Червь (джен)

Не оказал ли мне Тагг услугу, изменив ход моих мыслей? Слишком уж долгое время я думала лишь о настоящем. Старалась протянуть следующие пару дней, выжить, остаться в своем уме, и лишь изредка выкраивала время, чтобы расслабиться, насладиться редкими мгновениями безопасности. Это началось ещё до того, как я надела костюм.

Было странно так близко к сердцу принимать слова человека, которого я настолько мало уважала.

На мне была простая одежда. Это было не то, что я обычно носила, и в этом, собственно, состоял замысел. Спрятаться на виду у всех, затеряться в толпе людей в центре города. К сожалению, вместо очков пришлось надеть контактные линзы. Кроме того, я намазалась кремом для загара, надела белый сарафан с сандалиями и большую широкополую шляпу от солнца. Шляпа выглядела довольно-таки нелепо, но так я надеялась сойти за туристку. Картину дополняли пакеты с покупками и волосы небрежно заплетённые в косу.

Наверное, шляпа слишком уж выделялась. Над городом нависали тучи, и ветер гнал их по небу с довольно приличной скоростью. Хотя можно было надеяться, что станет посветлее.

Если что меня и может выдать, так это, пожалуй, взгляд. Я присматривалась ко всем встречным, хотя и не глядя на них прямо. Следила, не уставился ли кто на меня, не проявилась ли другая сдержанная реакция, свидетельствующая о том, что меня заметили.

Если это произойдёт, я развернусь и пойду к месту назначения другим маршрутом. Если этого будет недостаточно, чтобы избавиться от лишнего внимания, ну… у меня были насекомые, спрятанные в волосах, под шляпой и в пространстве между платьем и кожей. У меня было оружие, костюм и приличный запас насекомых в пакетах для покупок, скрытый под слоем коробок и запасной одежды.

Я остановилась на перекрёстке, на короткое время избавленная от необходимости следить за отдельными людьми, и охватила взглядом движение всех людей в целом. Движение толпы напоминало реку, разделявшуюся на потоки, текущие вдоль улиц с открытыми магазинами и ресторанами, избегающие тех направлений, где не было ничего, кроме строек.

Я свернула на одну из боковых улиц, как раз из тех, где стройка шла полным ходом, полностью осознавая, что это идет вразрез с идеей затеряться в толпе. Всё равно никто не мог разглядеть мое лицо, и у меня были насекомые.

Со стороны рабочих с ближайшей стройки раздался грубоватый свист. Я подозревала, что дело было не столько в том, что я выглядела как-то особенно привлекательно. Скорее просто потому, что мне было больше четырнадцати, меньше сорока, я весила меньше ста килограмм и на мне было платье.

Этот район пострадал от боя с Ехидной. На стенах виднелись следы от лазеров и огнестрельного оружия, то тут, то там на тротуаре встречались пятна крови. На дороге были выбоины и ямы, окрашенные по периметру яркой краской, чтобы случайный пешеход мог заметить и не сломать в одной из них ногу. Дыры в земле, созданные сгустками энергии, большими и маленькими взрывами, тяжёлыми шагами гигантского когтистого монстра.

Насекомые предупредили меня о порыве ветра ещё до того, как он меня достиг. Я уже придерживала рукой шляпу, когда ветер начал раздувать мои волосы и юбку. Вес роя насекомых, которые цеплялись за платье изнутри, помог сдержать силу порыва.

Когда ветер утих, я поймала себя на том, что напряглась. Мышцы ног замерли в готовности бросить тело в сторону, прыгнуть вверх или упасть на землю.

Но это был всего лишь сильный порыв ветра. Розарии, как я надеялась, уже не было в городе или скоро не будет. А с Валефором и Элигосом мы вчера разобрались.

Если позволить это себе хотя бы раз, очень легко начать включать паранойю из-за любой мелочи. Паралюди вроде как дают для этого много поводов. Как бы ты ни был бдителен, нельзя учесть все случайности. Невзрачный прохожий мог быть загипнотизирован Валефором ещё до нашего с ним сражения, ткань в витринах магазинов могла быть задумкой Куклы, манекены могли оказаться какой-то ловушкой, ну или… Манекеном. Земля, ветер, изменение температуры, тени… что угодно могло быть свидетельством начала атаки.

Не мне было жаловаться, но разве это удивительно, что с ростом положения кейпы склонны становиться немного дёргаными?

Я дошла до стройплощадки, огороженной сеткой с привязанными к ней щитами из фанеры, которая была покрыта граффити, изображающим большое лицо.

«Глаз на двери», — отметила я и зашла внутрь.

