Маленькие трудности при написании великих книг (джен)

Любить старого вампира, который, ко всем прочим своим прегрешениям по части единорогов и честных, молодых и просто прекрасных героев, натворил немало дел, было не за что. Но. Но высокоморальная натура Гилдероя Локхарта испытывала прямо-таки физическую боль от того, что кому-то выпала столь ужасная и бесславная смерть. Пусть и вторая по счёту.

О морально-физических страданиях он, впрочем, промолчал, поскольку натуры не обременённые столь возвышенными качествами могли легко устроить физическую боль любому, кто выразил бы в данный момент сочувствие кровососу. Ну или спущенной с поводка своре, поскольку их судьба после весьма скромного застолья с главным блюдом в виде опять-таки главного идеолога всей этой затеи была предрешена. У него, правда, невольно мелькнул вопрос о том, чем произошедшее является с точки зрения закона: убийством, надругательством над трупом или разновидностью акта каннибализма ввиду того, что чисто технически…

Практически Поттер не горел желанием выяснять морально-правовой аспект того, что в данный момент творилось в далёкой Абании, а потому без всяких прелюдий предпочёл перейти к другой животрепещущей теме, коя волновала его ничуть не меньше, чем спасение мира:

— Как вы заставили сотрудничать Люциуса Малфоя? Раскопали грязные секреты? Наложили санкции на счёт? Пригрозили конфисковать поместье?

Судя по полному скептицизма взгляду агента, та еле сдержалась от того, что бы не сказать, что именно может наложить и положить Люциус Малфой на любые санкции и запреты Министерства.

— Шантаж — это слишком грубое слово. Мы предпочитаем условно нейтральное — дипломатия.

— Сделка? С ним?

— А что с ним не так?

— Он Малфой!

— В этом и весь смысл. Правая рука Лорда, единственный сын и наследник которого десять месяцев в году находится у нас в руках. Что не так-то?

— Это он донёс ему о диадеме?

— Политика и журналистика — это, по большому счёту, удел лиц, не обремененных принципами, совестью, понятием чести и прочими малополезными качествами. К тому же хороший шпион всегда должен знать, какую информацию слить, чтобы спасти свой зад и добыть нужные сведения, даже если это подставит кого-то под удар. Вы же не думали, что о местоположении кубка лорд поведал нам за чашечкой чая?

— Хороший размен. Мы ему о том, что уничтожили крестраж, а он нам о бывшем местоположении, — фыркнул Уизли.

— Этой сделкой Люциус Малфой, попавший в немилость, удержал своё положение. Спас свою шкурку, попутно повязав себя с нами, к тому же, будет вам известно, именно из-за того, что он вовремя передал лорду информацию, тот слегка перенервничал. Устроил разнос своим подчинённым, бросился переделывать планы, чем дал нашим министерским сидельцам недельную передышку.

— Он прискакал, потому что накануне Министерство не пало и все узнали, что Гилдерой Локхарт жив, здоров и…

— И снова валяется бесполезной тушкой в больничном крыле. Вопреки распространённому мнению, не все Пожиратели клинические идиоты и уж точно они не слепые. Гила на носилках, как боевое знамя, проволокли через два уровня.

— На носилках мог быть кто угодно!

— Кто угодно в домашнем халате, ночнушке и тапочках?

Повисло неловкое молчание. Тут крыть было нечем, поскольку даже отличающийся изрядной долей эксцентричности Аластор Грюм, готовый на всё, чтобы повергнуть врага если не в ужас, то хотя бы в замешательство, доселе никогда не облачал авроров в подобные одеяния, поскольку они мало способствовали поднятию боевого духа в целом и созданию образа благородных защитников закона в частности.

— Грубо говоря, вы его купили.

— Гарри, я сомневаюсь, что даже у магловской королевы есть столько денег, чтобы купить Люциуса Малфоя.

— То есть это был акт альтруизма?

— Акт здравого смысла. Ох, ну хорошо. У нас никогда не было достаточно денег, чтобы его купить, не было компромата, чтобы его прижать, и, конечно, по сравнению с его Хозяином нам банально нечем его напугать. Поэтому при первом же удобном случае мы сказали ему, что в случае чего его будет ждать с распростёртыми объятиями не только Аластор Грюм, но и мы. Что, в отличие от Грюма, мы поймём, простим, а за умеренный вклад в борьбу за правое дело ещё и сумеем убедить плохих авроров в том, что перед ними волшебник исключительных моральных качеств, принципов, нравов и вообще он Лорда и его шушеру терпеть не может.

— И он вам поверил? — Скептицизм пополам с сарказмом в голосе Поттера прямо-таки зашкаливал.

— Ну… мы сделали маленький, очень красивый, но не слишком законный жест доброй воли в подтверждение искренности наших слов и намерений.

— Насколько незаконный?

Судя по очаровательной улыбке Миранды и по тому, как заиграл лёгкий румянец на её щеках, немного незаконный жест должен был служить поводом для инфаркта у Скримджера минимум, вердиктом Визенгамота об аваде максимум.

Сириус Блэк демонстративно сложил руки на груди и, судя по ухмылке, желал выслушать эту поразительную историю здесь, сейчас и без всяких отговорок в виде того, что надо бросать всё и бежать спасать мир. Остальные, немного поколебавшись, приняли его сторону.

