой розы упокоил его и спровоцировал восстание умертвий.

— Как смерть лича могла спровоцировать восстание умертвий? — озадаченно спросил старейшина серебряных волков. — Разве не наоборот — существование лича поднимает их?

— Нет, — лич мотнул головой. — Я уже говорил об этом. Мы собираем и поглощаем энергию смерти, поддерживая ей свои тела и преобразовывая в магию. То есть отнимаем у покойников ту силу, которая могла бы заставить их подняться. Но поглощать такой объём, какой был на могильнике, мог только довольно старый лич. Расул вобрал большой объём энергии смерти, и когда его упокоили, она разлилась. Итог вам известен. Когда я узнал, что произошло, нагнал арьергард умертвий и плёлся с ними, развеивая по нескольку штук, чтобы хоть как-то сократить урон. А потом меня нашла мой король и едва не упокоила, но, на моё счастье, мы были знакомы, и мне был дарован шанс высказаться. Я передал наши исследования анклаву магов через вампиров. Подводя итог, замечу, что наверняка мы узнали об эффективности артефактов только за несколько дней до встречи на поле, во время проверки. До этого момента сомнения в действенности оружия ещё были.

— Замечу, что если бы не гонения, которым подвергалась нежить в принципе и личи в частности, исследования могли бы быть закончены гораздо раньше, — заметила я.

— И это факт, — произнёс магистр Леонард. — Если бы не наше предубеждение, разумеется, в таком деле анклав предоставил бы любые ресурсы. Вчера я потратил время на изучение наших архивов — там есть по меньшей мере шесть упоминаний того, что личи обращались к магам по поводу разработки артефакта против умертвий, но всегда получали отказ, мотивированный их расовой принадлежностью.

— По этому вопросу разъяснений достаточно? — спросила я. Правители угрюмо покивали, отводя глаза. — Аластор, слово тебе. Я тоже хотела бы знать, почему вы начали расследование.

— Да, мой король, — отозвался он, отвесив короткий поклон. — Мы заподозрили неладное из-за избрания короля. В прошлом с момента первой инициации голосования проходило не более тридцати лет до его окончания. Даже, если быть точнее, такой срок потребовался для избрания второго короля, третьего избрали за один тур — хватило месяца. Но в этот раз письмо голосования не возвращалось уже сотню лет, и мы начали осторожно искать причину. Удалось выяснить, что животворящие настроили артефакт быстрой связи на перехват чёрного письма вампиров, и оно просто не проходило всю цепочку. Лодедуил попутно углубился в расследование случая моего короля и её обращения. Остальные факты начали всплывать сами собой. Мы и сами верили, что вражда живых и нежити естественна, и не считали разумным отвечать на провокации. Однако, когда все факты собрались в единую картину, вмешательство уже в наши внутренние процессы оказалось последней каплей.

— И вы всё ещё настаиваете, что животворящие не заслуживают казни? — уточнил грандмастер Кирки.

— Они обладают редкой силой, и прежде всего эта сила способна справляться с такими недугами, против каких бессильны любые эликсиры и магия, — отозвалась я. — Она даже кровавое безумие успокоить может и разве что против полнокровия не работает. Было бы крайне расточительно избавиться от неё совсем.

— И что вы предлагаете? — сощурившись, спросил князь Малинтайль.

— Лишить их всех привилегий, в том числе статуса независимости, остановить пополнение их фонда, лишить права на ношение меча и обязать заниматься тем, для чего их силы предназначены — врачеванием, — я обвела правителей взглядом. — Это всё же более гуманно, чем казнить за деяния предков.

— Это касается всех животворящих? — уточнил эльф.

— Нет, к командиру Эмеральду у нас дело личное — он нарушил перемирие и предпринял попытку меня убить. Дважды, — сообщила я. — Свидетелей тому более чем достаточно как среди нежити, так и среди живых. Полагаю, никто не собирается высказать возражение тому, что наказание за покушение на правителя — смертная казнь?

Возражений не последовало — напротив, некоторые даже предложили своё содействие в этом мероприятии. Особенно рьяно выступали оборотни, но их слова прервались из-за плохо замаскированного под кашель смеха князя Малинтайля — он тихо, так что все, конечно же, слышали, напомнил, что я профессиональный ассасин, а потому вряд ли нуждаюсь в чьей-либо помощи в подобном деле. А князь востока Линденель столь же негромко добавил, что Келебгур и мне-то работы мог не оставить. Ведь с началом заседания Совета формально перемирие было окончено. Традиционно никаких стычек не было после кампании ещё несколько лет, но личные разборки уже никого не волновали.