Мрак и Цитрин были уже здесь, оба в костюмах. Цитрин в жёлтом вечернем платье и маске, которые были украшены драгоценными камнями, соответствующими её имени. Она держала папку. Мрак же был окутан тьмой. Внешне они были полными противоположностями: солнечный свет и тьма.

Но я знала, что они оба были профессионалами. Подозреваю, внутри они были очень похожи.

Часть меня считала, что мне следует ревновать к тому, что они находились в компании друг друга. Но, мысля рационально, я знала, что всё не так. Я понимала, что у них нет и не может быть никаких причин быть вместе или даже чувствовать симпатию друг к другу. Цитрин была красавицей, но… я не могла представить, чтобы такой тип девушки мог привлекать Мрака.

Если это не ревность, тогда почему это меня беспокоит?

— Рой? — спросила Цитрин. Она пристально осмотрела меня.

— Да, — сказал Мрак. — Привет, Тейлор. Отлично выглядишь.

— Спасибо, — ответила я и, не сдержавшись, улыбнулась. Я вроде как надеялась поддерживать контраст между внешностью и поведением. Но не беда. Я посмотрела на Цитрин. — Ты хотела встретиться?

— Есть несколько вопросов, по которым надо пробежаться. Мой наниматель хочет затронуть некоторые детали.

— Какие-то проблемы?

— Зависит от вашего ответа. Думаю, проблем не будет. Он хочет держать вас в курсе своих операций.

— Никаких возражений, — сказал Мрак.

— Я ожидала, что здесь будет Сплетница.

— Если ты не против, — ответил Мрак, — мы запишем разговор и передадим ей запись. Она занята другими делами.

— Тяготы жизни умников… — задумчиво сказала Цитрин.

«В большей степени, чем ты можешь себе представить», — подумала я. На Сплетницу напал жуткий приступ мигрени. Она расплачивалась за то, что слишком активно использовала свои способности.

Я прочистила горло:

— Давайте, если никто не против, переберёмся наверх? Слишком хорошая погода, чтобы сидеть в помещении.

Цитрин кивнула.

Мы поднялись на два лестничных пролета и выбрались на крышу. Было солнечно, ветер дул настолько сильно, что сдувало даже мои сплетённые в косу волосы. Я поставила пакеты на пол рядом с собой.

Учитывая расположение наших с Мраком штаб-квартир, место встречи показалось мне неудачным и даже неудобным. Я знала, что штаб Баланса и его Посланников тоже на приличном расстоянии. Но теперь, осмотревшись по сторонам, я поняла, почему Цитрин попросила о встрече именно здесь, и догадалась о чём пойдет речь.

Впереди, всего в квартале от нас, находился портал. Вокруг строящейся белой башни стояло три крана. Белое полотно, оплетённое перекрещивающимися металлическими балками, и нависающее над ним массивное белое здание без окон. Нам не было видно фундамент, но хорошо просматривались ведущие в здание подъездные пути, похожие на выезд на автостраду или въезд на многоуровневую автостоянку. Они обвивались вокруг здания, изгибались словно лепестки цветка и на разных высотах ныряли под полотно. Ближайшие к порталу здания были снесены, и здесь теперь велось строительство вспомогательных зданий для администрации и служб обеспечения безопасности.

Весь комплекс выглядел таким законченным, несмотря на то, что всё, связанное с будущим портала, оставалось под вопросом. Ничего ещё не было чётко определено, даже права собственности на сам портал. Проект был предоставлен Балансом, Сплетница организовала строительство, правительство установило правила карантина и направило на другую сторону группу исследователей. Сплетница последовала их примеру. Технически, это была её собственность, и у них не было повода считать, что это нечто большее, чем просто бизнес-интерес инвестора, поэтому возражений не последовало.

Пока.

Благословение и проклятье в одном флаконе. Портал, или дверь, как некоторые его называли, в некотором роде отвлекал внимание от нас, Неформалов. На государственном уровне вовсю бурлили споры о том, кому принадлежат права на местность за порталом — государству или хозяину земли вокруг портала. Мне уже почти хотелось, чтобы все о нём на время забыли. Когда появится официальное подтверждение, что этой штукой можно пользоваться, дела могут вырваться из-под контроля.

— Баланс нанимает в свою команду пятерых новых кейпов, — прервала мои размышления Цитрин.

Это застало меня врасплох. Я не ожидала подобной темы разговора. Я включила диктофон и положила его так, чтобы ей было видно. Она кивнула.

Я повторила её утверждение на плёнку:

— Баланс нанимает пятерых новых кейпов. Кого именно?

— Мы пока не знаем.

— Когда узнаете, сообщите нам. Что о них известно?

Цитрин подняла папку, и, выудив несколько аккуратно скреплённых страниц, протянула их мне.