— Ну хорошо, — поняв, что отвертеться не удастся, сказала агент. — Если коротко, то в финале кубка трёх волшебников, а точнее в той его части с массовым забегом по пересечённой надгробиями местности, у Гила осталась в руках трофейная волшебная палочка противника. Было темно, все суетились, Гарри был ранен, — тихо начала она с видом, будто рассказывала о том, какая завтра будет погода.

Гилдерой Локхарт не рискнул бы сейчас говорить за всех, но лично он чувствовал, как поднявшийся словно из ниоткуда ветер начал ворошить его волосы, ибо они ни с того ни с сего начали шевелиться и, возможно, даже седеть. Судя по чуть расширившимся и полным ужаса глазам остальных присутствующих, они испытывали схожие эмоции, когда до них начало медленно доходить, чья именно палочка была взята в качестве трофея, а после сокрыта от сверхбдительного всевидящего ока Аластора Грюма.

— Да ладно тебе, Гил, — улыбнувшись, сказала Миранда, ободряюще похлопав героя по плечу, — тебе есть чем гордиться! Не каждый может безнаказанно дать в глаз Люциусу Малфою.

Гилдерой Локхарт не видел решительно ничего геройского в том, чтобы давать кому-нибудь в глаз или даже в зуб. Тем более если этот кто-то один из самых богатых, чистокровных, а самое главное, злопамятных тёмных волшебников Англии. Да и осознание того факта, что они уже не в первый раз заключают сделку с Малфоем, прикрывая его косяки и тёмные делишки от авроров, не сильно способствовало хорошему настроению.

— Вы просто вернули ему палочку?! — наконец неверяще прошептал Рон, во все глаза глядя на агента.

— Да. Даже не попросив извиниться и не заставив пообещать вести себя хорошо, — гордо заявила Миранда, но её улыбка всё же чуть дрогнула, когда она заметила прямо-таки излучающие восторг и поддержку столь неоднозначного решения лица. — Что? Что вы так на меня смотрите? Забыли, что тогда творилось? Вокруг паника и истерика. Мэтью и Рита в никаком состоянии, а их чуть ли не с больничной койки тащат на допрос.

Я, может, и бросила журналистику, но всю эту кухню знаю. Знаю, что бывает, когда идёт война. Поднимись мы против Малфоя и его денег тогда, шансы были бы пятьдесят на пятьдесят. У нас две недели истерики, у него куча адвокатов, которые потянули время, а потом, когда волна бы спала, он, как всегда, дал бы денег. Причём всем. Причём столько, сколько у нас всех вместе взятых за всю жизнь не наберётся.

Поймите вы, чтобы прижать его, нужно что-то большее, чем наличие потерянной палочки, которую оставил на поле боя какой-то Пожиратель в маске. Его в конце первой-то войны, имея на руках куда более веские доказательства, не смогли прижать, а тут какая-то палочка: сказал, что украли, — всё! Так что мы решили, что, зайдя в лоб, мы ничего не выиграем, а только потеряем. Решили сыграть на том, что есть только одна вещь, которой он боится: оказаться на стороне проигравших. Мы дали ему возможность практически в любой момент переметнуться на нашу сторону, не валяясь в ногах у Скимджера и не хлебая зелье правды, сваренное лично Грюмом. Как видите, сработало: у нас ещё один источник информации, а Лорд, сам того не зная, уже потерял свою правую и левую руки. Что у него осталось? Три боевые зверушки: змея, Хвост и Беллатриса Лейстрендж. Только эти трое и сохранят ему верность в случае глобального шухера, поскольку как только Малфой официально перейдёт на нашу сторону, все Пожиратели ломанутся за ним. Поскольку даже самый тупой из них знает, что Люциус Малфой — хитрый, скользкий, любящий деньги и свою жизнь тип, и раз он побежал клясться в верности Министерству магии в изгнании, значит, у Лорда больше нет никаких шансов. Так что одним ударом мы убили трёх зайцев! — гордо закончила она.

— Если об этом узнает Грюм, то он убьёт двух волшебников, — мягко напомнил Блэк с искренним сочувствием в глазах, посмотрев на семейную чету журналистов и всё ещё ошарашенного открывшимися перспективами героя.

— Четырёх волшебников, — мило улыбнулась агент.

— Ну трёх я понимаю, — после недолгого молчания сказал несостоявшийся маньяк, — но кто четвёртый?

— Я скажу, что ты тоже участвовал. Мы ведь команда? В радости и в горе, в болезни и здравии, в обычной жизни и на допросе у Грюма.

— Это тоже дипломатия?

— Нет. Это уже круговая порука. Но можешь не переживать, я уверена, что всё будет так, как я сказала. Если, конечно, мы сейчас прекратим болтать и пойдём наконец искать проход к убежищам или к тем, кто сможет предупредить находящихся там об опасности.

Говорить, а тем более спорить о том, чем может обернуться сокрытие столь важных улик от Британского правосудия, можно было, конечно, долго, как и выдвигать теории о том, куда именно побежит Люциус Малфой, если ветерок чуть переменится, но времени до начала заявленной атаки было действительно мало.