Гвалт пришлось прекратить мне — я сказала, что мы ещё не все вопросы обсудили, и живые как-то резко помрачнели и притихли. Впрочем, я предложила оставить прошлое в прошлом и обратить внимание на будущее. Теперь, когда столько секретов всплыло, нужно было строить отношения практически с начала. И поскольку самой обиженной оказалась нежить, а я настаивала на мирном сосуществовании даже при условии, что война меня тысячу лет кормила, остальные правители приняли мой посыл. По крайней мере, на какое-то время.

Совет продолжался ещё два часа, и за это время всем живым я заботливо насовала задач по обелению образа высшей нежити. В помощь этому делу было предложено издание цикла книг на основе исследований Лодедуила, только не краткой выжимки, а со всеми смачными подробностями. Эльфов идея воодушевила, остальные долгоживущие выразили несколько более сдержанный восторг, а вот люди за исключением магистра как-то приуныли. Ещё бы — большая часть издания касалась их мышиной возни и подковёрных интриг.

— Полагаю, мы пришли к консенсусу по основным вопросам, ваше величество? — просил магистр Леонард, когда я уже готова была, в принципе, закончить собрание.

— Кажется, что так, если никто больше не желает поднять какие-либо темы, нуждающиеся в общем обсуждении, — кивнула я.

— Я бы хотел поднять одну, — отозвался он. — Учитывая полученную информацию о личах, я бы хотел обговорить, как мы можем поспособствовать их существованию и деятельности. Прежде всего, я полагаю, будет разумно провести сессию с магами анклава — некоторые уже в том возрасте, когда их силы начали ослабевать, и они, возможно, захотят продолжить карьеру.

— Это ваши внутренние вопросы, — я слегка нахмурилась. — Но с учётом полученных сведений я согласна с тем, чтобы по возможности расширить представительство личей. Демиан, ты в большей степени осведомлён. Есть ли что-либо, в чём личи нуждаются сейчас?

— Кое-что есть, мой король, — лич склонил голову. — Мы отслеживаем проявления энергии смерти на кладбищах и могильниках и составляем прогнозы возможного поднятия умертвий там. Нас мало, и по возможности мы стараемся собирать энергию до того, как она достигнет критической массы. Однако это часто было затруднительно из-за того, что подобные места находятся, как правило, вблизи поселений. Мы бы хотели получить неприкосновенность на время своего обитания в таких местах. Со своей стороны можем гарантировать не только безопасность — нам ничего не нужно от живых, а в таких местах новые смерти даже не в наших интересах, — но и магическую помощь местным жителям.

— Составьте список, — кивнул магистр. — Полагаю, все согласятся, что это довольно скромная просьба.

— Но будет непросто сразу изменить представления местных жителей, — заметил вождь клана Кровавого топора. — Поэтому я бы предложил предоставление охраны. Я могу отправить восемь воинов из своих для этого. По двое орков на одного лича, сдаётся мне, будет вполне достаточно.

— Это очень хорошее предложение, — Демиан почтительно склонил голову. — Но я не думаю, что вправе решать такой вопрос за всех прямо сейчас. Тем не менее, у меня есть личная просьба. Одним из мест, где в скором времени могут появиться умертвия, является школа «Регалион». Я бы хотел возглавить её и обеспечить тем самым безопасность этого места.

— Обычно Совет такими вопросами не занимается, — заметила я. — Но если возражений нет, я поддерживаю просьбу Демиана. Прошлой зимой умертвия уже поднимались.

— Поскольку «Регалион» находится на территории Тевиты, полагаю, этот вопрос находится в некотором смысле в моём ведении, — протянул император Грегор и вздохнул. — Безопасность учеников школы и моих подданных для меня всё же в приоритете, так что считайте просьбу удовлетворённой.

— Благодарю, император Грегор, — кивнула я. — Демиан, когда личи смогут предоставить список правителям?

— До конца лета, полагаю, — отозвался он.

— Я бы хотел внести предложение по поводу охраны, — задумчиво произнёс князь Линденель. — Ни в коем случае не ставлю под сомнение способности орков клана Кровавого топора, но в некоторых местах это может быть несколько… Хм…

— Неуместно, — кивнул вождь.

— Поэтому, полагаю, разумно будет обратиться к гильдии убийц, — слабо улыбнулся ему князь.

— Ах да, — меня внезапно посетила мысль. — Поскольку во время этой кампании не возникло особенно большого могильника, полагаю, следующее восстание умертвий, если и произойдёт, то будет куда меньших масштабов. А в том случае, если личи смогут спокойно собирать энергию смерти в местах захоронений, мы, возможно, решили этот вопрос навсегда. Однако я бы хотела, чтобы в «Серебряной казне» хранился небольшой запас артефактов на всякий случай. Но это также означает, что ежегодные взносы в наградной фонд тоже могут быть прекращены. Или мы можем сохранить сам фонд, но пересмотреть его назначение.