Каждая страница содержала озаглавленные секции текста и высококачественные иллюстрации. Часть текста в целях цензуры была аккуратно замазана чёрной полосой. Молодой человек, на вид несколько старше двадцати, с безукоризненной причёской, с пробором с одной стороны, одетый в дорогой строгий костюм. Курт, фамилия замазана. Дата рождения замазана. Возраст — двадцать пять лет.

Следующая страница сообщала дополнительные подробности. Оценка личности, психиатрические тесты, средние показатели успеваемости в школе и колледже, информация о высшем образовании, опыте работы. Курт в рекордные сроки добрался до руководящей должности, вернулся в университет, за три года прошёл четырёхлетнюю программу и приступил к работе на Баланса.

Пэм. Была юрисконсультом по контрактам в крупной фирме, в двадцать восемь стала партнером, отказалась от должности, начала работать на Баланса.

Шоу, Лэрд и Кеша: примерно тот же шаблон.

— Пока мы разговариваем, они проходят обследование. Это опытные сотрудники, давно работающие на Баланса. Они в курсе его планов и преданы ему, — сказала Цитрин.

— Не совсем понимаю, — сказала я, передавая бумаги Мраку.

— Простите, что так неясно изъясняюсь, — сказала Цитрин.

Я подождала секунду, чтобы она пояснила или продолжила, но она промолчала. Хотела, чтобы мы сами пришли к выводам?

— Они на вас работают, но вы не знаете, кто они такие? — спросила я.

— Она имеет в виду, что не знает, кем они станут, когда получат силы, — объяснил Мрак. — Не так ли?

Цитрин кивнула, держа оставшиеся бумаги в папке за спиной.

— Котёл, — сказала я. — Баланс использует Котёл, чтобы дать силы своим работникам.

— Да.

— Почему ты нам рассказала?

— Это ваша территория, а мы — ваши гости. Вполне естественно, что мы запрашиваем разрешение, чтобы ввести сюда ещё пять паралюдей.

— Ты кейп Котла, Цитрин? — спросила я.

— Да.

— Выходит, ты должна знать что-нибудь о том, как они работают.

Она покачала головой.

— Очень немногое. Мы получаем силы при посредничестве Баланса, и мне неизвестно даже, сколько он знает. Мне либо придётся расспросить его о подробностях, а для этого у меня нет повода, либо вы спросите сами.

Я помрачнела.

— Баланс хотел, чтобы я сообщила вам о том, что продукт имеет небольшой шанс вызвать физические дефекты и психическую неуравновешенность. Возможны инциденты.

Я вспомнила Ехидну. Нихера себе. Выражаясь более дипломатично, я сказала:

— И вы хотели нас предупредить, чтобы в преддверии возможных проблем мы были заранее подготовлены и вооружены.

— Мы полагаем, что это дело останется исключительно внутренним. Существует очень небольшое количество сил, которые я не могу нейтрализовать, и в любом случае, если что-то пойдёт не так, я буду готова действовать.

В любом случае? Включая физические уродства? Я не могла себе представить, чтобы Баланс стал терпеть что-либо подобное. Я могла поставить условие, предупредить, чтобы они дали физически покалеченным уйти… вот только это поколебало бы наш союз.

— Их проинформировали о рисках? — спросила я. — Этих… будущих кейпов?

— Полностью.

— Зачем? — спросила я. — Зачем оставлять позади успешную, нормальную, счастливую жизнь и идти на риск? Зачем при наличии выбора работать именно на Баланса?

— Сила, — ответила Цитрин. Она повернулась спиной к порталу, чтобы взглянуть мне в глаза. При повороте тела её платье слегка блеснуло.

— Сила это не какое-то волшебство, — возразила я. — Она создаёт проблем не меньше, чем решает.

— Сила — это не цель, это путь.

— Куда?

Она пристально посмотрела на меня:

— Не у каждого пути есть цель. Сила — это способность менять мир, а те люди, которые могут менять мир, способны создать волну изменений с далеко идущими последствиями. Некоторые из нас были такими с рождения. Наши матери и отцы с малых лет привили нам жажду силы. Мы выросли с этим, всегда стремясь быть первыми — в учёбе, в спорте, в карьере. Но однажды мы либо попали в тупик, либо столкнулись с уменьшающейся отдачей.

— Всё меньше результатов при тех же усилиях, — вставил Мрак.

— У других же с рождения не было ничего. Трудно что-то получить, когда у тебя изначально ничего нет. Невозможно заработать деньги, пока у тебя нет денег. То же самое касается связей, статуса, успехов. Это пропасть, и где ты начинаешь, там же нередко и заканчиваешь. Подавляющее большинство никогда даже не продвигается дальше стартовой точки. Из тех, кто сумел продвинуться, большая часть настолько измотана к моменту первого успеха, что уже не идёт дальше. Лишь очень немногие продолжают карабкаться к успеху. Им нужно двигаться вперёд, это становится частью их самих. Они всё поднимаются и поднимаются, и, когда кто-нибудь вроде Баланса распознаёт их и предлагает другой путь к вершине, они принимают предложение без колебаний.