Мало было и информации, которой они располагали, поскольку Лорд, умудрённый печальным опытом позднеиюньского общения с Гарри Поттером и его друзьями, а также поражённый оказавшимся крайне заразным вирусом паранойи, подхваченным не иначе как от самого Аластора Грюма, держал свои планы в тайне даже от собственной змеи. И если прочие верные слуги стойко переносили подобное от своего господина, то несчастное пресмыкающееся отныне коротало свои дни в одиночестве, лишь изредка показываясь на люди, чтобы без аппетита сожрать очередного несчастного и скорбно уползти обратно.

— Если информация верна, то у нас меньше шести часов. За это время надо найти, предупредить, подготовить эвакуацию или оборону.

— И? На поиск убежища первого уровня может уйти не меньше шести месяцев! Как они их вообще так точно вычислили?! Хранители тайны — предатели?!

— Ммм… Рон, что ты вообще знаешь об этой магии?

— То, что в дом нельзя попасть, пока его тайна не открыта. То есть даже зная, где он, его просто невозможно найти, и только хранитель может сказать, где он. И… ну, чтобы остальные могли попасть в штаб Ордена, хранителю приходилось писать письмо, в котором он сообщал, где дом. Иначе его не было даже видно.

— Хорошо, задам вопрос по-другому: как ты себе представляешь нахождение под этим заклятием убежища с целой кучей проживающих там волшебников?

— Мэнди, — неуверенно протянул специалист по копанию в чужом грязном белье, — ты уверена, что сейчас подходящее время для экскурса?

— Нет, она права, — покачал головой Локхарт. — Гарри, Рон и Гермиона уже взрослые, к тому же им часто приходят в голову неплохие идеи. Те пару минут, что мы сэкономим, не объясняя ничего, не сыграют роли. Тем более над этим вопросом надо думать вместе.

То, что думать придётся вместе, Гилдерой Локхарт понял сразу, поскольку всё, что он мог предложить сам, без обсуждения и предложений со стороны, ему категорически не нравилось. Его бедный гениальный мозг, а точнее его рациональная часть, взвесив все за и против, категорично заявил, что, учитывая все обстоятельства, они всё равно не успеют, а потому министерских, конечно, жаль. Что тех, кто находится в убежищах, что тех, кто будет вне их, поскольку последним придётся составить, снова перечитать, утвердить, сдать на подпись и только потом официально опубликовать списки первых, награждённых орденом Мерлина первой степени. Посмертно. Менее рациональная, но более оптимистичная часть призывала бросать всё и мчаться в Хогвартс, даже если следовать всем предписаниям Грюма, при определённой удаче они имели все шансы уложиться часа за четыре.

За шесть, если бы всё пошло по «неблагоприятному сценарию №7», доведённому всё тем же неугомонным старым мракоборцем до внимания всех и каждого, кто покидал школу. Этот сценарий, как и прочие его двадцать семь собратьев, подробно описывал всевозможные ситуации, в которые можно попасть, раскладывал всё по полочкам, включая то, какие действия и в каком порядке надо совершать против тех или иных врагов в зависимости от того, заметили они тебя или нет: словом, не оставлял ни малейшего шанса для самодеятельности и паникёрских мыслей в случае чего. Хорошая система, которая помимо этого включала и то, как любому из приставленных к школе авроров срочно связаться с главным по части безопасности. Беда была в том, что для их маленького, не подчиняющегося аврорам и министру отряда срочной, заранее оговоренной системы связи просто не существовало.

Рассчитывать они могли только на себя.

— Хранитель — это очень хорошее заклинание, чтобы укрыть одного, двух, да хоть десяток волшебников, — неторопливо, будто у них ещё куча времени, начала объяснять агент, — при условии, что они не будут совать нос из дому. Но сам подумай, как укрыть целые отделы, которые продолжают свою работу. Там десятки волшебников, которые, пусть на взгляд Грюма и занимаются не самой нужной работой и чьё участие в войне сведено к минимуму, но по-прежнему важны. Это люди, которые нуждаются в еде, воде, получении сведений для работы и, собственно, самой работе. То, что ты не видишь и даже не замечаешь следов их деятельности, как раз и говорит о том, что даже в это непростое время они со всем умудряются справляться.

— Хотите сказать, что это не заклятие хранителя тайны?

— Точно не оно. Я бывала в штаб-квартире Ордена феникса, и уже тогда все эти манипуляции с письмами, общим сбором, чтоб вместе войти внутрь, и прочие ухищрения, на которые приходилось идти, трепали нервы больше, чем возможность обнаружения. Ко всему прочему орден был не так и велик, а тут целые отделы, которые должны работать как единое целое. Если разбить их на группки по десять-пятнадцать человек и к каждой приставить своего хранителя, то работа бы встала окончательно. Министерство неизменно даже на войне, это слишком громоздкий механизм, к тому же ты знаешь слабые места заклятия хранителя тайны?

— У него нет слабых мест, и контрзаклятий против него не существует, — уверенно заявил Уизли.

Гарри при этих словах невесело хмыкнул и мрачно уставился себе под ноги, думая, как видно, о не самых приятных вещах. Гилдерой Локхарт, знавший ту самую книгу чуть ли не наизусть, прекрасно знал, что тот вспомнил.