— Фонд должен быть сохранён, — произнёс князь Малинтайль. — Даже с учётом изменения ситуации. В конце концов, умертвия не единственная напасть на континенте. Бывают случаи, когда тому или иному государству требуется финансовая помощь, так что будет хорошо, если у нас будет некоторый запас средств. К тому же, нам придётся оплачивать создание артефактов и охрану личей, кто бы ей ни занялся.

— Возражения? — я обвела взглядом правителей, но никто больше ничего не сказал. — Ещё вопросы? — снова тишина. — Тогда на этом, полагаю, собрание можно закончить. Магистр Леонард, запечатлейте, пожалуйста, итоги.

Магистр кивнул, и в центре шатра повис огромный голубой кристалл, который и должен был записать все достигнутые соглашения. Пару минут он мерцал, затем несколько секунд светился ярко и ровно и наконец погас. Я объявила собрание закрытым, поднялась и первой направилась к выходу. Остальные правители тоже начали подниматься, но они собирались группами и тихо переговаривались. Совет созывался довольно редко — раз в пять-десять лет, а потому после общего собрания довольно часто проходили и встречи более узким кругом. Впрочем, было и правило, что никакие договорённости не должны противоречить решениям большого собрания или искать способ их обойти. Так что по этому поводу можно было не волноваться. По крайней мере, пока.

У самого выхода дорогу мне перегородил император Грегор. Он был высоким и широкоплечим, и рядом с ним я казалась ещё мельче. Он посмотрел на меня сверху вниз и протянул развёрнутую ладонь так, как будто я должна была в неё что-то положить. Я вопросительно изогнула бровь.

— Отдайте корону Тевиты, — наконец произнёс он.

— Это с чего бы? — я склонила голову набок.

— Потому что я наследник императора Хайнриха. Она должна принадлежать мне, — заявил он.

— Если бы Хайнрих считал, что корона должна перейти его кровным наследникам, он бы вам её и оставил, — я поджала губы. — Не было такого, чтобы он, передавая её, сказал придержать до времени, пока наследники не потребуют её обратно. И потом, даже если я отдам шкатулку, достать корону всё равно не получится. Как раз потому, что вы наследник Хайнриха. Такие вещи передают именно для того, чтобы наследники не забывались. Обычно, впрочем, в качестве хранителя короны выбирают эльфов.

— А если хранитель умрёт?

— Такого ещё не было, — заметил подошедший князь Малинтайль. — Срок жизни человеческих государств редко превышает пару тысяч лет. Эльфы, как правило, живут дольше. Император Грегор, ваши действия сегодня были слишком самонадеянны. После всего, что сегодня было озвучено, мне кажется, людям следует немного поубавить пыл. А то у старших рас может возникнуть мысль, так ли в действительности вам вообще нужны свои государства.

Грегор прикусил язык и посторонился. Но выйти из шатра сразу всё равно не получилось — подоспели оборотни. Они живо поинтересовались, когда мы сможем поговорить по поводу нашего с ними симбиоза, и я предложила им отправиться поужинать, а уж потом явиться в наш общий шатёр. Они покивали и пообещали явиться через час полным составом. И только после этого я наконец вышла на воздух. Но не успела сделать и пяти шагов, как наткнулась на Эмеральда.

— Вижу, корона ещё на тебе, — скривился он.

Я буквально всей кожей почувствовала, как напряглись Демиан и Аластор. Более того, я осознала, что испытывала не просто негодование — я ощутила, как по мне прокатилась энергия смерти. На мгновение я сжала зубы и посмотрела животворящему в глаза.

— А я вижу, что твоя голова ещё на тебе. Келебгур, я чувствую, что ты здесь, — добавила я, и эльф снова будто бы соткался из тени рядом с Эмеральдом.

— Разумеется, я здесь, — жутковато улыбаясь, произнёс он. — Разве я мог отпустить далеко свою цель?

— Перемирие окончено, — хмыкнула я. — Совет подвёл итоги кампании, решения запечатлены. Эмеральду вынесли смертный приговор.

— Я в своём праве, когда атакую нежить! — взвизгнул он.

— Это ложь, — я мотнула головой. — Вы в своём праве только в случае умертвий и кровавого безумия. Нападение на меня ни к тому, ни к другому случаю не относится. Совет согласился с этим приговором. Я бы на вашем месте благодарила за то, что я передаю вас гильдии убийц. Потому что даже мне страшно представить, что сделали бы с вами вампиры. Прощайте, Эмеральд.

— Аника отомстит за это! — выпалил он, но Келебгур тут затолкал ему в рот небольшой шипастый шарик.

— Это вряд ли… — протянула я. — По крайней мере, мне хочется верить, что ваша дочь умнее вас и не станет делать глупостей…

Я покачала головой и направилась в сторону лагеря.