— Что из этого относится к тебе? — спросил Мрак. — Ты начала с успеха или сражалась за него?

Цитрин слегка улыбнулась и посмотрела через плечо на башню.

— Полагаю, если у вас хватит любопытства спросить, Сплетница всё равно вам расскажет.

— А твоя сила?

Она приподняла одну из аккуратно подведённых бровей.

— Сплетница не рассказала?

— Сплетница высказала некоторые догадки, но ничего определённого.

— В обычных условиях я бы не стала рассказывать, но Баланс велел мне раскрыть всю информацию, которую вы потребуете. Я настраиваю часть местности под определенные функции.

— Как именно? — спросил Мрак.

— Больше гравитации, меньше гравитации, больший перепад температур, меньший перепад температур. Трение, интенсивность освещения, течение времени… Больше параметров, чем я могу перечислить, некоторые настолько незначительные, что вы бы их и не заметили. Но когда в этой области находится кто-нибудь со способностями, я могу подобрать нужную настройку, как подбирают волну радиостанции в приёмнике, и тогда их силы будут отрезаны. Если настройка будет достаточно точна, что обычно занимает не более двадцати-тридцати секунд, то моя сила может отсечь фильтры, которые удерживают способности моего противника под контролем. Кроме того, я могу убрать блокировки, которые не позволяют силам влиять на своих владельцев.

— Обращаешь силы против их владельцев, — сказала я.

— Да, — сказала Цитрин.

Я представила, как насекомые ускользают из-под моего контроля, как, реагируя на мой страх, слетаются ко мне, кусают, жалят и даже пожирают меня, усугубляя страх и замыкая цикл.

Или Мрак… что случится с ним? Собственная сила ослепит и оглушит его, начнёт высасывать сама себя до полной потери способностей? Или возникнет замкнутый цикл, в котором способности начнут усиливаться до тех пор, пока не наступит нечто катастрофическое?

— Что насчёт Отелло? — спросила я.

— У него есть зеркальное «я», — ответила Цитрин, — которое путешествует по миру, очень похожему на наш. Это его «я» может ограниченно влиять на наш мир, но мы сами не можем повлиять на него. Отелло может перемещаться в тот мир и приводить взамен себя другого, или наоборот. Один входит, другой выходит. Это очень похоже на телепортацию и невидимость. Хотя это нечто совсем другое.

— Значит, Баланс покупает хорошие силы, — сказала я.

— Самые лучшие. Иначе не было бы смысла.

— И будет ещё пять? Такого же калибра?

— Да, с учётом некоторого разброса результатов.

— Что ещё ты знаешь о Котле?

— Очень немногое.

«А сам Баланс не пришёл на эту встречу, потому что думал, что здесь будет Сплетница, и не хотел, чтобы она что-то разузнала».

Видимо, Баланс собирался и впредь избегать нас, точнее, избегать Сплетницы. Это всё упрощало и означало, что он не будет до нас докапываться или пытаться нас свергнуть. По крайней мере, не лицом к лицу.

— Пять новых членов это неплохо, — сказала я. — Каждый из них должен по одному встретиться со Сплетницей. Она сможет проверить их такими способами, которые Балансу недоступны.

— Принято, — согласилась Цитрин.

— Сделка, которую мы заключили с Балансом, остаётся в силе. Он не покупает территории, держит только то, что даёт ему Сплетница и не расширяет территорию, даже с учётом новых членов.

— Принято.

— Через какое время они получат силы? — спросила я.

— Через два дня. И ещё неделю после этого мы потратим на то, чтобы натренировать их способности и удостовериться, что они соответствуют нашим стандартам. Балансу нравится вручную изготавливать наши маски, выбирать подходящие цвета и имена.

— Не будет ли он против того, чтобы для тренировки разобраться с Зубами? В качестве совместной акции Посланников и Неформалов?

— Я подниму этот вопрос. Почти не сомневаюсь, что он согласится.

— Хорошо, — сказала я, и переключила внимание на башню.

Цитрин тоже посмотрела на неё:

— Дверь.

— Ты же слышала, что через два года наступит конец света?

— Да, — ответила она.

— Когда Сплетница открыла портал, она создала путь отступления. Не для нас — для всего мира. Проект здания предусматривает пути для массовой эвакуации, настолько широкие, насколько возможно. Отсюда этого не видно, но на нижнем уровне башни нет дороги или подъёма к порталу. Если с городом договорятся, то сквозь него проложат железную дорогу. И когда с той стороны будут созданы условия, поездам даже не придётся замедляться, чтобы пройти.