Идеальное заклятие. Великое заклятие. Нет никаких способов его снять, прорвать или хоть как-то разрушить. Есть только клинический идиот, которого оно чаще всего охраняет.

Этому идиоту надо:

Выйти из охраняемого дома погулять!

Выбрать хранителем именно того, кого выбирать категорически нельзя, не слушая ничьих советов!

Выходить каждое утро на крылечко, в одно и то же время, поскольку иначе он не получит почту, газету и рекламный каталог.

Просить хранителя привести в дом друзей, потому что скучно!

Заморачиваться, ища способы снова включить отрезанный от общей каминной сети камин, потому что «ну а что такого?».

Если вы охраняете гражданских, не имеющих опыта боевых действий, если у вас нет возможности следить за ними двадцать четыре часа в сутки, если вы не можете наложить на них заклятие или, на худой конец, связать, НЕ ИСПОЛЬЗУЙТЕ ЭТО ЗАКЛИНАНИЕ!

Это было одно из многочисленных предупреждений в книге, целиком состоящее из заглавных букв. Причём за каждой из них Гилдерой видел муки, страдание и сомнение маститого мракоборца в умственных способностях подопечных.

В Ордене феникса состояли те, кто не боялся Волан-де-Морта тогда, когда он чуть ли не двери Министерства с ноги открывал, а значит, опыт у них был, как и чёткое понимание того, что будет с ними со всеми, если кто-то решит нарушить правила. Нет, конечно, на охраняемого можно навесить чары, как и на территорию возле камина и двери, но это будут всего лишь чары — не даваемая хранителем стопроцентная защита. Работники Министерства в изгнании, как ни крути, были лишь гражданскими, а потому рано или поздно, следи за ними Аластор Грюм или оставь это на самотёк, но финал был предсказуем.

— Если это не хранитель, то найти их можно, — после не столь яркого, как у Грюма, но всё же ёмкого объяснения от агента сделал вывод Рон.

— Можно, но сложно, у Лорда ушёл не один месяц, да и предатель в рядах высшего руководства — это вам не шутки.

— Не обязательно, что кто-то из верхушки, это может быть кто-то из авроров, ответственных за прикрытие. Хотя большой разницы нет, Аластор так и так будет в восторге, — хмыкнул Блэк, — массовая эвакуация, грандиозная битва, а по завершении ещё и чистка рядов. Всё, что нужно для счастья.

— Вопрос только в том, как ему об этом сообщить?

— Может, патронусом? — предложил гриффиндорец.

— Патронус не пройдёт, слишком много чар навешано сейчас в тех местах, где можно найти Грюма. Убежища, Хогвартс, Министерство — всё надёжно перекрыто. Даже призраки больше не могут покидать территорию замка.

— Но патронус — это же просто счастливые эмоции, которые сконцентрированы магией в одну точку.

— Да. Чем сильнее эмоция счастья, тем сильнее патронус. Этакая милая зверюшка, призванная не только шугать дементоров, но и способная при должном уровне мастерства и силы создателя служить посыльным, который, в отличие от человека, никуда не сунет свой любопытный нос, в отличие от домовика, не передаст третьему лицу, которое считает своим хозяином в большей степени, чем тебя, в отличие от совы, не требует жрать и не срёт где ни попадя. Однако. Патронус — энергия, а потому может быть развеян, задавлен более сильной энергией, на худой конец просто поглощён другим существом, для которого будет просто источником пищи. Давайте не будем забывать, что у Лорда целая куча ручных дементоров и часть из них пасётся аккурат возле школы и здания старого Министерства.

— Патронусы призваны бороться с дементорами!

— О да. А Министерство было создано для того, чтобы облегчать волшебникам повседневную жизнь, помогая взаимодействию между ними и сокрытию их деятельности от маглов, — невесело хмыкнул Блэк.

— Сириус хочет сказать, — наконец прервал своё задумчивое молчание герой, — что иногда то, что создаётся для борьбы с чем-то, само по себе в какой-то момент либо становится бесполезным, либо ещё больше ухудшает ситуацию. Это заклинание не входит в школьную программу, поэтому я на уроке вам про это не говорил, но сами подумайте, что едят дементоры? Положительную энергию. Что такое патронус? Концентрированная положительная энергия. Почему же он в таком случае отгоняет дементора, если по своей сути является его идеальной едой? Потому, что он концентрированная энергия. Дементор не может не «съесть» его, если находится рядом, поскольку это сильнее его, но после поглощения такого объёма положительной энергии его просто разорвёт, а потому он бежит от этого. Но если дементоров много, а патронус всего один… В общем, отправить патронуса можно, но потребует много сил, да и не факт, что сообщение сумеет успешно миновать посты Пожирателей и пробиться уже через наши барьеры. К тому же они не умеют шептать на ушко. Он гаркнет так, что услышат все — и свои, и чужие. А это паника и начало атаки немедленно.

— Почему тогда нельзя воспользоваться тем планом с порт-ключом до Манчестера, а потом в Лондон, к убежищу третьего уровня?

— Потому что убежище третьего уровня, мисс Грейнджер, это что-то вроде ночлежки для волшебников, — неохотно пояснила агент. — Теоретически, туда попасть проще некуда, и там укрываются те, кто, по большому счёту, и даром не сдался Лорду, но просто боится. Они, конечно, должны иметь связь, что-то на экстренный случай, но сейчас всплыли такие сложности, когда не знаешь, где друг, а где враг, так что надо действовать наверняка.