— Многие захотят жить здесь ради одной только возможности быстро сбежать, — сказала Цитрин.

— И ещё ради работы, — сказал Мрак. — Обживать новые пространства, исследовать другой мир, изучать различия в видах растений и животных.

— Когда я разговаривала с директором Таггом, — сказала я, — он посоветовал мне подумать о том, что будет через несколько лет. В этом будущем проход будет играть большую роль. Я бы хотела иметь уверенность, что мы останемся здесь, что между злодеями и героями будет установлено перемирие, и что портал будет оставаться путём эвакуации.

— У тебя есть какие-то конкретные предложения, как всё должно быть организовано? — спросил Мрак.

— Есть кое-какие мысли по поводу нашей группы. Но прежде чем вносить какие-либо предложения, мне нужно поговорить с остальными.

— Входят ли Посланники в это видение будущего? — спросила Цитрин.

— Это зависит от Баланса, — ответила я. — Вы знаете его лучше меня. Он благоразумен?

— Нет. Не в том смысле, в котором вы подразумеваете.

Моё сердце замерло.

— Но на него можно положиться, — сказала Цитрин.

— Полагаю, нам придётся, — сказала я, не особенно успокоенная. — Сделай мне одолжение, узнай, с какими паралюдьми он готов работать. Будут новые команды, новые группы. Одиночки. Мы должны установить стандарты, твёрдые правила для всех людей в городе и для членов нашего союза. Я не стану смягчать формулировки. От его ответа зависит очень многое.

— Включая его присутствие в вашей гипотетической картине будущего, — сказала Цитрин.

Я пожала плечами.

— Ты говоришь, что на него можно положиться. Хочется в это верить, и я положусь на него, пока у меня не будет повода передумать.

— Это всё, чего мы хотим, — сказала Цитрин.

— На этом всё? Ты хотела встретиться только ради того, чтобы обсудить найм пятерых новых членов?

— Нет. Вот, держите.

Она вручила мне папку, которая оказалась неожиданно тяжёлой. Я подошла к Мраку, отдала ему досье на пятерых новобранцев Посланников и взялась за изучение папки.

Это был трёхсотстраничный трактат, сшитый по корешку и снабжённый серой обложкой, на которой было написано: «Броктон-Бей: Преступность и общественная безопасность». Я начала его пролистывать, держа так, чтобы Мрак мог читать вместе со мной.

Это было не сочинение, а настоящее техническое руководство. Пошаговая инструкция по приведению города в порядок. Шрифт восьмым кеглем, жирные центрированные заголовки, аннотации, многочисленные ссылки на другие разделы. Но при этом читать было легко, текст просто очаровывал простотой и убедительностью аргументации. Язык был простым, ясным и недвусмысленным, как будто в ней описывалось, как собрать книжную полку. Здесь были даже чётко обозначенные альтернативные пути, описывающие, что делать, если что-то пойдёт не так. Даже принимая во внимание все другие возможности, я полагала, что основной текст был за авторством Баланса.

На первый взгляд никаких убийств, ничего тоталитарного. Это был просто очень детальный анализ различных преступных элементов Броктон-Бей, многочисленных игроков и того, какими способами можно всё согласовать.

— Я это прочту, — сказала я. — И удостоверюсь, чтобы его внимательно изучила Сплетница.

— Хорошо, — сказала Цитрин. — Не трудитесь давать ему ответ. Он уже знает. Никто и никогда не принимает его предложений.

— Мы рассмотрим это всерьёз, — подчеркнула я. — Кто знает? Возможно, Сплетница будет в восторге от возможности обсудить с Балансом некоторые тонкости его плана.

Цитрин выгнула бровь.

— Я скажу ей вести себя хорошо, — сказала я.

— Тогда, полагаю, самое важное мы обговорили. Спасибо, — сказала Цитрин. — Или есть что-нибудь ещё?

— Ничего не приходит в голову, — ответила я.

Она коротко кивнула и направилась к лестнице. Мрак и я остались на месте.

Мы стояли на крыше, там, где нас никто не мог увидеть с земли. Поблизости возвышалась башня портала, вздымающаяся над всеми окружающими зданиями и покрывающаяся едва заметной рябью, когда ветер прокатывался по верхним этажам, где пока не было ничего, кроме полотна и металлического каркаса.

— Так много разговоров о будущем, — сказал Мрак, — и никакой уверенности в том, что оно наступит.

— Оно наступит, — сказала я. — Из всего, что говорила Дина, мы знаем, что какое-то будущее будет. Возможно, оно станет не самым радужным, но люди выживут. Мы ускользнём в другие измерения, лучшие из нас устоят, мы будем медленно подниматься до современного уровня развития, но всё же выживем. Возможно даже, с учётом суперсил, мы найдём обходной путь, и ничего такого не случится.

— И мы приведём Броктон-Бей к процветанию? Осуществим план Баланса?

У меня не было ответа на этот вопрос. Я посмотрела на открытую книгу.

— Ты сомневаешься?

— Сомневаюсь, — сказала я. — Ты никогда не замечал, что каждая сила стремится к насилию? К этому скатываются даже те силы, которые могли бы принести человечеству пользу. Баланс, Сфера, в какой-то степени даже Кукла…

— И ты считаешь, что в этом есть какой-то злой умысел?

— Баланс исходит из предположения, что мир в Броктон-Бей установить в принципе возможно — путём оказания давления на нужные области, продвижения определённых людей, выделения ресурсов на критические направления. Но результат — это словно исполнение желания злобным джинном. Всё либо заканчится плохо, либо выявится какой-то подвох. Я думаю, что Сплетнице стоит на это взглянуть. Не более того. Мы должны быть очень осторожны.

— Ты слишком зацикливаешься на словах Тагга, — сказал Мрак.

— Я пытаюсь увидеть всё с точки зрения того, что будет через год или два. Возможно даже, кем мы станем через десяток лет, если нам повезёт, и мы протянем так долго. Какой станет наша команда? Как она будет работать, и как с течением времени изменятся наши личности, как мы свыкнемся с нашими ролями?

— Ещё будет время со всем разобраться, — сказал Мрак.

Я нахмурилась.

— Его не так много, как ты думаешь. Недостаточно даже на первый взгляд. Неформалам надо укрепить контроль над городом, стать неотъемлемой его частью. Это невозможно осуществить, устраивая то тут, то там мелкие потасовки, и не имея возможности победить каждого врага окончательно. Нам нужно, чтобы самые отмороженные и безбашенные враги дважды подумали, прежде чем связываться с нами.

— Люди вроде Девятки или Зубов?

— А так же Барыг, Луна и Бакуды. Все они принадлежат к разным типам злодеев, у каждого свой образ действий. Барыги даже не пытались сохранить постоянный контроль над территорией. Вопрос был даже не в том, смогут ли они удерживать часть города в течение нескольких лет, а в том, сколько вреда они ему нанесут за это время.

— Возможно, ты недооцениваешь, кем они могли стать.

— Возможно, — согласилась я. — Я понимаю, что Барыгам повезло оказаться в нужном месте и в нужное время, но у них всегда напрочь отсутствовало чувство самосохранения. Будет много других, подобных им. Это я хорошо понимаю. Есть группы, которые существуют только потому, что по чистой случайности или волей обстоятельств привлекли к себе внимание, и они вынуждены бросаться на самую крупную доступную цель. Им нужно показать миру чего они стоят, совершить что-то громкое, иначе они развалятся сами по себе. Броктон-Бей и Неформалы будут оставаться целью для таких ребят, если только нам не удастся найти достаточно сильный сдерживающий фактор.

Мрак сложил руки.

— Кроме того, остаются группы наподобие Бойни номер Девять.

Я заметила его реакцию. Руки опали, повиснув вдоль тела, за ними потянулся след из тьмы. Он, кажется, быстро осознал свою реакцию, переступил с ноги на ногу и выпрямился.

— Извини, — сказала я.

Он покачал головой. И через мгновение, напомнил:

— Бойня номер Девять.

— Есть монстры, которых тянет в город, потому что он уязвим, потому что другие уже обратили на него внимание, или потому что он отличается чем-то, что затрагивает их извращенные чувства. Мы должны учитывать всех этих разных личностей, которые могут захотеть убрать нас и захватить город, и каждый из таких случаев потребует разных ответных действий. Могут ли Неформалы быть достаточно неинтересными, чтобы не стать желанной целью, достаточно страшными, чтобы отгонять любителей беспорядков, и при этом действовать достаточно эффективно, чтобы разбираться с угрозами типа Девятки?

— Это вполне возможно. Мы к этому идем.

— Кроме того, есть куча нюансов и точек равновесия в отношениях с властями. Где-то нужно немного подыгрывать, в чём-то сотрудничать, но также и поддерживать правильный имидж.

— Ты довольно много на себя взвалила. Справишься?

Я замешкалась.

— Что?

— Когда я звонила тебе, — сказала я, — то хотела поговорить кое о чём. О двух вещах.

— И ты хотела личного разговора, — сказал он.

— Личного, — согласилась я. — Эмм. Наверное, я мыслю так же как Баланс. Смотрю в будущее, учитываю вероятности, упрощаю варианты. Если со мной что-то случится…

— Рой, — сказал Мрак.