— То есть отправить нас туда вы могли, а сообщение — нет? — недоверчиво переспросил Поттер.

— Я доверяю Энди, он хороший парень и точно на нашей стороне. Но сила и слабость этого плана заключаются именно в том, что до этих ночлежек никому нет дела. Лорду в голову не придёт искать вас там, поскольку они практически на виду, а Министерство, формально крышуя всё это, держится в стороне, отсекая выходы на более высокие уровни.

— Так в чём тогда вообще смысл убежищ третьего уровня?

— В том, чтобы приютить параноиков, ну и в качестве экстренного и крайне кратковременного перевалочного пункта, если в какой-то момент планы авроров пойдут не по плану. Когда я предлагала этот вариант, то не знала о возможных предателях. Это самый низ системы, так что никто вас там по плечу не похлопает и порт-ключ с эскортом до Хогвартса не выдаст. И раз уж пошёл разговор о предателях, то сами подумайте, сколько волшебников узнает о том, что вы находитесь в условном убежище номер пять-тысяч-фиг-знает-два, прежде чем информация дойдёт до ушей Грюма? Нам нужно действовать наверняка и либо найти след второго, а лучше первого уровня, либо добраться до кого-то из высшего руководства.

— А не выйдет как с предыдущим стопроцентным планом? — осведомился Блэк, многозначительно покосившись на маленькое бурое пятнышко на сапожке агента, оставшееся после соприкосновения оного с тушкой излишне плотоядного крота.

— Мне всегда казалось, что тебе нравятся риск и приключения?

— Просто глупо получится, если, взвешивая все за и против, мы найдём какую-то зацепку, ухватимся за неё и в итоге вломимся в ставку лорда, поскольку магия одна на всех, как и принципы защиты.

— Если тебе не удастся убедить всех, что ты просто ошибся дверью или зашёл проведать сестрицу Беллу, то я тебе обещаю орден Мерлина первой степени посмертно и некролог на первой странице всех магических газет.

— Ты не поверишь — именно об этом я и мечтал все эти годы, сидя в камере, а потом в своём же доме.

— Мечты сбываются.

— Нам достаточно найти хотя бы одно убежище высокого уровня, у них должна быть экстренная связь, хотя бы односторонняя, — не обращая внимания на непримиримую парочку, сказал Локхарт, мысленно рассудив, что даже если они вломятся вместо министерского убежища в ставку Лорда, то это тоже будет неплохо. Хотя бы потому, что сегодня он такого точно ожидать не будет. — Слабые места есть у всех. Они должны использовать чары. То же расширение никто не отменял — потому у Мэнди в сумочке можно уместить товары целого магазина, а сотни три волшебников в однокомнатной квартирке на окраине Лондона и подавно поместятся, особенно если захватят с собой магические палатки.

— Расширение, даже на сотню волшебников, небольшого помещения обязано будет оставить след, — задумчиво пробормотала Гермиона.

— Именно. Поэтому искать надо там, где либо уже есть старый след, либо появления нового никто не заметит. К тому же это министерские убежища с большим количеством волшебников, значит, они должны иметь возможность использовать магию и покидать их не привлекая внимания: быть на виду, но в то же время в тени. Ну и главное, эти места должны быть недоступны для Пожирателей — либо они должны подумать о них в самую последнюю очередь.

— Метро? — после минутного молчания предположила гриффиндорка. — Лондонская подземка имеет большую сеть станций, некоторые из которых выходят за границу города. Там перемещается огромное количество маглов, а потому засечь появление лишних людей практически невозможно. К тому же это старейшая сеть в мире, ей больше ста лет, кто-нибудь вроде Грюма просто обязан был за эти годы оставить там что-то вроде закладки на непредвиденный случай. Волшебники метро не пользуются, а потому она давно должна была утратить…

— Может, она давно и слилась с местным фоном, а маглы уже естественным путём, без применения чар забыли о существовании станции-призрака или сети подсобных помещений, но метро у всех на виду.

— Не у всех, — задумчиво сказал Гарри. — Когда я в первый раз приехал летом к Рону и рассказал, как именно добирался до Косого переулка, упомянув, что приехал на метро, мистер Уизли очень заинтересовался и, судя по всему, хотел узнать поподробней. Если даже мистер Уизли не знал всех подробностей, то откуда об этом знать Пожирателям? Сам лорд не пользовался метро уже минимум лет сорок, а за это время сеть существенно разрослась.

— Как версия — пойдёт, — кивнула агент. — Ищем в метро. Это, конечно, бросок наугад, поэтому для надёжности Хогвартс и… надо всё-таки найти Грюма. Эвакуация, срочная переделка планов и умение действовать быстро — это по его части, так что хоть я всегда и против планов, которые начинаются с фразы «давайте разделимся», но в этот раз придётся действовать так, хотя, конечно, распыление сил на разные цели ещё никого до добра не доводило.

— Как и добровольный отказ от спасения действующего главы государства. Ну, по крайней мере магической его части.

— Ты за него не переживай. Уж кто-кто, а этот вывернется.

— А остальные — нет.