— Мы знаем, что через два года что-то произойдет. Наш образ жизни подразумевает много риска, ты это знаешь. У нас будут враги. Я буду рисковать жизнью. Я… наверное, я пытаюсь подвести разговор к тому, что нет никакой гарантии, что я всегда буду с вами. Я должна знать, сможешь ли ты взять на себя бразды правления. Снова стать лидером.

— Я не смогу делать то, что делаешь ты, — сказал он.

— А какие ещё есть варианты? Сплетница по уши в административной работе. Чертёнок? Регент? Рейчел? Любой из них — это просто готовая катастрофа. Или ты хочешь, чтобы команда работала на Баланса?

— Мне трудно это представить.

— Нет. Я просто… давай заглянем в будущее. Если бы тебе пришлось взять всё на себя, ты бы смог?

— Нет, — признал он.

— Ладно, — сказала я.

Мы немного постояли молча. Я потянулась и взяла его за руку, наши пальцы переплелись, маслянистая тьма заскользила по голой коже моей руки. Мы смотрели на башню-портал и на тучи, затягивающие над ней небо. От портала зависело так много, но официальное заключение станет известно не скоро.

— Я как-то предлагала, чтобы ты обратился к психологу, — сказала я, — Мне это тоже не помешает, честно говоря.

— Да уж, — сказал он.

— Как думаешь? Может, если бы ты был в лучшем состоянии, ты смог бы справиться с ролью лидера?

— Не знаю, — ответил он. — Наверное.

— Ты бы хотел попробовать? Не хочу давить на тебя чувством вины, но мне будет намного спокойнее, если я буду знать, что ты способен поддержать дело на плаву.

— Наверное, я бы попробовал, — пробормотал он, его голос из тьмы звучал как глухое эхо. — Но откуда в тебе столько фатализма?

— Не думаю, что это фатализм, — сказала я. — Но… но, наверное, дело в том, что недавно я потеряла половину своей жизни. Потеряла Тейлор. И теперь я задумываюсь о том, что же будет, если вторая половина тоже исчезнет, и всё это накладывается на мои мысли о будущем, о команде…

Я умолкла. Мои слова звучали упаднически, но он не стал меня упрекать.

— Регент и Чертёнок, — сказала я, замолкнув, когда он повернул голову ко мне.

Довольно неуклюжая попытка сменить тему.

— Что с ними?

— Они вместе, — сказала я. — Не знаю, влюблённость ли это, но… они вместе.

— Я в курсе, — сказал он.

— Это проблема.

— Так и есть, — согласился он. — Но я ничего не могу с этим поделать.

— Повлияй на них? — предложила я.

— Как? Аиша становится на дыбы от любых правил и ограничений. Прежде, чем я успеваю начать серьезный разговор, она использует свою силу и убегает. Она всегда предпочитала не драться, а убегать. Логично, что ей досталась именно эта способность. И это бесит.

— Ну, тогда поговори с Регентом.

— А он не лучше. Он тоже никогда не любил решать конфликты лицом к лицу, он разбирается с такими ситуациями по-другому. Он не бежит, он уклоняется. Он скажет или сделает что угодно, чтобы я перестал читать ему нотации, прекратил ему угрожать, но тут же вернётся к тому, чем занимался, просто в немного другом варианте, другим способом, чтобы мне сложнее было его уличить. А если я его разозлю или выведу из равновесия, он заставит меня за это как-то поплатиться.

— Не припомню, чтобы я видела его злым или выведенным из равновесия.

— Не видела, — сказал Мрак, — потому что он этого не показывает. Мне кажется, он даже не осознает до конца, когда он так себя чувствует. Но его шутки становятся чуть более колкими, когда давят на него, он начинает сильнее давить в ответ. Тысячей мелких способов становится в общении раздражающим или ядовитым, до тех пор, пока ты уже не в состоянии оказывать на него давление. Затем он этим пользуется, и сразу же возвращается к желаемому занятию. Оно того не стоит. Они друзья. Мне это не нравится, но я могу с этим мириться.

— Он брал её под контроль.

Мрак отпустил мою руку, сделал шаг в сторону, чтобы взглянуть мне в лицо.

— Что?

— Она находилась под его контролем. Позволила ему, поскольку посчитала это забавным. Это сыграло решающую роль в нашей вчерашней победе над Валефором, но… я подумала, что тебе стоит знать.

Мрак не ответил. Он сложил на груди руки, так что по крайней мере мне стало понятно, что он не впал в ступор.

— Может, сейчас у них и нет ничего романтического, — сказала я, — но кто знает, что с ними будет через пару лет? Их доверие основано на гарантии взаимного уничтожения, поскольку ни один не может полностью контролировать другого, но всё же это доверие. Из этого может что-то получиться.