— Поэтому мы приложим все силы. Гарри, Рон — вы отправляетесь в Хогвартс. Есть на этот счёт идеи и предложения? Школа не то чтобы окружена, но в открытую к ней сейчас, сами понимаете, не подойдёшь, а зная Грюма, те явки и пароли, что были нам известны, устарели уже как минимум раза два, если не три.

— Можно пойти в Хогсмид, а там через хижину. Ход-то никуда не делся, — предложил Уизли.

— Ту самую, которой в своё время в числе прочих пользовался Хвост и в которую Грюм приказал свалить все не прошедшие его проверки портреты, а после ещё и навесил пару интересных чар? Я открою тебе страшную тайну, только не говори профессору Спраут, он ещё и попотчевал эту сумасшедшую иву парочкой эликсиров сомнительного происхождения и куда более тревожащего содержания. Так что не знаю, как Пожиратели, но я бы предпочла держаться от неё подальше.

— Хогвартс имеет ту же систему защиты, что и прочие убежища: камин, порт-ключ, трансгрессирование. Я точно знаю, что в деревушке есть два хода: тот, которым пользуются авроры, и… — Журналист замялся. — …ещё один. Не то чтобы я следил за Грюмом или подслушивал, сами знаете, это невозможно, но так получилось. Он не говорил ничего конкретного, но ход этот, по его словам, нестабильный или что-то вроде того.

— О да, нет ничего лучше, чем поломанный, нестабильный магический проход, завязанный на чары порт-ключа.

— Порт-ключ в Хогвартсе? — удивлённо приподняла брови Грейнджер.

— Магический проход, завязанный на чары порт-ключа, — поправила агент. — Всем известно, что перемещения на территорию школы, а тем более непосредственно в сам замок, невозможны. Директор может создать порт-ключ, но даже так перемещение возможно только для него самого и учеников. Портал на основе магии примитивного порт-ключа — совсем другое дело, он не перемещает, а как бы скрадывает расстояние, делая проход между точками «А» и «Б» быстрее. Именно так работает проход в выручай-комнате, которым пользуются авроры. Примитивная магия, шутка кого-то из великих волшебников прошлого, его нельзя заблокировать не уничтожив и нельзя вычислить, пока он не сработает: даже защитная магия самой школы тут бессильна. Собственно, именно поэтому Грюм так и печётся об этом входе, если не держать его под контролем, то можно получить сюрприз в виде пары Пожирателей в Большом зале. Но конкретно этот вход в школу для нас точно закрыт, поскольку, не знаю, как остальные, а когда я выходила из него, то авроры мне даже оглядеться не давали: заставляли шагать в ещё одну «кроличью нору», по выходе из которой мне сходу давали порт-ключ. Искать, где именно находится оригинал, в Хогсмиде, где улицы по ночам аж светятся от количества заклятий и проклятий, навешанных всеми участниками конфликта, а также самими несчастными жителями, не самая лучшая идея. Так что этот вариант отпадает. Есть ещё предложения?

— Я слышал, что территория Слизерина начинается от подвалов и заходит прямо под озеро, — неуверенно протянул Рон. — У них даже какая-то комната есть, где вместо потолка…

— То есть вы с Гарри наедитесь жаброслей, поплывёте искать это чудесное окошко, найдёте и просто постучите? «Тук-тук, откройте!». Тогда уж проще через старую добрую немного вонючую канализацию. Почётная жертва лорда номер один, помнится, жаловалась, что её вечно в озеро смывает.

— Через озеро не очень хорошая идея, — немного помедлив, заметил Мэтью.

— Почему? Грюм же не выполнил свою угрозу насчёт местных жителей.

— Зато выполнил предостережение насчёт кальмара: заставил начальника отдела магических зверюшек подписать ту бумажку о спасении вымирающих видов, поддержании баланса существ в дикой природе и сохранении традиций. Так что есть подозрение, что в озере уже не один здоровый кальмар, а два. В лучшем случае, поскольку там, возможно, ещё и куча мелких, которые тоже хотят есть.

— То-то Хагрид такой радостный был, — протянул Гарри, с усмешкой посмотрев на друзей.

— А вот нам, точнее вам, радоваться нечему, — сварливо отозвалась агент, — судя по всему, вам всё-таки придётся идти через главный. Хагрид, конечно, клялся, что оставил мой маячок в относительно безопасной зоне запретного леса, аккурат перед зоной блокировки, но, зная вашего лесничего, он в этом лесу в принципе ничего опасного не видит. А как по мне, так Пожиратели, дементоры и чары могут показаться добрыми, милыми, белыми и пушистыми по сравнению с тем, что там живёт на постоянной основе уже долгие годы и столетия.

Беспокойство агента Локхарт не разделял. Весь его более чем богатый опыт общения с гриффиндорцами довольно наглядно свидетельствовал о том, что беспокоиться надлежало именно обитателям леса, поскольку пугать Гарри было затеей до крайности неблагодарной. Тот же василиск, считавшийся одной из самых мерзких и опасных тёмных тварей мира, тоже жил себе долгие годы и столетия в своём подземелье, однако это ему не сильно помогло в тот день, когда туда пришёл Гарри.

— С другой стороны, вы по этому лесу не один раз ходили, причём ночью, так что днём авось и справитесь. А если повезёт, ещё и этот выкидыш магловского автопрома встретите.