— Я с ним поговорю, — сказал Мрак, в его голосе прорезались рычащие нотки.

Послышался отдаленный раскат грома. Неожиданно, учитывая большие просветы голубого неба на севере и юге. Летняя гроза?

Вокруг нас застучали капли дождя.

В безмолвном согласии мы сбежали от непогоды, спустившись по лестнице вниз в здание.

Я потянулась к лицу, чтобы снять очки и вытереть с них влагу, но осознала, что сегодня их не надевала. Я опустила руку.

Мрак смотрел на меня, выражение его лица было скрыто маской. На мгновение на меня накатило смущение, но я подавила это чувство.

Я протянула руку и сняла его маску. Он позволил тьме раствориться, но лицо осталось наполовину скрыто тонким слоем мрака, будто он и не заметил, что маски уже нет. Вид у него был печальный.

— Извини, что испортила настроение, — сказала я. — Принесла плохие вести.

— Не в этом дело, — сказал он. — Ты смотришь вперёд. Это хорошо. Вот только я задумываюсь… А что с нами будет в будущем? Допустим, мы переживём конец света. Что будет через десять лет? У нас будут дети? Мы будем женаты? Будем ли мы вместе, как король и королева Броктон-Бей? Выйдем ли мы в отставку? Ты можешь себе это представить? Что-либо из всего этого?

Этот вопрос застал меня врасплох. Я словно увидела картину своими глазами. Нас в каком-нибудь доме, маленьких детей бегающих вокруг. Броктон-Бей за окном, такой, каким он мог бы быть: обросший промышленностью, наполненный жизнью, пышущий энергией и развитием, вскормленный порталом и всем тем, что он сулит. Внутри дома царит беспорядок, не сильно отличающийся от беспорядка в лофте, когда я туда впервые вошла. Хороший беспорядок, вроде того, который сопутствует активной жизни. Я представляла, как Мрак укрывает меня тьмой, отсекая лишний шум, выкраивая для нас минутку наедине, чтобы обнять и поцеловать меня.

«Да, — подумала я. — Да. Пожалуйста, да».

Но я не могла заставить себя произнести это вслух.

— Вот и я тоже, — сказал Мрак тихим голосом, откликаясь на ответ, который донесли моё выражение лица и язык тела.

Нельзя было не солгать, утверждая, что этот мысленный образ, эта фантазия была действительно возможной. Я не могла представить эту картину так же легко, как представляла процветающий Броктон-Бей, в котором безопасность поддерживается в равной доле страхом и справедливостью.

Город был активным, сложным и жестоким. В нём было очень много дел. Очень легко можно было представить, как всё будет развиваться в том же духе.

Было ли возможно, что из наших отношений что-то получится? Да.

Было ли это вероятно? Нет.

— Чёрт, — сказал он. Должно быть, прочел что-то по моему лицу. — Надо было держать рот на замке.

— Нет, — ответила я, качнув головой. Я положила маску на верстак, рядом с материалами Цитрин, потянулась и забрала папку с бумагами из рук Мрака, так же отложив их в сторону.

Взяв его за руки, я подошла ближе и прижалась к нему всем телом. Чтобы не быть раздавленными, насекомые укрывшиеся под моим платья разбежались — разлетелись в стороны или сползли по ногам. Я остро почувствовала неприкрытую кожу ног.

Покрытая влагой ткань костюма Брайана и тьма создавали ощущение холода, но если прижаться сильнее, то можно было почувствовать тепло его тела, там, где между нами не было тьмы. Я неспеша аккуратно положила его руки на мои плечи. Закончив, я обвила руками его шею, почувствовала, как он обнял в ответ.

— Рой… Тейлор.

Мне пришлось задрать голову, чтобы поцеловать выступ его подбородка.

Это была фантазия. Два побитых жизнью, одиноких человека прильнули друг к другу в поисках тепла в тёмное время. Ему нужна была опора, я нуждалась в тепле и нежности.

— Никаких сожалений? — я спросила его. — Насчёт нас с тобой, вместе?

— Нет, — сказал он, его лицо находилось ближе чем в паре сантиметров от моего, дыхание было тёплым, хотя его сила излучала прохладу. Я чувствовала, как поднимается и опадает его грудь, прижатая к моей. — Это было правильно.

«Это было правильно. Тогда».

— Раз так, давай сделаем это место таким, где нам не надо думать о будущем, — прошептала я. — Сосредоточимся на настоящем.

Он наклонил голову и неожиданно нежно меня поцеловал.

Мне очень не хотелось этого делать, но я прервала поцелуй и немного отстранившись, прошептала:

— Сохранив разумную предосторожность.

— М-м-м, — он обозначил свое согласие невнятным, бессловесным звуком, завибрировавшим через наши тела.