— Форд, насколько я знаю…

— Гермиона, при всём моём уважении к этой марке машин, ты действительно веришь, что Артур Уизли мог позволить себе купить нормальную магловскую машину? — Вопрос как, где, на какие деньги и у кого Артур Уизли смог достать машину, причём нормальную, так и остался висеть в воздухе, поскольку, заметив уже готового разразиться возмущённой речью в защиту свободолюбивого форда Рона, она быстро вскинула руки. — Ладно, ладно, я это к слову сказала. Всё с фордом в порядке. Тот факт, что он, познакомившись с вами поближе, поспешил свалить подальше, уже говорит о том, что эта груда железа более чем разумна. Так что сосредоточьтесь лучше на том, чтобы дойти до замка незамеченными и пробраться к площадке для переговоров. Учитывая, что Хогвартса по всем признакам среди целей нет, то там сегодня должно быть тихо, но лишняя предосторожность не повредит.

— Почему с нами не пойдёт Гермиона?

— Потому что, мистер Поттер, она слишком умная, чтобы шататься по этому лесу, да и помнится, её с вами и в прошлые два раза не было. К тому же Гермиону и Мэтью лучше отправить в метро, если там что-то и есть, то они это найдут. Поскольку, я надеюсь, мисс Грейнджер знает историю магловского метро не хуже, чем историю Хогвартса. А Гил тем временем проверит одно из двух мест, что назвал Малфой: там хватит и одного волшебника, к тому же такого опытного.

— И как я это, по-твоему, сделаю?

— Ты же умный, что-нибудь придумаешь. К тому же ты, насколько я знаю, был что в одном, что в другом городке, так что проблем с трансгрессированием не возникнет.

Гилдерой Локхарт, как это с ним частенько бывало, несмотря на весь свой более чем богатый словарный запас, глядя на Миранду Уэлш, не мог найти слов. Во всяком случае, как показала жизнь, опыт и Сириус Блэк, литературных слов, чтобы переспорить литературного агента, не существовало в принципе, а менее литературных такой воспитанный волшебник, как он, просто не знал. Как не знал и того, что его больше напрягает в этом плане: то, что его посылают в маленький забытый магловскими чертями городишко, или то, что он за оставшиеся уже чуть меньше шести часов должен там найти секретное убежище и как-то проникнуть внутрь.

— Не сможешь, так не сможешь, — пожала плечами она, словно прочитав упаднические мысли, столь явно отразившиеся на его лице, — тогда попытайся подумать о том, что надо сделать, чтобы найти Грюма.

О том, что проще встретить дракона в естественной среде обитания, она, очевидно, забыла.

Названные Малфоем города имели местоположение на карте и чёткую уверенность — там! О том, где в данный момент находится старый мракоборец, не знал никто. Нет, конечно, его местоположение было определить куда проще, чем нахождение действующего главы аврората Руфуса Скримджера, который в своё время весьма жёстко ограничил деятельность главного параноика Британии, дав ему поистине безграничные права и возможности по части обороны. Но даже этого было крайне мало, а потому единственное, что приходило в голову в плане выяснить местоположение без применения хрустального шара, так это подойти к дверям Министерства магии (к тому, что от дверей и здания осталось) и, вежливо постучав, осведомиться, «дома» ли почётный борец против сил зла. Где-где, а там точно должны знать.

Мэтью, словно прочитав эту мысль тихонько хихикнул.

— Что? Что смешного я сказала? — мигом ощетинилась агент.

— Это есть такой… такая шутливая серия вопросов и ответов. Что надо сделать, чтобы…? Там, что надо сделать, чтобы стать министром магии, — подождать, пока предыдущему вынесут импичмент. Что надо сделать, чтобы стать директором Хогвартса, — дождаться, пока помрёт предыдущий. Что надо сделать, если вам срочно надо попасть в Азкабан, а вашему другу — в Мунго? Запустить в него круциатусом, и тогда вас…

— Учитывая высокую интеллектуальность представленных фраз, многого я не жду, но в порядке самообразования. И что же они советуют сделать, дабы в мгновение ока оказаться перед Аластором Грюмом?

— Выйти на Трафальгарскую площадь и запустить чёрную метку.

— Гениально. Заявиться в центр магловской части Лондона и прямо под носом у магловской королевы запустить знак, которым принято отмечать массовые убийства маглов.

— Так вопрос был в том, что сделать, чтобы гарантированно встретиться с Грюмом, а не в том, чтобы пережить эту встречу, — пожал плечами Уэлш.

— Ничего умнее мы за это время всё равно не придумаем, — поддержал журналиста Блэк, с явным весельем поглядывая на агента.

— Может, проще выйти на главную площадь и не запускать метку, а… ну, использовать чары и громко объявить, что шесть убежищ будут атакованы, — попытался предотвратить очередную перепалку Рон.

— А Пожиратели, услышав это, горько вздохнут и скажут «ну, не получилось, попробуем в следующий раз»? — мило улыбнувшись, осведомилась миссис Уэлш, выжидательно оглядев присутствующих. — И я так думаю, — заключила она, так и не дождавшись ответа. — Я не буду спорить, в самой идее что-то есть, и одну метку, пущенную самим Гилдероем Локхартом, они действительно переварят. Одну, а не несколько. Они могут решить, что он решил вызвать Лорда на дуэль. Нет, Гарри, даже не думай, — с ухмылкой, полной злорадного сожаления, быстро сказала она, заметив, как от этой фразы вскинулся зеленоглазый магнит для неприятностей. — Пророчества — вещь поганая, а потому имеющая свойство сбываться. Так что Лорд твой.

— Можете забирать, он мне не нужен. И вообще, почему всё решаете вы? Это же вроде должно быть общее решение, как и совещание.

— Это и было совещание. Мы обсудили наши возможности и варианты действий.

— Мы? Вы в одиночку решили, кто с кем и куда должен идти!

— Мы совещались, выбирая лучший вариант, но да, фактически решение приняла я. Хочешь, скажу почему? У меня есть на то целых три замечательных причины. Первая — как и сказал твой крёстный, ничего лучше мы всё равно за это время не придумаем. Вторая — это самый оптимальный расклад сил. Третья — кто-то должен командовать.

Или вы, мистер Поттер, хотите сказать, что мои выводы не верны? Что ж, тогда позвольте доказать вам обратное.

Чары Хогвартса, магия самой школы, которая никому не подчиняется, столько раз вас спасала, что почему бы не сделать на неё ставку? Она убережёт вас с Роном и позволит добраться до замка, в то время как никого из нас, взрослых, она защищать уж точно не будет. Гермиона, в отличие от остальных, часто ездила на метро, а потому подземку знает. Объединим это с талантом Мэтью раскапывать и вынюхивать, и если убежище действительно там, то они его найдут. Абботс-Лангли и Берксуэлл — мелкие городишки, в которых я, если честно, даже не знаю, с какого конца начинать поиск, но при этом это один из самых внешне простых и верных вариантов. Меня и Мэтью большинство авроров знать не знает, у Блэка характер — не приведи Мерлин, вашу троицу отправлять тоже нельзя, поскольку в случае чего вы мало того, что банально не отобьётесь, так и ваше появление мигом вызовет подозрение. Гил — герой с соответствующей репутацией, а потому у него может и получиться там. А если и не получится, то в лучшем случае он и его действия не вызовут особых вопросов у Пожирателей, в худшем — опыта и сил ему хватит, чтобы отступить.

— А вы? Что будете делать в это время вы? — с подозрением спросила надежда магического мира №2 после недолгого молчания, судя по всему так и не найдя, что возразить. Внимательным взглядом изучая крёстного и агента, которые не иначе как по какой-то странной случайности пока никоим образом не засветились в плане в качестве участников.

— Ну… — Непримиримая, готовая ругаться сутками напролёт парочка переглянулась, и Гилдерой Локхарт не без лёгкой зависти подумал, что здорово, наверное, вот так, с полувзгляда понимать друг друга. У него самого так никогда и ни с кем не получалось.

— Вы сумасшедшие, — подвёл неутешительный итог Поттер. Стоящие рядом с ним Грейнджер и Уизли, также разгадавшие значения взгляда и заговорщицких улыбок, синхронно кивнули.

— А то, твоему крёстному даже справку, помнится, выписали о том, что он маньяк-психопат. Да и план проникновения через вонючую канализацию слишком заманчив, чтобы от него так просто отказаться. К тому же на уровне Тайн просто обязан сидеть либо Грюм, либо Скримджер.

— А на уровне ниже обязаны сидеть кучи Пожирателей. У вас нет плана. У вас нет…

— У нас ничего нет, и если нас не грохнут Пожиратели, то это может сделать сам Грюм. Мы это понимаем, ну так вся затея с крестражами, будем честны, с самого начала была идиотской, и весь её смысл сводился к тому, что мы просто верили в то, что снизойдёт озарение, появится зацепка, лорд проявит чудеса идиотизма в попытках спрятать, а тем временем из своей пещеры вылезет Мерлин и укажет нам верный путь. В этом и был весь смысл. Надо верить. И всё. Мы же не обсуждаем тот момент, что, согласно пророчеству, именно ты убьёшь лорда, хотя у тебя для этого нет должных знаний и ты даже не хочешь их получать. Чем ты его убивать будешь, Гарри? Экспелиармусом, что ли?

Гилдерой Локхарт знал, что гриффиндорец не знает и знать не хочет ничего из и так не длинного списка убийственно-пыточных заклятий и проклятий, но ещё он знал и то, что из себя представляет Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выживает-Несмотря-Ни-На-Что. Выживает и не пойми как побеждает, так что в случае чего, чем Мерлин с магловским богом не шутят, Гарри сможет убить и экспелиармусом.

И лорд ему ещё спасибо должен будет сказать, что не люмосом!

Сириус Блэк, не иначе как ещё не отошедший от явления Снейпа с Малфоем с их благородными порывами вкупе с перспективой самопожертвования ради всеобщего блага, встал между спорщиками:

— Достаточно. Плана лучше у нас нет, времени тоже нет, и никому не предстоит лёгкая прогулка, так что давайте… Давайте просто доживём до сегодняшнего вечера. — Мягко потрепал крестника по извечно взлохмаченным волосам и с усмешкой добавил: — Ты ведь сам, наверное, хотел бы пойти в старое Министерство, невзирая на опасности?